ПРО СОЛДАТА, ЧЕРТА И ГЕНЕРАЛЬСКИХ ДОЧЕК 4 страница
* * *
«Вот, помню, когда мне стукнуло двадцать лет - тогда я был невозможно одинок. И день рождения был уныл. Пришел ко
мне Юрий Петрович, пришла Нина Васильевна, принесли мне бутылку столичной и банку овощных голубцов - и таким одиноким, таким невозможно одиноким показался я сам себе от этих голубцов, от этой столичной - что, не желая плакать, заплакал...
А когда стукнуло тридцать, минувшей осенью? А когда стукнуло тридцать - день был уныл, как день двадцатилетия. Пришел ко мне Боря с какой-то полоумной поэтессою, пришли Водя с Лидой, Ледик с Володей. И принесли мне - что принесли? - две бутылки столичной и две банки фаршированных томатов. И такое отчаяние, такая мука мной овладели от этих томатов, что хотел я заплакать - и уже не мог...»
(Веничка Ерофеев, «Москва-Петушки»)
* * *
«Истощение» знаменует собой конец цикла «Домохозяин». «...Скончался б посреди детей, плаксивых баб и лекарей...» Земные дела, построение «ячейки общества» и вправду часто кончаются усталостью и истощением сил. «Не ищите себе благ на земле, где вор крадет и ржа уничтожает». Земные дела бесконечны, человеческая жадность бесконечна, и ни то, ни другое не переделать. В тот момент, когда предводитель каравана отбрасывает дела земные и принимается петь и танцевать, ситуация начинает меняться. Герой выходит из круговорота земных дел «на контакт» с высшими силами. Он «выходит из игры», что подчеркивается в сказке тем, что его уже не продают на рынке вместе с остальными. Он вышел из мира, он не нужен миру, а мир (в виде материальных благ и выгодного социального статуса) не нужен ему. Его песни и пляски знаменуют участие в другом спектакле. И вместе с ним мы переходим к новому циклу сюжетов.
Часть 4
МУДРЕЦ
48. Колодец
КОЛОДЕЦ И МАЯТНИК
Две и три человеческие жизни - ничто для странствующего монаха. Он разрывает грудью заросли колючего кустарника, он пьет реки и повторяет молитвы вслед за шепотом деревьев. Счастье идущему! Он открыл основной закон - закон маятника. Он знает, что грусть уравновешивает радость, как маятник отходит на равные расстояния от беспечной и пустой середины. Маятник летит, перенося внимание со зла на добро и дальше.
Самая радостная для него мысль - о неминуемой смерти.
И вот представьте себе, как он сидит ночью у костра и помешивает ложкой будущий суп. В какой-то момент из кустов выскальзывает лисица и садится обок.
- Ты весь - комок нервов, - говорит она ему. - Расслабься.
- Что же тогда будет с миром? - спрашивает он.
Лиса начинает смеяться, всё ее тело колышется - или это огонь меняет позу.
- Милый человек, - говорит она, - не на тебе держится мир.
- А на ком? - спрашивает он. Он хочет показать заинтересованность, а не тревогу.
- Мир держится на маятнике...
Он кивает: это давно известно,
—...и колодце, - заканчивает лисица.
Монах хмурит брови, тщетно пытаясь высечь искру понимания.
- Что такое колодец? - спрашивает он.
- Это нечто, чего почти не существует, — отвечает лиса. - Это нечто, чего нет на карте. Его можно заметить, только если ты очень близко.
- Ты знаешь, я тебя не понимаю, - говорит монах и встает. -Пока мы говорили, наступило утро. Давай поклонимся восходящему солнцу и продолжим нашу беседу в живой реальности. Я буду божеством маятника. Попробуй быть тем таинственным колодцем.
- Хорошо, - лисица скользит по поляне. - Начинай.
- Я великий маятник, - возвещает монах, надув щеки и набычив шею. - Я раскалываю мир на противоположности.
- Ну, твори же свой мир, - торопит его лисица.
- Здесь будет суша, а здесь - океан, - размечает монах взмахами рук. - Горы здесь, а там - впадины. Здесь прольются великие дожди, а вот тут будет полная сушь и пустыня.
- Минуточку, - впрыгивает лиса. - И идущие по пустыне умрут от жажды?
- Да, - разводит руками монах, - если колебания маятника достигнут такого размаха...
- Тогда смотри: я стою в середине пустыни. Я беру лопату, это просто палка с железным набалдашником. Я сгребаю песок. Утрамбовываю стенки. Я копаю вглубь... Этого не запрещает маятник?
-Нет.
- Я копаю вглубь. Вокруг меня пустыня. Но - смотри, мо
нах! - там есть вода. Ее нет вокруг, ее нет на карте, но идущий
здесь путник напьется и пойдет дальше. Мы очень маленькие, и
вся наша жизнь может пройти, пока маятник летит в одну сторо
ну... Подойди, напейся.
|
| Образ колодца достаточно однозначно описывает некое богатство, источник которого находится глубоко под землей, внизу, |
И монах, бродяга и неудачник, долго и жадно пьет. Глаза лисы сверкают, как капли этой удивительной воды...
внутри. Колодец - это самый что ни на есть «внутренний ресурс», аналогичный тем бессознательным психическим ресурсам, к которым обращаются медитации, гипнотизеры и сотни современных психотехник.
Герой, проходящий сюжеты «Домохозяина», искал и находил свои ресурсы вовне: подругу, общественное одобрение, советы, чёрта и так далее. «Мудрец» основывает свое благоденствие гораздо больше на внутренних ресурсах. В дальнейших сюжетах мы познакомимся с такими «источниками», как концентрация, творчество, постоянство, радость, внутренняя правда, и прочими. Из какого колодца можно черпать всё это? Мудрецы этого мира в один голос говорят: из собственной души, из собственных глубин, либо от бога. Находящийся «наверху», на поверхности засушливой земли, верит в это с трудом, как и монах из нашей сказки. Но это только значит, что обыденный, привычный опыт такого героя далек от глубин. Так что ему нужно брать лопату и копать... в психологическом смысле - садиться, например, в лотос и медитировать; или анализировать свои сны и исполнять то, что они говорят ему; и так далее, техник много, но все они вращаются вокруг одной идеи: животворящее сокровище внутри, оно уже есть, великолепное и неизменное. Как говорит основной комментарий И Цзин, «меняют города, но не меняют колодец. Уйдешь и придешь, но колодец останется колодцем».
* * *
Колодец не возникает одним махом, как и доступ к собственным ресурсам в зрелом возрасте дается уже не так легко, как в юности. «Если почти достанешь воду, но еще не хватает веревки, или если разобьешь бадью - несчастье», как говорит комментарий. Вообще же комментарий описывает не копание нового колодца, но скорее очистку старого и заброшенного. Вначале «в колодце ил», потом «бадья ветхая, и она течет», потом «колодец очищен, но из него не пьют». Это очень соответствует описываемой нами ситуации - кризиса на стыке «зрелости» и «старости». Контакт с внутренними мирами, конечно, уже знаком человеку; но за время забот «домохозяйства» он очень заброшен. Многим трудно поверить, что он вообще возможен. И тем не менее, вода есть. Ее надо искать, потом копать колодец, потом облицовывать его черепицей - и вот «колодец чист, как холодный ключ; из него пьют. Не закрывайте его!»
Важно, что использовать колодец можно только «смиренно», хотя бы потому, что для этого нужно нагибаться. Юнг любил рассказывать хасидскую притчу о реббе, которого спросили: «А почему раньше люди видели бога и ангелов, а теперь ничего такого не происходит?», а тот ответил: «Потому что теперь никто не хочет нагибаться так низко».
* * *
В нашей сказке «маятник», вероятно, означает какие-то общие мировые законы, вроде кармы, или экономических подъемов и кризисов, или вот череды сюжетных перемен, описанных в данной книге; они неизменны и не «приручаются». Жизнь отдельного человека довольно-таки бессмысленна в проекции на них. «Колодец» же обозначает нечто маленькое и локальное, но важное для человека и питательное для его души. Для «домохозяина» это были дом, семья и место в обществе, а для «мудреца» может быть и это, и иное - круг расширяется.
49. Трансформация