Использование образов в психотерапии
Еще Фрейд широко использовал образы в психотерапевтической работе. Материалы сновидения были им признаны элементами «столбовой дороги» в бессознательное. Также Шульц[liii], автор знаменитой системы аутогенной тренировки, ввел в последние упражнения его аутотренинга некоторые установки для того, чтобы пациент «видел» в своем воображении определенные образы. Необходимо отметить, что в обоих случаях образы служат материалом для анализа и не играют никакой самостоятельной роли[liv]. Другой пионер работы с образами в психотерапии, Р. Сасердоте, также использовал те образы, которые сам вызывал у пациентов, находящихся в полудремотном состоянии, для того, чтобы анализировать и истолковывать их[lv]. Новизна постановки вопроса Юнгом заключается в следующем: психологическое воздействие, по Юнгу, заключается не в анализе образов, а в самом факте взаимодействия между пациентом и его образами. Речь идет об операциях с образами, а не о толковании образов психотерапевтом. Это имеет принципиальное значение. Другие психотерапевтические школы пришли к работе с образами другими путями, нежели Юнг, и уже чувствуется необходимость систематизировать тот материал, который накопился за последние годы.
В первую очередь необходимо вспомнить работы Вольпе[lvi]. Как известно, данный автор, несмотря на его австрийское происхождение, может быть причислен к сторонникам американской поведенческой психологии.
Главная заслуга Вольпе в том, что он впервые доказал, что, если пациент, находясь в состоянии расслабления, мысленно представляет себе предмет, вызывающий у него отрицательные эмоции, то эти эмоции начинают угасать! Отвлекаясь от ужасной физиологической терминологии данного автора, Вольпе и его последователи создали основу систематического использования образов в купировании невротических симптомов. В настоящий момент фактически все признают большую роль момента переобучения во всех видах психотерапии, в которых для лечения пациентов используются образы. Недостаток работ данного направления как раз и состоит в упорном желании применить простые физиологические теории в работе со сложными психологическими реалиями. Однако заслуги Вольпе в деле применения образов в психотерапии ставят его в один ряд с Юнгом и Милтоном Эриксоном.
Милтон Эриксон является одним из наиболее крупных психотерапевтов двадцатого века и выдающимся примером победы духа над телесным недугом. Эриксон не только воскресил гипноз в качестве терапевтического приема, но и создал целый ряд очень эффективных методик для введения в транс и для психотерапевтической работы в состоянии транса. Подход данного автора отличался строгой индивидуализацией приемов для каждого пациента и огромной креативностью в работе с ними. Эриксон является пионером в деле передвижения пациента во внутреннем пространстве и соответствующем восстановлении отдельных эпизодов и целых периодов жизни пациента. Такая локомоция во внутреннем пространстве является краеугольным камнем фактически всех современных психотерапевтических методов терапий, использующих образы для лечения пациентов.
Милтон Эриксон сыграл огромную роль в зарождении нейролингвистического программирования. Данное современное течение в основном успешно развивает методы использования образов в психотерапии (постоянные ссылки на лингвистику и на нейропсихологию порой кажутся некими украшениями, нежели частью настоящих теоретических конструктов), и надо признать, что представители данного направления выдвинули немало полезных психотерапевтических приемов и ценных идей. Вместе с тем, чрезмерная коммерциализация данной школы и желание все поставить «на поток» привело к тому, что данное течение достигло того, к чему и стремилось, и стало каким-то психологическим «фаст фудом» и настоящим психотерапевтическим Макдоналсом.
Нельзя обойти давно забытый, но существенный вклад Фредерика Перлза в дело творческого использования образов. На ранних стадиях развития Перлзом гештальт-терапии, им было выдвинуто положение о том, что пациенту нужно помощь научиться концентрироваться на решении любой задачи. Среди упражнений по концентрированию, которые Перлз давал пациентам, было и упражнение по визуализации. В самих упражнениях данного автора нет ничего экстраординарного, но подход Перлза заслуживает внимания, так как данный автор не только не старается использовать образы для аналитического толкования, но вся тренировка пациента направлена на то, чтобы пациент развивал способность к произвольному самоуправлению или, как это называет сам Перлз, к развитию личности. Перлз заметил, что, когда пациенты научаются произвольно вызвать определенные образы, им становится проще решать какие-либо жизненные проблемы.
Но самая разработанная система использования образов в психотерапевтических целях берет свое начало от работ немецкого ученого Х. Лейнера и его сотрудников[lvii].
В 1948 году Лейнер начал свою экспериментальную работу по использованию образов представления в психотерапии. Первая программная публикация появилась в 1954 году, и уже в 1955 году были опубликованы основные положения, методы и результаты символодрамы. Долгие годы, с немецкой аккуратностью, данный автор накопил огромный клинический материал, который служит основой для развития одного из самых перспективных направлений в современной психотерапии: символодрамы.
Символодрама занимает (по мнению Лейнера) промежуточное место между поведенческими методами и глубинной психотерапией. Пациент постепенно вводится в мир работы с образами, вначале под большой опекой психотерапевта (первая степень символодрамы), а потом все больше и больше совершает путешествия в мире образов, все больше и больше освобождаясь от опеки психотерапевта (вторая и третья степени символодрамы). С самого начало, символодрама показала неожиданно большую эффективность, даже в коротких курсах психотерапии (30, 20 или меньше сеансов). Поначалу Лейнер был последовательным психоаналитиком. Впоследствии психоанализ перестал играть какую-либо заметную роль в практике и, пожалуй, в теории символодрамы. В конце концов, теоретические рамки психоанализа стали узки для символодрамы, о чем пойдет речь в следующем параграфе.
3 Психотерапевтическая работа во внутреннем пространстве личности. «Первичные» и «вторичные» процессы
Практические и теоретические противоречия между Лейнером и Фрейдом имеют значение не только для теории психотерапии, но и более широкое, общепсихологическое значение. Для Фрейда символы являются «первичным процессом» примитивного порядка, значение которых вытеснено в бессознательное, и его можно выявить только путем ассоциативной работы с пациентом. Для Лейнера символы являются «гештальтами», значение которых можно найти во всей жизненной (экзистенциальной) ситуации, и их значение может быть выявлено путем интуитивного понимания конкретной жизненной ситуации пациента[lviii]. Если для Фрейда получение гратификации в плане образов является безусловной регрессией к детским способам поведения, то Лейнер считает образы обычными элементами повседневного сознания и использует воображаемую гратификацию в лечении в качестве необходимого элемента психотерапии.
Данные положения могут быть проиллюстрированы примерами из психотерапевтической практики: Лейнер приводит случай одного студента, который панически боялся экзаменов. В измененном состоянии сознания данному пациенту была дана установка на то, чтобы пациент смотрел в глубину воображаемого леса. Пациент увидел там туннель, а из этого туннеля мчался огромный, страшный локомотив. В результате совместного с пациентом анализа данного образа была получена такая цепочка смыслов данного образа: огромный, страшный локомотив - чрезмерно строгий отец – строгий учитель и, наконец, экзамен как конкретное воплощение всех опасностей. Тут вся психосексуальная археология психоанализа оказывается ненужной, ибо смысл образа лежит в плоскости экзистенциальных проблем студента, и копание в возможном эдиповом комплексе пациента не является необходимым для купирования фобического симптома.
Другой пример, из практики автора настоящего труда. Молодой врач, аспирант кафедры психологии долго не мог получить диплом врача. Как выяснилось, у него не был сдан экзамен по биохимии за второй курс! Тут он обратился за психологической помощью, так как очень боялся профессора, заведующего кафедрой биохимии. Работая по методу Вольпе, аспирант расслабился, и ему была дана установка представить себе, как он успешно сдает экзамен по биохимии. Следует отметить, что в испаноговорящих странах комиссия, принимающая экзамены, называется трибуналом,так же как трибуналом называется суд при военном правосудии. Аспирант, когда представил себе, как сдает экзамен, увидел зал суда, во главе которого стоял строгий судья – его собственный отец! Тут экзистенциальный смысл образа вполне понятен не требует никаких копаний в психосексуальной жизни пациента. Аспирант сдал успешно свой экзамен и благополучно получил диплом. (Забегая вперед можно сказать, что данный случай из практики послужил началом для разработки приема «суд идет», который можно с успехом применить для снятия чрезмерного чувства вины).
Что касается гратификации «первичного процесса», то можно сказать вместе с Лейнером, что он не является каким-либо регрессом, а только необходимым моментом в купировании некоторых психических болезней невротического уровня. Например, при посттравматическом стрессе, когда пациент теряет способность радоваться, очень помогает в измененном состоянии сознания вернуть пациента в те моменты его жизни, когда он испытывал радость. Иногда такой простой прием приводит к удивительному улучшению состояния пациента.
В современной психологии, особенно после публикации знаменитой монографии Миллера, Прибрама и Галантера «Планы и структуры поведения», образы принимаются, как необходимый элемент внутреннего планирования поведения, а не как некий реликт древних модусов психической деятельности. Таким образом, имагинативные образы могут быть с успехом использованы в психотерапии в следующих целях:
1. Для десенсибилизации по отношению к ситуациям, вызывающим сильные отрицательные эмоциональные реакции.
2. Для увеличения импликации личности в определенные виды деятельности (в том числе в те, которые способны вызывать радость!).
3. Для изменения общих установок личности (чрезмерной зависимости от определенных людей, сильного чувства вины и т. д.).
4. Для изменения патогенных программ и сценариев поведения (сценарии неудачника, программы избегания контактов с определенными людьми и т. д.)
5. Для использования образов, полученных на сеансах, для экзистенциального или аналитического толкования в психотерапии.
6. Для установления консонанса между различными элементами личности.
7. Для установления терпимых отношений между разными субличностями пациента.
8. Для увеличения креативности клиента путем свободного перемещения во внутреннем пространстве личности.
Первые четыре пункта могут быть названы бихевиоральным уровнем в дань традициям и истории психотерапии.Остальные пункты могут быть названы (опять же в дань традиции и истории) символодраматическими.
Данный список может быть продолжен. Имея в виду, что такие результаты могут быть получены за 10 – 30 сеансов, можно прийти к выводу о том, что имагинативные методы в психотерапии являются самими многообещающими на сегодняшний день. Однако это не значит, что речь идет о панацее. Каждая психотерапевтическая школа выдвигала интересные идеи и методы, особенно, если речь идет о больших школах, таких, как психоанализ, бихевиоризм и гуманистическая психология. То, что каждая школа имеет собственную парадигму, которые нельзя каким-либо образом смешивать – не более чем теоретическая база доктринерства самой низкой пробы. Психотерапевт должен иметь самую широкую подготовку и быть в состоянии применить те психотерапевтические методы, которые способны реально помочь страдающим неврозами людям.
[1] Доктор психологических наук, профессор МГМСУ. E. mail: rtrei@mail.ru
[2] Параллель с гипотезой о иерархической структуре установок Асмолова не случайна, а указывает на то, что данный автор нащупал очень важный момент в теории самоуправления личности.
[i] Леонтьев А. Н. Потребность, эмоции и мотивы. 1971 Изд. Московского Университета, Москва.
[ii] Peres Lovelle R. El fin de la era de las actitudes. Actualidades en psicologia. 1982, N 1, pp 5-8
[iii] Goldberg E. The executive brain. 2001. Oxford University Press, N. Y.
[iv] Конь И. С. Открытие «Я». 1978. Ед. политической литературы. Москва.
[v] Mead G. R. Mind, Self and Society. 1934. Pergamon Press, N. Y.
[vi]
[vi] James W. The principles of Psychology. !980. Plenum Press. N. Y.
[vii]
[vii] Sartre J. P. Cuestiones del metodo. 1968. Instituto del libro. La Habana.
[viii]
[viii] Bunge M. La Investigacion cientifica. 1976. Instituto del libro. La habana.
[ix]
[ix] Allport G. W. becoming: Basics consideration for a psychology of personality. 1955. Yale University Press, New Haven.
[x]
[x] Allport G. W. La personalidad. 1971. p 57. Ediciones R. La Habana.
[xi]
[xi] Хекхаузен Х. Психология мотивации достижения. 2001. Стр. 176 «Речь». Санкт-Петербург
[xii]
[xii] Berne E. Games People Play. Penguin Books, 1965;
[xiii] Galperin P. I. La doctrina de la interiorizacion. (en ruso) Problemas de la Psicologia, N6, pp 18-21, 1966;
[xiv] Перес Ловелле Р. Психотерапевтическое лечение фобических состоянии и пост травматического стресса. 2001. «Маренго – Принт», Москва.
[xv] Лейнер Х. Катативное переживание образов. 1996. «Эйдос», Москва.
[xvi] Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. 1999, стр. 49, ЮВЕНТА. Санкт-Петербург.
[xvii] Франкл В. Психотерапия на практике. 2000г. стр. 101, «РЕЧ», Санкт-Петербург.
[xviii] Lazarus R. S. Vulnerabilidad y resistencia individual al stress psiquico. En el libro: Los factores psicosociales en el trabajo y su relacion con la salud. OMS 1988, Ginebra.
[xix] Clinard M. B. Sociology of deviant behavior. 1968. N. Y.
[xx] Перес Ловелле Р. Психотерапевтическое лечение фобических состояний и посттравматического стресса. 2001. «Маренго принт».Глава 2, Стр. 17-45. Москва.
[xxi]
[xxi] Гринсон Р.Р. Техника и практика психоанализа. 1994. «МОДЭК». Воронеж.
[xxii]
[xxii] Хализеев В. Е. Теория литературы. 2000 г. «Высшая Школа». Москва.
[xxiii]
[xxiii] Роджерс К. Р. Взгляд на психотерапию, становление человека. 1994. «Прогресс». Москва.
[xxiv]
[xxiv] Друри Н. Трансперсональная психология. 2001. «Инициатива». Львов.
[xxv]
[xxv] Асмолов А. По ту сторону сознания. 2002. Глава 3, стр. 130 – 154.«Смысл», Москва.
[xxvi]
[xxvi] James W. The principles of psychology. 1950. Holt? N Y, Dover.
[xxvii]
[xxvii] Ассаджиоли Р. Психосинтез. 1992. Москва.
[xxviii]
[xxviii] Берн Эрик. Трансакционный анализ и психотерапия. 1994. "Братство", Санкт-Петербург.
[xxix]
[xxix] Уоткинс М. Отходя от воображаемому и приближаясь к нему. В сборнике "Хрестоматия по глубинной психологии". 1992. Стр.228."Добросвет", Москва.
[xxx]
[xxx] Асмолов А. По ту сторону сознания. 2002 г. стр. 281 – 290. «Смысл». Москва.
[xxxi]
[xxxi] Левин К. Теория поля в социальных науках.2000 г. Санкт – Петербург.
[xxxii]
[xxxii] Берн Э. Игры, в которые играют люды.2000 г. «ГРАНД», Москва.
[xxxiii]
[xxxiii] Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. 1999. «ЮВЕНТА». Санкт-Петербург.
[xxxiv]
[xxxiv] Перес Л. Р. Психотерапевтическое лечение фобических состояний и пост травматического стресса. 2001. Глава 4. Маренго интерншнл принт», Москва
[xxxv]
[xxxv]..Venediktov D. N. Problemas internacionales de la salud pъblica.(en ruso) 1977. Ed Meditsina, Moscъ.
[xxxvi]
[xxxvi]..Measurement of levels of health. 1979. WHO regional Publications. Europeans Series No. 7, Copenhaguen.
[xxxvii]
[xxxvii].. Ver el artнculo de A. Zenevich en el libro ya citado "Problemas Teуricos y metodolуgicos de la psiquiatrнa de los estados lнmite".
[xxxviii]
[xxxviii]..Ivanushkнn A. La "salud" y la "enfermedad" en el sistema de valores del hombre. (en ruso) Viestnik Akademii Meditsinkij Nauk SSSR. 1982. No. 4:29-33.
[xxxix]
[xxxix]..Interviuing methods in the health interview survey, DHEW Publication. 1972. Series No. 4 No. (HSM) 72-10-48, Rockville Mass.
[xl]
[xl]..Bunge M. La investigaciуn cientнfica. 1972. Ed de ciencias Sociales, La Habana.
[xli]
[xli]..Kusmнn V. P. El principio sistйmico en la teorнa y la metodologнa de Carlos Marx. (en ruso). 1980. Ed. Literatura polнtica, Moscъ.
[xlii]
[xlii]..Terris Milton. La revoluciуn epidemiolуgica y la medicina social. 1980. Siglo XI, Mйxico.
[xliii]
[xliii] Польстер И. Польстер М. Интегрированная гештальт – терапия. 1997.Стр. 29. «Класс». Москва.
[xliv]
[xliv] Шапиро Д. Невротические стили. 2000. «Университетская книга», Санкт-Петербург.
[xlv]
[xlv] Перес Л. Р. Психотерапевтическое лечение фобических состояний и пост травматического стресса. 2001. Глава 3. Маренго интерншнл принт», Москва
[xlvi] Перлз Ф Эго, голод и агрессия. 2000 г. «Смысл», Москва.
[xlvii]
[xlvii] James W. Psychology: the Briefer – Curs. 1892. Holt, NY.
[xlviii]
[xlviii] Друри Н. Трансперсональная психология. 2001. стр. 70 – 86. «инициатива». Львов.
[xlix]
[xlix] Кастанеда К. Учение Дона Хуана. 1999. «Эксмо – Пресс». Москва.
[l]
[l] C. G. Jung/ A. Jaffe. Memories, Dreams, Reflections. 1961, p 181. Pantheon, NY.
[li]
[li] C. G. Jung. Letters. 1973, p 377. Princeton University Press, Princeton, NJ.
[lii]
[lii] Р. Фрейджер и Д. Фрейдмен. Личность. 2001. стр. 78-114. «Олма – Пресс». Москва.
[liii]
[liii] Schultz J. H. das autogene Training. 1979/ Thieme: Stuttgart.
[liv]
[liv] Фрейд З. Толкование сновидения. Репринтное воспроизведение издания 1913 года. 1991. Ереван.
[lv]
[lv] Sacerdote R. Induced dreams. 1967. Vantaje Press, N. Y.
[lvi]
[lvi] Wolpe J. Psychotherapy by reciprocal inhibition. 1958. Stanford Univ. Press, Stanford.
[lvii]
[lvii] Обухов Я. Л. и Поликарпов В.. А. Символодрамма. 2001 г. «ЕГУ», Минск.
[lviii]
[lviii] Лейнер Х. Основы глубинно-психологической символики. В книге: Обухов Я. Л. и Поликарпов В.. А. Символодрамма. Стр. 246-269. 2001 г. «ЕГУ», Минск.