Проблема преобразования личности

Гарри обретает себя, проходя через ситуации выбора

Выбор есть человеческая способность определиться между двумя возможностями. Если эта способность хорошо развита, человек умеет различать добро и зло, правду и ложь, пользу и вред – и выбирать лучшее. В каждой из историй о Гарри Поттере мы учимся видеть, на чем именно может основываться правильный выбор.

Первый момент выбора происходит на внутреннем уровне. В каждой из книг цикла перед Гарри стоят два типа выбора: что он сам за человек и что делать в данной (крайней) ситуации – и он последовательно предпочитает правильное простому.

Давайте посмотрим, что выбирает Гарри, когда отвечает на вопрос, кто он. В каждом случае он решает, что предпочесть – верность высокому и трудному идеалу или достижение личной выгоды. Он выбирает (за одним исключением, имевшим для него тяжелые последствия) верность добру.

• В ГПиФК Гарри просит не отправлять его в Дом Слизерина, хотя Драко Малфой и Распределяющая шляпа называют обучение в Слизерине тем путем, на котором он сможет обрести могущество. В дальнейшем он, несмотря на предупреждение (исходящее опять-таки от Драко) избегать общения с «отбросами», избирает себе в друзья Рона и Гермиону, т.е. бедняка и непопулярную девушку подозрительного происхождения.

• В ГПиТК Гарри открыто заявляет врагу Дамблдора Риддлу/Волдеморту о своей верности директору, рискуя собственной жизнью.

• В ГПиУА Гарри выбирает жалость к Петтигрю, выдавшему его родителей убийце, – выбирает, исходя из верности своему пониманию того, что желал бы сейчас его отец.

• В ГПиКО Гарри ради верности истине отвергает примирение с Роном, несмотря на ощущение одиночества и свои дружеские к тому чувства. Позднее Гарри противостоит гонению со стороны прессы, но не сдается, поскольку твердо решил стоять за правду независимо от мнения окружающих.

• В ГПиОФ Гарри выбирает простой путь – не учиться окклюменции на уроках Снейпа и не заниматься ею перед сном. В результате Сириус появляется в Департаменте тайн ради спасения Гарри – и погибает в сражении.

• В ГПиПП Гарри из-за своих «застарелых предрассудков», относящихся к слизеринцам, не принимает в расчет непреклонное доверие Дамблдора Снейпу, а также скепсис Рона и Гермионы по поводу возможности того, что Драко стал одним из Вкушающих смерть. Последствия этого упорства не самым лучшим образом влияют на события в ГПиДС.

• В ГПиДС Гарри выбирает поиск хоркруксов (в соответствии с указанием Дамблдора), отвергая попытку обрести Дары смерти. Он делает это, несмотря на сомнения в добром имени Дамблдора – из верности Добби, сумевшему пожертвовать собой.

Факт внутреннего выбора существенно важен, и в каждой из книг он идет рука об руку с выбором между жизнью и смертью. Каждое из решений – результат кризиса, когда Гарри должен выбрать между тем, что легко и безопасно для него, и сопротивлением злу с риском для жизни. И каждый раз он совершает правильные, хотя и опасные поступки. Обсудим следующие решения, связанные с вопросом жизни и смерти:

• в ГПиФК Гарри решается пройти мимо Пушка и воспользоваться люком, чтобы оградить философский камень от посягательств Снейпа и Волдеморта;

• в ГПиТК он решается на поиски Тайной комнаты, чтобы найти сестру Рона Джинни, а в самой комнате он выбирает борьбу с Риддлом несмотря ни на что;

• в ГПиУА Гарри бросается на защиту Питера Петтигрю, хотя Люпин и Блэк уже подняли палочки, чтобы убить Питера за предательство Лили и Джеймса Поттеров;

• в ГПиКО Гарри решает предостеречь Седрика от нападения гигантского паука вместо того, чтобы расчистить себе путь к победе. А ведь паук в результате накинулся на самого Гарри! Он также выбирает сопротивление Волдеморту и сражение с ним на кладбище – и снова несмотря ни на что;

• в ГПиОФ Гарри «узнает» во сне, что Сириус вот-вот будет подвергнут пытке Вкушающими смерть и бросается его спасать;

• в ГПиПП Гарри почти одновременно узнает о предстоящем путешествии за хоркруксом в пещеру и о человеке, бурно радующемся в Выручай-комнате, – верном знаке, что Малфой закончил свое дело. Гарри выбирает путешествие с Дамблдором, а для патрулирования замка призывает ДА.

• в ГПиДС из воспоминаний Северуса Гарри узнает, что для уничтожения Волдеморта должен умереть – и умереть без сопротивления. Гарри идет в Запретный лес и добровольно отдает свою жизнь.

Таким образом, выбор Гарри состоит в том, чтобы уступить внутреннему требованию: «Делай трудные, но правые вещи; не выбирай простой путь выгоды». А чему мы можем научиться из бесед Дамблдора, в частности из его бесед с Гарри? Вы угадали: «Только то, что вы выбираете, имеет значение» и «Предпочитай правое простому».

В ГПиТК Гарри неоднократно сталкивается с мнением, что он в чем-то сродни Темному Лорду – и в конце от Волдеморта и Дамблдора узнает, что в этом мнении есть доля истины. Именно поэтому Гарри спрашивает Дамблдора, не следовало ли отправить его в Дом Слизерина, куда (как он полагал) хотела определить его Шляпа? Дамблдор ответил, что при немалом сходстве с Волдемортом и слизеринцами он в гораздо большей степени отличается от них именно тем, что просил не отправлять его в Слизерин. «Ведь человек – это не свойство характера, а сделанный им выбор».

В ГПиКО Дамблдор снова возвращается к мысли о важности нашего выбора, а не обстоятельств нашего рождения. Противостоя ничтожному, напыщенному Министру магии, он обличает предубеждение Фаджа, обращая его внимание на судьбу Барти Крауча-младшего. «Ваш дементор только что уничтожил последнего оставшегося члена одной из самых чистокровных семей, а посмотрите, чем занимался этот человек!» Дамблдор утверждает, что жизнь имеет ценность, только если человек предпочитает доброе простому и злому. Та же мысль – в словах Дамблдора, обращенных, в лучших традициях Черчилля, к собранию студентов Хогвардса, словах в память о Седрике Диггори: «Если наступит время выбирать между простым и правильным, помните, что случилось с хорошим смелым мальчиком, просто оказавшемся на пути Волдеморта». Итак, Роулинг показывает нам внутренний процесс выбора и, одновременно, внешнюю оценку этого выбора, содержащуюся в словах Дамблдора. В наиболее драматические моменты, когда мы особенно захвачены происходящим, Гарри вынужден совершать этот нелегкий выбор. И мы, внутренне отождествляя себя с Гарри, делали выбор вместе с ним, часто удивляясь при этом собственным действиям.

В разработке этой темы Роулинг вовлекает нас не в сам процесс выбора (как это случается с Гарри во время его «умираний»), она приобщает нас к опыту добродетели уже совершённого Гарри трудного, жертвенного, целомудренного выбора. К.С. Льюис называл это вовлечение «воспитанием глубинной реакции» и считал его обязанностью хорошего писателя. Пользуясь своим искусством для того, чтобы способствовать нашему возрастанию в добродетели, Роулинг стоит рядом с Льюисом. И читателям ее подход к собственному творчеству, судя по всему, нравится. Весьма. Мы мысленно соучаствуем, совершая правильный выбор вместе с героями, – и опыт чтения положительно влияет на нашу решимость поступать таким же образом в собственной жизни. Это своего рода витамин для души.

Обычно выбор - не такое уж большое дело, однако выбор в контексте изменения или преобразования личности имеет решающее значение. Дамблдор упрекает Фаджа в непонимании того, что выбор, а не родственные связи формирует человека – и то же самое Гарри постоянно слышит от Драко Малфоя. Т.е. даже отрицательные персонажи понимают, что выбор может изменить человека. Тот или иной выбор, совершаемый нами, характеризует нашу нынешнюю личность и определяет, какой она станет в будущем. Эта закономерность схожа с тем, как на вас влияет привычка держать дом в чистоте: она показывает, насколько вы цените порядок, и одновременно гарантирует, что вы будете следовать ей в будущем.

Теперь, когда мы обсудили проблему выбора в ГП-цикле, давайте взглянем на последствия того, что мы избираем, т.е. на то, что случается с нами: на изменение и преобразование нашей личности.

Изменение в Гарри Поттере

В школьной программе Хогвардса трансфигурация – обязательный предмет. «Трансфигурация» происходит от латинских слов trans, означающего «переход» («движение», «перемена»), и figura, что значит «внешний вид, образ»; другими словами «трансфигурация» означает «изменение внешности, формы». Юные волшебники и волшебницы в Хогвардсе в течение всего первого года занятий обучаются основам превращения жука в пуговицу, особо продвинутые могут превратить друга в барсука (учителя этого, кажется, не одобряют). И хотя мастера трансфигурации, которых мы встречаем на страницах книг о Гарри Поттере, в основном люди неплохие, нужно понимать, что не каждый, кто способен менять облик, хорош!

Вот, к примеру, на страницах ГПиУА встречается весьма мерзкая тварь, именуемая «боггарт», которая принимает вид того, чего вы более всего боитесь. Его можно одолеть, используя заклинание «Риддикулус» и смех (юмор – ценное оружие в борьбе со страхом и злом!).

Любопытная особенность трансфигурации: волшебник принимает вид животного, который является метафорой его человеческого характера. Когда Хмури карает Малфоя за попытку напасть на Гарри со спины, трусливый и немного напоминающий грызуна Драко превращается в хорька, которого Хмури подбрасывает вверх и вниз с помощью своей палочки. Хагрид пытался превратить Дадли в свинью (но добился лишь появления у него закрученного поросячьего хвоста, поскольку, как объясняет сам Хагрид, Дадли «и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего…»). Несносная любопытная Рита Скитер, репортер и нелегальный (незарегистрированный) анимаг, подслушивает, превращаясь в жука.

Гарри всегда делает правильный выбор, а правильный выбор обычно влечет за собой перемены к лучшему, а это значит, что читатель должен иметь возможность наблюдать, как Гарри за счет приобретенного опыта меняется, проходя год за годом путь от ребенка к взрослому, становясь ответственным, сознательным человеческим существом. Это не такой увлекательный процесс, как превращение Малфоя в хорька (пусть жизненный выбор последнего и делает эту роль подходящей для него), но, во всяком случае, такое изменение должно быть ничуть не менее ярким и заметным. Фактически, так и есть:

• Когда мы встречаем Гарри в ГПиФК, он жертва плохого обращения в неродной семье, в которой воспитывается. По-видимому, он полностью зависит от опекунов. К концу книги он становится победителем в битве с Темным Лордом и обладателем фамильного наследства. Как? Посредством героического выбора, когда он предпочел добро личной выгоде.

• ГПиТК так же начинается с того, что Гарри – узник, и в прямом, и в переносном смысле слова. Дурсли запирают племянника в его комнате, кроме того, он прикован к своим сомнениям и страданию. В конце книги Гарри спасает Джинни от околдовавшего ее Темного Лорда и ускользает из Тайной комнаты на крыльях феникса свободным человеком – и в прямом, и в переносном смысле слова. Это перерождение узника в свободного человека и освободителя есть последствие его выбора в пользу правильного, а не простого.

• В ГПиУА изменения, происходящие с Гарри, более основательны, чем в любой другой книге серии (может быть, за исключением ГПиОФ). В начале книги мы наблюдаем неспособность Гарри контролировать свои переживания. Сестра Вернона Дурсля, тетя Мардж, относится к Гарри свысока, как к нежелательному довеску к Дадли, а впоследствии прямо оскорбляет его, изображая Гарри и его родителей как пример испорченной породы и плохой наследственности. Заметим в скобках, что Мардж – любительница бульдогов, а бульдог для Англии то же самое, что орел для Америки (Прим - т.е. национальный символ), поэтому (обратим внимание на ее имя), я подозреваю, что в лице тетушки Марджори мы видим явную карикатуру на Маргарет Тэтчер и ее презрительное отношение к тем, кто живет на пособие. Так какова реакция Гарри? Он пытается контролировать себя, старается сохранять самообладание, игнорируя тетю, но, конечно же, терпит фиаско: у него слишком много неконтролируемых эмоций и нерешенных вопросов, касающихся смерти его родителей (особенно в том, что касается отца), чтобы спокойно переносить насмешки Мардж. В ярости, даже не прибегая к помощи палочки, Гарри превращает эту надутую от чванства женщину в живое изображение ее характера – надувает ее в буквальном смысле (Прим - в английском тексте здесь игра слов: Грэнджер употребляет выражение to blow up, которое имеет в английском языке два значения – взорвать и надуть. Грэнджер уточняет, что Мардж была blown up не как бомба, а как воздушный шарик.) Тетя Мардж и ее бульдог намекают на Маргарет Тетчер и английских ура-патриотов (Прим - в тексте «на Джона Буля», Джон Буль – такое же олицетворение Англии, как Дядя Сэм – США), которых Роулинг показывает как напыщенных чудовищ.

Начиная с этого момента и на протяжении всей книги Гарри снова и снова переживает смерть родителей – из-за дементоров или из-за боггарта. От Люпина, ставшего для него своего рода личным психологом, Гарри узнает, как свет может победить мрак депрессии и безысходности, отогнав это наваждение. Когда в Визжащей хижине Гарри узнает о предательстве Петтигрю, он уже настолько изменился – благодаря правильному выбору, который неоднократно совершал в этом году, а значит, и полученному опыту, – что не только воздерживается от мести, но даже рискует жизнью, спасая Червехвоста.

Из страдающего ребенка с Тисовой улицы, стремящегося осудить и отомстить, Гарри преобразился в юношу, обладающего большой проницательностью и милосердием, почти подобным Божьему. И Дамблдор, и Блэк впоследствии в связи с этим скажут, что Гарри – «истинный сын своего отца». Таким образом, Гарри уже не сирота, – он сам живой образ отца.

• В начале ГПиКО Гарри предстает перед нами юношей, понятным образом зависимый от того, что подумают или скажут о нем окружающие. Выбор, который он делает после ссоры с Роном и статьи в «Ежедневном пророке», преображает его в зрелого молодого человека, старающегося «быть», а не «казаться». Цельность личности Гарри, его эмоциональная зрелость позволяют ему стать выше заботы о популярности или страха подвергнуться клевете.

• Когда в день последнего испытания Турнира трех волшебников в «Пророке» появляется вторая статья Риты Скитер, посвященная Гарри и озаглавленная «Гарри Поттер: нестабилен и очень опасен», Гарри лишь пожимает плечам, никак не реагируя на то, что он описан как буйно-помешанный. «"Что-то она меня полюбила, а?", – беспечно сказал Гарри, сворачивая газету». Это достижение, пожалуй, куда более значительное, чем победа в Турнире, и именно это дало Гарри возможность сражаться с Волдемортом на равных после возрождения последнего. Главные герои поттерианы, хотя в большинстве своем это дети, не так уж инфантильны; а Гарри к концу ГПиКО превращается в настоящего мужчину, способного к самопожертвованию, почти в супергероя.

• В начале ГПиОФ Гарри похож на запертое в клетке животное, которое ищет опоры вовне. Он копается в мусорном баке в поисках газет и борется за право услышать вечерние новости – уловить хоть слово о возвращении Волдеморта. К концу книги Гарри перестал быть привязанным к внешнему миру, это следствие его выбора – решения говорить правду и быть верным друзьям. Несмотря на то что он так и не выучился сосредотачиваться во время занятий окклюменцией, те потери, которые он несет в течение года (и особенно смерть крестного, Сириуса) сменили вектор его привязанностей на противоположный тому, что был в начале года. Гарри научился искать поддержки в собственном сердце, а к миру обращаться лишь за малым.

• Первая глава ГПиПП показывает нам Гарри полусонным; он мрачно смотрит сквозь стекло, ожидая Дамблдора, и сильно сомневается, что Альбус вообще появится, хотя директор и написал ему совершенно четко, что придет. В конце книги, после похорон директора, Гарри свидетельствует Скримджеру, что он «целиком и полностью человек Дамблдора» и что он чувствует присутствие своего руководителя теперь куда сильнее, чем когда тот был живым.

• В начале ГПиДС вера Гарри в Дамблдора подвергается яростной атаке, и эта атака достигает своей цели. В худший момент внутренней борьбы Гарри говорит Гермионе, что Дамблдор никогда не был искренен с ним, и что директор никогда его не любил. Однако в конце книги сам директор скажет, что Гарри – лучше него, поскольку мужественно делал выбор в пользу самопожертвования, несмотря на все сомнения.

Остановимся здесь. Как мы уже говорили, большинство образов, связанных с изменениями в романах о Поттере, попали сюда из традиций алхимического символизма английской литературы. Каждая из книг цикла заканчивается сценой, напоминающей перегретый тигль, или rubedo, в которой личности раскрывают себя и изменяются, становясь чем-то большим или меньшим, чем были раньше (см. главы, посвященные отдельным книгам). Растворение, очищение и совершенствование – три стадии алхимического Великого делания (и превращения человеческой души из «свинцовой» в «золотую») – нашли отражение в изменениях, происходящих с Гарри.

Возможно, формула «правильный, трудный выбор формирует хорошего человека» покажется вам слишком упрощенной, поскольку в ней не учитываются ни идея судьбы или предназначения, ни кажущаяся предопределенность рождения в конкретной семье (что-то вроде большой Распределяющей шляпы). Этот вопрос – соотношения свободы и предопределения проходит через всю английскую литературу. В наиболее часто встречающейся формулировке этот вопрос звучит примерно так: Бог знает и видит все (прошлое, настоящее и будущее) – так в каком смысле мы считаем, что человек действует свободно? То, что все человеческие поступки известны всеведению Божию, противоречит идее человеческой свободы и Откровению о желании Бога, чтобы мы добровольно жили в соответствии с Его волей. На небогословском языке это – вопрос нашей запрограммированности: просто ли мы материально-энергетические автоматы, предназначенные к исполнению нашей специфической программы? С этой точки зрения, даже самопожертвование есть всего лишь защита генетического материала, а свобода воли и альтруизм вымышлены – ни больше, ни меньше.

Это не сиюминутная проблема. Каждый день вы читаете или слышите от друзей о том, как неконтролируемые внешние обстоятельства (называемые «судьба», «предназначение» и даже «провидение») определяют поступки и характеры. Это может быть детство, проведенное в бедности или не слишком подходящем окружении, пренебрежение или даже насилие со стороны родителей. Книги о Гарри Поттере обладают другой – отрезвляющей расстановкой акцентов. Несмотря на то, что наша массовая культура часто оправдывает людей, объясняя их поступки теми или иными обстоятельствами, эти книги ставят проблему ответственности за свои дела и показывают, что наш выбор имеет моральное измерение.

Книги о Гарри Поттере нацелены против позиции «ты хорош или плох, потому что так запрограммирован». Снова и снова мы видим, что нас формирует именно наш выбор; если мы совершаем выбор правильный, трудный, направленный против зла, мы становимся лучше.

Но очевидно, что даже герои Роулинг рождаются с определенной им судьбой. В первой книге нам дан прозрачный намек, а в ГПиОФ сказано уже и открыто, что Гарри обладает врожденным чувством ответственности. Три причины позволяют нам говорить, что Гарри – больше простой суммы того, что он выбирает.

Прежде всего, это отсылка к легенде о короле Артуре. Начиная с первых страниц ГПиФК параллели с образом короля удивительны. И Артур, и Гарри – сироты, находящиеся под защитой великих волшебников. В ГПиФК король волшебных шахмат отдает Гарри честь, чем указывает на внутреннее царское достоинство последнего. Даже зачарованный потолок Большого зала в Хогвардсе – точная копия потолка над Круглым столом Камелота. Подобно тому как Артур вытаскивает меч из камня, доказывая, что он законный престолонаследник, Гарри вытаскивает меч Годрика Гриффиндора в ГПиТК из Распределяющей шляпы. Любовь (или влюбленность – в ГПиПП) Гарри к Джинни Уизли тоже намек на артуриану, ведь полное имя Джинни – Джиневра (Прим - жена Артура).

Во-вторых, по книгам разбросаны намеки на личность наследника Гриффиндора. Помимо того что в конце ГПиТК Дамблдор характеризует Гарри как «истинного гриффиндорца», что с палочки Гарри, когда он разгневан, непроизвольно слетают красные и золотые искры (Прим - цвета его Дома), – само противостояние Гриффиндора и Слизерина, проходящее через все книги цикла, указывает на Гарри как на наследника.

И Гарри, и Волдеморт происходят не из чистокровных семей. И Гарри, и Волдеморт вырастают сиротами, их детство проходит в мучительно трудных условиях. В них есть общие качества: «Находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. И, наконец, редчайший дар — змеиный язык». Том Риддл говорит: «Мы даже внешне похожи». Гарри и Волдеморт – зеркально отражающие друг друга доппельгангеры; противостояние Гарри и Волдеморта (наследника Слизерина), проходящее через все книги, наводит на мысль, что Темный Лорд знает о Гарри Поттере как о наследнике Гриффиндора. «Гриффиндор» означает «золотой грифон» (золотой полулев-полуорел), что вызывает ассоциацию со Спасителем – Царем неба и земли (подробнее см. главу 9). Таким образом, Гарри как наследник Гриффидора, очевидно, являет собой нечто большее, чем среднестатистический ребенок с магическими способностями или простой результат влияния его окружения и жизненных обстоятельств.

В-третьих, и последних, это откровение, данное в пророчестве (ГПиОФ). Мы уже видели, что о Гарри (и/или Невилле) было предречено еще прежде рождения как о грядущем победителе Волдеморта, обладающем силой, тому неизвестной. Существование потенциального победителя – не та вещь, которую мог проигнорировать потенциальный побежденный – Волдеморт. Пророчество четко показывает, что Темный Лорд и его возможный победитель связаны отношением «убить или быть убитым», от которого нельзя уклониться. Подобно королю Артуру, Гарри (как наследник Гриффиндора и прореченный победитель Темного Лорда) – мальчик с замечательной «жизненной карьерой».

А теперь вопрос: если Гарри рожден для такой великой судьбы, насколько вообще важно, что он выбирает? Не был ли он рожден для неизбежного свершения трудного, героического выбора, так же как Малфой – для своих слизеринских мерзостей? Не является ли его мнимая свобода простым результатом действия определенной заранее программы?

Роулинг отвечает на этот вопрос в интервью, данном после выхода ГПиПП, но ответ есть и в самой книге. Ключевые слова Дамблдор говорит перед отправлением в пещеру. Он объясняет Гарри разницу между фатализмом (верой в то, что судьба предопределена Богом или обстоятельствами, а человек подчинен ей) и свободой выбора, заключающейся в том, чтобы выбирать как можно лучше и встретить свою судьбу с достоинством. Вот какова реакция Гарри: «Он наконец понял, что пытается втолковать ему Дамблдор. «Разницу, – думал Гарри, – между тем, что тебя выволакивают на арену, где ты должен лицом к лицу сразиться со смертью, и тем, что ты сам, с высоко поднятой головой, выходишь на эту арену. Кое-кто, возможно, сказал бы, что выбор тут невелик, но Дамблдор знал, а теперь, – думал Гарри, ощущая прилив гордости, – знаю и я: в этой разнице вся суть и состоит».

Убеждение Гарри, что осуществление им выбора что-то меняет, естественно подвергается жестокому испытанию в ГПиДС – в книге, где вся романтика избранности Гарри испаряется, оставляя его одиноким и, по-видимому, обреченным на постыдную смерть.

Читатель, верящий в экзистенциальный фатализм, предпочитает того Гарри, что сидит у окна, вглядывается во мрак и сомневается в том, что его освобождение придет, – а не Гарри, героически выбирающего добро и нравственность; подобный читатель не желает слышать того, что хочет сказать Роулинг. Человеческое сердце трепещет, отзываясь на героическое решение Гарри, которое он принимает, не зная о своем предназначении, а узнав (в ГПиОФ Дамблдор рассказывает ему об этом), не имеет ни малейшей надежды, что это знание хоть чем-то ему поможет. Читатели всего мира, как кажется, хотят разделить с ним именно эту его «программу», говоря иначе – было продано более 575 миллионов экземпляров историй про Гарри Поттера. Если поступки и решения Гарри всего лишь влияние запрограммированности, то, похоже, главной программой человеческой личности является жертвенное, альтруистическое служение любви, которое никак нельзя объяснить простым сохранением генетического материала. Почему читателей волнует, что изберет Гарри, если этот выбор не более, чем следствие его предназначения быть «королем»?

Ответ на этот вопрос приводит нас к духовному пониманию проблемы выбора и изменения в ГП-цикле. Гарри, как оказывается, предначертана невероятная судьба (одолеть Волдеморта и спасти целый мир), однако он сможет реализовать ее только путем правильного выбора, став особой личностью – полной любви и силы, которая неизвестна Темному Лорду, и потому способна нанести тому поражение. Гарри должен переступить границы своих личных интересов и, кроме того, преодолеть унаследованные им предубеждения и сомнения, подкрепленные серьезными доводами отнюдь не в пользу веры или послушания.

Да, у Гарри есть предназначение, но его свободный выбор показывает нам разницу, осознает он, что конец его жизни определен, или нет. Так почему же сердца читателей всего мира отзываются на это? Потому что повсюду человек, зная, что конец его жизни также определен тем, что он каждое мгновение выбирал, становиться ему человеком, наполненным любовью, приблизившимся к богоподобию, или нет, становится, таким образом, причиной созидания или разрушения. Христиане говорят нам, что каждый человек, рожденный как образ Божий, создан для вечной жизни в соединении с Богом. Однако, поскольку нам дана свобода, у нас есть выбор; мы можем преобразить образ в богоподобие, последовательно выбирая любовь, а не смерть, причащаясь Воскресению Воплощенной Любви, а можем – выбрать широкую дорогу комфорта (метафора жизни без боли и смерти). Это выбор каждого нашего дня, созидающий различие: образ или подобие? Любовь или смерть?

Чтение книг о Гарри Поттере наставляет, воодушевляет и дает опору всем: верующим, ищущим духовной поддержки, или неверующим, чей духовный опыт происходит лишь от мистических или религиозных ощущений, полученных из книг или фильмов. Будучи людьми вида homo religious («человек религиозный»), мы развиваем способности нашей души, лишь получая и вбирая в себя впечатления, указывающие и подтверждающие наши подлинные начало и конец, которые больше, чем время, мир, заботы о смерти. Читая эти книги и совершая вместе с героями правильный выбор, читатели посредством своего воображения получают своего рода внутренний опыт, помогающий им в реальной жизни совершать достойные поступки. В разных обстоятельствах нашей жизни выбор может быть сравнительно трудным или, наоборот, прозрачным. Однако то, что выбирает Гарри, указывает нам единственное направление, в котором мы должны двигаться, чтобы осуществить наше назначение быть детьми Божиими и наследниками настоящего Золотого Грифона.

Так что же символизирует грифон, неужели исторические символы имеют столь большое значение? Вас это интересует? Просто сделайте трудный, но правильный выбор – продолжайте чтение. И вы увидите, как ваш разум преобразится!

Глава 9

Вещей обличение невидимых

Символика поттерианы указывает на духовную реальность

Ваша обычная реакция на слово «символизм», вероятно, подобна моей: «О нет!» Так? Если да, то я знаю, почему. Наверняка у вас был такой же учитель литературы, как и у меня: он тратил массу сил, чтобы вы научились замечать символизм во всем, что читаете, – от белого кита в «Моби Дике» до всевидящих очков из «Великого Гэтсби». Беда в том, что он никогда не объяснял, в чем же суть всей этой символики и почему великие писатели тратили столько времени на то, чтобы спрятать свою мысль за глупыми картинками и метафорами. Я полагал тогда, что это просто очередная взрослая игра писателей и учителей литературы.

Как же я ошибался!

Рискну заявить, что эта глава, посвященная символике, – самая важная в книге. Без нее мы не поймем того, почему ГП так популярен, не сможем осознать его христианского содержания и даже не увидим истинных причин, по которым родители протестуют против чтения их детьми этих книг. Как только мы раскроем символ, мы сможем понять, что он значит для человека. Как христиане, верящие, что сотворены по образу Божию (Быт. 1, 27), мы должны всерьез воспринимать мысль о том, что каждый из нас действительно трехмерный, живущий в пространстве и времени символ Троицы. Во всяком случае, мы должны помнить об этом, когда изучаем литературу. Мир, в котором мы живем, постижим лишь с помощью символов. Как написал однажды М. Лингс, ученик и друг К.С. Льюиса (Прим - Мартин Лингс – британский знаток ислама, философ, искусствовед. Во время учебы в колледже Магдалены в Оксфорде был студентом К.С. Льюиса. Стал мусульманином уже в зрелом возрасте. Самая известная его работа – жизнеописание пророка Мухаммеда, кроме того, М. Лингс – автор биографий нескольких суфиев, работ об исламской каллиграфии и исследования творчества У. Шекспира с точки зрения суфизма):

«Нет такого традиционного учения, в котором не содержалась бы мысль, что наш мир есть мир символов, поскольку в нем нет ничего, что не было бы символом. Человек должен, по крайней мере, понимать, что это значит, и не столько даже потому, что живет в вышесказанном мире, сколько потому, что без такого понимания он никогда не познает себя, будучи наивысшим и центральным символом земного бытия» (Прим - В оригинале тут «высокий штиль», который сами англичане уже с трудом понимают. Я постарался перевести его адекватно). Оказывается, видеть во всем символы - не только английская особенность, это свойственно всему человечеству.

Так что давайте для начала избавимся от возможно имеющихся у нас ложных идей по поводу символизма. Символизм – это не просто нечто, заменяющее нечто другое, иными словами, это не аллегория. Аллегория – история или словесный образ, в котором нечто существующее на земле представлено в виде чего-то другого, также существующего на земле. Например, кое-кто из критиков писал, что «Властелин Колец» – аллегория Второй мировой войны, в которой Саурон и силы тьмы представляют собой державы Оси, а Братство Кольца и прочие светлые силы, соответственно, союзников. Читая аллегорию, мы не столько расшифровываем ее, сколько переводим; аллегории, в отличие от символов, суть просто перевод одной истории на язык другой истории. Символ также не просто знак, по крайней мере, не знак вроде дорожного, который представляет собой только изображение команды или предмета (например, «Стоп» или «Дикие животные»). Художественные образы и персонажи вовсе не обязательно символичны. Великие романы вроде «Странствия пилигрима» аллегоричны и в подборе персонажей, и в сюжетных поворотах. Путешествие христианина в «Странствиях» – детальное изображение тех событий и людей, с которыми каждый христианин сталкивается в своем земном странствии.

Люди, которых он встречает (тут я сразу вспоминаю мистера Общественная мудрость – великолепная аллегория «говорящих голов» нашего ТВ), – картонные силуэты тех, кого мы встречаем каждый день в жизни и кто помогает или мешает нашему пути в Царство Небесное.

Однако хватает и символических повествований, которые по ошибке принимают за аллегории. Заметьте, мало что раздражало К.С. Льюиса и Дж.Р.Р. Толкина так же сильно, как критики, называющие их произведения аллегорическими (как в том примере со Второй мировой). Истинная причина того, что их книги так глубоко затрагивают душу, а их популярность не угасает с годами, именно в символическом содержании.

Символ, в отличие от аллегории или иных земных вещей, есть прозрачное стекло, сквозь которое мы видим иную, высшую реальность (см. 1 Кор. 13, 12 и 2 Кор. 3, 18). Например, океан, простирающийся до горизонта, символизирует безграничную мощь и вездесущность той духовной реальности, которую люди называют Богом. Видя одно, мы можем ощутить другое. Сам по себе океан как огромная масса воды ничем не может тронуть сердце. Он ничем не отличается от гигантской ванны. Но если мы воспринимаем его как символ Бога, как способ познать незримое, от одного вида океана захватывает дыхание и слезы наворачиваются на глаза.

Символ еще и окно, через которое иномирные сущности (силы, дары и качества) входят в наш мир. Как писал Лингс, именно таково традиционное представление о Творении: все земные вещи и события свидетельствуют о «невидимом… от сотворения мира» (Рим. 1, 20). Это свидетельство объясняет власть естественной красоты и величия (представьте себе горную цепь, цветущее поле или льва в саванне). То же можно сказать и о сакральном искусстве, архитектуре и литургии, которые по определению символичны, ибо изображают надмирную реальность (прим. - литургия в этом списке, да и вообще в этом мире, наиболее символична и в силу этого не столько изображает указанную реальность, сколько являет ее).

Сам Христос говорит символами в своих притчах. Он знает, что мы не можем понять истину как она есть, а потому заключает ее в поучительные истории – окна, через которые мы можем посмотреть, чтобы приблизиться хотя бы к подобию истины. «Доселе Я говорил вам притчами; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце» (Ин. 16, 25). Впрочем, пока мы еще не увидели всего «лицем к лицу» (1 Кор. 13, 12), нам нужны символы, чтобы понять и самих себя, и все Творение.

Религии Откровения учат, что человек – образ и подобие Бога – есть живой символ: одновременно и стекло, сквозь которое можно смотреть, и открытое окно, через которое Бог входит в мир. Человечество сотворено по образу Божию, чтобы мир мог почитать незримого Бога (см. Ин. 4, 20 и последовательность величайших заповедей в Мк. 12, 30-31). Человечество также задумано как орудие божественной благодати, силы и любви, проникающих в мир пространства и времени. Трагедия падения в том, что большинство людей уже не верят, что являются символами Бога, Его подобием, а потому им все труднее видеть Бога в ближнем, и все чаще мир не может достучаться до Бога через Его избранные орудия.

Однако нас все еще трогают те символы, которые мы видим в природе, и те, что мы находим в книгах. Такова роль мифа: его рассказывают как историю, а он дает нам возможность прикоснуться к духовной реальности и истинам более высоким, чем земное существование. Толкин называл христианство Истинным Мифом, величайшим проявлением Бога в мире через Его воплощение в Иисусе из Назарета. Это объяснение Толкина сыграло важную роль в обращении Льюиса в христианство, а понимание предназначения и силы написанного дало их творениям широту, глубину и высоту.

Символы в повествовании, как и в природе, сакральном искусстве и назидающих мифах, способны привести нас в соприкосновение с высшей реальностью, недоступной чувствам. Это возможно за счет воображения. Сила творчества Толкина и Льюиса – в его символизме. «Властелин Колец» – не натянутая аллегория или пересказ событий войны, но динамический символ вселенской борьбы добра и зла, такой же, каким является и сама Вторая мировая.