ЦЕЛЬ, ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ, ГИБКОСТЬ
Некоторые основные фильтры НЛП называются рамками (или фреймами). Они представляют собой способ понимания того, как мы действуем. Это не то, что является правдой или неправдой, это всего лишь способ восприятия этого мира.
Модель мира, которую создал и постоянно обновляет человек в процессе жизни, является прекрасным помощником в наших повседневных делах и заботах, но она всего лишь модель, или карта, а любая карта отличается от территории, которую она отображает.
Модель мира, или карта, - это сумма всего нашего жизненного опыта, все то, что мы делали как человеческие существа, наделенные осознанием, и все то, что мы пережили и прочувствовали в своей душе. Наши мысли, мечты и фантазии настолько же реальны и ценны для нас, как и те дела, которые мы совершили в действительности. Модель мира каждого человека включает в себя все то, что мы помним. У каждого человека своя модель мира. не может быть двух одинаковых моделей мира. Убеждения, ценности, способности, верования, поведение – все это проистекает из модели мира.
Огромный поток информации, поступающий через органы чувств, сознание не способно воспринять целиком. Оно извлекает из всего этого потока необходимый минимум “смысла”, а затем руководствуется им. Для упорядочения полученной и уже имеющейся информации мы используем внутренние образы и чувства. Но самым универсальным способом упорядочивания информации является язык. Будучи отображением нашего внутреннего опыта, язык помогает структурировать этот опыт, а также наладить коммуникацию с другими людьми. Представляя собой репрезентацию нашего опыта, язык является частью этого опыта и напрямую связан с нашей неврологией, а потому то, что мы говорим и как говорим, влияет на нашу физиологию, и наоборот.
Фрейд полагал, что слова являются базовым инструментом человеческого сознания. С помощью языка создается модель нашего опыта. Эта модель создана с помощью репрезентативной функции языка. Мы используем язык для того, чтобы передавать нашу модель, или репрезентацию мира, друг другу. таким образом, язык служит средством создания моделей нашего опыта и средством передачи этих моделей.
Слова, с помощью которых мы общаемся, называют в НЛП “поверхностными структурами”, а модели, из которых проистекают эти слова, - “глубинными структурами”. Любая поверхностная структура является репрезентацией глубинной структуры.
Влияние языка так огромно, что он не только дублирует, но временами и заменяет собой наш опыт. Являясь связующим звеном между внутренними репрезентативными системами, язык способен создавать новые убеждения или менять старые.
Иногда речь специально строится как максимально обобщенная, расплывчатая, чтобы адресат сам наполнил своим содержанием то пространство, который создал говорящий. Словами создается ловушка для сознания клиента, плетется паутина, которая незаметно окутывает сознание реципиента и прокладывает путь в бессознательное.
Петров В.В.
Идеи современной феноменологии в лингвистическом представлении знаний
ВЯ 1990/6
Когда речь идет о когнитивном моделировании ментальных процессов, то, как правило, выделяют два последовательных этапа: а) представление, или репрезентация, знаний в виде таких структур, как фреймы, сценарии, скрипты, когнитивные карты, модели и т.д.; б) собственно обработка знаний или организация структур знаний с целью построения семантического вывода. Доминирующую роль играют структуры знаний. Конкретно это означает, что когда мы строим или декодируем текст, участвуем в диалоге, то имеем дело не с языком как таковым, а со знанием, которое язык выражает и передает. Компьютерная обработка текста, роботы, воспринимающие человеческую речь, – практическая реализация когнитивной парадигмы 80-х годов.
Однако со временем выявились трудности, связанные с проблемой отбора релевантных знаний в ходе построения соответствующих семантических выводов, т.е. проблема выбора одних релевантных факторов, верополаганий, моделей и одновременное «подавление» других. Если этого не делать, то когнитивная система окажется перегруженной даже в самых простых случаях. Определить необходимое количество релевантных знаний довольно трудно, так как это связано с конкретными интересами и намерениями, особенностями восприятия и разными оценками событий.
Известное описание событий на базе фреймов или других структур знаний хорошо работает только на уровне простых примеров типа «посещение ресторана». Но и оно слабо учитывает то, что требует дальнейшей детализации исходного фрейма. Необходимо дополнительное знание мотивации участников.
Чтобы справиться с проблемой релевантности, необходимо репрезентировать огромное число факторов на каждом шаге семантического вывода. У человека проблема релевантности разрешается не путем перебора всех характеристик и правил, а на базе навыков и прошлого опыта.
Проблема отбора релевантных знаний (для компьютера) трансформируется в проблему экспликации человеческих навыков, умений и прошлого опыта. Отмечается, что в основе навыков лежат не декларативные знания (знания-что), а процедурные знания (знания-как).
Еще одна сложная проблема связана с человеческой специализацией левополушарного и правополушарного мышления. Слова и образы на основе левополушарной стратегии организуются так, что создается однозначный контекст и относительно простая и удобная в обращении модель реальности. Отличительная особенность правополушарной стратегии – формирование многозначного контекста, необходимого для целостного постижения мира со всеми его составными элементами и скрытыми отношениями. Примером такого рода контекста является связь образов в сновидениях, которую мы не в состоянии выразить однозначным словесно-логическим путем и которая может формироваться полностью или частично на неосознаваемом уровне. Функционируя как единое целое, мозг каким-то образом соединяет оба способа организации контекста.
Появление новых нейрофизиологических данных предполагает пересмотр некоторых исходных допущений относительно “устройства” когнитивных моделей. Функционирование ментальных процессов следует рассматривать на двух уровнях - символьном и образном. Соответственно когнитивное моделирование должно быть ориентировано не только на символьный уровень, но и на образный уровень обработки информации.
Вопрос заключается в том, что необходимо объединить в одном когнитивном представлении символьную и образную компоненты.
Реконструкция некоторых идей трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерля способствует прояснению этого вопроса.
Главная идея трансцендентальной феноменологии Гуссерля – это идея интенциональности как направленности на нечто. Интенциональность для Гуссерля это не свойство знаков и символов, а определяющая характеристика сознания.
Гуссерль отмечает, что не всегда реально существует объект, на который направлен интенциональный акт. Согласно Гуссерлю, каждый акт предполагает ноэму, посредством которой он направлен на соответствующий объект. Когда мы воспринимаем не существующего в реальности “деда мороза” наше воспоминание содержит ноэму, благодаря которой оно и является направленным.
Ноэматический способ репрезентации реальности, предложенный Гуссерлем во многом предвосхитил идею ментальной репрезентации, ключевую идею когнитивной науки. Эти идеи обусловлены осознанием одного и того же факта – в ходе теоретической и практической деятельности люди имеют дело не непосредственно с миром, а с репрезентациями мира, когнитивными картами и моделями. Гуссерль писал, что между сознанием и реальностью зияет пропасть смысла.
Наше восприятие мира определяется богатством содержания наших когнитивных моделей, которые аккумулируют прежний социальный и нынешний индивидуальный опыт.
Ноэма, согласно Гуссерлю, имеет две компоненты: общую и различительную. Та или иная ноэма может сопровождаться у разных людей различными образами. Ядро ментальных репрезентаций является строго концептуальным образованием без каких-либо образных компонентов.
В настоящее время имеются две точки зрения на природу ментальных репрезентаций: 1) ментальные репрезентации относятся к символьному уровню обработки информации; 2) ментальные репрезентации имеют двойственную вербально-образную природу.
Как ноэмы, так и ментальные репрезентации строятся вокруг абстрактных схем. Эти схемы наполняются конкретной информацией в различных коммуникативных и когнитивных актах. Их использование позволяет, например, объяснить, почему мы делаем вывод о том, что это был автомобиль, хотя мы видели лишь точку света, которая вдали проскользнула мимо нас. Ментальные репрезентации, объединенные в когнитивные модели, необходимы в качестве основы интерпретации текста. Только на базе моделей мы можем определить истинность или ложность тех или иных фрагментов текста, установить их кореферентность и выявить связность на глобальном и локальном уровнях.
В отличие от ментальных репрезентаций, ноэмы – абстрактные объекты, воспринимаемые не посредством наших органов чувств, а путем феноменологической рефлексии.
Феноменологический анализ интенциональности не ограничивается только анализом ноэм, но он включает рассмотрение «горизонтов» соответствующих актов или объектов. Горизонты – это границы дальнейшей характеризации объекта. В горизонт включаются те акты, чьи смыслы на данный период сочетаются со смыслом исходного акта. При этом точкой отсчета служат не только эксплицитный смысл акта, но и фоновые смыслы, верополагания субъекта, его жизненный опыт, выраженный в терминах смысла.
Горизонт конституирует тот смысловой фон, который и определяет закономерности нашего социального бытия.
Объединение ноэмы и горизонта происходит на базе совместимости смыслов, лингвистических значений. Сходным образом в настоящее время говорят о совместимости когнитивных моделей и контекста, которые рассматриваются сквозь призму знаний. Смысл в феноменологической концепции соответствует знанию в современной когнитивной науке.
Герменевтическая традиция и семантический вывод
Герменевтика развивает идею интерпретации как специфической деятельности в рамках социо-лингво-исторического контекста.
Интерес к герменевтике в последнее время связан с отказом от классических философских традиций в духе Платона, Аристотеля, Декарта, Канта и других философов. Наибольшей критике подвергается со стороны герменевтиков «объективистский» тезис о жестком разграничении двух сфер действительности – объективного мира физической реальности и субъективного, психического мира мыслей и чувств. В соответствии с этим тезисом реальность дана нам в виде четко определенных и структурированных данных, где роль познающего субъекта сводится к сбору информации и построению соответствующих семантических выводов. Фундамент человеческого поведения при таком подходе формируется при решающем воздействии ментальной рефлексии, веро- и целеполаганий, желаний, позволяющих осознанно ставить и решать проблемы, осуществлять выбор и заранее планировать действия.
Отвергая как упрощенную объективистскую концепцию, герменевтики указывают на невозможность взятия в скобки субъективного, на принципиальную неустранимость единства объекта и субъекта.
Наиболее явно эта точка зрения выражена Хайдеггером. Основу философии Хайдеггера составляет глубокое осознание решающей роли повседневного контекста человеческой деятельности. Лишь крайне малая часть индивидуальных знаний порождается в процессе ментальной рефлексии. Большая часть знаний передается через опыт, усваивается в ходе непосредственной практической деятельности.
По мысли Хайдеггера, человек в своей повседневной жизни находится в так называемой ситуации «брошенности», когда из-за отсутствия времени и лавинообразности потока событий он не может рассчитывать на тщательное планирование, детальный анализ положения дел и выбор оптимальной линии поведения. Стремясь справиться с ситуацией, он должен «плыть по течению» вместе с ситуацией. Это не значит, что ситуация является абсолютно неуправляемой. Речь идет лишь о том, что, пытаясь реализовать собственные цели, человек не может опираться на некую нейтральную, «объективную», устойчивую репрезентацию ситуации, а должен непрерывно организовывать свою ткущую деятельность в соответствии с контекстом и намерениями.
Практическое понимание, достигаемое в ходе повседневной деятельности, имеет более фундаментальный характер, нежели абстрактная отвлеченная рефлексия. С объективистской точки зрения, чтобы иметь дело с какой-либо вещью, надо обладать определенными знаниями об этой вещи. В действительности, как считает Хайдеггер, при забивании молотком гвоздя у нас нет необходимости в ментальной репрезентации молотка. Наша способность действовать в этой ситуации производна от нашего умения орудовать молотком, а не от знаний относительно его устройства, функций и т.п.