Бесценный груз ушел ко дну

Безвозвратно «утеряны» 10 600 литров самогона!

В Финском заливе на границе территориальных вод России и Эстонии потерпел аварию сухогруз «Свента», работавший под флагом Белиза. Судно везли из Риги в Петербург 159 тонн сахарной свеклы. Экипаж, слава богу, успел покинуть судно на шлюпках. Но за погубленный сахар очень обидно.

Посудите сами: в среднем из 5 килограммов сахарной свеклы можно получить 1 килограмм сахара. В свою очередь из 3 килограммов сахара можно получить 1 литр самогона! Таким образом, если переработать затонувшую свеклу и продать, то можно было бы обеспечить сахаром на год 8 тысяч петербуржцев (по данным Общества потребителей, средний житель города, без учета грудных людей, потребляет 4 килограмма «сладкого песка» ежегодно). Или же приготовить 10 600 литров самогона. И залить им весь Петербург!

Приведенный ниже текст из газеты «Труд» построен по законам жесткой новости: строгая архитектура перевернутой пирамиды, атрибуция-ссылка, удостоверяющая новость, точность в подаче фактов, достигаемая употреблением собственных номинаций. Но вчитаемся: разве можно атрибутировать лежащую в его основе информацию как актуальную, оперативную, социально значимую. Социум скорее будет в недоумении: неужели начальникам больше нечем заняться и можно ли считать их спортивные победы залогом такого же высокого, но уже профессионального мастерства. Или новость в том и состоит, что чиновники тоже умеют играть в волейбол, недаром ведь турнир назван необычным. И все-таки текст бы только выиграл, будучи оформленным по законам органичной для него мягкой новости.

Редакторские рекомендации могли бы выглядеть так: надо придумать более броский, интригующий заголовок; заменить пирамидальную структуру на повествовательную с каким-нибудь приемом драматизации; усилить личностное начало – отношение к сообщенному слишком серьезное, как будто чиновники, играющие в волейбол, и впрямь такая уж новость, достойная общероссийской трансляции. (Напомним, что текст напечатан на первой полосе газеты «Труд».)

Экспресс-новости

Турнир начальников

В Ульяновской области завершился необычный турнир по волейболу, в котором играют только чиновники. Как сообщили в областной администрации, в традиционных соревнованиях принимают участие сборные команды администраций городов и районов. Судьба главных наград решалась в городе атомщиков Димитровграде – на встрече команд Мелекесского района и областной администрации, в упорной борьбе переигравшей своих соперников.

Шикур Шабаев

Особенно важно знать принципиальные различия новостей разного типа – мягкой и жесткой – специалистам по связям с общественностью. Одно дело, надувая щеки, сообщить Вчера фирма … в ознаменование своего десятилетнего юбилея устроила … грандиозный праздник. В небо были выпущены тысячи разноцветных шаров под ликующие крики толпы или отказаться от серьезного выражения лица и эмотивными высказываниями, оригинальной композицией, броским заголовком передать истинное ощущение праздника (Дети завидуют взрослым; Нужен мастер спорта по волейболу!; Самых ловких чиновников наградили; От души повеселились / похулиганили…; Вы не были вчера на празднике…; Громкими криками приветствовали трибуны команду администрации ульяновской области – не обязательно останавливаться на примитивных решения, ведь речь идет о творчестве).

Подведем итоги. Редактор, анализируя новость, прежде всего проверяет соответствие формальных признаков: объем основного текста и заголовочного комплекса, оправдана ли содержанием структура, то есть в центре внимания гармония внешней формы.

Далее определяется тип новости, для чего анализируется характер информации. Социально значимая, оперативная, актуальная информация требует четкой структуры, где первое высказывание в смысловом плане главное, а любое последующее вытекает из предыдущего. Заметим, неправомерно обойти вниманием вершину перевернутой пирамиды, сосредоточив все редакторские усилия на ее основании. Любая атрибуция берет на себя огромную смысловую ответственность, а значит, необходимо изъятием проверить, как изменится текст в отсутствие атрибуции, выявить ее функцию, проверить точность грамматической формы.

Информация развлекательного характера должна быть соответствующим образом подана. Яркая, оригинальная форма спасет ущербное содержание, наглядный образ припишет сообщаемому достоинство факта, а все вместе и эстетическим воздействием, и легкостью содержания улучшит внутреннее самочувствие человека в мире, где так мало хороших новостей. Мягкую новость нельзя третировать за мелкотемье – главное, чтобы форма соответствовала содержанию и не вводила нас в заблуждение.

Редактирование интервью

Еще одним традиционно любимым журналистикой жанром является интервью, определяемое как «беседа журналиста с каким-либо лицом или группой лиц, представляющая общественный интерес и предназначенная для передачи в средствах массовой информации».[31] Сегодня, правда, исследователи чаще говорят о многообразии видов жанра интервью, его полифункциональности. С одной стороны, интервью-жанр наглядно представляет процесс добывания с помощью интервью-метода «фактов и мнений».[32] С другой стороны, приобретает черты других жанровых форм или становится их частью.

Еще в начале 70-х годов В.Д.Пельт разграничивал интервью-монолог, интервью-сообщение, интервью-диалог, интервью-зарисовку и интервью-мнение, а также такие разновидности интервью, как форумы и анкеты, групповые, массовые интервью – отчеты о пресс-конференциях, брифингах.[33] На базе классического жанра рождены выделяемые А.А.Тертычным как самостоятельные формы информационное интервью, блиц-опрос, вопрос–ответ, аналитическое интервью, аналитический опрос, беседа, анкета.[34] Информативные, экспертные, проблемные и интервью-знакомства – разновидности классического интервью – выделяет М.И.Шостак.[35]

Интервью определяют и как информационный, и как аналитический жанр: «Это могут быть тексты новостной журналистики, т.е. диалогическая форма представления только что совершившегося или текущего события. Это могут быть аналитические тексты, представляющие диалогическое обсуждение проблемы»; и здесь же далее: «Между описанными крайностями располагается бесконечное множество интервью, разных по тематике, по объему и качеству информации, по тональности и т.д.».[36]

Увы, в редакторской работе все эти интересные дискуссионные подходы мало облегчают задачу оперативного анализа ущербного текста для выбора оптимального решения усовершенствования такого материала. Исследователь может позволить себе роскошь вчитываться в текст бесконечно долго, пока механизм создания достойного, яркого образца жанра не станет прозрачным и ясным. Редактор ограничен во времени; лишенный возможности прямо оценивать текст («плохо», «не нравится»), он должен подсказать автору, что и как изменить в тексте, причем, по возможности, не переделывая его целиком.

Редакторский анализ интервью

Методика, предлагаемая нами, на этапе обучения помогает приобрести необходимые навыки редакторского подхода к правке текста интервью.

Коммуникативная задача интервью

Прежде всего редактор спрашивает автора, какую цель ставил он перед собой – получить информацию, проанализировать проблему или просто, как скажет один наш герой, «потрендеть» об интересном. Особенно важно точно ответить на этот вопрос в аналитическом интервью: то, что автор не может сформулировать проблему, и объясняет редакторское ощущение, будто текст обо всем и ни о чем, в то время как обещано поначалу было многое.

Повторим, само по себе появление вопроса о коммуникативной задаче представленного редактору интервью свидетельствует о том, что из самого материала она не явствует. А ведь только точное понимание задачи поможет правильно выстроить архитектонику всего текста.

Таким образом, виды интервью первоначально различаются в редакторском анализе не по форме, а по точному соответствию поставленной автором или редактором коммуникативной задаче. Поэтому нам представляется оправданным выделение в рамках интервью информационных, аналитических и художественных форм, что в данном случае отражается прежде всего на структуре вопросного комплекса и влечет за собой определенные его отличия (просмотреть вопросы в подбор – работа нескольких минут!). В коллективной монографии «Современная газетная публицистика» предлагается более дробная классификация: интервью-информация, интервью-консультация, информативно-проблемное интервью и, наконец, информативно-личностное интервью.[37]

Особенности вопросного комплекса

Повышенный интерес к вопросному комплексу отнюдь не случайность: журналист – профессионал, и его речевая партия должна быть, по возможности, безупречной. Еще одна важная причина заключается в том, что именно вопросный комплекс стимулирует интерес ко всему тексту: часто читатель выхватывает лишь те фрагменты, вопросы которых его заинтересовали. Значит, на авторе лежит ответственность за то, увидит ли читающий все, что есть важного и интересного в тексте.

Итак, редактор анализирует поначалу только вопросы, и разу становятся заметными все погрешности каждого в отдельности и комплекса в целом: преобладание закрытых, а значит не отвечающих поставленной задаче в информационном интервью, вопросов; однотипные вопросы – и открытые, образованные при помощи вопросительных местоимений и наречий, и закрытые, формируемые вопросительной интонацией или частицей (заметим, к слову, что из закрытых вопросов Ли-вопросы гораздо более вероятны, чем, например, вопросы с частицей Неужели, как более личностно окрашенные); формальные (нетворческие, лишенные предпосылочного знания). В любом интервью опасны также нетворческие вопросы – из числа очевидных, часто задаваемых реципиенту либо слишком широкие. Есть еще некорректные вопросы. Они создают ощущение двусмысленности, какой-то неловкости, часто возникают не со зла, но могут очень помешать правильно выстроить разговор. Еще опаснее неэтичные вопросы, нарушающие правила речевого поведения. Вопросы без предпосылочного знания чреваты тем, что всегда создают условия для манипулирования журналистом, использования его неосведомленности в своих целях – чтобы скрыть информацию, исказить ее, перевести разговор в нужное интервьюируемому русло. Только демонстрация предпосылочного знания позволяет держать под контролем речевое поведение собеседника, особенно если речь идет о ситуации, когда информация не лежит на тарелочке с голубой каемочкой, то есть надо добывать. Сложные вопросы также позволят интервьюируемому ответить лишь на какую-то часть или вовсе начать говорить о своем, более близком.

В аналитическом интервью собственно вопросы вытесняются высказываниями с констатирующей модальностью, что и понятно: задача диалога – обмен мнениями, суждениями, аргументами. Собственно вопрос в этом случае оказывается вспомогательным речевым действием (что схематически отражено нами в таблице, пункт 2). Более того, в аналитическом интервью целесообразнее говорить не о вопросе как таковом, а о синтетическом вопросно-констатирующем речевом действии.

В художественном интервью вопросы могут быть любыми – случайными, поверхностными, даже пустыми: когда мы говорим с хорошим, интересным нам человеком сам предмет и информационное наполнение разговора оказываются отодвинутыми на второй план. Вспомните случайную встречу с добрым приятелем и попробуйте воспроизвести вопросы и реплики. Можно ли этими Ну как ты? А ты как? и подобными объяснить, почему у вас до конца дня было такое хорошее настроение. Вот он, механизм художественного интервью: у читателя должно возникнуть ощущение разговора с добрым, интересным другом. Поэтому в письменном оформлении такого текста столь важное значение имеют ремарки. Художественные интервью интересны не тем, что сказано, а тем, как это сказано, отсюда ремарки с описанием ситуации общения, иные описательные или повествовательные элементы.

В данной работе мы не будем специально останавливаться на развернутой классификации вопросов, ответов и реплик, тем более что в нашем распоряжении есть обширная, качественная и вполне доступная литература по данной проблематике.[38]

Категория лица в тексте

Далее редактор проверяет корректность выбора формы лица. Информация и анализ очень страдают от небрежного тыканья (мы ведь говорим о жанре, а не о расшифрованной стенограмме!). Например, обещанный серьезный разговор о судьбах регионального союза журналистов не может быть построен в Ты-регистре, даже если коммуниканты знакомы друг с другом с детского сада. В художественном интервью законом становится естественность и непосредственность.

Формы именования лица в тексте

Также проверяется точность выбранной автором формы именования лица. Коммуникативно оправданно появление имени-отчества собеседника в начале информационного интервью. В аналитическом отсутствие таковой конкретизации (причем, не один раз) представляется странным, ведь журналист передает сложный и, как правило, продолжительный разговор с собеседником. Кстати, и он наверняка как-то называл своего интервьюера. Почему не сохранить эти детали живого общения в тексте? Установка на художественность допускает любые комфортные для обоих коммуникантов формы именования, вплоть до псевдонимов и прозвищ (что, правда, должно быть согласовано со стилистикой издания).

В информационном интервью часто возникает необходимость использования этикетных форм именования лица (господин министр, ваше святейшество и под.). Попробуйте ответить с ходу, как правильно обратиться к митрополиту и патриарху. А к Папе Римскому? Как именовать губернатора-женщину без использования фамилии – госпожа губернатор? А если женщина – министр? Русский язык способен поставить в тупик не только иностранца, тем более что этикетные формы именования лица – одна из наиболее сложных проблем образцового речевого поведения. К слову, «Словарь русского речевого этикета» рекомендует употреблять Ваше Преподобие для учтивого обращения к священнику, Ваше Святейшество – титулование и почтительное обращение к православному патриарху,а также к Папе Римскому, а вот Ваше Высокопреосвященство лишь формула титулования и официально-почтительного обращения к митрополиту или архиепископу.[39]

Помимо собственно характера интервью многое определяет и ситуация общения: официальность, помпезность, отстраненность вытеснят из речевой практики нейтральные имя и отчество, ведь в данном случае они будут звучать слишком личностно, почти интимно. Представьте себе встречу студентов СПбГУ с президентом России: здание Двенадцати коллегий; Актовый зал; строгая проверка пропусков и документов (причем не один раз); множество охраны; высокая сцена, стол, трибуна. Попробуйте в этой ситуации пискнуть с десятого ряда: «Владимир Владимирович!», а не «Господин президент!». Совсем по-другому мы будем чувствовать себя на родном факультете, где при неизбежном сохранении прежнего антуража (охрана, проверки, цепкие, пронизывающие насквозь взгляды) даже с последнего ряда вполне естественно прозвучит почти домашнее «Владимир Владимирович!».

Распределение ролей в интервью

Ролевое поведение коммуникантов в разных видах интервью тоже различно: в первом случае интервьюер зависит от носителя информации – интервьюируемого. А вот при анализе проблемы каждый обладает определенным набором информации, имеет собственную точку зрения, которую готов отстаивать, то есть отношения коммуникантов паритетны, что также находит отражение в структуре текста. Роли ведущего и ведомого могут самым неожиданным образом измениться в художественном интервью, причем смена эта может происходить спонтанно по ходу развития текста.

Портрет речевой личности

Часто приходится сталкиваться с претензиями героев интервью, не согласных с тем, что сказанное ими передано не их словами – не в их речевой манере (как правило, это чиновники или иные функционеры, ссориться с которыми редактору не с руки). Как же поступить в подобной ситуации? Прежде всего редактор должен уточнить, точно ли передано основное содержание сказанного. Если да, проводим небольшой ликбез: информационное интервью служит цели получения информации, а информация безлика, коль скоро она факт, поэтому унификация речевой манеры в таком интервью – объективная реальность. В аналитическом интервью тоже господствует факт, но сталкиваются две, порой разные позиции, поэтому в текст и проникают элементы речевой манеры обоих коммуникантов, что лишь усиливает эффект достоверности. В художественном интервью господствует форма: важно не что и о чем, а как, к каким настроением. (Конечно, сказанное кореллирует со стилистическим образом издания и индивидуальной манерой автора.)

Тематическая структура текста

И наконец, содержание текста, или тематическая сетка[40]. В информационном важна внутренняя логика вопросов, выстроенная последовательность (неэтично, знакомя читателей с новым губернаторов, сначала спросить: «Есть ли у вас собака?», а потом: «Где учится ваш сын?»), но самих затронутых тем может быть много. Так же много их может быть в художественном, только здесь все спонтанно, случайно, порой не мотивировано ли внутренней, ни внешней логикой. В то время как анализ не может затрагивать много тем, поэтому речь идет о разработке в рамках одной обозначенной проблемы нескольких определенных логикой самого материала подтем.

Для того чтобы так, в такой последовательности посмотреть на текст, много времени не потребуется, а вот редакторские претензии и замечания будут в значительной степени опредмечены, что, безусловно, поможет автору не только исправить текст, но и сохранить искреннее уважение к редактору, вновь блестяще продемонстрировавшему свой высочайший профессионализм. Не ищите в сказанном иронии: редактор работает с талантливыми, а значит легко ранимыми людьми, и с этим нельзя не считаться.

Обобщим положения анализа в виде таблицы.

Таблица 3. Редактирование интервью

Обратимся к анализу конкретного материала.

Итак, рассмотрим (фрагментарно) три интервью, опубликованные в разных изданиях, но посвященные одному герою и вызванные одним информационным поводом: Гарик Сукачев представил на суд зрителей свой режиссерский дебют – фильм «Кризис среднего возраста». Текст первый: заголовок – «Гарик Сукачев: “В среднем возрасте я в смокинге с серьгою”»; автор – Е.Агамалян, опубликован в еженедельнике «Калейдоскоп». Текст второй: заголовочный комплекс – «Гарик Сукачев: «Я никогда не был вялым травокуром». / Семейное счастье водолаза»; автор – Александр Малькевич; еженедельник «МК в Питере». Текст третий: заголовочный комплекс – «Флибустьер, рожденный у проруби. / Гарик Сукачев: «Меня банально склоняли к “сожительству”»; автор – Петр Воронков; ежедневная газета «Московский комсомолец». Каждый текст сопровождается несколькими фотографиями героя.

Формируемые коммуникативные ожидания

Моделируем стратегию редакторского анализа текста. Какие коммуникативные ожидания формирует каждый лид? Каким по коммуникативной задаче – получить из первых рук оперативную информацию, обсудить важную проблему, поговорить с хорошим человеком – будет каждое из этих интервью? Далее проверим, насколько это соответствует основному тексту.

Лид первого текста

Говорят, в Москве фильм Гарика Сукачева – режиссерский дебют! – «Кризис среднего возраста» не приняли. Даже несмотря на то, что главную роль исполнил Дмитрий Харатьян, публике что-то не понравилось. На фестивале «Кинотавр» в Сочи критики и специалисты тоже проигнорировали работу рокера-чужака. В Питере же все – от мала до велика – прониклись этим самым «Кризисом». Действительно, зал ДК Горького, где состоялась премьера, был переполнен. И парадокс в том, что в числе зрителей были в основном либо те, кто еще не дожил до своего «кризиса среднего возраста», либо те, кто давно его пережил. Кстати, и сыну режиссера, который перешел в седьмой класс, картина понравилась.

Калейдоскоп

Лид второго текста

Удивительный человек – Игорь Иванович Сукачев, московский рок-музыкант и арт-художник!

Удивительный – потому, что делал всегда то, что ему нравилось, то, что он хотел и в чем был заинтересован. Пел в созданной им «Бригаде С», потом в «Неприкасаемых», снимался в кино, играл в театре, писал музыку для кинотеатральных постановок, вместе с другом Александром Скляром из «Ва-Банка» записал альбом «Боцман и бродяга» (песни Высоцкого и Алеши Дмитриевича), сам выпустил диск, стилизованный под «русский шансон» («Песни с окраины»)…

И, наконец, даже снял «свой» кинофильм – «Кризис среднего возраста» (с Дмитрием Харатьяном в главной роли), выступив там во всех мыслимых лицах: сопродюсера, композитора, режиссера, исполнителя одной из ролей. Уже сейчас критики спешат назвать фильм культовым, а Гарику и этого мало: даже на презентации фильма в питерском ДК им. Горького он был серьезен и думал о своем – сразу видно, что вынашивает новые идеи и планы.

МК в Питере

Лид третьего текста

В тот вечер возле клуба «Вудсток» тянул не по-июльски пронзительный ветер. Подняв воротник, Гарик раскурил трубку и поежился: «Ничего себе, зусман. Вот тебе и лето!».

Он напоминал мне флибустьера, невольно оказавшегося на суше. Мы подыскивали тему для беседы, и она явно не клеилась.

МК

Прозрачнее всего коммуникативная задача выражена в третьем тексте – описание ситуации общения, точная инструментовка настроения важнее содержания разговора. Второй лид тоже формирует вполне определенные ожидания: инверсия в первом предложении, логически подчеркивающая тема-рематическое членение этого высказывания, не позволит в дальнейшем обойти вниманием развернутую аргументацию данного тезиса. Объем информации, обладателем которой уже является автор, обещает разговор на равных – нас ждет не столько получение новых сведений, сколько экспертные оценки, обсуждение имеющихся. Отнюдь не случайным также становится неожиданное Имя-Отчество вместо традиционного Гарик, сохраненного в самом тексте (безусловная дань традиции). Поначалу труднее выявить характер интервью по лиду первого текста. Но обратим все-таки внимание на событийность, определенную репортажность, привязанность к ситуации (особенно во второй части, хоть и не отбитой абзацем) – глубокого разговора в такой обстановке не получится, да и искренней, непосредственной беседы тоже. Значит, читателю обещается, хоть и не столь явно, информация из первых рук, полученная очевидцем события непосредственно у его героя.

Начало как сильная позиция текста

Теперь посмотрим, согласуются ли наши наблюдения с содержанием и модальностью еще одной сильной позиции текста – его началом.

Первый текст поделен автором на части, каждая из которых имеет собственное название. Процитируем первый фрагмент почти полностью, с незначительными купюрами.

«В семье не без урода. Им был я!»

- Да, Санька все понимает, - говорит Гарик. – Унаследовал много моих черт. Меня сын радует. Тоже хочет быть кинорежиссером. Такие ребята, как Санька, и вытащат наше кино из дыры, в которой оно сейчас находится. Да, Санька здорово поход на меня. Только вот трубку пока не курит. Рано еще. В нем есть чувство справедливости. Если оно не пропадет, значит, человек будет хороший. Остается надеяться. Он малый упертый.

- Вы эту упертость в нем как-то воспитываете?

- Да хрен его знает. (Лексика Сукачева нами сохранена. – Прим. ред.) Мне кажется, я не похож на того папашу, который учит и учит своего сына жизни. Мы с Санькой очень дружим. Я вот возил его в Египет, показывал Нил… И все же, мне кажется, процесса воспитания как такового и нет. Мне Санька никогда не давал поводов, чтобы я его воспитывал. Если в школе он хватает двойки, как все мальчишки, то непременно исправляет. Мне нравится эта упертость. Это хорошая черта.

- В нашей среде актеров и музыкантов Санька вращается с рождения. Все наши друзья – Димка Харатьян, Миша Ефремов, Ванька Охлобыстин, Саня Скляр – это все, по большому счету, образованные, интеллигентные люди. Мы часто собираемся вместе. Летом ездим на дачу, за грибами, на рыбалку. Это оказывает влияние на каждого из нас, а уж на моего сына тем более. Это, наверное, и является процессом воспитания. Какова семья – таковы и дети. Хотя, конечно, в семье не без урода.

- Простите, кто же в вашей семье урод?

- Наверное, я. <…>

Калейдоскоп

Характер вопросов явно подчеркивает приоритетное положение интервьюируемого – это он носитель информации, а интервьюер пока лишь направляет разговор. Но, замечает редактор, во-первых, переход от лида к основному тексту обещает появление в разговоре нового героя (Кстати, и сыну режиссера, который перешел в седьмой класс, картина понравилась), а за него говорит сам Гарик Сукачев, и, во-вторых, разговор неожиданно меняет свое направление. Информационный повод – картина, вернее ее премьера в зале ДК Горького, значит, по законам последовательного соединения, ожидается ответ на вопрос, чем понравилась картина семикласснику Саньке, читателю же предлагается развитие совсем неожиданной микротемы – Санька, семья и вопросы воспитания. Ассоциативный переход, часто создающий эффект обманутого ожидания, вполне оправдан в художественном, но не информационном интервью. (Очень развернутый ответ на второй вопрос мы сократили.)

Во втором тексте также процитируем самое начало.

- Гарик, зная тебя, чувствую, что на этом ты не остановишься – ты ведь привык фонтанировать. Фильм снят, продается на видеокассетах, «гастролирует» по стране – все, это пройденный этап. Что дальше?

- Дальше… С января начинаю работать над новой картиной «Дом восходящего солнца». Над этим фильмом я бился несколько лет – искал деньги, за это время мои актеры, которых я выбрал для съемок (это совсем молодые ребята, из ВГИКа), постарели.

- Я помню, как еще года два-три назад ты говорил мне об этой картине, но денег на производство тебе хронически не хватало. Что же сейчас изменилось – нашел клад?

- Нет, я встретил Анатолия Воропаева – человека, который продюсировал «Кризис среднего возраста», и он же будет финансировать и мой следующий проект.

- Ты уже приготовился ощущать чувство зависти со стороны коллег из кинематографа и музыки? Вот он, Гарик Сукачев, белая ворона российского шоу-бизнеса, человек, под имя которого можно найти финансирование любого проекта!

- Ну, это не так. Я не стал бы называть себя вороной, скорее, я – кошка, которая гуляет сама по себе. Да, есть удача, и я этого не отрицаю. Но есть и моя упертость, моя «фирменная» черта характера, и это тоже очень важно. Понимаешь, между моим желанием снимать кино и появлением «Кризиса среднего возраста» лежит восемь лет. И все эти годы мне все приходилось делать самому – встречаться с теми, кто был мне неприятен, уговаривать их «вложиться» и так далее. И только потом появились те, кто поверил в мой талант, в меня лично.

Мне повезло в жизни – с музыкантами, моим директором, с Анатолием Воропаевым; таких людей, которые верили мне, верили в меня и сразу же говорили «да», было немало. Это здорово, но ты же понимаешь, что ничего в жизни «просто так» не бывает, между хотением и результатом всегда должна быть работа.

- Ты прости меня тогда, я спрошу глупость, имеющую непосредственное отношение к твоим переговорам «о деньгах». Вот ты сидишь передо мной в модных кожаных брюках на шнуровке, в маечке в обтяжку, на плече видны татуировки, пальцы «одеты» в причудливые кольца, куришь экзотическую трубку, рядом валяется стильный берет. Это твой имидж, твой стиль. А на переговоры с «папиками», у которых ты намеревался выбить деньги на свои фильмы и иные проекты, ты ходил в таком же виде? Может, поэтому ты так долго искал средства?

МК в Питере

Во этом тексте переход от лида к основной части вполне соответствует внутренней логике. Автор верен себе и по-прежнему не столько спрашивает, сколько обсуждает, сам являясь носителем огромного объема информации (что отражено и в структуре вопросного комплекса). Правда вот выявить тему интервью, главную проблему (а именно это обещано лидом) сформулировать намного труднее. Непосредственность, подчеркнутая обращением на ТЫ, некоторой даже фамильярностью, описательный компонент не позволяют признать наличие в самом тексте аналитической коммуникативной задачи. Скорее, портрет умного собеседника, то есть в самом интервью преобладает установка на образность и изобразительность, то есть художественность.

Лид третьего текста был отмечен нами как наиболее точно обозначивший коммуникативную задачу. Переход к собственно началу (отметим особую роль первого предложения) не нарушил этой гармонии. Автору удалось сохранить ощущение непосредственности, легкости общения собеседников, причем смена речевых партий происходит так естественно, что забываешь об интервьюере и интервьюируемом.

- Знаешь что, – предложил он, – давай просто трендеть. Ты задавай вопросы, а я буду отвечать.

- Тогда давай с самого начала, –согласился я.– Вспомни яркую картинку из детства.

- Их много, и все разных цветов. Окраина. Купание в канале имени Москвы, бегание по плитам. Музыкальная школа, баян и бесконечные гаммы, вызывающие отвращение до сих пор…

- За баян, наверное, сверстники дубасили?

- А как же. У всех нормальных пацанов – футбол, хоккей, борьба, а тут музыка… Меня били, я бил отчаянно. Обыкновенное, в общем, для той поры детство. Вот что касается моего детства – отдельный эпизод…

- Гарик, неужели ты поведаешь миру историю, о которой ходит столько слухов?

МК

Логические переходы и специальные речевые сигналы

Далее редактор обращает внимание на точность логических переходов от одной темы к другой: наличие специальных сигналов смены тем, модальность этих сигналов, корректность данного речевого действия – вот на чем следует сфокусировать взгляд. Мы отмечали, что информационное и художественное интервью весьма терпимы к многообразию затрагиваемых и рассматриваемых тем – отличается лишь логическая последовательность. В то время как аналитическая коммуникативная задача самой своей природой ограничивает число тем: нельзя глубоко рассмотреть несколько вопросов или проблем, поэтому объективно возможно лишь наличие нескольких микротем в рамках одной большой темы. Выбор этих аспектов также обусловлен коммуникативной задачей текста как такового.

Процитируем еще три фрагмента (по одному из каждого текста), реконструируем тематическую сетку и по-редакторски оценим правомерность речевых сигналов смены тем.

«Сыграй хоть ролюшку!»

- Как же произошла эта метаморфоза, как же случилось, что музыкант стал режиссером?

- До того дня, как мы приступили к съемкам «Кризиса…», я хотел снимать кино восемь лет. Просто не было возможности. Я снимал видеоклипы со своей группой, делал какие-то работы на телевидении, каждый год снимался в кино. Это и было моей киношколой. Но, находясь внутри кадра, мне всегда хотелось выйти наружу, взглянуть на все со стороны. Каждую киноисторию я снимал по-своему. И в «Кризисе…» я не хотел сниматься вовсе, но ребята меня уговорили. Говорят: «Сыграй хоть маленькую ролюшечку!»

- Получается, что ничего и не произошло? Никаких чудных превращений, изменения мировоззрений, мироощущений и т.д.?

- Нет, не произошло. Когда я что-то делаю в своей жизни, у меня есть абсолютно идиотское ощущение, что я это уже делал 150 миллионов раз. С точки зрения техники и опыта, это моя первая картина. Но ни в коем случае не учебная. Я ее снимал так, как хотел. И она получилась такой, как я хотел.

- И что, ни один член съемочной группы с Вами не спорил?

- Я не конфликтный в этом смысле человек. Важно чувство. В музыке тоже. Не отношения, а чувства. Что мы должны все вместе почувствовать. Творческий процесс – это всегда маленький заговор людей, мыслящих и чувствующих одинаково. И все кинопробы должны, наверное, сводиться к тестам на сочувствие. Но, с другой стороны, кино – это прежде всего фабрика. Как говорил мой учитель Александр Наумович Митта, «кино – это 98 процентов производства и только 2 процента таланта». Я абсолютно с ним согласен.

Разговор на больную тему

- Ходят слухи, что в компании Сукачева после второго косячка все друг другу начинают сочувствовать…

- Неправда! Я всегда говорил, что ненавижу наркотики. Тяжелые наркотики. Теперь я ненавижу и марихуану. Да, действительно, на Западе хотят легализовать торговлю марихуаной. Это не касается ЛСД. В 60-е годы Америка отдала этому наркотику несколько десятков тысяч жизней. С тех пор в Штатах нельзя купить ЛСД. Там его просто не продают. И не покупают, потому что половина предыдущего поколения напринималась ЛСД и выбросилась из окошек. ЛСД – прямой путь к героину. Почему я так легко отношусь к легким наркотикам? Потому что от марихуаны ты не умрешь, а от водки ты сдохнешь, от кокаина сдохнешь, от ЛСД – тоже. А если будешь курить марихуану, то так и останешься вялым травокуром. Будешь сидеть, пыхтеть, как Везувий, и абсолютно не будешь опасным для общества. Я видел старых хиппи, которые скурили бесчисленное количество своих матрасов. И все пока живы. Так что марихуана – это просто одно из самых меньших зол. Но это зло! За ним едут в Голландию, страну марихуанского туризма. Но при этом там самый маленький в Европе процент наркоманов. В Германии о легализации легких наркотиков говорят уже очень давно. Но не подумайте, что я к чему-то призываю. Мы только беседуем, обсуждаем сложный, больной вопрос.

- Даже если бы Вы к чему-то призывали, от этого ничего не изменилось бы. Кто хочет – будет пить, а другие – колоться. У нас вон даже по телевизору призывают не курить, пользоваться презервативами, знать меру в алкогольных возлияниях. А толку? Кстати, Вы смотрите телевизор?

Калейдоскоп

Очень часто авторов интервью подводит не к месту сказанное Кстати. Явным диссонансом Кстати, Вы смотрите телевизор? становится и здесь – в подбор к обсуждаем сложный, больной вопрос. Не так заметен отбитый названием новой части еще один некорректный переход от И все кинопробы должны, наверное, сводиться к тестам на сочувствие к Ходят слухи, что в компании Сукачева после второго косячка все друг другу начинают сочувствовать, ведь вопрос ассоциативно согласуется с последней репликой (герой интервью вспоминает своего учителя Александра Наумовича Митту). При иных обстоятельствах – в отсутствие подзаголовка – некорректность перехода от ответа к новому вопросу была бы более заметна. Но и на этом материале редактор может объяснить автору некоторые закономерности.

Во втором тексте тоже три перехода требуют редакторского комментария. Сначала приведем фрагмент из интервью.

- Он [речь идет о сыне Гарика Сукачева Сашке – Л.Ф.] уже почти взрослый! Как поставлен процесс воспитания в твоей семье, чему сына учишь? Знаю, что возил ты его в Египет, в круиз по Нилу – крокодилов показывал. И все?

- Мы очень дружная семья, и процесс воспитания у нас стерт до такой степени… Мы просто дружим, как два мужчины, и Сашка не дает мне поводов для того, чтобы я его «воспитывал». Мне нравится, кстати, его отцовская упертость – даже если он хватает двойки в школе, обязательно их исправляет. Потом.

К тому же с младых ногтей он растет в актерской среде; все мои друзья – Димка Харатьян, Саша Скляр, Миша Ефремов – прекрасные, образованные, интеллигентные люди, летом мы вместе выезжаем на дачу, ходим за грибами, и детей берем с собой. Какова семья – таковы и дети, и я не думаю, что он должен как-то испортиться.

- А теперь давай серьезно говорить. Пресса приписывает тебе различные крамольные мысли о том, «что же лучше – наркотики или алкоголь». Так что?

- Говорить подобным образом я не мог! Я ненавижу наркотики, но я – за легализацию марихуаны. Я категорически против тяжелых наркотиков (я и марихуану эту чертову тоже ненавижу)…

- А ЛСД, «колеса»? Их тоже легализовать – как Стинг в Англии предлагал (правда, ему после этого так рот заткнули, что он даже петь со страху перестал)?

- Ни в коем случае! Об ЛСД речь вообще не идет: в тех же Штатах в 60-е годы эта таблетка унесла десятки жизней – целое поколение бросалось в окна после употребления «колес». Здесь важно знать и помнить, что ЛСД – прямой путь к героину.

Ты пойми главное: я – не сторонник марихуаны, но от нее ты не сдохнешь, а от водки, кокаина, героина, ЛСД – сдохнешь. Вот и все. Если же выберешь марихуану, то станешь этаким вялым травокуром, будешь себе пыхтеть и опасности для общества представлять не будешь. Есть замечательный жизненный принцип: из двух зол выбирать меньшее. Об этом я и говорю, когда мы пытаемся сравнить водку или «траву».

- Что же хорошего в том, чтобы быть «вялым», пусть даже и травокуром – сидишь себе на обочине, а жизнь проходит мимо. Разве можно приветствовать человека, социально не активного, – жизнь дается, чтобы прожить ее со смыслом.

- У каждого есть свое право на выбор, если человек не хочет быть, как ты говоришь, «социально активным», никто не вправе его заставить им стать. И, заметь, я не призываю курить марихуану, я просто высказываю свое мнение. И не надо бояться того, что после ее легализации «скурится» вся страна. Ничего подобного – Голландия давно уже стала страной марихуанового туризма (там-то «травка» разрешена), но на местных жителях это никак не отразилось. Давно ведь известно – запретный плод сладок. А так…

- Сын у тебя, кстати, не курит, заглядываясь на отца с колоритной трубкой в зубах?

- Да нет пока. И не думаю, что будет.

- Давай лучше об отдыхе пару слов скажи. Что делаешь в перерыве между съемками, репетициями, концертами и записью новых песен?

МК в Питере

Мы уже отмечали, что обещанный серьезный разговор не состоялся. Особенно это заметно на анализе переходов от одной темы к другой: так, необычайно важная – судя по многим интервью Г.Сукачева – и дорогая для него тема семьи прерывается репликой А теперь давай серьезно говорить (трудно предположить, что она спровоцирована невербальными реакциями коммуниканта, свидетельствующими о несерьезном его настрое). Еще одна стратегическая для Сукачева тема легализации части наркотиков перебивается пресловутым кстати и немотивированным переходом к совсем уж сокровенной теме: Сын у тебя, кстати, не курит, заглядываясь на отца с колоритной трубкой в зубах?, что в контексте всего фрагмента приобретает новое звучание. Недаром реципиент неожиданно становится краток. Может, именно желанием сгладить допущенную неловкость стал еще один сам по себе тоже некорректный сигнал: Давай лучше об отдыхе пару слов скажи.

Наконец, фрагмент из третьего текста.

- Но ты все-таки остался в России.

- Помогли события в восемьдесят пятом, испуг власти, или что там наверху происходило. Вдруг прекратились угрозы, звонки, вызовы. Все разом оборвалось.

- Ну и слава Богу. Давай оставим тему тревожного прошлого. Гарик Сукачев неожиданно стал кинорежиссером!

- На самом деле ничего неожиданного не произошло. Как актер я снимаюсь уже не первый год. Решил попробовать себя в новом качестве, в результате получился фильм «Кризис среднего возраста». Вернее, получился он или нет – судить зрителям. Факт тот, что он сделан.

- Перед просмотром я был заинтригован составом: ты – режиссер, Иван Охлобыстин – сценарист, Дмитрий Харатьян – исполнитель главной роли. Но после первых кадров забыл, что на экране Харатьян. Точнее, увидел какого-то другого актера.

- Сценарий делался именно под Диму. Вообще, с компанией мне повезло. И Дима, и Иван, и Миша Ефремов, и Женя Добровольская – мои давние, близкие друзья. Что касается Димкиного таланта, я уверен, что он выходит за рамки того лихосюжетного жанра, в котором Дима существует. В жизни он задумчивый, добрый, немногословный человек.

- Будем надеяться, что «Кризис среднего возраста» поможет ему сменить имидж. Но скажи, пожалуйста, – чего дальше ждать от тебя?

- Обязательно сниму еще один фильм. О первой любви. Будет называться «Дом восходящего солнца»… А вообще, начинаний разных много было. Даже газету издавал. И театром переболел. Все пытаюсь разобраться – созидатель я или разрушитель? Свою жизнь я разрушаю периодически. Наверное, парадокс, но как только наклевывается удача на одном поприще (признание, материальный успех), я внезапно сворачиваю с этой дороги на другую. И ничего не могу с собой поделать. Если идея живет во мне больше трех дней, я должен ее реализовать. Если определенная форма искусства на сегодняшний день мне интересна, я этим занимаюсь. Вообще, на мой взгляд, не существует отдельного мира музыки, театра, литературы. Существует просто мир. И я в нем – та кошка, которая гуляет сама по себе. Кино для меня наиболее интересно не то чтобы глубиной… Скорее, ощущением внедрения. Конечно, любое искусство безгранично, но самое актуальное для меня сейчас – кино.

- Похожую фразу произнес когда-то дедушка Ленин… Ты хоть и не дедушка, но зато отец семейства. Давай немножко об этом.

- Сын Сашка растет. Как любой мальчишка, увлекается всем – и одновременно ничем в отдельности. Слушает экстремальную музыку, смотрит телек. Вот кино его, кажется, интересует. Часто бывает со мной на съемках. Ездил даже на две недели в Прагу, где я снимался в «Роковых яйцах». Но это пока ни о чем не говорит, и я ничего не хочу уме навязывать… Жена Оля заправляет клубом «Вудсток» - тем, первым, что на «Добрынинской». Семейное пристрастие – подводное плаванье. Причем не шуточное. Все как положено – акваланги, гидрокостюмы, южные моря…

- Похоже, наш андеграунд потихоньку трансформируется в андевотер?

Вместо ответа он иронично хмыкнул и по-флибустьерски пыхнул трубкой.

МК

Ну и слава Богу. Давай оставим тему тревожного прошлого в качестве сигнала смены тем звучит по-житейски просто и ничуть не обидно для собеседника, так как скорее проявляет заботу, чем неуважение. Переход к семейной теме от кино и творческих планов легкомысленным каламбуром про дедушку Ленина (Похожую фразу произнес когда-то дедушка Ленин… Ты хоть и не дедушка, но зато отец семейства. Давай немножко об это)тоже ничуть не травмировал текст: разная коммуникативная задача текста по-разному выстраивает отношения коммуникантов и по-разному влияет на архитектонику текста, в данном случае в аспекте тематической сетки.

Жемчужина нашей коллекции – интервью «Откровения Семена Альтова», опубликованное в еженедельнике «Невский проспект», автор – Маша Стульчикова. Этот текст – блестящая демонстрация возможностей интервью с установкой на выполнение художественно-изобразительной задачи через диалоговую форму. Информации в нем ничуть не меньше (а то и больше!), чем в любом другом традиционном интервью со звездой. Да и сфера быта как центр авторского внимания была бы неуместна в других видах интервью. Еще редактор может проиллюстрировать таким текстом смену ролей ведущего и ведомого.

Откровения Семена Альтова

- Вы знаете, Семен Теодорович, когда вы сказали, что живете на В.О., я подумала – это неспроста. В.О. – самый престижный район города. Здесь покупают себе квартиры бизнесмены, певцы, артисты… Я решила, что и вы просто «следите за модой». Но навела справки и узнала, что в эту квартиру вы въехали еще лет шесть назад, причем за рубли, не наши, а предыдущие. Раньше вы жили в Купчино. Знаете, я сама там жила довольно долго – неплохой район. Но все-таки слишком «спальный», по-моему… С Васильевским, конечно, не сравнить… Ваш дом так удачно расположен! Сейчас из окна церковные купола видны. Поглядите-ка, как на них играет солнце… А вам Петербург какой больше нравится – когда солнечно или в дождь?

- Когда солнечно. Хотя…

- Вы, кстати, производите впечатление приверженца старой доброй классики. Вот и мебель эта, и паркет, и рояль в углу, какая большая у вас гостиная… Кто у вас дома интерьером занимается?

- Жена. Но должен заметить, что…

- У вашей жены отличный вкус! Так удачно висят на стенах эти натюрморты! А пальмы в кадках какие симпатичные… Какие хорошенькие фарфоровые собачки! Это коллекция, да? Вы ее давно собираете?

- Собралось само.

- Но мне больше нравится ваш живой шерстяной пудель Брюс. Говорят, циркачи больше всего любят работать именно с королевскими пуделями. Они такие умные… Вот у меня есть дома два ризеншнауцера – такие умницы! Только прожорливые очень. А у вас собака не тащит со стола?

- Пыталась…

- Надо отучать! Я вам расскажу, как. Берете кусок булки, намазываете его горчицей и кладете на край стола. Собака подходит, хватает – и больше никогда ничего со стола не берет…

- Горчицу?

- Я этот способ еще Корнелюку предлагала, но он пожалел своего Бакса. У Корнелюка, кстати, афганская борзая Бакс. Корнелюк очень любит собак. Но, конечно, не так, как Сенчина. Она когда видит щенка или котенка маленького, бросается к нему и зацеловывает, их не разнять. У нее дома то ли пять, то ли шесть собак. И кошек примерно столько же. А у вас нет кошек?

- По-моему, нет.

- Ну да. Конечно, куда же вам еще и кошку! Брюс ей жизни не даст. Он ведь совсем еще молодой. Месяцев пять?

- Шесть.

- Все равно молодой. И так здорово бегает за мячиком! А кого он больше всех в семье любит? Вас? Или жену? Нет-нет, наверняка – вашего сына Пашу!

- Не знаю… Да, может быть, Пашу…

- Кстати, о Паше: дорогу до вашей квартиры я нашла по трогательным надписям: «Ах, Альтов! Альтов – душка! I love Альтов!». Я порадовалась – надо же, думаю, как вас любят. А потом подхожу к квартире, и у самой квартиры вижу « I love Пашу Альтова». Я так удивилась! А потом вспомнила, что это ваш сын. Он ведь вместе с вами работает. Принимает участие в съемках передачи «Недотепы». А в интерьере вашей квартиры он участие принимает?

- В начальной стадии. Сломал стенку и ушел.

- Кстати, я хотела вас спросить, как вы относитесь ко всем этим новорусским течениям: арки в квартире, подвесные потолки, холлы, камины… Знаете, мне это кажется какой-то детской гигантоманией: человек впервые в жизни хочет купить обязательно что-нибудь большое, чтобы другим было видно и завидно. Оттого и все эти двух-трехуровневые квартиры из телесериалов… А вы как думаете?

- Телесериалов не смотрю.

- Или еще автомания. Ездить только на новом, последней модификации автомобиле, желательно с гидромассажем и джакузи в салоне… Это же не мода, это же болезнь. Вот еще года два назад, когда косяком пошли вишневые «девятки», было безобиднее… У вас, кстати, какая машина?

- Вишневая «девятка».

- И когда вы ее покупали?

- Года два назад.

- Вы знали, что это модно?

- После того, как я купил, стало модно.

- Ну, тогда не считается… Вы, наверное, много времени с ней проводите, моете-красите, чините, когда нужно. И ездите, думаю, аккуратно… Вы хорошо ориентируетесь в организме автомобиля?

- Как в своем. Никак.

- Надо же… А гвоздь вбить можете?! А, рука забинтована, значит, можете! Знаете, Семен Теодорович, я вообще-то думала, что вы живете в такой маленькой комнатке, ходите по квартире в тренировочном костюме… У вас рассказы такие. У меня дома лежит ваша книжка «Шанс», мне так нравится… Особенно рассказ про маленькую дворничиху, которая лазила по балконам и посыпала песком. И еще рассказ про человека, который решил сложить дома камин и таскал кирпичи со стройки поштучно, чем вызвал зависть соседей. Знаете, такое могло быть написано только в нашей стране…

- Вообще-то, мои рассказы…

- Извините, я не договорила. Знаете, советский юмор так смешно меняется с течением времени. Вот Задорнов еще года три назад писал о чиновниках, бюрократах, колхозниках. Теперь – о новых русских. А вы почему не ищете новых совдеповских и постсовдеповских персонажей?

- Мои герои интернациональны. С ними может случиться то же, что с любым человеком на земле.

- Ваши герои?! Ну что вы! Разве где-нибудь в Голландии вы найдете собаку по кличке «Открывашка»? Взятку в виде газеты «Советский спорт»? Хотя влияние Запада нас коснулось. Вот Хиль, спев с Титомиром дуэтом, сходит с ума и создает проект «Хиль и сыновья». Гурченко начинает петь то ли рейв, то ли рэп… А вы видели День Рождения Аллы Пугачевой? Я лично считаю большой заслугой Аллы Борисовны, что она не бросает шоу-бизнес, продолжает работать, помогать мужу, дочери, мужу дочери… Вам нравится Пугачева?

- Уважаю.

- Она потрясающа… Но, впрочем, у вас, конечно, другая компания – «Недотепы» - хороший проект. Вы, наверное, много работаете?

- Да.

- А можно посмотреть ваш рабочий кабинет?! Ой, как здорово! Как много бумаги! Это все черновики, да? А это ваши настольные книжки, да? Сергей Довлатов, Михаил Булгаков… Знаете, я вспомнила сейчас такой рассказ О¢Генри… По-моему, «Исповедь юмориста». Речь идет о юмористе, который внезапно исписался и не мог придумать ни одной новой шутки. Он стал подглядывать за своими детишками, подслушивать, провоцировать на глупости родную жену… Душный такой стал. С вами такого не бывает?

- Пока не подслушиваю.

- Хорошо, что вас Муза не покидает. А то стали бы вы таким душным… Но вы, по-моему, человек спокойный вообще, флегматик даже. Даже не верится, что вы можете писать такие смешные рассказы… Кстати, о рассказах: а какие у вас творческие планы, Семен Теодорович?

- Отдохнуть…

- Я надеюсь, вы хорошо отдохнете, наберетесь сил – и мы с вами встретимся еще не раз.

- Со мной еще никто так долго не говорил.

- Спасибо, Семен Теодорович, за содержательную беседу.

Объем речевой партии, непосредственность и живость восприятия, ассоциативная свобода при иной, не художественной коммуникативной задаче интервью были бы абсолютно неуместны. Особенно заслуживают внимания перебивы и даже замечания (хочется отметить Надо отучать! и Извините, я не договорила), в других обстоятельствах тоже невозможные, а здесь лишь вызывающие улыбку и дополняющие и без того колоритный речевой портрет интервьюера. В целом же мы имеем не один, а два речевых портрета. Вот уж воистину «потрендеть»!

Специфика PR- и рекламных интервью

Распространенная ошибка PR- и рекламных интервью заключается в том, что спрашивающий попадает в абсолютную зависимость от интервьюируемого – плохой актер в роли «Кушать подано», подавленный стоящей перед ним задачей формировать / приращивать паблицитный капитал базового PR-субъекта или способствовать продвижению на рынок товара, услуги, начинания и т.д. Обилие закрытых, нетворческих вопросов без предпосылочного знания; часто вопросы воспринимаются как некорректные и даже неэтичные; неготовность к серьезному обсуждению и равноправному диалогу; боязнь выйти за пределы информационной или аналитической задачи – вот что характеризует большую часть рекламных и PR-интервью.

Проанализируем вопросный комплекс рекламного текста, опубликованного в газете «Комсомольская правда». Для удобства анализа пронумеруем вопросы, также сохраним заголовочный комплекс.

Ваш стиль

«НУВЕЛЬ» воспитывает вкус к хорошим вещам

В конце октября на Большом Сампсониевском распахнет свои двери фирменный салон модного дома «Нувель». Это, безусловно, станет приятным событием для тех, кто уже узнал и полюбил одежду этой торговой марки. По этому поводу корреспондент «КП» встретился с генеральным директором дома «Нувель» Натальей Сергеевной Какабадзе.

1.Что означает такое красивое название?

2.И откуда же появилась эта идея?

3.Как вы искали «своего покупателя»?

4.Каким образом вы добивались, чтобы ваши модели были узнаваемы?

5.Говорят, что в Петербурге «Нувель» окрестили «фанатом качества»…

6.Что же ожидает покупательниц в вашем новом торговом зале?

7.Какие преимущества появятся у вас с открытием нового магазина?

Вроде бы, на первый взгляд, вполне отвечающий информационным потребностям вопросный комплекс: шесть открытых вопросов, одна реплика. А что сказал бы редактор? «Ничего, кроме игры в поддавки, намерения передать речевую инициативу в чужие руки», – это про себя, а вслух: большая часть вопросов без предпосылочного знания (в импликатуре первого только то, что название красивое, второго – что идея появилась, третьего – искали «своего» покупателя и т.п.); 2,4,6,7 вопросы нетворческие, из разряда «Любите ли вы помидоры?» – «Кушать люблю, а так…» (либо на них надо отвечать слишком широко, либо заранее можно предположить, каким будет ответ); 5 вопрос-реплика создает ощущение двусмысленности и должен быть квалифицирован как некорректный; частица же во 2 вопросе также создает ощущение какой-то небрежности. Между тем ответы дают возможность придумать к ним совсем другие, яркие вопросы, ведь речь идет о жанре, то есть сделанном тексте, а не спонтанно рожденном.

Покажем ответ на 3 вопрос:

- Задумывая с коллегами собственное дело, мы отталкивались от тех условий, в которых живем. Кропотливо изучали состояние рынка и спрос в нашем городе, искали свою нишу. Ведь в Санкт-Петербурге уже работали такие известные модельеры, как Парфенова, Котегова, имеющие свои дома мод, свой стиль, и такие крупные производители одежды, как «Первомайская Заря» и «Большевичка». Поэтому нашими покупателями стали те, кто по финансовым соображениям не может ориентироваться на какого-либо известного западного или отечественного дизайнера, но в то же время не хочет идти и к массовому производителю, то есть «быть как все». Тинейджеры и «унисекс» – не наше направление. Нам хотелось одевать интеллигентных работающих женщин – врачей, учителей, инженеров. К сожалению, зарплаты у них невысокие. Поэтому цены, несмотря на эксклюзивность моделей, у нас весьма доступны.

Мы уже отмечали, что от вопросного комплекса зависит, прочитает ли обладатель газеты весь текст. Особенно это важно, когда мы говорим об инициированных PR-текстах или оплаченных рекламных. Приходится признать, что в данном случае речь интервьюируемой намного интереснее и ярче, чем задаваемые вопросы. Очевидно, что упоминать названия фирм-конкурентов в заказном материале нельзя, но ведь можно было проявить осведомленность, что рынок модной одежды в Санкт-Петербурге уже сформировался, что у каждого дома мод свой покупатель, то есть вопрос следовало насытить предпосылочным знанием.

Другая ситуация с первым вопросом. По законам рекламного текста название торговой марки произносится неоднократно – для запечатления информации в памяти реципиента. Поэтому от включения в этот вопрос сведений о том, что «Нувель» по-французски означает «новость» (знакомо нам по переводу названия газеты «Московские новости» - Nouvelle de Moskow) позволило бы обыграть важный в семантико-прагматическом плане компонент, тем более что в вопросном комплексе данного рекламного интервью название фирмы упомянуто лишь один раз.

Загляните на страницы «Сборника упражнений по литературному редактированию» и посмотрите на PR-тексты в вопросно-ответной форме под углом зрения редакторского анализа [упр. 73, стр. 118-120].

Итак, подведем итоги. Если редактор не удовлетворен представленным текстом, он должен убедительно и по возможности кратко охарактеризовать текстовые недочеты и погрешности, чтобы помочь автору в минимальные сроки исправить положение. А для этого все претензии должны быть опредмечены (не вообще Это никуда не годится, а что именно и почему). Редакторский комментарий также выполняет обучающую и демонстрационную роль, что немаловажно в формировании имиджа самого редактора (его нельзя бояться, но безусловно должно быть, за что уважать).

Основной объект редакторского внимания в интервью – речевая партия интервьюера, архитектоника текста и его соответствие формируемым заголовочным комплексом коммуникативным ожиданиям.

Обзор классификаций жанров, данный в первом параграфе, наглядно показывает широкий диапазон мнений и подходов. Но есть определенный жанровый костяк, общие принципы редакторского анализа которого и будут представлены в следующем, заключительном параграфе нашего пособия.

• ⇐ Назад
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 678
• Далее ⇒