Глава II. Условия исковой давности
Исходная точка исчисления давностного срока определяется положительным возникновением права на иск. Отвлеченное право на иск принадлежит всякому, имеющему известное право. Но пока право осуществляется беспрепятственно, нет надобности и нет возможности предъявить иска: право на иск не сделалось положительно существующим. Правило о возникновении положительного права на иск выражено в следующих статьях:
Х т., ч. 1, ст. 691. Каждый имеет право отыскивать свое имущество из чужого неправильного владения или действием полиции, или судом.
Х т., ч. 1, ст. 693. Каждый имеет право в случае неисполнения по договорам и обязательствам, а также в случае обид, ущербов и убытков искать удовлетворения и вознаграждения посредством полиции или суда.
В ст. 691 говорится о тяжбах, т.е. об исках о праве на имущество (исках вещных, или вотчинных). В ст. 693 говорится об исках по обязательствам, об исках в тесном смысле.
Право на тяжбу или на иск об имущественном или вещном праве считается положительно существующим, и иск может быть осуществляем, когда вещь находится в чужом неправильном владении. Значит, право на иск возникает положительно в тот момент, когда вещь перешла в чужое неправильное владение; с этого момента иск о возвращении ее может быть вчинаем. Положительный закон требует, чтобы иск был вчинаем; в случае невчинания с сего же момента начинается течение срока давности, истечением которого право на иск погашается.
Право на иск в тесном смысле считается положительно существующим, и иск может быть предъявлен в случае неисполнения по договорам и обязательствам, а также в случае обид, ущербов и убытков. Следовательно, право на иск возникает по договорам и обязательствам в момент, в который управомоченный может требовать исполнения по договору или обязательству или вознаграждение за вред. В первом случае, т.е. при требованиях, основанных на договорах, положительное право на иск не всегда возникает вместе с установлением обязательства, а может быть обусловлено наступлением срока или условия исполнения, прямо и положительно определенных или подразумеваемых по сущности договора или намерению договорившихся. Во втором случае возникновение положительного права на иск всегда совпадает с возникновением права на вознаграждение или удовлетворение.
Право на иск считается существующим[532], как скоро установлено право, на котором он основывается, для защиты которого он установлен. Право на иск (по выражению, употребляемому Виндшейдом - Anspruch) не что иное, как право само, направленное против воли другого. Это относится к правам как вещным, так и по обязательствам.
Право обязательственное заключает в себе право требовать исполнения известного действия, совершение которого должник принял на себя. Как скоро кто-либо обязался совершить для меня известное действие, я вправе требовать совершения этого действия; если он не исполняет принятого обязательства, я могу принудить его к тому при помощи суда. Для возникновения иска поэтому не требуется положительного нарушения права; по существу обязательственного отношения достаточно неисполнения оного, бездействия обязавшегося: оно уже заключает в себе нарушение права. Иск поэтому будет иметь целью принудить ответчика к предпринятию известного действия.
Напротив того, право вещное есть господство лица над вещью, более или менее обширное, причем исключается влияние на вещь всех и каждого в той мере, в какой она подлежит господству управомоченного. Здесь нарушение права возможно лишь в положительном действии, а иск направлен к тому, чтобы принудить ответчика перестать действовать, к упущению известного действия.
Эти роды прав по характеру своему противоположны друг другу. При обязательственном праве требуется известное действие известного лица; бездействие сего лица составляет нарушение права. При вещных правах требуется бездействие, отрицательное отношение к этому праву всех и каждого; действие на предмет права со стороны какого бы то ни было лица составляет нарушение права.
На этом основании отношение между сущностью права и правом на иск для защиты оного различно по тому и другому родам прав. это видно из следующих соображений. Должник, исполняющий обязательство добровольно, устраняет вместе с тем всякое принуждение, делает невозможным принудительное исполнение, которое могло бы производиться вследствие наступления срока или условия. При обязательстве существует положительное отношение между двумя лицами: совершенно определены как действие, исполнение коего можно требовать, так и ответчик, против коего иск может быть обращен.
Иначе при вещном праве. Осуществление его состоит в господстве лица над вещью. Кто не нарушает этого господства, не мешает ему, тому нечего предупреждать принудительные против себя меры, о коих пока ни вообще, ни по отношению к нему речи быть не может. Праву собственника соответствует лишь общая, неопределенная обязанность всех и каждого не нарушать его господства. До действительного нарушения вещного права не существует определенного иска, ибо неизвестны: ни содержание будущего иска, - так как нарушение может быть весьма разнообразное, - ни лицо, против коего иск придется предъявить, - так как нарушать право вещное может всякий, между тем как нарушать обязательство может лишь лицо обязавшееся. Право собственности может быть нарушаемо, если кто-либо присваивает себе чужую вещь, но также если кто-либо употребляет ее и т.д. Поэтому для возникновения иска вещного необходимо, чтобы воспоследовало действительное, положительное нарушение его, иначе по иску не имеется ни предмета, ни ответчика.
При правах по обязательствам это отношение является в совершенно другом виде: неисполнение не является необходимым условием принудительного исполнения, а исполнение является условием устранения такого. Право на принудительное исполнение существует положительно со времени наступления срока или условия, хотя бы обязавшийся не имел намерения не исполнить, но только еще временить исполнением.
Иск сам по себе не есть еще борьба права с неправом, но только средство принудительного приведения в исполнение существующего права. На иск может последовать процесс, т.е. борьба права с неправом, когда право оспаривается. Но это необходимо: если ответчик признает предъявленный против него иск, то иск имеет последствием своим только принудительное исполнение. Это различие между иском и процессом выражено в нашем законодательстве с совершенной ясностью. При прежнем порядке судопроизводства оно выражалось и в том, что бесспорные дела, по коим требовалось лишь принудительное исполнение, ведались в полицейских и лишь дела спорные - в судебных местах. По новому судопроизводству это внешнее различие по подсудности более не существует, но существует по-прежнему различие по производству. Иски всегда предъявляются в суд. если право не оспаривается, то за предъявлением иска следует простое исполнительное производство для принуждения ответчика к выполнению бесспорного требования истца. Если против иска заявляется спор, то производится процесс, называемый, смотря по предмету, тяжбой или иском.
Начало исковой давности, на основании всего вышеизложенного, определяется разрешением вопроса: с какого момента в данном случае требование управомоченного лица может быть приведено в исполнение принудительно судом или полицией? По различию прав момент этот определяется различно. В русском праве следует различать требования, вытекающие из права собственности, из права залога, из наследственного права, из обязательств, из судебных решений.
При рассмотрении отдельных исков, кроме общего правила, выводимого из возможности принудительного осуществления, мы должны будем обратить внимание и на отдельные положительные постановления о начале течения срока давности, постановления, весьма часто несогласные с приведенным общим началом о зависимости начала течения срока давности от положительного возникновения и существования того же самого иска, о котором дело идет.
1. Начало течения давности по искам о праве собственности
Иск о праве собственности возникает положительно, как право на данный иск против известного лица, когда возникает для собственника право требовать возвращения себе своей вещи. С сего же момента начинается и течение давности по сему иску. Кто-либо завладевает моей вещью; я, как собственник, имею право требовать ее возвращения, - право на иск существует положительно. Если я между тем не осуществляю сего права, иска не предъявляю, то я бездействую, между тем как мог бы действовать, и по причине моего произвольного бездействия право на иск начинает задавнивать. Если я отдал вещь в ссуду на срок для употребления, то хотя вещь остается моей, в моей собственности, но до истечения срока я не имею права требовать возвращения; право собственности мое употреблением моей вещи не нарушается: вещь находится в употреблении другого именно в силу моего права собственности. Как скоро истек срок, возникает для меня право требовать возвращения вещи: она находится у другого не в силу моего распоряжения, но без моей воли. Если я не осуществляю мое право на иск, начинается течение давности.
По ст. 691 Законов Гражданских право отыскивать свое имущество возникает, как скоро вещь перешла в чужое неправое или, по выражению закона, неправильное владение.
В ст. 567 ч. 1 т. Х сказано: Давность владения считается с того времени, когда началось бесспорное владение имуществом. Владение не считается начавшимся, когда прежний владелец может доказывать актами, что в сие самое время он еще управлял и распоряжался тем имуществом как своей собственностью.
Из этих статей прежде всего видно, что право собственника на иск о возвращении своей вещи возникает, как скоро кто-либо начал владеть этой вещью как своей, т.е. коль скоро во владении этого лица выражается воля иметь вещь своей. С того времени, как во владении стала выражаться сия воля, начинается право собственника на иск против владельца, и по иску этому начинается течение давности, пока не будет предъявлен иск.
Прежде всего необходимо, конечно, чтобы владение действительно началось и на самом деле существовало. Доказать это обязан тот, кто на владении основывает свое право. Собственник ссылается при предъявлении иска не на владение, а на принадлежащее ему право собственности; поэтому владение за ним предполагается за все время, за которое владелец не докажет противного, т.е. своего владения. Если он иску собственника противопоставляет отвод о погашении его давностью, то обязан доказать, что иск собственника просуществовал положительно в течение давности, что в течение срока давности он (ответчик) владел вещью и этим владением вызывал иск (собственника), который, между тем, не был предъявлен[533]. Притом владелец должен доказать, что он на самом деле положительно владел вещью. Если поэтому доказано, что владения на самом деле не было и ссылающийся на пропущение давности исковой со стороны собственника в состоянии доказать только, что он когда-то был введен во владение, то это не может иметь никакого значения: владения фактически не было, поэтому и давность не считается начавшейся[534]. Действительно, вводом во владение иск собственника был вызван, сделался положительно существующим. Однако ввод этот остался без последствий; поэтому повод к предъявлению иска со стороны собственника прекратился, право на иск перестало быть положительно возникшим и, следовательно, не могло погашаться давностью.
Далее, должно быть доказано владение в виде собственности, потому что только такое вызывает иск собственника, делает его положительно существующим. Напротив того, зависимое от собственности владение или содержание (detentio) не вызывает никакого иска, так как существование его нисколько не противоречит праву собственности, но служит ему выражением. Как скоро договором установлено владение зависимое, то, вместе с тем, собственник получает право требовать исполнения договора и, в случае неисполнения, право требовать возвращения вещи, независимо от права вознаграждения за неисполнение договора.
По равности условий, и в особенности срока, давность по иску о праве собственности совпадает по русскому праву вполне с давностью владения[535].
2. Начало течения давности по искам о праве залога
Иск о продаже заложенного имения для удовлетворения залогодателя начинает погашаться давностью, со дня, в который обязательство, обеспеченное залогом, должно было быть выполнено или в который не уплачены следовавшие верителю проценты. Так как иск по залогу есть вещный иск, то, по существу своему, он может быть направлен против всякого хозяина заложенного имущества. Однако в русском праве до сих пор вещный характер права залога весьма мало развит, и во многих законных постановлениях ему приписывается значение лишь характера личного обязательства. Вещный характер права залога проявляется лишь в постановлениях о закладном праве кредитных установлений.
Х т., ч. 1, прил. к ст. 694: Переход имения, заложенного в кредитном установлении, от одного владельца к другому вследствие давности, не ослабляет прав кредитного установления, которое, в случае неплатежа долга или просрочки, обращается к заложенному имению, в чем бы владении оно ни находилось, но такое право кредитного установления не может служить должнику к восстановлению собственного его права, если бы оно было утрачено с его стороны пропущением давности в отношении к постороннему лицу.
Уже по этой статье можно судить, как мало развит в русском праве вещный характер закладного права. Если бы этот характер стоял прочно, то вся эта статья была бы излишней: правило, выраженное в ней, само собой следовало бы из вещного характера закладного права. Из образа выражения этой статьи следовало бы заключить, что в подобном случае закладное право частного лица прекращается переходом заложенного имения из рук одного владельца к другому вследствие давности. Подобные недоразумения и сомнения будут, без сомнения, навсегда устранены изданием закона о гипотеке, проект которого изготовлен Редакционной Комиссией по составлению гражданского уложения на началах современной науки[536].
Ни из приведенной статьи, ни из других постановлений ныне существующего закладного права нельзя вывести, что право залогопринимателя, хотя бы это и было кредитное установление, не может подвергаться прекращению вследствие погашения иска. Если, например, должник прекращает платеж процентов или, при наступлении срока, не платит капитала, то этим вызывается иск заимодавца. Этим иском, в первом случае, залогоприниматель постарается принудить к платежу процентов; если он в этом не успеет, равно во втором случае, он может потребовать удовлетворения из залога. Если же он не предъявит иска в течение 10 лет со дня, по который проценты уплачены, или со дня наступления срока, смотря по тому, что позже, то его закладное право должно прекратиться вместе с погашением иска. В судебной практике нам не случалось встречать дел, в которых разрешались бы подобные дела. По отношению к кредитным установлениям они не встречаются потому, что кредитные установления не нуждаются в определении суда о продаже: они властны приступить к осуществлению закладного права продажей заложенного имущества без особого судебного решения.
Что по русскому праву залога может прекращаться вследствие погашения давностью иска об осуществлении его, видно из того, что в западных губерниях, где по Литовскому Статуту издавна существовало правило, что закладное право не может прекращаться давностью, при введении 10-летней давности в 1815 году[537] именно постановлено, что, на основании существовавшего тогда еще в них Литовского Статута, право залога не может прекращаться вследствие давности: <что касается до дел по губерниям, от бывшей Польши приобретенным и малороссийским, о имениях, находящихся во владении заставном или в залоге, каковая застава или залог по правам их и прежнему обыкновению продолжается в некоторых губерниях от трех до трех лет, а в других без означения такового трехлетия до тех пор, пока выплатится долг, то одни только эти дела оставляются никакой давности не подлежащими>.
3. Начало течения давности по искам о наследстве
В исках о наследстве надобно различить два вида их: А) иск о признании наследственного права и Б) иск о выдаче отдельных вещей, принадлежащих к составу наследства.
А. Иск о признании наследственного права возникает положительно, и вследствие того начинается течение давности иска по нем:
1) для наследника по завещанию - если он докажет, что пропустил годичный или двухгодичный срок для явки завещания по незнанию о существовании завещания или по другим законным причинам, - со дня смерти завещателя[538]. Если же наследник по завещанию не в состоянии доказать, что срок к явке им пропущен по законным причинам, то о применении давности к его иску не может быть речи, потому что иск его пресекся истечением упомянутого срока (Praeclusion, dechéance);
2) для наследника вообще, как по закону, так и по завещанию, - если завещание было своевременно явлено, и притом как против других наследников, введенных во владение, так и против казны, владеющей наследственным имуществом в качестве выморочного, - со дня последнего припечатания в ведомостях вызова о явке для получения наследства[539];
3) относительно того случая, когда никакого вызова наследников не воспоследовало, выражено мнение[540], что течение давности начинается со дня принятия наследства и что в случае пропущения давности по незнанию об открытии наследства наследники, лишившиеся своего права, могут иметь право на иск об убытках против судей, упустивших публикацию о вызове наследников, но что сомнительно, можно ли подвергать судей взысканию сих убытков? Это мнение, очевидно, правильно по отношению к таким случаям, где дело идет о праве требовать выдачу вещей, принадлежащих к наследству. Но с ним нельзя согласиться по отношению к тем случаям, где дело идет о признании права наследства. Это различие совершенно упускается из виду в приведенном мнении.
В решении Сената от 20 февраля 1837 года[541] давность применяется, несмотря на то, что никакого вызова не было, и имение оставляется за теми, которые завладели им. С какого дня считается течение давности - не видно, так как в этом деле прошло несколько сроков давности.
В другом решении, от 8 июля 1847 года[542], где наследники объясняют, что хотя они и не просили о вводе их во владение имением в течение более 30 лет, но сила давности в этом случае на них распространяться не может, потому что срок 10-летней давности на явку для получения наследства считается со времени последнего припечатания в ведомостях о вызове наследников; наследники же, по смерти лица, оставившего наследство, вовсе по ведомостям вызываемы не были, - общее собрание находит, что подобные постановления (о вызове наследников) тем более необходимы, что отдаленным родственникам трудно знать об открытии наследства, а закон должен быть общим и применение оного не может быть подчинено обстоятельствам случайным, более или менее вероятным, но недостоверным, и потому полагает признать их не пропустившими срок давности. Таким образом, здесь определено, что, по крайней мере, когда дело идет о выморочном имении, течение давности не начинается, когда не было вызова наследников, т.е. правило, прямо противоречащее тому, которое выражено в приведенном выше решении. По отношению к иску о признании известного лица наследником нельзя не согласиться, что это правило совершенно справедливо и согласно с законом. Однако от этого иска должно различать иск о выдаче наследственного имущества.
Решением Сената от 15 октября 1851 года[543] определено, что в том случае, когда все наследники налицо, вызова чрез публикацию не требуется. Течение давности по иску о признании прав наследства, очевидно, начинается в подобных случаях со дня смерти лица, оставившего наследство. По этому вопросу Кассационным департаментом Сената разъяснено: если публикация о вызове наследников не была сделана, то начало срока давности, для предъявления отсутствующими наследниками спора о наследственном имении, должно считаться с того времени, в которое открылось для наследников право на оставшееся наследство, т.е. со дня смерти наследодателя (т. Х, ч. 1, ст. 1254)[544]. Таким же образом исчисляется давность для наличных наследников, несмотря на учинение вызова[545]. Для наследников, знавших об открывшемся наследстве еще до публикации, исчисляется давность не со дня, в который один из них утвержден в правах наследства, и не с последней публикации, а с того времени, когда им сделалось известно об открывшемся наследстве[546]. Это последнее определение Сената нельзя признать правильным. Когда воспоследовал вызов к наследству, то цель его только та, чтобы был общий срок явки для всех и чтобы он исчислялся равномерно с одного и того же момента, со времени публикации. Если даже допустить исчисление для наличных наследников со дня смерти, то во всяком случае допущение еще третьего разряда наследников, знавших об открывшемся наследстве, напрасно запутывает дело. В другом решении сам Сенат установил полное равенство прав сонаследников, несмотря на пропущение одним срока давности для явки по вызову. Сенат именно установил, что неучастие одного из наследников по закону в споре остальных против завещания, если последние при этом споре не отвергали и его права на наследство, не лишает этого наследника права на оное, хотя бы со времени публикации о вызове наследников до предъявления им требования об участии в наследстве прошло более 10 лет[547].
В. Иск о выдаче принадлежащих к наследству вещей начинает погашаться с того дня, в который эти вещи перешли в чужое юридическое владение, значит:
1) по отношению к вещам, уже состоявшим в чужом владении против воли собственника (лица, оставившего наследство), - со времени начатия этого владения, когда иск наследодателя сделался положительно существующим;
2) по отношению к вещам, находящимся при жизни наследодателя, с согласия его, в зависимом от него содержании, - со дня смерти его, потому что с этого момента воля его перестала существовать;
3) если по особому соглашению или по какому-либо договору срок зависимого содержания был точно определен, - то со времени наступления сего срока; если подобного условия не существует, то вследствие смерти наследодателя зависимое содержание немедленно может обратиться во владение в виде собственности - это зависит единственно от воли содержателя.
4. Начало течения давности по личным искам
Право требовать судом исполнения договора о вознаграждении за причиненные вред и убытки возникает положительно, как скоро договор не исполнен, хотя должен бы быть исполнен, или вред и убыток причинены. Иск не возникает еще положительно, пока право требовать еще не обосновано окончательно, по причине ненаступления срока, условия и т.д. При применении этого правила к отдельным случаям самое важное будет определить, когда положительно возникает право требовать исполнения обязательства.
Здесь следует различать следующие случаи:
А. По всем обязательствам и договорам, по которым каким бы то ни было образом началось исполнение, течение давности начинается, когда исполнение прекратилось, со дня последнего действия, направленного к исполнению договора или обязательства[548]. Это совершенно правильно, потому что, по общему правилу, лишь с того дня иск сделался положительно существующим. Но, конечно, упомянутое действие, хотя бы это был платеж процентов, должно быть доказано тем, кто на такое ссылается[549].
Б. По договорам и иным обязательствам срочным, включая и векселя, течение давности начинается от срока, назначенного положительно для окончательного действия договора[550] или с которого, по сущности его, следует считать это действие, т.е. с того дня, когда договор должен был быть исполнен или когда требование подлежало удовлетворению.
В. По отношению к обязательствам бессрочным нет общего правила или, вернее, постановлены различные, друг другу и значению давности противоречащие, правила. Рассмотрим поэтому вопрос о начале давности по отдельным видам обязательств.
1. Векселя. По отношению к ним постановлены следующие правила:
а) По векселям, своевременно протестованным, течение давности начинается лишь со дня протеста[551].
б) По векселям, своевременно не протестованным, течение давности должно быть исчисляемо со дня наступления срока к платежу.
Законные постановления, относящиеся сюда, следующие:
Уст. о векс. (т. XI, ч. 2, изд. 1893 г.), ст. 68. До срока ни плательщик - платить, ни векселедержатель - принимать платеж по векселю не обязаны.
Иск до наступления срока не возник положительно, не мог быть предъявляем, поэтому и не мог подвергнуться погашению, по нем течение давности не могло начаться.
Уст. о векс. изд. 1893 г., ст. 57. Срок векселя, писанного по предъявлению, считается наступившим в сутки после его предъявления к принятию.
Статья 58. Срок векселя, писанного во столько-то дней по предъявлении, считается наступившим по истечении последнего дня из того числа дней, какое в векселе означено, исключая дня самого предъявления.
Статья 61. Срок векселя, коего платеж назначен по обычаю (a uso), считается наступившим пятнадцать дней спустя после предъявления к принятию.
в) Если же векселя не были предъявлены к принятию, то срок давности считается через сутки со дня написания[552], хотя бы в них было означено не только, что платеж производится по востребованию, но и по востребованию во столько-то дней. Это правило, очевидно, основывается на том, что когда вексель предъявлен к принятию, то векселедержатель акцептацией на векселе может доказать, что с своей стороны он сделал все, чтобы побудить должника к платежу, т.е. действовал; поэтому срок давности считается со дня последнего действия с его стороны. Когда же он бездействовал, то срок давности считается со дня возникновения обязательства, хотя бы срок собственно и наступил лишь после этого числа. Как давность исковая вообще установлена в отмену права неосуществленного, так и это правило установлено к невыгоде того лица, которое бездействовало и не позаботилось принять меры к осуществлению своего права.
По практике Сената начало течения давности по векселям определяется сообразно с изложенными правилами, как видно из следующих положений.
Векселя, писанные сроком по предъявлении, не признаются бессрочными обязательствами, потому что предписано делать предъявление его в течение 12 месяцев со времени написания; срок уплаты по такому векселю наступает в сутки после его предъявления к принятию[553]. Срок давности для взыскания по векселям начинается по миновании дней обождания[554], независимо от того, потерял ли вексель впоследствии силу вексельного права или нет[555].
Правило русского вексельного права о начале течения срока давности по бессрочным векселям, сроком по востребованию или по востребованию во столько-то дней, вполне согласно с учением римского права[556].
2. Сохранные расписки. На основании закона 21 ноября 1860 года о поклажах[557] следует заключить, что по сохранным распискам, выданным до публикации закона 21 ноября 1860 года, течение срока давности исчислялось со дня заключения договора, т.е. подписания расписки[558]. Значит, и к договору поклажи применялось подобное постановление, совершенно согласное с началами и значением исковой давности. По новому закону начало давности исчисляется на совершенно другом основании, не подлежащем ни под какое общее правило[559].
3. по долговым обязательствам бессрочным и выданным сроком до востребования земская давность считается со дня представления такого обязательства ко взысканию или со дня смерти заемщика, смотря потому, что воспоследовало прежде[560].
Последнее постановление устанавливает правило, идущее вразрез не только с правилами о векселях, но со всем значением исковой давности русского права. Исковой давностью отменяется право, оставшееся в бездействии; здесь, напротив того, узаконяется, что право, оставшееся в бездействии, сколько бы времени то ни было, не погашается давностью. Давность может начаться, лишь когда заимодавец перестал оставаться в бездействии.
По духу нашего законодательства, столь правильно выраженному в Уставе о векселях, в подобных случаях иск по бессрочным обязательствам, так как по ним не нужно предъявления к принятию, делается положительно возникшим со дня, когда состоялось обязательство, а это будет день подписания акта о нем; с этого дня должно начинаться и течение срока давности по нем. Конечно, это правило не должно применяться, когда из сущности договора следует заключить, что, по намерению сторон, окончательное действие договора должно наступить лишь по истечении некоторого времени. Равным образом, приводимое правило неприменимо, если было частичное исполнение по договору или уплачены проценты: когда заимодавец получает хотя бы часть процентов, то он, будучи мало-помалу удовлетворяем, не имеет повода искать судом. Но когда он по обязательству не получает процентов или уплат или оно даже должником вовсе не признается, то иск его начинается, по крайней мере, с числа прекращения платежа процентов или, если такого платежа вовсе не было, со дня написания обязательства; поэтому и течение давности должно начинаться с того же времени.
Русское законодательство, однако, решает эти случаи иначе. К сожалению, мотивы закона неизвестны. По тому частному случаю, из которого возник законодательный вопрос о начале срока давности по бессрочным обязательствам, решение это может быть совершенно справедливо. Но выведенное отсюда общее правило противоречит всему характеру исковой давности в русском праве. Этот факт наглядно доказывает опасность дополнения и изменения закона по частным случаям.
По бессрочным обязательствам иск возникает положительно со дня передачи заимодавцем должнику денег. С этого дня начинается течение иска, если только не было частного исполнения или, по самому существу обязательства, должен быть назначен другой срок, например, когда деньги даны в займы для постройки дома и т.п. В подобных случаях дело суда определить, когда срок платежа должен быть признан наступившим.
Заимодавец по бессрочному обязательству с самого дня заключения займа находится в том же самом положении, как и тот, по требованию которого срок уже наступил. Тот и другой вольны требовать уплату во всякое время. Выражение по востребованию не может ни в чем изменить дела. Заимодавец, по требованию которого наступил срок, также волен требовать, когда хочет. Если немедленно по наступлении условленного срока начинается течение давности, без всякого заявления заимодавца о востребовании, то не видно причины, почему при требованиях, по которым можно требовать немедленно по заключению обязательства, начало течения давности должно быть поставлено в зависимость от представления обязательства ко взысканию.
Условие по востребованию заключает в себе ограничение не кредитора, а должника, который вследствие того теряет право платить, когда это для него удобно. Этим он уже поставлен в невыгодное против других должников положение. Постановлением, что давность по его обязательству начинается лишь со дня представления оного ко взысканию, он поставлен в еще более невыгодное положение.
В практике Сената закон 22 октября 1862 года, обнародованный 5 декабря того же года и установивший приведенное правило, сначала рассматривался как содержащий в себе общее правило для всех вообще обязательств, распространяющееся даже на все обязательства, выданные до его издания[561], как будто дело шло о мере осуществления его, о правиле судопроизводства. Но затем признано, что новый закон не распространяется на обязательства, выданные до его обнародования, и что это - закон специальный, относящийся лишь к бессрочным заемным письмам, и может иметь применения лишь к таким обязательствам, а не к договорам вообще[562]. Сила же договоров возникает, по общему правилу, со дня вступления их в действие, т.е. со дня окончательного их совершения, как с момента, с которого, по теории гражданского права, право на имущество лица, уступающего оное, переходит к лицу, приобретающему сие право. Согласно сему ст. 1549 т. Х, ч. 1, не дополнена приведенным законом и лишь в примечании указано на изменение исчисления срока давности собственно по бессрочным долговым обязательствам и выданным до востребования с ссылкой на ст. 1259 т. Х, ч. 1[563].
Право кредитора по долговому обязательству, данному на срок, нарушается неплатежом долга в срок; по обязательствам долговым бессрочным и сроком до востребования, т.е. по таким, в которых заемщик предоставил кредитору права потребовать платежа, когда он признает нужным, право кредитора нарушается неплатежом по первому его требованию, и соответственно этому течение давности исчисляется по закону со дня предъявления такого обязательства ко взысканию. Во всех прочих случаях, где право на иск не зависит от наступления в будущем известного срока или события и возникает непосредственно из какого-либо действия ответчика, течение земской давности для истца начинается со времени совершения этого действия, как нарушающего его право[564].
В частности, Сенат установил, что закон 22 октября 1862 года об исчислении давности по бессрочным обязательствам, не может иметь применения к векселям[565], к распискам о продаже товаров[566], к сохранным распискам[567]. Затем Сенат опять возвратился к мысли, что закон этот содержит в себе правило процессуальное и должен быть применяем и к таким обязательствам, которые хотя и выданы до его обнародования, но по которым во время его обнародования давность еще не истекла[568].
4. Спрашивается: на каком основании должно быть определяемо начало течения давности по всем прочим обязательствам и договорам?
Правило, изданное для векселей, как частное правило, созданное для известного рода обязательств, не может быть распространяемо на другие, не имеющие того же значения, как и векселя.
Но это частное правило совершенно согласно с общим правилом, выводимым из характера и значения исковой давности. Однако в тех случаях, где обязательства подходят под характер заемных, придется применить противоречащее правило об исчислении давности со дня представления ко взысканию.
Последнее правило придется применить, кроме всех случаев займа, к договору ссуды на подержание.
Напротив того, со дня установления обязательства следует считать течение срока давности по следующим договорам:
по иску одаренного о выдаче подаренного имущества - со дня подписания дарственной записи или принятия дара, если оно последовало позже;
по иску дарителя о возвращении подаренного имущества за неблагодарность и т.п. действия - со дня совершения их;
по пожалованию - со дня объявления о явке к отводу пожалованной земли, для лиц, записавшихся кандидатами, - со дня вызова их чрез ведомости к явке для выбора; для лиц пожалованных, но не записавшихся в кандидаты, - со дня пожалования или начатия дела о внесении в список кандидатов[569];
по иску покупщика о выдаче купленного имущества или о вводе во владение им - со дня совершения купчей крепости;
по иску о вознаграждении за вред и убытки - со дня совершения действия, причинившего вред и убыток.
Правительствующий Сенат в своей практике всегда придерживался основного правила, что при обязательствах по договорам вообще иск возникает с того времени, когда обязательство должно быть исполнено и не исполняется. С этого момента нарушения права начинается течение давности по такому иску[570]. Так, Сенат установил:
Если нет нарушения договорных отношений - нет повода к иску и следовательно нет течения исковой давности[571]. Поэтому давность для требования капитала, данного одним контрагентом другому для определенного употребления, исчисляется не со времени вручения капитала, а со времени нарушения со стороны получившего тех договорных отношений, на основании которых капитал дан[572].
Срок давности по обязательствам, отнесенным законом к договорам, исчисляется по ст. 1549 т. Х, ч. 1, со срока окончательного действия договора[573].
Далее давность для обратного требования уплаченных по договору денег за недоставкой контрагентом условленного эквивалента начинается не со времени уплаты, а с того времени, когда последовало со стороны получившего деньги нарушение договора[574].
Со времени, когда продавец начинает домогаться изъятия проданной вещи, возникает для покупщика право иска о возвращении уплаченных денег и начинается течение давности по этому иску[575].
Для иска к поручителю не на срок по заемному обязательству начло течения давности - окончание производства по несостоятельности должника[576].
Давность для требования капитала, уплата которого по договору обусловлена наступлением определенного события, не может начаться, пока это событие не наступило или наступление его не сделалось невозможным[577].
Иск для требования денег от лица, ненадлежаще их получившего[578], доверителя от поверенного[579] возникает со времени получения ими денег.
По обязательствам, по которым назначены срочные платежи, независимые один от другого, иск возникает и давность исчисляется отдельно по каждому[580].
По обязательствам о вознаграждении за вред и убытки иск возникает и течение давности начинается со времени совершения преступления и проступка или события, причинившего вред[581].
Исключение допускается по годичному сроку давности по искам против железных дорог[582].
Для иска же собственника о вознаграждении за неправое владение Сенат установил, несогласно с общим правилом, что течение давности начинается со времени вступления в законную силу решения, коим владение признано неправым[583]. Подобные непоследовательности подчас встречаются.
По толкованию Сената, правило гражданского судопроизводства, что гражданский суд по делам, по которым основанием иска является преступление или проступок, не входит в рассмотрение иска до обсуждения самого деяния в уголовном порядке, указывая лишь время[584], когда подобный иск может быть принят к рассмотрению гражданским судом, не касается вовсе вопроса о сроке земской давности. Иск во всяком случае должен быть предъявлен до истечения земской давности, не позже 10 лет с того времени, когда данное право возникло, нарушено или утрачено, следовательно, и с момента воспоследования преступного деяния, причинившего убыток, причем истец на основании 8 ст. Уст. Гражд. Суд. может просить о приостановлении начатого им гражданского иска до окончания уголовного производства[585].
Относительно исчисления начала течения давности по иску о вознаграждении за вред, причиненный преступлением, Сенат высказался весьма обстоятельно в решении по делу Скопинского городского банка[586].
Конкурсное управление по делам Скопинского городского банка искало возврата от города сумм, полученных им в то время, когда банк прибылей не имел, на основании отчетов, признанных уголовным судом подложными. Московская судебная палата, находя, что начало давности должно считаться со времени объявления уголовного приговора, признавшего отчеты подложными, т.е. с 12 декабря 1884 года, присудила с Скопинского городского общества в пользу истца отыскиваемый капитал с процентами со дня предъявления иска, в требовании же процентов за прежнее время отказала, потому что городское общество, получая капитал, было в доброй совести.
Сенат нашел, что разъяснению подлежат вопросы:
1) истекла ли давность для требования о возврате спорной суммы, полученной Скопинским городским обществом с 1873 по 1881 год?
2) если истекла, подлежит ли удовлетворению иск о возврате суммы, полученной в 1882 году?
По первому вопросу судебная палата пришла к отрицательному ответу на том основании, что давность должна быть исчисляема со времени возникновения права, служащего основанием иска; право на обратное требование обнаружилось лишь при признании уголовным приговором подложности отчетов банка, на основании которых эта сумма получена городом, т.е. менее чем за 10 лет до предъявления иска. Сенатом же уже разъяснено:
1) что началом исковой давности должен быть признаваем самый момент нарушения, причем не делается различия между гражданским правонарушением и уголовным (касс. реш. 1881 г. N 41 и др.);
2) что при делимости того материального интереса, который страдает от повторяющегося нарушения, давность исчисляется отдельно по каждому отдельному нарушению (касс. реш. 1875 г. N 64, 1880 г. N 296 и др.).
судебная палата нашла, что ряд преступных деяний констатирован как одно целое лишь в конце периода времени. Однако, несмотря на то, что подлоги, ежегодно совершавшиеся, по отношению к показанию признаны за одно преступление, по нарушению прав банка должны быть рассматриваемы как отдельные правонарушения, и потому каждое преступление городом денег банка составляет отдельное начало давности. Что же касается указания палаты на то, что только по объявлении уголовного приговора выяснилась незаконность получения этих денег, то это обстоятельство не имеет никакого значения для исчисления давности. Начало исковой давности определяется исключительно временем совершения того нарушения, которое служит основанием иска, независимо от того, когда такое нарушение сделалось известным пострадавшему от него лицу. Посему и в настоящем случае признание вышеуказанных отчетов подложными установляет только наличность до сего приговора существовавшего факта незаконности получения спорной суммы городом и дает основание к точному определению времени нарушения им прав банка, но ни в чем не изменяет дела относительно времени совершения этого нарушения и не влияет на принцип исчисления давности со времени нарушения.
По сим основаниям было признано, что право банка на обратное требование платежей, полученных городом по 1881 год, т.е. более чем за 10 лет до предъявления иска, погашено давностью. Суммы же, полученные в 1882 году, городское общество обязано возвратить.
5. Начало течения давности по судебным решениям
Ст. 6 прил. к ст. 694 т. Х, ч. 1, гласит: решения судебных мест, более десяти лет не обращенные к исполнению, если в течение сего времени не было ни с чьей стороны ни требования, ни просьбы о приведении сих решений в действие, или хотя и обращенные к исполнению, но оставшиеся более десяти лет со времени получения указов не исполненными, когда в продолжение сего времени также ни с чьей стороны о приведении их в действие ни требования, ни просьбы не было, теряют свою силу по общим правилам давности.
Итак, иск об осуществлении права, присужденного или признанного судебным решением, начинает погашаться давностью со дня обнародования решения. Если же за этим временем последовали какие-либо действия, имевшие целью приведение решения в исполнение, то - со дня совершения этих действий, без различия, состояли ли они в распоряжениях или переписке самого суда или в просьбе заинтересованной стороны об исполнении решения.
Если решение не могло быть исполнено немедленно по вступлении в законную силу, то течение давности начинается с того времени, когда решение могло подлежать исполнению[587].
Если решение не было обнародовано, то течение срока давности по необходимости считается со дня постановления решения, как последнего действия по делу[588].
Относительно практики прежних судов Правительствующий Сенат объяснил, что представление обязательства ко взысканию без искового прошения и без исковых пошлин соответствовало тогдашнему порядку производства и не может служить основанием к признанию давности непрерванной. Существенно только, чтобы было обращено в надлежащее место положительное требование об удовлетворении известного права, а не одно лишь оглашение нарушения права[589].
Относительно производства по уставам 20 ноября 1864 года Сенат разъяснил вышеприведенное правило в том же смысле, именно, что судебное решение, или, вернее, право, присужденное или признанное судебным решением, погашается давностью, если ни со стороны частных лиц, ни со стороны самого суда не последовало никаких установленных законом действий к приведению решения в исполнение. В этом случае исходным началом для исчисления давностного срока составляет для решений, не обращенных к исполнению, день постановления решения, а для решений, во исполнение которых посланы указы, - день получения указов на месте[590]. Для перерыва давности требуется ходатайство заинтересованного в деле лица, подача им просьбы об исполнении решения, в противном случае решение, не приведенное в исполнение в течение 10 лет, теряет свою силу. Возложенная на прежние судебные места обязанность наблюдения за исполнением своего решения не освобождало заинтересованную в деле сторону от принятия активного участия в исполнении решения[591]. По Уст. же Гражд. Суд. приведение в исполнение решения поставлено всецело в зависимость от воли заинтересованного в том лица. Представление взыскателем полученного им исполнительного листа судебному приставу для обращения взыскания на ответчика, с указанием его жительства, признается именно таким действием, которое прерывает земскую давность. В этом отношении не имеет никакого значения то обстоятельство, что ответчика в указанном месте жительства не оказалось, если только истец действовал добросовестно и решение состоялось в порядке состязательном, а не заочном, так как в последнем случае по ст. 735 Уст. Гражд. Судопр. применима трехлетняя давность[592].
В приведенных решениях представлявшиеся практические случаи разрешены Сенатом вполне правильно на основании общего начала о давности отдельных постановлений русского права.
В одном, само по себе правильном, решения Сената встречается обоснование, с которым нельзя согласиться[593].
Казак Иван Гунько взыскивал с отца по четырем исполнительным листам, выданным ему в 1874 году, 1308 руб.; взыскание было обращено на недвижимое имущество отца, но за смертью последнего произведено не было, так как имение поступило к истцу и его брату Степану. Затем, уже через долгое время, явился третий брат, Дементий, и был признан судом наследником в равной части с братьями. Так как к наследству принадлежат не только наличное имущество, но и долги наследодателя, то Иван Гунько, признавая право Дементия на третью часть недвижимости, требовал с него уплаты третьей части отцовского долга и просил мирового судью о взыскании ее с Дементия. В доказательство действительности сего долга он представил исполнительные листы.
Как видно, дело вовсе не замысловатое, а, напротив, простое и легко разрешаемое для юриста, обращающего, как следует, внимание на сущность спора, а не на формальности. При отсутствии же у нас юридического образования не только у частных лиц, но и у ходатаев и часто у лиц, признанных к решению спорных дел, и те и другие считают главным делом формальности и в этом деле из формальностей сочинили истинную диковинку.
Ответчик Дементий Гунько обратил внимание мирового судьи, что исполнительные листы давностью потеряли силу. Судья же пошел на эту удочку и отказал истцу за пропуском давности - как будто дело шло о взыскании по исполнительным листам. Мировой съезд, решая дело не по закону, а по кассационным решениям о значении различных формальностей, пошел еще дальше. Из апелляционного решения мирового съезда, впрочем, видно, что первый повод к нелепому обороту, какой приняло дело, подал сам Иван Гунько или его ходатай: не понимая значения исполнительных листов как доказательств отцовского долга, он старался произвести взыскание с собственного имения, пока брат его Дементий хлопотал об утверждении в праве наследства на равных правах с братьями. Очевидно, этим хотели достигнуть, чтобы по утверждения Дементия наследником немедленно взыскать с него соответствующую часть долга. Но судебный пристав отказался произвести взыскание с собственного имения истца. Мировой съезд отказал истцу потому, что, во-1-х, в исполнительном листе - выданном на имя отца - не означено имени ответчика Дементия Гунько, что, во-2-х, исполнительные листы, будучи первоначально предъявлены ко взысканию 19 апреля 1874 года, в 1886 году потеряли давностью законную силу и что, в-3-х, истец не доказал, чтобы Дементий Гунько <вступил в обладание наследственным имуществом в личную себе прибыль (?) и чтобы решение окружного суда о признании его права собственности на недвижимое имение умершего Петра Гунько вошло в законную силу>.
Когда же дело по кассационной жалобе поступило в Сенат, последний нашел, что правило ст. 9 прил. к ст. 694 т. Х, ч. 1, по прод. 1876 года (по изд. 1887 г. п. 6), по которой решения, более 10 лет не обращенные в исполнение, теряют свою силу, предполагает существование ответчика. Под требованием взыскателя следует разуметь представление взыскателем судебному приставу исполнительного листа с указанием жительства ответчика (касс. реш. 1885 г. N 80). При несуществовании же ответчика, на которого должно быть обращено взыскание, взыскатель лишен возможности предъявить судебному приставу требование о проведении решения в действие, а при таком условии не может уже иметь применения ко взыскателю и правило, выраженное в ст. 9 прил. к ст. 694 т. Х, ч. 1 (по прод. 1876 г.), ибо правило это имеет силу лишь настолько, насколько представляется взыскателю законная возможность, для охранения судебных решений от действия давности, требовать исполнения оного, т.е. обращения взыскания на подлежащего ответчика. Таким образом, существование ответчика в момент исполнения решения является необходимым условием для течения против взыскателя давности, которое в противном случае следует признавать приостановленным на все время, пока такой ответчик не появится.
Мы уже сказали, что решение Сената, отменяющее решения судебных мест, построенные на поверхностном, чисто формальном отношении к делу, по существу совершенно справедливо. Но обоснование его невозможное.
Сенат, очевидно с целью устранения несправедливого решения, прибегнул к предположению о приостановлении течения давности за отсутствием ответчика. Отсутствие ответчика, в том смысле, в каком оно понимается в этом решении, это понятие беспримерное, до сих пор небывалое. Но в таком предположении нет никакой необходимости. Дело само по себе простое и вполне ясное, если держаться юридического смысла и пользоваться для его решения логикой.
Вступлением Ивана Гунько в качестве наследника во владение имением отца, на которое обращено взыскание по его требованию, взыскание кончилось, потому что он получил удовлетворение своего долга. О прекращении законной силы исполнительных листов давностью не может быть здесь поэтому и речи. Эти исполнительные листы уже не могут служить для взыскания, но они навсегда служат доказательством, что на наследстве после отца лежал долг, сумма которого шла в пользу Ивана Гунько. Часть этой суммы Иван Гунько должен был высчитать из своей доли, потому что право требования и обязательство платить смешались в его руке. Другую часть он должен был получить с сонаследника Степана. Как он с ним рассчитался, нам неизвестно, да и нас не касается; но раз явился третий сонаследник в равной доле, то этот третий наследник наследовал вместе с имением и обязательство заплатить третью часть долга. Это обязательство возникло для него со дня утверждения в правах наследства и могло прекратиться лишь истечением давности с этого дня.
Таким образом, устанавливая правильно суть спора и выводя из существующих между сторонами юридических отношений необходимые последствия, можно дело решить легко по правде и справедливости. К сожалению, в решениях наших судов нередки примеры, что суды довольствуются какой-либо формальностью, чтобы, сославшись на кассационное решение, как можно скорее спровадить дело без умственного труда, требующего подчас долгого и напряженного размышления. Поэтому часто сущность дела остается нераскрытой и судебными решениями охраняется и развивается не право, а формальности и взимание пошлин.
Примечания:
[532] Windscheid. Lehrbuch des Pandectenrechts, § 108. Cp.: Demelius. Untersuchungen aus dem römischen Civilrechte, стр. 134 и сл.; Unger. System des oesterreichischen allgemeinen Privatrechts, II, § 116.
[533] Решения Прав. Сената: от 12 ноября 1837 г., Сборник. I, N 23; от 23 апреля 1863 г., Сборник. I, N 724.
[534] Решения: от 24 июля 1856 г., Сборник. I, N 536; от 3 октября 1857 г., Сборник. I, N 577. Ср. выше о перерыве давности владения, стр. 335 и сл.
[535] Ср. выше, в отделе I <Давность владения> гл. IV, стр. 385 и сл.
[536] Необходимость издания гипотечного устава создана давно; неоднократно составлялись и проекты, но и теперь еще после трети столетия рассмотрение последнего проекта Редакционной Комиссией еще впереди.
[537] П. С. З. N 25883, п. 5.
[538] Х т., ч. 1, ст. 1066; касс. реш. 1879 г. N 119.
[539] Х т., ч. 1, ст. 1162, 1164, 1166 и сл., 1241, 1244, 1246. Ср.: Сборник. I, N 24. Касс. реш. 1889 г. N 64, 1891 г. N 2, 1886 г. N 16.
[540] <Юридический Вестник>. 1863, N 11.
[541] Сборник. II, N 20.
[542] Сборник. I, N 261.
[543] Сборник. I, N 401.
[544] Касс. реш. 1877 г. N 81.
[545] Касс. реш. 1874 г. N 166, 1867 г. N 265, 1879 г. N 333.
[546] Касс. реш. 1877 г. N 265.
[547] Касс. реш. 1879 г. N 384.
[548] Т. Х, ч. 1, ст. 1550. Ср. решение Сената от 28 февраля 1838 г. Сборник. I, N 28; касс. реш. 1871 г. N 1122, 1872 г. N 5, 1877 г. N 242, 1879 г. N 347.
[549] Реш. от 24 августа 1859 г. Сборник. I, N 630. Касс. реш. 1869 г. N 267, 1870 г. N 307, 809, 1700, 1875 г. N 341.
[550] Т. Х, ч. 1, ст. 1549; т. XI, ч. 2, Уст. о векс., изд. 1893 г., ст. 94. Реш. IV деп. Прав. Сената. Сборник Носенко, т. III, N 20; т. IV, N 2 и реш. 2-го общ. собр. Прав. Сената от 19 ноября 1893 г. по указанию Носенко, в Уст. о векс., изд. 1893 г., доп. к ст. 95, § 4.
[551] Т. XI, ч. 2, Уст. о векс., изд. 1893 г., ст. 94. Ср.: Носенко, Уст. о векс. изд. 1893 г., стр. 56.
[552] Уст. о векселях (т. XI, ч. 2, изд. 1893 г.), ст. 29, 31, 94, 95. Решение от 14 апреля 1852 г. Сборник. II, N 628.
[553] Касс. реш. 1868 г. N 693; 1869 г. N 491, 542; 1870 г. N 619; 1871 г. N 110; 1873 г. N 615.
[554] Касс. реш. 1878 г. N 217, 1884 г. N 45.
[555] 1877 г. N 369, 1878 г. N 215.
[556] Windscheid. Pandekten, 1, § 108, прим. 8.
[557] См. ниже, в гл. IV, об изъятии сохранных расписок из-под действия исковой давности.
[558] Реш. Гражд. касс. деп. 1867 г. N 97.
[559] См. ниже об исчислении сроков давности по отношению к сохранным распискам.
[560] Т. Х, ч. 1, ст. 1259, прим., ст. 1549. Уст. о векс., ст. 94.
[561] Касс. реш. 1867 г. N 26, 1869 г. N 367.
[562] Касс. реш. 1870 г. N 697, 995, 1871 г. N 727, 729.
[563] Касс. реш. 1869 г. N 601; 1670 г. N 697; 1871 г. N 213, 545, 113, 727, 729; 1873 г. N 543; 1889 г. N 53; 1891 г. N 35.
[564] Касс. реш. 1873 г. N 1253.
[565] Касс. реш. 1868 г. N 693, 1870 г. N 619, 1871 г. N 110.
[566] Касс. реш. 1875 г. N 1253.
[567] Касс. реш. 1867 г. N 97, 1875 г. N 946.
[568] Касс. реш. 1873 г. N 176, 556, 1609; 1874 г. N 420; 1875 г. N 243, 733; 1877 г. N 302.
[569] Т. Х, ч. 1, ст. 966.
[570] Множество решений из новейших - касс. реш. 1898 г. N 58.
[571] Касс. реш. 1868 г. N 892, 1872 г. N 402, 1874 г. N 305, 1875 г. N 822, 1877 г. N 304, 1882 г. N 120.
[572] 1875 г. N 822, 1877 г. N 304.
[573] Касс. реш. 1868 г. N 463.
[574] 1874 г. N 305; 1874 г. N 71, 1875 г. N 883.
[575] Касс. реш. 1882 г. N 120.
[576] Касс. реш. 1867 г. N 321.
[577] Касс. реш. 1868 г. N 891.
[578] Касс. реш. 1870 г. N 1148; 1875 г. N 501; 1879 г. N 130, 199; 1884 г. N 138.
[579] Касс. реш. 1875 г. N 64.
[580] Касс. реш. 1880 г. N 296.
[581] Касс. реш. 1874 г. N 425, 1871 г. N 1279.
[582] См. ниже особые сроки давности.
[583] Касс. реш. 1880 г. N 20.
[584] Касс. реш. 1877 г. N 169, 1880 г. N 11.
[585] Касс. реш. 1877 г. N 169, 1881 г. N 41, 1895 г. N 30.
[586] Касс. реш. 1895 г. N 30.
[587] Касс. реш. 1872 г. N 274.
[588] Сборник реш. Правительствующего Сената. II, N 58.
[589] Касс. реш. 1871 г. N 1188; 1873 г. N 710; 1877 г. N 84; 1878 г. N 79, 179.
[590] Касс. реш. 1870 г. N 1779, 1871 г. N 1248, 1873 г. N760, 1875 г. N 970, 1878 г. N 88, 1884 г. N 80.
[591] Касс. реш. 1870 г. N 1779, 1878 г. N 88, 1885 г. N 80.
[592] Касс. реш. 1885 г. N 80, 1896 г. N 59.
[593] Касс. реш. 1888 г. N 35.