Этюд 3. В надменно-золотом

Название: Глухой, слепой, немой

Команда: Этюд в красно-зеленых тонах

Автор: Evelyn_Lovebridge, Бета: Solveiga

2016, написано для Dramione Fest 2016

Рейтинг: PG-13

Направленность: Гет

Пейринг: ГГ/ДМ

Персонажи: Гермиона Грейнджер, Драко Малфой, Альбус Дамблдор, Гарри Поттер, продавец магазина

Жанр: рассказ

Размер: драббл

POV: Гермиона

Саммари: ГГ и ДМ старосты школы, в выходной день они по договоренности встречаются в одном из заведений Хогсмита для обсуждения проведения в школе Дня всех влюбленных. По ходу беседы у них возникает жаркий спор, который должен расставить все по своим местам между ними. 6 курс, канон.

 

 

Когда один глух и слеп, совершенно не важно, может ли другой говорить.

 

Этюд 1. В гневно-красном

 

Из кабинета директора я вылетела с той же скоростью, с какой вылетают заученные перед экзаменом заклинания из голов большинства студентов сразу, как перо отложено. Малфой же, напротив, не очень торопился: не двигаясь стоял на верхней ступеньке, ожидая, пока лестница доставит его высокочтимую персону вниз. И кому вообще пришло в голову назначить его старостой? Точнее, в голове со звуком ногтя по доске скребся вопрос: зачем Дамблдор назначил Малфоя старостой?

 

Перед глазами еще стояли слегка наклоненная голова директора и его взгляд поверх очков-полумесяцев. Тот же взгляд, которым он дал мне подсказку про хроноворот на третьем курсе. Но что он от меня хотел в этот раз? И эта его фраза: «Детям нужно отвлечься… от учебы». Странно, что тот же самый взгляд он бросил и на Малфоя, который упорно на Дамблдора не смотрел.

 

– Не думай, что будет, как на Хэллоуин, и я стану в одиночку тянуть всю работу, – сразу заявила я наконец спустившемуся Малфою.

 

– Так это же для тебя важно, – огрызнулся он.

 

– Хочешь, чтобы тебе влепили наказание за невыполнение обязанностей старосты? – Он только усмехнулся, мол: «Кто мне влепит? Снейп что ли?» – Конечно, чего тебе бояться? Привык прятаться за чужими спинами – Крэбба и Гойла, Снейпа, папочки…

 

– Заткнись!! – не хуже петард Фреда и Джорджа взорвался Малфой, в один миг наставляя на меня палочку

 

– Эй, ты, не смей! – послышался голос Гарри совсем близко. – Экспеллиармус!

 

Палочка вылетела из руки Малфоя раньше, чем он успел защититься, а Гарри уже стоял рядом со мной. Ощерившийся, но безоружный, Малфой сделать ничего не мог. Высокомерно фыркнув, он развернулся, поднял палочку с пола и размашистыми шагами направился прочь от кабинета директора.

 

– Знаешь, я и сама могу за себя постоять, – я недовольно посмотрела на Гарри. Злилась я все еще на Малфоя, но перепало и другу.

 

– Я знаю, – чуть натянуто улыбнулся он, недобро глядя Малфою в спину. – Просто рефлекс.

 

Рефлекс героя.

 

Этюд 2. В ревниво-зеленом

 

Комната, в которую я забежала, оказалась и не комнатой вовсе, а туалетом. И не просто туалетом, а пристанищем Плаксы Миртл. Был там и еще один неожиданный посетитель: Малфой стоял у раковины, крепко сжав ее руками и опустив голову. Плечи его тяжело вздымались при каждом шумном судорожном вдохе. Мантия валялась на полу, галстук выбился из-под воротника рубашки, рукава которой были закатаны до локтя. Отличный шанс… Я, конечно, в теорию Гарри не верила, но было бы так здорово доказать, что он не прав! Да и выйти прямо сейчас я не могла – от вида штурмующей «Бон-Бона» Лаванды все равно пришлось бы зайти обратно, чтобы основательно вывернуться наизнанку над унитазом. Так что сегодня удача, видимо, была на моей стороне и безо всяких зелий.

 

– Малфой, – окликнула я как можно резче, чтобы застать его врасплох.

 

Он вздрогнул, но руки сложил на груди еще до того, как повернуться – левая под правой, обе плотно прижаты к телу, и разглядеть предплечье мне не удалось.

 

– Ты что тут делаешь? – надменно спросил он, и я отметила краешком сознания, что за этот год он растерял всю излюбленную манеру растягивать слова. Видимо, ушла она вместе с десятком фунтов веса: на и без того всегда худом лице скулы стали выделяться особенно ярко, а уж о плотно обтянутых кожей костях рук лучше промолчать.

 

– Вообще-то, это туалет для девочек, – не удержав мягкий смешок, ответила я. И до того, как он придумал очередную гадость, продолжила: – Я хотела обсудить организацию праздника.

 

Малфой предсказуемо закатил глаза.

 

– Да кому есть дело, Грейнджер!

 

– Никому! Поверь, я разделяю твои чувства: отличный придумали праздничек – повод для одиноких людей почувствовать себя еще более одинокими и никому не нужными при взгляде на милующиеся парочки. Но нам дали задание, Малфой, которое нужно выполнить!

 

При слове «задание» его лицо почему-то болезненно скривилось.

 

– Есть более важные вещи, чем идиотское задание от Дамблдора, – вкрадчиво прошипел Малфой, чуть ли не впервые на моей памяти глядя прямо в глаза.

 

Взгляд этот был усталый, измученный… жалкий. Будто он чем-то терзался, хотел, чтобы его пожалели, но был не в силах произнести сами слова. А я? Я в силах?

 

Я подняла его мантию с пола и протянула ему, зная, что слова нужно подобрать как можно деликатнее, но каждый вариант, крутившийся в голове, саму меня заставил бы взорваться еще хлеще, поэтому я решила сказать, как почувствовала, глядя на него в этот момент:

 

– Мне… мне жаль, что ты остался один.

 

Малфой смотрел на меня несколько секунд, пока его плечи не расслабились. Он забрал у меня мантию более удобной для этого правой рукой.

 

– В субботу, в двенадцать «У Доминика Маэстро».

 

Уже у двери он обернулся и добавил, будто забыл про привычное оскорбление на прощание:

 

– Там нас вдвоем точно никто не увидит, вряд ли кто-то из этих олухов знает, с какой стороны подходить к музыкальным инструментам.

 

Этюд 3. В надменно-золотом

 

Малфой оказался прав: по Хогсмиду здесь и там шныряли школьники, но в магазине музыкальных инструментов сидел один лишь продавец, со скучным лицом протирая тромбон. За разглядыванием самих по себе игравших ненавязчивую стройную мелодию волшебных инструментов я незаметно добралась до совершенно маггловского рояля красивого орехового цвета. То, что он маггловский, я поняла по его молчанию среди всей этой симфонии звуков.

 

– Могу я? – взглянув на продавца, я коснулась пальцами клавиш.

 

– А у вас есть четыре тысячи галлеонов, мисс? – чуть опустив очки с толстыми стеклами, продавец взглянул на меня поверх них.

 

– Да, Грейнджер, есть у тебя четыре тысячи галлеонов? – раздался веселый голос Малфоя. Вид у него был на удивление радостный, воодушевленный даже. Он стоял, опершись о косяк двери, так и не закрыв ее, не замечая ветра, загонявшего внутрь снежинки.

 

– Молодой человек, закройте дверь! – рявкнул на него продавец, и было понятно, что он будет рад, окажись Малфой по ту ее сторону. После ареста отца он, неожиданно для себя, стал парией, но все еще старался выделываться.

 

– А у меня есть четыре тысячи галлеонов, – нагло заявил он, повесил мантию на крючок рядом со входом, затолкал в ее карманы перчатки из тонко выделанной драконьей кожи и уселся за рояль.

 

Он играл умело. Сильную и быструю мелодию, нарастающую, с резкими перепадами, как буря в душе.

 

– Не знала, что ты умеешь играть на маггловском инструменте, – я попыталась уничтожить это внезапно нахлынувшее чувство смятения внутри.

 

– Гермиона Грейнджер чего-то не знает! Звоните в «Пророк»! – воскликнул Малфой, небрежно хлопнув крышкой рояля.

 

– Думаю, вам лучше найти себе столик в кафе, молодые люди, – не выдержал продавец.

 

Малфой фыркнул, достал из кармана звенящий кошель и, растянув горловину, бросил его на прилавок. Один галлеон выпал и покатился по деревянному полу, пока с бряканьем не остановился у ножки круглого кофейного столика. Мы проводили монету взглядом.

 

– Я хочу… вон ту флейту, – случайным образом ткнул в витрину Малфой, привлекая внимание продавца. – И еще… что-нибудь. Нам с… хм… леди, –он смерил меня взглядом, –нужно обсудить, что еще прикупить для праздника. Кстати, под кофе думается куда лучше, – надменно заметил он и вальяжно уселся в стоящее рядом со столиком кресло. Попутно Малфой поднял с пола закатившуюся монету и стал крутить ее между худыми пальцами. – Ну? Садись, Грейнджер.

 

Я села в кресло с другой стороны от столика и с подозрением посмотрела на него.

 

– Ты… в самом деле хочешь обсудить праздник?

 

– Ну да. В конце концов, детям нужно отдохнуть… от учебы, – повторил Малфой слова Дамблдора, подкинув монету в воздух и поймав ее. Меня раздражали эти беспорядочные движения, и он заметил направленный на монету взгляд. – Слышал, вы для своей Армии… Дамблдора использовали монеты, чтобы друг с другом связываться?

 

– Эмм… Да, я взяла идею у Пожирателей Смерти с их… кхм… – я не смогла сказать о Метке, только коснулась своего левого предплечья, – они становились теплыми, когда кто-нибудь отправлял сообщение, – Малфой крепко сжал подлокотник кресла, скрыв свою монету в руке. – Ладно, давай к делу, – сменила тему я, доставая из сумки свиток пергамента. – Я тут набросала план…

 

– План? Серьезно, Грейнджер? Неужели в библиотеке и по организации праздников книжки есть? – Малфой опять начал крутить монету между пальцами.

 

– Увы, нет. Тут всё – моя находчивость, – ядовито ответила я.

 

– Ладно, что там у тебя? – он взял свиток и начал читать вслух: – Тайный Валентин?

 

– Почтовый ящик для валентинок. Можно сделать его в форме…

 

– Ничего банальнее в жизни не слышал! – пера у Малфоя не было, но он и палочкой без стеснения воспользовался, чтобы вычеркнуть не понравившуюся ему идею. – Так, что дальше? Тест? «Как хорошо вы знаете историю Дня Святого Валентина»? Серьезно, Грейнджер, тест?

 

– А тебе откуда знать, как проводят День Святого Валентина? – огрызнулась я. – Кому для тебя устраивать праздники любви?

 

– Ой-ой! И это сказала ведьма, проигравшая Рона-тестостерона самой тупой идиотке на свете!

 

Я изумленно выдохнула. Не то чтобы не ожидала низости от Малфоя, но такой…

 

– Я хотя бы не попала в пешки к Волан-де-Морту из-за собственного папаши!

 

Мне просто хотелось уколоть его так же сильно, как он меня. Плывущие перед продавцом чашки кофе разлетелись вдребезги, не добравшись до столика каких-то пары футов. Малфой долго молчал, крепко сжав в одной руке свиток, а в другой – монету.

 

– Знаешь, Грейнджер, придумывай-ка сама, как устроить этот идиотский праздник. У меня и поважнее дела есть.

 

Он вышел из магазина, швырнув мой план в камин, уронив по дороге вешалку и даже не обратив внимания на кошель с золотом, оплатившим нам... кофе?

 

– Прошу прощения, – покраснела я перед продавцом и тоже поспешила уйти.

 

Снег на дорожках Хогсмида был хорошо утоптан, шапки сугробов остались только по узкому периметру заведений. В одном таком пушистом облаке под окном «Трех метел» была проплавлена странная идеально круглая дырочка. Я подошла ближе и подняла из снега золотую монету, горячую. Аверс был обычный, а реверс – совершенно чистый, за исключением букв «щь», исчезнувших через пару мгновений. Что оканчивается на «щь»?