Замороженные чувства, замороженные творческие способности

 

Женщины‑изгнанницы поступают иначе. Они леденеют, как утенок, вмерзший в лед на пруду. Заледенеть – худшее, что можно сделать. Для творческого начала, отношений, для жизни как таковой холод – это поцелуй смерти. Некоторые женщины поступают так, будто стать холодной – большое достижение. Ничего подобного. Это акт оборонительного гнева.

В архетипической психологии быть холодным – значит быть бесчувственным. Есть сказки о заледеневшем ребенке, который утратил способность чувствовать, о вмерзших в лед трупах: ничто не может двигаться, развиваться, рождаться на свет, пока они находятся в таком состоянии. Для человека заледенеть – значит намеренно стать бесчувственным, особенно к самому себе, но иногда – еще более бесчувственным к другим. Хотя это механизм самозащиты, он вреден для души‑психеи, поскольку душа больше реагирует на тепло, чем на холод. Леденящее отношение гасит в женщине творческий огонь, снижает творческую функцию.

Это серьезная проблема, но в истории о гадком утенке содержится подсказка: нужно разбить лед и извлечь душу из ледяного плена.

Например, когда писатель ощущает, что вдохновение полностью иссякло, он знает, что единственный способ вызвать его приток – писать. Но если его окружает лед, он ничего не напишет. Есть художники, которые жить не могут без живописи, и все же твердят себе: "Искусство не для тебя. Твои работы – просто дурацкая мазня". В искусстве много таких людей – одни еще не завоевали прочного положения, другие уже поднаторели на творческом пути. Но и те и другие, стоит им взяться за перо, кисть, микрофон, сценарий, каждый раз слышат: "От тебя одни неприятности. Твоя работа бездарна и совершенно никуда не годится, потому что ты сам бездарен и никуда не годишься".

Так где же выход? Поступайте как утенок. Идите вперед, справьтесь с этим. Возьмитесь за перо, начните писать, и полно хныкать. Пишите! Возьмитесь за кисть и ради разнообразия рассердитесь на себя. Рисуйте! Танцоры, наденьте воздушные одежды, повяжите ленты на голову, на талию или на лодыжки и велите телу снять их оттуда. Танцуйте! Актрисы, сценаристы, поэты, музыканты и иже с ними! Просто перестаньте болтать. Не говорите ни единого слова – если только вы не певцы. Уединитесь в закрытом помещении или на поляне под синим небом. Творите свое искусство. Почти невозможно замерзнуть, если двигаешься. Так шевелитесь! Продолжайте двигаться.

 

 

Случайный прохожий

 

Хотя в сказке крестьянин, который принес утенка домой, выглядит просто литературным приемом, позволяющим продолжить историю, а не архетипическим лейтмотивом изгнания, здесь есть одна мысль, которая представляется мне ценной. Человек, который может вызволить нас изо льда, который может спасти нас от недостатка чувства, – не обязательно тот, кто нам близок. Его появление может быть, как в этой сказке, очередным из волшебных, но мимолетных событий, которые случаются каждый раз, когда мы их меньше всего ожидаем, – помощью со стороны случайного прохожего.

Это еще один пример пищи, которую получает душа, когда она на пределе и больше не способна терпеть. Тут из ниоткуда возникает помощь, а потом снова исчезает в ночи, оставляя вас в полном изумлении. Кто это был – человек или дух? Это мог быть внезапный ветер удачи, который принес к вашей двери что‑то очень нужное, возможно, что‑то совсем простое, вроде передышки, минуты расслабления, крошечного пространства покоя и отдыха.

Сейчас мы говорим не о сказке, а о реальной жизни. Что бы это ни было, это время, когда дух так или иначе питает нас, выручает нас, показывает нам потайной ход, приют, путь к спасению. Это происходит, когда мы в тупике, когда на душе у нас грозовой мрак или мрачный покой, и это выталкивает нас на следующую ступень, на следующий этап постижения всей тяжести изгнания и овладения его силой.

 

 

Изгнание как дар

 

Если вы пытались приспособиться ко всяческим шаблонам и потерпели неудачу, то вам, скорее всего, повезло. Возможно, вы и попали в изгнание, но зато обрели кров для своей души. Это странное явление наблюдается как раз тогда, когда человек пытается приспособиться и терпит неудачу. Несмотря на то что чужака гонят, он в то же время попадает прямо в объятия своих истинных душевных сородичей, будь то учебный семинар, разновидность творчества или просто группа людей. Хуже остаться с теми, к чьему обществу не принадлежишь, чем некоторое время скитаться наугад в поисках необходимого душевного и духовного родства. Это никакая не ошибка – искать то, что тебе необходимо. Отнюдь нет.

Во всех этих поисках и метаниях есть кое‑что полезное. Благодаря изгнанию что‑то в утенке закалилось, стало прочным. И хотя подобной ситуации и никому не пожелаешь, своими последствиями она напоминает ту, когда под давлением природный углерод превращается в алмаз: в итоге душа обретает глубокое величие и ясность.

В алхимии есть такой процесс: исходное вещество – свинец – отбивают и плющат. Хотя изгнание – не то, чего можно пожелать для удовольствия, оно приносит нежданное благо, и таких даров немало. Оно выбивает из нас слабость, избавляет от нытья, наделяет острой проницательностью, усиливает интуицию, сообщает наблюдательность и дар предвидения, которых никогда не получит тот, кто не побывал в шкуре чужака.

Хотя в изгнании есть неприятные стороны, дикая душа с ними справится. Изгнание заставляет нас еще сильнее стремиться к освобождению своей истинной природы и мечтать об обществе, которое было бы ей под стать. И само это стремление, эта мечта, толкают человека вперед. Они заставляют женщину продолжать поиски, а если ей не удается найти общество, которое бы ее воодушевляло, она обычно решает, что создаст его сама. И это хорошо, ибо, когда она его построит, однажды как по волшебству появятся и другие и с жаром заявят, что давно его ищут.