КАК ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ РОССИЙСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА 3 страница
--------------------------------
<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 19 января 2005 г. N 10-О // ВКС РФ. 2005. N 3.
Позиция Конституционного Суда о соединении публичного и частного права распространяется и на институты амнистии <1>, помилования <2> и т.п.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г. N 11-П по запросу Советского районного суда г. Челябинска и жалобам ряда граждан // СЗ РФ. 2001. N 29. Ст. 3059.
<2> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 26 января 2010 г. N 116-О-О по жалобе гражданина А.Н. Чайки // Архив Конституционного Суда РФ. 2010; Определение от 11 июля 2006 г. N 406-О по жалобе гражданина А.А. Груздева // СЗ РФ. 2007. N 2. Ст. 403.
4.2.4. Обогащение нормативных источников
российского конституционализма
Важным направлением нормативно-доктринального воздействия Конституционного Суда на развитие российского конституционализма является обогащение его нормативных источников. Речь в данном случае идет не только о конституционно-судебном влиянии на состав источников российского конституционного права, но и о более широком процессе, связанном с преобразованием нормативно-правовых начал, лежащих в основе всех структурных элементов конституционализма.
1. Прежде всего речь идет о последовательном отстаивании Конституционным Судом позиции об общеобязательности, нормативном характере собственных решений, их обосновании в качестве источников права особого рода.
Практика Конституционного Суда РФ по этому вопросу в обобщенном виде такова: а) за решениями Конституционного Суда РФ признается нормативно-доктринальный характер <1>; б) решения, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение <2>; в) решение, в котором содержится конституционное истолкование нормы и, соответственно, исключается ее применение в любом ином смысле, имеет в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции РФ: истолкованная норма сохраняет силу и действует именно в пределах конституционно-правовой интерпретации и только в нормативном единстве с соответствующим решением Конституционного Суда РФ <3>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 22 июня 2009 г. N 10-П; Определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2008 г. N 214-О-П; Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 194-О-П "По жалобе администрации муниципального образования "Балтийский городской округ" Калининградской области и окружного Совета депутатов того же муниципального образования" // СЗ РФ. 2008. N 18. Ст. 2093.
<2> См.: абз. 1 п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П.
<3> См.: абз. 4 п. 3, абз. 1 п. 4 мотивировочной части Определения Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2008 г. N 556-О-Р.
Нормативно-доктринальной природой решений Конституционного Суда предопределяется их двойственное значение в системе источников права и правовой системе в целом.
Решения Конституционного Суда РФ являются источником конституционного права, и в этом качестве они всегда содержат нормативную энергию, ориентированную на сферу конституционного регулирования; они обладают конституционной природой в силу своих собственных характеристик независимо от предмета конституционного контроля и в данном качестве всегда являются - в единстве с Основным Законом - конституционными источниками права. В то же время с учетом предмета конкретных дел решения Конституционного Суда РФ выступают источниками и других отраслей права, чем обеспечивается конституционализация не только отраслевого законодательства, но и соответствующих сфер социальной действительности <1>.
--------------------------------
<1> См.: Бондарь Н.С. Конституционализация социально-экономического развития российской государственности (в контексте решений Конституционного Суда РФ). М., 2006.
Вместе с тем Конституционный Суд обладает достаточно широкими возможностями для выявления нормативных, прецедентных начал в актах иных органов, в том числе судебных инстанций, что также влияет на процессы формирования новых источников права.
2. Развитие прецедентных начал в судебной системе.
Так, в Постановлении от 21 января 2010 г. N 1-П Конституционный Суд РФ обосновал по сути прецедентный (нормативно значимый) характер некоторых решений Высшего Арбитражного Суда РФ <1> (а соответственно, и аналогичных решений Верховного Суда РФ, поскольку конституционно-правовой статус этих органов государственной власти в сущности идентичен). Согласно правовой позиции Конституционного Суда, вытекающее из ст. 127 Конституции РФ правомочие Высшего Арбитражного Суда РФ давать разъяснения по вопросам судебной практики направлено на поддержание единообразия в толковании и применении норм права арбитражными судами и является одним из элементов конституционного механизма охраны единства и непротиворечивости российской правовой системы, который основан на предписаниях ч. 1 ст. 15, ст. ст. 17, 18, 19 и 120 Конституции РФ и реализация которого в процессуальном регулировании обеспечивается установленной законом возможностью отмены судебных актов, в том числе в случае их расхождения с актами высшего суда в системе арбитражных судов Российской Федерации, дающими разъяснения по вопросам судебной практики. Осуществление Высшим Арбитражным Судом РФ этого правомочия объективно не может не основываться на вырабатываемых им правовых позициях, содержащих толкование разъясняемых положений законодательства. Отрицание же его права давать абстрактное толкование норм права и формировать соответствующие правовые позиции означало бы умаление его конституционных функций и предназначения как высшего суда в системе арбитражных судов.
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 2010. N 6. Ст. 699.
Хотя экспертные мнения по поводу этого решения Конституционного Суда различны <1>, нельзя не признать: оно, безусловно, придает новый и весьма существенный импульс движению российской правовой системы в сторону развития и усиления в ней прецедентных начал.
--------------------------------
<1> См.: Прецедент в России: позиция Конституционного Суда // Закон. 2010. Февраль.
3. Внедрение в российскую правовую систему норм международного права.
Анализ практики Конституционного Суда свидетельствует о весьма широком применении им различных международных правовых актов. Так, в решениях Конституционного Суда РФ можно обнаружить ссылки на Всеобщую декларацию прав человека (117 решений), Международный пакт о гражданских и политических правах (304 решения), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (29 решений), Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (558 решений), Европейскую хартию местного самоуправления (10 решений), различные конвенции и рекомендации Международной организации труда (81 решение). Тем самым Конституционный Суд придает соответствующим международным документам дополнительную нормативно-доктринальную энергию конституционно-правовых аргументов, упрочивает их значимость в национальной правовой системе и ориентирует как законодательные, так и правоприменительные органы на неукоснительное выполнение ими принятых на себя Российской Федерацией международно-правовых обязательств.
4. Внедрение в российскую правовую систему наднациональной судебной практики и прежде всего практики Европейского суда по правам человека.
Речь в данном случае идет не только об использовании Конституционным Судом прецедентной практики Европейского суда для целей конституционного судопроизводства, но и об обосновании общеправового значения решений органа европейского конвенционного контроля для национальной правовой системы.
Так, Конституционный Суд официально признал источником права решения Европейского суда по правам человека, указав, что не только Конвенция о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского суда - в той части, в какой ими исходя из общепризнанных принципов и норм международного права дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, - являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П; Постановление Конституционного Суда РФ от 26 февраля 2010 г. N 4-П.
4.3. Основные принципы современного конституционализма
в практике конституционного правосудия
К сущностным началам развития конституционализма в решениях Конституционного Суда РФ относится обогащение самих принципов конституционализма. Конституционно-судебная практика позволяет не только углубить и конкретизировать их нормативное содержание, но и, образно говоря, оживить соответствующие конституционные начала путем их рассмотрения во всей полноте, в единстве формально-юридических и социальных правовых свойств и качеств, а стало быть, их интерпретации и актуализации в контексте развивающейся конституционной практики. В то же время конституционное правосудие позволяет выявить и обосновать новые конституционно-правовые принципы.
4.3.1. Развитие фундаментальных (классических)
принципов конституционализма
Так, например, раскрывая нормативное содержание конституционного принципа демократии, Конституционный Суд РФ пришел к выводу о том, что он не может быть истолкован как допускающий приоритет какой-либо одной формы демократии по отношению к другой, в частности, приоритет свободных выборов перед референдумом. Конституционное регулирование демократии направлено на обеспечение согласованного осуществления выборов и референдума с тем, чтобы каждая из этих форм непосредственной демократии не использовалась в ущерб другой, не препятствовала ее осуществлению <1>. Это означает также, что, осуществляя правовое регулирование отношений, связанных с референдумом Российской Федерации, федеральный законодатель должен обеспечить такие условия и порядок их реализации, чтобы референдум не мог использоваться как институт, подменяющий иные институты непосредственной демократии, либо как противовес институтам представительной демократии <2>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 11 июня 2003 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности Федерального конституционного закона "О внесении изменения и дополнения в Федеральный конституционный закон "О референдуме Российской Федерации" // СЗ РФ. 2003. N 25. Ст. 2564.
<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 21 марта 2007 г. N 3-П.
Значимые правовые позиции были выработаны Конституционным Судом РФ и по вопросам партийного строительства, напрямую относящимся к самому существу пропорциональной избирательной системы. По мнению Конституционного Суда РФ, любая попытка со стороны исполнительной власти ограничить инициативную деятельность по созданию общественного объединения является нарушением конституционного права граждан на объединение <1>. Согласно его решениям из смысла и содержания ч. 2 ст. 30 Конституции РФ вытекает невозможность принуждения к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем <2>. При этом, хотя любое объединение, его структура и организационно-правовые формы управления им должны быть основаны на личной инициативе, добровольном волеизъявлении и, следовательно, на добровольном членстве в таком объединении, государство вправе устанавливать дополнительные требования к созданию, устройству и осуществлению уставной деятельности политических партий <3>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 12 февраля 1993 г. N 3-П // СЗ РФ. 1993. N 9. Ст. 344.
<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 3 апреля 1998 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности п. п. 1, 3 и 4 ст. 32 и п. п. 2 и 3 ст. 49 Федерального закона от 15 июня 1996 г. "О товариществах собственников жилья" в связи с запросом Советского районного суда г. Омска" // СЗ РФ. 1998. N 15. Ст. 1794.
<3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 1 февраля 2005 г. N 1-П.
Это связано с тем, что политические партии представляют собой особый вид общественных объединений, их деятельность непосредственно связана с организацией и функционированием публичной (политической) власти, они включены в процесс властных отношений и в то же время, будучи добровольными объединениями в рамках гражданского общества, выступают в качестве необходимого института представительной демократии, обеспечивающего участие граждан в политической жизни общества, политическое взаимодействие гражданского общества и государства, целостность и устойчивость политической системы.
Далее, Конституционный Суд РФ сформулировал значимую интерпретацию конституционного принципа республиканизма, указав, что он предполагает в том числе сменяемость выборных органов публичной власти и, соответственно, их связанность количеством сроков легислатур. В соответствии с этим Суд пришел к выводу, что применительно к руководителям высших исполнительных органов государственной власти субъектов РФ наиболее оптимальным способом определения числа указанных сроков является тот, который установлен нормой ч. 3 ст. 81 Конституции РФ, предусматривающей, что одно и то же лицо не может занимать должность Президента РФ более двух сроков подряд <1>. Это решение Конституционного Суда РФ и сформулированная в нем правовая позиция о предельных сроках легислатуры руководителей регионов сохраняет свою юридическую силу и в условиях нового порядка наделения их полномочиями.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 9 июля 2002 г. N 12-П "По делу о проверке конституционности положений п. 5 ст. 18 и ст. 301 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", ст. 108 Конституции Республики Татарстан, ст. 67 Конституции (Основного Закона) Республики Саха (Якутия) и ч. 3 ст. 3 Закона Республики Саха (Якутия) "О выборах Президента Республики Саха (Якутия)" // СЗ РФ. 2002. N 28. Ст. 2909.
Особую роль решения Конституционного Суда РФ сыграли в формировании российского федерализма <1>. Сегодня это признано на самом высоком политическом уровне. В Послании Федеральному Собранию 5 ноября 2008 г. Президент РФ Д. Медведев прямо указал, что именно в решениях Конституционного Суда РФ был найден баланс между разными интересами уровней власти, порой остроконфликтными. Это касается как споров федеральных и региональных органов власти между собой, так и споров о различных способах устройства местного самоуправления.
--------------------------------
<1> См.: Шахрай С.М. Конституционное правосудие в системе российского федерализма. СПб., 2001.
Здесь следует назвать прежде всего Постановление, которым был разрешен вопрос о характере государственного суверенитета в национальной государственной системе: он всецело принадлежит Российской Федерации, един и неделим, стало быть, субъекты РФ в условиях действующей Конституции РФ не обладают и не могут обладать ни суверенитетом, ни какими-либо суверенными правами <1>. В другом Постановлении Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что суверенитет Российской Федерации предполагает возможность установления и изменения федеральным законодателем организационно-правового механизма достижения Российской Федерацией своих конституционных целей, в том числе путем закрепления и преобразования принципов устройства государственной власти субъектов РФ как необходимой составной части единой публичной власти <2>. Принцип федерализма, по мнению Конституционного Суда РФ, не может рассматриваться и как исключающий федеральный контроль за конституционной законностью в деятельности органов и должностных лиц государственной власти субъектов РФ, а также при необходимости применение мер федерального вмешательства <3>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. N 10-П.
<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. N 13-П.
<3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 4 апреля 2002 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" в связи с запросами Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) и Совета Республики Государственного Совета - Хасэ Республики Адыгея" // СЗ РФ. 2002. N 15. Ст. 1497.
4.3.2. Специальные принципы конституционализма
в практике Конституционного Суда РФ
Наряду с основными (классическими) принципами Конституционный Суд РФ вводит в конституционно-правовое поле новые (специальные) правовые принципы.
Так, в практике Конституционного Суда получило свое обоснование требование правовой определенности <1> как конституционный принцип и критерий конституционности <2>. Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит, к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона <3>.
--------------------------------
<1> См.: Пресняков М.В. Конституционная концепция правовой определенности // Современное право. 2010. N 1. С. 17 - 25.
<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности ч. ч. 1 и 2 ст. 54 ЖК РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой" // СЗ РФ. 1995. N 18. Ст. 1708.
<3> См.: абз. 3 п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР "О Государственной налоговой службе РСФСР" и Законов РФ "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" и "О федеральных органах налоговой полиции" // СЗ РФ. 1999. N 30. Ст. 3988).
Конституционный Суд РФ также сформулировал достаточно развернутые конституционно-правовые характеристики принципа соразмерности (пропорциональности) как критерия правомерности правового регулирования прав и свобод человека и гражданина. Согласно решениям Суда ограничения конституционных прав должны быть необходимыми и соразмерными конституционно признаваемым целям таких ограничений; в тех случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить ограничения закрепляемых ими прав, он не может осуществлять такое регулирование, которое посягало бы на само существо того или иного права и приводило бы к утрате его реального содержания; при допустимости ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство, обеспечивая баланс конституционно защищаемых ценностей и интересов, должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права, т.е. не ограничивают пределы и применение основного содержания соответствующих конституционных норм; чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации, норма должна быть формально-определенной, точной, четкой и ясной, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 30 октября 2003 г. N 15-П; Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2007 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 3, 18 и 41 Федерального закона "О политических партиях" в связи с жалобой политической партии "Российская коммунистическая рабочая партия - Российская партия коммунистов" // СЗ РФ. 2007. N 30. Ст. 3989; Постановление Конституционного Суда РФ от 28 января 2010 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений абз. 2 п. 3 и п. 4 ст. 44 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с жалобами ОАО "Газпром", ОАО "Газпромнефть", ОАО "Оренбургнефть" и Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (ОАО)" // СЗ РФ. 2010. N 6. Ст. 700.
Именно практикой конституционного правосудия был введен в национальный конституционно-правовой оборот принцип правовой безопасности. Суд исходит из того, что этот принцип является значимым, в частности, для определения механизма и пределов пересмотра вступивших в законную силу судебных решений <1>, предопределяет запрет на повторное осуждение за одно и то же преступление <2>, выступает критерием для оценки законности правоприменительных актов о наложении административных взысканий <3> и т.д.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 УПК РСФСР, ст. 41 УК РСФСР и ст. 36 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросом Подольского городского суда Московской области и жалобами ряда граждан" // СЗ РФ. 2002. N 31. Ст. 3160.
<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности ст. 405 УПК РФ в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива "Содействие", ООО "Карелия" и ряда граждан" // СЗ РФ. 2005. N 22. Ст. 2194; Постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. N 6-П.
<3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 2009 г. N 9-П.
Решениями Конституционного Суда РФ был конституционализирован не получивший прямого формально-юридического закрепления в Конституции принцип справедливости <1>. Судом он обоснован как имеющий универсальный характер и в связи с этим оказывающий регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений. Так, уже в 1993 г. Конституционный Суд РФ задействовал принцип справедливости для оценки конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде. Суд пришел к выводу, что принятие судами решений об индексации среднего заработка для оплаты за время длительного прогула и возложение соответствующей обязанности не на государство, а на работодателя, нарушает принцип справедливости, поскольку эта обязанность не вытекает из договорной ответственности, является понуждением к возмещению той части ущерба, который работодатель не причинял <2>.
--------------------------------
<1> См.: Пресняков М.В. Конституционная концепция принципа справедливости. М., 2009.
<2> См.: абз. 17 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г. N 1-П.
Универсальный характер принципа справедливости проявляется также в отраслевом аспекте. Так, Конституционный Суд распространил принцип справедливости на банковские отношения <1>. Справедливым должно быть и налогообложение, что предполагает, в частности, необходимость учета фактической способности к уплате налога <2>. Регулирующее воздействие принципа справедливости распространяется также на социальную сферу <3>.
--------------------------------
<1> См.: абз. 4 п. 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1997 г. N 21-П "По делу о проверке конституционности п. 2 ст. 855 ГК РФ и ч. 6 ст. 15 Закона РФ "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" в связи с запросом Президиума Верховного Суда РФ" // СЗ РФ. 1997. N 52. Ст. 5930).
<2> См.: абз. 2 п. 5 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 4 апреля 1996 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности ряда нормативных актов г. Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и г. Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибывающих на постоянное жительство в названные регионы" // СЗ РФ. 1996. N 16. Ст. 1909).
<3> См.: абз. 4 п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 1 декабря 1997 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" // СЗ РФ. 1997. N 50. Ст. 5711).
Принцип справедливости в понимании его Конституционным Судом РФ является также базовым (сущностным) для организации и осуществления правосудия, а также применения мер ответственности. Суд исходит из того, что правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах <1>. Это означает, в частности, что никому не может быть отказано в вынесении справедливого решения по делу в случаях, когда вступивший в законную силу, т.е. окончательный приговор, содержит судебную ошибку и его пересмотр необходим для обеспечения судебной защиты прав необоснованно осужденных граждан <2>. Отсутствие возможности пересмотра окончательного судебного решения в связи с имевшим место в ходе предшествующего разбирательства фундаментальным нарушением законности, которое повлияло на исход дела, означало бы, что - вопреки принципу справедливости и основанным на нем конституционным гарантиям охраны достоинства личности и судебной защиты прав и свобод человека (ч. 1 ст. 17, ст. ст. 19, 21 и 46 Конституции РФ) - такое ошибочное судебное решение не может быть исправлено <3>. При этом справедливое уголовное правосудие предполагает возложение на суд лишь задачи принять решение по поводу уже предъявленного лицу уголовного обвинения, а не самостоятельно его формулировать <4>.
--------------------------------
<1> См.: абз. 7 п. 6 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. N 4-П; абз. 1 п. 2 мотивировочной части Определения Конституционного Суда РФ от 16 января 2007 г. N 234-О-П "По жалобе ОАО "Нижнекамскнефтехим" на нарушение конституционных прав и свобод положениями ч. ч. 2 и 4 ст. 117 и ч. 2 ст. 276 АПК РФ" // СЗ РФ. 2007. N 22. Ст. 2688).
<2> См.: абз. 2 п. 2 мотивировочной части Определения Конституционного Суда РФ от 3 июля 1997 г. N 87-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса судьи Московского областного суда Н.В. Григорьевой" (ВКС РФ. 1997. N 5).
<3> См.: абз. 4 и 5 п. 3.1 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. N 13-П.
<4> См.: п. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 г. N 19-П "По делу о проверке конституционности ст. 418 УПК РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края" // СЗ РФ. 1996. N 50. Ст. 5679).
Еще одним правовым принципом, получившим обоснование в конституционно-судебной практике, является принцип баланса частных и публичных интересов. Одним из первых решений Конституционного Суда в области определения баланса публичных и частных интересов было Постановление по делу о вкладах работников БАМа. Суд пришел к выводу, что перенесение сроков, т.е. отсрочка отоваривания целевых чеков по существу представляет собой одностороннее изменение государством условий исполнения обязательств (мораторий). Эта отсрочка не диктовалась какой-либо чрезвычайной ситуацией, действием непреодолимой силы и другими исключительными обстоятельствами, которые могут служить основанием для объявления моратория и быть использованы для одностороннего перенесения сроков исполнения договорных обязательств. Тем самым были нарушены конституционные права и свободы граждан, в том числе имущественные, что привело к ограничению свободы экономической деятельности граждан как собственников (абз. 1, 2 и 5 мотивировочной части Постановления). Вместе с тем Суд указал, что Правительство России, нарушив имущественные права и интересы граждан, вышло за пределы своей компетенции, обязывающей защищать права и свободы граждан. Рассматриваемые Постановления Правительства вопреки Конституции РФ ограничили пределы свободы экономической деятельности граждан по сравнению с действующим законодательством, нарушили их имущественные права и интересы. В результате оспоренные акты были признаны неконституционными (п. 1 резолютивной части постановления) <1>.