Педагогические музеи в период возникновения и расцвета
Для того, чтобы лучше уяснить cуть педагогического музея и его роль в системе музеев образования, будем ссылаться на конкретные музеи, которые лучше всего раскроют его специфику. Начнем с наиболее значимых.
Педагогический музей военно-учебных заведений - старейший и самый крупный в России, был основан в 1864 г. в Санкт-Петербурге. Появление первого педагогического музея в военном ведомстве (инициатором его создания был генерал-адъюнкт Н.В. Исаков, сочетавший руководство Главным управлением военного ведомства с обязанностями попечителя Московского учебного округа) было отнюдь не случайно. Для военного министра Д.А. Милютина, который занимал значительно более прогрессивную позицию, чем тогдашний министр народного просвещения граф Д.А. Толстой, и для его соратников “было ясно, что обновление вооруженной силы, как и обновление всей русской жизни, может быть достигнуто лишь при широком развитии народного просвещения” (Двадцатипятилетие Педагогического музея военно-учебных заведений, 1889, с.5). Предпосылкой создания музея была, таким образом, реформа образования в военно-учебных заведениях, структура которых, как мы уже знаем, предполагала наличие образовательных музеев (см. предыдущий раздел). Появление особого типа музея - педагогического - было логическим продолжением процесса перестройки образования в военном ведомстве на основе принципа предметности. Но на сей раз непосредственным адресатом и “пользователем” музея становится педагог.
Программа первого в России педагогического музея предусматривала распространение прогрессивных методов обучения через ознакомление преподавателей военно-учебных заведений с новейшими пособиями и коллекциями. Но одновременно с самого начала он задумывался как просветительное учреждение отнюдь не ведомственного значения. Это был музей с широкой просветительной направленностью, что придавало ему характер общественного центра, разрабатывающего актуальные проблемы педагогической науки. Такова общая черта в той или иной степени свойственная наиболее крупным педагогическим музеям, и прежде всего Музею военно-учебных заведений. Это отмечал, в частности, его третий директор З.А. Макшеев, при котором музей отметил свое пятидесятилетие: “Педагогические музеи вообще не должны иметь характер кунсткамер - перед ними в области коллекционирования лежит другая дорога. Следить за теоретическим и практическим движением в сфере обучения и воспитания, сосредотачивать у себя, по возможности, все заслуживающее внимание в деле наглядного обучения и, систематизируя этот материал, дать возможность современному педагогу без большой потери времени и труда ознакомиться с техническими средствами его профессии (приборами, картами, моделями, картинами и пр.) - вот задача педагогических музеев” (Макшеев З.А., 1914, с. 140.)
Это определило особенности коллекций рассматриваемого музея, основу которого составили наглядные пособия и литература по народному образованию. К 1914 г. она включала три большие группы: 1.Школьные пособия (разделялись по кабинетам); 2.Пособия по изучению человека как предмета воспитания. (На основе этой коллекции работала первая в России Психологическая лаборатория). 3.Пособия по внешкольному воспитанию. Заслуга музея заключалась в том, что он первым в стране начал собирать наглядные пособия по дошкольному воспитанию. Сначала все коллекции были одной выставкой наглядных пособий, но по мере накопления фондов они уже не могли выставляться полностью. Демонстрировались лишь образцы коллекций в каждом их кабинетов (математики. русского языка, истории, иностранного языка, физики, географии и естествознания, экспериментальной психологии). Экспозиции создавались при участии ученых-специалистов. Кроме того, в кабинетах устраивались временные выставки.
В деятельности этого музея “осуществилась идея общения.., объединения в совместной работе большого числа русских педагогов” (Очерки по истории школы и педагогической мысли народов СССР, 1976, с.356). Одновременно он выполнял функцию просвещения народа. О многообразии и масштабе, а отчасти и эволюции его деятельности свидетельствуют используемые формы.
- Участие в российских и международных выставках. Первая в России выставка учебных пособий, к участию в которой музею удалось привлечь учебные заведения различных ведомств, была организована им уже спустя два года после основания в 1866 г. В 1875 г. музей принимает участие во Всемирной выставке в Париже, приуроченной к Географическому конгрессу, где выставлялись систематические коллекции по начальному обучению, курсу средних учебных заведений, по воспитанию в семье, обучению взрослых. Он получает 8 наград из 40, назначенных за учебные пособия. Конгресс выразил убеждение в желательности организации подобных музеев во всех государствах, в результате чего в 1875 г. решение об учреждении педагогического музея по образцу петербургского принимает правительство Франции, а в 1876 г. - Бельгии. (Макшеев З.А., 1914, с.170.). Таково было значение Педагогического музея военно-учебных заведений для становления нового типа музея. К концу ХХ века в Германии было 30 педагогических музеев, в Австро-Венгрии - 10, в Швецарии - 6. в Англии - 15, в Южной Америке - 3, в Бельгии: Дании, Франции. Греции, Италии, Норвегии, Сербии, Испании, Японии - по одному музею. (Чернолусская Е., 1909).В дальнейшем музей становится постоянным участником международных выставок. Особо отметим, что на родине он выступает в качестве инициатора создания Первой Всероссийской выставки детских игрушек, игр и занятий (1890), которая в немалой степени стимулировала производство игрушек в России.
- Издательская деятельность. Музей издал первые в России каталоги наглядных пособий, которые представляли собой “своеобразную педагогическую энциклопедию, знакомившую учителей с разнообразием наглядных средств обучения, методикой их использования, с новейшими достижениями педагогической науки” (Очерки по истории школы и педагогической мысли народов СССР, 1976, с.360). С 1876 г. он начинает издавать ежемесячное обозрение периодической литературы, учебных пособий и книг по педагогике и “училищеведению” под названием “Педагогический музей”. В 1898 г. под руководством профессора П.Ф. Каптерова впервые было предпринято издание “Энциклопедии семейного воспитания и обучения”, которая явилась плодом деятельности существовавшего при музее “Родительского кружка”, разрабатывавшего проблемы воспитания детей дошкольного и младшего школьного возраста. Издаваемые музеем каталоги пособий и коллекций по существу играли роль методических руководств для педагогов.
- Народные чтения и публичные лекции, которые начались с 1871. Их программы были дифференцированными. Так, наряду с чтением для солдат в казармах организовывались лекции “для интеллигентных слушателей” с заметным преобладанием тем по литературе, естествознанию, педагогике. С 1872 г. комиссии по организации народных чтений, созданные в Москве, Воронеже, Харькове, Кишеневе, Одессе и других городах, получали из музея программы, методические указания, а подчас и тексты чтений. В 1895 г. при музее был организован Отдел содействия самообразованию, главной задачей которого стала разработка программ для самообразования, в составлении которых принимали участие крупнейшие ученые - И.П. Павлов, Д.А. Анучин, И.П. Бородин.
- Производство школьных наглядных пособий стало одним из важнейших направлений деятельности музея. К изготовлению дешевых пособий были привлечены даже заключенные Морской исправительной тюрьмы, которые быстро осваивали новое дело. Стоимость производимых ими пособий была в 2-3 , а то и в 10 раз ниже, чем цена аналогичных образцов в торговле. К 1872 г. начальные школы и отдельные семьи могли приобрести необходимые образцы. Наряду с этим выполнялась методическая задача: в музее были созданы комиссии, которые разрабатывали принципы отбора пособий для различных стадий обучения.
- Временные учительские курсы (с 1872) для преподавателей. Чаще всего они проходили в виде открытых заседаний Учебно-воспитательного комитета музея, где делались доклады по вопросам обучения и воспитания, а также в форме так называемых образцовых публичных уроков, которые сопровождались обменом мнений.
- Одногодичные курсы для офицеров-воспитателей (с 1900) и двухгодичные для преподавателей в кадетских корпусах(с 1904), благодаря которым музей стал “оплотом учебно-воспитательного дела в заведениях военно-учебного ведомства” (Макшеев З.А., 1914, с. 13).
- Участие в организации педагогических съездов. В 1903 г. музей провел I Всероссийский съезд преподавателей русского языка, а в 1906 г. по его же инициативе был созван I Всероссийский съезд по экспериментальной педагогике. За этим последовал целый ряд съездов учителей-предметников, организаторами которых были члены соответствующих отделов (математики, русского и иностранных языков, физики и др.) Учебно-воспитательного комитета.
- Организация народного хора и общедоступных музыкальных классов (с 1872), целью которых была подготовка исполнителей для народных чтений и концертов. Впоследствии именно музыкальные классы явились для музея одним из главных источников его материального существования (хотя плата за обучение была низкой, а число бесплатных учеников довольно значительно). В руководстве и работе классов, где ежегодно обучались от 100 до 250 человек, участвовали Н.А. Римский-Корсаков и М.А. Балакирев.
Как видно даже из беглого перечня форм деятельности музея, он становится инициатором многих начинаний в области народного образования. При этом высокий уровень и престиж его работы обеспечивался участием в ней крупных деятелей науки и просвещения. Кроме уже упомянутых с ним теснейшим образом сотрудничали Н.А. Корф, И.М. Сеченов, П.Е. Лесгафт, Л.Н. Модзалевский, А.Н. Острогорский, И.И. Паульсон, П.Г. Редкин, К.К. Сент-Иллер, А.Я. Герд. Все эти ученые, равно как и 400 других добровольных сотрудников, работали здесь на общественных началах, проявляя свойственное российской интеллигенции бескорыстие в заботе о просвещении народа.
Обзор деятельности Музея военно-учебных заведений позволяет назвать его первым не только по времени возникновения, но и по значению педагогическим музеем России. Его деятельность имела большой общественный резонанс, как за рубежом, так и в России, что, казалось бы, могло стимулировать массовое распространение музеев подобного типа уже в 1870-80 гг., причем в первую очередь в рамках министерства, непосредственно занимающегося образованием. Но этого не произошло. Вялая позиция Министерства народного просвещения, ведомственная обособленность и возобладавшая в эти десятилетия политика контрреформ не способствовали распространению новаций в деле народного образования. Рост общественного интереса к предметному методу, к музеям образования, в том числе и педагогическим, характерен в большей степени для 1890-ых гг. и начала века. Тому способствовала новая общественно-политическая ситуация и, в частности, заметная активизация просветительной деятельности земств, которые в этот период начинают открывать новые школы. (Так, в 1894 г. земствами было организовано более 13 тыс. начальных и средних школ, в 1898 .г - 16 тыс., в 1903 г. - 18 тыс., а в 1911г. - свыше 35 тыс. См. Звягинцев Е.А., 1915, с.520). Практическое воплощение в школах идей наглядного образования требовало соответствующих пособий. Однако многочисленные земские школы, равно как гимназии и училища, не имели средств для полноценного обеспечения учебного процесса. Поэтому создание педагогических музеев становится настоятельной практической необходимостью.
Отнюдь не случайно, что именно к этому времени относится возникновение так называемых подвижных (передвижных) музеев, материалы которых выдавались во временное пользование и практически постоянно находились за пределами их помещений. Эти музеи были призваны насытить школы всех ступеней учебными пособиями, дать в руки преподавателю инструмент для осуществления “зрительного” образования.
Самым крупным музеем такого рода был Петербургский подвижной музей наглядных учебных пособий. Весьма примечательна история его создания. Он был организован в 1892 г. группой частных лиц - учителей и учительниц, ученых и литераторов, - которые, “зная по личному опыту, как сильно страдает преподавание многих предметов вследствие отсутствия наглядных пособий, задумали помочь этому делу... Все участники и участницы ... собрали в одно место коллекции и соответствующие цели предметы, какие нашлись у каждого из них, чтобы пользоваться ими на началах взаимного обмена... На взносы членов кружка и на собранные ими деньги была нанята ... комната в одно окно в помещении одной частной библиотеки. Идея Подвижного музея стала распространяться очень быстро...” (Страхова М., 1902, с.10). Уже в 1893 г. он открывается для всеобщего пользования. Музей обслуживал школы всех ступеней, был связан с внешкольным образованием, например, выдавал пособия различным краткосрочным курсам (в том числе пожарных, певчих, массажистов), народным аудиториям, рабочим клубам. Клиентами музея становились и частные лица (среди них генерал Данилович, воспитатель Николая II). На один день выдачи приходилось здесь свыше 1500 предметов. Столь интенсивная деятельность обеспечивалась тем, что при музее существовали мастерская и склад учебных пособий, которые были связаны с провинцией и обслуживали преимущественно ее, а также издательский отдел, систематически печатавший указатели наглядных пособий.
Плата за пользование пособиями была очень незначительна: разовая составляла от 2 копеек до 1 рубля, а абонементная от 3 до 15 рублей в год. Эта выручка не покрывала расходов музея, однако установка на некоммерческий характер была принципиальной как для основателей музея, так и для продолжателей их дела. Музей существовал на средства от казны, сборы от лекций, концертов, вечеров, а также на благотворительные пожертвования. Наиболее ценный вклад внесла Постоянная комиссия по техническому образованию Императорского Русского технического общества, которое стало официальным патроном музея с 1894 г. В разные годы на помощь ему приходили Академия наук и Санкт-Петербургский университет, Казанский университет, Академия художеств, Военно-медицинская академия. Заключенные Шлиссельбургской крепости изготавливали для музея наглядные пособия. Множество пожертвований поступало от частных лиц. Так, графиней С.В. Паниной музею было безвозмездно передано двухэтажное здание флигеля при Лиговском народном доме, куда он переезжает в 1902 г. (поэтому часто музей называли “Панинским”). Бесплатно участвовали в его работе крупные деятели внешкольного образования, например, знаменитый библиограф и писатель Н.А. Рубакин, который основал при музее Отдел помощи самообразованию (он был также одним из основателей аналогичного отдела Педагогического музея военно-учебных заведений). Все перечисленное дает основание признать правомерность сказанное о музее одной из его основательниц М.Н. Страховой: “Это, безусловно, дитя общественной инициативы, вклад и работа многих” (там же, с. 6).
С этим музеем связано имя музейного педагога, которое уже упоминалось на странице этой книги. Имя это незаслужено забыто, а потому расскажем об этом замечательном человеке и его уникальной судьбе поподробнее.
Михаил Васильевич Новорусский (1861-1925) - специалист по естественно-научному и внешкольному образованию, теоретик музейного дела. Вышел из среды духовенства: отец был псаломщиком села Новая Русса (отсюда фамилия) Новгородской области. Образование получил в Духовной академии Санкт-Петербурга. Его диссертация была оценена высшим баллом, а кафедра богословия просила оставить его в качестве степендиата. Однако Новорусский начинает педагогическую деятельность в одной из женских гимназий Петербурга, которая, впрочем, скоро прекращается. Его рассуждения о сущности христианского учения, о судьбе России и доле русского народа дали основание дирекции обвинить Новорусского в антиправительственной пропаганде и отстранить от преподавания.
В это же время происходит сближение Новорусского со студенческим землячеством, увлечение марксизмом и знакомство с Александром Ульяновым, возглавлявшим террористическую фракцию “Народной воли”. Это знакомство сыграло роковую роль в судьбе Новорусского. После долгих колебаний он предоставляет свою квартиру для изготовления динамита, который впоследствии был использован при покушении на Александра III. И хотя роль его в этом преступлении была пассивной, вместе с другими террористами Новорусский был осужден. Его приговаритвают к заключению в Шлиссельбургской крепости, где он провел 18 с половиной лет - вплоть до 23 октября 1905 года. Здесь, не без влияния легендарного революционера Николая Морозова, он утверждается в мысли, что единственное, что делает человека свободным и независимым от внешних обстоятельств, - это труд и творчества. Новорусский начинает изучать естественные науки и, исповедуя робинзоновский принцип: “человек должен все делать сам”, - овладевает многими навыками и ремеслами. В тюрьме происходит его первая встреча с Подвижным музеем. Однажды, листая журнал, он натолкнулся на информацию об этом музее и предложил товарищам заняться изготовлением пособий. Впоследствии М.В. Новорусский писал: “Лично я всем своим естественнонаучным образованием обязан музею, его коллекциям и работой для него... Краткий эпизод (вскоре это сотрудничество было запрещено тюремным начальством - М.Ю.) сношения с Музеем остался в моей памяти самым благодарным временем из всей продолжительной жизни в Шлиссельбурге” (Новорусский М.В., 1920, с.150).
Получив освобождение, Новорусский активно включается в жизнь: преподает, пишет воспоминания и книжки-сказки по естествеенным наукам для детского чтения, которые задумал еще в заключении (среди них - “Грибное царство”, “История снежинки. Из жизни зимней природы”, “Незримая жизнь почвы”, “Приключения мальчика меньше пальчика. Из жизни насекомых”). Уже после Октябрьской революции возглавляет Совет по делам учебных заведений Наркомпроса, добиваясь открытия по всей стране сети специальных учебных заведений для подготовки агрономов, зоотехников и т.п. Однако главным его делом становится Музей. С 1909 г. Новорусский возглавляет Петербургский подвижной музей наглядных пособий, а затем создает Сельскохозяйственный музей в Соляном городке, присоединив к нему Музей живой природы.
М.В. Новорусский был окружен ореолом “государственного преступника”, пострадавшего от царизма, хотя сам признавался, что всегда конфузился, когда видел своем имя в ряду революционеров: “...в моем прошлом, можно сказать, не было никакого политического прошлого... Политическое воспитание я получил только в Шлиссельбурге” (Новорусский М.В., 1920, с.13). Кто знает, спасло бы его это прошлое от репрессий 1930-ых гг. Новорусский скоропостижно скончался в 1925 г. (не дожив до того дня, когда его младший брат-священник, протестовавший против закрытия церквей, был расстрелян).
В лице М.В. Новорусского Подвижной музей наглядных пособий в Санкт-Петербурге обрел истинного лидера и получил новый импульс для развития. В свою очередь, этот музей стал идеальным местом для воплощением идей Новорусского, считавшего, что путь обновления образования, а значит и всего общества, лежит только через музей, через осуществление наглядного метода. Он ратовал за то, чтобы музей был не затхлым хранилищем ценностей, а средством воспитания истинно образованных людей, осознающих великую культурную ценность Музея.
Педагогический музей военно-учебных заведений и Петербургский подвижной музей наглядных учебных пособий были своеобразными “айсбергами”, которые возвышались над морем педагогических музеев. Они же служили стимулом для их возникновения и развития. К 1913 г., по свидетельству Н.А. Флерова, в России насчитывалось уже около 150 педагогических музеев. Только в Москве их было более 10 и среди них: Педагогический музей Общества воспитательниц и учительниц (1870), Музей по воспитанию, обучению и презрению глухонемых (1888), Музей наглядных пособий воскресных школ (1893), Педагогический музей при Московской дирекции народных училищ (1894), Постоянный и передвижной музей учебного отдела Общества распространения технических знаний (1902), Городской музей учебных наглядных пособий (1905), Педагогический музей Учительского дома (1912).
В Санкт-Петербурге, помимо двух названных, находились Постоянная выставка по церковному школьному делу и кабинет учебных пособий при Училищном совете Святейшего Синода (1903), Музей учебных пособий Общества народных университетов (1913), Кабинет учебных пособий при Санкт-Петербургской дирекции народных училищ, Музей наглядных учебных пособий Санкт-Петербургского уездного земства.
Педагогические музеи имелись почти во всех городах Московской губернии, в том числе в Можайске, Волоколамске, Рузе, Серпухове, Подольске, а также во многих других городах российской провинции К числу наиболее известных относились Педагогический музей при дирекции народных училищ Нижегородской губернии (Нижний Новгород, 1872), Одесский педагогический музей (Одесса, 1912), Музей цесаревича Алексея при Управлении Киевского учебного округа (Киев, 1905), Педагогический музей Кавказского учебного округа (Тифлис, 1886). Подобные музеи были также в Новгороде, Орле, Рязани, Твери, Туле, Курске, Вятке, Перми, Самаре, Саратове, Полтаве и многих других городах России.
Обратимся теперь к примеру одного из типичных педагогических музеев провинции, чтобы уяснить, как была организована их деятельность, какова была аудитория и формы работы с ней.
Педагогический музей при Ярославской дирекции народных училищ был открыт в 1893 г. Он взял на себя “заботы о расширении познаний учащихся начальных училищ путем ознакомления их с книгами научного и педагогического содержания, с наглядными пособиями и способами их применения в школе” (Отчет о деятельность Педагогического музея при Ярославской дирекции народных училищ, 1915-1916, с. 3). Музей знакомил учителя с современными методами образования, с новейшими типами учебников, с лучшими образцами учебных пособий, приборов.
В своей деятельности он подчинялся “Инструкции комитета по заведованию педагогическим музеем при дирекции народных училищ” (1903). В комитет, наряду с заведующим музея, входили: инспектор народных училищ, инспектор одного из городских училищ, учитель и учительница начальных училищ. Таким образом, музей становился центром объединения педагогических сил города. На комитет возлагались функции руководства музеем, в том числе: попечение о развитии его деятельности, наблюдение за сохранностью материалов, принятие мер для ознакомления учителей с наглядными пособиями и методическими руководствами. При этом члены комитета работали на общественных началах, безвозмездно. Фиксированную зарплату получали лишь постоянные штатные сотрудники: заведующий, его помощник и библиотекарь. (Это, однако, было характерно только для музеев, создаваемых, подобно Ярославскому, при ведомствах Министерства народного просвещения. В отличии от них работники большинства трудились бесплатно).
Как и другие педагогические музеи, Ярославский был обращен прежде всего к учащим. “Современное учительство, - писал заведующий Ярославским музеем учитель А.В. Ананьев, - смотрит на музей как на своего ближайшего помощника в сложном педагогическом деле. Идя в музей, он ищет ответы на все злободневные вопросы школьной практики...” (там же, с. 29). Этим определялся характер аудитории. Так, в 1915 г. Ярославский музей посетили 373 человека, среди которых были преподаватели городских начальных училищ, студенты учительского института, слушатели постоянных педагогических курсов, а также гимназисты. Для посетителей проводились своеобразные экскурсии: делались обзоры наглядных пособий и указывались методы их использования. Однако различные культурные акции изменяли лицо аудитории педагогического музея. Так, когда Ярославским музеем “с целью поучиться друг у друга в осуществлении принципов трудовой школы” была организована выставка самодельных наглядных пособий, которые выполнялись учащимися городских училищ на внеклассных занятиях, то ее посетил “весь город” - взрослое население и учащиеся.
Продолжим характеристику сети педагогических музеев. Подавляющее их большинство (примерно 2/3) были созданы по инициативе и при участии земств. С деятельностью земств связано и географическое распределение сети музеев. Наибольшее их число приходилось на центральные губернии, входящие в Московский и Санкт-Петербургский учебные округа, где общественная жизнь, а следовательно, земская деятельность достигали наивысшей активности. По мере удаления от центральных районов плотность распространения музеев заметно снижается.
Большая часть земских музеев имели подвижной характер, что как нельзя более соответствовало потребностям школ, в особенности тем из них, которые находились в относительном удалении от города. Возможность получить в определенный срок и использовать при обучении необходимые пособия - карты, приборы, таблицы - привлекала учительство и определила этот тип музея как наиболее рациональный. Кроме земств музеи учреждали различные общества (например, учительские, распространения грамотности и ремесел, попечительства о народной трезвости), кружки (к примеру, семейно-педагогические), а также учебные округа и дирекции народных училищ, которые “близко видели драму учителя, вынужденного описывать то, что нужно показывать” (Новорусский М.В., 1911, с.83). В отличие от земских, педагогические музеи обществ, кружков, учебных округов и дирекций имели, как правило, стационарный характер.
Жизнедеятельность и передвижных, и стационарных педагогических музеев обеспечивалась, главным образом, поддержкой просвещенной прослойки населения (при достаточно слабой роли Министерства народного просвещения.) Музеи, нужные обществу, существовали благодаря широкой общественной инициативе. Картина возникновения и жизни этих музеев - свидетельство того, насколько значима была для интеллигенции идея служения народу и отечеству. Подвижничество, благотворительность, энтузиазм - вот те ключевые понятия, без которых нельзя уяснить, что побуждало ученого или учителя, писателя или просвещенного купца жертвовать значительные интеллектуальные и физические силы, время и, наконец, значительные материальные средства на музей.
Конечно, педагогические музеи были весьма неравноценными. Достаточно объективную, по всей вероятности, картину рисует Н.А. Флеров. Он пишет, что есть музеи, в которых жизнь незаметна, “да и, по-видимому, она и не существует: там что-то пишут, иногда собирают, беседуют, выносят постановления; иногда зайдут как бы случайно 2-3 человека в неделю; посмотрят - уйдут; кое-кто из знакомых берут пособия, аккуратно возвращая их Вот и все... В противоположность таким музеям есть музеи, в которых все говорит о деятельность, творческой инициативе, стремлении создать нечто единственное, культурный уголок” (Флеров Н.А., 1913, с.97). Можно также отметить, что и тогда спутниками музейного дела были слабая материальная база, бедность, теснота, а также известная пассивность самих работников музеев, не всегда использующих данные им в руки возможности. Однако педагогические музеи жили, число их множилось. Все вместе они совершили своеобразный переворот в рутинной системе образования России, пропагандируя методы наглядного обучения среди учительства, а также способствуя приобщению к культуре самых широких слоев населения.
После революции с упразднением многих государственных структур и просветительных обществ, с распадом земств большинство педагогических музеев прекратили свое существование. Лишь некоторые продолжали жить, хотя и под другими “вывесками”. Постепенно начала складывать новая система педагогических музеев, основанная уже на иных принципах.