Джованни Реале и Дарио Антисери
Западная философия от истоков до наших дней
* Античность (т. 1)*
Оглавление (гл. 1 — 5):
Предисловие К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ__ 4
Предисловие К ШЕСТНАДЦАТОМУ ИТАЛЬЯНСКОМУ ИЗДАНИЮ__ 4
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ_ 3
ГРЕЧЕСКИЕ ИСТОКИ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ_ 3
Глава первая Генезис, природа и развитие античной философии_ 3
1. ГЕНЕЗИС ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ_ 3
1.1. Философия как создание эллинского гения 3
1.2. Невозможность доказать происхождение философии с Востока_ 3
1.3. Научные познания египтян и халдеев и их греческие трансформации_ 4
2. ФОРМЫ ГРЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ, ПОДГОТОВИВШИЕ РОЖДЕНИЕ ФИЛОСОФИИ_ 4
2.1. Поэмы Гомера и гномические поэты_ 4
2.2. Общественная религия и орфические мистерии_ 5
2.3. Социо-политико-экономические условия, благоприятствовавшие расцвету философии 6
3. ПОНЯТИЕ И ЦЕЛЬ АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ_ 7
3.1. Отличительные особенности античной философии_ 7
3.2. Философия как потребность человеческого духа_ 7
3.3. Фундаментальные проблемы античной философии_ 8
3.4. Фазы и периоды античной философии_ 8
ЧАСТЬ ВТОРАЯ_ 10
ОСНОВАНИЕ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ_ 10
НАТУРАЛИСТЫ ДОСОКРАТИКИ_ 10
Глававторая_ 10
"Натуралисты" и философы "физиса"_ 10
1. ПЕРВЫЕ ИОНИЙЦЫ И ПРОБЛЕМА НАЧАЛА ВСЕХ ВЕЩЕЙ_ 10
1.1. Фалес из Милета_ 10
1.2. Анаксимандр из Милета_ 10
1.3. Анаксимен из Милета_ 11
1.4. Гераклит из Эфеса_ 12
2. ПИФАГОРЕЙЦЫ И ЧИСЛО КАК НАЧАЛО_ 13
2.1. Пифагор и так называемые пифагорейцы_ 13
2.2. Число как начало_ 14
2.3. Элементы, из которых происходят числа_ 14
2.4. Переход от чисел к вещам и обоснование понятия космоса_ 16
2.5. Пифагор, орфизм и "пифагорейская жизнь" 16
2.6. Божественное и душа_ 16
3. КСЕНОФАН И ЭЛЕАТЫ: ОТКРЫТИЕ БЫТИЯ_ 17
3.1. Ксенофан и его отношения с элеатами_ 17
3.2. Парменид и его поэма о бытии_ 18
3.3. Зенон и рождение диалектики_ 19
3.4. Мелисс из Самоса и систематизация идей элеатов 20
4. ФИЗИКИ-ПЛЮРАЛИСТЫ И ФИЗИКИ-ЭКЛЕКТИКИ_ 20
4.1. Эмпедокл и четыре "корня" 20
4.2. Анаксагор из Клазомен: открытие гомеомерий; понимающий, упорядочивающий ум_ 21
4.3. Левкипп и Демокрит. Атомизм. 22
4.4. Эклектический регресс последних физиков и возвращение к монизму: Диоген из Аполлонии и Архелай из Афин_ 23
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ_ 25
ОТКРЫТИЕ ЧЕЛОВЕКА_ 25
СОФИСТЫ, СОКРАТ, СОКРАТИКИ И ГИППОКРАТОВА МЕДИЦИНА 25
Глава третья_ 25
Софистика и смещение оси_ 25
философского поиска с космоса_ 25
на человека_ 25
1. ИСТОКИ, ПРИРОДА И ЦЕЛИ ДВИЖЕНИЯ_ 25
СОФИСТОВ_ 25
2. ПРОТАГОР И МЕТОД ПРОТИВОРЕЧИЙ_ 26
3. ГОРГИЙ И РИТОРИКА_ 27
4. ПРОДИК И СИНОНИМИКА_ 28
5. НАТУРАЛИСТИЧЕСКОЕ ТЕЧЕНИЕ В СОФИСТИКЕ: ГИППИЙ И АНТИФОНТ_ 28
6. ЭРИСТЫ И СОФИСТЫ-ПОЛИТИКИ_ 28
7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ_ 29
Глава четвертая_ 30
Сократ и младшие сократики_ 30
1. СОКРАТ И ОСНОВАНИЕ ФИЛОСОФИИ ЗАПАДНОЙ МОРАЛИ_ 30
1.1. Жизнь Сократа и проблема источников 30
1.2. Открытие сущности человека (человек — это его душа) 30
1.3. Новый смысл "добродетели" и новая шкала ценностей_ 31
1.4. Парадоксы сократовской этики_ 31
1.5. Открытие Сократом понятия свободы_ 32
1.6. Новое понимание счастья 32
1.7. Революция ненасилия 32
1.8. Теология Сократа_ 33
1.9. "Даймонион" Сократа_ 33
1.10. Диалектический метод Сократа и его цель 34
1.11. Сократическое "незнание" 34
1.12. Ирония Сократа_ 34
1.13. "Опровержение" и сократическая "майевтика" 35
1.14. Сократ и обоснование логики_ 35
Общие замечания 35
2. МЛАДШИЕ СОКРАТИКИ_ 36
2.1. Круг сократиков 36
2.2. Антисфен и прелюдия кинизма_ 36
2.3. Аристипп и школа киренаиков 37
2.4. Евклид и мегарская школа_ 38
2.5. Федон и элидская школа_ 38
Заключение 38
Глава пятая_ 40
Зарождение медицины как автономного научного знания_ 40
1. КАК РОЖДАЕТСЯ МЕДИК И НАУЧНАЯ МЕДИЦИНА_ 40
2. ГИППОКРАТ И "КОРПУС ГИППОКРАТА" 40
3. "КОРПУС ГИППОКРАТА" 40
3.1. "Священная болезнь" и редукция всех болезненных феноменов к одному измерению_ 40
3.2. Открытие структурной соотнесенности между болезнью, характером человека и окружающей средой в сочинении "О водах, ветрах и местностях" 41
3.3. Манифест Гиппократа: "Древняя медицина" 41
4. КЛЯТВА ГИППОКРАТА_ 42
5. ТРАКТАТ "О ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕКА" И ТЕОРИЯ ЧЕТЫРЕХ СОСТОЯНИЙ_ 42
Предисловие
К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
"Жизнь вне поиска не достойна быть прожитой для человека", — читаем мы в "Апологии Сократа" (38-а). Как бы рефреном к этой максиме звучат слова Карла Поппера: "Все мы — философы. И даже те из нас, кто не сознают этого, имеют свои философские предпочтения. Большая часть этих предпосылок принимается безотчетно: они абсорбируются из культурного ареала или традиции. Даже будучи основой практического действия и жизни в целом, они принимаются и проповедуются без должной критической оценки. Факт, удостоверяющий суть профессиональной и академической философии, состоит, в частности, и в этой необходимости критически оценивать получившие такое широкое распространение теории". Учитывая сказанной, авторы настоящей книги выражают надежду в небесполезности своего труда для русских студентов.
ДЖОВАННИ РЕАЛЕ ДАРИО АНТИСЕРИ
Милан-Рим, май, 1994 год
Предисловие
К ШЕСТНАДЦАТОМУ ИТАЛЬЯНСКОМУ ИЗДАНИЮ
Если судить о книге по числу страниц, то наше издание по истории философской мысли в трех томах (около 2,5 тыс. страниц) покажется слишком громоздким. Впрочем, не мешает вспомнить сентенцию аббата Террасона, цитированную Кантом в "Критике чистого разума" (в предисловии): "Если объем книги измерять не количеством страниц, но временем, необходимым для ее понимания, то о многих можно было бы сказать, что они могли бы быть много короче".
И в самом деле, многие учебники по философии выиграли бы, будь они пространнее в серии аргументов. Ведь краткость в экспозиции философских проблем не упрощает, но усложняет суть дела, делая их малоприятными, если не совсем бессмысленными. Так или иначе, но такого сорта краткость фатально ведет к ноционизму, т.е. перечню точек зрения, дающих панораму философских высказываний, инструктивную, но вместе с тем, малоинформативную.
Таким образом, настоящий учебник предлагает наличие, по меньшей мере, трех уровней: помимо того, что древние называли "доксографией" (своего рода считка мнений, того, что говорили философы), необходимо объяснить, почему они так говорили, а также нелишне понимать, как все это было сказано, наконец, есть уровень указателей эффектов, производимых и провоцируемых философскими и научными теориями.
Что касается объяснительного уровня — почему нечто утверждалось, — то всегда непросто разглядеть сплетения событийных рядов экономического, социального и культурного плана с теоретическими и спекулятивными мотивами. Учитывая все это, мы стремились избегать опасных редукций — социологистических, психологистических, историцистских, удерживая специфическую идентичность философского дискурса.
Показывая то, как выражали мыслители свои доктрины, мы широко использовали их собственные слова. Цитируемые тексты даны в дозах, соответствующих дидактической парадигме научающегося ума, входящего в незнакомый дискурс. От предельно простого он мало-помалу переходит к философским категориям, развивая мышцу мысли и собственную способность к постижению все более сложных идей, которые выражены в разных лингвистических тональностях несхожими и оттого притягательными голосами. Подобно тому как для постижения способа чувствования и воображения поэта мы вчитываемся в его стихи, так и проникнуть в способ мышления философа нельзя иначе как через форму выраженных им идей.
Нельзя не отметить также, что философы интересны не только тем, что они говорят, но и тем, о чем молчат; традициями, которым они дают начало, течениями, которые приводятся в движение. Одни из них благоприятствуют рождению определенных идей, другие, напротив, делают это невозможным. По поводу последнего обстоятельства историки философии чаще хранят молчание, тем важнее для нас — сделать этот аспект очевидным, особенно, при объяснении сложных взаимоотношений между философскими и научными, религиозными, эстетическими и социо-политическими идеями.
Учитывая, что в преподавании философии исходное — проблемы, которые она поднимала и решала, мы часто отдавали предпочтение синхроническому методу, относительно диахронического, который, впрочем, также использован в пределах его возможностей.
Что же касается желаемой цели, то она состоит в формировании теоретически обогащенных умов, владеющих методами, способных к постановке и методической разработке проблем, готовых к критическому прочтению окружающей реальности во всей ее сложности. Именно этой цели служат означенные выше четыре уровня: содействовать самоконституирующемуся уму молодого человека в духе открытости новому и в его способности к самозащите перед лицом опасных искушений нашего века — бегство в иррациональное, капитуляция перед прагматизмом и убогим сциентизмом. Разум открыт тогда, когда он имеет в самом себе корректирующее устройство, выводящее (поскольку это человеческий разум) одну за другой ошибки и высвобождающее энергию для движения вперед по все новым интинерариям.
АВТОРЫ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ