Дневник Метроэльфа: К нам едет ревизор
Метрополитен – огромный сложный механизм. Люди в нем – винтики и гаечки, нравится им это или нет. И пускай один кривой болт может застопорить целую линию, он так болтом и останется. Его просто заменят.
Я стараюсь быть хорошим винтиком.
Увы, некоторые другие винтики думают иначе.
Похоже, в пятницу это было. Наверное, утром. Не знаю. Но ехал со мной (в вагоне) работник Управления. Ехал на работу. И, видимо, так его то ли оскорбило, то ли удивило мое «Уважаемые пассажиры, побыстрее производим высадку и посадку, не задерживаем отправление поезда, счастливого вам пути …», что он позвонил на линейный и долго полоскал мозги инструктору по поводу «передачи в салон информации, не утвержденной руководством Московского метрополитена».
Угадайте с трех раз, чего я лишнего сказал.
Причем было заявлено, что я, оказывается, еще и песни пел по громкоговорящей связи. Ужас. Так и вижу: концерт в час пик по заявкам пассажиров, исполняемый хриплым Метроэльфом… Ну и соответственно, сегодня на смене мне было корректно указано машинистом‑инструктором – перестать страдать фигней.
Дамы и господа! Верите? Достало. Я люблю свою работу. Да, я иногда передавал «неутвержденную» информацию. Например, просил в час пик снимать рюкзаки, потому что народу очень много, и рюкзак мешает рядом стоящим (по себе знаю, ведь, как все машинисты, еду на работу в салоне). Или, видя, что женщина завозит в вагон коляску с ребенком, напоминал, что ребенка надо (по правилам) держать на руках…
И я действительно иногда пою. Но ведь не в микрофон же! Просто напеваю у себя в кабине, особенно с ночной смены или на ранней, чтобы банально не уснуть. Ибо, согласно рекомендациям Службы Подвижного Состава, при появлении сонливости я должен надеть «будильник водителя», встать, поприседать, попрыгать… Как правило, сонливость одолевает машинистов с утра под самый конец пика. Вы представляете себе машиниста, весело прыгающего в кабине поезда, летящего по «трубе» с интервалом 1,35?..
Не думайте, что я какой‑то особенный. Вряд ли я намного добрее остальных, человечнее, снисходительнее к пассажирам и т. п. Я машинист, крепкий железный винтик Метрополитена. Думаете, я не захлопываю двери перед носом у людей? Еще как. После слов «осторожно, двери закрываются» я имею полное право закрыть двери, не обращая внимания на бегущих, машущих руками и даже сующих в дверной проем ноги, головы и другие выступающие части тела, пассажиров. Сколько раз мне стучали в окно: «Открой двери, жалко, что ли?» Сколько раз я зажимал людей. Сколько раз пассажир, сунув руку в закрывающуюся дверь, стоял, просто стоял и смотрел в зеркало, зная, что я не смогу отправиться… Но стоило мне только сказать: «Прошу милицию к N‑ному вагону», он тут же растворялся в толпе.
Если время позволяет, то я переиграю дверьми – но в пик?! При таком огромном пассажиропотоке? Это нереально. Мне надо держать график. Это моя профессия: вовремя уехать. А еще это мои деньги: зарплата, премия. Вы хотите терять заработок из‑за абсолютно незнакомого вам человека, который по своему раздолбайству опаздывает на работу? Почему должен терять их я? (Сейчас начнется: не нравится работа – меняйте… В метро вообще нет тех, кто не любит свою работу. Причем любит достаточно сильно, ибо никакие деньги не удержат человека, если ему это в тягость.)
И тогда начинаются жалобы. Сегодня, утро. Погода – супер, жизнь прекрасна. Я закончил, мне хорошо, я честно отпахал смену, перевез кучу народу. Захожу на линейный. Инструктор:
– Да твою мать!!! Ты опять за свое?!
– Э‑э?..
– Опять звонили! (видимо, из Управления) Пассажиры жалуются: у вас машинист неадекватный, счастливого пути желает, наверное, он пьяный!
Я выпал в полный осадок. Нет, я понимаю, что два раза в неделю – перебор, но все‑таки…
Заодно выяснилось: в первый раз со мной ехал даже не работник Управления, а его супруга. Это у нас теперь такая добровольно‑ревизорская дружина появилась: жены, дети, тети, дяди, шурины, золовки, девери, ну до седьмой воды на киселе. Причем господин начальник (увы, фамилия выскочила из головы, вспомню – напишу) еще уточнил: «Я верю своей жене!» Ага, попробовал бы он ей не поверить, работа заканчивается – жена остается.
И как сказал сегодня мой хороший товарищ – вот так и гибнут метроэльфы, добрые создания, и появляются метроорки!
Путь – тот, который есть, а добрый он или нет, все зависит от вас, от вашего отношения.
Счастливого, трам‑тарарам, пути.
Про фонарик под вагоном
– Слышал, тут Васю талона лишили?
– За что?
– Проверяющий его поймал, сказал: «Не осматривал подвагонное оборудование». Причем сам он под состав не лазил. Рядом стоял.
– Э‑э, а как же тогда определил?..
– Ха! Все гениальное просто. Когда Вася под составом ползал, у него фонарик не крутился туда‑сюда!
Глава 26