И я тебя простил. Но не забыл, какой ты можешь быть агрессивной.
Кесси дружески хлопнула его по плечу.
Я милое, ранимое создание, Винс. И никогда не бываю агрессивной.
Тогда, наверное, мне самому пора к психиатру. Видимо, сцена в кафетерии мне привиделась.
Именно так, — пропела Кесси и скользнула в палату Симоны.
Возле больной суетилась Вэнди: поправляла подушки, подтыкала одеяло… Симоне, как всегда, все не нравилось.
Когда меня выпишут? Вы обещали, что я уйду домой через неделю. А прошло уже восемь дней! Я прекрасно себя чувствую и хочу уйти.
Это Хен Чжун настоял, чтобы я понаблюдала за вами, — объяснила Кесси. — Он беспокоится о своей невесте.
О невесте? — заинтересованно спросила Симона.
Кесси прикусила язык.
И почему я сначала делаю, а потом думаю? Это у меня от матери!
А разве вы не его невеста? — пытаясь исправить положение, спросила Кесси.
Мы еще не помолвлены.
Наверняка он сделает вам предложение в ближайшее время, — вмешалась в разговор Вэнди. — Он так нервничал, когда вам делали операцию! Хен Чжун даже сказал, что, если бы у вас отказали почки, он без раздумий отдал бы вам свою, если бы это было возможно.
Хен Чжун так сказал? — хором спросили Кесси и Симона.
Вэнди смерила изучающим взглядом сначала одну, потом другую и сказала:
Да, именно так.
Как мило! — растянула губы в улыбке Симона.
Ха! Наверняка он ляпнул это, не подумав. У него был стресс, так что нет ничего удивительного в том, что Хен Чжун нес всякую чушь.
Вэнди буквально выпихнула ее из палаты. И вовремя, потому что Симона явно намеревалась разразиться гневной тирадой.
Довольно грубо, тебе не кажется? — раздраженно сказала Вэнди.
Ты ее защищаешь? — удивилась Кесси.
По-моему, нам надо поговорить. Наедине.
Вообще-то я домой собиралась… — Кесси замолчала, натолкнувшись на сердитый взгляд подруги. — Ладно, у меня есть еще пятнадцать минут.
Единственным местом, где в клинике можно было спокойно поговорить, не опасаясь любопытных ушей, являлась кладовка. Только в обществе бездушных швабр, ведер и бутылочек с чистящими средствами можно было позволить себе расчувствоваться.
Ты не права! — заявила Вэнди, захлопывая дверь кладовки.
В чем же я не права, позволь тебя спросить?
Охотно объясню! Симона появилась здесь неделю назад, и с самого первого дня ты ее невзлюбила. Ты грубишь ей, язвишь, отпускаешь обидные замечания, и все потому, что она — подружка Хен Чжуна. Ты ведешь себя непрофессионально!
Очень приятно слышать такое от своей лучшей подруги, — ошарашенно проговорила Кесси.
Здесь я тебе не подруга! — обрубила Вэнди. — Я старшая медсестра. И когда я вижу, что с пациентами обращаются плохо, то не могу пройти мимо такой несправедливости.
Я не поставила ей диагноз? Не лечила ее? Не проверяла, как она себя чувствует, по три раза за день? — Кесси не на шутку рассердилась. — Что я еще должна была для нее сделать? Может, почитать ей сказочку перед сном? К моей работе у нее не должно быть претензий!
Врач — это не только человек, который ставит диагнозы!
Если Симоне нужно с кем-то поболтать, пусть позовет Винсента! В крайнем случае, ты сама можешь поговорить по душам с Симоной, раз уж тебе так необходимо, чтобы все пациенты нашей клиники были счастливы.
Кесси, ты даже признать не желаешь, что относишься к Симоне хуже, чем ко всем остальным. Да, ты лечишь ее, но при этом делаешь вид, что тебе это неприятно. Она после твоего ухода психует, а ведь ей нельзя нервничать!
Она тебе пожаловалась? — поинтересовалась Кесси.
Да, жаловалась!
Так я и думала. А Симона в курсе, что ты — моя лучшая подруга? Или точнее была ею до сегодняшнего дня.
Вот только угрожать мне не надо! Если ты готова расплеваться со мной, лишь бы не признавать своих ошибок, — пожалуйста, дело твое! Однако на твоем месте я бы перестала себя вести как стерва и взялась бы наконец за ум. У всех нас много проблем, но мы не срываем свою злость на ни в чем не повинных пациентах. Я не позволю тебе издеваться над Симоной! И, если ты не прислушаешься к моим словам, я по всей клинике разнесу слух, что ты некомпетентна.