ДИСКУССИЯ В ТРЕНИНГЕ ОБЩЕНИЯ

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ТРЕНИНГ

Марасанов Г.И.

Выходные данные:

Марасанов Г. И. Социально-психологический тренинг. – М.: Изд-во «Совершенство», 1998. – 208 с. 3-е изда­ние, исправленное и дополненное.

Аннотация

Данная книга написана для практикующих психологов и социальных работников. В ней обстоятельно раскрыты методы и практические приемы социально-психологической работы в группе в форме тренинга. Приводятся как известные, так и авторские разработки начала тренинга, игры и упражнения, варианты обсуждения происходящего на тренинге.

Примечания:

· Электронная версия снабжена интерактивным оглавлением. Если вы подведете курсор к нужному разделу и нажмете Ctrl, то попадете в соответствующее место в тексте книги

· Чтобы вернуться к оглавлению, нажмите на ссылку перейти к оглавлению, расположенную в начале каждой главы

· Если большое количество красных и зеленых подчеркиваний мешает вам читать, вы можете отключить функцию проверки правописания. Для этого в верхнем меню выберите «Сервис» → «Правописание» → «Параметры» и в пункте «Орфография» и «Грамматика» поставьте галочки рядом со словами «не выделять слова с ошибками». Текст очистится от всех выделений.

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДИСКУССИЯ В ТРЕНИНГЕ ОБЩЕНИЯ

§ 1. Как начинать тренинг

§ 2. Как проводить дискуссию

§ 3. Как можно использовать дискуссию

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТРЕНИНГ ВЗАИМОВОСПРИЯТИЯ И ПОНИМАНИЯ

§ 1. Поведение ведущего при выполнении упражнений с группой

§ 2. Если группа отказывается от упражнения

§ 3. Упражнения, связанные с наблюдением и вниманием

§ 4. Упражнения, связанные с умением сосредоточиться

§ 5. Упражнения на взаимное понимание

§ 6. Игры, проясняющие взаимные представления друг о друге (на взаимовосприятие)

§ 7. Упражнения-шутки

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ТРЕНИНГ УБЕЖДАЮЩЕГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

§ 1. Сюжетно-ролевые игры

§ 2. Упражнения по выработке навыков

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. САМОДИАГНОСТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕДУРЫ ТРЕНИНГА

ЛИТЕРАТУРА


 

ПРЕДИСЛОВИЕ

перейти к оглавлению

Странно, но не многие знают, что из­вестный басенный сюжет про лисицу и виноград И. А. Крылова остался незавершенным. В русском вариан­те лисица убеждает себя и окружающих в том, что виноград зелен, поэтому нет нужды тянуться за ним. Успокоившись, освободив себя от вожделения, лиси­ца уходит. До винограда никому больше нет никако­го дела. Всё. Однако у Эзопа, кажется, или у Лафонтена есть продолжение... И виноград обиделся на ли­сицу и действительно позеленел от обиды...

– Нет, изверг несчастный, ты не уходи, ты до­слушай, за что я тебя ненавижу, – кричит жена сво­ему мужу. Она, кажется, так люто ненавидит его, что просто жить без него не может. Ведь если уйдет он, то кому она будет это кричать. Если она уже вы­брала себе его, а другой никакой для этого, как и для всей остальной жизни, ей не нужен...

– Оставьте свои эмоции дома. На работе они ни к чему, – говорит начальник. Как, спрашивается, их оставить, и почему не делает этого он сам? Да и во­обще, зачем у человека образовались эмоции? Чтобы было что подавлять и прятать?

Запутанными, как оказывается, бывают не толь­ко басни. Любая ситуация, в которую попадает груп­па на тренинге, просится быть, если не распутан­ной, то хотя бы понятой участниками.

Целью этой книги стало не только обобщение бо­лее чем пятнадцатилетнего опыта психологической практики автора. Моделировать ситуации, чем-то на­поминающие жизнь, успешно позволяют множество игр и упражнений, сборники которых постоянно из­даются. Кроме десятка новых оригинальных автор­ских разработок, остальные игры и упражнения, представленные здесь, уже известны психологам-практикам. Однако варианты анализа ситуаций, воз­никающих в группе во время и после упражнения или игры, заслуживают, на наш взгляд, отдельного обсуждения. Такого рода обсуждениям уделяется, по нашим наблюдениям, чрезвычайно мало внимания в соответствующей литературе. Данная книга имеет це­лью заполнить этот пробел.

Мы предлагаем читателю, занимающемуся психо­логической практикой, конечно же свои, авторские варианты ведения тренинга и отдельных его фраг­ментов. Если наши варианты моделирования и анали­за ситуаций не только окажутся полезными, но да­дут импульс к появлению иных приемов и способов ведения тренинга, мы будем считать цель, ради ко­торой написана эта книга, достигнутой.

Автор глубоко признателен профессору Л. А. Пет­ровской за глубокий анализ рукописи, тонкие, порой неожиданные идеи, преобразовавшие первоначаль­ный вид книги.

Творческое сотрудничество с Н. С. Пряжниковым позволило автору создать несколько оригинальных игр и упражнений, а также обнаружить новые воз­можности в психологической работе с группой.

Хочется особо поблагодарить интересного и не­обычно работающего психолога Н. Н. Ершову, став­шую инициатором создания этой книги; психолога Н. А. Игнатову за проведение практической проверки нескольких приемов тренинга, а также за поддержку и помощь в работе.


ВСТУПЛЕНИЕ

перейти к оглавлению

 

Нынешняя практическая психология все более обогащается всевозможными тренингами, де­ловыми играми, различными видами групповой рабо­ты с клиентами. Существуют тренинги для застенчи­вых женщин, помогающие последним овладевать тай­нами женского обаяния (Е. Собчик); популярны тренинги делового общения для руководителей, спо­собствующие эффективности каждодневного руковод­ства и управления людьми (Ю. Жуков, Л. Петровская); распространение получают тренинги для детей и под­ростков, направленные на коррекцию неврозов и дру­гих трудностей, проявляющихся в общении (А. Спиваковская). Означенная иллюстрация далеко не пол­на. Однако иллюстрация эта, как, впрочем, и сам факт успеха деятельности еще Дейла Карнеги, а еще рань­ше и мало с чем сравнимый успех "Писем к сыну" графа Честерфилда свидетельствует о потребности людей быть, чувствовать себя компетентными в об­щении. И вряд ли сомнительна догадка о том, что эта потребность не зависит ни от эпохи, ни от обще­ственной формации, ни от степени удовлетворения иных потребностей, ни даже, вероятно, от индиви­дуально-психологических особенностей человека.

Понимая компетентность в общении как развитие знаний, социальных установок, умений и опыта в об­ласти межличностного общения1, Л. А. Петровская предлагает обозначить практику психологического воз­действия, основанную на активных методах групповой работы, единым термином – социально-психологичес­кий тренинг2. Хотя, на наш взгляд, и нет оснований для дискуссии на тему о том, что здесь является более широким, а что более узким понятием, все же пред­ложим свое обозначение совокупности приемов, форм и способов психологической практики, обнимаемых понятием "социально-психологический тренинг", – ак­тивные методы практической психологии.

Такое обозначение представляется полезным хотя бы потому, что, на наш взгляд, в стихийном созна­нии слово "тренинг" все более связывается с пусть и достаточно широкой, но вместе с тем, как это ни парадоксально, уже весьма конкретной совокупнос­тью процедур и условий их проведения. А не счи­таться со стихийно складывающимися представлени­ями практикующий психолог не может. К тому же Л. А. Петровская признаёт, что термин "социально-психологический тренинг" является не безусловно адекватным3. Она пишет, что "социально-психологи­ческий тренинг включает в себя ныне широкий спектр методических форм: видеотренинг, ролевое обучение, групповой анализ оценок и самооценок, невербальные "методики".

Ю. Н. Емельянов предлагает различать понятия "обучение социальной психологии" и "социально-пси­хологическое обучение". "Если первое подразумевает сообщение сведений о данной науке в целом, т. е. ис­ходит из общетеоретических положений, предостав­ляя обучаемому свободу практического приложения усвоенных данных, то второе предполагает учет осо­бенностей деятельности специалиста..: в рамках конкретной профессии"4. По мнению Емельянова, соци­ально-психологический тренинг– это только "наи­менование (выделено мной. – Г. М.) набора тех или иных активных групповых методов, которое не со­держит указания на целевое применение и теорети­ко-методическую ориентацию"5. Емельянов предлагает обозначение "активные групповые методы", считая психологическую работу с коммуникативной стороной деятельности своих клиентов выходящей за рамки по­нятия "социально-психологический тренинг". В этой связи обозначение, предложенное нами, если и не снимает существующие в этом вопросе противоречия, то хотя бы не плодит новые.

В настоящее время в распоряжении психологов-практиков уже оказалось весьма обширное количество разнообразной литературы, отражающей так или ина­че практические, теоретические, прикладные аспек­ты групповой психологической работы. Здесь – отече­ственные работы (Е. М. Дубровская, 1991; Ю. Н. Еме­льянов, 1985; Ю. М. Жуков, 1990; Я. Л. Коломинский, 1984; Л. А. Петровская, 1989; А. С. Спиваковская, 1988; Э. Г. Эйдемиллер, 1990, причем приведенный перечень фрагментарен и, очевидно, не полон), впрямую помо­гающие начать вести психологическую практику. Здесь и зарубежные разработки, как переведенные на рус­ский язык, так и ожидающие этого (Э. Берн, 1988; Т. Гордон, 1979; С. Кратохвилл, 1985; К. Роджерс, 1973; К. Рудестам, 1990; В. Сатир, 1977). Несомненное воз­действие на представления практических психологов о том, как следует организовывать, проводить заня­тия в стиле активных методов практической психоло­гии, что здесь воспринимать как "хорошее", "правильное", а что как "не вполне", оказали произведения, написанные не в строго научном стиле, для добросо­вестного изучения которых, однако, требуется серь­езная психологическая подготовка и немалые творчес­кие усилия (Аникеева Н. П., 1987; Аттватер И., 1985; Гиппенрейтер Ю. Б., 1995; Гиппиус С. В., 1967; Добрович А. Б., 1982, 1987; Ершов П. М., 1972; Карнеги Д., 1989; Мелибруда Е., 1986; Кнебель М. О., 1977; Мицич П., 1984; Мудрик А. В., 1986; Станиславский К. С, 1948; Цзен Н. В., Пахомов Ю. В., 1988).

Кроме того, несмотря на то, что проблема "вза­имности" между научной, академической психоло­гией и психологической практикой существует и да­лека от разрешения, любой практикующий психо­лог, если он претендует на то, чтобы воспринимать себя как профессионала, не может не быть компе­тентным в современных научных представлениях о личности, формах личностного развития в общении. Такие научные представления разрабатываются в психологических исследованиях А. Г. Асмолова, 1980, 1996; А. А. Бодалева, 1985; Б. С. Братуся, 1988; А.Я.Варги, 1987; Ф. Е. Василюка, 1984; Л. Я. Гозмана, 1987; А. Ф. Копьева, 1990; Л.А.Петровской, 1988; Е.Т.Соколовой, 1989; А. С. Спиваковской, 1988; В. В. Столина, 1989; В. А. Смехова, 1981; Е. В. Субботского, 1981; А. У. Хараша, 1981 и др.

И все же, несмотря ни на что, любой практикую­щий психолог вынужден "шить костюм своей практи­ческой работы" на себя сам. При этом, несомненно, что в той или иной форме, в том или ином виде "ко­стюм" этот будет нести на себе отпечаток и добытых наукой новых психологических представлений, и су­ществующих направлений в практической работе. Но поскольку неповторимую индивидуальность каждого, кто берется за психологическую практику, не учи­тывать невозможно (как невозможно и измерить), то представляется важным признать, что, перефрази­руя И. С. Кона, ни один практикующий психолог не может охватить всех существующих подходов, мето­дов, приемов, техник и школ. Но каждый практику­ющий психолог связывает свою работу с неким ан­самблем теоретических оснований и технологических средств. Критерием же слаженности такого ансамбля является индивидуальная практика.

 


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДИСКУССИЯ В ТРЕНИНГЕ ОБЩЕНИЯ

перейти к оглавлению

КАК НАЧИНАТЬ ТРЕНИНГ

Обычно группы для активных психоло­гических занятий составляются по принципу единого осознаваемого каждым участником запроса. Проводят­ся тренинги руководителей, стремящихся научиться лучше управлять подчиненными, групповые занятия для застенчивых людей, желающих освоить секреты свободного, раскованного поведения, тренировочные группы для спортсменов, учителей, чувствующих не­обходимость научиться владеть собой. Изначально за­прос любого участника тренинга можно свести к сле­дующему: "Научите меня секретам, приемам, при­способлениям, используя которые, я буду неуязвимой личностью в общении с другими". Блестящей попыт­кой ответа на этот вопрос стали книги легендарного Дейла Карнеги. Обнаруживается, однако, что, несмот­ря на свою практическую направленность, литератур­ные и психологические достоинства, книги Карнеги не всегда помогают. Дело в том, что даже самый доб­росовестный читатель скрупулезно и вдумчиво вы­полняющий все многочисленные упражнения, содер­жащиеся там, все-таки не всегда избавляется от ощу­щения, что он обладает теперь, по прочтении, лишь множеством знаний. Его, читателя, переполняют вся­ческие правила, очень тонко и метко выведенные из простых житейских наблюдений. Ему, читателю, очень хочется делиться своими открытиями с друзьями. Ока­завшись очарованным обаянием лекций Карнеги, чи­татель чувствует себя весьма компетентным... не столько в общении с разными людьми, сколько в уме­нии исполнять популярные лекции, посвященные обще­нию, в стиле Карнеги. Не избежали этой участи и я, и многие психологи1.

Грубо говоря, если я буду вам читать лекции о том, как запрягать, например, лошадь, то вы имен­но этому и научитесь. Я имею в виду – научитесь читать об этом лекции. Быть может, даже и неплохо читать. Однако с практикой запрягания у вас, веро­ятно, могут возникнуть некоторые трудности. Од­ним из первых, не стесняясь писать об этом понят­ным не только специалистам языком, рассказал о социально-психологическом тренинге Анатолий Добрович2. "Для того чтобы научиться общаться, людям надо... общаться" – так просто сформулировал он одну из главнейших идей любого тренинга. Вспоми­наю остроумные лекции Адольфа Ульяновича Хараша в Московском университете. "Когда рождается на свет котенок и попадает сразу к новым хозяевам, лишаясь почти в самом начале кошачьей жизни и общения с сородичами, он все равно твердо знает, что он котенок, – неожиданно начинал размышлять вслух А. Хараш, перебивая собственную лекцию и самого себя. – В его генах заложено об этом дос­таточно информации. Когда же рождается ребенок, он еще не знает, кто он. Ведь история Маугли – это только мечта Киплинга, а настоящие описания "волчьих детей" совсем иные, и нет нужды их на­поминать. Человек рождается без зеркала в руках. Поэтому, чтобы открыть себя себе самому, чтобы увидеть и понять себя как человека и, наконец, убедиться в самом факте своего существования, человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого чело­века"3. Таким объемным зеркалом и становится груп­па тренинга для каждого из его участников. Поэто­му главный нерв активной групповой работы – это обратная связь от группы к каждому участнику тре­нинга. Может показаться, что дело осталось за не­многим, за обратной этой связью, да еще за тем, на что, собственно, ее давать. Как нередко случа­ется, в простом и, на первый взгляд, немногом ока­зывается заключено море научных, прикладных и практических проблем, казусов, вопросов, не все из которых имеют однозначные ответы.

Любой тренинг, какие бы задачи он ни преследо­вал, почти всегда начинается с выработки правил существования группы и со знакомства. Правила су­ществования могут определяться по-разному. Мож­но их просто вывесить на плакате перед участни­ками. Можно, предлагая варианты, начать совмест­ный выбор наиболее приемлемых. Можно начинать сочинять самим. Все зависит от того, чего хотят участники от занятий. Если это групповые занятия, например, связанные с проблемами межличностных отношений, то в этом случае полезно начать с про­цедуры знакомства, объявив лишь правила для этой первой процедуры. Затем же, по окончании ее, мож­но заняться выработкой правил жизни внутри груп­пы, превратив эту выработку в самостоятельную групповую процедуру. Если же участники собрались, озабоченные тем, чтобы решить какую-то общую для них проблему, не связанную, как они думают (пока думают), с личностью каждого, либо участни­ки определенно настроены и ожидают какого-либо тренинга поведения, отработки навыков и умений, то здесь довольно опасно начинать превращать вы­работку правил в особую групповую процедуру. Уже на этом этапе психологу, ведущему групповую рабо­ту, полезно не забывать задавать себе вопросы, свя­занные с тем, что же, по их словам, хотят клиенты и что же они на самом деле хотят. И не вообще от жизни (многие от жизни хотят, например, смысла, однако, не все участники группы склонны занимать­ся этим здесь и сейчас), а от жизни, потраченной на работу в этой именно группе. Итак, правила. Попро­буем перечислить все известные либо встречавшие­ся в практике автора пособия:

1. Не опаздывать (последовательность перечисле­ния случайна).

2. Заботиться о конфиденциальности жизни группы.

3. Стремиться быть активным участником того, что происходит.

4. Не отказываться от права сказать "нет", а так­же от права самому (самой) решать, как себя вести, как поступить в той или иной групповой ситуации.

5. По возможности, быть искренним, сообщать (если уж сообщать) достоверные сведения.

6. Иметь право получать поддержку, помощь со стороны группы.

7. Стремиться слушать говорящего, стараясь не перебивать.

8. Ориентировать себя на то, чтобы проявлять ак­тивность, участвуя во всех событиях, процедурах, ситуациях, возникающих в ходе работы группы.

9. Иметь право высказывать свое мнение по лю­бому вопросу.

10. Использовать обращение на "ты" во время ра­боты группы.

11. Сообщать о своих трудностях, мешающих уча­стию в работе группы "от" и "до". (Необходимость пропустить занятия, уйти или прийти раньше либо позже назначенного часа). Причем каждый участник имеет право делать это заранее. В этом случае воп­рос о дальнейшем его участии в работе будет ре­шать группа.

12. Высказываться только от своего имени и о том, что воспринято, прочувствовано, переживается, про­исходит здесь и сейчас.

13. Не говорить о присутствующих в третьем лице. В конспективном виде, как правило, после пусть

даже небольшого обсуждения (а высказаться по по­воду этих правил полезно предложить каждому уча­стнику хотя бы кратко, двумя-тремя словами) этот "свод законов" может принять следующий вид (на доске, ватмане):

1. Точность начала и конца финала.

2. Конфиденциальность.

3. Активность.

4. Право говорить "нет".

5. Не обманывать.

6. Право на поддержку.

7. Обязанность слушать – не перебивать.

8. Участвовать во всем.

9. Право на личное мнение.

10. Ко всем обращаться на "ты".

11. Работать "от" и "до".

12. Говорить от себя лично о происходящем здесь и сейчас.

 

Знакомство

 

Знакомство представляет собой цент­ральную процедуру первого занятия любого тренин­га, какие бы задачи этот тренинг ни преследовал, в каком бы ключе ни проводился. Знакомство непре­менно проводится даже и в том случае, если тренинг происходит в уже действующем коллективе, где, казалось бы, все уже друг друга знают. Целей у этой процедуры можно обнаружить несколько. Как прави­ло, реально достигнутые цели после проведенного знакомства не всегда совпадают с теми, которые ста­вил или думает, что достиг, ведущий. Обычно счита­ется, что процедура знакомства позволяет "раскачать" группу, вовлечь ее участников в несколько новые, чуть необычные размышления о себе и о своих лич­ностных ресурсах, о том, как воспринимают участ­ники друг друга. Знакомство направлено также и на выплескивание тревожности, если в ходе процедуры каждому участнику предлагается сообщить о своих опасениях, связанных с предстоящей работой, и т. д. Я перечислю все известные мне варианты этой про­цедуры, что не означает, конечно же, их исчерпан­ность. Это дело творческое.

Каждому участнику по очереди либо передавая слово любому другому участнику на выбор как эста­фету, предлагается сообщить группе:

– имя; либо то имя, которым он хочет называть­ся здесь; либо то имя, которое он носил в детстве; либо просто то имя, которое ему нравится больше всего;

– все по кругу называют свои имена. Причем каж­дый следующий, прежде чем назвать свое имя, на­зывает все предыдущие;

– каждый участник называет свое имя, одну свою положительную и одну свою отрицательную черту, но перед тем, как рассказать о себе, повторяет все, что сказал о себе его сосед.

Два последних варианта знакомства позволяют уже обратить внимание участников на то, как мы слуша­ем друг друга, а также на действительную величину разрыва между знаемыми, широко распространенны­ми представлениями о том, как важно быть внима­тельными друг к другу, и реальной сконцентрированностью каждого человека на самом себе, особенно в новой, неопределенной, а значит, тревожной ситуа­ции. Если по окончании подобного знакомства веду­щий позволит себе немножечко расслабиться, оста­новиться, выпустить "пар" своего собственного запа­ла, прислушаться, причувствоваться к себе самому, если он найдет возможность поймать в себе внутрен­нюю улыбку и поделиться этой улыбкой с группой, то можно попробовать вызвать участников группы на маленькое обсуждение своих впечатлений от знаком­ства. При этом полезно мягко побудить к высказыва­ниям каждого участника. Неважно, насколько объем­ными будут эти высказывания. Существен сам факт. Отказывающихся наотрез говорить что-либо тормо­шить не стоит, но не надо забывать про них.

Как правило, участники сходятся на том, что эс­тафета знакомства, передаваемая друг другу, сопро­вождается невидимой волной напряжения. Это напря­жение нарастает по мере приближения очереди го­ворить и довольно резко падает после того, как дело сделано. Ведущий (который, естественно, стремится не объявлять первым о своих впечатлениях), может обратить внимание участников на то, что многие с трудом могли повторить то, что говорил о себе их сосед. Выполнившие задание участники нередко на­чинают шепотом переговариваться между собой, тог­да как те, до которых очередь еще не дошла, замы­каются в себе, напрягаются, сосредоточиваются, со­бираются с мыслями, хмурятся. Облегченные улыбки появляются позже. Обычно предлагается кроме име­ни сообщить какой-то минимум информации о себе. Этот минимум может ограничиваться как временем (например, каждому дается по пятьдесят четыре се­кунды на любое сообщение о себе), так и конкрет­ными темами. Нежелательно формулировать более трех ограничений-требований к этому заданию. Участники волнуются и, как правило, забывают большин­ство параметров, которым должны соответствовать их высказывания. А постоянные одергивания ведуще­го разрушают и без того только-только складываю­щуюся атмосферу в группе, повышают тревожность. Кроме имени каждому участнику можно предложить назвать, сообщить, высказать:

– свои ожидания по отношению к предстоящему тренингу;

– свои опасения, связанные с начинающимися занятиями;

– какую-либо свою личную характерную черту;

– какие-либо свои личностные ценности;

– хобби.

Иногда практикуются вопросы к каждому участ­нику после его выступления. Это вопросы, часто стро­го регламентируемые либо по количеству, либо по темам, задаются группой. Обязательно следует ого­ворить право каждого не отвечать или отвечать так, как ему хочется.

Подспорьем, включающим каждого участника в предстоящую работу, является вариант знакомства под условным названием "Кто Я"1. Этот вариант по­лезен в группах, где участники, незнакомые друг с другом и уверенные, что жизненные обстоятельства не столкнут их впоследствии, собрались, имея об­щий запрос: преодолеть трудности в общении. Суть процедуры в следующем. Каждый участник на лист­ке бумаги ярким фломастером делает в свободной форме десять кратких сообщений о себе, каждое из которых, отличающееся от предыдущих, начинается одинаково: "Я –...". Далее следует все, что угодно, соответствующее истине. Это могут быть черты ха­рактера, особенности личности, интересы, биографические данные, разнообразные сравнения себя с кем и с чем угодно в аллегорической форме и проч. Затем участники прикрепляют эти листы у себя на груди и, медленно прохаживаясь по комнате, читают написан­ное. Можно при этом вводить запрет на разговоры, что­бы повысить накал обсуждения своих впечатлений пос­ле того, как группа вернется на свои места.

Центральным моментом в этом варианте знаком­ства (как, впрочем, и во всех процедурах, выполня­емых группой, будь то игры2, "номера"3, другие структурные единицы групповой работы) является об­суждение. Обсуждение может быть нацелено практи­чески на что угодно (но оно не должно превращаться в монолог "умного" ведущего, разъясняющего, оцени­вающего, подмечающего острым глазом огрехи и про­махи непутевых подопечных). Эффект от любой про­цедуры возникнет лишь тогда, когда ведущий, испы­тывая искренний интерес к реакциям участников на только что происшедшее, постарается быть "озвучивателем", "усилителем" каждого высказанного мне­ния, высказывания, удивления, недовольства и даже нежелания говорить. Максимум, на что может отва­житься ведущий, – это попробовать обобщить мне­ния и предложить возможные резюме. И только в аб­солютно бесспорных, беспроигрышных ситуациях ве­дущий может обратить внимание участников на то, на что не обращать внимания уже стало невозмож­но, но по каким-то причинам это "что-то" осталось незамеченным. И опять интерпретации, которые так соблазнительно "подсунуть" участникам группы, ве­дущий не должен спешить предлагать.

Любопытным вариантом знакомства может быть "знакомство с интонацией", вовлекающее участников в нередко новый для многих мир чувств, эмоций, ощущений, с которыми и приходится в основном "ра­ботать" участникам практически любого тренинга. В этом варианте каждый участник, представляясь, на­зывает свое имя дважды. Первый раз он произносит его так, как он не хотел бы, чтобы его называли в группе, а второй раз – наоборот, так, как ему хоте­лось бы, чтобы к нему обращались.

Организация знакомства участников любого тре­нинга – дело ответственное и творческое. Недаром сказано, что "начало – это лихая беда". Знакомство многое определяет во всем дальнейшем течении тре­нинга, а ошибки, совершённые вначале, особенно трудно исправимы. Главным критерием здесь явля­ется суровая необходимость точно и без опережения (но и без отставания) отвечать на запрос коллектив­ного клиента, каким является группа. Причем отве­чать следует не на глобальный запрос типа "научите меня ладить с людьми", а на запрос сиюминутный. Этот запрос наиболее жестоко "аукается" ведущему, если последний пренебрегает им. К примеру, вся груп­па вообще-то очень хочет дальнейших занятий и имен­но с этим ведущим, но в данный конкретный момент большинство ее участников зверски хотят курить. Участники группы, чей сиюминутный запрос игнори­руется ведущим (если только это не специальный ход ведущего), готовы возненавидеть его за это. Когда обнаруживается такой сюрприз, он оказывается для ведущего не самым приятным испытанием.

Да, кстати, мы и не заметили с вами, что все за­нятие общаемся, сидя на стульях, расставленных в ровный кружок так, что каждый видит каждого. И перед нами нет никаких столов. Преимущество тако­го расположения стало для нас с вами очевидным,

не правда ли? Эта организация группового рабочего пространства является традиционной для любого вида тренинга.

Знакомство необходимо, конечно же, не только для того, чтобы перезнакомить, дать освоиться в но­вой ситуации. Цель процедуры "знакомство" может считаться достигнутой, если участники почувствова­ли заинтересованность, заинтригованность, любопыт­ство по отношению к дальнейшему процессу. Или если возникла заинтересованность в том, что за люди со­брались на тренинг, как они поведут себя в предсто­ящих, неизвестных пока ситуациях общения. Хуже, если возникает интерес к ведущему как к неорди­нарному, выдающемуся, диковинному человеку. Тог­да занятия превращаются во "встречи с интересны­ми людьми", где в роли "интересных людей" обре­чен выступать ведущий. Начинающие (и, к сожалению, не только начинающие) ведущие неред­ко впадают в такую роль. Эта роль весьма прилип­чива. Группа легко, с готовностью навязывает ее ведущему. А ведущий сопротивляется, но доигрыва­ет. Чаще всего дело заканчивается тем, что посте­пенно развивается некоторая агрессия группы по отношению к ведущему. Существуют психологи, практикующие использование такой агрессии в це­лях, работающих на созидательные для группы в целом процессы. Однако будет опрометчивым начи­нать свою практику групповой работы именно с та­кого "рискованного" для ведущего и для самого фак­та существования данной конкретной группы стиля. Выделяют три основные стратегии ведущего в груп­пах тренинга коммуникативной компетентности, че­рез фазу которого так или иначе проходят группы любой направленности, ориентации, стиля и "идео­логии". Ведь без наживания, обретения хотя бы не­которого приращения в коммуникативном плане любое дальнейшее движение будет либо мнимым, либо попросту отсутствовать. Поэтому возможным начальным этапом в виде активных методов практи­ческой психологии будет тренинг коммуникативной компетентности. Ю.М.Жуков, Л.А.Петровская, П. В. Растяников, обозначая различные стили ведуще­го на этапе коммуникативного тренинга, говорят о трех формах: свободное ведение, программированное ведение и компромиссная, промежуточная форма1. Первый стиль, сопровождающийся нередко эпитетом "клиентоцентрированный", характеризуется как внешне пассивный до чрезвычайности. Пассивность ведущего может вызвать раздражение участников. Ве­дущий СЛУШАЕТ. Более того, он старается следить за тем, чтобы и на невербальном уровне не быть бо­лее экзальтированным, ярким, выразительным, чем участники группы. Ведущий ни в чем никого не убеж­дает, ничего не объясняет. Он мягко уходит от воп­росов-нападений, требований, домогательств участ­ников. Здесь неопределенность, в которой находится группа, порождает довольно скоро весьма высокую напряженность существования для каждого участни­ка группового процесса. Из неопределенности группа выбирается самостоятельно. Но, чтобы это произош­ло, чтобы участники попросту не разошлись восвоя­си, так и не поняв, зачем, собственно, их тут со­брали, ведущий должен в совершенстве владеть не только техникой эмпатического слушания, не толь­ко быть в состоянии воспринимать в течение доволь­но длительного времени максимально возможное ко­личество проявлений, исходящих от каждого учас­тника группы, но уметь чувствовать группу в целом, что называется "быть с группой". Известен перечень (конечно далеко не полный и не претендующий на полноту, а призванный генерировать фантазию ве­дущих) возможных "начал" для ведущего. Итак, груп­па собралась. Все уселись. Вы как ведущий – вмес­те со всеми в одном кругу. Знакомство каким-то образом произошло. Всё. В группе повисло ожида­ние. Что делать вам как ведущему? Вот варианты. Выбирайте, что вам ближе в складывающейся си­туации1:

1. Я ничего не сделаю.

2. Скажу, что группа – это они сами и от них зависит развитие и полезность группы.

3. Уверю участников, что определенное напряже­ние типично для начала групповой работы.

4. Прерву молчание несущественным вопросом, разговором, "трепотней".

5. Опишу цели и методы группы.

6. Скажу, что каждый из участников выглядит на­пряженно и мне любопытно, сдвинется ли группа с места.

7. Спрошу, как они чувствуют себя на первом за­нятии (какие у них чувства по отношению к группе или каковы, на их взгляд, взаимоотношения, уже воз­никающие между ними).

8. Скажу, как я себя чувствую (например, что я напряжен и полон ожидания).

9. Расскажу о каком-либо опыте из собственной жизни.

10. Спрошу, почему все молчат.

11. Спрошу группу, что надо бы сегодня сделать.

12. Скажу, что, как мне кажется, они ожидают от меня начала беседы.

13. Скажу, что они хотят, чтобы я стал побужда­ющим и защищающим их руководителем.

14. Скажу, что считаю молчание выражением стра­ха в группе.

15. Попрошу всех сказать, зачем они пришли в группу.

16. Начну разговор об их прошлом опыте (напри­мер, о семейных отношениях).

17. Поощрю участников к дискуссии об их целях с точки зрения научения и поведения.

18. Использую невербальный метод (например, нач­ну ходить по кругу, сосредоточившись на физичес­ком напряжении).

Как нетрудно догадаться, программированное ве­дение группового занятия означает наличие у веду­щего детального плана работы с группой. Однако никогда нельзя предугадать заранее настроения, ожидания, поведение отдельных участников и "дви­жение группы" в целом. Наиболее удобным для ве­дущего становится положение, при котором он со­средоточивается в основном на стремлении понять, прочувствовать, ощутить и осознать цели, которые заставили собравшихся стать участниками группы. И не просто прояснить это для себя единожды и "успокоиться", а постоянно не отпускать от себя оза­боченность именно этим. А "номера", "фокусы", уп­ражнения, процедуры, которые следует (или не сле­дует) предлагать проделывать участникам, полезно иметь на каждое занятие в избытке и такие, кото­рые бы приближали участников группы к осозна­нию, переосмыслению и достижению целей, жиз­ненно важных для каждого из них и для группы в целом. В любом случае нельзя забывать, что за­программированность занятия гасит активность уча­стников, выхолащивает саму идею активных мето­дов практической психологии. Программируя пред­стоящее занятие, ведущий должен быть всегда готов к тому, что какой-то "номер", какое-то упражнение не сработают, не удивят участников, не увле­кут их на путь анализа и обсуждения, не позволят увидеть предмет, ради которого это упражнение предлагалось. Более того, в живом групповом про­цессе известное и неоднократно используемое веду­щим упражнение может вызвать совершенно неожи­данные для психолога реакции участников. Здесь со­образно ситуации ведущий может либо "угаснуть", дав возможность участникам обсудить то, что обна­ружилось именно для них и именно сейчас, не упус­кая для себя как для ведущего возможности допол­нительно вникнуть, войти, вчувствоваться в то, что происходит, либо предложить участникам двигаться дальше, разыгрывая следующую заготовку ведущего или обсуждая свои конкретные проблемы. В любом случае, начало, даже организованное ведущим, если оно к тому же игровое, включает азарт участников, позволяет им легче отойти, хотя бы на время, от своих привычных ролевых позиций, которых они при­держиваются в жизни, и начать анализ своих (на пер­вом этапе) коммуникативных проблем особым обра­зом через разыгрывание типовых, значимых для них ситуаций с последующим обсуждением.

Таким образом, в реальной групповой работе веду­щий обычно применяет компромиссную форму веде­ния, предполагающую умение отслеживать цели и планомерно двигаться к этим целям, и кроме того, умение импровизировать по ходу дела, отзываться на спонтанно возникающие запросы группы, отваживать­ся на продвижение в ранее не запланированном на­правлении. Вообще говоря, если ведущий чувствует себя абсолютно спокойно, комфортно, уютно во вре­мя работы с группой, – это возможный признак его плохой работы. Элементы внутренней неопределенно­сти, а значит, и взволнованности – необходимая и не­избежная часть переживания любого ведущего.

 

КАК ПРОВОДИТЬ ДИСКУССИЮ

перейти к оглавлению

Одним из вариантов начала собственно групповой работы (после того как все уже познако­мились) может быть следующий.

Каждому участнику предлагается выступить с крат­ким сообщением на актуальную для группы тему. Ос­тальные участники выступают в роли слушателей, которым предстоит оценить каждое выступление на предмет его убедительности и увлекательности. Для студентов-психологов такое задание прозвучало в виде предложения рассказать, зачем им нужно изу­чать психологию и для чего, с какой целью они по­ступили учиться в этот институт. Для группы дирек­торов заводов то же упражнение выглядело несколь­ко иначе. Поскольку перед началом тренинга в течение полутора часов выступал экономист по актуальным вопросам приватизации предприятий, ведущие пред­ложили, учитывая то, что директора находятся еще под впечатлением от предыдущей встречи, каждому участнику, кратко сообщить публично о том, что его больше всего взволновало, задело, удивило – од­ним словом, что произвело на него наибольшее впе­чатление во время предыдущей встречи и что, соот­ветственно, оставило его равнодушным. Для выступ­ления давалось якобы фиксированное время. Достаточно короткое. Например, минута. Иногда уча­стники начинают отказываться, сомневаясь, что мож­но так долго – целую минуту – о чем-то говорить. Как правило, в большинстве случаев перед началом упражнения многие участники убеждены, что гово­рить-то, собственно, не о чем, что все скажут при­мерно одно и то же. Однако это убеждение, как пра­вило, не подтверждается. Так, упомянутых выше директоров удивило то, что их впечатления от встре­чи с экономистом оказались очень разными. Второй реальностью, часто вызывающей удивление участ­ников, является то, что многие говорят явно больше минуты и не только не умолкают, когда кто-либо напоминает о времени (а ведущий нередко "забыва­ет" напоминать об этом, поскольку понимает необхо­димость дозировать свои регламентирующие указа­ния, чтобы не превращаться в "цербера" и не гасить активности участников), но просит еще чуточку вни­мания всех, чтобы договорить что-то важное, по его мнению, для группы, а на самом деле лишь для са­мого выступающего. Третий момент, который не все­гда бывает очевидным для группы, в этой процедуре связан с тем, что практически никто из участников не может повторить хотя бы кого-нибудь из собеседников-выступающих. И даже если кто-то вызывает­ся сделать это, будучи уверенным в том, что он мо­жет точно и правильно воспроизвести чье-то вы­ступление, то элементарная проверка показывает, что пересказ получился ошибочным с точки зрения авто­ра. Обратить внимание участников на три этих мо­мента представляется важным для дальнейшего про­движения в коммуникативном тренинге. Ведь в даль­нейшем группе предстоит учиться слушать, учиться быть убедительными и привлекательными в своих как публичных выступлениях, так и в любых других си­туациях общения. Результатами подобного типа уп­ражнений может стать некоторое не просто понима­ние, но прочувствование участниками уникальности и неповторимости каждого человека, поскольку вы­ступления у всех все-таки неожиданно разные; про­чувствование реальной личной сконцентрированнос­ти каждого на самом себе по тому хотя бы факту, что никто особенно друг друга не слушал, а думал о своем выступлении, а выступив, расслаблялся и даже тихонько пытался болтать с соседом о разных разно­стях; осознание-обнаружение того, что собственная убежденность в правильности понимания сказанного кем-то часто оказывается ошибочной. Безусловно, какой-то из этих результатов-озарений и не состо­ится в какой-то конкретной группе. Может статься, что проявятся совершенно неожиданные для веду­щего результаты. Надо лишь не пропустить их, не "заговорить", а отследить, услышать и зафиксиро­вать на них внимание, сделав достоянием группы.

Другой способ создания проблем для участников группы, а точнее говоря, открывания их собствен­ных проблем, предполагает несколько иную, более традиционную и прямую активность ведущего. Этот вариант иногда проходит успешно не только вместо предыдущего, но и вместе с ним. Здесь, как бы ре­зюмируя, ведущий исполняет что-то похожее на лек­цию-экспромт. Психолог, принимая на себя ответствен­ность, несколько разряжает напряженность в груп­пе, если ситуация того требует. Необходимо только следить, чтобы "экспромт" не растянулся больше чем на полчаса. Рассуждения психолога, обязательно эмо­ционально окрашенные, провоцирующие участников вступить с ним в диалог, могут сводиться примерно к следующему. (При этом психолог должен быть в по­стоянной готовности передать эстафету активности любому "встрявшему" в его речь участнику группы, как бы ни хотелось ему самому завершить ценную, на его взгляд, мысль. Здесь поддаваться соблазну неуместно. Цель не та.)

– Наши занятия могут вызвать вполне справед­ливые сомнения. Вроде бы мы собрались, чтобы раз­вить в себе навыки общения, сделать какой-то дополнительный прирост в умении, в способности общаться. Психологи для солидности назвали это на­учным термином "коммуникативная компетентность". Но, во-первых, у каждого из нас с вами есть свой, уникальный, личный, не пройденный никем больше опыт общения с разными людьми. Когда я говорю "уни­кальный", я не имею в виду комплимент, я называю вещи своими именами. Может ли опыт каждого из нас пригодиться, быть использованным другими? Надо ли делиться этим опытом? И первое, и второе – это ВОПРОС.

Во-вторых, а что, собственно, здесь мудрить, му­читься и тратить время попусту, когда давно все ясно? Аксиома общения проста. Делайте людям доб­ро, и они ответят вам тем же. Аристотель, создавая свое правило нравственности, ставшее впоследствии "золотым", думал и писал, кажется, именно так или почти так. Относись к людям так, как тебе хотелось бы, чтобы они к тебе относились. Так, кажется, это звучит. По-моему, я не запутался. Одним словом, спе­шите делать добро. Мне хочется сейчас услышать возражения, если они есть конечно. Правда, у меня самого есть вопрос к этой "золотой" формуле. Всегда ли люди понимают, что им делают добро? А если по­нимают, всегда ли считают добром то, что сделали для них из лучших побуждений? Больше того. Все­гда ли люди хотят, чтобы им помогали, если добро это и помощь тоже? Например, я с сегодняшнего момента выбираю вас (здесь ведущий действительно выбирает одного из, на его взгляд, самых сумрач­ных, неприступных с виду участников и подходит к нему, вызывая на диалог) в качестве постоянного объекта моих добрых дел. Я окружаю вас своей забо­той и вниманием, я стремлюсь делать вам добро, вся­чески помогаю вам, как могу и по моему разумению. У меня же есть какое-то свое представление о том, что такое добро, вот я и действую в соответствии со своими представлениями об этом. Я даже никакой бла­годарности за это не прошу. Просто с некоторых пор вы, хотите вы этого или нет, постоянно чувствуете себя окруженным моей добротой. Ну, как вам такая перспектива? Прельщает? (Участник диалога, как правило, не очень рад, делает кислую мину, отказы­вается от моего "добра". Кто-то, а иногда и сам собе­седник заявляет, что это "демьянова уха", что не­обходимо сначала понять, нужно ли это все конк­ретному человеку, а потом уж и лезть со своей добротой. Здесь может возникнуть подобие обмена мнениями на тему "Почему мне не нужна ваша доб­рота".)

– Таким образом, нам с вами стали ясны некото­рые ограничения "золотого правила нравственности". Прежде чем применять его, полезно разобраться в человеке, понять его. Можно ли сформулировать бо­лее мягкую, чем предыдущая, но тоже весьма про­стую аксиому, связанную с общением? Например, так: "Счастье – это когда тебя понимают". Давайте при­мем теперь эту аксиому, если нет у нас с вами проте­ста по отношению к ней. (Ведущий при этом выбира­ет другого участника и подходит к нему, вступая в похожий диалог.)

– Вы знаете, я хочу признаться вам, что я вас прекрасно понимаю. Я просто вас очень чувствую. Я чувствую, когда вы сердитесь, когда вам скучно, ког­да – весело. У меня такое ощущение, что я по все­му вашему виду просто как бы читаю вас. Я понимаю вас, что называется, на все сто. Даже когда вы пы­таетесь скрыть какие-то свои мысли, чувства, жела­ния, я тем не менее понимаю вас окончательно и бесповоротно. Вы для меня являетесь кем угодно, но только не загадкой. Ну, как вам от такой перспекти­вы? От такой перспективы быть понятым, расшиф­рованным до самого конца?

(Участник, испытавший такое нападение, как пра­вило, так же, как и первый, не испытывает большо­го восторга. Он сообщает, что ему это все мало при­ятно. Кто-то заявляет, что другого человека до конца понять невозможно, и если некто убежден, что понял хотя бы одного человека до самого что ни на есть основания, до самой подноготной, то этот не­кто – человек самонадеянный и в подавляющем боль­шинстве случаев заблуждается. Во всех вариантах группа приходит к выводу, что когда тебя понимают до самого конца и без твоего разрешения, – это да­леко не такое уж и счастье, как казалось поначалу.)

– Наверное, нам действительно хочется быть сложными, непонятными, нерасшифрованными. Че­ловеку, скорее всего, приятно прислушиваться к чув­ству собственной сложности, многоплановости, не­однозначности. Ну кому, спрашивается, хочется быть незатейливым, простым и всем понятным? Да, дей­ствительно, нередко можно услышать присловие "Будь проще, и к тебе потянутся люди". Но ведь су­ществует и более древняя, полярно противополож­ная народная поговорка "Простота хуже воровства". И как же в связи с этим обстоит теперь дело с про­блемой общения? И добра от нас нужно не каждому, не говоря уже о том, что каждый, как выясняется, под добром понимает что-то свое, и с пониманием не так все просто. Что же нужно? А что вообще чело­веку нужно?

Здесь "экспромт" ведущего как таковой закончен. Далее возможен выход на групповое обсуждение по­требностей человека. Для практических занятий по­добного типа с психологами некоторое значение име­ет конечно же и содержание развертывающейся дис­куссии, однако главным в контексте настоящего курса является все же сам факт дискуссии, которая воз­никла в группе. Не надо забывать, что дискуссия может возникнуть (и в нашей практике неоднократ­но возникала) на каком-то более раннем этапе "экс­промта". От того, как ведущий организует возникшую дискуссию, зависит результат, к которому придет группа к концу занятий. Что же касается предложен­ного варианта темы дискуссии для слушателей-пси­хологов, то этот вариант представляется выигрыш­ным хотя бы потому, что проблема потребностей че­ловека – это "целина", к освоению которой, в сущности, современная психология даже и не при­ступала. Такого категоричного мнения придерживает­ся, например, академик П. В. Симонов. Он пишет, что "для существующих классификаций характерны про­извольность и отсутствие четко сформулированного принципа их построения"1. Каждый автор предлагает свой выбор потребностей и, стало быть, их число: аме­риканский психолог Абрахам Маслоу– 15, его сооте­чественник Мак-Даугол – 18, а польский психолог Обуховский – свыше 120. Ни одна из предлагаемых классификаций не стала общепринятой2. Более того, даже попытки разделить все существующие теории потребностей на две большие супергруппы – теории непрерывного поля мотивации и теории дискретного поля мотивации – и те уязвимы, поскольку существу­ют теории, которые трудно отнести к какой-то одной из этих супергрупп. Пример тому – хотя бы теория деятельности А. Н. Леонтьева.

Почувствовав, что "проблематизация" удалась, группа эмоционально вовлечена в спорную и не оче­видную с точки зрения поиска решения проблему (либо это спор о потребностях, либо – проблемы "аксиом эффективного общения", либо что-то еще), ведущий просит группу постараться найти общее, приемлемое для всех участников решение. "Поста­райтесь прийти к общему МНЕНИЮ, – просит ведущий, – нам с вами это важно для дальнейшего движения вперед". Больше никаких комментариев и объяснений, за исключением регламента времени на дискуссию ведущий давать не должен. Полезно, если на занятиях используется видеотехника. Тогда воз­можен более интересный, эффектный анализ. Участ­ники здесь уже "не отвертятся", когда им будут ука­зывать на любопытные и симптоматичные для ти­пичных ситуаций экспрессивного общения моменты. Но "видео" – это еще и враг, довольно коварный враг для ведущего, поскольку ведущий, включая "ви­део", получает всегда избыточный для конкретного анализа, яркий и соблазнительный материал. Неред­ко приходится наблюдать, как "лихие" групповоды, гастролируя по городам и весям с видеокамерой на­перевес, организуют дискуссию самым, на их взгляд, надежным и нехитрым способом с помощью упраж­нения "Цыган и лошадь"1. Затем, вместо того чтобы показать участникам на наглядном материале дина­мику группового спора, традиционные ошибки, совершенные людьми в ходе полемики, и используя эмоциональную вовлеченность участников, совершить вместе с ними "открытие", как более эффективно вести себя в споре, вместо этого психолог начинает выступать в роли судьи, и просветителя, рассказы­вая каждому из участников и всей группе о том, что означает тот или иной жест, мимическое дви­жение, поза, выхваченные телеобъективом. Такое спекулятивное использование далеко на самом деле неоднозначных результатов из области психологии проявлений помогает иной раз "выплыть" ведуще­му, которому нечего сказать группе. Участники с неизбежным интересом смотрят на свое изображе­ние. Эмоциональный всплеск, неизбежный опять же при этом смотрении, делает их более доверчивыми к человеку, который показывает им их самих. Но кроме впечатления, которое произвело на них та­кое необычное занятие, участники тренинга, как правило, ничего другого не получают. Живая жизнь намного богаче всех интерпретаций того или иного жеста и позы. Человек, занятый делом, обсуждая это дело со своими коллегами, сотрудниками на совещании, на переговорах, не в состоянии быть со­средоточенным на существе разговора и на "ужим­ках и прыжках" как своего визави, так и своих соб­ственных. В более спокойной обстановке подавляю­щее большинство участников подобных "разборов невербального проявления человека" склонны сомне­ваться в их достоверности.

Итак, дискуссия либо закончена, либо прервана вами. Вы интересуетесь впечатлениями, появивши­мися у участников дискуссии. Весьма желательно, чтобы каждый участник хоть как-то высказался о том, что происходило с ним и вокруг него во вре­мя дискуссии, как он это воспринимал. Не следует нажимать на упорно отказывающихся высказаться. Достаточно и того, что они публично отказались. Здесь от ведущего требуется умение отреагировать "никак". Ведь отсутствие словесного комментария отнюдь не означает молчания. Возможны невольные, неосознаваемые сопровождения своего молчания. Это могут быть удивленно и неприязненно поднятые брови, поджимания губ, какие-то жесты. Чтобы из­бежать всего этого, ведущий не должен забывать о своей безоценочной установке на групповой процесс. Все, что происходит в группе, – хорошо, ибо ра­ботает на группу, на ее участников, поскольку все происходящее здесь – это уникальный и личный для каждого опыт жизни. Только в отличие от ре­альной жизни этот опыт спрессовывается во време­ни. Не надо забывать, что на отказ участвовать в обсуждении прежде всего отреагирует сама группа через кого-то из участников.

Но вот мнения всех прозвучали. Тут уж не сле­дует соблазняться на то, чтобы "запускать" новую дискуссию, производную от первой, хотя такая ре­альная возможность часто обнаруживается. Ничего кроме раздражения у участников эта вторая дискуссия уже не вызывает. Надеюсь, вы чрезвычайно внимательно слушали, впитывали, запоминали все то существенное, что прозвучало из уст каждого, кто делился своими впечатлениями. Теперь ваша задача состоит в том, чтобы воспроизвести суть каж­дого выступления, не забывая упоминать авторов цитируемых вами мыслей, соображений и впечатле­ний. Только после этого можно пытаться делать обобщения всех высказываний и сообщать собствен­ные идеи. Но лучше всего собственные идеи в от­крытом виде вообще не сообщать. Не будем забы­вать о том, что если у вас есть идея, но вы не имеете возможности ее реализовать, дать ей жизнь, то неплохо сделать два дела. Эти два дела в ваших силах. Во-первых, надо найти человека, от которо­го зависит претворение вашей идеи в жизнь. Во-вторых, нужно сделать так, чтобы ваша идея при­шла ему, именно этому человеку в голову. Да, и не забудьте прийти в восхищение, когда услышите свою идею из его уст. Примерно так писал два века тому назад лорд Честерфилд своему сыну. Поэтому постарайтесь сообщить необходимые сведения о том, как эффективно проводить процедуру дискус­сии, опираясь на высказывания самих участников дискуссии. Опираясь на высказывания участников и на материалы самой дискуссии, легко выделить следующие основные фазы – ориентировки, оцен­ки, завершающую фазу1. Им соответствуют такие шаги, как:

1. Определение целей и темы дискуссии (ориенти­ровка).

2. Сбор информации (знаний, суждений, мнений, новых идей, предложений всех участников дискуссии) по обсуждаемой проблеме – сбор альтернатив (вариантов решения проблемы).

3. Упорядочение, обоснование и совместная оценка полученной в ходе обсуждения информации – уяс­нение, анализ и выбор решения из набора имеющих­ся, появившихся в ходе обсуждения альтернатив.

4. Подведение итогов дискуссии: сопоставление целей дискуссии с полученными результатами (завер­шающая фаза, фаза собственно решения проблемы).

Однако приведенные выше четыре позиции пред­ставляют собой всего лишь "сухой остаток", форму­лу, к которой необходимо еще проложить дорогу и пройти ее вместе с конкретной группой. Поскольку названные фазы – это объективная реальность прак­тически любой дискуссии, логично "подсмотреть" их в только что состоявшемся диспуте и обозначить со­бытийные границы их существования. Первые две фазы – ориентировка и выработка (сбор) альтерна­тив – созревают в ходе любой дискуссии даже тог­да, когда участники наотрез отказываются искать об­щее мнение по заявленной проблеме. На этапе ори­ентировки участники дискуссии, как правило, не очень активны. Каждый из них сконцентрирован на себе, на собственных размышлениях о проблеме. На этой начальной фазе уже закладывается первая и нередко роковая "бомба-ошибка", которая, взорвав­шись на завершающей фазе, моментально разрушит, казалось бы, созданное единство мнений. Дело все в том, что нет и не может быть никакой гарантии оди­накового понимания всеми участниками дискуссии ни заявленной темы, ни того, что принято в качестве Цели. В реальных жизненных ситуациях, будь то про­изводственное совещание, научный диспут, семейный совет, почти никогда специально не выясняется, что понимает каждый из спорящих под целями и темой Диспута. Спорность этого заявления исчезает после

простенького задания участникам. Каждому из них предлагается самостоятельно придумать двенадцать ассоциаций к одному из ключевых слов, входящих в наименование цели предстоящей (или только что про­шедшей и анализируемой) дискуссии. Быстро обна­руживается, что ассоциативный ряд на это слово почти у каждого участника свой, неповторимый, не­похожий на другие. А ответ на вопрос типа "Какое зна­чение для вас лично имеет участие в этой дискус­сии?" дает еще больший разброс в позициях споря­щих. Ведь для одного настоять на своем в возникшем споре – это дело принципа, поскольку он не может позволить себе согласиться с мнением несимпатичного ему человека. А правота несимпатичного человека вызывает еще большую агрессию в его адрес. Для другого участника доказать свою правоту – означа­ет правильность выбранного образа действий в деле, которое, быть может, окажется ведущим, основным, главным на значительном отрезке жизни этого чело­века. А третий вообще присутствует здесь потому, что ему скучно. Участие в обсуждении для него лишь спо­соб убить время. Именно поэтому тщательное опреде­ление целей и темы предстоящей дискуссии, которое снимает противоречия в их понимании отдельными уча­стниками, действительно необходимо. Уже здесь, на фазе ориентировки, важно, чтобы высказался каж­дый участник обсуждения.

В стихийно проходящей дискуссии фаза ориенти­ровки может преодолеваться стихийным образом имен­но через ситуацию одновременного говорения, если, конечно, эта ситуация не приведет к добавленной кон­фронтации между участниками. Ведь большего оскор­бления, чем потеря интереса к вам, когда вы в ис­креннем порыве что-то рассказываете собеседнику, для многих людей трудно придумать. Однако в боль­шинстве случаев ситуация одновременного говорения не вечна и сменяется некоторым затишьем, в кото­ром один из участников, вместо того чтобы вновь со­общать свой вариант решения, предложит перебрать уже имеющиеся и так или иначе, но предложенные членами группы. Это объективный показатель пере­лома, наступившего в обсуждении. Теперь будут слушать некоторое время именно этого участника. И не­редко, особенно если трудно определить критерии, по которым следует выбирать лучшее из имеющихся решение, в качестве самого приемлемого группа при­нимает то решение, что выдвигал участник дискус­сии, взявший на себя роль координатора.

При прочих равных достоинствах всех других пред­ложений в этой ситуации перевесит симпатия всех к координатору, поскольку он становится первым, кто поинтересовался идеями каждого и предложил обсу­дить достоинства предложений.

Таким образом, если в стихийно складывающейся дискуссии спор о разном на фазе ориентировки пе­реходит в собирание возможных альтернативных ре­шений, и эти решения. в общем-то представляются участникам равноценными, то выигрывает спор тот, кому удалось взять на себя функции координатора. При этом взять на себя функции координатора – это не означает просто начать предлагать обсудить каж­дое решение. Это прежде всего умение почувство­вать момент, в который только и возможно такое предложение. Оптимальным здесь будет тот момент спора, который знаменуется некоторой паузой, зати­шьем, означающим, что почти все участники нако­нец-то разобрались в существе дела или почувство­вали, что разобрались. Освоение проблемы на пер­вой фазе проходило единственно возможным здесь путем – через рассказывание всеми для всех всего, что думает каждый о предмете спора. Быть может, известная реплика Монтеня, заявившего, что если все будут знать всё, что все говорят обо всех, то никто ни с кем не станет разговаривать, подразуме­вала и ситуацию стихийного диспута тоже.

Иначе говоря, в ситуации стихийно проходящей дискуссии манера поведения, максимально прибли­жающая к выигрышу, сводится к тому, чтобы почув­ствовать момент перелома, рефлексии, который по­зволяет быть услышанным предложению перебрать, перечислить, просмотреть имеющиеся альтернативы. Автор этого предложения имеет наибольшие шансы убедить коллег в преимуществах своего видения вы­хода из затруднения, а значит, и своего решения проблемы. Необходимо только отметить, что момен­ты перелома, рефлексии возникают в живой, реаль­но проходящей дискуссии не единожды. Какой из них окажется решающим, зависит от многих иных, до­полнительных воздействий, влияний, сопровождаю­щих каждое конкретное обсуждение и несводимых в унифицированный набор.

Если же обстоятельства позволяют перевести дис­куссию в организованное русло, то позиция ведуще­го больше поддается формализации. Достаточно бу­дет обеспечить возможность высказаться каждому на каждой из четырех фаз обсуждения, стараясь нахо­дить общее, приемлемое для всех и в ориентировке, и в сборе вариантов решений (альтернатив), и в ана­лизе достоинств и недостатков каждой из них, и в проверке выбранного решения на соответствие заяв­ленной в начале дискуссии цели.

Мы обсудили один из возможных способов освое­ния участниками тренинга навыка проведения дискус­сии, умения продуктивно вести себя в ситуации кол­лективного диспута. Однако дискуссия – это эффек­тивный способ активизации группы для решения многих других задач, достижения несколько иных эффектов и результатов.