СКАЗАНИЕ О ПОХИЩЕНИИ ДРАУПАДИ 6 страница
Савитри сказала:
Как могу я устать, если рядом со мной супруг? Удел моего супруга — это и мой удел. Куда ты его поведешь, туда же лежит и мой путь. Послушай меня еще, о владыка богов! Чрезвычайно полезно хотя бы однажды встретиться с праведником, а дружбу с ним почитают величайшим благом. Общение с достойным человеком не может быть бесполезным, поэтому следует окружать себя достойными людьми.
Яма сказал:
Речь твоя, обращенная ко мне, — средоточие блага, она радует душу и прибавляет мудрости мудрому. Выбирай, о прекрасная, второй дар, но и теперь — все, кроме жизни для
Сатьявана.
Савитри сказала:
Некогда мудрый мой свекор был лишен своего царства. Пусть царь вновь обретет его. И пусть он, мой наставник, не отступает от дхармы. Таков второй дар, который я прошу у тебя.
Яма сказал:
Вскоре царь получит назад свое царство, и он (никогда) не отступит от дхармы. Я исполнил твое желание, о царская дочь! Ступай, возвращайся! Да будет нетруден (твой путь)!
Савитри сказала:
Держишь ты в своей власти всех живущих кого наметишь, того и уведешь, ибо (из жизни уходят) не по собственной воле. Потому, о бог, и называют тебя Ямой. Послушай, что я скажу тебе. Извечная дхарма праведников — не причинять зла ни единому существу ни мыслью, ни словом, ни делом и, кроме того, быть милосердным и раздавать дары. Таков в основном этот мир: люди добры, насколько возможно, но лишь праведники милосердны даже к своим недругам, если те обращаются к ним.
Яма сказал:
Твои слова — как вода для томимого жаждой. Выбирай себе дар, о достойная, какой пожелаешь, но опять — кроме жизни для Сатьявана.
Савитри сказала:
У отца моего, властелина земли, нет детей, (кроме меня). Пусть будет у него сто сыновей, а у меня — сто родных братьев. Пусть продолжат они его род. Таков третий дар, который я прошу у тебя.
Яма сказал:
Да будет у отца твоего, о прекрасная, сто блистательных сыновей, продолжателей рода! Я исполнил твое желание, о дочь владыки людей! Возвращайся, ты прошла уже долгий путь!
Савитри сказала:
Такой (путь) для меня не долог, если рядом со мной супруг, и сердце мое стремится все дальше. Выслушай же, пока мы идем, что я еще скажу тебе. Ты — могучий сын Ви-васвана, потому среди мудрых зовешься Вайвасватой. Смирение и верность дхарме украшают живущих в этом мире, владыка, благодаря тебе, Царю правосудия. Люди так не верят самим себе, как верят праведникам, поэтому каждый особо стремится к признанию благочестивых. Доброта порождает в живых существах то, что зовется доверием, поэтому особое доверие люди питают к праведникам.
Яма сказал:
Таких речей, о прекраснейшая из женщин, я не слышал ни от кого другого. Я доволен тобой. Выбирай же четвертый дар, кроме жизни для (Сатьявана), и возвращайся назад.
Савитри сказала:
Пусть будет у меня от Сатьявана сто родных сыновей, сильных и мужественных продолжателей и его, и моего рода. Таков четвертый дар, который я прошу у тебя.
Яма сказал:
Будет у тебя, женщина, сто могучих, отважных сыновей, и принесут они тебе радость. Возвращайся, о царская дочь! Да будет нетруден (твой путь)! Возвращайся, ты уже много
прошла.
Савитри сказала:
Праведники всегда, во всех случаях ведут себя в согласии с дхармой, праведники не предаются печали и не испытывают страданий. Общение праведников с праведниками не бывает бесплодным, праведники не испытывают страха перед праведниками. Праведники истиной заставляют двигаться солнце, подвижничеством праведников держится земля.
Праведники, о царь, — средоточие и прошлого, и будущего, праведник не погибнет среди праведников. Зная, каков извечный образ жизни достойных, праведники постоянно действуют в пользу другого, не ожидая за то воздаяния. Милосердие к праведникам не пропадает втуне, равно как и польза, и честь (милосердного). И так как это извечное правило праведников, то праведники сами являются его блюстителями.
Яма сказал:
(Твои слова) — в полном согласии с дхармой, значительны и радуют душу, заключен в них великий смысл, и, по мере того как ты говоришь, растет мое расположение к тебе. Выбирай, о верная обету, дар, не сравнимый ни с чем!
Савитри сказала:
О ты, что даруешь гордость! Ты не оговорил исключения из своего благодеяния, как в других дарах. Поэтому я выбираю такой дар: пусть будет жив Сатьяван! Я все равно что мертва без моего супруга. Без супруга не желаю я счастья, без супруга не желаю я неба. Без супруга не нужны мне богатства. К чему мне жизнь без супруга? Ты сам дал мне в дар сто сыновей, а забираешь мужа! Я выбираю такой дар: пусть будет жив Сатьяван! Только тогда станут правдой твои слова.
Маркандея сказал:
«Да будет так», — произнес Царь правосудия Яма, сын Вивасана. Он отпустил аркан и радостно обратился к Савитри: «Смотри, достойная женщина, гордость рода, я освободил твоего супруга. Он здоров, и ты можешь увести его. Удача будет сопутствовать ему. Вы проживете с ним четыреста лет, и, совершая жертвоприношения, верностью дхарме обретет он известность в мире.
Родится у тебя от Сатьявана сто сыновей; все эти цари-кшатрии вместе с их сыновьями и внуками прославятся навека, ибо будут носить твое имя. И отцу твоему мать Малави родит сто сыновей; малавы-кшатрии, твои братья, так же как их сыновья и внуки, будут подобны Тридцати (богам)». Могучий Царь правосудия даровал Савитри этот дар и повелел ей возвращаться, а сам удалился в свои чертоги. Вновь обретя супруга, Савитри дождалась ухода Ямы и пошла туда, где лежало тело Сатьявана. Она увидела его (лежащим) на земле, приблизилась к мужу, села рядом, обняла его и положила его голову себе на колени. Сатьяван пришел в себя и, словно вернувшись после отлучки, стал с любовью вглядываться в Савитри, говоря:
Сатьяван сказал:
Кад долго я спал! Почему ты не разбудила меня? И где этот черный человек, который тащил меня за собой?
Савитри сказала:
Долго ты спал у меня на коленях, о бык среди мужей! То был могучий бог Яма, гроза живущих, но он ушел. Ты отдохнул и выспался, о славный участью сын царя! Если можешь, вставай. Посмотри — уже ночь опустилась.
Маркандея сказал:
Очнувшись, Сатьяван поднялся, как будто после сладкого сна, и, увидев со всех сторон лес, сказал: «Перед тем как я вышел с тобою, о стройная, (из обители), я питался одними плодами. Когда я рубил деревья, у меня разболелась голова. Мучимый головной болью, я был не в силах стоять и заснул у тебя на коленях. Я помню все это, прекрасная! Потом ты меня обняла, и сон завладел мною. Затем я увидел во мрачной тьме величественную фигуру. Скажи мне, о стройная, если знаешь: это было на самом деле или привиделось мне во сне?» Ответила ему Савитри:
«Уже наступила ночь. Завтра я расскажу тебе все, что случилось, о сын царя! Вставай же„ вставай! Благо тебе! Вспомни о родителях, о верный обету! Солнце уже зашло, наступила ночь. Осмелев, рыщут (ракшасы), «те, что бродят в ночи», издавая страшные крики; слышней шелест листьев: то звери ходят в лесу. Шакалы диким воем оглашают южную и западную сторону, вселяя трепет в мою душу».
Сатьяван сказал:
Страшен лес, погруженный в непроглядную тьму. Ты несможешь найти дороги и не выйдешь отсюда.
Савитри сказала:
В этом сгоревшем лесу одно сухое дерево горит до сих пор. Ветер раздувает огонь, поэтому он виден отовсюду. Я принесу огня и подожгу те поленья, которые тут есть. Оставь, свою тревогу! А может, ты не в силах идти? Я вижу, тебе неможется, ты не найдешь дороги в окутанном мраком лесу. Если хочешь, мы тронемся в путь завтра утром, когда в лесу рассветет, а эту ночь, если ты согласишься, о безупречный, давай проведем здесь.
Сатьяван сказал:
Голова у меня теперь не болит, я чувствую, что вполне-оправился. Мне хочется вернуться к отцу с матерью, и (я могу это сделать) благодаря тебе. Никогда до сих пор я не был за пределами обители в такое позднее время. Бывало, еще не наступили сумерки, а мать уже удерживает меня. Даже если я днем ухожу (в лес), мои родители тревожатся и отец вместе-
с живущими в обители разыскивает меня, а потом и отец, и мать в глубокой тревоге говорят мне с упреком: «Слишком долго ты ходишь!» Я беспокоюсь: как-то они сейчас? Они будут сильно горевать, если не увидят меня. Часто по вечерам мои старые родители, движимые горячей любовью ко мне, в великой печали говорили мне со слезами:
«Без тебя, наш сынок, мы не сможем прожить и минуты! Пока ты жив, о наш сын, живы и мы. Ты — опора слепых старцев, на тебе держится род. Это тебе суждено приносить для нас поминальные жертвы, умножать нашу славу и быть продолжателем нашего рода».
Мать стара, и отец тоже стар, только я — их надежда. Что с ними будет, если они не увидят меня этой ночью? Я упрекаю себя за то, что проспал: из-за этого теперь терзаются тревогой обо мне мой отец и безвинная мать. И я испытываю муки, попав в такую страшную беду; ведь и я не смогу жить без матери и отца! Конечно же, в это самое время мой отец, чьи глаза — его разум, с тревогою в сердце вопрошает каждого из живущих в обители, (не видел ли кто меня). Печалюсь я не о себе, прекрасная, а о своем отце и беззащитной матери, посвятившей всю жизнь своему супругу. Ведь это из-за меня они жестоко страдают сейчас! Я живу для того, чтобы жили они, я должен о них заботиться и доставлять им радость. В этом смысл моей жизни.
Маркандея сказал:
С этими словами благочестивый (юноша), любящий и почитающий своих родителей, воздел в отчаянии руки и зарыдал в голос. А добродетельная Савитри, видя, что супруга терзает горе, проговорила, отирая слезы с его глаз: «Если истинно то, что я предавалась подвижничеству, приносила жертвы и одаривала (брахманов), пусть благополучно пройдет эта ночь для моих свекра, свекрови и моего супруга! Я не припомню случая, чтобы я когда-нибудь, даже в шутку, говорила неправду. Если истинно это — да останутся живы сегодня родители моего мужа!»
Сатьяван сказал:
Я хочу увидеться с отцом и матерью. Пойдем, о Савитри, поскорее! Если я увижу, что с отцом или с матерью случилось несчастье, я не переживу этого, о наделенная прекрасными бедрами, клянусь истиной! И если твой разум (направлен) па дхарму, если ты хочешь, чтоб я остался жив, ты должна исполнить мое желание: вернемся скорее в обитель!
Маркандея сказал:
Прекрасная Савитри поднялась, подвязала волосы и, обхватив руками супруга, помогла ему встать. Поднявшись, Сатьяван огляделся вокруг, потирая руками (онемевшие) члены, и взгляд его упал на кувшин. Савитри сказала ему: «Завтра ты заберешь эти плоды, а твой топор я возьму для сохранности». Повесив кувшин на дерево, она взяла топор и вернулась к супругу. Положив руку мужа себе на левое плечо, прекраснобедрая обняла его правой (рукой) и, плавно ступая» тронулась в путь.
Сатьяван сказал:
Я часто хожу сюда, робкая, и поэтому мне знакома здесь каждая тропинка. Я вижу их в лунном свете, пробивающемся сквозь деревья. Мы вышли на ту дорогу, по которой пришли сюда, собирая плоды. Пойдем, о прекрасная, и не тревожься: это (правильный) путь. В леске из деревьев палаша тропинка расходится на две. Пойдем по той, которая севернее, и давай поторопимся. Я чувствую себя совсем здоровым, силы вернулись ко мне, и я хочу видеть моих родителей.
Маркандея сказал:
С этими словами он поспешил по направлению к обители.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят первая глава.
ГЛАВА 282
Маркандея сказал:
В то самое время к Дьюматсене вернулось зрение, и он радостным взором осматривал все в огромном лесу. Но, обойдя со своей супругою Шайбьей все обители в поисках сына, он пришел в совершеннейшее отчаяние, о бык среди мужей! Супруги обошли много мест, осматривая обители, леса, берега рек и озер. Заслышав какой-нибудь звук, они поднимали головы и ждали, не сын ли это, а потом, (говоря): «Это же Савитри с Сатьяваном!» — спешили навстречу. Они метались словно безумные. Их ноги были стерты в кровь, исцарапаны и изранены, а тело покрыто порезами от травы куша и занозами.
Собрались все брахманы, которые жили в обителях. Они окружили (старцев) и, пытаясь их успокоить, повели назад в ту обитель. Там (царя) и его супругу обступили старейшие из отшельников и стали рассказывать им в утешение разные истории о прежних царях. Престарелые (родители Сатьявана) немного успокоились, а потом, тоскуя о сыне, с глубокой грустью принялись вспоминать случаи из его детства. И тут ими снова овладело отчаяние, они стали жалобно причитать и плакать: «О наш сын! О добрая наша невестка! Где же ты?! Где она?!»
Суварчас сказал:
Как (верно) то, что Савитри, его супруга, отличается
мощью подвижнического пыла, смирением и добрым нравом, так (верно) и то, что жив Сатьяван!
Гаутама сказал:
Изучены мною Веды вместе с (Вед)ангами, я прошел суровое покаяние, еще в юности я принял обет воздержания, я ублаготворял наставников и Агни. Тщательно исполнял я все «беты, соблюдая пост, во время которого моею единственной пищей был воздух, делал то, что полезно здоровью. Благодаря силе моего подвижнического духа мне известно все, что должно совершиться. Знай — это истина: жив Сатьяван!
Ученик (Гаутамы) сказал:
Слова, которые исходят из уст моего наставника, не могут быть лживыми! Поэтому истинно — жив Сатьяван!
Святые мудрецы сказали:
Как истинно то, что супруга его Савитри имеет все добрые признаки, говорящие — не бывать ей вдовою, так же истинно то, что жив Сатьяван!
Бхарадваджа сказал:
Как истинно то, что супруга его Савитри отмечена величием подвижнического пыла, смирением и добрым нравом; так же истинно то, что жив Сатьяван!
Далбхья сказал:
Как истинно то, что зрение вновь вернулось к тебе, а Савитри (исполнила) свой обет и ушла, не приняв пищи, так же истинно то, что жив Сатьяван!
Мандавья сказал:
Как истинно то, что звери и птицы кричат в этом тихом краю, (как истинно то), что ты царь по рождению, так же истинно то, что жив Сатьяван!
Дхаумья сказал:
Как истинно то, что сын твой, всеобщий любимец, обладая всеми достоинствами, отмечен признаками долголетия, так же истинно то, что жив Сатьяван!
Маркандея сказал:
Так подвижники своими правдивыми речами стремились успокоить (царя), и тот, внимая их словам, как будто бы воспрянул духом. А спустя немного времени еще ночью появились Савитри и ее супруг Сатьяван и радостные вошли в обитель.
Брахманы сказали:
Теперь мы видим тебя зрячим, и сын твой вернулся. Прими от всех нас пожелания блага, о владыка земли! Ты встретился с сыном, увиделся с Савитри и обрел зрение — судьба наделила тебя сразу тремя (благами). Как мы сказали, все -точно так и случилось. Вскоре тебя ожидает еще большее счастье!
Маркандея сказал:
Затем все дваждырожденные зажгли огни и сели, о Партха, подле владыки земли Дьюматсены. Шайбья, Сатьяван и Савитри стояли в стороне, потом все пригласили их, и они, - забыв (о недавних) тревогах, подошли (к собравшимся). Тогда все сидящие рядом с царем жители лесов принялись с интересом расспрашивать царского сына, о Партха: «Отчего-не вернулся ты раньше вместе с супругою, о могучий? Отчего ты пришел на исходе ночи? Что помешало тебе? Мать и отец, да и мы начали беспокоиться, о царский сын! Мы не знаем, в. чем дело. Ты должеа нам все объяснить».
Сатьяван сказал:
С позволения отца я отправился вместе с Савитри (в лес)» В лесу, когда я рубил поленья, у меня разболелась голова. Из-за этого недомогания я, кажется, долго проспал. Столько я никогда не спал прежде. Чтобы все вы не беспокоились, я решил прийти хотя бы на исходе ночи. Другой причины здесь нет.
Гаутама сказал:
К твоему отцу Дьюматсене внезапно вернулось зрение» Ты не знаешь причины этого, это должна объяснить Савитри» Я желаю выслушать тебя, о Савитри! Тебе известно и прошлое, и будущее. Я знаю, о Савитри, что величием ты подобна (богине) Савитри. Тебе известен смысл (происшедшего), поэтому пусть прозвучит истина. Если тут нет какой-нибудь твоей тайны, то расскажи нам об этом.
Савитри сказала:
Так оно и есть, как ты полагаешь, и ваше желание не может быть иным. Нет у меня никакой тайны от вас, услышьте же правду о том, что случилось. Великий духом Нарада предсказал смерть моему супругу, и сегодня настал этот день. Поэтому я не могла оставить его одного.
Когда он заснул, за ним явился сам Яма вместе со слугами. Он связал его и повлек за собою в тот край, где пребывают усопшие. Восславила я могучего бога истинной речью, и дал он мне на выбор-пять даров, услышьте — каких. Два дара для моего свекра — чтобы он вновь прозрел и (обрел) свое царство. Отцу моему — сто сыновей, и сто сыновей — мне самой.
Супругу же моему Сатьявану даровано жить четыреста лет. Во имя жизни супруга я приняла тот долгий, суровый обет. Я поведала вам подробно истинную причину того, как великое горе обернулось для меня счастьем.
Мудрецы сказали:
Ты, о достойная праведница, рождена в славном роду и прославилась верностью дхарме. Ты вырвала из мрачной бездны царский род, погибавший под градом несчастий.
Маркандея сказал:
Восславив лучшую из женщин и принеся ей почести, собиравшиеся святые мудрецы простились с Индрой людей и его сыном и тотчас же с миром, довольные разошлись по своим»
обителям.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят вторая глава.
ГЛАВА 283
Маркандея сказал:
Ночь прошла, показался солнечный диск, и подвижники, совершив утренние обряды, вновь собрались все вместе. Великие святые мудрецы не могли успокоиться: они снова и снова принимались рассказывать Дьюматсене о высоком благородстве Савитри. Затем, о царь, явились от шальвов царские советники и рассказали, что царь их убит своим же министром. Они поведали, как все случилось: «Когда разнесся слух, что царь, его родственники и приближенные убиты одним из советников, войско тирана бежало.
Теперь весь народ говорит одно: «Слепой или зрячий, пусть (Дьюматсена) будет нашим царем!». С этим наказом нас и послали сюда, о царь! Прибыли колесницы и твое войско четырех родов. Собирайся в путь, о царь! Благо тебе! В городе звучат здравицы в твою честь. Владей же долгие годы тем царством, которое перешло к тебе отцов и дедов!».
Тут они увидели, что царь прозрел и мощь возвратилась к нему. Глаза их расширились от удивления, и они пали ниц. Тогда (Дьюматсена) воздал почести старцам-дваждырожденным, живущим в обители, они в ответ ТОЖР почтили его, и он отправился в город. Шайбью вместе с Савитри несли в украшенном сверкающим покрывалом паланкине, окруженном воинами. Затем жрецы торжественно посвятили Дыоматсену на царство, а его достославного сына провозгласили наследником престола.
Прошло много времени, и у Савитри родилось сто сыновей-героев, которым было суждено умножить славу ее рода, никогда не отступая (в бою). И у Малави от царя мадров Ашвапати родилось сто могучих (сыновей), родных братьев (Савитри). Вот каким образом Савитри спасла от беды всех: и себя, и отца, и мать, и свекра со свекровью, и весь род своего мужа. Так и достойная Драупади, отмеченная высокой добродетелью, спасет вас всех, словно Савитри, женщина славного рода.
Вайшампаяна сказал:
Так напутствовал Пандаву великий душою (подвижник), и зажил тот в Камьяке безбедно и беспечально, о царь!
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят третья глава.
КОНЕЦ «СКАЗАНИЯ О ПОХИЩЕНИИ ДРАУПАДИ»
СКАЗАНИЕ О ТОМ, КАК (ИНДРА) ОТНЯЛ СЕРЬГИ (У КАРНЫ)
ГЛАВА 284
Джанамеджая сказал:
Однажды, о великий брахман, к Юдхиштхире явился (мудрец) Ломаша и передал сыну Панду слова Индры: «Тебя терзает страх, хотя ты никому не признаешься в этом. Я избавлю тебя от него, едва вернется назад Савьясачин». Почему, о мудрейший из мудрых, добродетельный (царь) испытывал столь сильный страх перед Карной, что даже ни с кем им не делился?
Вайшампаяна сказал:
Если ты спрашиваешь меня, о тигр среди царей, я расскажу тебе эту историю. Слушай внимательно мою речь, о лучший из бхаратов! Когда миновал двенадцатый и пошел тринадцатый год (изгнания), Шакра, радеющий о благе Пандавов, задумал попросить у Карны дар. Узнав о намерении Великого Индры получить (от Карны) его серьги, Сурья, чье богатство в сиянии, отправился, о могучий царь, к Карне. Была ночь. Тот правдоречивый герой, преданный брахманам, лежал, о бхарата, наслаждаясь покоем, на своем прекрасном ложе, застланном богатым ковром. Он дремал, и во сне, о Индра царей, ему явился лучезарный (Сурья), которого привело к сыну великое сострадание и отцовская любовь. Превратившись с помощью чуда в прекрасного брахмана — знатока Вед, Сурья ласково обратился к Карне с добрым советом: «О Карна, первый среди поборников истины, выслушай меня, сын мой!
Я говорю это из расположения к тебе, о наделенный мощными руками, во имя высшего блага. К тебе-под видом брахмана явится Шакра. Он действует в интересах Пандавов и потому попытается выпросить у тебя твои серьги, о Карна! Ему, как и каждому в мире, известен твой нрав: если праведник просит у тебя дар, ты даешь его, а сам ничего не просишь взамен. Ведь ты, о сын мой, даришь брахманам все, что они пожелают, — и драгоценности, и все остальное. Говорят, что ты никогда никому не отказываешь. Зная за тобой эту черту, Губитель Паки сам придет просить у тебя твои серьги и панцирь. Он будет тебя упрашивать, но ты не давай ему серьги и упорно предлагай вместо них что-нибудь другое.
В этом высшее для тебя благо. Едва Сокрушитель твердынь, желая получить твои серьги, заговорит с тобою об этом, ты, о сын мой, под любым предлогом снова и снова давай ему на выбор какой угодно другой дар: драгоценные камни, яства, женщин, разные сокровища — и всякий раз ссылайся на подобные случаи. Если, о Карна, ты отдашь ему свои дивные серьги, с которыми ты родился, — кончена твоя жизнь! Смерть будет витать над твоей головой. Пока ты владеешь серьгами и панцирем, о дарующий гордость, в бою ты неуязвим для врагов. Запомни мои слова! Оба эти (предмета) в числе (прочих) сокровищ вышли из амриты. Поэтому береги их, о Карна, если жизнь дорога тебе!».
Карна сказал:
Кто ты, что так говоришь со мною, выказывая мне свое высочайшее расположение? Соблаговоли же открыться: кто ты, облачившийся в одеяние брахмана?
Брахман сказал:
Я — Тысячелучистый, о сын мой! Только из добрых чувств я даю тебе этот совет. Делай так, как я говорю: в этом высшее для тебя благо.
Карна сказал:
Сегодня мне выпало воистину небывалое счастье: желая мне блага, ко мне обратил свою речь великий Владыка лучей! Но выслушай, что я скажу. Это будет приятно тебе, щедрому на дары. Мои слова вызваны любовью к тебе, и, если я тебе дорог, не заставляй меня нарушать мой обет. Он известен во всем мире, о Лучащийся блеском! Я готов отдать достойнейшим из дваждырожденных все, вплоть до собственной жизни. Если Шакра, надев одеяние брахмана, придет ко мне с просьбой во имя Пандавов, о лучший из странствующих по небуг я отдам ему, о высочайший из премудрых, и свои серьги, и дивный панцирь. Да не погибнет слава моя, разнесшаяся в трех мирах!
Такому, как я, не подобает спасать свою жизнь ценою бесчестья. Лучше достойная смерть, которую люди оценят. Поэтому я отдам Индре серьги и панцирь, если Губитель Балы и Вритры придет ко мне с просьбой подарить их ему во имя блага сыновей Панду. Это прославит меня в мире, а о нем пойдет дурная молва. Доброе имя мне дороже всего на свете, (дороже) самой жизни, о Лучезарный! Тот, о ком идет добрая слава, достигает небес, а утративший честное имя приходит к погибели. Ведь добрая слава в этом мире лелеет человека, как мать, а бесславие хоронит его заживо. Вот древняя шлока о том, что в доброй славе — жизнь человека. Пропел ее сам Творец, о Лучезарный, владыка мира: «В мире ином главное для человека — его честное имя, а в этой жизни добрая слава удлиняет век (живущего)».
Так вот, если я отдам ему (серьги), с которыми я родился, я обрету вечную славу, воздав, по обычаю, должным об-разол1 брахманам. Принесу ли я себя в жертву во время битвы4, совершив ратный подвиг, или, наоборот, одолею в бою недругов, все равно я достигну славы и смогу защитить робких, просящих пощады на поле брани, а также избавлю от великого страха стариков, детей и дваждырожденных. Я добьюсь величайшей славы в мире, о Губитель Сварбхану! Я сберегу свою честь, пусть даже ценою жизни, — вот мой обет. Когда, о бог, я поднесу переодетому брахманом Магха-вану тот несравненный дар, я ступлю на высочайшую в мире стезю.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят четвертая глава.
ГЛАВА 285
Сурья сказал:
Не делай, о Карна, того, что будет во вред и тебе самому,
и твоим друзьям, сыновьям и женам, а также матери и отцу! Люди, о лучший из живущих, стремятся обрести доброе имя и прочную славу на третьем небе, не рискуя при этом своею жизнью, а ты решил добиться вечной славы ценою своей гибели. Нет сомнения, слава тоже уйдет, если ты жизни своей лишишься. В этом мире, о бык среди мужей, лишь для живых имеют значение мать, отец, сыновья и другие их близкие, равно как и отвага для царей. Подумай об этом! Слава (является) благом лишь для живого, великий блеском!
Какая польза от славы мертвому, чье тело обратилось во прах? Мертвый не ведает славы — славою упивается только живой. Слава мертвому человеку — это гирлянда хладному трупу. Я говорю это, желая тебе добра. Ты почитаешь меня, а я должен оберегать тех, кто мне предан, и вот почему. (Я подумал): «Это мой почитатель, им (движет) великая преданность мне», и если, о мощнорукий, ты действительно предан мне, сделай так, как я говорю. Во всем этом есть некий высший смысл, предопределенный богами. Поэтому не колеблясь последуй тому, что я говорю.
Нельзя тебе знать тайну небес, о бык среди мужей, потому я ее не раскрою тебе. В свое время ты все узнаешь. Я повторяю тебе, о сын Радхи, то, что сказал прежде. Внемли же! Не следует отдавать серьги просителю С ваджрой в руке. Со своими прекрасными серьгами, о великий блеском, ты сверкаешь, как ясный месяц в небе меж двух Вишакх 6. Слава приносит благо только живому. Помни об этом! Ты должен, о сын мой, отказать Сокрушителю твердынь, (когда он придет) за серьгами. С помощью многочисленных разумных доводов, о безупречный, ты сможешь погасить во Владыке богов желание (иметь) эти серьги. Отвлеки, о Карна, Сокрушителя твердынь разными (другими) достойными предложениями, приправленными лестью. Ты, о тигр среди мужей, издавна соперничаешь с Савьясачином, и герой Савьясачин непременно встретится с тобой на поле брани. Но пока при тебе твои серьги, Арджуна не сможет одолеть тебя в бою, даже если сам Индра будет его стрелой. Вот почему, о Карна, ты не должен отдавать Шакре свои сверкающие серьги, если хочешь победить в сражении Арджуну.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двести восемьдесят пятая глава.
ГЛАВА 286
Карна сказал:
Ты знаешь, о пламенный Владыка лучей, что я почитаю тебя как ни одного другого бога. Ни к моей жене, ни к сыновьям, ни к самому себе, ни к друзьям я никогда не испытывал такой любви, как к тебе, о Властитель лучей! Тебе известно, Светило, что великие духом всегда питают глубокое чувство к почитателям, милым их сердцу. (Ты подумал): «Дорог мне Карна, и он почитает меня.
Ему неведом иной бог на небесах» — и потому открыл мне, в чем мое благо. Но я опять прошу тебя с поклоном, вновь и вновь уповая на твое милосердие. Я говорю, о Пылающий, все о том же, и ты должен простить меня. Я не так страшусь гибели, как обмана. Если дело касается праведников-дваждырожденных, я любому из них готов не колеблясь отдать все, вплоть до собственной жизни. Теперь о том, что ты, о бог, сказал мне про Пхальгуну, сына Панду. Пусть покинет душу твою тревога, рожденная беспокойством за меня из-за Арджуны: я одолею его в сражении! Тебе, о бог, тоже известна великая мощь моего оружия, полученного от сына Джамадагни и славного Дроны. Помни, о первый среди богов, мой обет: если Владетель ваджры обратится ко мне с просьбой, я отдам ему все, даже жизнь.
Сурья сказал:
О сын мой могучий! Если ты все же решил отдать Владетелю ваджры свои дивные серьги, то во имя победы (над Арджу-ной) ты должен сказать Совершителю ста жертвоприношений, что вручишь ему эти серьги лишь при одном условии. Пока ты владеешь серьгами, тебя не может убить никто из живущих. Поэтому, сын мой, Губитель данавов, желая твоей гибели в бою с Арджуной, и хочет захватить твои серьги. А ты, непрестанно ублажая Владыку богов праведными речами, попроси у того Разрушителя (вражеских) городов (копье) Амогха. (Скажи ему): «Дай мне, Тысячеокий, твое копье Амогха, разящее недругов, и тогда я отдам тебе серьги вместе с прекрасным панцирем». Только при этом условии ты можешь отдать Шакре свои серьги. Этим (копьем), о Карна, ты уничтожишь в бою своих недругов, ибо копье Владыки богов возвращается обратно в (пославшую его) руку, разя сотни п тысячи врагов, о мощнорукий!