Часть 1. Фьючерсы и валюты
Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами
Джек Д. Швагер
Прежде чем учиться летать, следует научиться падать. Пол Саймон
То, что одному потолок, — пол для другого. Пол Саймон
Если бы я захотел стать бродягой, то посоветовался бы с самым удачливым бродягой, какого только смог найти. Пожелав превратиться в неудачника, я бы прибег к совету людей, никогда не знавших успеха. Задумав преуспеть во всем, поищу рядом с собой тех, кто преуспевает, и буду поступать, как они. Джозеф Маршал Уэйд (цитируется по книге «Сокровищница мудрости Уолл-Стрит», издание Гарри Д. Шульца и Самсона Кослоу)
Предисловие
Вот некоторые из удивительных историй, рассказанных в этой книге:
• трейдер, неоднократно терпевший крах в начале своей карьеры, превратил 30 тысяч долл. в 80 миллионов;
• управляющий фондом, добившийся, по мнению многих, невозможного, пять лет подряд получал прибыль, которая в процентах измерялась трехзначными числами;
• трейдер из провинциальной Америки, начав чуть ли не с нуля, стал крупнейшим в мире торговцем облигациями;
• бывший аналитик рынка ценных бумаг, торгуя в основном фьючерсами на индекс акций, получал в течение последних семи лет среднемесячную прибыль в 25 процентов (более 1400 процентов годовых);
• инженер-электрик, выпускник Массачусетского технологического института, используя почти полностью компьютерные методы торговли, за шестнадцать лет получил поразительный доход в 250 000 процентов.
И это — лишь малая толика сведений из интервью, приведенных в книге. Каждый из моих собеседников достиг невероятного успеха и по-своему феноменален.
Чем же они отличаются от остальных? Чтобы выигрывать на рынке, нужно, по мнению многих, найти некую секретную формулу успеха. На деле же оказывается, что если у моих собеседников и есть что-то общее, то это, скорее, отношение к делу, а не метод. Одни используют только фундаментальный анализ, другие — только технический, третьи — оба вместе. Кто-то проводит сделки в диапазоне часов или даже минут, а кому-то привычны позиции, рассчитанные на месяцы или даже на годы. Несмотря на такое разнообразие торговых методик, приводимые ниже интервью высвечивают важные общие черты на уровне принципов торговли и отношения к ней.
Биржевая игра представляет собой один из последних великих оплотов благоприятствования, оставшихся в нашей экономике. Это — один из тех немногих способов, с помощью которых человек, начав со скромной суммы, может действительно стать мультимиллионером. Конечно, достичь такого триумфа дано лишь единицам (в числе которых и мои собеседники), но, по крайней мере, попробовать может каждый.
Пусть не все мои читатели станут как один супертрейдерами (так в жизни просто не бывает), но надеюсь, что благодаря этим интервью, дающим богатую пищу для размышлений, самые вдумчивые и восприимчивые из читателей повысят результативность своей работы на рынке. А немногие избранные, возможно, всё же станут супертрейдерами.
Джек Д. Швагер Голденс Бридж, Нью-Йорк май, 1989 г.
Выражение благодарности
Прежде всего и более всего я хотел бы поблагодарить Стивена Кроновица за тщательное прочтение материала каждой из глав, массу полезных предложений и редакционных поправок. Я признателен Стиву как за объем (в часах), так и за качество затраченного им труда. Какими бы ни были достоинства этой книги, благодаря его вкладу они сильно возросли.
Своей жене Джо Энн я благодарен не только за терпение, проявленное ею в течение девяти месяцев пребывания в качестве «книжной вдовы», но и за беспристрастность чуткого камертона, роль которого она исполняла со всей прямотой. Например, так: «Хуже этого ты еще не писал!» (Не стоит и говорить, что такие куски тут же удалялись из текста.) Здравого смысла Джо Энн не занимать, и обычно я следовал ее советам беспрекословно.
Конечно, я хотел бы сказать спасибо всем трейдерам, согласившимся на интервью: без них не было бы и книги. В целом эти люди не стремятся к известности и в рекламе не нуждаются. Они торгуют либо только на свои деньги, либо уже сосредоточили под своим управлением столько чужих денег, сколько им было нужно. Во многих случаях они согласились на беседу из альтруистических побуждений. Вот как, например, сказал об этом один из них: «В самом начале карьеры мне особенно помогли сведения об удачливых трейдерах из их биографий и интервью. Теперь я таким же образом хотел бы помочь новичкам».
Выражаю свою искреннюю признательность Элейн Крокер за ее дружеские договоренности, которым обязаны своим появлением некоторые из глав книги. Большую помощь советами, подсказками и прочими всевозможными услугами оказали Кортни Смит, Норм Заде, Сьюзен Эббот, Брюс Бэбкок, Мартин Преслер, Чак Карлсон, Лей Стивене, Брайен Гелбер, Майкл Маркус и Уильям Рафтер.
Наконец, мне очень помогли три трейдера, любезно давшие обширные интервью, которые не вошли в книгу: это Ирв Кесслер, Даг Редмонд и Мартин Преслер (первые два интервью не вошли в книгу, потому что вопросы, которые я тогда задавал, по прошествии времени показались мне чересчур специальными и техническими, а третье — из-за жестких сроков публикации, не оставивших времени на необходимые уточнения и редактирование).
Пролог
«Роман... назывался «Большое табло»... Там рассказывалось, как двух землян — мужчину и женщину — похитили неземные существа. Эту пару выставили в зоопарке на планете под названием Циркон-212.
На одной стене обиталища этих вымышленных героев висело большое табло, показывающее якобы биржевые цены и котировки акций, а у другой стены стоял телетайп новостей и телефон, который также якобы был подключен к брокерской конторе на Земле. Существа с Циркона-212 сообщили своим пленникам, что там, на Земле, положили на их счет миллион долларов и теперь дело пленников управлять этим вкладом так, чтобы, вернувшись на Землю, они стали бы сказочно богатыми.
Разумеется, и телефон, и большое табло, и телетайп были имитацией. Они понадобились для того, чтобы расшевелить землян на потеху посетителям зоопарка — заставить их скакать от радости, злорадствовать, досадовать, рвать на себе волосы, дрожать от страха или, наоборот, блаженствовать подобно младенцу в материнских объятиях.
Земляне весьма преуспели в окружении этой бутафории, что тоже было специально подстроено.
Привлекли сюда и религию. По телетайпу напомнили о необходимости молиться, поскольку, дескать, Президент США объявил Общенациональную неделю молитвы. Назад неделя у землян на рынке сложилась скверным образом. Они проиграли немалую сумму на фьючерсах на оливковое масло.
В ход пустили молитвы.
И помогло. Оливковое масло подорожало».
Курт Воннегут - мл. «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»
Если правы сторонники теории случайных блужданий, то земные трейдеры страдают от тех же иллюзий, что и обитатели зоопарка из романа Килгора Траута. (Персонаж романов Курта Воннегута — вездесущий писатель-фантаст Килгор Траут.) Если пленники с Циркона-212 верили, будто их решения основаны на реальных биржевых котировках, — что было не так, — то трейдеры из реальной жизни считают, что их прозорливость и мастерство могут победить рынок. Если рынки и впрямь эффективны и случайны в любом временном интервале, то, значит, успехи и неудачи этих трейдеров, приписываемые их собственным профессиональным достоинствам или недостатками, являются, в действительности, делом случая.
Теперь, проведя интервью с трейдерами для книги, я вряд ли соглашусь с такой картиной мира.
Сомневаться в ней меня заставляет тот факт, что некоторым трейдерам удается в течение многих лет неизменно выигрывать большинство сделок. Конечно, при достаточном количестве трейдеров кто-то из них, просто по законам вероятности, вырвется вперед, и даже на долгое время. Оставим математикам оценивать вероятность выигрышей такого масштаба и длительности, какие были у моих собеседников. Кстати, у самих трейдеров нет и тени сомнения в том, что в конечном итоге победителем или проигравшим человека делает мастерство, а не удача. И я тоже разделяю это убеждение.
Моя собственная история
Сразу после аспирантуры я получил работу аналитика-исследователя товарных рынков. И был приятно удивлен, когда увидел, что мой экономико-статистический анализ корректно предсказал ряд крупных движений цен на товары. Вскоре после этого я стал подумывать о торговле. Единственная загвоздка была в том, что в моем отделе аналитикам обычно не разрешалось торговать. Я поделился своими огорчениями по поводу этого с Майклом Маркусом (первое интервью). С ним я подружился, расспрашивая его о должности аналитика, с которой он тогда уходил. «Знаешь, когда я здесь работал, у меня были те же проблемы, — признался Майкл. — Сделай как я: открой счет в другой фирме». И он познакомил меня с брокером из своей новой фирмы, который был готов открыть счет.
В то время я зарабатывал меньше секретаря отдела и не имел того, что принято называть «рисковым капиталом». Уговорив брата открыть счет на 2000 долл., я стал его консультантом. Поскольку счет нужно было сохранять в тайне, я не мог отдавать приказы со своего рабочего места. Всякий раз, когда требовалось открыть или закрыть позицию, приходилось спускаться на лифте в холл и звонить по телефону-автомату. (О том, какой выход из аналогичной ситуации нашел Маркус, рассказано в интервью с ним.) Хуже всего в этом были даже не задержки приказов, нередко стоившие мне неприятных переживаний, а мои частые отлучки, которые могли вызвать подозрения. Так что приходилось осторожничать, и иной раз даже откладывать приказ до следующего утра.
Я не помню деталей своих первых немногочисленных сделок. Помню только, что после уплаты комиссионных я остался почти при своих. Потом пришла и первая, надолго запомнившаяся сделка.
До нее я как раз тщательно проанализировал состояние рынка хлопка за весь период после Второй мировой войны. Оказалось, что из-за всяческих программ государственной поддержки лишь два сезона, считая с 1953 года, можно было назвать действительно свободными рынками (рынками, цены на которых определяются спросом и предложением, а не довлеющей государственной программой). Я справедливо предположил, что прогнозировать цены можно только по этим сезонам.
К сожалению, я не учел другого, более важного обстоятельства, что для серьезного рыночного анализа имеющихся данных было недостаточно. На основе сопоставления с этими двумя сезонами я заключил, что рынок хлопка, который шел тогда по цене 25 центов за фунт, будет расти, но не превысит уровня 32—33 центов.
Первая часть прогноза оказалась верной: цены из месяца в месяц понемногу подрастали. Затем рост ускорился, и они всего за неделю подскочили с 28 до 31 цента. Этот скачок был вызван какой-то новостью, которой я почти не придал значения. «Довольно близко к расчетной вершине», — подумал я и решил сыграть на понижение. После чего, еще чуть поднявшись, рынок быстро съехал назад — к 29-центовой отметке. Я счел это совершенно естественным, полагая, что рынки просто обязаны соответствовать моему прогнозу. Однако моим восторгам и прибылям скоро пришел конец.
Цены на хлопок не только вернулись на более высокий уровень, но и неумолимо пошли дальше: 32 цента, 33, 34, 35. В конце концов мой депозит иссяк и позицию пришлось ликвидировать. Именно отсутствие у меня больших денег на счете я считаю счастливейшим подарком судьбы: ведь в итоге рынок хлопка взметнулся на невероятную высоту — 99 центов! Это было вдвое выше предыдущего рекорда столетия.
Из-за этой сделки я на некоторое время разочаровался в рынке. В последующие несколько лет я пару раз снова испытывал свои силы. Всякий раз я начинал, имея немногим больше 2000 долл., и все их терял в единственном, но крупном проигрыше. Одно утешало — потери были сравнительно невелики.
Эту полосу неудач прервали два события. Во-первых, я познакомился со Стивом Кроновицем.
Отвечая за анализ товарных рынков в фирме «Hornblower & Weeks», я принял тогда Стива на вакантную должность аналитика рынков цветных металлов. Мы работали в одной комнате и быстро подружились. В отличие от меня, аналитика чисто «фундаментального» склада, Стив использовал строго технический подход. (Специалист по фундаментальному анализу прогнозирует цены на основе экономических данных, а технический аналитик — на основе внутренних характеристик рынка: прошлых цен, объемов сделок и показателей эмоционального настроя.)
До этого я смотрел на технический анализ с большим скепсисом. Мне казалось, что нечто столь простое, как анализ графиков, вряд ли может представлять какую-то ценность. Однако, поработав бок о бок со Стивом, я стал замечать, что его торговые приказы часто оказывались правильными. В конце концов я убедился в том, что моя первичная оценка технического анализа была неверной. Я понял, по крайней мере по отношению к себе, что для успешной торговли одного фундаментального анализа недостаточно; кроме того, я нуждался в привлечении технического анализа для определения моментов входа и выхода из рынка.
Вторым ключевым моментом, благодаря которому я, в итоге, влился в ряды познавших успех, стало осознание абсолютной необходимости контроля над риском. Я решил никогда впредь не допускать потерь всего депозита на единственной сделке — как бы я ни был уверен в своем видении рынка.
По иронии судьбы, сделка, которую я считаю поворотным моментом и одной из наилучших в своей карьере, была, по сути, убыточной. Тогда немецкая марка после продолжительного спада вошла, наконец, в длительный период консолидации. Исходя из своего анализа рынка, я заключил, что марка формирует некое важное ценовое основание. На этом уровне я открыл длинную позицию, одновременно разместив прямо под последним минимумом цены стоп-приказ типа «good-till-cancelled» («действителен до отмены»), полагая, что если мой расчет верен, то рынок не упадет до новых минимумов. Несколькими днями позже рынок начал падать, и я был закрыт с малыми потерями. Самое интересное в том, что после этого рынок рухнул, как подкошенный. Раньше в таких случаях я бы начисто разорился; теперь же понес лишь небольшие убытки.
Вскоре после этого я открылся вверх по японской иене, находившейся в области консолидации с техническими признаками бычьего направления будущего исхода, что позволило достаточно близко разместить защитный стоп-приказ. Если обычно я открывал только одноконтрактную позицию, резонно ограничивая свой риск всего 15 тиками на контракт (сейчас уже с трудом верится, что я смог улизнуть при таком близком размещении стоп-приказа), то теперь я открыл 3-контрактную позицию. Рынок двинулся без оглядки. Хотя в целом я закрылся слишком рано, один из своих контрактов я сохранял довольно долго, утроив свой маленький счет. Это стало началом моих успехов в торговле. За несколько следующих лет, сочетая технический и фундаментальный анализ с контролем риска, я нарастил свой скромный капитал далеко за 100 000 долл.
Но потом счастливая полоса закончилась. Я вдруг стал торговать более азартно, нарушая мной же выработанные правила. Теперь мне понятно, что тогда я чересчур расхрабрился. Взять хотя бы проигрыш на соевых бобах. Рынок двинулся против меня. Я же поверил, будто этот спад есть лишь коррекция бычьего рынка, и, вместо того чтобы принять малые потери, сильно увеличил позицию.
Эта ошибка усугубилась тем, что я совершил ее перед выходом важной правительственной сводки об урожае зерновых. Она усилила медвежьи настроения рынка, и мой счет сильно уменьшился. За считанные дни я потерял более четверти совокупной прибыли.
После того как я снял со счета деньги на покупку дома и на расходы в период академического отпуска для написания книги (Jack D.Schwager, A Complete Guide to the Futures Markets 1984) , мои сбережения настолько оскудели, что почти на пять лет лишили меня шанса вернуться на рынок. Когда же я снова стал торговать, то начал, по своему обычаю, с маленькой суммы — 8000 долларов. Большая ее часть была потеряна в течение года. Добавив к счету еще 8000, после серии умеренных потерь мне удалось отыграться на нескольких крупных выигрышных сделках. За пару лет я снова довел свой счет до 100 с лишним тысяч долл. Затем я стабилизировался, и в последний год мой счет колебался около этого пика.
С объективной точки зрения моя торговля была успешной, но в эмоциональном плане я воспринимал ее скорее как неудачу. Вообще говоря, с моим знанием рынка и опытом мне следовало бы добиться большего. «Я дважды десятикратно умножил неполные 10 000 долл., но так и не сумел еще сколько-нибудь увеличить общий счет, не говоря уже о том, чтобы превзойти этот уровень в разы. Почему?» — недоумевал я.
Желание разобраться в причинах этого стало одним из стимулов для написания данной книги. Мне хотелось расспросить преуспевших трейдеров о том, каковы основные слагаемые их побед, каков их подход к рынку, каким правилам они следуют, с чего начиналась их торговая практика. И что они посоветовали бы другим трейдерам.
Если мое стремление разрешить эти вопросы и имело, в определенной степени, личную подоплеку, то в более широком смысле я представлял себя в образе некоего Обобщенного Трейдера, интересующегося такими вопросами, которые задали бы и другие, будь у них такая возможность.
Часть 1. Фьючерсы и валюты
Фьючерсы без ореола тайны
Среди всех рынков, которые обсуждаются в этой книге, большинство инвесторов, вероятно, хуже всего разбираются во фьючерсных рынках. В то же время сегодня это одни из самых быстро растущих рынков. За последние двадцать лет объем фьючерсной торговли вырос более чем в двадцать раз. В 1988 году стоимость всех фьючерсных контрактов, покупаемых и продаваемых в США, превысила 10 триллионов долл. (Эта грубая, но достаточно умеренная оценка сделана в предположении, что в торгах участвуют 246 миллионов контрактов с примерной средней стоимостью каждого 40 с лишним тысяч долл. (Если исключить фьючерсы на краткосрочные процентные ставки, например по евродоллару, то стоимость одного контракта варьируется от 11 000 долл. па рынке сахара при цене 10 центов за 1 фунт до 150 000 долл. по индексу S&P, когда он равен 300.)) Понятно, что это не только контракты по свиной грудинке.
Сегодняшние фьючерсные рынки охватывают все основные мировые рыночные группы: процентные ставки (например, казначейские облигации), индексы акций (например, индекс S&P 500), валюты (например, японская иена), драгоценные металлы (например, золото), энергоносители (например, сырая нефть) и сельхозпродукты (например, зерно). Хотя первые фьючерсные контракты ведут свое начало с рынков сельхозпродуктов, сейчас этот сектор составляет лишь примерно одну пятую всей фьючерсной торговли. Появление и впечатляющее распространение многих новых видов фьючерсных контрактов привело за истекшее десятилетие к образованию рынков финансового типа (это валюты, процентные ставки и индексы акций), на которые сейчас приходится уже около 60 процентов всей фьючерсной торговли. (Почти половину из оставшихся 40 процентов составляют рынки энергоносителей и металлов.) Таким образом, термин «товарные рынки», часто используемый применительно к фьючерсным рынкам, все сильнее расходится с действительностью. Многие наиболее активные фьючерсные рынки, например по упомянутым выше финансовым инструментам, по сути не являются товарными, а значительное количество товарных рынков не имеет соответствующих им фьючерсных.
Сущность фьючерсного рынка отражена в его названии: объект торговли на нем — это стандартный контракт по товару (например, по золоту) или финансовому инструменту (например, по казначейским облигациям) с датой поставки этого актива в будущем. Например, когда автопромышленнику нужна медь для текущих операций, он покупает ее непосредственно у производителя. Но если тот же промышленник опасается, что через шесть месяцев цена на медь сильно вырастет, то он может зафиксировать ее на весь этот срок где-то около текущего уровня, купив сегодня медные фьючерсы. (Такая компенсация риска будущего роста цены называется хеджированием.) Если за данный период цена на медь вырастет, то прибыль от фьючерсного хеджа в какой-то мере скомпенсирует подорожание меди к моменту ее фактической покупки. Разумеется, в обратном случае, то есть при падении цены на медь, такой фьючерсный хедж станет убыточным. Но тогда и сам автопромышленник купит медь по более низкой цене, чем та, на которую он соглашался по фьючерсному контракту.
Если хеджеры вроде упомянутого автопромышленника принимают участие во фьючерсной торговле для уменьшения риска нежелательного изменения цен, то трейдеры участвуют в ней, стараясь заработать на прогнозируемых изменениях цены. На деле многие трейдеры, имея выбор между фьючерсными и соответствующими наличными рынками, предпочтут торговать на фьючерсных рынках по следующим причинам:
1. Стандартные контракты. — Фьючерсные контракты стандартизованы (по количеству и качеству базового актива), вследствие чего трейдеру не нужно подыскивать конкретного покупателя или продавца для открытия или закрытия позиции.
2. Ликвидность. — Все основные фьючерсные рынки обладают превосходной ликвидностью.
3. Удобство открытия короткой позиции. — Открыть короткую позицию на фьючерсных рынках так же просто, как и длинную. Если для открытия короткой позиции по акции (когда продавец этой акции фактически берет ее взаймы) нужно дождаться роста ее цены хотя бы на один тик, то на фьючерсном рынке такого ограничения нет.
4. Рычаг. — Фьючерсные рынки дают огромный финансовый рычаг. Грубо говоря, размер требуемой начальной маржи обычно составляет 5—10 процентов от стоимости контракта.
(Употребление термина «маржа» (margin) применительно к фьючерсному рынку неудачно, поскольку влечет серьезную путаницу с маржой для акций. На фьючерсных рынках маржа не означает частичной оплаты, ибо до истечения срока действия контракта никаких фактических перемещений активов не происходит. Здесь маржа служит скорее неким залогом добросовестности.) (Учитывая данное замечание автора, далее в переводе термин «маржа» применительно к фьючерсным рынкам дается в устоявшемся русском эквиваленте: «залоговый депозит».) Несмотря на притягательность высокого рычага фьючерсных рынков для трейдеров, следует подчеркнуть, что это обоюдоострое оружие. Недисциплинированное использование рычага является главной причиной, по которой большинство трейдеров несут потери на фьючерсных рынках. Обычно фьючерсные цены не более волатильны, чем наличные цены соответствующих базовых активов или многих акций, если их рассматривать в таком же качестве. Поэтому своей репутацией инструмента повышенного риска фьючерсы обязаны в основном фактору рычага.
5. Низкие транзакционные расходы. — Транзакционные расходы по фьючерсным сделкам очень низки. Поэтому гораздо дешевле сократить общий риск портфеля акций, продав не сами акции, а эквивалентную стоимость фьючерсных контрактов на индекс акций.
6. Удобство офсетирования. — Фьючерсная позиция может быть закрыта с помощью офсетной, или обратной, сделки в течение всего времени работы рынка при условии, что он не заблокирован на верхнем или нижнем пределе. (На некоторых фьючерсных рынках максимально допустимое дневное изменение цены ограничено определенными пределами. Если свободные рыночные силы в поиске равновесия выходят за них, то рынок просто доходит до предельной цены и торговля практически прекращается.)
7. Биржевая гарантия. — Фьючерсному трейдеру незачем беспокоиться о финансовой состоятельности своего контрпартнера по сделке. Все платежи по фьючерсным контрактам гарантируются расчетной палатой биржи.
Поскольку в силу самой своей конструкции фьючерсные рынки тесно привязаны к рынкам соответствующих базовых активов, фьючерсные цены движутся почти параллельно наличным ценам (действия арбитражеров надежно предотвращают возникновение сколько-нибудь длительных и значительных рассогласований между фьючерсными и наличными ценами). Если иметь в виду, что фьючерсная торговля сосредоточена главным образом на финансовых инструментах, то получается, что многие фьючерсные трейдеры по существу являются трейдерами рынков акций, облигаций и валюты. В этом смысле высказывания фьючерсных трейдеров в публикуемых ниже интервью имеют прямое отношение и к тем инвесторам, которые никогда не выходили за рамки торговли акциями и облигациями.