Хотел бы в жизни обрести я смысл 3 страница
– Вы, слизеринцы, такие хрупкие, – сказал Гарри.
– Да замолчи ты. И пошли быстрее. Я умру от воспаления легких. Быстрее ты никак не можешь идти? Я замерз, замерз, замерз!
Ну вот и еще один привет от Сопливого Паразита.
Гарри прибавил шагу. Разумеется, нельзя было спускать Малфою попытки помыкать им в такой манере, но… у него это почему-то выглядело естественно.
И уж конечно, это и близко не напоминало гриффиндорскую манеру "не дышать на Гарри слишком сильно, а то он развалится".
Малфой не перестал жаловаться до тех пор, пока они не оказались под крышей.
– Ну вот, теперь мы в тепле, – рассмеялся Гарри. – Хватит хныкать.
– Я не хныкал, я чуть не умер от переохлаждения, – проворчал Малфой. – Я… Хммм.
Малфой поднял глаза, и Гарри проследил за его взглядом.
К ним приближались Рон и Гермиона.
– Гарри, мы тебя ищем у… – начал Рон и осекся на полуслове.
Лица Малфоя было почти не разглядеть в игре теней, только глаза задумчиво поблескивали.
– Ну, до завтра, – пробормотал он. – Там же, тогда же.
И рванул с места, не дожидаясь согласия. Светлая голова уже виднелась на приличном расстоянии, когда Гарри понял, что это была не просьба, а приказ.
Этот парень был совершенно невыносим. Но, похоже, предательскому подсознанию Гарри здесь что-то нравилось.
Покачав головой, Гарри чуть грустно рассмеялся и шагнул к Рону и Гермионе.
– Гарри… это Малфой?! – неверяще спросил Рон.
– Э, – сказал Гарри.
Глава 3
Вдоль по дороге в паб
So walk with me, talk with me,
Tell me your stories
I'll do my very best to understand you
You're flesh and blood...
Идем со мной. Расскажешь, что гнетет.
Откроешь все, что было.
Поверь, смогу понять, что в жилах
Твоих кровь, как у всех, течет
Гарри сказал Рону и Гермионе, что да, это Малфой. Он хотел поговорить с ним насчет истории с озером.
Обо всем остальном он умолчал.
Он не хотел им лгать, ему не было стыдно, но у него было такое чувство… что все висит на волоске. Пока все складывалось на удивление удачно, но стоит добавить в картину Рона, живое олицетворение того, почему рыжих не любят – и Драко Малфой превратится в точку на горизонте. Которая будет указывать на Гарри и Рона и вопить: "Они пытались убить меня, профессор Снейп!"
Этого Гарри не хотел. Он сам был удивлен, насколько.
И не то чтобы Малфой был приятным собеседником. Разумеется, милый, добрый Драко Малфой заставил бы Гарри броситься к Дамблдору, бессвязно лопоча что-то об Оборотном зелье. Малфой был самим собой, пакостным избалованным мальчишкой, которому был всего крошечный шаг до враждебности и который самозабвенно предавался оскорблениям.
И все равно… Все складывалось удачно.
Почему-то Гарри был этому рад.
Гарри не посвятил Рона и Гермиону в ситуацию еще по одной причине. Почему-то, он сам не мог понять почему, вся эта затея временами казалась ему… чем-то личным, интимным. Только его.
У него уже очень давно не было ничего своего, неприкосновенного, не захватанного грязными лапами прессы, о чем не знали во всех деталях Рон и Гермиона – а ведь у них были свои собственные секреты "на двоих".
У него было чувство, что когда это вскроется, они совсем не обрадуются.
И все равно он смолчал.
И за завтраком на следующий день, когда Малфой вошел в зал и Блейз Забини взял его за руку ниже локтя, приглашая сесть рядом с собой, Гарри ощутил укол того самого собственнического чувства.
Ты что себе позволяешь, Забини? Нечего руки распускать!
Гарри Поттер, мальчик, который тронулся.
– Я так рада, что ты перестал ходить подавленный, Гарри, – сказала Гермиона.
– Подавленный? – рассеянно откликнулся Гарри, наблюдая, как Малфой сел рядом с Забини. – А с чего мне быть подавленным?
Волдеморт. Война. Седрик. Удушающая жалость вокруг. Цепенящая вина.
А… Это.
Я забыл, потрясенно осознал Гарри. Я забыл.
Гермиона просияла от одобрения.
– И правда, не с чего. Ты абсолютно прав, Гарри.
Я не должен был забыть, подумал Гарри. Но я забыл… и это было здорово.
– Пошли, защита от темных искусств первым уроком, – сказал Рон. – Интересно, кто будет вести: Люпин или Сириус?
Гарри встал и взял у Гермионы ее битком набитую книгами сумку.
Выходя из Главного зала, он заметил, что Малфой и Блейз Забини о чем-то оживленно беседуют. Губы Малфоя очертили слова "творческая магия", и Гарри почти улыбнулся, наблюдая за тем, как Забини старательно изображает интерес.
Повинуясь какому-то импульсу, он на мгновение остановился у слизеринского стола и произнес:
– Привет, Малфой.
Пенси Паркинсон, Крэбб, Гойл и Забини выстрелили в него убийственными взглядами.
Малфой безмятежно, как если бы его не окружали волки в человеческом обличье, потянулся за тостом и ответил:
– Доброе утро, Поттер.
Гарри ощутил неясное торжество от трех слов, от которых слизеринцы вместе с Роном впали в неверящий, душный, беспомощный ступор.
Разумеется, после такого ему пришлось объясниться более детально, так как Рон был готов объявить, что Волдеморт выпил Оборотное зелье, превратился в Гарри и должен быть уничтожен на месте.
– Я просто решил попробовать более дружелюбный подход, – оправдывался Гарри по дороге в кабинет ЗоТИ. – Я хочу выяснить, что там все-таки было с этим озером.
– Ну да, конечно, я понимаю, – согласилась Гермиона, одержимая вечной погоней за знаниями. – Но правда, Гарри, Малфой…
Рон едва не брызгал слюной.
– Не понимаю я! Ясно же как день, что это подлый заговор слизеринцев! Ты слишком доверчив, Гарри. Эти слизеринцы – они не такие, как мы. Они настоящие чудовища, говорю я тебе, психованные, извращенные…
Он прервал свою тираду, чтобы поздороваться с профессором Люпином.
– Здравствуйте, профессор. Я не знал, кто сегодня будет вести: вы или Сириус. Ведь уже скоро… – он изобразил вой на луну.
– Садитесь, пожалуйста, – снисходительно улыбнулся Люпин.
– Правильно, – заметил Рон. – Так на чем я остановился?
– Ты говорил мне, что слизеринцы – психованные, извращенные чудовища, – ответил Гарри. – А потом тебя сбил с толку вервольф.
* * *
Гарри был потрясен, когда поймал себя на том, что смотрит на часы.
Минуты ползли ужасающе медленно. А Малфой не появился за обедом.
Все время не приходит есть, подумал Гарри. Так и заболеть недолго.
– Чего ты так дергаешься, Гарри?
– Я не дергаюсь! – возмутился Гарри. Гермиона пожала плечами и откусила кусок яблока.
Может, Малфой заболел. Он и так был очень бледен.
Куда смотрит мадам Помфри? Надо раздавать витамины. Эти подземелья, наверное, вредны для болезненных людей.
Гарри маялся этим несколько часов, пока его не выдернул из транса Малфой, который вывернул из-за холмика у озера, опоздав на добрых двадцать минут. Он выглядел живым воплощением здоровья.
– Пошли, Поттер, – обронил он, развернулся и пошел прочь.
Гарри рванулся его догонять, к собственному отвращению.
– Эй, Малфой! Ты опоздал. Ты никогда не задумывался, для чего нужны приличия?
– Я полагаю, что они нужны для других, – со скукой в голосе ответил Малфой. – Пошли.
– Куда? – подозрительно спросил Гарри.
– Я не собираюсь рисковать здоровьем у этого озера, – сообщил Малфой. – А кроме того, я вчера заметил, что у тебя проблемы с ясностью речи. Поэтому мы идем в паб.
– В паб? И там моя речь станет яснее?!
– О да. Алкоголь придает восхитительное ощущение фальшивого комфорта, – заверил его Малфой.
– Хотя комфорт мне бы не повредил, твое общество… Ты куда?
– В школу, – немедленно откликнулся Малфой. – Там есть тайный ход в Хогсмид, за статуей…
– Одноглазой ведьмы, – медленно закончил Гарри. – Откуда ты знаешь?
Малфой напустил на себя самодовольный вид.
– Я нашел его четыре года назад, – ответил он. – Уизли не говорил сам с собой по дороге в Хогсмид. Твой дружок не умеет врать. Значит, ты как-то сумел выбраться из школы коротким путем, надев свой драгоценный плащ-невидимку – и я нашел этот путь.
Значит, он тоже, подумал Гарри. Он из кожи вон лезет, чтобы меня оконфузить. Ему это тоже важно.
Вслух он сказал совсем другое:
– Ты знаешь про мой плащ?
Малфой нахмурился.
– Нет, Поттер. Я всерьез поверил, что у меня глюки. Конечно, знаю, и когда мы в следующий раз пойдем в паб, можешь его прихватить.
– В следующий раз?.. Я и в этот не пойду!
Гарри рванулся вслед за Малфоем, все больше и больше ощущая себя собакой на поводке. Малфой не ответил, пока они не дошли до коридора, ведущего к статуе.
Тогда он оглянулся через плечо и небрежно заметил:
– По-моему, ты не совсем правильно понимаешь ситуацию, Поттер.
Что-то глухо ударило Гарри в ребра.
– Т-ты о чем?
– Я не назначал тебя на роль пожизненного спутника, знаешь ли. – Улыбка Малфоя была холодна, как внезапный снег. – Я вполне могу сдать тебя обратно в магазин, если ты не подойдешь.
Гарри почувствовал, как внутри закипает возмущение.
– То есть, если я не пойду с тобой пить…
Блеснули зубы.
– Именно.
Гарри уже готов был сказать Малфою, куда ему следует засунуть эту так называемую дружбу, а вслед за ней палочку и метлу, когда случилось нечто совершенно неожиданное.
Малфой заметил его гнев – и улыбнулся.
Драко Малфой и обаяние никогда не сочетались в голове Гарри. И тем не менее…
Гарри изо всех сил пытался не моргнуть.
У Малфоя большинство действий было точно рассчитано. Улыбка казалась произведением искусства.
Это было предельно утонченное искусство. Игра светотени на бледном, холодном лице заставляла его глаза сиять, как солнце в морозный день.
Он стоял здесь, в пустом коридоре, и улыбался этой роскошной отточенной улыбкой, пока Гарри наконец не сдался и не моргнул.
Когда он открыл глаза, улыбка исчезла. Его охватило смутное разочарование.
– Пошли, Поттер, – принялся упрашивать Малфой. – Я отложил домашнее задание по творческой магии, чтобы выпить с тобой.
– Какая великая честь, – в голосе Гарри было куда больше слабости, чем сарказма.
– А ты как думал?
Малфой повернулся и пошел дальше, в полной – и обоснованной – уверенности, что Гарри последует за ним.
– И ты расскажешь мне все твои скандальные тайны, – удовлетворенно добавил он. Встретившись со скептическим взглядом Гарри, он, казалось, обиделся. – Что такое? Я расскажу тебе свои!
– Да, – сухо заметил Гарри, – но слизеринцы обожают хвастаться своими дурными делами. Я не уверен, что это будет честный обмен.
Малфой бросил на него быстрый, очень удивленный взгляд, затем рассмеялся и пожал плечами.
Эхо от его смеха проводило их, когда они скользнули в лаз за статуей.
* * *
– Малфой! Это мое личное дело!
– Значит, никого, не так ли?
– Малфой, ты иногда такой музел.
Гарри сощурился: огни в "Трех метлах" отчего-то стали гораздо ярче, чем в начале вечера.
Стоп-стоп, последнее слово получилось какое-то неправильное…
– Тебя развезло, Поттер. – Малфой, казалось, был доволен этим фактом.
Гарри сконцентрировался на лице Малфоя. Сначала оно было просто золотистым пятном с серебряными бликами от лампы на месте волос и глаз, но через несколько минут из тумана проступила улыбка.
– Неправда, – с достоинством возразил Гарри. Слова давались ему с некоторым трудом.
– С трех кружек меда, Поттер. Ты легковес.
Малфой опустошил по крайней мере пять и всего-то стал держаться свободнее. За этими слизеринцами нужен глаз да глаз.
– Отвечай на вопрос, Поттер, – высокомерно потребовал этот нахал. – Уходить от ответа не по-мужски.
– О… ну ладно. Двоих.
Малфой подавился медом.
– Ну, Поттер, ты прямо Сверкароль Чаруальд.
– Заткнись, Малфой!
– Стоп-стоп. Что это были за поцелуи? По-родственному, в щечку? Или с языком?
– Малфой, как ты смеешь такие вопросы… В первый раз без.
Малфой, казалось, готов был лопнуть от сдерживаемого хохота.
– И кто же была эта бедняжка?
– Чжу Чен, – неохотно ответил Гарри. – В пятом классе.
Он живо вспомнил тот момент. Чжу Чен отозвала его в сторонку и сказала, что не может больше жить с такими воспоминаниями, а потому седьмой класс будет заканчивать в Бельстэке. Она добавила, что не винит Гарри, и пока он уныло глядел в ее красивое личико, она наклонилась вперед и мягко поцеловала его в губы.
Как он ждал этого момента, а когда он наконец наступил…
У ее губ был вкус жалости, от них разило милосердием. Поцелуй Чжу Чен был наполнен тем же самым, что и каждое касание, каждое слово, обращенное к нему в том году.
Она шагнула назад, и он смотрел в лицо, о котором когда-то столько мечтал, и не чувствовал ничего, кроме пустоты и желания никогда его больше не видеть.
Драко Малфой присвистнул.
– Чен? Неплохо, Поттер… и дай-ка угадаю насчет второй. Тот слушок про Джинни Уизли, это правда?
– Да, – неохотно ответил Гарри.
Те несколько неуклюжих поцелуев с Джинни. Он до сих пор чувствовал себя виноватым, за то, что использовал младшую сестру Рона в качестве лекарства от одиночества. Он так отчаянно пытался захотеть ее, захотеть хоть чего-то, тогда в шестом классе…
Не получилось. Джинни для него была как будто собственной сестричкой…
Вспомнив семью Уизли и общее мнение Малфоя о них, Гарри быстро поднял глаза.
– Ты что-то собираешься сказать об Уизли? – потребовал он.
Малфой мимолетно удивился.
– Нет. Я всегда питал маленькую слабость к рыжим. Твоя Уизли, разумеется, выдающееся исключение.
– О? – Гарри был заинтригован. – Твоя очередь, Малфой. Сколько?
– Э… – Малфой моргнул. – Подожди минутку.
Он принялся что-то лихорадочно вычислять на салфетке.
Нет, правда. Снейпу надо тщательнее следить за моральным обликом своих учеников.
– Тогда кто был у тебя первым?
– А. – Малфой жестом показал, чтобы принесли еще меда. – Пенси Паркинсон, в третьем классе. Помнишь, когда тот гиппогриф чуть не оборвал мою молодую жизнь? Она влетела в изолятор и набросилась на меня. Я чуть не умер от шока.
– Не так уж ты и был шокирован, – с улыбкой заметил Гарри. – Ты же пошел с ней на рождественский бал в четвертом классе.
– Ну, – пожал плечами Малфой, – она сама меня пригласила.
И как не восхищаться такой неприкрытой наглостью?
– Что такое? – спросил Малфой, заметив поднятую бровь Гарри. – Малфои всегда ждут, пока их пригласят. Кстати, а вот и число.
Он протянул Гарри салфетку.
Господи Боже мой.
– А в школе столько народу-то наберется?
Малфой озорно улыбнулся.
– Вместе со взрослыми – да.
– Брр!
Увидев лицо Гарри, Малфой заржал. Он вообще смеялся этим вечером много и со вкусом.
Очевидно, он был из тех, кто в пьяном виде веселее, чем в трезвом.
– Есть жизнь и помимо школы, Поттер, – добавил он, отсмеявшись.
Мадам Розмерта подошла к Малфою с новыми кружками.
– Вы уверены, что вам не хватит?
– Розмерта! – возмутился Малфой. – Ты же меня знаешь. Ночь юна, и я тоже. Нам предстоит стать еще гораздо пьянее, перед тем как мы пойдем домой.
Гарри боялся, что если он станет гораздо пьянее, чем сейчас, то идти уже вряд ли сможет.
– Ты невыносим, Драко Малфой, – вздохнула она, ставя на стол две полных кружки. – И пытаешься развратить бедного, невинного Гарри Поттера. Ты меня шокируешь.
– Как будто тебе не нравится! – крикнул Малфой ей в спину. Он повернулся обратно к Гарри и подарил ему совершенно хулиганскую улыбку. – Милая женщина. Она как-то отказалась мне налить, еще в третьем классе, и я решил с ней пофлиртовать. Она говорит, что я был самым маленьким, кто пытался заигрывать с ней.
– Малфой, ты уверен, что ты не алкоголик?
– Между прочим, – высокомерно объявил Малфой, – это не я тут несовершеннолетний пьяница. Мне в январе было восемнадцать.
– На рождественском балу тебе восемнадцати не было, – пробормотал Гарри.
– Тебе тоже. И вообще перестань дерзить старшим. Хмм… у меня был еще один вопрос, но поскольку ты целовался только с двумя, полагаю, что на этот вопрос ответ тоже ясен.
– Что?.. А… – К своему ужасу, Гарри почувствовал, что отчаянно краснеет. – Малфой!
Малфой захохотал и привалился спиной к стене.
– Бедный маленький невинный Поттер…
– Заткнись! И сколько бессчетных тысяч обилетил ты сам?
Угол рта Малфоя пополз вверх.
– Бессчетных тысяч? Выброси из головы иллюзию, что все слизеринцы растленные греховодники. Это верно только… хмм… на восемьдесят девять процентов.
– Сколько, Малфой? – К своему удивлению, Гарри всерьез заинтересовался.
Малфой задумался.
– Дай-ка мне ту салфетку.
Гарри рассмеялся, покачал головой и сделал хороший глоток.
Малфой одобрительно кивнул.
– Я знал, что не такой уж ты и правильный, – заметил он. – Честное слово, ты корежишь школьные правила здоровенной кувалдой, а все себя держат, как будто ты ангел с крылышками.
Гарри поднял брови.
– А ты как думаешь?
– Я думаю, что ангелы не нажираются на рождественских балах, вот что я думаю. А еще я видел, как тебя посещали совершенно нечестивые помыслы насчет того, чтобы набить мне морду. Нет, есть в тебе некая мерзенькая жилка. – Спокойно-раздумчивое выражение на лице Малфоя сменилось ухмылкой. – Потому я и решил дать тебе шанс.
– Я в шоке, – сухо заметил Гарри.
Такого еще не было. Никто и никогда не ждал от Гарри, что тот будет вести себя плохо.
– Я попробую совершить что-нибудь приемлемо плохое.
Малфой отмахнулся.
– Не пори чуши, ты новичок. Будь разумным. Делай, как я.
Гарри все больше утверждался в мысли, что Малфой основательно пьян. Его глаза сверкали нездоровым блеском, а светлая челка слегка растрепалась.
Гарри уже не мог как следует контролировать свои моторные функции – и пил с Малфоем, который был не в состоянии мыслить здраво.
Очень интересно.
– Я знаю! – объявил Малфой. – Будем петь караоке.
Гарри уставился в восхищенное лицо перед собой.
– Ты псих…
– И так гораздо веселее, – заверил его Малфой. Он вскочил на ноги с быстротой и грацией, которые Гарри и в трезвом виде не мог бы скопировать, и попытался стащить Гарри со стула.
В этот самый момент в паб вошел Хагрид, и Малфой исчез под столом.
Хагрид заметил Гарри, обалдело пялящегося на собственные колени, и неспешно направился к нему.
– О нет… – пискнул Малфой.
Гарри едва сумел подавить смешок.
– Привет, Гарри! – поздоровался Хагрид с той же неприятной сердечностью, что и все гриффиндорцы.
Черные глаза Хагрида изучали нетрезвого Гарри и две кружки на столе.
– Я тута кружечку пропустить заскочил, – продолжал он. – Олимпия тово… не любит это дело, ну так я быстренько, раз-два… Э, Гарри… – его голос упал до заговорщического рокота. – Я что, типа невовремя?
Некоторое время Гарри тупо смотрел перед собой, пока до него не дошло.
Из-под стола донеслось тихое-тихое ругательство.
Гарри поспешно закашлялся.
К сожалению, Хагрид принял кашель за сконфуженное согласие.
– А-а… извиняй, Гарри… Она в нужник отошла, да?
– Ум, – сказал Гарри.
Хагрид дружески двинул его локтем в ребра и чуть не свалил со стула.
– Рад за тя, Гарри. Давно уж пора те брать от жизни чуток побольше.
– А то совсем завянешь с тоски, – добавил тихий голос откуда-то из района Гарриных коленей.
Гарри не знал, что ему делать: истерически расхохотаться или дать Малфою пинка.
– Тады я пошел, – прогудел Хагрид. – Не буду вас смущать. Я тока одну кружечку. Ты тока вот что скажи мне, Гарри... – он снова двинул его локтем. – Она как, хорошенькая?
– Э, – ответил Гарри.
– Восхитительная, – снова чертов голос из-под стола.
Хагрид, удовлетворенный, пошел дальше. Как только он повернулся к ним спиной, из-под стола выскочил растрепанный Малфой, схватил Гарри и выволок его на улицу.
Ночной воздух подействовал на Гарри, как удар молота, и он сосредоточил все силы на том, чтобы стоять прямо.
Глаза Малфоя все еще лихорадочно блестели, но в целом он снова побледнел от облегчения.
– Бегом отсюда!
Гарри моргнул.
– Ты чего?
– Боюсь я его, – откровенно сказал Малфой. – До икоты. Всегда боялся. Он натравливает на нас опасных зверей и дает нам кровожадные книги. Не говоря уже о том, что он омерзительно огромный.
Гарри остолбенел. Малфой, который всегда держал себя перед Хагридом с ледяной надменностью, которого Хагрид (как было доподлинно известно Гарри) втайне побаивался.
Он был заинтригован. Кем надо быть, чтобы реагировать на страх таким образом?
Малфой моргнул и, казалось, задумался.
– Ой-ей. Чтобы я признал такое в трезвом виде… – Он пожал плечами, для близоруких глаз Гарри жест вышел до странности грациозным. – Ну да. Пожалуй, всегда есть риск проболтаться о чем-нибудь компрометирующем.
Гарри даже оскорбился.
– Я не выискиваю слабые места для атаки, Малфой.
Малфой склонил голову набок, его волосы полумесяцем горели в свете уличного фонаря.
– В квидише ты это делаешь, – заметил он. – Признак хорошего игрока.
– Это другое. Жизнь не игра.
Малфой снова улыбнулся той самой раздражающей улыбкой.
– Разве?
Гарри не ответил, занятый более важным делом – он изо всех сил пытался не упасть.
– Осторожнее, Поттер. Оставим канаву настоящим алкоголикам. Тем, кто ее заслужил.
– Если бы я свалился в канаву, ты бы помог мне вылезть? – поинтересовался Гарри, охваченный тягостными сомнениями относительно своей способности держаться на ногах.
– За кого ты меня принимаешь? Я бы тебя оборжал.
Вот здорово.
Перед лицом такой альтернативы Гарри храбро поплелся вперед. К его удивлению, наступило долгое, уютное молчание.
Малфой, чтоб его, был прав насчет алкоголя. Гребаный распущенный слизеринец.
– Значит, ты потащил меня пьянствовать, – услышал Гарри свой собственный комментарий. – Что будет в меню на завтра, бордель?
Кто угодно другой ужаснулся бы от мысли, что Гарри мог предположить что-либо подобное.
Малфой захохотал.
– Ну честное слово, – упрекнул он Гарри. – Надо же оставить что-нибудь на четверг.
На нетвердых ногах они вернулись в школу. Гарри из последних сил пытался идти по прямой. Малфой въехал плечом в несколько фонарных столбов.
Они расстались в коридоре. Гарри замялся, пытаясь сказать что-нибудь соответствующее моменту.
Наконец, он собрался с мыслями:
– Завтра в то же время?
* * *
На следующий день Гарри проснулся с твердым убеждением, что все это сон.
Напиться до поросячьего визга с Малфоем? Бред.
Затем он попытался сесть, и похмелье ударило его по голове не хуже бладжера.
Ох. Значит, правда.
Медленно и очень осторожно, Гарри встал. Затем до него донесся голос Рона.
– Гарри! Где ты был? Мы чуть с ума не сошли!
Гарри поморщился.
– Ты не мог бы… говорить чуть потише?
– Ты выглядишь отвратительно, – заметил Рон с освежающей честностью, за которую его знали и любили во всех кругах ада.
– Я и чувствую себя отвратительно. У меня все в гармонии.
Колкий юмор Гарри был порожден горечью. Пуговицы пижамы, казалось, были приклеены к петлям.
– Гарри, у тебя такой вид… как будто ты пил всю ночь.
– Не всю.
От потрясения с лица Рона едва не разбежались веснушки.
– Чего?! Где ты был, с кем… о нет, Гарри, скажи мне, что не с Малфоем.
– Вообще-то, типа того, с ним, – признался Гарри.
Рон шумно втянул воздух носом. Его щеки запылали кирпично-красным цветом, отчаянно не сочетавшимся с цветом его волос.
Затем он схватил Гарри за руку.
– Постой, дай мне хоть одеться… – запротестовал Гарри и принялся сражаться с мантией. Рон с плохо сдерживаемым нетерпением ждал.
– Куда мы идем? – поинтересовался Гарри, плетясь по пятам за Роном и чувствуя себя отчаянно хрупким.
– К Гермионе, – сказал Рон. – Она сделает тебе выговор куда лучше меня.
– Слушай, Рон, он на самом деле не…
Рон рывком обернулся и поднял палец.
– Помолчи, пока не найдем Гермиону!
* * *
– …не верю, что ты мог повести себя так безответственно, Гарри, сегодня же учебный день! Как ты теперь будешь работать на уроках? Ты хоть домашнее задание сначала сделал?..
– Кому какое дело до домашнего задания? – взвыл Рон. – Главное – Малфой!
Это продолжалось уже приличное время. Сначала Главный зал был пуст, но теперь к скандалу прислушивалось уже немало гриффиндорцев, кто открыто, а кто нет.
Гарри наполовину сполз со стула, так что его глаза оказались на одном уровне с тарелкой.
– Ах да, Малфой, – неодобрительно произнесла Гермиона. – Он домашнее задание сделал?
Рон издал звук, похожий на свист перегретого чайника, который вот-вот взорвется.
Гермиона вздохнула.
– И, Гарри, я знаю, что ты очень хочешь выяснить, что там было с Тремудрым турниром. Но это не повод забрасывать домашние задания, чтобы проводить время со всякими гадкими типами вроде Малфоя. Всегда же можно поискать в библиотеке. Разумеется, ты свободный человек, тебе экзамены не сдавать, так что можешь поступать как хочешь.
Гарри и Рон изумленно уставились на нее.
– Давай посмотрим на это с позитивной точки зрения, Рон, – практично заметила Гермиона. – Если Гарри будет болтаться рядом с этим идиотом хоть какое-то время, он обязательно потеряет голову и будет драка. Тогда ты получишь свой выигрыш.
Гарри рывком сел, не обращая внимания на острую боль в голове.
– Какой выигрыш?
– Ну, ты помнишь последний матч Слизерин-Гриффиндор?
В этом году квидиш по настоятельной просьбе всех четырех колледжей отменять не стали.
– Вы с Малфоем были готовы наброситься друг на друга, – спокойно продолжала Гермиона, намазывая тост маслом. – Рон поставил довольно много на то, что ты выиграешь. И между прочим, по очень выгодной ставке, поскольку всем известно, что Малфой грязно дерется.
Гарри не знал, оскорбиться или нет.
– Рон был страшно разочарован, – безмятежно продолжала Гермиона. – Но просто еще время не подошло, правда? То есть я хочу сказать, ты человек спокойный, но только не с ним. Ты его не выносишь. И не сможешь долго сдерживаться.
Гарри был вынужден признать, что она в чем-то права, но внутри себя чувствовал прямо противоположное.
– Да никто не смог бы, – заверила Гермиона, похлопывая его по руке. – Малфой невыносим, я всегда так говорю Лаванде. На меня не действует этот его имидж хорошенького мальчика.
– Хорошенького! – фыркнул Рон.
Гарри припомнил невольный комментарий Хагрида и улыбнулся. Рона, казалось, вот-вот хватит удар.
– Пошли, – сказала Гермиона. – Нам пора на урок.
Они выходили из зала, когда в дверь, фланируя, вошел Малфой – с идеально, до последнего светлого волоска, ухоженной прической и с таким видом, как будто он проспал всю ночь сном праведника.
Рон, шедший первым, налетел на него.
– Куда прешь?! – рявкнул Рон, который сейчас вовсе не был намерен давать Малфою безнаказанно издеваться над ним только за то, что он посмел существовать.
– Необязательно так отчаянно торопиться, Уизли, – протянул Малфой. – Выражение "время – деньги" не буквально, знаешь ли.
– Малфой! – возмутился Гарри.
Гермиона неприязненно прищурилась.
Малфой невозмутимо унесся прочь.
– Я бы на твоем месте еще раз переосмыслил всю эту идею с дружбой, Гарри, – Рон едва сдерживал гнев. – А в данном случае – вообще весь принцип "не убий".
Гарри закусил губу.
Его тревожило то, что он был удивлен, когда прекрасно знал, что именно Малфой собой представляет. Малфой просто вел себя в точности так, как всегда… и Гарри тревожило, что он позволил себе забыть – и почти принять ублюдка.
* * *
Гарри вымотался.
Он весь день оправдывал Малфоя перед Гермионой и Роном, что было весьма проблематично, так как он, в сущности, тоже считал, что поведение Малфоя оправдать нельзя ничем. Еще он хотел сказать Малфою пару "ласковых" слов насчет Рона.
И все равно он ни в какую не хотел бросать эту… очень странную дружбу. Он даже немного стыдливо гадал, что Малфой запланировал на сегодня.
Вчерашний вечер был… интересным.
А в последнее время попадалось мало интересного.
Гарри обшаривал глазами серый пейзаж в поисках светлой головы, и внутри его искрило непривычное предвкушение.
Малфоя не было.
И через три четверти часа стало предельно ясно, что он не придет.
У озера было холодно.
Но растущая внутри Гарри злость не давала ему остыть.
К тому моменту, когда он ворвался обратно в школу, он кипел.