ИЗ ЗАМЕТОК О ТЕАТРАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ
В данный раздел включены некоторые заметки Станиславского, извлеченные из набросков и подготовительных материалов 1910--1911 гг. В них Станиславский поднимает ряд принципиальных эстетических вопросов, говорит о необходимости постоянного расширения артистического горизонта, непрерывности исканий, о мнимой и подлинной свободе творчества.
1. РЕЖИССЕР
Публикуется впервые, по рукописи в записной книге (No 545, л. 174). По сопоставлению с другими записями, помещенными в той же книге, датируется концом 1910 г.
2. [СВОБОДА АРТИСТА]
Публикуются впервые три наброска, объединенные нами общим заглавием по тематическому признаку.
Первый рукописный набросок, не имеющий заглавия и даты, находится среди черновых материалов по "системе", относящихся к 1908--1912 гг. (No 902).
Второй, озаглавленный Станиславским "Штампы (ремесло)", помещен в записной книге (No 545, л. 174). По сопоставлению с другими материалами в той же книге датируется концом 1910 г.
Третий набросок, имеющий заглавие "Начало статьи "Моя система", взят из записной книжки 1911 г. (No 769, лл. 25--26).
1 Резкая критическая оценка Станиславским позиции А. И. Южина объясняется серьезными разногласиями между Художественным и Малым театрами в тот период по ряду принципиальных творческих вопросов.
В эти годы Южин неоднократно выступал против режиссерского театра "единой воли", подразумевая под этим систему работы МХТ, якобы подавляющую свободу творчества и инициативу актера. Режиссерские искания МХТ Южин считал тогда тормозом для развития русского театрального искусства. В дальнейшем, когда утихла острота полемики, обе стороны пересмотрели свое отношение друг к другу.
К положительной оценке роли Южина в русском театре Станиславский пришел в последующие годы, что получило отражение в его письмах и речах.
3. [ЛИТЕРАТУРНЫЙ АНАЛИЗ]
Публикуется впервые, по рукописи в записной книжке 1911 г. (No 769, лл. 39--44). По-видимому, этот набросок, как и другие черновые материалы по анализу пьесы, относится к периоду пребывания Станиславского в Риме в феврале 1911 г. (см. "К. С. Станиславский. Материалы. Письма. Исследования", М., 1955, стр. 147). Текст этих набросков в переработанном и сокращенном виде был включен Станиславским в один из ранних вариантов "системы" (No 676), написанный в 1911--1912 гг. (глава "Анализ роли и творческого самочувствия артиста").
1 С подобным предложением Станиславский в этот период обращался к Вл. И. Немировичу-Данченко. "Я знаю теперь кое-какие практические приемы... для того, чтобы помочь актеру при анализе психологическом, физиологическом, бытовом, пожалуй, даже при общественной оценке произведения и роли. Но литературная -- ждет Вашего слова. Вы должны ответить на это не только как литератор, критик, а как практик", -- писал он Немировичу-Данченко 16 ноября 1910 г. (К. С. Станиславский, Статьи, речи, беседы, письма, стр. 219--220).
4. [ИСКУССТВО И ИСКУССТВЕННОСТЬ]
Публикуются впервые две рукописи (машинопись, с исправлениями Станиславского и О. В. Гзовской), выделенные позднее Станиславским из материалов "системы" 1911--1912 гг. (No 676).
Первая рукопись (No 824) имеет карандашную пометку Станиславского: "Поместить в Природу. Думаю -- в конце Работы над собой (заключение)".
Вторая рукопись (No 607) озаглавлена Станиславским: "Партитура роли".
РЕЧЬ НА ПЕРВОМ УРОКЕ УЧЕНИКАМ,
СОТРУДНИКАМ И АКТЕРАМ ФИЛИАЛЬНОГО
ОТДЕЛЕНИЯ МХТ
С этой беседы, состоявшейся 10 марта 1911 г., начались регулярные занятия Станиславского по "системе" в МХТ тотчас же по возвращении его к работе после восьмимесячного перерыва из-за болезни. Часть учеников, сотрудников и молодых актеров, посещавших занятия Станиславского, вошла впоследствии в состав труппы театра, другая часть образовала ядро Первой студии МХТ. Филиальный отдел был организован при театре с 1908 г. В него входили В. В. Готовцев, В. А. Салтыков, В. В. Тезавровский, К. П. Хохлов, H. H. Бромлей, M. H. Кемпер, Л. И. Дмитревская и другие. Занятия Станиславского посещали ученики школы МХТ Р. В. Болеславский, В. В. Соловьева, Б. М. Сушкевич, Ф. В. Шевченко и другие, а также сотрудники МХТ, в числе которых были А. П. Бондырев, С. В. Гиацинтова, Л. И. Дейкун, А. Д. Дикий, А. Н. Пагава, Г. М. Хмара.
Среди этой молодежи был и Е. Б. Вахтангов, ученик Л. А. Сулержицкого, только что принятый в МХТ и ставший ревностным приверженцем и пропагандистом "системы" Станиславского. Именно ему принадлежит запись этой беседы и последующей беседы 15 марта 1911 г. (см. Е. Б. Вахтангов, Записки. Письма. Статьи, М. -- Л., 1939, стр. 12--13).
Печатается по машинописной копии, имеющей исправления Станиславского (No1103).
Беседа была впервые напечатана с небольшими сокращениями в сб. "Театр" (изд. ВТО, 1945, стр. 208--209)
1 Колизей -- амфитеатр в Риме, вмещавший около пятидесяти тысяч человек, одно из грандиозных сооружений древнеримской архитектуры.
2 Висбаден -- город в Пруссии, где гастролировал Художественный театр в начале 1906 г.
3 Далее отсутствует одна страница машинописного текста, а на последующих трех страницах значительная часть текста вырезана. На основании карандашной пометки Станиславского "Перенес[ено] в Ремесло" можно предположить, что изъятый материал был использован Станиславским при обработке текста второй его лекции (15 марта 1911 г.), посвященной анализу театрального ремесла.
4 Д_а_в_ы_д_о_в Николай Васильевич -- судебный деятель и писатель, автор книги "Из прошлого", друг Л. Н. Толстого. Знакомство Станиславского с Толстым состоялось в Туле, где Станиславский 31 октября 1893 г. играл роль Дульчина в "Последней жертве" Островского (см. об этом Собр. соч., т. 1, стр. 139--142).
5 С_а_б_у_р_о_в_ Семен Федорович был антрепренером театра фарса в Петербурге и Москве.
Говоря о старом "Эрмитаже", Станиславский имеет в виду летние эстрадные представления, носившие развлекательный характер.
6 Утверждая высокое идейно-воспитательное назначение театрального искусства, Станиславский со всей решительностью боролся с буржуазно-развлекательным, безыдейным театром, преследующим лишь коммерческие цели и оказывающим тлетворное, развращающее воздействие на общество.
В одном из черновых набросков к "Началу сезона" Станиславский из всей массы дореволюционных русских театров выделяет пятнадцать театров, преследующих художественные цели, а основную массу театров причисляет к "развращающим или просто развлекающим зрелищам".
[ТЕАТР]
К. С Станиславским была задумана книга, посвященная искусству театра и основным, господствующим в нем направлениям. Наиболее ранняя из сохранившихся рукописей, относящихся к этому большому труду, была написана Станиславским во Франции, в Виши и Сен-Люнере, в августе 1909 г. и озаглавлена "Направление в искусстве". Ей предшествовали многочисленные наброски в рукописях и записных книжках Станиславского 900-х годов.
Над разделами книги о различных направлениях в театральном искусстве -- "Театр", "Ремесло", "Искусство представления" -- Станиславский работал на протяжении многих лет. Первоначально он рассматривал этот труд как введение в "систему", о чем можно судить по плану 1911--1912 гг. (No 904). Мысль о создании специальной книги "Три направления в искусстве" не оставляла его и в последующие годы его жизни, о чем свидетельствует его письмо к Л. Я. Гуревич от 23 декабря 1930 г.
Под заголовком "Театр" публикуются две рукописи -- "Вступление" и "Искания", которые должны были явиться вступительной главой или первой частью задуманной книги.
Сохранился ряд вариантов "Вступления", датированных 1912--1913, 1913--1914, 1915--1916 и другими годами, имеющих заглавия "Театр (вместо вступления)" и "Вступление". В данной публикации приводится один из наиболее полных и законченных вариантов, датированных Станиславским 1913--1914 гг.
Печатается по машинописной копии (No 1485), сверенной с рукописями (No 1465, 1479, 1478). С небольшими сокращениями и поправками по более поздней редакции данный текст впервые был опубликован в книге К. С. Станиславский, Статьи, речи, беседы, письма.
При дальнейшей работе над материалами о трех направлениях в искусстве Станиславский несколько раз перерабатывал рукопись "Театр". Однако она осталась незавершенной, подверглась значительным сокращениям и в поздних редакциях перестала носить характер самостоятельной главы.
Работа Станиславского над рукописью "Театр" относится к тому периоду времени, когда в театральных кругах происходили ожесточенные споры о "кризисе театра", о природе, путях развития и задачах театрального искусства. В годы реакции после поражения революции 1905 г. широкое развитие получили различные антиреалистические теории декадентского "условного" театра. В многочисленных устных и печатных выступлениях В. Мейерхольд, Н. Евреинов, Ф. Комиссаржевский, Ф. Сологуб, Вяч. Иванов, А. Таиров и другие выступали с резкой критикой Станиславского и искусства Художественного театра. В сборниках "Театр. Книга о новом театре", "Кризис театра" (1908), "В спорах о театре" (1914) делались попытки отрицать творческие завоевания МХТ и самый принцип реализма в искусстве. Непосредственно перед тем как Станиславский приступил к работе над публикуемым вариантом рукописи "Театр", Ю. Айхенвальд выступил с публичной лекцией, смысл которой сводился к отрицанию театра как искусства.
В борьбе с эстетско-формалистическими теориями и с безыдейно-развлекательным театром Станиславский в своем труде о трех направлениях в сценическом искусстве утверждал огромное общественное, идейно-воспитательное значение театра и выступал защитником великих традиций реалистического искусства.
Материалы о различных направлениях в искусстве, написанные Станиславским в последующие годы, публикуются в шестом томе Собрания сочинений.
1 В последующей редакции рукописи (No 1490) Станиславский прокорректировал данный текст, сократив слово "религиозных".
2 Первоначальный вариант рукописи "Театр" (No 1463) Станиславский читал в 1912 г. Л. А. Сулержицкому, В. И. Качалову и К. В. Бравичу и при доработке рукописи пользовался их советами и критическими замечаниями. Так, в первоначальной рукописи Станиславский назвал театр "могущественной кафедрой для душевного воздействия на толпы людей", но, по совету Сулержицкого, в варианте 1913--1914 гг. заменил слово "кафедра" словом "сила". Станиславский всегда подчеркивал идейное, воспитательное назначение театра, который он назвал "фабрикой человеческих душ", но неизменно восставал против сведения театра к сухой проповеди, "учительству".
Содержание этого первого раздела перекликается со вступительной частью доклада Станиславского о цензуре, прочитанного в Московском литературно-художественном кружке в 1905 г.
4 В первоначальном варианте рукописи "Театр" Станиславский против данного текста сделал следующую приписку: "Пошло играть талантливую пьесу -- значит портить ее. Талантливо играть пошлость -- значит выгораживать, пропагандировать ее".
5 Такая оценка Станиславским современного ему театра является полемической и не может быть безоговорочно отнесена к ряду театров и, в первую очередь, к Московскому Художественному театру. Это было подмечено Л. А. Сулержицким, который указал Станиславскому на противоречие, имеющееся в первоначальном тексте его рукописи, где в качестве примера подлинного театра Станиславский приводил Художественный театр и его чеховские спектакли. "Раньше говорил, что нет ни одного настоящего театра, а теперь ставлю в пример "Трех сестер" и "Дядю Ваню", -- записал Станиславский на полях черновой рукописи.
6 Станиславский не был удовлетворен этой формулировкой и в одном из последующих вариантов рукописи отметил: "Ни одного труда, а сам в главе о традициях цитирую Риккобони и др.". Станиславский имеет здесь в виду итальянского актера Луиджи Риккобони (1674--1753), автора нескольких трудов по теории театра.
7 Призывая актеров черпать материал для своего искусства из самой жизни, М. С. Щепкин в письме к С. В. Шумскому от 27 марта 1848 г. писал: "Эта живая книга заменит тебе все теории, которых, к несчастью, в нашем искусстве до сих пор нет".
8 Вопрос о так называемом "кризисе" МХТ и театра вообще был "модным" вопросом в те годы, когда Станиславский работал над этим сочинением. На страницах газет и журналов нередко высказывалось утверждение, что одной из неизбежных причин кризиса театра является конкуренция со стороны только что появившегося тогда "синематографа".
9 Посещение Станиславским Помпеи относится к февралю 1911 г. О пребывании в Помпее Станиславский упоминает также и в рукописи "Работа актера над ролью ["Ревизор"]. Реальное ощущение жизни пьесы и роли" (см. Собр. соч., т. 4, стр. 346).
10 Станиславский не был вполне удовлетворен этим экскурсом в историю театра. Так, на одном из машинописных дубликатов варианта рукописи 1912--1913 гг. имеются пометки Станиславского, сделанные красным карандашом: "Не мое дело, а историка. Похерить". В более поздних редакциях его сочинения о трех направлениях в искусстве исторический экскурс отсутствует.
В рукописном варианте 1912--1913 гг. (No 1475) после описания театра XVIII века Станиславским сделана следующая карандашная приписка: "Вслед за актерами, которые должны были подчиниться необходимым условностям театра, пошли и авторы. В античном мире они хорошо выходили из затруднения (вещали, разговор с богами). Шиллер, романтик[и], ложн. романт., Расин, Корнель, Озеров, Сумароков. Как редкие оазисы -- Шекспир, Мольер".
"За долгий период существования театра таких поэтов и артистов было до удивления мало. Произведения поэтов, вроде Шекспира, Мольера, стали классическими и бессмертными благодаря своей правде и жизнеспособности, а об артистах, вроде Гаррика, Кина, Тальма, Мочалова, сохранился ряд преданий и записок, характеризующих их настоящее, естественное, природное, а не ремесленное вдохновение".
11 Говоря о традициях, завещанных Шекспиром, Станиславский имеет в виду советы Гамлета актерам в третьем акте трагедии (слова Гамлета: "Все, что изысканно, противоречит задаче театра, цель которого была, есть и будет -- отражать в себе природу: добро и зло, время и люди должны видеть себя в нем, как в зеркале" -- и другие шекспировские высказывания о театре Станиславский неоднократно цитировал).
В различных своих беседах и сочинениях Станиславский часто цитировал или пересказывал мысли об искусстве актера, изложенные М. С. Щепкиным в письмах к С. В. Шумскому и А. И. Шуберт, а также в его "Записках" ("Искусство настолько высоко, насколько близко к природе" и многие другие).
Станиславский часто обращался также к гениальным мыслям Н. В. Гоголя об искусстве театра и его общественном назначении.
12 В рукописи далее следует пустая страница с надписью Станиславского "Традиции Щепкина и Гоголя", что говорит о его намерении более подробно осветить этот вопрос.
13 Далее в рукописи имеется приписка Станиславского: "Оставить несколько страниц для традиций Коклена и Тальма".
Известные французские актеры Тальма и Коклен являлись также теоретиками театрального искусства. Взгляды Тальма на театр изложены в его "Размышлениях о таланте Лекэна и сценическом искусстве" и в мемуарах. Кокленом-старшим написана книга "Искусство актера".
"...надо собрать все важнейшие традиции как сальвиниевского, так и кокленовского направления, Гёте, Шиллера, Лессинга, Дидро и т. д. -- всех надо было рассмотреть и закончить главу выводом: существует два основных направления: а) искусство переживания и б) искусство представления", -- писал Станиславский Л. Я. Гуревич 12 сентября 1912 г.
В последующих вариантах своего труда Станиславский намеревался ввести более подробную разработку "словесной традиции", то есть высказываний актеров о своем творчестве, основываясь на исторических материалах, подготовленных для него Л. Я. Гуревич.
О взглядах Станиславского на искусство представления см. в материалах шестого тома Собрания сочинений.
14 Позднее Станиславский считал известное раздвоение актера в процессе творчества нормальным его состоянием. "...Одной половиной своей души артист весь уходит в сверхзадачу, в сквозное действие, в подтекст, в видения, в линии элементов самочувствия, -- писал он в книге "Работа актера над собой", -- а другой -- артист живет психотехникой... Артист раздваивается в момент творчества... Раздваивание не мешает вдохновению. Напротив! Одно помогает другому" (Собр. соч., т. 3, стр. 131, 133).
15 В дневниковой записи 1889 г. Станиславский утверждал, что, потакая низменным вкусам буржуазной публики, которая требует от театра лишь развлечения, артист "забывает свое назначение толкователя высоких человеческих чувств, забывает и прежние свои идеалы -- стать руководителем и воспитателем публики".
16 Заключительная страница публикуемого текста, недописанная Станиславским, опускается нами в данной публикации, так как она почти полностью соответствует началу рукописи "Искания".
17 Набросок "Искания" по существу является продолжением рукописи "Вступление". Печатается по машинописной копии, сверенной с рукописью (No 1480/1--2) и имеющей на титульном листе дату "1912/13", написанную рукой Станиславского.
Некоторые мысли в наброске "Искания" перекликаются с положениями, высказанными Станиславским в беседах в связи с пятнадцатилетием МХТ (см. газеты "Театр", 1913, 13 октября, и "Русь", 1913, 14 октября).
18 Против этого места в рукописи (No 1480/1) имеется карандашная приписка Станиславского: "Во всех областях жизни охранение старого уклада... понимается в смысле отсталости (ретроградства)".
19 Слово "революция" определяет здесь то коренное преобразование театра, которое осуществил МХТ. "Программа начинающегося дела была революционна, -- писал Станиславский в главе "Перед открытием Московского Художественного театра" в книге "Моя жизнь в искусстве". -- В своем разрушительном, революционном стремлении, ради обновления искусства, мы объявили войну всякой условности в театре, в чем бы она ни проявлялась: в игре, постановке, декорациях, костюмах, трактовке пьесы и проч." (см. Собр. соч., т. 1, стр. 189).
20 Под "душевным натурализмом" Станиславский подразумевал подлинность переживаний актера на сцене, доведенную до полной жизненности, натуральности, естественности. Этот условный термин отнюдь не означает, что Станиславский стремился к натурализму в искусстве, то есть к фотографическому, объективистскому изображению действительности. С этим он всегда вел упорную борьбу, выдвигая на первый план учение о сверхзадаче и сквозном действии, без которых, по его мнению, не может быть искусства.
21 Позднее Станиславский уточнил это положение, утверждая, что актер на сцене должен жить не для забавы зрителей, а целиком отдавая свое внимание объекту творчества. Взаимодействие актера с окружающими его на сцене партнерами или иными объектами внимания должно, по мнению Станиславского, стать основой творческой техники актера и главным условием создания естественного творческого самочувствия. При этом Станиславский предостерегал актеров от игры для самих себя, от "ухода в себя", который может привести к ложному актерскому самочувствию.
22 В рукописях 1912--1913 гг. Станиславский разграничивает "новое направление искусства переживания", воплощающее художественные принципы МХТ, от "старого направления искусства переживания", характерного для реалистического театра домхатовского периода.
ИЗ ПЕРЕЖИТОГО ЗА ГРАНИЦЕЙ
Начало первой мировой войны застало Станиславского в австрийском курортном городе Мариенбаде, где он находился вместе с М. П. Лилиной, В. И. Качаловым и Л. Я. Гуревич, помогавшей ему в изучении истории и теории театра. Впечатления о пережитом в Германии получили отражение в письмах Станиславского того периода. "Только что приехали в Берн после немецкого пленения и всевозможных романтических и мелодраматических приключений, которые следует изобразить на экране синематографа... После всего пережитого гонения, пленения и унижения ни о чем нельзя думать, как только о средствах вырваться из этой дикой Европы", -- писал он 8 августа 1914 г. Немировичу-Данченко.
В Беатенберге (Швейцария) Станиславский под свежим впечатлением делает записи о пребывании в немецком плену и посылает их в Москву, по-видимому, имея в виду возможность публикации. "Цель этого письма, -- писал он, -- намекнуть на то, что творится с нами, чтоб в России не думали, что мы здесь блаженствуем в Beatenberg'e, пока кругом льется человеческая кровь. Описать всего невозможно; пока можно лишь дать краткий перечень, curriculura vitae нашей злосчастной жизни". Эти записи Станиславского, не имеющие обращения и подписи, хранятся в архиве Н. Е. Эфроса в ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. В несколько сокращенном виде, подвергшиесь незначительной литературной обработке, они были опубликованы под заглавием "Из пережитого за границей" в газете "Русские ведомости" за 14,16, 20 и 25 сентября 1914 г. Позднее воспоминания Станиславского были перепечатаны в сборнике "В немецком плену" (изд. "Наши дни", М., 1915, стр. 81--98), с подзаголовком "Рассказ Станиславского". С измененным заглавием ("В немецком плену. 1914 г.") они печатались в сокращенном виде в "Ежегоднике МХТ" за 1943 г. (М, 1945, стр. 373--381).
Печатается по тексту сборника "В немецком плену". В комментариях приведены некоторые куски текста из первоначальной рукописи Станиславского (ГЦТМ, No 73551), не вошедшие в публикации.
О пребывании Станиславского за границей летом 1914 г. рассказывает в своих воспоминаниях Л. Я. Гуревич в сб. "О Станиславском" (стр. 137--155).
1 В рукописи Станиславский вначале конспективно излагает события, предшествовавшие отъезду из Мюнхена 2 августа 1914 г.: "1) Тяжелый сезон Москвы, Петербурга и Киева. 2) Неудачное путешествие из Севастополя в Мариенбад. 3) Утомительное лечение и перелечение в Мариенбаде. 4) Первые слухи о войне и беспечное отношение к ним. 5) Тревоги, сменяющиеся надеждами локализации войны. 6) Частичная мобилизация Австрии и бегство предусмотрительных, которые считались трусами. 7) Прекращение движения поездов и выдачи билетов 8) Телеграмма В. И. Немировича-Данченко о скорейшем выезде. Тревоги и метания. 9) Объявление всеобщей мобилизации. 10) Полное прекращение телеграфа, телефона и железнодорожного сообщения. 11) Прекращение выдачи по аккредитивам. 12) Тревожные телеграммы о революции в Польше и России, о взрыве Варшавской цитадели, о бомбометателях и пр. 13) Нескончаемые манифестации, патриотические речи, песни, полупрезрительное отношение к русским -- одних и чересчур ласковое и покровительственное -- других. 14) Нестерпимая жизнь среди врагов и полная безвыходность. 15) Первый отправляющийся поезд из Мариенбада, драка за места и при сдаче багажа. Озверение людей. Полное отсутствие носильщиков и экипажей. Таскание своих багажей; постоянные пересадки, осмотры, перетаскивание ручных багажей. Потеря части ручного багажа. Путешествие в третьем классе среди недружелюбных взглядов и ежеминутных проходов поездов, воинственно настроенных. 16) Приезд в Мюнхен -- вечером. Отсутствие носильщиков. Странное оживление на станциях и на улицах. Расклейка объявлений о Mobilmachung {мобилизация (нем.).}. 17) Приезд в гостиницу. Презрительное отношение. 18) Оживление и большое внимание, направленное на нас в гостинице. Наивнее и грубое запугивание немцев. Грубость портье, прислуги и кельнера. Ужин среди любопытных взглядов. Вывеска плаката объявления войны. Сцена у лифта: толпа элегантных мужчин и дам, кричат, что Вильгельм не шутит. 19) Ужасная бессонная ночь среди сплошных пьяных победоносных криков, гимнов, военных песен на площади и под нами -- в ресторанах. 20) Следующий день -- воскресенье. Кельнер приносит утренний кофе и объявляет, что русские, не предупредив, перешли в наступление. Невыносимое отношение прислуги и мой разговор с грубым кельнером. 21) Его полное перерождение. Человек заговорил в звере. Дружба с кельнером и его покровительство, еще более оскорбительное. 22) Совещание с хозяином. Его сердечное отношение и приглашение оставаться. 23) Пустые, зловещие улицы воскресенья. Молчаливая поездка на автомобиле в русское посольство. 24) Секретарь Бубнов и его письмо за печатью посольства о подтверждении моей личности и о том, что я Кавалер Красного орла. 25) Пропажа багажа и хождение за ним на станцию Маруси и Качалова. 26) Совет хозяина не ходить в толпу, не говорить на улице ни на каких языках. 27) Визит тайной полиции -- предупреждение о законе о военнопленных. 28) Уличная сцена поимки и травли русского шпиона. 29) Встреча и приезд запоздавшей Гуревич. 30) Вторая бессонная ночь. 31) Ловля русских шпионов и охота за ними. Встреча с семьей Раппопорт и Исаченко (из Петербурга). Денежный кризис и образование общей кассы. Прекращение выдачи по аккредитивам и размена русских денег. 32) Совет хозяина -- как можно скорее уезжать. Приготовление к бегству. Последние поиски и находка части багажа. Трудности получения билета и последний поезд перед полным прекращением движения для мобилизации. За отсутствием денег -- билеты третьего класса только до Линдау, то есть до немецкой границы. Укладка вещей перед бегством. Обесценивание всего, кроме самого необходимого. Одевание в качаловское белье. Прислуга отказывается нас провожать на станцию. Добрый Hausknecht {дворник (нем.).} сжалился. Несем молча вещи на вокзал".
Далее следует почти полное совпадение печатного текста с рукописным, подвергшимся лишь незначительной литературной правке.
2 "Дамы, то есть жена и Гуревич (мы все время путешествуем вчетвером: жена, Гуревич, Качалов и я, а остальные давно уже уехали из Мариенбада...), не могут удержаться от болтовни и потому шепчутся, как заговорщики, еще больше возбуждая подозрение. Я незаметно толкаю их ногой, а Качалов, прикрываясь потягиванием и зевотой, трагически шепчет, наклоняясь: "Kein Wort" {"Ни слова" (нем.).}... Жара нестерпимая, аккредитивы и паспорта варятся в бульонном соку собственного пота в жилеточном кармане. Жажда и голод, но страшно начать есть, так как гостиница, точно назло, уложила бутерброды в шикарную коробку. Наконец решаемся. Молча едим, прикрывая молчание усталостью и безразличием. Русские привычки и комфорт в еде, кажется, выдают наше происхождение" (ГЦТМ, No 73551).
3 Л. Я. Гуревич в своих воспоминаниях о Станиславском так описывает этот эпизод: "...в вагоне появляется германский офицер и, окинув взглядом всех присутствующих, грозно обращается к Станиславскому:
-- Из какой страны?
Холод пронизывает сердце.
Но Станиславский, стоя во весь рост, твердо отвечает с неподражаемым спокойствием и величием в осанке:
-- Из России.
Может быть, в нем сказывается в эту минуту самообладание великого актера, привыкшего побеждать в себе ненужный трепет нервов, но в голосе его звучит что-то глубокое: он чувствует себя в эту минуту представителем своей страны. Лицо офицера наливается кровью... Мы выходим на платформу с мелким багажом в руках. Константин Сергеевич крепко держит свой заветный маленький чемоданчик с рукописями... Какой-то офицер, торопя выходящую из вагона Лилину, с бешенством подносит к ее лицу револьвер" ("О Станиславском", стр. 148).
4 "Все были спокойны и очень гордо и с достоинством пошли за солдатами после того, как нас построили по парам" (ГЦТМ).
5 В документе, который был выдан Станиславскому русским консульством в Мюнхене, указывалось, что он был награжден Вильгельмом II орденом (во время гастролей МХТ в Германии в 1906 г.).
6 "Мы ели, насколько позволяли нам скромные средства, и лишь одна Маруся [М. П. Лилина. -- Ред.],оскорбленная в лучших чувствах глумлением над человеком, отказалась от еды немецкой пищи и выдержала обещание. Она впервые стала есть, вступив на швейцарскую почву" (ГЦТМ).
7 "Она прослезилась, когда узнала, что мы волнуемся за детей, оставленных на родине" (там же).
8 На этом кончаются рукописные записки Станиславского, хранящиеся в ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. Рукопись последующих частей не обнаружена.
9 Э. Жак-Далькроз (1865--1950) -- швейцарский музыкальный педагог и композитор, создатель системы ритмического воспитания, получившей распространение в ряде стран. Свои эстетические и педагогические идеи Далькроз осуществил в созданном им в Хеллерау (близ Дрездена) Институте музыки и ритма.
10 Кандинский Василий Васильевич (1866--1944) -- художник, один из идеологов экспрессионизма. Работал главным образом в Германии, а с 1935 г. -- в Париже.
11 "Симплициссимус" -- немецкий сатирический еженедельник, издававшийся в Мюнхене с 1896 по 1942 г. Графический стиль "Симплициссимуса" оказал влияние на карикатуру и книжную графику начала XX века. В первый период своего существования (до 1914 г.), журнал остро высмеивал Вильгельма II, немецкий милитаризм, нравы и мораль немецкой мелкой буржуазии.
12 В записной книжке Станиславского за 1914 г. имеется следующий набросок: "Прощаясь с Германией, у меня не было дурных чувств к той Германии, которая создала ее настоящих культурных деятелей. Напротив, мне стало жалко моих друзей, среди которых родилась и воспиталась каста каких-то созданий, потерявших человеческие чувства. Ужасно, когда в семье есть сумасшедший, больной или урод. В военное время, я знаю, не надо говорить о доблести врага, на это есть другое время. Но не надо впадать в крайность, давая волю звериным чувствам. Можно дойти до варварства германских воинов, можно вызвать такое же варварское отношение и у нас к врагу, а это, как мы испытали на себе, очень вредно для нас же, русских, которые будут нести результаты нашей мести" (No 788, л. 92).
13 Бундесрат -- швейцарский орган исполнительной власти.
14 "Гебен" -- германское военное судно, в начале первой мировой войны вошло в состав турецкого флота. "Гебен" вместе с германским крейсером "Бреслау" орудовал в Черном море, обстреливая русское черноморское побережье. "В Турции было очень страшно. Особенно эпизод со встречей "Гебена", -- писал Станиславский Л. Я. Гуревич из Москвы 16 сентября 1914 г.
15 Станиславский прибыл в Одессу 13 сентября 1914 г. Таким образом, он мог быть в Москве не ранее 15--16 сентября, когда в "Русских ведомостях" уже были опубликованы два первых отрывка "Из пережитого за границей". Они были, по-видимому, отредактированы и подготовлены к печати без его участия. Последующие два отрывка, помещенные в газете 20 и 25 сентября, были или написаны лично Станиславским, или записаны с его слов и авторизованы им.
["НУЖНЫ ЛИ НАРОДНЫЕ ДОМА И ТЕАТРЫ?"]
Набросок статьи, написанный рукой З. С. Соколовой, по-видимому, под диктовку Станиславского. На рукописи имеются исправления карандашом, сделанные Станиславским. Датируется по содержанию предположительно 1915 г.
В период написания данной статьи Станиславский принимал участие в организации акционерного общества "Московские общедоступные театры", ставившего целью создать "по возможно дешевой цене просветительные и разумные развлечения всякого рода", в том числе четыре общедоступных театра на рабочих окраинах Москвы.
Публикуется впервые, по рукописи (No 1111).
1 Имеется в виду любительский драматический кружок в селе Никольском бывш. Воронежской губернии, организованный в 1896 г. из крестьян и местной интеллигенции сестрой Станиславского Зинаидой Сергеевной и ее мужем К. К. Соколовым.
Станиславский присутствовал на спектаклях этого кружка летом 1901 г. и в дальнейшем оказывал ему организационно-творческую помощь. "Знакомым и крестьянам жму руки и еще раз очень благодарю за спектакли, -- писал Станиславский сестре 7 сентября 1901 г. -- Жду от тебя размеров сцены, тогда вышлю декорации и закажу отдельные пристановки. Напиши, какие важнее".
В советское время этот кружок превратился в театральный коллектив колхозной самодеятельности, в течение многих лет возглавлявшийся сельской учительницей Л. Ф. Тупиковой, которая сохраняла связь с З. С. Соколовой, а через нее и с К. С. Станиславским.
2 Станиславский здесь вспоминает о крестьянине из села Макары бывш. Воронежской губернии Демьяне Андреевиче Щепкине. О нем он пишет и в книге "Моя жизнь в искусстве" (см. Собр. соч., т. 1, стр. 373).
Из письма сына этого крестьянина, написанного Станиславскому в 1926 г., можно судить о том огромном влиянии, которое оказывал Художественный театр на народного зрителя. Под впечатлением рассказов Д. А. Щепкина другие крестьяне также ездили в Москву смотреть спектакли МХТ. "Не удивляйтесь, Константин Сергеевич! Эти крестьяне (один из них совершенно неграмотный) хорошо разбирались в произведениях Горького, Кнута Гамсуна, Чехова, Достоевского..." -- писал Станиславскому И. Д. Щепкин. Это письмо заканчивается словами: "...Вашу тонкую, глубокую игру мы, крестьяне, чувствовали, понимали... Большое мужицкое спасибо Вам, дорогой Константин Сергеевич, за то хорошее, прекрасное, что дарили, сеяли. Ваши искания не напрасны" (Музей МХАТ).
3 Об этом упоминается в книге "Моя жизнь в искусстве" (Собр. соч., т. 1, стр. 166). Станиславский имеет в виду постановку "Отелло", осуществленную им в Обществе искусства и литературы в 1896 г.
4 Имеется в виду спектакль МХТ 1904 г., состоявший из трех драматических произведений М. Метерлинка: "Слепые", "Непрошенная", "Там -- внутри".
5 Лазарет при Московском Художественном театре был открыт в сентябре 1914 г.