Криволинейные бордюры (2.1.0) 20 страница

i зафиксировано название «червь». На Югане сходные розетки под аналогичным названием выскабливались на крышках берестяных

"j коробок пли на дне берестяных чашек. Существенное отличие бе­рестяных узоров от ровдужных заключалось в характере орнамен­тальной линии: при выскабливании она состояла из трех парал­лельных контурных полос, вернее из двойного контура с внутрен­ней прорисовкой, а раскраска давала ширококонтурную линию. Боковые отростки на юганских образцах были еще более витиева­тыми, чем на ровдужных узорах. Последний раз S-образная розет-, ка встретилась на васюганской бересте, но она уже не имела при­вычного облика: в ее декоративном убранстве доминировали не отростки, а дополнительные элементы. К тому же берестяной узор

j» имел ширококонтурную линию.


2.2.0.4. Четвертая группа состоит из симметричных фигур — I • т, относящихся к рубежу XIX—XX вв. Одна их часть разме­щалась на бересте, а другая на ровдуге, при этом каждому мате­риалу соответствовала своя конфигурация узора, что заставляет вести речь о двух подгруппах.

2.2.0.4.1. Первая подгруппа розеток в качестве осново-подагающей имеет фигуру шестиугольника. На этот структурный костяк насаживаются по определенным правилам другие элемен­ты. Вершина продляется и заканчивается развилкой с отростками; продолжением нижнего конца становится уголок с отростками; от боковых углов отходят отростки в виде сложной ломаной линии, в начале которой часто помещаются кнехтообразные элементы с усиками (рис. 22, 2). Внутреннее пространство шестиугольника обязательно заполнялось либо зигзагом, либо ромбиками, либо тремя косыми крестиками, разделенными перегородками. При выскабливании узора на берестяной поверхности крышек или дна чашек узорная линия имела как двойной контур с прорисовкой, так и ширококонтурность. Сложность узора нарастала за счет витиеватости ломаной линии, присоединенной к фигуре. Розетки с различной степенью декоративной насыщенности именовались у восточных хантов «червем». Это же название получила и розетка новационной формы, составленная из четырехкратного повторения верхнего отростка и кнехтообразного элемента с усиками.

2.2.0.4.2. Вторая подгруппа фигур с симметрией 1 • т характерна для ровдужной обуви, точнее для ее носочной части. Раскраской с оконтуриванием оленьим волосом. здесь наносилась розетка, верхняя и нижняя части которой, сходны с верхним и нижним отростками у «червей» {рис. 22, 2, 3). Данная конфигура­ция розетки прослеживается на Югане и Агане с рубежа веков до 1970-х гг. Единственное отличие современных фигур — добавление звездчатых элементов к нижней развилке. На'Вахе в начале XX в. отмечена иная конфигурация у мотива на носке ровдужной обуви: подо&альная форма с зубцами по бокам имеет боковые отростки в виде ломаной линии, а к ее верхним-и нижним заостренным вер­шинам присоединены ромбы, причем нижний иногда входит в сос­тав более сложного элемента {рис. 22, 4).

К четвертой группе частично примыкают и такие редкие в эт­нографических материалах .декоративные атрибуты, как бляшки для накосных украшений и костяные пряжки. Симметричные изоб­ражения на первых представлены антропоморфными фигурами, конфигурация вторых неожиданна и разнообразна. Это — компо­зиция из елки и звезды и серия пряжек, на которых явно присут­ствует картежная символика.


2.3.0. Сетки

В орнаменте восточных хантов их почти нет, за исключением трех сеток из зубца, выскобленных на крышках: в двух "он обра­зует звездчатые фигуры на фоне овала (рис. 22, 5), у третьей четырехкратный повтор' зубца дает цветочный фон.

2.4.0. Свободные композиции

В специальной литературе орнамент часто называют ис­кусством ритма, подчеркивая тем самым определяющую роль, ко­торую играет в его возникновении повторение формы и цвета. На симметрии как главном средстве достижения ритмичности пост-. роена цельная орнаментальная классификация, положенная в ос­нову настоящего исследования. Однако реальная действительность всегда оказывается богаче самой стройной п детальной схемы. •Подтверждением этого служит значительная группа хантыйских криволинейных узоров, в создании которых ритму н„с отводится никакой роли. Рука мастерицы, не стесненная ограничениями со­размерности н повторяемости, осваивает декоративное простран­ство легко и раскованно, поэтому подобные узоры определены ус-. ловно как «свободные» орнаментальные композиции.

Основная масса свободных орнаментальных -композиций соз­дана у восточных хантов ломаной линией с цветочным, реже — овальным фоном (рис. 22, 5—6). Первый бытует на ваковских об­разцах, второй — на александровских, а на васюганских встреча­ются оба. При любой стилистике исполнения свободные компози­ции текущего столетия убедительно демонстрируют отчетливо вы­раженную криволинейность орнаментальной линии. Этого нельзя сказать о ломаной линии, присутствовавшей в ваковских компо­зициях рубежа веков (рис. 22, 6). В конфигурации изломов орна^ ментальной линии здесь отсутствовала дугообразность — важней­ший признак классической крнволинейности, и изгибы имели зиг­загообразный характер. Лишь шипообразные окончания изломов придавали узору оттенок криволинейности. Исполнительницы име­новали подобные орнаменты «изгибами». Б это же время отмечено и введение в композицию несложных фигур, с которыми сраста­ется ломаная линия: параллельные волнистые линии, уголки, четы-рехугольники, полуовалы (рис. 22, 7). Последний экземпляр полу­чил поэтическое название «радуга». Подобный принцип разнооб­разия свободных композиций сохранился на Вахе и в наши дни, а среди фигур, организующих композицию, встречаются ромб, па­раллельные линии, изредка круг. Однако чаще всего в центре узора помещается уголок, один или сдвоенный.


 




Свободные орнаментальные композиции украшают крышки вместилищ из бересты, иногда заполняют поверхность стенок, по­деленную на зоны-секции, а на рубеже веков они выскабливались и на дне чашек.

Штампованные узоры на бересте, входящие составной частью в мужскую сферу орнаментального искусства, в XX в. сохранились лишь как слабые отголоски былых времен. 51 образец фигурного оттиска приведен в работе С. В. Иванова (1953) по материалам рубежа веков. К этой полной картине остается лишь добавить не­сколько "образцов, отличающихся особой замысловатостью (рис. 22, 9—12). Среди небольшого количества штампов, отмеченных в текущем веке, преобладают простые фигуры, след которых заметен с рубежа веков (рис. 22, 13—15), а также явно новационные обра­зования (рис. 22, 16—17)..

Северная группа 2.1.2. Бордюры; прерывистые мотивы

В общей орнаментальной картине северных хантов — и в этом одно из ее существенных отличий от восточнохантыйской — 'Криво­линейные бордюры столь маловыразительны, что отпадает необхо­димость в группировке описываемого материала. Пожалуй, един­ственным предметом, на котором бытование бордюров с криволи­нейными очертаниями отличалось стабильностью, являлась ров-дужная обувь. Взъемный клин ее содержал на своей поверхности узоры, нанесенные способом раскраски. Орнамент состоял из бор­дюра и свободной композиции. Первый имел вид зигзага с криво­линейными отростками на его вершинах (рис. 23, 1). В качестве выскобленного окаймляющего бордюра на бересте зафиксирован узор с мотивом из раздвоенного зубца (рис. 23, 2). Наложение его

на- симметрию вида а • а : m придает -фоновой части вид кривой линии с зубцами. Узорный позитив из кривой линии с кружками в ее изгибах встретился среди аппликатпвных орнаментов на платье (рис. 23, 3). Новационным является узор с поэтическим названием сюпар нэ лоп панг — «сказочницы весло» (рис. 23, 4). Его возникновение определило сочетание прямолинейного непре­рывного узора седьмой группы (1.1.1.7) с криволинейным элемен­том. Подобного рода смешанные орнаменты мало характерны для северохантыйской традиции. На Нижней Оби состав описываемых бордюров пополняют прямолинейные непрерывные бордюры, ис­полненные в несвойственной для них криволинейной манере. От­носящиеся к криволинейным циркульные резные узоры, украшав­шие северохантыйские табакерки из рога в XVIII в., в XX вышли 236


из употребления. Вряд ли можно считать их отголоском кружко-вый орнамент из нанизанного бисера, единожды отмеченный на рубеже XIX—XX вв. у хантов с реки Таз.

2.2.0. Розетки

Именно орнаменты данной категории определяют вид криво­линейных узоров у северных хантов. И ведущую роль в формиро­вании этого вида играют стилизованные изображения. При их ха­рактеристике использована статья Т. А. Молдановой, посвященная стилизованным орнаментам у хантов реки Казым (1992). Этот район — своего рода заповедник в ареале распространения ука­занных орнаментов. Криволинейные розетки их исполнительницы относят к воянг ханшет—«животных узоры», несмотря на то, что среди них встречаются изображения с такими названиями, как «шишка», «заброшенное селение», «солнце» и др. Отличительная черта воянг ханшет — наличие строго определенных признаков, которые Т. А. Молданова называет «знаками». По существу, речь идет об элементах, из которых складыва-ется изображение, т. е. об изобразительных элементах. В отличие от орнаментальных для них не обязательно повторение, т. е. ритм. Орнаментальные эле­менты, вводимые мастерицами в стилизованные изображения, представляют собой квадрат в криволинейном исполнении либо два сросшихся квадрата, которые создают дугообразную фигуру; они именуются нув — «ветка» (рис. 23, 5).

2.2.0.1. Первую группу розеток отражает вид симметрии 4 • m — четырехкратное повторение симметричного элемента. Три вос-точнохантыйские подгруппы, созданные из уголков, ромбов с отро­стками на его сторонах и других фигур (2.2.0.1—3), не свойст­венны для орнаментального искусства северной группы этноса. Соответственно присущие северным хантам подгруппы получают порядковые номера четвертой и пятой.

2.2.0.1.4. Четвертая подгруппа своим определителем имеет элемент квадрата с ответвлениями по углам, построенными из овала и элемента нув (рис. 23, 6). Последний составляет неотъ­емлемую декоративную принадлежность почти всех северохантый­ских розеток. Полное название описываемой розетки, по данным 1980-х гг., — катра корт — «заброшенное-селение». В 1940-е гг. бы­товала несколько иная стилистика при исполнении розетки — де­коративная насыщенность ответвлений приходилась на верхнюю часть овала — и иное название: анзи пай — «куча шишек». В цент­ре ромба помещались различные фигуры: крест, крест из ромбов -И треугольников, ряды из ромбов, но чаше других — изображения птицы. Последнее обстоятельство становится понятным, если учесть, что подобные розетки выскабливались на детских люльках, а


изображение глухаря (тетери) магическим образом связывалось с представлениями северных хантов о душе ребенка [Чернецов В. Н., 1948; Прыткова Ы. Ф., 1953 и др.]. Среди видоизмененных вариантов узора встречаются как упрощенные, так и исполненные творчески (рис. 23, 7). Новаторство последнего образца.включает декоративное оформление ромба в стилистике прерывистых пря­молинейных бордюров и замену элемента вращения на изображе­ние птицы.

2.2.0.1.5. Пятая подгруппа своим маркером имеет круг, часто заключенный в квадрат, с декоративными «лучами» и име­нуется хатл — «солнце» (рис. 23, 8). Элемент переноса образован фигурой нув. Данная розетка воплощена чаще в мозаике по сукну, чем детерминированы ее лаконичные формы. Выскабливание по бересте снимает технические ограничения, и здесь бытуют более замысловатые формы узоров, сходные с рис. 23, 6. Средством их декоративного насыщения становится умножение в элементе пере­носа фигуры нув.

2.2.0.2. Вторая группа криволинейных розеток с симметрией 2 • m у восточных хантов представлена незначительно, а у север­ных отсутствует вовсе. Все прочие группы северохантыйских розе­ток, наоборот, не имеют аналогов у восточных хантов.

2.2.0.3. Третья группа хорошо представлена среди северохан­тыйских криволинейных розеток и имеет в своем составе асиммет­ричные стилизованные фигуры животных--/ • л, выскабливаемые на бересте.

2.2.0.3.1. Первую подгруппу образует изображение глу­харя— лук пли «глухаря сна» —ол ум лук.' Она локализована в пределах расселения казымских хантов. Опознавательными эле­ментами «глухаря» являются следующие: голова, две лапы в виде прямых или гвоздеобразных отростков, крылья и хвост, обрисован­ные через криволинейные отростки сложной формы, и определен­ной формы туловище. Последнее может .приобретать очертания .полукруга; полукруга, дополненного треугольником, который воз­никает при образовании полости в крыльях; треугольника; ромба (рис. 23, 9). К необязательным признакам изображения глухаря в настоящее время причисляют зоб, гребепь и когти. Их исполняют те мастерицы, которые помнят о более'древних изобразительных канонах. Нарастание декоративной выразительности «глухаря» 'идет за счет развития криволинейных отростков на всех элемен­тах, кроме головы, и достигает такой степени, когда за витиева­тыми отростками едва улавливается изображение (рис.-23, 10). Последний образец служит переходной гранью между стилизован­ным изображением п свободной орнаментальной композицией.

2.2.0.3.2. Вторая подгруппа криволинейных розеток ве­дет свое начало от первой. Изображение «глухаря» служит базой


' для возникновения новой стилизованной формы, называемой

. хал ев — «чайка» (рис. 23, И). Отличительные элементы послед-

' ней состоят из плавного изгиба туловища и отсутствия «спины с

крыльями». Орнаментальная обработка «чайки» заключается в

разрастании оставшихся от исходного образца элементов, лап и

хвоста, через использование криволинейных отростков.

2.2.0.3.3. Производной от первой является и третья под­группа шопа моритум вой, что означает «пополам сломанное животное» (рис. 23, 12). От своего прототипа — «глухаря» — его отделяет исчезновение таких элементов, как «живот» и «хвост». Орнаментальное развитие «лап» и «крыльев» с привлечением эле­мента нув приближает стилизованное изображение к розетке с симметрией 3 • т. Второй этап трансформации «глухаря» предста­ет в виде «дождевого червя»—мувляр (рис. 23, 13). Заложенная I" уже в изображении «сломанного животного» тенденция к преоб-| разованию композиционной основы в зигзаг реализуется здесь I путем присоединения нового элемента с традиционным декоратив-1ным убранством. Связь «дождевого червя» с праформой в виде «глухаря» затушевывается отчетливо выраженным стремлением к ^симметричности первого при явной асимметрии второго.

2.2.0.3.4. Четвертая подгруппа. Изобразительная тра-

t диция донесла с рубежа веков до настоящего времени «изображе-

В'ние оленя» (рис. 23, 14) — вулы.хур в почти неизменной форме.

-Довольно реалистическая манера исполнения не затронута орна-

В'ментальной отделкой, конфигурация всех частей тела животного

строго канонизирована. В современном декоративном творчестве

' северных хантов изображение оленя развития не получает, оно —

застывший художественный отголосок прошедших времен.

2.2.0.4. Четвертую группу криволинейны* розеток составляют симметричные фигуры, на них приходится большая часть стнлизо-s ванных северохантыйских изображений — 1 • т.

2.2.0.4.1. Несомненный перевес в ней имеет первая под­группа, включающая «изображение медведя» — пупи хур или мойтыр — «медведь». Из всех стилизованных фигур данная имеет самую широкую территорию бытования — практически весь ареал расселения северных хантов —и наиболее весомую количествен­ную выраженность. К изобразительным элементам относятся сле­дующие: голова в виде дуги, элемента нув или ромба (последний вариант типичен для Казыма); туловище, образованное из верти­кально в'ытянутого шести- или пятиугольника; четыре разведен­ные, в стороны лапы, имеющие дугообразную конфигурацию и оформленные с помощью криволинейных отростков (рис. 24, 1). Хвост и извилистая линия в центре — сюканэ — исполнены далеко не на всех изображениях. Очевидно, эти элементы воспринимаются в наши дни как необязательные.


В более ранние времена роль центральной линии осознавалась как исключительно важная — признак живого существа. Эта линия не всегда исполнялась'в виде зигзага, она могла состоять из ром­бов. Орнаментальное оформление «медведя» происходит за счет придания лапам более извилистой конфигурации, реже—-появле­ния новых орнаментальных отростков у туловища или орнамен­тального решения линии жизни. При всех хитросплетениях орна­ментальных линий в стилизованных изображениях вплоть до по­следних лет мастерица неукоснительно следовала правилу, дикто­вавшему равную толщину узорной линии на всем ее протяжении. Об отступлении от этого правила свидетельствуют некоторые совре­менные образцы, интересные проявлением еще одной тенденции в развитии изображения «медведь»: симметрия по вертикали допол­няется здесь горизонтальной, что описывается уже видом 2 • т.

Только для Казыма характерен еще'один вариант изображе­ния медведя — пупи хоса лольты хур «медведь, стоящий на звез­дах» (рис. 24, 2). Созвездие Орион именуется здесь также пупи хур — «изображение медведя». Термин мойпыр, обозначающий медведя как реальное существо, не употребляется применительно к описываемому изображению. Таким образом, данный вариант воспроизводит медведя лишь как священное животное. Изображе­ние есть результат утроения пупи хур: две горизонтально лежащие головы — это пупа ил сирл — «медведь как внизу». Положенный в основу построения принцип при орнаментальном развитии изобра­жения ведет к возникновению розетки с симметрией 3 • т. -

2,2.0.4.2. Вторую подгруппу представляет изображение «трясогузки» — вурсяк. Оно встречается лишь на Казыме и пере­дает форму летящей птицы с расправленными крыльями, что со­общает изображению симметричность. Конфигурация элементов: голова, туловище, крылья, ноги— тождественна тем, что составляют и асимметричное изображение «глухаря». Развитие ног и крыльев через использование элемента нув приближает изображение «тря­согузки» к розетке с трехкратным совмещением элемента — 3-т {рис. 24, 5).

2.2.0.4.3. Третья подгруппа в качестве основополагаю­щего содержит изображение «двухголовой птицы» — кот уханг вой (рис. 24, 4}, которое, в свою очередь, есть результат соединения изображения «глухаря» с плоскостью симметрии. В 1940-е гг. от­мечалось бытование варианта, в котором туловище исполнялось п виде уголка, а все изображение именовалось «корень дерева» (рис.'24, 5). В 70—80-е гг. нашего века данный вариант уступил место другому: реалистическое изображение голов заменено деко­ративным, п в декоративном оформлении они сливаются с ногами (рис. 24, G). Современный вариант получает иное название: ухлы гор —«безголовый журавль». Впрочем, появление обоих вариантов


изображения вряд ли оправданно напрямую и жестко увязывать с «двухголовой птицей». Скорее всего, их возникновение есть след­ствие сочетания в одном изображении различных модификаций. Так, более ранний вариант обнаруживает по форме много общего с «дождевым червем» (рис. 23, IS], современный же в верхней части изображения напоминает «медведя», а в нижней — «чайку» (рис. 24, 2: 23, //).

2.2.0.4.4. Четвертую по д г р у п пу «криволинейных розеток составили стилизованные изображения лованг хо— «человек на лошади». В отличие от трех предыдущих подгрупп данная имеет основным техническим приемом исполнения не выскабливание по бересте, а мозаику по сукну. Узоры «человек на лошади» встрече­ны лишь на Казыме. Давшее начало подгруппе реалистическое

^асимметричное изображение (рис. 24, 7) в процессе орнаменталь­ной переработки претерпевает существенные изменения: голова

•всадника приобретает вид элемента нув, ноги всадника и лошадь

-сливаются в единую округлую линию с криволинейными отрост­ками. Возникшей орнаментальной фигуре пр'исуща симметричность.

'iПридание большей декоративности изображению идет за счет ус­ложнения головы и рук всадника (рис. 24, 8].

2.2.0.4.5. Узоры пятой подгруппы отличительным эле­ментом имеют овал, а в более старинных: образцах два внутренних ромба и называются нохр — «шишка», а ромбы — нохр сям — «орешки». По окружности овала появляются отростки сложной, формы — удвоенные элементы нув, п «шишка» становится витие­ватой орнаментальной фигурой, (рис. 24, 9}.

2.2.0.4.6. Последняя из подгрупп — шестая -- отличается творческим потенциалом, заложенным в ее узорах, и представлена двумя вариантами. Первый из них включает в себя узоры под со­бирательным названием йис воянг хур — «старинные изображения животных». Представленные в этом варианте образцы синтезиру­ют в себе групповые орнаментальные черты. Так, например, у узо­ра на рис. 24, 10 центральная часть отражает элемент «шишки», верхняя близка к изображению «человека на лошади», а нижняя сходна с орнаментальной отделкой лап «медведя». Новационный характер всего изображения в целом осознается мастерицами на­ряду с традиционностью составляющих его элементов, бытующих в рамках различных изобразительных форм. Эта двойственность отражена в названии — «изображение животного», но какого имен­но—не указывается, т. е. это — обобщенный изобразительный образ. Узоры подобного рода,можно встретить на меховых женс­ких сумочках. Розетки второго вар-ианта также не имеют прямых аналогии с каким-либо из стилизованных изображений. Однако в

отличие от первого варианта они раскладываются не на изобрази­тельные, а на орнаментальные элементы нув (рис. 24, 11]. Сфера

16. Заказ 2006. «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири». 241


приложения таких орнаментов довольно широка: от игольников древнего образца до современных трафаретов из бумаги для офор­мления школы. Названия у них не зафиксированы.

След криволинейных розеток последних двух групп тянется в орнаментальном искусстве северных хантов, не прерываясь, на протяжении всего XX в., хотя и прослеживается нечетко.

2.2.0.5. Пятая, группа в качестве исходного имеет узор, зафик­сированный на рубеже веков н нанесенный способом мозаики на наволочки из ткани. Композиционно и технически он близок изо­бражениям на жертвенных покрывалах казымских хантов. Тре­угольная основа декорирована в узловых ее частях прямоуголь­ными отростками. В 1980-е гг. аналогичное композиционное реше­ние отличает узоры, технически адекватные описанному, но в иной стилистической манере исполнения—криволинейной. Отростки на углах структурной фигуры приобретают форму элемента нув, а розетки — вид симметрии 3 • m (рис. 24, 12]. Названия у ysopoi; отсутствуют, по крайней мере современным исполнительницам ор­намента они не известны.

2.2.0.6. Розетки шестой группы демонстрируют очень редкий для хантыйского орнамента вид симметрии 2 • п. Самый раннпп образец относится к началу XX в. н исполнен на рукавице из ткани в технике мозаики. "Его современные орнаментальные аналоги вы­скабливаются на бересте п именуются кот уханг вой — «двухголо­вая птица» (рис. 24, 13). Преобразования формы у розеток на протяжении столетия минимальны.

2.4.0. Свободные композиций

Сразу оговорим то обстоятельство, что в северохантыйскп.х орнаментах они выражены в гораздо меньшей степени, чем у вос­точных хантов, и местом их локализации служит река Казым. Ос­новным элементом является здесь нув, его ритм хаотичен, не под­чинен каким-либо правилам п канонам, доминирующим при созда­нии узора является творческое начало. Все это создает причудли­вые и неповторимые-узоры, которые старые мастерицы сравнивают с тенью колышущихся листьев (рис. 24, 14). Вместе с тем макси­мальное раскрепощение в процессе творчества не сопровождается полной анархией: одним из правил исполнения изменяющегося ор­намента является равная ширина элементов узора н стремление к равенству последнего с фоном. Второе ограничение касается самой манеры исполнения: криволинейные узоры северных хантов, в от­личие от восточнохантыйских, не должны иметь усикообразных окончаний, для этого приходится ограничивать движения руки. Мастерицы признаются: «Так хочется дать свободу руке и


сделать по-ваховски, но нельзя — меня приучили сдерживать руку» [ПМ Лукиной Н. В., 1987].

Изменяющиеся узоры не имеют названий н семантической нагрузки, их декоративный смысл сведен к заполнению свободных ji площадей на изделиях из бересты и ровдуги, что предполагает ,:тесную связь между формой декорируемой поверхности и конфи­гурацией узора. Вместе с тем в современной орнаментальной си­туации наблюдается явное несоответствие между формами узора и площади, в которую он вписан. Большинство свободных орна­ментальных композиций выскабливается на бересте, а она пред­лагает либо квадратную поверхность зон-секций, либо круглую крышек. Конфигурация же меняющихся орнаментов в подавляю­щей массе воспроизводит треугольную площадь, прямоугольная ^встречается намного реже. В редких образцах ранних орнаментов, ^нанесенных краской на ровдужную обувь, этой несогласованности нет, поскольку криволинейный узор содержится здесь на взъемном клине, форма которого близка к треугольной.

Если восточнохантыйским меняющимся орнаментам присуща группировка вокруг каких-либо фигур: ромбов, уголков, то относи­тельно северохантыйскнх этого утверждать нельзя. Лишь изредка центральная часть свободных композиций занята треугольником или овалом. Образцы северохантыйских узоров, построение кото­рых осуществляется на прямоугольной поверхности, обладают та­ким сочетанием элементов, которое сближает их со стилизован­ными изображениями. Например, орнамент на рис. 24, 15 может напомнить «медведя» (2.2.0.4.1) или «человека на лошади» -(2.2.0.4.4). Подобного не наблюдается у восточных хантов в силу ^отсутствия стилизованных изображений. Фоновые части северо­хантыйских меняющихся узоров имеют только овальную конфи­гурацию, ее разновидность в форме цветочного фона, что имеет место у части восточнохантыйских узоров, здесь не представлена. Большое место в орнаментации северных хантов занимает по--лоса. Попытки подвести ее под какую-либо категорию симметрии бесплодны, так как она — первооснова любого изображения, в том числе орнаментального. Особо велико значение полосы как сред­ства создания, аппликативных узоров на одежде. В меховых моза­ичных узорах она выступает в роли канта, вставляемого в швы у обуви с длинным голенищем. Полосы нанизанного бисера, повто­ряя форму наносного украшения, идут от краев предмета к его центру, образуя овальную многоступенчатую розетку. Процесс развития сложных бордюров и розеток в орнаментальном творче-'стве северных хантов не сопровождается уменьшением роли поло­сы. Наоборот, заметно усиление ее декоративной значимости за счет новых технических приемов орнаментации, о чем шла речь при описании орнаментированных предметов.


Криволинейные формы орнаментов в южнохантыйском творче­стве практически не отражены. Единичные исключения составила вышивка тамбурным швом на мужских рубахах: воротник, нагруд­ная планка, края рукавов и подола. Бордюры имели симметрию

а • а и а (рис. 8, 82 и рис. 13, 10). Криволинейные очертания у небольшой части бордюров объясняются технической причиной—-при плетении бисерных полос из нескольких нитей трудно выдер­жать прямоугольный контур узорной линии, что отмечалось выше (1.1.2.1.5).

§ 6. Сравнительный анализ

Криволинейные орнаменты показательны далеко не для всех групп хантыйского этноса. В декоративном творчестве южных хантов в рассматриваемый период они не обнаруживаются, а вы­скабливание в криволинейной манере изображения птицы на спинке дневной колыбели из бересты следует рассматривать как явление исключительное. Своего расцвета криволинеиность до­стигает у восточной группы, точнее у васюганско-ваховских хан­тов, и реализуется здесь в виде художественной обработки вме­стилищ из бересты, техническим приемом при этом служит вы­скабливание. Криволинейные очертания в узорах сургутских хан­тов встречаются намного реже: приверженность им отмечается главным образом на Югане, и она касается ровдужной обуви и ру­кавиц, где криволинейные узоры наносились с помощью раскрас­ки. Орнаментальное искусство северной группы хантов демонст­рирует слабую тягу к криволинейным очертаниям узоров, послед­ние зафиксированы здесь в виде раскраски на ровдужной обуви. Однако на общем, фоне группы выделяются казымские узоры, где роль криволинейных форм не является эпизодичной, более того, в мозаике по сукну и выскабливании по бересте криволиней­ные формы становятся ведущими.

Если приверженность к округлым орнаментальным линиям роднит творчество мастериц с Ваха и Казыма, то формы реализа­ции этой общей декоративной тенденции больше разъединяют их узоры, чем сближают. Криволинейные орнаменты восточных хан­тов чаще построены по принципу бордюров, реже—-розеток и свободных орнаментальных композиций; для казымских же испол­нительниц на первом месте стоят розетки, последним значительно уступают по популярности свободные композиции, а для бордюров криволинейные очертания не характерны вообще.

Конкретные орнаментальные формы, образующие то немно­гое, что составляло общий декоративный запас восточных и север-


ных хантов на рубеже XIX—XX вв., включали в себя фигуры ро-зетчатого строения с симметрией 1 • т, в которых воплощались стилизованные изображения животного: туловище в виде вытяну­того пяти- или шестиугольника, от боковых углов которого отхо­дит ломаная линия, обозначающая лапы, а голова и хвост имеют форму развилки, иногда с отростками; голова изредка оформле­на и как ромб (рис. 22, 2 и 24, 1). У северных хантов это изобра­жение ассоциировалось с медведем, а восточные называли его чаще «червем», реже-—«рыбой». Во второй половине текущего ^столетия единственной сходной чертой в криволинейных орнамен­тах обеих групп являются свободные композиции из причудливо извивающейся ломаной линии, ширококонтурной и равноутолщен-ной во всех ее разветвлениях (рис. 22, 6, и рис. 24, 14}. Стили­стика исполнения линии, однако, "неоднородна как у северных и восточных хантов, так и внутри последней группы: казымские и александровские женщины создают линию с овальным фоном, ш ваховские — с цветочным. Применение узорной линии как деко­ративного средства, разнообразящего мотивы, наблюдается у вос­точных и северных хантов с той разницей, что первые вводят ее чаще в бордюры, а вторые — лишь в розетки.