МАТЕРИИ, ИHФОРМАЦИИ, МЕРЫ.
В последнем по времени откровении, полученном Человечеством с более высоких уровней организации Объективной реальности, это знание изложено в терминах Корана: «Аллах создал всякую вещь и размерил её мерой» (сура 25, именуемая «Различение». Аят 2). Другими словами, всякая вещь материальна и обладает набором информационных характеристик сообразно мере.
По отношению ко всей материи и информации Вселенной МЕРА, в рамках современной терминологии, выступает в качестве многомерной вероятностной матрицы возможных состояний. Многомерная информационная матрица возможных состояний — МЕРА всех вещей; она пребывает во всём и всё пребывает в ней. Благодаря этому любой фрагмент Вселенной содержит в себе все остальные.
Благодаря МЕРЕ мир целостен. Его фрагментарность — особенность мировосприятия человека, не обладающего полнотой МЕРЫ. Мера объективна в триединстве Вселенной, но выбор частных мер всегда субъективен и возможен из множества уже освоенного на прошедших этапах развития мировоззрения человека. Так что мировосприятие каждого человека обусловлено его мерой Различения.
Поскольку цели управления всегда формируются конкретным человеком (в рассматриваемом случае — Русланом или Черномором), то управление всегда носит субъективный характер. В то же время субъективное управление может быть реализовано лишь в отношении объективных процессов. У человека, которому не дано Различение, может возникнуть иллюзия существования объективного процесса и, как следствие этого, иллюзия управления им, но его разочарование при этом будет вполне объективным.
Кратко перечислив всевозможные чудесные преграды, возникающие на пути Руслана, Пушкин с удовлетворением отмечает растущую способность своего героя не поддаваться влечению страстей, отличать волшебные сны от реальности и не реагировать на иллюзии, отвлекающие от основной цели — спасения Людмилы.
То бьётся он с богатырём,
То с ведьмою, то с великаном,
То лунной ночью видит он,
Как будто сквозь волшебный сон,
Окружены седым туманом,
Русалки, тихо на ветвях
Качаясь, витязя младого
С улыбкой хитрой на устах
Манят, не говоря ни слова...
Но, ТАЙHЫМ ПРОМЫСЛОМ ХРАHИМ,
Бесстрашный витязь невредим;
В его душе ЖЕЛАHЬЕ ДРЕМЛЕТ,
Он их не видит, им не внемлет,
Одна Людмила всюду с ним.
Согласно “Толковому словарю живого великорусского языка” В.И.Даля: «Промысел Божий, провиденье, попеченье о вселенной и о человеке, устройство всего созданного. Промысел Божий HЕИСПОВЕДИМ». Hеисповедим — значит тайный. Руслан, овладевший мечом методологии на основе Различения, познает и главное таинство вселенной. Это таинство раскрывается через познание вселенной, как процесса-триединства материи, информации, меры.
Другими словами, МАТЕРИЯ проявляет себя в различных ФОРМАХ по МЕРЕ развития ВСЕЛЕHHОЙ.
Мы уже отмечали выше, что с Людом Милым, “Русской красавицей”, попавшей в плен Черномора, у мафии бритоголовых всегда были трудности. Эти трудности — в особенностях русского аршина, который аршином общемафиозным — вплоть до наших дней — никак измерить не удавалось. Русский аршин — мировоззрение Людмилы — есть единственная в своём роде мера. Её уникальность — объективна, ибо определяется самой низкой начальной плотностью расселения племен славянского этноса в ареале своего обитания. В силу этих объективных причин особенность мировоззрения Люда Милого проявляется в его уникальной способности вписывать, то есть согласовывать со своим вектором целей, пребывающем в ладу с вектором целей Природы и Бога, любое чуждое, даже навязываемое, силой мировоззрение. Другими словами, логика социального поведения русского народа и всех народов, связавших братским союзом с ним свою судьбу, всегда отличалась от библейской логики социального поведения, навязываемой миру бритоголовым братством, по крайней мере, в последние три тысячелетия. Но подлинные трудности горбатого урода начались после того, как Людмила “ухватила” последний писк моды из “ателье Черномора” — колпак марксистско-ленинского “Священного писания”, основой которого являлся “диалектический материализм”.
Три поколения Люда Милого, пребывая с другими красавицами в плену Черномора, приспосабливали последний шедевр моды бритоголовой мафии к использованию в своих интересах. Благодаря особенностям своего мировоззрения Людмила уже почти приладила этот колпак в качестве волшебной шапки, охраняющей её от наглых притязаний Черномора и позволяющей даже в условиях плена пользоваться относительно большей, по сравнению с другими красавицами, свободой.
Но между тем, никем незрима,
От нападений колдуна
Волшебной шапкою хранима,
Что делает моя княжна,
Моя прекрасная Людмила?
Есть хорошая русская пословица — ответ на этот вопрос: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем».
Она, безмолвна и уныла,
Одна гуляет по садам,
О друге МЫСЛИТ и вздыхает
Иль, ВОЛЮ ДАВ СВОИМ МЕЧТАМ,
К родимым киевским полям
В забвенье сердца улетает;
Отца и братьев обнимает,
ПОДРУЖЕК ВИДИТ МОЛОДЫХ
И старых мамушек своих —
Забыты плен и разлученье!
Но вскоре бедная княжна
Своё теряет заблужденье
И вновь уныла и одна.
О! В эти тринадцать строк Пушкин сумел уложить в образной форме всю семидесятилетнюю историю Союза, в который, «волю дав своим мечтам», искренне пыталась сплотить Великая Русь! Люд Милый — народ русский в других народах Союза действительно видел не “малые народы”, а “подружек молодых”. Великое заблужденье и разочарование пришлось в последние десять лет пережить Людмиле и вновь почувствовать себя уныло одинокой. И дело не только в том, что Людмила постоянно “вздыхала” о собственной концепции управления, альтернативной библейской. Это “преступление” Черномор ей бы простил: люди добрые “вздыхайте” на здоровье, можете даже помечтать о чём-нибудь таком, что было бы ни на что в мире не похоже! Не возбраняется даже мечтать о своей самобытности! Но не смейте мыслить о собственной, независимой от библейской, концептуальной власти ! Это уже преступление в глазах Черномора. Но ещё большим преступлением в его глазах является способность простого народа изложить мысли о концептуальной власти в четких лексических формах, ибо это уже представляет реальную опасность для существования самого Черномора. А вдруг мыслить начнут не только “молодые подружки” Людмилы, но и другие пленницы колдуна. Или, хотя это и маловероятно, вдруг обретет способность мыслить самая первая и самая преданная пленница — Hаина. Тогда уж точно конец всей толпо-“элитарной” пирамиде.
Такого хода развития событий Черномор, конечно же, допустить не мог. Вот уже тысячу лет он считал Людмилу своей собственностью де-юре. Его терпению пришёл конец: пора проучить эту невесть что возомнившую о себе “красавицу” и превратить её в собственность Глобального надиудейского Предиктора де-факто!
Жестокой страстью уязвлённый,
Досадой, злобой омрачённый,
Колдун решился наконец
Поймать Людмилу непременно.
До тех пор, пока Черномор действовал в строгом соответствии с расчётом, опираясь на понимание объективных процессов, идущих в соответствии с «законом времени», его замыслам никто не мог противостоять. Но поскольку против «времени закона» его наука оказалась не сильна (о чём карла похоже и не подозревал), то злой волшебник перестал понимать объективные процессы, идущие в обществе, после чего в его деятельности возобладали страсти. Разум, страстью уязвленный и злобой омраченный, может не только наломать дров, но и подтолкнуть его обладателя на поступки, превращающие его в посмешище.
Так Лемноса хромой кузнец,
Прияв супружеский венец
Из рук прелестной Цитереи,
Раскинул сеть её красам.
Открыв насмешливым богам
Киприды нежные затеи...
Хромой кузнец острова Лемнос — Гефест (Вулкан), бог подземного огня, супруг богини Венеры (Афродиты, Цитереи, Киприды). Она изменяла ему с богом войны Аресом (Марсом). Застав спящих любовников, Гефест накрыл их изготовленной им сетью и призвал богов в свидетели супружеской измены. БОГИ ПОСМЕЯЛИСЬ НАД НИМ!
Поэт приводит этот эпизод из древнегреческой мифологии, чтобы в образной форме показать финал коварных замыслов незадачливого любовника. В шестой песне читатель увидит во что воплотится смех богов:
Лишённый силы чародейства,
Был принят карла во дворец.
В качестве кого мог быть принят горбатый карлик? Только в качестве шута! Так посмеются боги (а вместе с ними и Пушкин — «живой оргaн богов») над мафией бритоголовых. Но прежде чем это произойдёт, Руслану и Людмиле суждено будет преодолеть ряд испытаний, главной причиной которых в рамках толпо-“элитарной” терминологии будут доверчивость Руслана и Людмилы, а в рамках Достаточно Общей Теории Управления — остатки неизжитого интеллектуального иждивенчества.
Скучая, бедная княжна
В прохладе мраморной беседки
Сидела тихо близ окна
И сквозь колеблемые ветки
Смотрела на цветущий луг.
Чуть раньше, рассказывая как Людмила забавлялась, скрываясь от «рабов влюбленного злодея», поэт отмечает, что красавица:
“... только проливала слёзы,
Звала супруга и покой,
Томилась грустью и зевотой”.
Вот и благонамеренный П.А.Столыпин просил дать России двадцать лет покоя, чтобы сделать её великой. А результат всё тот же — отрезанная голова. А ведь есть в русском народе хорошая пословица на этот счёт: «С волками жить — по-волчьи выть!» Россия — не Швейцария! Два послевоенных поколения Люда Милого прожили в покое. При этом одни — скучали, мечтали, хрипели на кухнях песни под гитару, приговаривая — “всё не так, всё не так, ребята”; другие — учились мыслить. Но большинство всё же пребывало в покое и при этом бездумно произносило всякие слова по части того, что им мнилось:
Вдруг слышит — кличут: “Милый друг!” —
И видит верного Руслана.
Его черты, походка, стан;
Но бледен он, в очах туман,
И на бедре живая рана —
В ней сердце дрогнуло. “Руслан!
Руслан!.. он точно!" И стрелою
К супругу пленница летит,
В слезах, трепеща, говорит:
“Ты здесь... ты ранен... что с тобою?”
Уже достигла, обняла:
О ужас... призрак исчезает!
Княжна в сетях; с её чела
На землю шапка упадает.
Ах, что и говорить! Больно и горько вспоминать весь этот демократический балаган с ряжеными троцкистами. Да и фальшивый Руслан — то ли Имранович, то ли Абрамович — тоже реальность. Знал Глобальный Предиктор, что ждёт русский народ не разговоров о демократии, а повышения качества управления и борьбы с “паразитами”, жирующими на его теле. И потому, владея способностями Фантомаса не хуже Hаины, вошёл, что называется, в образ. Но ведь показал в данном отрывке Пушкин, что фальшь образа этого при желании Людмила рассмотреть могла и тогда не попала бы в сети Черномора, да и шапку, которую приспособила было для своих целей, не уронила бы. Признак этот — рана на бедре фальшивого Руслана — признак чисто иудейский, идущий из первой книги Торы.
«И остался Иаков один. И боролся Некто с ним, до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, КОСHУЛСЯ СОСТАВА БЕДРА... У ИАКОВА, когда он боролся с Ним. И сказал (ему): Отпусти меня; ибо взошла заря. Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твоё? Он сказал: Иаков. И сказал (ему): отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь». (Книга “Бытия”, гл. 32, ст. 24 — 28).
Ведь прямо сказано в Первой книге Торы, что Израиль изначально занимался Богоборчеством, то есть — сатанизмом. Бог света зари не боится; света боится сатана. Так не с ним ли заключил союз Израиль?
Наконец мафия бритоголовых решила покончить даже с той относительной свободой, которой пользовалась Людмила в рамках библейской логики социального поведения. И Черномор решил, что дело сделано, но он просчитался.
Хладея, слышит грозный крик:
“Она моя!” — и в тот же миг
ЗРИТ колдуна перед очами.
Раздался девы жалкий стон,
ПАДЁТ БЕЗ ЧУВСТВ — и дивный сон
Объял несчастную крылами.
Поддавшись влечению своих страстей, любой человек саморазоблачается, так как поступки, причиною которых служат страсти, обнажают глубоко скрываемую им сущность. Поэтому Людмила и “узрела колдуна”, а образ фальшивого Руслана распался, то есть Людмила поняла, что за этой куклой, как и за любой другой, стоит кукловод — Глобальный надиудейский Предиктор. Потрясение Людмилы было столь сильным, что она упала без чувств, но не без памяти, как это было в “Песне второй” сразу после пленения:
“Ты чувств и памяти лишилась”.
А что означает сон, в который до конца шестой песни впала Людмила?
Есть в русском народе мудрая пословица: «Сон правду скажет, да не всякому». Чтобы раскрыть содержательную глубину этой пословицы и раскодировать значение загадочного сна Людмилы, мы вынуждены сделать важные пояснения, затрагивающие область знаний, до последнего времени закрывающих “обыденному сознанию” информационным “белым шумом” узкоспециальных наук “полезный сигнал” необходимых для жизненной практики понятий.
НЕОБХОДИМОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Любой человек, явившийся в мир, входит в сложившуюся информационную систему общества; она формирует его; повзрослев, он живёт в ней и сам оказывает на неё информационное воздействие.
При этом взаимодействуют две информационные системы: психика человека, управляющая его поведением, и информационная среда общества.
Известно, что интеллект человека, по крайней мере, — двухуровневая информационная система: сознание — подсознание, работающие в диалоге друг с другом. И на обоих уровнях есть своя мера — скорость обработки информации: на уровне сознания она для всех примерно одинакова: 15 — 16 бит в секунду; на уровне подсознания эта скорость в миллиарды раз выше. Отсюда очевидно, что подсознание — более мощная информационная система. Ему принадлежит детерминированная и вероятностная память, память реальных явлений и память моделирований (фантазий); механизм перебора информации памяти и собственно интеллектуальный фактор, формирующий новые информационные модули разного назначения. В подсознании объединяются информационные потоки генетически обусловленные, экстрасенсорные, сенсорные, диалоговые потоки сознания-подсознания. К детерминированной памяти принадлежит генетически обусловленная матрица потенциальных возможностей и предрасположенностей.
К вероятностной памяти принадлежит долговременная память подсознания, запоминающая всё, что происходило в пределах обзора сенсорных и экстрасенсорных каналов получения информации; и оперативная память, содержащая информацию, которую человек по своему желанию в состоянии воспроизвести в сознании в какой-либо форме. Оба вида вероятностной памяти взаимодействуют.
Мозг человека — жидко-биокристаллическая структура. Это означает, что он может работать в режиме приёмно-передающей антенны, что, в свою очередь, не исключает возможности существования реинкарнационной памяти, хранящей информацию памяти умерших людей, излучаемую их мозгом при смерти.
Информационные модули вероятностной памяти представляют собой некоторую систему осознаваемых и неосознаваемых образов явлений внешнего и внутреннего миров и систему осознаваемых и неосознаваемых связей между ними. Это позволяет необозримую вселенную некоторым образом отобразить в весьма ограниченную её часть. Механизм процесса отображения-познания целого (вселенной) частью целого (человеком) может быть описан следующим образом.
По своей природе, что означает — по Божьему Предопределению, человек наделен индивидуальными пятью органами чувств — пятью приёмными рецепторами, с помощью которых он как бы снимает “информационную кальку” с окружающего его единого и целостного внешнего мира и формирует в индивидуальном внутреннем мире субъективные образы объективных явлений внешнего мира. В конце ХХ столетия в мире насчитывается около 6 млрд. человек, но нет двух людей, у которых был бы одинаковый рисунок кожного покрова пальцев руки. На этом построена вся современная дактилоскопия; но в этом же и проявление индивидуальности чувства осязания. В мире также не найти двух абсолютно одинаковых по форме уха, носа или по цвету сетчатки глаза; в этом проявление (зрительное) индивидуальности чувств слуха, обоняния, зрения или, другими словами, порога их чувствительности. Точно также обстоит дело и с чувством вкуса.
Таким образом, субъективные образы вещей и явлений объективного внешнего мира, сформированные в результате взаимодействия индивидуальных приёмных рецепторов (пяти органов чувств) — и есть то, что мы назвали “информацией” в понятии: Вселенная — процесс триединства материи, информации и меры. Особенностью этого вида “информации” — субъективной категории — является то, что она существует как бы отдельно от материи, меры и информации — объективных категорий — только на уровне подсознания; на уровень сознания она переходит (если можно так выразиться) после обретения ею кода = меры = слова. Каждый желающий может на собственном опыте убедиться, как неосознанные, т.е. безмерные образы вещей и явлений внешнего мира (субъективная информация) обретают и субъективную меру = слово. Происходит это во сне, когда сознание “отдыхает”, а подсознание активизируется и ведёт интенсивную обработку поступившей к этому времени из внешнего мира объективной информации. Сны “видят” и “слышат” внутренним зрением и слухом практически все (даже те, кто это отрицает), но пересказать из “увиденного” и “услышанного” могут немногое: только те образы, которые обретут меру. Так неосознанные внелексические образы обретают меру, т.е. слово и человек может пересказать свой сон.
Отсюда хорошо видно, что у отдельных видов животного мира существует довольно развитое подсознание: настолько, насколько развиты их приёмные рецепторы (органы чувств). И животные отражают в подсознание объективный мир вещей и отдельных явлений психической жизни в виде безмерных образов. Говорить о развитости сознания животных можно лишь настолько, насколько они способны к многовариантному кодированию безразмерной информации подсознания. Увы! У собаки на всё многообразие безмерных образов подсознания один код, мера (при различной эмоциональной и мелодийной окраске): «Гав!» У коровы: «Му!» У кошки: «Мяу!»[43] и т.д.
И свобода человека, живущего в едином и целостном мире, и, следовательно, связанного с этим миром и обществом людей причинно-следственными обусловленностями, состоит:
· на первом этапе — в свободе формирования индивидуальных безмерных (неосознанных) образов мира на уровне подсознания;
· на втором этапе — в кодировании словом на уровне сознания неосознанных образов на основе шестого чувства — чувства меры. В реальном, внешнем человеку мире, — материя, информация и мера — существуют как процесс триединства. Об этом говорится и в древних эзотерических учениях.
Но реальная свобода человека заканчивается уже на первом этапе этого процесса, ибо на втором этапе, как только он начинает “свободно” кодировать личностные внелексические образы объективных явлений, он тут же сталкивается с кодами (словами) этих же объективных явлений другого человека, имеющего собственные (субъективные) о них представления (образы). И если по отношению к вещам вполне осязаемым (стол, стул, дом и т.д.) ещё как-то можно договориться с оппонентом по части единого их кодирования, то по отношению к таким объективным явлениям социальной жизни как справедливость, правда, ложь, добро, зло — можно прийти к общему пониманию лишь на основе единого чувства меры и соответствующего ему единого мировоззрения.
Но всё это только первая половина спирального процесса познания. Каждый человек в своей реальной жизни принадлежит одновременно множеству взаимовложенных социальных групп, отличающихся одна от другой по кругу интересов: семейных, профессиональных, партийных, религиозных, национальных, мафиозных и т.д. И если в первичной такой группе-семье каждое произнесённое слово или выражение, как правило, вызывает у членов семьи единые образы в отношении явлений внутреннего и внешнего мира, то при вхождении в каждую последующую социальную группу те же самые слова могут вызвать совершенно другие образы в отношении точно таких же вещей и явлений окружающего мира. Это и отражено в русской поговорке: «Не всякое слово всяким понимается». И в этом — тоже проявление свободы человека, но не той декларативной, о которой так любит порассуждать наша безответственно болтающая “либеральная” (в переводе с английского — свободная) интеллигенция, а подлинной, предопределённой Свыше. Слово, слововыражение, вызывающее единый образ в отношении определённых вещей и явлений окружающего мира в достаточно широкой по своему социальному составу группе, становится для данной группы общепринятым понятием. И чем шире по своему социальному составу такая группа, чем более широкий круг интересов она представляет, тем весомее и значительнее в жизнедеятельности людей становится общепринятое слово-понятие. И происходит то, что в стихотворной форме отражено поэтом Н.Гумилёвым: «Словом останавливают солнце, словом разрушают города». Разумеется, словом не только разрушают, но и созидают. Всё зависит от того, образы каких явлений — созидательных или разрушительных — вызывает в сознании человека слово, которое является одновременно кодом, мерой внелексических образов подсознания.
Другими словами, вторая половина спирали отображения-познания человеком окружающего мира выглядит так: слово, порождая осознанный образ на уровне массового сознания, становится понятием по отношению к неким объективным явлениям в конкретный исторический период развития общества. В силу того, что вселенная целостна и представляет собой процесс триединства материи, информации и меры, при наличии двух составляющих: меры-слова и информации-образа, третья составляющая — материализующееся явление — происходит как бы автоматически. Так вид “человек разумный”, в отличие от всех остальных видов, живущих в ладу с окружающим миром, отражая и познавая этот мир, его ещё и преображает. Весь вопрос в том — как преображает?
В нашей стране после разрухи гражданской войны созидательный энтузиазм масс был велик. Это исторический факт. И порождён он был словом, вызывающим образы созидательных процессов. “Перестройка” тоже началась со слов, но эти слова порождали через газеты, радио, телевидение образы разрушительных процессов; они нагнетали в обществе безысходность, эсхатологию. И разрушительные процессы “материализовались” Чернобылем, Карабахом, Чечней .
Человек часть Божьего Творения — Вселенной. Но это действительно особенная её часть: она не только отражает в себя Вселенную, но познаёт её и преображает; преображает не как придётся, а на основе Божьего Промысла, Божьего Предопределения. Для отражения окружающего мира ему даны пять чувств, о которых мы говорили выше. Для познания окружающего мира человеку дан интеллект и свобода воли. Для постижения Божьего промысла (без понимания которого, даже обладая знаниями и свободой воли, человек может разрушить и себя и окружающий мир) ему дано ещё шестое чувство — Чувство Меры. Чем более развито в человеке это чувство, тем он ближе к Богу; чем менее оно развито, тем он ближе к сатане.
Какое отношение имеет всё это к раскодированию образов явлений, описываемых в поэме Пушкина? Самое прямое. Образы, порождаемые пушкинским словом, во многих поколениях читающих по-русски, — это всегда образы созидательные. И таинственная притягательность пушкинского творчества, непостижимая для западного читателя, — в глубине чувства Меры самого Пушкина, отражённого в его слове. Отсюда пушкинское слово — явленная нам Свыше своеобразная мера различения добра и зла, причём мера устойчивая при смене поколений. В этом, по-видимому, и состоит содержательная сторона , тютчевского определения: Пушкин — «живой орган богов».
Различение же даётся каждому человеку Свыше: “О те, которые уверовали! Если вы будете бояться Бога, Он даст вам различение и очистит вас от ваших злых деяний и простит вам. Поистине, Бог — обладатель великой милости!” (Коран, 8:29). Согласно этому изречению, Различение не просто даётся Свыше каждому, но по его объективной, а не декларируемой нравственности, вследствие чего он и способен выделить в своём внутреннем мире стереотипы разного функционального назначения:
Методологические:
— стереотипы распознавания явлений внешнего и внутреннего миров;
— стереотипы формирования образов и системы отношений между ними во внутреннем мире.
Фактологические:
— образы явлений внешнего и внутреннего миров;
— стереотипы отношения к образам и явлениям;
— стереотипы поведения: внешнего и внутреннего мышления.
Разделение информационных модулей на МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ и ФАКТОЛОГИЧЕСКИЕ невозможно без Различения. Здесь кроется разгадка подлинных причин “усекновения головы” и сокрытия меча методологии, действующего на основе Различения, а также и тайна власти Черномора над народами-красавицами.
Интеллектуальный фактор, опираясь на существующие стереотипы, создаёт стереотипы новых видов. Интеллектуальная мощь скрыта в подсознании. Сознание по сравнению с подсознанием обладает крайне низкими возможностями обработки информации. Оно может удерживать одновременно не более 7 — 9 объектов и проводить с ними, как было показано выше, простейшие операции при скорости обработки информации не более 15 бит/сек. Эти параметры близки и у гениев, и у слабоумных. Поэтому сознанию предстаёт картина мира, примитивизированная настолько, чтобы логика сознания могла с ней иметь дело. Логика сознания оперирует только с осознаваемыми образами, то есть теми, понятийные границы которых определены. Подсознание оперирует с более сложной мозаичной картиной мира, в состав которой входят и неосознаваемые образы.
Сознание в состоянии бодрствования занято непрерывным просмотром содержимого памяти и сопоставлением его с информационным потоком внешнего и внутреннего миров, на основе чего вырабатываются поведенческие реакции и новые осознанные стереотипы. Всё это несёт головной мозг, полушария которого тоже несут функциональное разделение. Правое отвечает за предметно-образное мышление. Оно мыслит процессами, целостностями разной степени детальности, но лишёнными связей между собой. Оно отображает мир, как он есть, вопрос может стоять лишь о детальности этого отображения. Левое отвечает за абстрактно-логическое мышление и речь. Оно мыслит формами целостностей и связями между ними и поэтому оно способно лгать, нарушая связи и полноту элементов в логических системах преднамеренно, или самообманываться при непреднамеренном нарушении связей и полноты. Образному мышлению открыто видение общего хода процессов в мироздании, то есть неограниченность. Абстрактно-логическому видна только конечная последовательность состояний в конечной системе элементов, подчинённых конечной совокупности формальных преобразований, то есть ограниченность.
Образное мышление отвечает за гармонию, абстрактно-логическое — за “алгебру”. Поэтому попытки “поверить алгеброй гармонию” — это попытки проверить ограниченностью неограниченность, измерить конечным бесконечное. Эту тему Пушкин разовьет в дальнейшем в “Моцарте и Сальери”.
Логика может вскрывать только свои же ошибки в конечной системе элементов и их отношений. Вывести логику за пределы ограниченности этих элементов и отношений может только образное мышление, единственно способное дать ограниченной конечной системе элементов, отношений и формальных преобразований, с которой имеет дело логика, HОВЫЙ ЭЛЕМЕHТ или ПРОЦЕСС ПРЕОБРАЗОВАHИЙ.
Сложность понимания этой части работы головного мозга состоит в том, что основной её объём происходит на уровне подсознания и в те периоды, когда контроль сознания значительно ослаблен, то есть во время сна. Как это ни покажется парадоксальным, но интеллектуальная мощь нашего мозга реализуется в периоды сна, хотя и проявляется во время бодрствования. Понимание этого процесса в народе нашло отражение в пословицах «Утро вечера мудренее» и «Русский мужик задним умом крепок».
«Задний ум» русского мужика — интеллектуальная мощь его подсознания. Здесь же и разгадка содержания пословицы «Сон правду скажет, да не всякому». Скажет правду о мироздании и общем ходе вещей «задний ум» — лишь тому, кто развил в себе чувство Меры и через него постиг Божий промысел. В городе Божий промысел постичь труднее, чем в деревне, ибо всякое знание — только приданое к строю психики. Психика человека, живущего в ладу с природой, более человечна, чем психика индивида, раздавленного “достижениями цивилизации”. Отсюда и другая русская пословица: «В России что ни город, то вера, что ни деревня, то — мера».
Проявление же определённого уровня интеллектуальной мощи человека раскрывается в его речи, когда образное и абстрактно-логическое мышление объединяются: при говорении образное даёт содержание, а абстрактно-логическое — лексические формы; при слушании абстрактно-логическое воспринимает ЧУЖИЕ лексические формы, а образное подыскивает к ним в памяти СВОИ образы, или создаёт новые, если не находит.
Двое могут пользоваться одними и теми же лексическими формами, но не поймут друг друга, если:
— у них разные системы стереотипов образов явлений внешнего и внутреннего миров и отношений между ними;
— они не будут успевать со-ОБРАЖАТЬ услышанные ими лексические формы, ранее не знакомые им, с образами явлений, необходимыми для понимания речи.
Показательный пример — фраза, известная многим филологам: «Глокая куздра будланула бокра и куздрячит бокренка». Это примерно соответствует лексическим формам демократической прессы, которые она использовала в предвыборный период. Какие образы вкладывал в эти формы народ, демократов не интересовало, поскольку главной целью тогда для них было прорваться к власти.
Основа непонимания — внесение своих образов в услышанные лексические формы. Основа понимания — освоение чужих образов, передаваемых в лексических формах.
(Конец “Необходимого отступления”).
После такого отступления можно понять, как Черномор, освоив образ Руслана, хранившийся в долговременной памяти Люда Милого, смоделировал и выдал толпе в 1993 году желанную, но фальшивую куклу Руслана Имрановича, а также кучу П-резидентов: каждой национальной толпе — свою куклу и даже в национальной упаковке, за которую народы СССР и вынуждены сегодня платить из своего кармана отдельную плату. Конечно, и в бывшем СССР в Кремле сидела кукла (за исключением И.В.Сталина), но то была кукла общая и расходы на неё были общие. После развала СССР каждая национальная кукла потребовала и соответствующий ей наряд, театр, декорации (посольства, почётные караулы, личные резиденции, личные самолёты и т.д. и т.п.). Станет ли жить при новых атрибутах власти народ лучше, ни одну из сувенирных кукол не интересовало, а что касается Люда Милого, то обманутый в своих ожиданиях он погрузился в долгий сон.
Но долгий сон Людмилы — это залог реализации интеллектуальной мощи русского народа. То, что Людмила впала в сон без чувств — важный положительный фактор. Появляется реальная надежда, что с пробуждением народа оценка им исторических событий будет лишена лишних эмоций. Одна из главных причин прорыва к власти социолухов всех мастей состоит в том, что Черномор, уловив стремление Людмилы к развитию чувства меры и росту на его основе меры понимания в обществе, навязал толпе, живущей по преданию и рассуждающей по авторитету вождей, с помощью продажных средств массовой информации эмоциональную оценку процесса формирования справедливого (в социальном отношении) общества. Так на какое-то время энергия Люда Милого была использована в процессах разрушения основ социальной справедливости, созданных трудом трёх поколений народов России. Во многом это вылилось в борьбу Люда Милого с самим собой.
Что будет с бедною княжной!
О страшный вид: волшебник хилый
Ласкает дерзостной рукой
Младые прелести Людмилы!
Ужели счастлив будет он?
Этот вопрос стоит в конце ХХ столетия перед всем Человечеством. Если восторжествует горбатый карлик, то может погибнуть не только народ русский; не будет условий для реализации генетически предопределённого потенциала всего Человечества. Конечно, если погибнет тело народа, то погибнут и “паразиты”, питающиеся его соками; погибнет цивилизация, о которой многословно хлопочут современные цивилизаторы.
Чу... вдруг раздался рога звон,
И кто-то карлу вызывает.
В смятенье, бледный чародей
На деву шапку надевает.
Пушкин заканчивает “Песнь четвёртую” оптимистически. Мафия бритоголовых в смятенье делает совершенную глупость — вновь натягивает на Людмилу колпак “Священного писанья”. И это после того, как Руслан овладел мечом методологии на основе Различения, а Людмила впала в сон — без чувств, но с памятью. А ну как Люд Милый проснётся и поймёт весь механизм формирования неосознаваемых коллективных стереотипов поведения на основе Библии, да к тому же ещё начнёт различать созидательные и разрушительные стереотипы? Более того, вдруг Людмиле, вновь обнаружившей на себе колпак “Священного писания”, придёт в голову сделать сравнительный анализ текстов “Ветхого завета”, “Талмуда”, “Нового завета”, “Корана”, а также сравнительный анализ стереотипов, порождаемых в обществе этими текстами? Если это произойдёт, Люд Милый может получить представление и о самом методе управления в обход сознания через подсознание! Одна мысль о такой возможности не могла не вызвать смятения у карлы, и в варианте 1820 года (первое издание) это смятенье слышно более чем отчётливо:
Стеная, дряхлый чародей
В бессильной дерзости своей
Пред сонной девой увядает;
В нём сердце ноет, плачет он.
Читающая публика того времени, увидевшая в этих стихах страдания «бесстыдного седого», лишённая по своему злонравию Свыше Различения (перечитайте ещё раз Коран 8:29), естественно не могла выйти за пределы круга понятий, которыми оперировала в своей повседневной деятельности. И в этом смысле слово — действительно всего лишь палец, указующий на некое объективное явление, но уж точно не само явление. Слово — код, мера образа объективного явления, процесса. Только при таком подходе ко Вселенной, как к процессу триединства: материи (явление) — информации (образ) — меры (слово), человеку дано предугадать как слово его отзовется. Пушкину это было дано. Что-то, видимо, понимал об этом Н.В.Гоголь, предупреждая своих потомков о Пушкине, как неком явлении русской жизни, которое станет реальностью лет через двести.
Мы же, не забывая о нашей задаче, обращаем внимание на одно важное обстоятельство, отмеченное поэтом перед решительной схваткой Руслана с Черномором: Глобальный надиудейский Предиктор, оказывается, не имеет четкого представления ни о стратегии поединка, ни об исходе его. А это для мафии бритоголовых равносильно смерти.
Трубят опять; звучней, звучней!
И он летит к БЕЗВЕСТHОЙ ВСТРЕЧЕ,
Закинув бороду за плечи.
Если для Черномора предстоящая встреча “безвестная” — значит он уже не столько Предиктор (предсказатель), сколько знахарь, у которого за спиной всего лишь оружие четвёртого приоритета — кредитно-финансовая система, основанная на ростовщическом ссудном проценте и освящённая библейской доктриной “Второзакония-Исаии”. А в русском языке есть на этот счёт хорошая поговорка- предупреждение: