Сциентизм и антисциентизм.
Сциентизм - мировоззренческая позиция, в основе которой лежит представление о научном знании, как о наивысшей культурной ценности и достаточном условии ориентации человека в мире. Идеалом для сциентизма выступает не всякое научное знание, а результаты и методы естественнонаучного познания. Представители сциентизма исходят из того, что этот тип знания аккумулирует в себе наиболее значимые достижения всей культуры, что он достаточен для обоснования и оценки всех фундаментальных проблем человеческого бытия.
Утверждается сциентизм в конце 19 века. Причем одновременно возникает и противоположное направление - антисциентизм. Последний подчеркивает ограниченность возможностей науки, а в своих крайних формах, толкует ее как силу чуждую и враждебную подлинной сущности человека. Антисциентизм - мировоззренческая ориентация, упрекающая науку за то, что она не может ответить на фундаментальные вопросы человеческого бытия. Противоборство сциентизма и антисциентизма принимает особенно резкий характер в условиях научно-технической революции. С одной стороны, научный прогресс открывает все более широкие возможности преобразования природной и социальной деятельности, с другой - социальные последствия развития науки оказываются далеко не однозначными и ведут к обострению противоречий общественного развития. Именно противоречивый характер социальной роли науки и создает питательную почву для сциентизма и антисциентизма. При этом сциентизм выдвигает науку в качестве абсолютного эталона всей культуры, тогда как антисциентизм возлагает на научное знание ответственность за социальные антагонизмы. Конкретными проявлениями сциентизма служит концепция науки, развитая в рамках современных школ неопозитивизма, технократических тенденций, пытающихся развивать социальное познание строго по образу естественных наук.
Современный мир сформировался под влиянием ряда факторов, основной из которых – это научно-технический прогресс (НТП).
НТП сегодня рассматривается в качестве основы современной цивилизации. Ему всего 300-350 лет. Именно тогда возникла индустриальная цивилизация. НТП пропитывает всю цивилизацию (деятельность, жизнь людей). Все связано с НТП, даже культура (создана индустрия размножения продуктов культуры).
НТП вещь двоякая: у него есть как положительные, так и отрицательные черты. Положительные - улучшение комфорта, отрицательные - экологические и культурные (развитие средств общения, следствием которого является отсутствие необходимости непосредственного контакта).
Отношение к нему тоже двоякое. Это объясняется еще и тем, что усиленное развитие НТП не сопровождается таким же усиленным развитием культуры, то есть на уровне культуры нет подобного роста.
Современный американский ученый Э. Тоффлер разработал концепцию «Третьей волны». «Первая волна» соответствует сельскохозяйственной революции, которая играла важнейшую роль в истории человечества на протяжении нескольких тысячелетий. Соответствующая эпохе индустриальной цивилизации «Вторая волна» возникла в XVII в. и вскоре «накрыла» собой весь мир. Однако, согласно Э. Тоффлеру, ее энергия постепенно ослабевает. Зародившаяся в основанной на предоставлении услуг и использовании информационных технологий послевоенной экономике, «Третья волна» создает реальную угрозу индустриальной цивилизации, грозит уничтожить ее институты, методы и ценности. Сейчас мир переходит к Третьей волне. Ее пароль - информация. Информация общества чревата катаклизмами. Преображается технология, политика, семья. Но зато рождается цивилизация будущего, которая во всех отношениях будет иной, мало похожей на наше сегодняшнее бытие. Э. Тоффлер утверждает, что именно анализ динамики, порождаемой противодействием движущих сил Второй и Третьей волн, поможет объяснить наиболее важные тенденции развития современного общества.
Со времени Просвещения, уже в работах Ж.-Ж. Руссо ведется активная критика сциентизма как тенденции к усилению технократизма и рационализма в культуре. Сегодня стало ясно, что наука не выполняет просветительской роли, она не оправдала в этом смысле тех надежд, которые на нее возлагались. Поэтому сегодня особо обсуждается вопрос о том, что, возможно, в качестве культурного явления наука уже утратила свои позиции, оставаясь просто основой современной цивилизации.
Часто можно услышать, что техника и точные науки отрицательно влияют на мораль. Можно услышать, что открытие атомной энергии и выход человека в космос - преждевременны. Утверждают, будто технология сама по себе ведет к деградации культуры, наносит ущерб творчеству и производит лишь культурную дешевку. В наши дни успехи биологии породили бурные дискуссии о допустимости исследовательских работ по клонированию высших животных и человека, в которых проблема науки и технологии рассматривается с точки зрения этики и религиозной морали. Известный писатель и философ С. Лем в своей книге «Сумма технологии» опровергает эти взгляды, утверждая, что технологию следует признать «орудием достижения различных целей, выбор которых зависит от уровня развития цивилизации, общественного строя и которые подлежат моральным оценкам. Технология дает средства и орудия; хороший или дурной способ их употребления - это наша заслуга или наша вина». Так, экологический кризис, поставивший человечество на грань катастрофы, вызван не столько научно-техническим прогрессом, сколько недостаточным распространением в обществе научных знаний и культуры в общем смысле этого слова. Поэтому сейчас много внимания уделяется гуманитарному образованию, гуманизации общества. Для человека одинаково важны и современные знания, и соответствующие им ответственность и мораль. С другой стороны, влияние науки на все сферы жизни стремительно растет. Необходимо признать, что на нашу жизнь, на судьбы цивилизации, в конечном счете, открытия ученых и технические достижения, с ними связанные, повлияли гораздо больше, чем все политические деятели прошлого.
На исходе ХХ века западный мир пришел к разделению рационального, естественнонаучного и духовного (гуманитарного). Этика при этом попала в сферу иррационального, сферу духовной жизни, а наука, некогда инструмент духовного развития, оказалась целиком поставленной на службу материальным потребностям. Вопрос о ценности науки встал очень остро. С одной стороны, наука пользуется уважением, на нее расходуются огромные средства. В этом есть что-то от поклонения идолам, требующим жертв – человеческих жизней, но не в том романтическом смысле, когда ученый посвящает свою жизнь науке, а когда жертвами ее становятся люди, прямого отношения к ней не имеющие (жертвы постоянно совершенствуемого оружия, жертвы рискованных экспериментов, приводящих к авариям, катастрофам, нарушению экологического равновесия). Тогда общество приходит к другой крайности – желание попрать своего идола – науку. Ценность науки, образования в глазах людей падает. Высказываются также мнения (П. Фейерабенд) о том, что достижения науки – нечто весьма призрачное. В этом есть доля истины.
Наука и образование не сделали людей счастливыми. Но означает ли это, что путь к всеобщему счастью лежит через возврат к невежеству? Имеет ли наука реальную ценность для человечества? Если ценность науки измерять только ее практическими применениями, то одного существования ядерного оружия достаточно для того, чтобы поставить эту ценность под сомнение. А. Печчеи – организатор и первый президент Римского клуба, будучи убежденным в духовной силе научного сообщества, в его способности стать решающим политическим и культурным фактором современности, писал о том, что сегодня в мире больше ученых, чем их было за все предшествующие века. Как социальная группа они представляют собой сейчас достаточно реальную силу, чтобы недвусмысленно и во весь голос заявить о необходимости всесторонне оценивать технический прогресс и потребовать постепенного введения контроля за его развитием в мировых масштабах. Однако мировое научное сообщество совсем неоднородно и, к сожалению, состоит не только из одних бескорыстных интеллектуалов-гуманистов, озабоченных судьбами человечества.
Критика общественного порядка и культуры, в которых наука может использоваться как орудие уничтожения и самоуничтожения, присуща различным социально-философским теориям. При этом утверждается порочность, тупиковый характер европейской культуры. Разрыв цивилизации и культуры обращает цивилизацию против человека. Наука же является одним из важнейших узлов, связывающих культуру и цивилизацию. Она одновременно принадлежит и культуре и цивилизации, и в этом заключается ее сила и ее слабости. Дело в том, что наука воплощает в себе двойственность и противоречивость познания. Она создает, конструирует модель мира на основе добытых знаний, делает культуру частью этого мира и, в то же время, постоянно разрушает свое собственное единство, выходит за рамки установленных ею же понятий, преступает пределы наличных (то есть имеющихся на настоящий момент) возможностей познания, реализованных культурой. Наука, таким образом, не только порождение культуры, но и сила, творящая культуру.
Никогда в истории будущее так не зависело от настоящего: человечество стало смертным и даже «внезапно смертным». Коллективное самоубийство человечества стало реальной возможностью (в результате оплошности или злого умысла). В то же время никогда в истории человечество не располагало и столь мощными средствами защиты от катастроф, а также столь глубокой перспективой развития. И то и другое стало возможным благодаря науке. Часто говорят и пишут, что в 21-м веке биология станет одной из ведущих наук. В настоящее время реализуется гигантский проект расшифровки генома человека – последовательности 3,5 млрд. нуклеотидных оснований. Однако высказываются обоснованные опасения, что и эти достижения могут быть использованы против человечества. Возможность формирования и изменения генома человека путем генной инженерии может привести к непредсказуемым последствиям. Многое зависит от того, в чьих руках окажутся достижения естественных наук, и как дальше они будут использоваться.
В 1975 г. ведущие ученые-биологи пошли на заключение добровольного моратория на проведение определенных экспериментов в биологических институтах, занимавшихся проблемами генной инженерии (эксперименты с кишечной палочкой и т.п.). Причина этого решения заключалась в том, что молекулярная биология, совершив резкий рывок, вышла к возможности конструирования живых организмов с заданными свойствами – это открывало перед наукой колоссальные перспективы практического применения. Но среди возможных практических приложений генной инженерии могли оказаться и такие, которые поставили бы под вопрос само существование человечества (например, использование биологического оружия или даже случайная небрежность, из-за которой лабораторный материал мог войти в соприкосновение с биосферой планеты с непредсказуемыми последствиями). Наука как мощная цивилизующая сила становится частью культуры, если существует равновесие культуры и цивилизации. Тогда профессиональная деятельность ученых не только служит цивилизации, но и получает положительную оценку в общественном сознании. Когда же равновесия нет, страдают и наука, и общество. Необходимым условием современного существования науки является ее профессионализация (т.е. наука как профессия). Однако ни в коем случае нельзя противопоставлять профессиональную сторону науки ее ценностному смыслу. У человечества нет иного выбора: либо с помощью науки разрешать противоречия бытия, угадывать и исполнять свое предназначение, либо прийти к завершению своего существования.