Криволинейные бордюры (2.1.0) 5 страница

У восточных хантов известны пришивные и непришивные ру­кавицы пас, пос, традиция орнаментального украшения применима лишь к последним, и формы ее проявления географически локали­зованы. У васюганских и александровских групп матерчатый верх тыльной стороны представлял собой мозаику из кусочков ткани треугольной формы. Соответственно и треугольники, обращенные


вершинами друг к другу, составляли мотив бордюрных рядов, за­полняющих всю поверхность описываемой части рукавиц. На об­разцах конца XIX в. бордюры располагались в вертикальном ре­жиме [Vahter Т., 1953. Ав. 153, 9], а во второй половине XX в.—в горизонтальном [Лукина Н. В., 1979. Рис, 21, 4]. У хантов Ваха и Васюгана на рубеже XIX—XX вв. узор наносился растительной краской на тыльную часть рукавиц из оленьей шкуры (мехом внутрь) и представлял собой сложную криволинейную розетку с S-образной фигурой в основе (рис. 4, 7). Оконтуривание розетки белым подшейным волосом оленя придавало криволинейность ор­наментальной линии. S-образная фигура, но более простой конфи­гурации, помещалась и на пальце.

Лишь на одном образце рукавицы исполнена розетка, постро­енная на основе ромба со сложными отростками на его сторонах и углах [Vahter Т., 1953. Ав. 152]. Меховые рукавицы с ровдуж-ным верхом расшивались и бисером.

Стремление к художественному оформлению изделий про­явилось у восточных хантов при изготовлении поясов антыв — де­коративный арсенал при этом насчитывал четыре варианта. К вы­шедшим из употребления относятся тканые и плетеные опояски. Они украшались во всю ширину бордюром из ромбов. К концам изделия прикреплялись связки из бисерных лент: две широкие по­лосы и две значительно уже и короче соединялись в верхней точ­ке в один пучок. Узоры, нанизанные из бисера, включали в себя ромбы, уголки, зубчатую линию. К концам широких бисерных лент на сдвоенных бисерных нитях прикреплялись ажурные ме­таллические подвески [ТГОИАМ, № 1479]. Второй вариант деко­ративной отделки характерен для коротких кожаных поясов. Его суть заключается в нашивании пуговиц и бляшек таким образом, что возникают вертикальные полосы, охватывающие всю поверх­ность предмета. Третий вариант — нашивание бисера на сукон­ную основу пояса.

С рубежа веков по сегодняшний день прослеживается зональ­ный прием в образовании узора: отдельные бисеринки нашивают­ся так, что возникает ромбическая сетка, разбиваемая на равные участки, квадратные или прямоугольные, за счет различного цве­тового решения каждого из них (рис. 4, 4). Такие пояса обильно снабжены металлическими подвесками различной формы, прикреп­ляемыми к поясу на длинных бисерных нитях. На Тромъегане в 1970-е гг. зафиксирована орнаментация поясов, являющаяся твор­ческим развитием описанной традиции. Ромбическую сетку обра­зуют не одиночные, а соединенные по пять штук бисеринки. Узор возникает вследствие цветового разнообразия последних и прини­мает вид либо бордюра, либо сетки. Четвертый вариант поясов об-


наруживается с конца XIX в. и доходит до наших дней почти без, изменений. Речь идет о поясах, представляющих собой .орнамен­тальные полосы, нанизанные из бисера. Они нашиваются на тка­невую основу или существуют без нее. В последнем случае проис­ходит полное сращивание вещи и орнамента. Изготавливая пояс, мастерица одновременно создает узоры самой разной конфигура­ции, подходящие под правила непрерывных, либо прерывистых бордюров. Насыщенность формы и цвета отличает орнаменты дан­ных поясов.

Особняком стоят два пояса. Один хронологически относится к,
началу XX в., а географически — к району Сургута. Вышивка од-;*
нотонным бисером создала здесь бордюр из лучистых фигур, со­
единенных друг с другом. Сверху и снизу пояс снабжен подвеска­
ми, роль которых выполняли ажурные полосы нанизанного бисе­
ра, имеющие вид уголков с ромбиками на их вершинах [ТГОИАМ,
№ 1497]. Второй пояс зафиксирован на Васюгане в 1970-е гг. На"
ровдужную основу нашиты горизонтальные полосы ткани: черная и
две красные. Эти полосы зашиты вертикальными штрихами из ут­
роенных бисеринок [Лукина Н. В., 1979, рис. 17, 4]. "

Самые ранние сведения об орнаментации восточнохантыйской обуви относятся к 1720-м гг.: Д. Г. Мессершмидт дал описание и рисунок ровдужного чирка нир, бытовавшего у александровских хантов. Всю его поверхность покрывал криволинейный орнамент, нанесенный растительной краской и оконтуренный сухожильной ниткой с прокладкой белого оленьего волоса. Узор состоял из зиг-заговой линии с асимметричными отростками в ее изломах. В обт ласти носка бордюр уступал место симметричной розетке, напоми-* нающей стилизованные изображения. С минимальными изменения­ми, касающимися прежде всего усложнения конфигурации отрост­ков и роста стилизации розетчатой фигуры, композиционные и тех­нические характеристики орнамента просуществовали более двух столетий и составили суть одной из самых древних орнаменталь­ных традиций восточнохантыйской орнаментики. На рубеже XIX— XX вв. эта традиция фиксировалась у хантов Ваха, Агана и сур­гутских. Преломление декоративного канона применительно к баш­маковидной обуви с ровдужным голенищем катанга нир дополни­ло орнаментальную композицию. Площадь голенища практически целиком занята раскрашенными бордюрами в вертикальном рит­ме, а союзка представляет собой горизонтальную орнаментальную полосу в технике ровдужной мозаики (рис. 4, 8). Дольше всего ровдужные чирки, орнаментированные с помощью раскраски, со­хранялись на реке Юган (ил. 3). Современная башмаковидная жен­ская обувь с ткаными голенищами часто имеет здесь в качестве


Ил. 3. Ровдужная обувь восточных хан­тов (фото Н. В. Лукиной, 1974)

декоративной отделки разноцветные аппликативные полосы, рас­положенные горизонтально на союзке из ткани.

Обычное украшение зимней унтовидной обуви пунун нир за­ключается в продольных и поперечных полосках камуса и сукна в швах. На голенище доминируют семь продольных полос из каму­са, их сдержанность и мозаичность дополняются простотой и скром­ностью декоративных полос. Поперечные полоски расположены на Центральной полосе и у женских экземпл'яров приходятся на подъ­ем или чуть выше его. У пимских и тромъеганских хантов попе­речные полоски сукна превращаются в зубчатый орнамент в силу тех же новаций, что были описаны при рассмотрении шуб. На Ага-не и Пиме иногда встречается унтовидная обувь со сложной орна-


 




ментацией из полос меховой мозаики, ее можно рассматривать как результат влияния северных хантов [Лукина Н. В., 1985].

Обувь нового образца, получившую от русских определение «ки­сы», изготавливают, главным образом, на потребу приезжего насе­ления. Она соединяет в себе черты кроя башмаковидной и унто-видной обуви. Ее художественная отделка также эклектична: сло­жные орнаментальные формы, характерные для башмаковидной обуви, сочетаются с прокладками швов тканью и господством верти­кальных ритмов, что определяет унтовидную обувь. Элементы сво­боды, новаторства и эксперимента при декорировании «кисов» имеют различную степень проявления у восточных хантов. Так, на Вахе, по крайней мере еще в 1970-е гг., декоративный канон пере*» вешивал фактор новизны. Это сказывалось в том, что мехова^ мозаика оставалась здесь главным техническим средством, а сдер­жанность цвета и формы — главным декоративным принципом. Центральная полоса на голенище составлялась из кусочков меха с прокладкой зубчатым кантом, а мозаичные бордюры располага­лись лишь по бокам, по одному с каждой стороны, а иногда от­сутствовали вовсе. На Тромъегане соотношение традиции и новации в то же время было обратным: фантазия мастериц почти не ско­вывалась декоративными догмами. В результате этого обувь но­вого образца украшалась здесь аппликацией из ткани, обильно расшитой бисером. Аппликативные узоры располагались в центре и по бокам голенища. Яркие цвета применяемого сукна (голубой, зеленый, красный), отделанного белым и желтым бисером, созда­вали пеструю орнаментальную композицию, которая с точки зре­ния традиционных приемов украшения меховой обуви вела к эф­фекту дисгармонии с ровной и спокойной поверхностью самого из­делия.

У сургутских и васюганско-ваховских групп отмечено приме­нение тканых или плетеных подвязок для обуви. Узор отличался простотой — вертикальные полосы, — что частично компенсиро­вали кисти на концах. Подвязки изготавливали сами ханты, но чаще покупали. На Салыме с ровдужными чирками носили вяза­ные шерстяные чулки с узорами.

Важнейшим головным убором у восточных хантов были и ос­таются платки суминьтых. На рубеже XIX—XX вв. носили исклю­чительно четырехугольные покупные платки, подлежавшие допол­нительной декоративной обработке: по периметру изделия наши­валась полоса ткани и самодельная бахрома. Сохранились сведе­ния об орнаментальных треугольных «татарских» косынках хатань охчам с Салыма. Орнаментальная топография и характер узоров на подобных косынках те же, что и у южных хантов: несколько бордюров вышивалось в прямом углу косынки (рис. 2, 7). Узорам


придавался диагональный ритм, и в совокупности они создавали квадратную орнаментальную зону, края которой отделывались под­весками из нанизанных бисерных узоров [ТГОИАМ, ф/ф №1152/ 24]. В начале века такие косынки у салымцев полностью вышли из употребления.

Использование шапки типа капора мил в качестве женского головного убора следует рассматривать как явление исключитель­ное. На Агане женщины носят капор I типа (классификация Н. Ф. Прытковой, 1961). Его украшение состоит в орнаментальной поло­се, контрастной по цвету изделию и вшиваемой вдоль всего капо­ра, почти параллельно опушке для лица. В затылочной части идет горизонтальная полоса, соединяющаяся с уже описанной. К наплеч­ной части капора с помощью цепочек или бечевок крепятся литые ажурные подвески, имеющие не только эстетическое, но и функци­ональное значение — придание капору устойчивости при ношении. Капор II типа, согласно некоторым музейным описаниям, носили сургутские женщины. Однако в 1970-х гг. он известен как сугубо мужской головной убор [Лукина Н. В., 1985], поэтому логичнее дать его описание в мужской одежде.

Съемные украшения восточнохантыйских женщин — это на-косники, шейные и нагрудные украшения, серьги, кольца.

Традиция ношения накосных украшений принадлежит к явно затухающей, если сравнить ситуацию рубежа XIX—XX вв. с сов­ременной. К началу описываемого периода относились две разно­видности накосников, бытовавшие у восточных хантов: украшаю­щие собственно косы и затылочную часть прически, состоящей из двух косичек. Накосники, вплетаемые примерно с середины пучка волос и свисающие на' спине, исполнялись в двух вариантах. Пер­вый имел вид изогнутого и связанного петлеобразно жгута, к каж­дой из четырех-пяти петель которого привязывалась литая металли­ческая подвеска. Жгут иногда заменяли тканые орнаментальные ленты, соединенные полосой ткани. От концов жгута или ткани от-,ходили двойные ленточки, которые и вплетались в косы (рис. 4, 3). Металлические отливки, составляющие основную часть украше­ния, имели различную форму: в виде птичьих лапок, решетчатых ромбов, кругов с отростками и др. Выражением косоплеток вто­рого варианта служили бисерные узоры, нашитые на полосы тка­ни или нанизанные из бисера. На Васюгане они заканчивались би­серными кистями, на Салыме — шерстяными либо металлически­ми подвесками на бисерных нитях. Ширина бисерной полосы и за­мысловатость орнаментальной конфигурации также отличали са-лымские украшения. Такие украшения вплетались отдельно в каж­дую косу, .но соединялись снизкой бисера или бус. Теменные укра­шения зафиксированы значительно реже, чем собственно накос-


ные. Они известны в виде прямоугольного куска ткани, расшитого бисером и имеющего на концах кисти из нескольких полосок, ко­торые отделывались бисером, крупными .бусами и разного роДа металлическими подвесками. Середина украшения накладывалась на теменную часть, а концы вплетались в косы. На Пиме к лентам присоединялись овальные кусочки ткани, зашитые по окружности рядами бисера, пуговиц. Ленточки вплетались таким образом, что украшение находилось в теменной части.

Не отличались репрезентативностью и декоративной насыщен­ностью шейные украшения восточных хантов. Основу их составля­ла полукруглая полоса ткани. В одном случае она была сплошь защита бисером и пуговицами: две бисерные нити по краям и ду­гообразная полоса из пуговиц в центре [МАЭ, № 5093/5]; в дру­гом — разноцветными бисерными нитями'. К нижнему краю осно­вы примыкала ажурная бисерная сетка с ромбическими ячейками (рис. 4, 1). Оба декоративных нагрудника удерживались с по­мощью завязок. У сургутских хантов известно шейное украшение, состоящее из одной лишь ажурной бисерной сетки и располагаю­щееся ниже шеи [ГМЭ, № 4047—226]. В основе орнаментальной композиции лежал орнаментальный зигзаг. Располагаясь ярусно, он создавал ромбическую структуру орнамента. От нижнего бор­дюра отходили подвески из "трех бисеринок и бусины. С боков к украшению были пришиты суконные лоокутки с пуговицами и пет­лями, 'служившие для фиксации ожерелья. На Салыме роль шей­ных -украшений выполняли съемные воротники-стойки, пришивае­мые к холщовым вышитым рубахам. Характеристики, данные со­ответствующим воротникам южных хантов, полностью применимы к салымским. Последние декорировались с помощью нашитых ме­таллических отливок, помещенных в зоны-секции, которые созда­вались -бисерными нитями. Концы воротника оставались свободны­ми либо к ним прикреплялись сиизки бус. Единственное отличие салымских изделий от южнохантыйских касается окантовки кра­ев у воротника: на Салыме эту роль выполняли не три бисерные нити, а одна, часто заменявшаяся полосой несложного бисерного орнамента.

Нагрудные украшения зафиксированы на Салыме и Васюгане. Их главной составной являлась две широкие орнаментированные полосы нанизанного бисера. На одних экземплярах эти полосы на­шиты на ленту из ткани, оставляя ее срединную, шейную часть открытой (в одном случае узор был выполнен и здесь). Бисерные ленты соединялись узкими бисерными полосками в срединной ча­сти и на концах или оставались разрозненными. Их дополняли иногда укороченные орнаментальные полосы, прикрепленные од­ним концом, а другим свободно свисающие. Края нашитых бисер-


ных полос окантовывали бисерные нити. Концы украшений снаб­жались" бисерными кистями с металлическими подвесками или без них. Разновидностью описываемых нагрудных украшений являлись те что состояли из одних лишь полос нанизанного бисера и в верх­ней части соединялись завязками, а в нижней — третьей такой же полосой. На Васюгане по фотографии отмечено своеобразное ук­рашение, проходящее наискосок, от левого плеча под правую ру­ку. Это украшение представляло кусок ткани с нашитыми на него пуговицами и бляшками.

На Агане и Салыме роль украшения играли головные повяз­ки: на кусок ткани с завязками нашивались либо литые металли­ческие фигуры, либо полоса нанизанного бисера. В любом случае они окаймлялись полосами бисера. Вся поверхность повязки оказы­валась орнаментированной. К ее нижнему краю прикреплялись подвески-кольца или ромбическая ажурная сетка, выполненная из бисера.

Бусы, снизки бисера, серьги, браслеты, часто самодельного изготовления с использованием бисера и бус, кольца из белого ме­талла, надеваемые на пальцы по несколько штук, — все это в не­которой степени скрашивало скромный женский наряд восточных хантов. По мере движения к современности декоративные допол­нения женского туалета практически сошли на нет. Вместе с тем в последнее время намечается оживление интереса к художествен­ной атрибутике костюма за счет вовлечения новых, нетрадицион­ных форм и возрождения почти забытых, но на модернизированной основе. Так, на реке Тромъеган девочки с удовольствием изготав­ливают и носят узорные браслеты для часов, нанизанные из бисе­ра. Здесь же одна из молодых мастериц сплела бисерное нагрудное украшение по образцу из журнала «Крестьянка», аналогичное ста­ринному хантыйскому.

Декоративное убранство мужской одежды не развито у восточ­ных хантов. Относительно орнаментации нижних ее видов имеются лишь свидетельства с реки Пим о том, что в старину мужские ру­бахи отделывалась нашивками на подоле. Орнаментация верхней одежды сфокусирована на глухих ее видах: малице и кумыше. Ук­рашение малицы состоит в прокладке основных швов суконными полосками одного, либо двух цветов, развернутых по обе стороны шва. Сходную отделку демонстрирует чехол к малице, но полосы здесь нашиты вокруг ворота, по подолу, устью рукава, вдоль пле­чевого шва. В последнем случае сами полосы дополнительно отде­ланы аппликативным орнаментом в виде зубчатого бордюра.

В детских экземплярах аппликативпымн узорами из разных фигур бывают украшены все полосы. При выкраивании капюшона к малице из шкуры с головы зверя уши или ушные отверстия за-


шиваются сукном. На детских малицах можно встретить орнаменг. тацию таких миндалевидных кусочков ткани,путем их сплошного зашивания рядами бисера, пуговиц, нарезанной проволоки. . По. краям идут бисерные нашивки: утроенные бисеринки образуют один или два пунктирных ряда. В середине, повторяя форму пред­мета, расположены пуговицы. Центральная часть вновь зашита ут­роенными бисеринками. Иногда над орнаментальной имитацией ушек располагается продолговатый кусок ткани, украшенный тем. же способом, только ряд из пуговиц здесь заменяет бордюр из фи­гур более сложного строения, например, лучистых, составленных с использованием проволочной изоляции [Лукина Н. В., 1979, рис. 186, /]. У детских же малиц затылочную часть капюшона украша­ют бордюры из меховой мозаики.

Кумыш имеет орнаментальное оформление лишь одной дета­ли — обшлагов. Сложность узора, контрастность ярких цветов, за­данная техникой мозаики из ткани или сукна, — все это хорошо сочетается со спокойной тональностью самого изделия и сообщает орнаментированной детали особый эмоциональный заряд. Помимо узорной отделки декор кумыша включал еще и ряд кисточек, при­шиваемых на спине и состоящих из полосок меха и сукна. "

Распашная одежда из покупной материи у васюганско-вахов-ских хантов оторачивалась мехом или цветной материей по ворот­нику, рукавам и правой поле. Здесь же мужские шубы иногда украшались полосой из сборного меха на правой поле и подоле. Этот декор, однако, выглядел беднее женского.

Исходя из литературных данных и собранных материалов не выявляются особенности мужских рукавиц сравнительно с женски­ми. Относительно поясов можно отметить, что на короткие и широ,-кие мужские пояса пуговицы нашиваются не вертикальными, а горизонтальными рядами. Пунктирное обрамление пояса из утро­енных бисеринок: темная в центре и светлые по краям, сохраняет­ся. Зафиксировано и создание крестообразных узоров из пуговиц, края пояса при этом не окантованы бисером [Лукина Н. В., 1979. Рис. 177, ;].

По сведениям с Югана, на женской ровдужной обуви выпол­нялся один определенный рисунок, а на мужской — другой. Од­нако отличительные черты остались невыясненными. Не добавил определенности и находящийся в моем распоряжении материал. У ровдужной обуви с тканевым голенищем союзка предстает в виде орнаментальной мозаичной полосы из ровдуги, которую нашивают на ткань (рис. 4, 10]. Не только применяемая техника орнамента­ции, но и сложная конфигурация узоров отличает мужскую обувь подобного образца от женской. Полодифференцирующим призна­ком для зимней меховой обуви служит расположение горизонталь-


ных линий орнамента на центральной полосе голенища: у мужчин они вшиваются ниже колена.

Пожалуй, лишь в головных уборах степень орнаментации муж­ской одежды перекрывала у восточных хантов женскую. По мате­риалам рубежа XIX—XX вв. выделяются два способа орнамента­ции мужской шапки — капора II типа. Первый состоял в том, что на полосу сукна между опушкой и основной частью головного убо­ра нашивался узор из бисера [МАЭ, № 859—6]. Второй способ — меховая мозаика (рис. 4, 5). Основная часть капора состояла из прямоугольных орнаментальных кусочков, от четырех до шести, при сшивании которых возникал полукруг из ярусно расположен­ных бордюров. Узор каждого из них не повторял другой и создавал­ся из хитросплетений непрерывной орнаментальной линии. В от­личие от основной, затылочная часть капора украшалась не всег­да. На ней мозаичные полосы образовывали квадрат, в котором по­мещался крест с перекрестьями. Все швы капора имели окантовку из узких полос меха. Концы завязок снабжались снизками бисера и ровдужными кистями.

Предметы культа известны по материалам начала века и включают в себя прежде всего шаманскую атрибутику. Головной убор шамана представал в виде венца из широкой полосы ткани на жесткой основе, сверху и снизу он был оторочен мехом. Бисер­ные нити делили ткань на прямоугольные зоны-секции, в централь­ной из которых размещался прямой крест, а остальные принимали форму диагонально пересеченных прямоугольников. Мотивы так­же нашивались из бисерных нитей. От головного убора на спину' спускались три полосы из ткани. По периметру они окантовыва­лись бисерными нитями, создающими и вертикальные бордюры на поверхности полос: Т-образные мотивы на центральной и уголки с остроконечными вершинами на боковых. В височной области убо­ра и на концах полос свисали снизки из бисера с металлическими кольцами [Vahter Т., 1953. Ав. 140, 3]. Орнаментальное убранство венца в другом случае состояло не из одного, а из двух параллель-. ных бордюров с зубчатым мотивом. Центральную часть при этом занимала композиция из прямых и косых крестов и дуг [Лукина Н. В., 1979. Рис. 128, 4].

Одежда шамана расшивалась бисером по воротнику и на ру­кавах. В первом случае узорный ряд возникал из сомкнутых остро­конечных уголков [Лукина Н. В., 1979. Рис. 128, 1], во втором —• из разомкнутого креста с квадратиками и полосами в его перекре­стьях [Лукина Н. В., 1979. Рис. 123, 3]. Рукавицы шамана имели матерчатый верх и меховую опушку по устью. Параллельно опуш­ке нашивались бисерные нити, создающие зигзаг между парал­лельными линиями. В центральной части тыльной стороны и на

" 5. Заказ 2006. «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири». 65


пальце нашивались кресты [Vahter Т., 1953. Ав. 141, 3]. Нагруд­ное украшение представителя культа имело вид ажурной полосы из нанизанного бисера. Узор представлял ромбическую сетку, узлы которой оформлялись как контрастные по цвету косые крестики [Лукина Н. В., 1979. Рис. 17, 1,3].

Резьба покрывала локальные участки у ручек культовых мо­
лотов: зигзаг, зубцы, сдвоенные треугольники, треугольники с
продленными сторонами [МАЭ, № 123—81]. Свадебный посох так­
же украшала резьба по черемуховой коре: выемчатая спираль
вдоль предмета сбоку принимала вид параллельных наклонных по­
лос [Лукина Н. В., 1979. Рис. 6, 5]. |

I - ? § 3. Северная группа*

Из большого числа предметов, вовлеченных в производствен­ную деятельность северных хантов, орнаментирована лишь неболь­шая часть. Из атрибутов оленеводства декоративным оформлени­ем отличается ошейник для оленя. Он может быть изготовлен из черемуховых прутьев, и в этом случае узор наносится выемчатой резьбой по «оре [ЯНОКМ, № 946]. С поверхности предмета уда­ляют фоновые части, таким образом узор приобретает рельеф­ность и темную окраску на светлом фоне древесины. С точки зре­ния конфигурации он равнозначен, простым непрерывным прямо­линейным орнаментам, например, ромбам на треугольном основа­нии. У шурышкарских хантов встречается кожаный ошейник, узор на котором нанесен краской (устное сообщение Э. Саара). У усть-обских хантов можно увидеть оленей с ошейниками из красной ткани, украшенной с помощью аппликации из тесьмы [ПМ Н. В. Лукиной, 1989]. Узор не отличается сложностью — он выполнен в • виде зигзага с завитками в его изломах. Существенной составной оленьей упряжи является пояс, орнаментация которого входит в декоративные традиции народа. Орнаментируемым материалом служит в данном случае ткань, а техническим приемом — аппли-

* При описании северохантыйских орнаментов использованы материалы, опубликованные в работах С. Руденко (1914а, 1929), У. Т. Сирелиуса (1904), Т. Вахтер (Vahter Т., 1953), С. В. Иванова (1963), Н. Ф. Прытковой (1949, 1953), Т. А. Молдановой (1988). Вторую группу источников составили коллек­ции музеев: МАЭ (сборы У. Т. Сирелиуса, И. Н. Шухова, И. С. Гудкова и В. В. Сенкевич-Гудковой, Н. Ф. Прытковой); ГМЭ; ГЭ'М ЭССР (сборы Э. Са­ара) ТГОИАМЗ, ОГОИЛМ, ОХМКМ. ЯНОКМ. Третью — полевые материалы Н. В. Лукиной к хантам р. Лямин (1977), г. Ханты-Мансийска и Приуральского района (1987), р. Сыня (1988), Приуральского и Шурышкарских районов (1988), Нижней Оби и Полярного Урала (1989), а также фотографии Е. Шмидт, отно­сящиеся к Березовскому району (1982), и устные сообщения Э. Саара, Т. А. Молдановой, А. М. Сязи.

66 -


кация. Орнамент предстает в виде сложного ленточного бордюра, сплошного или разбитого на отдельные мотивы, которые помещены в зонах-секциях [ГЭМ ЭССР, EJ7: 386—33, 38]. Из прочих частей упряжи орнамент зафиксирован только на костяном крючке, при­крепляемом к поясу оленя для поддержания вожжи. Поверхность предмета покрыта выемчатой резьбой в виде симметричной компо­зиции из ленточных бордюров двух видов (рис. 5, /).

В 40-е гг. нашего столетия исследователи фиксировали у се­верных хантов наличие орнаментации на водных средствах пере­движения. Речь шла об украшении лодок казымскими хантами. Сквозной резьбой покрывали доски на корме, мотивы таких узоров не отличаются сложной формой—крест, полоса с отростками [МАЭ, № И 1159—76, 78]. В качестве единичного явления можно отметить раскраску лодки: зигзаг с отростками заключен между рядами треугольников и ромбов [МАЭ № И—1159—79]. Художе­ственно оформлялась не только наружная, но и внутренняя поверх­ность лодки, в последнем случае за счет профилировки краев у выступающих деталей. Сквозная резьба принимала здесь вид бор­дюра из развилок [МАЭ, № И 1159—77]. Орнаментальные тради­ции северных хантов в 80—90-е гг. XX в. практически не распро­страняются на средства передвижения по воде. Полностью исчезли и узорные весла, а между тем на рубеже XIX—XX вв. среди этих предметов встречались высокохудожественные образцы. Профи­лировка краев и трехгранно-выемчатая резьба служили, при этом основными техническими средствами.

Орудия труда, представляющие процесс изготовления одежды, также содержали в себе орнаментированные экземпляры. Доска для женского рукоделия — швейка — по верхнему краю обычно ук­рашалась трехгранно-выемчатой резьбой в виде одного-двух не­сложных бордюров, состоящих из треугольников, которые чаще располагались таким образом, что между ними возникала зигзаго-вая линия [МАЭ, № 5541—38]. Треугольники могли быть дополне­ны и контурно исполненным зигзагом, простым или сдвоенным. По сравнению с орнаментальными канонами рубежа XIX—XX вв., внешний вид современных швеек несколько изменился. Располо­жение орнамента на предмете остается прежним — бордюр на верх­нем конце. Изменения касаются техники и конфигурации узора. Он предстает в виде сложной прямолинейной ленты, нанесенной на поверхность предмета краской [ПМ Н. В. Лукиной, 1987]. О неуга­сании в культуре северных хантов традиции художественного оформления женских досок для рукоделия свидетельствует неодно­кратное обращение к декорированию данного предмета современ­ных народных мастеров. Правила орнаментации, передаваемые на протя.жёнии многих поколений, гармонично слиты здесь с индиви-


дуальным творческим началом автора: выемчатая резьба дополне­на раскраской орнаментального поля, треугольник соседствует с более сложными узорами и стилизованными изображениями, декор концентрируется не на одном из концов, а охватывает всю нерабо­чую часть орудия труда.

У среднеобских хантов еще в начале XX в. имели широкое рас­пространение швейки иного рода, совмещающие в своей конструк­ции кроильную доску и прибор для хранения швейных принадлеж­ностей [ГМЭ, № 1711—264]. Конструктивные особенности опреде­ляли характерную форму изделия — немного выпуклая доска е пирамидальным ящичком внизу. За исключением рабочего поля; которое приходилось на середину верхней части, вся швейка по­крывалась резьбой. По конфигурации и техническим характеристи­кам узоры среднеобских швеек сходны с теми, что в соответствую­щее время и на аналогичных вещах бытовали в более северных районах. В настоящее время среднеобские швейки можно встретить лишь в музейных коллекциях.

В качестве обязательного вещественного атрибута мастерицы фигурировал игольник, имеющий различные формы и сырьевую основу. С добавлением к указанным критериям орнаментации у северных хантов выделялись игольники двух типов. Среднеобские мастерицы по сей день пользуются матерчатым игольником четы­рехугольной формы, отороченным мехом [ПМ Н. В. Лукиной, 1976]. По своим признакам, включая и декорирование, он обнаруживает сходство с квадратными и круглыми игольниками восточных хан­тов (рис. 3, 5). Для более северных территорий характерен ромбо­видный игольник. Ближе к началу нашего века в этом качестве служил кусок оленьего меха. Узор наносился на кожу путем ее предварительного окрашивания и последующего расшивания олень­им волосом. Орнамент имел криволинейные очертания и розетча-тое строение [МАЭ, № 5823—47]. В 1970-е гг. ромбовидные иголь­ники стали выполнять из ткани. Узор приобретает прямолинейность и аппликативный или мозаичный характер исполнения. В первом случае орнаментальная фигура по своим композиционным чертам близка узорам, расшивавшимся оленьим волосом, (рис. 5, 7), во втором — изолированный мотив ленточного бордюра украшает верхний и нижний конец предмета [ГЭМ ЭССР, № EJ 386:156]. Непременным добавлением к игольникам является футляр для на­перстка, расшиваемый бисером по кругу либо по квадратной сет­ке. В самое последнее время появляются игольники исключитель­но новационного свойства и по форме, и по материалу, и по орна­ментированию, например, в виде прямоугольника, образованного за счет нанизывания разноцветного бисера, узор при этом состоит из сетчато скомпонованных ромбов [ПМ Н. В. Лукиной, 1987],