Из Судебника Ивана III (1497 г.)
Повесть временных лет
Летописание, как специфический литературный жанр, зародилось в Киеве в конце X века. Первым летописным сводом Древней Руси был Киевский летописный свод 996 - 997 годов. Позднее, в 1037 - 1039 годах, он перерабатывался и вошел в состав древнейшего Киевского свода, который велся при храме св. Софии по повелению кн. Ярослава Мудрого. Этот свод впоследствии также многократно перерабатывался и переписывался иноками Киево-Печерского монастыря, пока не принял окончательный вид и стал называться "Повестью временных лет".
Повесть временных лет (старослав.: Повсть времньныхъ лтъ, также называемая «Первоначальная летопись» или«Несторова летопись») — наиболее ранний из дошедших до нас древнерусских летописных сводов начала XII века.
Эта дошедшая до нас летопись излагает события русской истории до 10-х годов XII века. Ее первая редакция была составлена около 1113 годаНестором, монахом Киево-Печерского монастыря, по заказу кн. Святополка II Изяславича. Ее вторая редакция относится к 1116 году и была составлена Сильвестром, игуменом Киевского Выдубицкого монастыря, для кн. Владимира Мономаха.
ВОТ ПОВЕСТИ МИНУВШИХ ЛЕТ,ОТКУДА ПОШЛА РУССКАЯ ЗЕМЛЯ, КТО В КИЕВЕ СТАЛ ПЕРВЫМ КНЯЖИТЬ И КАК ВОЗНИКЛА РУССКАЯ ЗЕМЛЯ
Исторические Источники :
1.ПВЛ Расселение славян
И смешал Бог народы, и разделил на семьдесят и два народа, и рассеял по всей земле. От этих же семидесяти двух язык произошел и народ славянский. Сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели.
2. Из «Повести временных лет»:об основании Киева
И были три брата: одному имя Кий, другому — Щек, а третьему — Хорив, и сестра их Лыбедь.
3. Из «Повести временных лет»: о призвании варягов
В год 6370 (862) изгнали варягов за море, и не дали им дани, и начали «ами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пощли за море к варягам, к руси. Те варяга назывались русью, как другие называются шведы, и иные норманны к англы. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И пришли и сел старший, Рюрик, в Новгороде^, а другой, Синеус, на Белоозере,. а третий, Трувор — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля.
4. Из «Повести временных лет»о гибели князя Игоря.
Древляне, услыхав, что он опять идет, решили с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то перетаскает все стадо, если не убьют его; так и тут, если не убьем его, то всех нас погубит».
5. Из «Повести временных лет»: о мести княгини Ольги
Она же сказала им: «Ныне у вас нет ни меду, ни мехов, но малого у вас прошу: дайте мне от двора по три голубя да по три воробья. Я ведь не хочу возложить на вас тяжкую дань, как мой муж, вы ведь изнемогли в осаде, поэтому прошу у вас малого». Древляне же обрадовались и собрали с двора по три голубя и по три воробья и послали к Ольге с поклоном.
ПВЛ О князе Святославе Игоревиче
В походе не возил с собой обозов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину, и зажарив ее на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах. Такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: «Хочу на вас идти».
ПВЛ О крещении Руси
Ходили к болгарам [волжским], смотрели, как они молятся в храме, именуемом мечетью, стоят там распоясанные; сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как безумный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их.
И пришли мы к немцам, и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой.
И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служат они богу своему, и не знали — на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем мы только, что пребывает там бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах.
Владимир потребовал от императоров Византии выдать за него замуж их сестру Анну, согласившись принять христианство. ...Епископ Корсунский с попами царицы объявил о крещении и крестил Владимира.
Владимир пришел в Киев; тотчас велел ниспровергнуть кумиры— одни изрубить, а другие предать огню. А Перуна повелел привязать к хвосту коня и стащить с горы по Боричеву въезду в ручей [Почайну] и приставил 12 мужей толкать Перуна шестами... Когда влекли Перуна по ручью к Днепру, верующие люди оплакивали его...
После этого Владимир послал по всему городу со словами: «Кого не окажется завтра на реке, богатого ли, убогого ли, нищего или раба, тот идет против меня».
8. Из «Русской правды»
Если кто убьет княжеского мужа как разбойник, а [члены верви] убийцу не ищут, то виру за него в размере 80 гривен платить той верви, на земле которой будет обнаружен убитый; в случае убийства людина платить 40 гривен.
Если вервь начнет платить дикую виру, то ей предоставляется отсрочка на несколько лет, потому что им приходится расплачиваться без убийцы. Но если убийца находится в верви, то она должна платить только 40 гривен, а самому убийце, внося свою часть в уплачиваемые вервью 40 гривен.
За убийство княжеских отрока, конюха или повара платить 40 гривен.
За убийство тиуна огнищного или конюшего платить 80 гривен.
А за сельского или пахотного тиуна платить 12 гривен. А за рядовича — 5 гривен.
Если кого-либо обвинят в убийстве, то для своего оправдания он должен выставить семь свидетелей; если подозреваемый в убийстве будет варягом [или другим иноземцем], то ему достаточно двух свидетелей.
Если ответчика обвиняют в убийстве, а свидетелей тяжущиеся не найдут, то подвергнуть их испытанию железом.
Если кто испортит бортную, или перепашет пахотную, или перегородит тыном дворную межу, должен платить 12 гривен.
Если закуп убежит от господина [не расплатившись с ним за ссуду], то становится полным холопом;
А [за убийство] холопа или робы виры нет;
Словарь
вервь — славянская община
вира — денежный взнос в пользу князя за убийство свободного
человека гривна — денежная единица, 204 г серебра или золота людин — свободный сельчанин или горожанин
дикая вира — вира, уплачиваемая всеми членами верви (дикая — от дивий — общий)
тиун — княжеский или боярский приказчик, управитель
9. Из «Повести временных лет» о съезде князей.
В 1097 году пришли Святополк, и Владимир, и Давыд Игоревич, и Василько Ростиславович, и Давьщ Святославич, и брат его Олег, и съехались в Любече для установления мира и говорили друг другу: «Зачем губим Русскую землю, сами на себя ссоры навлекая. А половцы нашу землю расхищают и радуются, что нас раздирают междоусобные войны. Да с этих пор объединимся чистосердечно и охранять Русскую землю и пусть каждый владеет отчиной своей». И на том целовали крест: «Если теперь кто на кого покусится, против того — крест честный и вся земля Русская».
10. Из «Поучения» князя Владимира Мономаха (XII в.) ПВЛ
А теперь, поведаю вам, дети мои, о труде своем, который нес я в разъездах и на охоте с 13 лет. Миров я заключил с половецкими князьями без одного 20.
В дому своем не ленитесь, но за всем смотрите. На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод, не потворствуйте ни питью, ни еде, ни сну; и сторожевую охрану сами наряжайте и ночью, расставив воинов со всех сторон, ложитесь, а рано вставайте, а оружия снимать с себя не торопитесь.
Лжи остерегайтесь, пьянства и блуда, от того ведь душа погибает и тело.
Не давайте отрокам ни своим, ни чужим причинять вреда жилищам, ни посевам, чтобы не стали вас проклинать. Куда пойдете и где остановитесь, напоите, накормите нищего и странника.
11. Первое летописное свидетельство о Москве (из «Ипатьевской летописи» XIII-XIV вв.)
В1147 году. Пошел Юрий [сын Владимира Мономаха, прозванный Долгоруким] воевать Новгородскую волость и, придя, взял Новый Торг и всю Мету. А к Святославу [Черниговскому князю Святославу Ольговичу] послал Юрий, повелел ему воевать Смоленскую волость. И Святослав пошел и захватил голядь [литовское племя] вверх по Протве; и дружина Святослава набрала там пленных.
И прислал к нему Юрий со словами: «Приди ко мне, брате, в Москов».
12. Договор Новгорода с князем Ярославом'
Требуем, чтобы ты, подобно предкам твоим и родителю, утвердил крестным целованием священный обет править Новым городом по древнему обычаю, брать одни дары с наших областей, поручать оные только новгородским, а не княжеским чиновникам, не избирать их без согласия посадника и без вины не сменять тех, которые определены новгородцами.
В Бежицах ни тебе, ни княгине, ни боярам, ни дворянам твоим сёл не иметь, не покупать и не принимать в дар, равно как и в других владениях Новгорода.
В Русу можешь ты, князь, ездить осенью, не летом. Целуй же святой крест не через посредников, но сам. Мы клянемся тебе, господину князю.
13. Из «Никоновской летописи» (XVI-XVII вв.): о разорении Рязани Батыем
В год 1237. В ту зиму пришли из восточных стран лесом на Рязанскую землю безбожные татары с царем Батыем. Оттуда они отправили своих послов — женщину-чародейку и двух мужей с нею — к князьям рязанским, прося у них десятины во всем: в князьях, и в людях, и в конях, и в доспехах. Не допустив послрв в город, рязанские князья Юрий Игоревич и его брат Олег ответили: «Когда нас не будет, то все ваше будет».
Татары взяли город Рязань в тот же месяц, 21, весь сожгли, убили князя Юрия Игоревича, его княгиню, перебили других князей, а мужчин, женщин, детей, похватав, одних рассекали мечами, других убивали стрелами и бросали в огонь, а некоторых, схватив, связывали, вырезывали грудь и вынимали желчь.
Татары предали огню много святых церквей, пожгли монастыри и села и забрали их имущество.
14. Из «Симеоновской летописи»: о Невской битве
[Правитель Швеции Биргер] услышав о храбрости великого князя Александра Ярославича, задумал победить его или в плен взять и Великий Новгород захватить и его пригороды и славянских людей обратить в неволю. И сказал он: «Иду и покорю всю землю Александрову». …
Король собрал великую силу, начальников и епископов своих, и шведов, и норвежцев, и сумь, емь, и наполнили корабли множеством своих полков и двинулись с великой силой, обуреваемые воинственным духом, и пришел в реку Неву и стал на устье Ижоры, желая в безумии своем захватить Ладогу и даже Новгород и всю область Новгородскую. Тогда пришла весть, что шведы идут на Ладогу, а король в то же время прислал с гордостью послов к великому князю Александру Ярославичу в Новгород со словами: «Если можешь мне сопротивляться, то я уже нахожусь здесь и покорю землю твою»...
И пришел на них в воскресенье 15 июля [1240], и была сеча великая со шведами. Избили множество шведов, и самому королю нанес Александр рану на лице острым своим мечом.
15. Из «Симеоновской летописи»: о Ледовом побоище.
Князь же великий Александр, помолившись в церкви святой Троицы, пошел в землю немецкую, желая отомстить за кровь христианскую... Услышав об этом, магистр пошел против них [полков Александра] со всеми своими епископами и со всем множеством их народа и силы их, какая только ни была в их области, вместе с королевской помощью; и сошлись на озере, именуемом Чудским. Великий князь Александр возвратился назад.
Немцы же и чудь пошли за ним. Князь же великий поставил войско на Чудском озере на Узмени, у Воронья камня, и, приготовившись к бою, пошел против них. Войска сошлись на Чудском озере; было тех И других большое множество. Был же тут с Александром и брат его Андрей со множеством воинов отца своего, было у Александра множество храбрых, сильных и крепких, все наполнились воинственным духом, и были у них сердца подобны львиным. И сказали: «Княже, ныне пришло время положить свои головы за тебя». Был же тогда день субботний, и на восходе солнца сошлись оба войска.
И была здесь злая и великая сеча для немцев и чуди, и слышен был треск ломающихся копий и звук от ударов мечей, так что и лед на замерзшем озере подломился, и не видно было льда, потому что он покрылся кровью. И сам я слышал об этом от очевидца, бывшего там. И обратились немцы в бегство, и гнали их русские с боем как по воздуху, и некуда им было убежать, били их 7 верст по льду до Суболицкого берега, и пало немцев 500, а чуди бесчисленное множество, а в плен взяли 50 лучших немецких воевод и привели.
их в Новгород, а другие немцы утонули в озере, потому что была весна. А другие убежали тяжело ранеными. Был же этот бой 5 апреля [1242 года].
16. Из «Сказания о Мамаевом побоище»: о Куликовской битве.
Уже близко сходятся сильные полки, выехал злой печенег из великого полку татарского, показывая свое мужество перед всеми. Подобен он был древнему Голиафу: пять сажен* высота его, а трех сажен ширина его. Увидев его, старец Александр Пересвет, который был в полку Владимира Всеволодовича, выехал из полка. Бросился он на печенега, говоря: «Игумен Сергий, помогай мне молитвою». Печенег же устремился против него. И ударились крепко копьями, едва земля не проломилась под ними. И упали оба с коней на землю и скончались.
И сошлись грозно оба великих войска, крепко сражались, жестоко друг друга уничтожали, не только от оружия, но и от великой тесноты под конскими ногами умирали, потому что нельзя было вместиться на том поле Куликовом: место то между Доном и Мечею было тесным. И третий, и четвертый, и пятый, и шестой час крепко. Неослабно бьются христиане с погаными татарами.
Когда же настал седьмой час дня, божьим попущением, наших ради грехов, начали поганые одолевать. Многие сыны русские погибли. Самого великого князя тяжело ранили и сбили с коня. Многажды подсекали знамена великого князя, но не истребили их божьей милостью, еще больше они укрепились.
И обратились поганые в бегство и побежали. Сыны же русские гнались и убивали их.
Стоял князь великий за Доном на костях восемь дней, пока не отделили христиан от нечистивых. Христианские тела в землю закопали, а нечестивых тела бросили зверям и птицам на расхищение. Погибло у нас всей дружины двести пятьдесят тысяч и три тысячи, а осталось у нас дружины пятьдесят тысяч.
17. Из «Софийской второй летописи»: о конце татарского ига.
В 1480 году к великому князю пришла весть, что царь Ахмат доподлинно идет [на него] со всею своею ордою, а также и с королем Казимиром в общей думе. Великий князь пошел к Коломне и сам стал в Коломне, а своего сына, великого князя Ивана, поставил в Серпухове, князя Андрея Васильевича Меньшого в Тарусе, а других князей и воевод по иным местам по берегу Оки.
Придя, они стали на Угре и заняли броды и перевозы. А сам великий князь поехал из Коломны в Москву на совет и думу к своему отцу митрополиту Геронтаю ко всем своим боярам; все они тогда сидели в Москве в осаде.
Пришли татары и начали стрелять в наших, а наши по ним. Наши побили многих стрелами и пищалями, а их стрелы падали между нашими людьми и никого не ранили. И отбили татар от берега. И много дней татары начинали наступать с боем и ничего не могли. Ждали, когда станет река: тогда были большие морозы, и река начала становиться. Были в страхе и те и другие; одни других боялись.
Когда наши отступили от берега, тогда и татары побежали, одержимые страхом, думая, что Русь уступила им берег, чтобы с ними биться.
Из Судебника Ивана III (1497 г.)
57.0 крестьянском выходе. А крестьянам выйти из волости, из села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дня осеннего [26 ноября] и неделю после Юрьева дня осеннего. Дворы пожилое платят в полях за двор 1 рубль, а в лесах — полтина. А который крестьянин поживет за кем год, да и пойдет прочь, и он платит четверть двора, а два года поживет, полдвора платит; а три года поживет три четверти двора; а четыре года поживет, и он весь двор платит. <... >
19. Из Послания старца Филофея* дьяку Великого князя Василия III
Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, и это — российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать.
* Филофей (ок. 1465—1542) — известный русский публицист, старец и игумен псковского Елеазаровского монастыря. Известен несколькими посланиями, в которых обосновывается особая духовная миссия русского православия и роль Московского государства как ее охранителя. Послание, в котором выражена идея о Москве как третьем Риме, относится к 1527—1528 гг.
20. Из книги «Домострой»* (XVI в.)
Казни [наказывай] сына своего от юности его, и упокоит тебя в старости твоей, и придает красоты душе твоей. И не жалей, младенца бия.
Ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти.
Мужья должны поучать жен своих с любовью и разумно. Жены должны спрашивать мужей своих, как Богу и мужу угодить, дом свой устроить. Они должны им во всем покоряться. Они должны иметь страх Божий и соблюдать чистоту телесную.
Когда она делает все как следует, то заслуживает любви и жалования; если же она не живет по наставлению, сама не исполняет своих обязанностей и слуг не учит исполнять, то пусть муж накажет и постращает ее наедине, а наказав, пожалует и скажет доброе слово.
Тем, кто старше тебя, честь воздавая и кланяйся: Славы земной ни в чем не желай, вечного блаженства проси у Бога, всякую скорбь и притеснение с благодарностью терпи, если обидят — не мсти, если хулят — извинись, злом за зло не воздавай, согрешающих не осуждай — помни свои грехи, думай прежде всего о них.
А пошлет Бог кому детей — сыновей или дочерей, нужно заботиться о чадах своих отцу и матери, обеспечить их и воспитать в добром научении; учить страху Божию и вежливости и всякому порядку: любить их и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а по обстоятельствам и сечь. Наказывай детей в юности — упокоят тебя в старости твоей.
* «Книга, называемая Домострой, содержащая в себе полезные сведения, поучения и наставления всякому христианину — мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам» — свод советов и правил, определявших все стороны жизни русского человека XVI века. Составлена наставником Ивана Грозного, священником Сильвестром. «Домострой» состоит из трех частей: об отношении русского человека к Церкви и царской власти, о внутрисемейном устроении, об организации и ведении домашнего хозяйства.
21. Из Судебника* Ивана IV
1. Суд царя и великого князя судити боярам и окольничим, и дворецким и казначеем, и дьякам; судом не дружить и не мстить никому, и посула в суде не имать.
2. А который боярин, или окольничий, или дворецкий, или казначей, или дьяк в суде посул в суде возьмет и обвинит кого не по суду: и на том взять истцов иск, а пошлины на царя и великого князя, и езд [транспорт], и пересуд взять в трое, а в пене [штраф], что государь укажет.
* В 1550 году по приказу царя Ивана IV Васильевича был разработан новый Судебник — сборник основных законов Русского государства.
22. Из «Стоглава»**: о монастырской жизни
Отныне, по священным правилам, святителем и всем монастырям деньги давати по своим селам, своим крестьянам, без росту и хлеб без наспу, того для чтобы за ними крестьяне жили и села бы их были не пусты.
21. Да по грехам бесстрашие вошло в люди в церквах Божиих стоят без страха и в шапках. Якоже на торжищи, или на позори-щи, или на пиру и говор, и ропот, и смрадные словеса.
22. И пастыри и овцы вкупе заблудиша и погибоша. А попы в церкви всегда пьяны и без страха стоят и бранятся и всякие речи неподобные всегда из уст их исходят. Попы же в церквах бьются и дерутся промеж себя, а в монастырях такое же бесчиние творится.
Митрополия повелела избирати протопопов священников искусных добрых и житием непорочным. Дозирать по все дни по всем церквам священников и дьяконов, чтобы у них было сполна чинно и немятежно.
Царь и великий князь Иван Васильевич Всея Руси приговорил со отцем своим Макарием митрополитом Всея Руси и со своим собором: что впредь архиепископам и епископам, и монастырям вотчин без царева ведома и доклада не покупать ни у кого, а князьям и детям боярским, и всяким людям вотчину без доклада им не продати же.
** Сборник соборных решений, поделенных на сто глав (отсюда «Стоглав»), принятый церковным Собором с участием царя Ивана IV и представителей Боярской думы, который заседал в Москве в январе — феврале 1551 г. По названию этого документа Собор был назван Стоглавым
23. Из «Никоновской летописи»: о кормлениях.
Лета 1555 года. Приговорил царь и великий князь Иван Васильевич о кормлениях и о службе всем.
Повелел царь и государь во городах и волостях разчинить [установить] старосты и сротские со страшным и грозным запрещением заповедь положити, чтобы рассуждали в разбоях и татьбе.
На грады и волости положити оброки по их промыслам и по землям, те оброки збирать в царскую казну свою дьякам; а бояр, детей боярских и всех воинов достоит [наградит] по отечеству и по дородству, а в городовых в четвертый год, а иных в третий год денежным жалованьем.
24. Из «Первого послания князя Андрея Курбского* Ивану Грозному»
Царю пресветлому, в православии богом прославленному, ныне же из-за грехов наших против бога и православия обратившемуся. Умный поймет, что совесть у него прокаженная и что такого не сыщешь и среди безбожных народов. Не позволял я себе говорить об этом; из-за изгнания горького из земли твоей и из-за многих горестей теперь постараюсь кратко сказать тебе.
За что, о царь, сильных во Израиле побил и воевод, богом данных тебе, различным смертям предал? За что победоносную и святую кровь их в церквах божьих, во владыческих торжествах пролил и их мученическою кровью обагрил церковные пороги? И на доброжелателей твоих, душу за тебя полагающих, неслыханные мучения, и гонения, и смерть замыслил и, обвинив без вины православных в измене, чародействе и в ином неподобном, тщетно пытался белое за черное и сладкое за горькое выдать! В чем провинились перед тобою, о царь, чем прогневали тебя, хрис тианский заступник? Не могущественные ли царства разорили и мужественных и храбрых, тех, у кого предки наши в рабстве были, во всем тебе подвластными сделали? Не их ли усилиями неприступные немецкие города были даны тебе Богом?
То ли нам, бедным, воздал, всячески губя нас? Или думаешь, что ты бессмертен, царь? Или скверной ересью увлечен так, что не хочешь уже предстать перед неподкупным судьей, богоначальным ИисусоМ, который будет судить мир по правде, и являешься прегордым мучителем и истязаешь людей, не доказав их вины? Он есть — Христос мой, сидящий на престоле херувимском по правую руку от Вышнего Судии, — судья между мною и тобою.
Какого только зла и гонения от тебя не претерпел! Каких бед, напастей не навлек на меня, каких поклепов не возвел на меня!
* Курбский Андрей Михайлович (1528-1583) —русский князь, гос. деятель, писатель, переводчик. Опасаясь «неправедной» опалы Ивана IV Грозного, бежал в Литву (1564), член рады Речи Посполитой, участник войны с Россией. Написал мемуарный памфлет «История о великом князе Московском» и 3 обличительных послания «лютому самодержцу».
25. Из «Второго послания Ивана Грозного князю Андрею Курбскому»*
<...> Писал ты, что я растлен умом хуже язычника. Я же ставлю тебя самого судьею между мной и тобой: вы ли растлены разумом или я, который хотел над вами господствовать, а когда вы не захотели быть под моею властью, разгневался на вас? Или растлены вы, которые не только не захотели повиноваться мне и слушаться меня, но сами мною владели, захватили мою власть и правили, как хотели, а меня устранили от власти: на словах я был государь, а на деле нисколько не властвовал. Сколько напастей я от вас испытал, сколько оскорблений, сколько обид и упреков! И за что? В чем была моя вина перед вами с самого начала? Чем и кого я оскорбил? <...>
А с женою моей зачем вы меня разлучили? Не отняли бы вы у меня моей юной жены, не было бы и Кроновых жертв.
А зачем вы захотели князя Владимира посадить на престол, а меня с детьми погубить? Разве я похитил престол или захватил его благодаря войне и кровопролитию? По Божьему изволению с рождения был я предназначен к царству; как меня отец благословил на ; государство, уже и вспомнить не могу: на государском престоле -* вырос.
26. Из указа «О беглых крестьянах» (1597)
А которые крестьяне выбежали до нынешнего году лет за шесть, и за семь, и за десять, и больше, а те помещики и вотчинники, из-за кого они выбежали государю царю не бивали челом; и государь указал и бояре приговорили: тех беглых крестьян в их побеге суда не давать, и назад их, кто где жил, не вывозити.
Которые крестьяне из-за бояр, и из-за дворян, и из-за всяких людей, из поместий и из монастырских вотчин выбежали до нынешнего году за пять лет, и на тех беглых крестьян в их побеге давать суд и сыскивать накрепко всякими сыски, и по суду и по сыску тех беглых крестьян с женами и с детьми и со всеми животы возити назад, где кто жил.
27. Судебник 1497 г.: о введении Юрьева дня
Статья 57. О христианском отказе.
А христианом отказыватися из волости, ис села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего. Дворы пожилые платят в полех за двор рубль, а в лесех полтина. А которой христианин поживет за кем год, да пойдет прочь, и он платит четверть двора, а два года поживет да пойдет прочь, и он полдвора платит; а три годы поживет, и пойдет прочь, и он платит три четверти двора; а четыре годы поживет, и он весь двор платит...
28. Судебник 1550 г.: о переходах крестьян в Юрьев день
88. А крестианом отказыватись из волости в волость из села в село один срок в году: за неделю до Юрьева дни до осеннего и неделя по Юрьеве дни осеннем. А дворы пожилые платят в поле рубль и два алтына, а в лесех, где десять верст до хоромного лесу, за двор полтина и два алтына. А которой крестианин за кем живет год да пойдет прочь, и он платит четверть двора; а два года поживет, и он платит полдвора; а три годы поживет, и он платит три четверти двора; а четыре годы поживет, и он платит весь двор, рубль и два алтына. А пожилое имати с ворот. А за повоз имати з двора по два алтына; а опричь того пошлин на нем не имати. А останетца у которого крестианина хлеб в земли, и как тот хлеб пожнет, и он с того хлеба или с стоачего даст боран два алтына; а по кои места была рож его в земле, и он подать цареву и вели-каго князя платит со ржы, а боярьского дела ему, за кем жил, не делати. А попу пожилого нет, и ходити ему вон безсрочно воля. А которой крестианин с пашни продастся] в холопи [в] полную, и он выйдет безсрочно ж, и пожилого с него нет; а которой хлеб его останется в земле, и он с того хлеба подать цареву и вели-каго князя дает; а не похочет подати платити, и он своего хлеба земленаго лишен.