ФАЗА НЕДИФФЕРЕНЦИРОВАННОСТИ
Начало жизни характеризуется как фаза "отсутствия различий" (Hartmann, Kns & Loewenstein, 1946) или как стадия "недифференцированности" (Spitz, 1959), из-за того, что наблюдения, свидетельствующие о возможности функционирования Ид и Эго как психических систем (или о том, что существует какое-то различие в это время между удовольствием и неудовольствием), отсутствуют. Хартманн (1939) признает, что состояние "адаптированности" новорожденного к окружающему не управляется непосредственно какой-то внутрипсихической структурой, а определяется главным образом биологическими потребностями, а также эмоциональной и сенсорной поддержкой со стороны окружения.
Междисциплинарные исследования последних лет привели к пересмотру ряда представлений о младенчестве и расширили наши знания об адаптированности новорожденного. Он совсем не tabula rasa или "оглушенный и сбитый с толку" (William James, 1890) в затянувшемся состоянии первичного нарциссизма (Freud, 1914) или "нормального аутизма" (Mahler и сотр., 1975), а активный, ищущий стимулов, когнитивно вполне развитый и социально контактный человечек. Для поддержания физиологического гомеостаза и регулирования психики у него имеется сложно организованная система эндогенно задаваемых моделей поведения.
Однако, мы еще не можем говорить об Это, как психической системе, регулирующей поведение, хотя новорожденный и настойчиво движется к этому. Наличие у новорожденного врожденного набора высоко организованных моделей поведения связано с синхронизацией им своего внутреннего состояния (Emde, 1980c; Sandier, 1983). Как подчеркивает Спитц: "Физиологические механизмы приспособления новорожденного к окружающей среде не аналогичны психическим" (Spitz, Emde, Metkalf, 1970, стр. 433).20 Эта ранняя интегративная синхронизация облегчается эмоциональной атмосферой взаимоотношений матери и ребенка, которые, в свою очередь, возможны при соответствующем "настрое" матери (Stern, 1984) и полноценности младенца. Такая синхронность создает физиологическую базу для возникновения синтезирующего Эго. Стоит этой интегрирующей, регулирующей и синхронизирующей функции нарушиться, например, при воздействии стресса на уровне организма или состоянии сильного напряжения (вызываемых физиологическими нарушениями, разрывом синхронии мать-ребенок или неоднократными задержками в удовлетворении потребностей), как может развиться целый ряд нарушений функций Эго, а также недостаточность, преждевременность развития или несбалансированность в его организации и синтезирующей способности (Spitz, 1959; Sandier, 1962, 1969; Spitz & Kobliner, 1965; Sandier, 1970; Vale, 1970, 1978).
Пример раннего, но несбалансированного развития Эго приводится Джеймсом (1960), описывающим развитие младенца, которого хронически недокармливали первые три месяца жизни. Уход за ним по преимуществу осуществлялся няней, кормившей ребенка по часам и пеленавшей его руки перед кормлением. Наблюдение за ребенком показало, что он крайне насторожен, напряжен, часто вздрагивает и, пребывая в хронически недокормленном и беспокойном состоянии, хватает ртом свои руки под пеленкой. Джеймс проследил развитие ребенка в течение нескольких лет и отметил в ряде аспектов преждевременность развития и несбалансированность, которые он отнес на счет влияния упомянутого раннего опыта. К трем месяцам жизни выражение лица ребенка в спокойном состоянии представляло собой нечто среднее между изумленным, обескураженным и подавленным. Такое состояние чередовалось с состоянием гиперчувствительности к стимуляции. К восьми месяцам у ребенка начало отмечаться жалобно-призывное выражение лица, чему Джеймс предложил объяснение объектного голода. С момента поднятия на ноги у ребенка отмечалось легкое расстройство движений, и при том необычная умственная пластичность. С двух лет девочка тянулась к чтению и письму, изучая азбуку, подражала своему старшему брату, идущему в школу, но у нее сохранилась тенденция к задержке моторной активности. К пятилетнему возрасту она стала очаровательной "общественной особой", перенимая манеры, жесты и интересы других, с которыми она находила общий язык, однако эти отношения были совсем лишены эмоций. В восемь лет у девочки был отмечен фетишизм к шерстяным вещам: она укутывала руки в шерстяное кашне и теребила его, одновременно посасывая свои большие пальцы, щекоча нос и верхнюю губу перебираемой шерстью, что напоминало то, как она слюнявила свои спеленутые, укутанные в простыню руки, будучи младенцем. Джеймс сделал вывод, что травматический опыт кормления в раннем возрасте и нянечка вместо матери помешали установлению надлежащих объектных отношений; интеграция личности была таким образом затруднена, и результатом стало серьезное нарциссическое отклонение.
СОЦИАЛЬНАЯ УЛЫБКА
Согласно Спитцу (1959), первый ощутимый сдвиг в психической организации ребенка происходит между вторым и третьим месяцами жизни, и о нем свидетельствует появление социальной улыбки. (Более ранние "эндогенные" улыбки, как нами отмечается при обсуждении аффектов, имеют иные характеристики и не связаны с социальным взаимодействием.)
Появление социальной улыбки означает прогресс по сравнению с врожденными способностями и указывает на отзывчивость к внешним стимулам. Эта улыбка дает стимул матери, которая стимулирует ребенка; мать быстрее и лучше всех учится распознавать такую улыбку, после чего реакция улыбкой начинает участвовать в завязывающемся диалоге – обмене сигналами, закладывая основу для развития коммуникации. Реакция улыбкой также указывает на появляющуюся у ребенка способность к предвосхищению, и таким образом начинает играть важную роль во взаимоотношениях матери и ребенка.
Многие ранние взаимодействия матери и ребенка происходят в контексте ситуаций кормления, так же как и ситуаций не связанного с кормлением получения удовольствия от сосания материнской груди и игр. По мере того, как оральное удовлетворение начинает приобретать психологический смысл и образовывать часть примитивной системы мотивации (в итоге – часть Ид), стремление ребенка повторить приятные ощущения, свойственные указанным здесь видам деятельности, ведет к дифференциации между Эго и Ид (Loewald, 1978).
Для структурализации саморегулирующих функций Эго растущее значение приобретает к тому же детский опыт игровых взаимодействий, не относящихся к ситуациям кормления. В большинстве случаев мать регулирует взаимодействия в самом их начале. Интернализации регулирующих материнских функций и идентификации с ними способствует оптимальное соотношение удовлетворения и фрустрации при этих взаимодействиях. Однако, как уже упоминалось, исследования показывают, что социальная улыбка указывает на готовность к взаимодействию; кажется, что ребенок желает межличностного обмена (и в определенной степени способен регулировать его) (Braselton, 1974; Stern, 1974b, 1977; Beebe & Stern, 1977; Tronick, 1977; Beebe, 1986). Итак, мы видим, что взаимодействие матери и ребенка вносит в развитие Эго важный вклад.
Используемый Малер термин симбиотический подчеркивает оптимальную аффективную связь на это время: взаимной "настроенности" матери и ребенка. Как только эта синхрония нарушается, или же стресс ребенка превышает допустимый уровень (например, при внезапном отделении от матери, чрезмерной задержке в удовлетворении потребности в пище или сосании, дурном обращении, таком как в эпизодах насилия или злоупотребления), результатом является психическая травма. То есть все эти ситуации – травматичны: появляющееся Эго ощущает беспомощность перед лицом избыточного возбуждения или усиливающегося стимулирования. Стоит такому стрессу затянуться, как бывает, например, в непредсказуемом, нестабильном, внушающем тревогу или лишающем удовлетворения окружении, ситуациях хронической фрустрации, задержки в удовлетворении потребности в пище или сосании, фрустрации в моторной и двигательной активности как у младенцев, которых лечат в связи с врожденными ортопедическими патологиями (см. Roife & Galenson, 1981), как процесс организации Эго, дифференциации влечений и формирования привязанности к объектам может замедляться или нарушаться в связи с "травмой напряжения" (Kris, 1956, стр. 224) или "кумулятивной травмой" (Наn, 1963). В результате у ребенка может развиться предрасположенность к чрезмерной тревожности и/или состояниям ярости (Greenacre, 1941; Vale, 1970, 1978). К тому же могут нарушиться и примитивные саморегулирующиеся функции, что ведет к несбалансированности, преждевременности или же задержке в развитии Эго (Bergman & Escalopa, 1949; A. Freud, 1967; Koll, 1983).
Джон, родившись прежде срока, провел в больнице четыре недели. Когда ему было четыре месяца, его снова госпитализировали в связи с синдромом задержки развития. В раннем детстве он часто болел, испытывал недостаток внимания и насилие. В 3 года и девять месяцев Джон еще не мог складывать из слов предложения, и его умственные способности соответствовали возрасту 2,9 лет (I.Q. по Стэнфорд-Бине – 64). Вдобавок, он был агрессивен и неуправляем, и мать воспитывала его при помощи поводка и кнута. Хотя необходимо брать в расчет многие генетические и социоэкономические факторы, кажется, что Джон находится в ситуации, когда слабость конституции ребенка и неспособность матери отвечать специальным требованиям обращения с ним, вмешиваются в формирование привязанности ребенка к матери. Несложившиеся взаимоотношения нарушают стремление ребенка к исследовательской активности и ставят под угрозу возникающие когнитивные и синтезирующие функции, что ведет к глубокой задержке в развитии.
В возрасте 3-6 месяцев у ребенка отмечаются признаки развития зачаточной, но прочной концепции о самом себе, что описывается нами при обсуждении возникновения чувства собственного "я". Вскоре можно предположить наличие примитивного ощущения своего "я" (Mahler & Furer, 1968). Двигательная активность и способность к воспоминанию в сочетании с различными кинестетическими, тактильными, зрительными и обонятельными ощущениями, ведущие к образованию упомянутого образа своего тела, – это один из первых примеров синтезирующего, интегративного функционирования Эго (Hoffer, 1949, 1950b; Greenacre, 1969). Фактически, и Фрейд считал так же, хотя его замечание, что "Эго – это во-первых и прежде всего телесное Эго" (1923а, стр. 26) стало источником путаницы, особенно, если мы хотим подразумевать под Эго психическую систему. Кажется, что это один из случаев, когда подразумевается эмпирическое чувство своего "я", а не организующая система. Если мы переведем это выражение иначе, чтобы оно звучало как чувство своего "я" – это во-первых и прежде всего телесное "я", то смысл будет состоять в том, что чувство своего "я" впервые возникает как чувство своего тела, приходит вместе с ним.