В КАЧЕСТВЕ ОРИЕНТИРУЮЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ В ПРОЦЕССЕ ДОКАЗЫВАНИЯ

Значение ориентирующей информации для органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, собирания и проверки доказательств.

Согласно части первой ст. 11 Федерального закона «Об опера­тивно-розыскной деятельности» результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы для подготов­ки и осуществления следственных и судебных действий, прове­дения оперативно-розыскных мероприятий по выявлению, пре­дупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, выявле­нию и установлению лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, а также для розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполне­ния наказания и без вести пропавших. Предписания этой право­вой нормы открывают широкие возможности для информацион­ного обеспечения процесса доказывания по уголовным делам.

Обобщение практики предварительного расследования пре­ступлений, и, прежде всего - тяжких и особо тяжких, преступле­ний организованных сообществ, совершенных в условиях неоче­видности, свидетельствует о том, что их успешное раскрытие, изобличение виновных, преодоление препятствий, чинимых за­интересованными лицами на пути поиска истины по уголовному делу, во многом зависят от правильной организации взаимодей­ствия следователей с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. Одним из важных условий такого взаи­модействия является своевременный обмен ориентирующей ин­формацией между ними, позволяющий наиболее целенаправлен­но и рационально использовать возможности этих органов и за­действованные по каждому конкретному делу силы.

Информация, которую использует следователь в своей работе по уголовному делу, весьма разнообразна. В зависимости от способов получения и доказательственного значения ее можно разделить на две основные группы: процессуальную и непроцессуатную. Первая может быть получена следователем либо иным субъектом уголовно-

процессуальной деятельности (органом дознания, прокурором, судом, судьей) собязательным соблюдением установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка. Будучи заключена в предусмотренную законом форму и отвечая требованиям относимо-сти, допустимости, достоверности, она приобщается к уголовному делу и рассматривается в качестве доказательства. - Непроцессуальная информация не обладает такими свойства­ми. Она может быть почерпнута следователем из средств массо­вой информации, в ходе бесед, телефонных переговоров с разны­ми лицами, которые не могут назвать источник сообщаемых све­дений. К непроцессуальной информации относятся и сведения, представляемые следователю оперативно-розыскными службами, которые получены ими при проведении оперативно-розыскных

мероприятий.

По признаку открытости и защищенности законом от разглаше­ния непроцёссуальная информация спецслужб подразделяется на гласную - полученную с помощью гласных мероприятий из гласных источников (например, при опросе граждан, оказавшихся на месте происшествия), и негласную - полученную при проведении неглас­ных мероприятий (в частности, оперативного внедрения) от неглас­ного источника (негласного сотрудника оперативно-розыскного "подразделения, либо лица, сотрудничающего с осуществляющими оперативно-розыскную деятельность органами на конфиденциаль­ной основе и др.). Следует иметь в виду, что при определенных усло­виях непроцессуальная негласная информация может быть преобра­зована в установленном законом порядке в процессуальную и глас­ную. Однако, до того как это произойдет она не подлежит оглашению и не имеет доказательственной силы.

Использование каждого из перечисленных видов информации следователем при организации, планировании расследования, подго­товке и проведении следственных действий имеет свою специфику. Возможные формы использования процессуальной информации наи­более широки. Она, как и непроцессуальная информация, может слу­жить в этих случаях для ориентации следователя при выборе опти­мальных организационных и тактических решений. Вместе с тем, в отличие от непроцессуальной информации она может быть положена в основу принятия планируемых мер процессуального принуждения по уголовному делу, использована в качестве доказательств при про-

изводстве следственных действий в тактических целях (например,
путем предъявления доказательств при допросе).

Все непроцессуальные виды информации имеют более ограни­ченные возможности использования при расследовании. Их досто­верность не проверена процессуальным путем и это необходимо учи­тывать, имея в виду их исключительно ориентирующий характер. Полученные непроцессуальным путем сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, возможных источниках получения дока­зательств, особенностях личности и связях подозреваемых, обвиняе­мых, потерпевших, свидетелей, других участников уголовного про­цесса нередко способствуют правильному выбору направлений рас­следования и установлению истины по уголовному делу. Однако при планировании работы, подготовке и проведении следственных дейст­вий следователь обязан помнить об их возможной недостоверности и не упускать из виду необходимость проверки всех вероятных версий и корректировки тактических решений.

Гласная непроцёссуальная информация может использоваться^ следователем относительно свободно. На нее нельзя ссылаться как на доказательство и предъявлять в качестве такового при допросе, но можно использовать для формулировки вопросов допрашивае­мому, применения не противоречащих закону психологических «хитростей»¹. Это относится и к ориентирующей информации опе­ративно-розыскных подразделений, полученной из гласных источ­ников гласным путем.

Сложнее использовать информацию оперативно-розыскных
служб, полученную из негласных источников или путем проведения негласных мероприятий, которые не подлежат разглашению. Здесь требуется особая осторожность. Формы реализации
такой информации следователю желательно согласовывать с руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную
деятельность, от которого эта информация поступила.

Из сказанного видно, что непроцессуальная информация, по­ступившая следователю от оперативно-розыскных служб, в слу-

' Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. с. 163-171; Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Судебная этика. Воронеж. 1973; Соловьев А.Б. О психологических приемах допроса. / Проблемы предвари­тельного следствия в уголовном судопроизводстве. М, 1980. С. 63-81.

чаях, когда она не трансформируется путем производства про­цессуальных и следственных действий в доказательства, носит для следователя лишь вспомогательный (ориентирующий) харак­тер и не подлежит обязательному приобщению к материалам уголовного дела.

Уголовно-процессуальное законодательство, устанавливая обязательный порядок осуществления расследования, в том числе производства следственных действий, оставляет на усмотрение следователя решение многих связанных с процессом собирания доказательств вопросов, которые носят, главным образом, орга­низационно-методический и тактический характер. В УПК дается перечень подлежащих доказыванию обстоятельств и следствен­ных действий, с помощью которых осуществляется доказывание. В ряде случаев указаны основания и сроки производства отдель­ных следственных действий. Это относится, в частности, к до­просу подозреваемого, обвиняемого после задержания либо предъявления обвинения. При отсутствии указанных в законе оснований, подтвержденных материалами уголовного дела, не допускается производство обыска, очной ставки и пр. Однако для вызова и допроса свидетеля достаточно предположения следова­теля о том, что лицу известны какие-либо обстоятельства, подле­жащие установлению по уголовному делу. Такие предположения могут быть основаны не только на прямых указаниях в процессу­альных документах и результатах анализа материалов уголовного дела, но и на непроцессуальной информации, полученной следо­вателем из самых разных источников, в том числе из органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. В боль­шинстве случаев следователь свободен в выборе последователь­ности и времени производства следственных действий. Использо­вание тех или иных следственных действий при доказывании неред­ко также зависит от него. По каждому делу следователь решает эти вопросы с учетом степени своей осведомленности об обстоятельст­вах совершенного преступления и участвовавших в нем лицах, спе­цифики предмета доказывания, ситуации расследования. ( По своему содержанию получаемая следователем от оператив­но-розыскных служб ориентирующая информация подразделяется на содержащую сведения: 1) об источниках доказательств по уго­ловному делу и 2) об обстоятельствах, имеющих значение для пра-

вильной организации расследования и тактики производства следственных действий. В первом случае это сведения о ли­цах, показания которых могут иметь значение для выяснения подлежащих доказыванию обстоятельств, о наличии и местах нахождения орудий преступления, похищенных ценностей и денежных средств, предметов, носящих следы преступления и пр. Во втором - сведения о конфликтах в преступной группе, индивидуальных особенностях личности потерпевших, свиде­телей, обвиняемых, их ценностных ориентациях, характере взаимоотношений, других обстоятельствах, которые могут не входить в предмет доказывания по делу, но иметь важное значение для организации и планирования расследования, повышения результатов следственных действий и расследо­вания в целом.

По данным исследований Д.И. Беднякова в материалах оперативно-розыскных подразделений содержится самая раз­ная, имеющая ориентирующее значение для собирания дока­зательств по уголовному делу, информация: о способе совер­шения преступлений - в 70% изученных материалов опера­тивно-розыскных служб; о размере материального ущерба - в 38%; о лицах, совершивших преступления, - в 74%; о составе преступных групп - в 60%; о предметах и документах, могу­щих быть доказательствами по делу, и их местонахождении -в 79%; о лицах, которые могут быть допрошены в качестве свидетелей - в 73%; о связях проходящих по делу лиц - в 64%; об ухищрениях, используемых преступниками для сокрытия совершенных деяний, - в 61%; об избранной подозреваемыми и обвиняемыми линии поведения на следствии - в 40 %; о склонении организаторами преступных групп своих сообщ­ников к даче ложных показаний - в 36%; о воздействии на свидетелей с целью их склонения к даче ложных показаний -в 37%. Однако по свидетельству того же автора, относящемуся к началу 90-х годов, эта информация, несмотря на ее важ­ность, далеко не полностью представлялась следователям, в производстве которых находились уголовные дела, и не ис­пользовалась ими. Этому способствовала, по его мнению,

неотрегулированность данного вопроса законодательством и подзаконными нормативными актами¹.

В настоящее время, несмотря на серьезные позитивные сдвиги в правовом регулировании оперативно-розыскной деятельности и использовании ее результатов, положение с информированием следователей о результатах оперативно-розыскной деятельности в целом мало изменилось. Это подтверждают итоги проведенного в 1998 г. Генеральной прокуратурой РФ (при участии авторов) изучения, которым было охвачено подавляющее большинство регионов Российской Федерации.

В связи с особым характером оперативно-розыскной деятель­ности, основанной на сочетании гласных и негласных начал, конфиденциальностью источников получения информации, при­данием сведениям о личности негласных сотрудников и граждан, оказывающих осуществляющим оперативно-розыскную деятель­ность органам содействие на конфиденциальной основе, статуса государственной тайны. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» не предусматривает права следователя на ознакомление со служебными документами оперативно-розыскных служб. Как уже упоминалось, представление следовате­лю (как и органу дознания либо в суд) результатов оперативно-розыскной деятельности производится согласно части 3 ст. 11 упо­мянутого Закона «на основании постановления руководителя орга­на, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в по­рядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами».

В случаях, когда орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, является одновременно и органом доз­нания по уголовным делам, требующим предварительного рас­следования, он вправе возбудить уголовное дело и произвести неотложные следственные действия. Однако, после передачи дела следователю следственные и оперативно-розыскные действия производятся им только по поручению следователя. На про­ведение оперативно-розыскных мероприятий по делам о нерас­крытых преступлениях такое поручение не требуется, но органу, осуществляющему оперативно-розыскную деятельность, вменя-

¹ Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М, 1991. С. 93-94.

ется и обязанность уведомления следователя о результатах опе­ративно-розыскной деятельности (часть 4 ст. 119 УПК РСФСР). Между тем, по свидетельству прокуроров ряда субъектов Россий­ской Федерации, представители оперативно-розыскных подраз­делений в силу недостаточного знания специфики уголовно-процессуальной деятельности следователя и ее организационно-методических основ, конкуренции интересов различных ведомств и должностных лиц, связанных с оценкой результатов их собст­венной работы и работы других участвующих в деле лиц, а также чрезмерной конспирации своей деятельности, необоснованно ограничивают объем представляемой следователю ориентирую­щей информации, к тому же дают ее с запозданием. Распростра­нены случаи недобросовестного, формального отношения к вы­полнению поручений следователей и указаний прокуроров по уголовным делам, направленных на получение сведений об ис­точниках новых доказательств при их дефиците и др. Своевре­менно выявить и устранить эти нарушения и недостатки в работе оперативно-розыскных подразделений не просто из-за ограни­ченности возможностей прокуроров и, тем более, - следователей. Многие из них обоснованно ставят вопрос о необходимости пре­доставления следователю законом права на ознакомление с опе­ративно-служебными документами, касающимися разработок по находящемуся в его производстве уголовному делу.

В ряде мест такая практика имеется и сейчас. На наш взгляд она не противоречит действующему закону когда речь идет об ознаком­лении следователя с ориентирующей информацией, содержащейся в этих документах, но с определенными ограничениями¹.

В сегодняшних условиях представляются правомерными и за­служивающими распространения сложившиеся ранее формы взаимодействия следователей органов прокуратуры и других ве­домств с оперативно-розыскными подразделениями органов внут­ренних дел при раскрытии и расследовании убийств и других тяж­ких и особо тяжких преступлений, совершенных в условиях неоче­видности. Наиболее результативной из этих форм, как показало изу­чение, является деятельность следственно-оперативных групп, обес-

См. ч.З ст. 11 и ст. 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной Деятельности».

печивающих постоянный обмен информацией между участниками процессе совместной разработки версий и их проверки не только следственным, но и оперативно-розыскным путем, совместного ана­лиза собранных по уголовному делу доказательств, позволяющих обнаружить пробелы в исследовании обстоятельств, подлежащих доказыванию, наметить пути их устранения и пр.

Ориентирующая следствие информация может быть получена при производстве любых оперативно-розыскных мероприятий: опроса граждан, наведения справок, наблюдения, обследования помещений, зданий, местности, транспортных средств и др. При ее использовании во вспомогательных целях (не для формирова­ния доказательств) важно не то, из каких источников и каким образом она получена, а ее содержание и степень достоверности, которая позволила бы избежать направления расследования по ложному пути, ненужной затраты сил и средств в ущерб продвижению к установлению истины по уголовному делу, достижению задач уголовного судопроизводства.

Результаты одного и того же оперативно-розыскного мероприятия на разных этапах предварительного следствия могут быть использованы по одному и тому же делу и как вспомогательная, не включенная в его материалы информация, и как непосредственный источник формирования доказательства. Напри­мер, сведения, полученные оперативным сотрудником при негласном опросе гражданина, могут быть использованы по уго­ловному делу при выдвижении версий о времени, месте, способе совершения преступления и участвовавших в нем лицах, при планировании расследования. Впоследствии то же (ранее опро­шенное) лицо может быть допрошено в качестве свидетеля и про­токол его допроса приобщен к делу в качестве доказательства. В процессе прослушивания оперативным подразделением телефон­ных переговоров разрабатываемых лиц следователю могут быть представлены в письменной или устной форме предварительные сведения об их частичном содержании, используемые им при выборе тактических приемов допросов подозреваемого, потер­певшего, свидетелей, постановке им дополнительных вопросов, для принятия мер к нейтрализации противодействия следствию со стороны участников преступной группы. Представленная сле­дователю запись переговоров с соблюдением надлежащей формы

их фиксации и других предусмотренных законом требований в предусмотренном УПК порядке может быть приобщена к мате­риалам дела в качестве доказательства. Зная о возможностях опе­ративно-розыскных подразделений по получению и представле­нию по уголовному делу непроцессуальной информации, необ­ходимой для организации, планирования, избрания наиболее ра­циональной тактики следственных действий и расследования, собирания доказательств, следователь может и должен активно их использовать, в том числе - путем дачи органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, в предусмотренном УПК порядке конкретных поручений, ориентирующих на поиск интере­сующей его (следователя) информации, обмена ориентирующей информацией в рамках деятельности следственно-оперативных групп, путем установления постоянных деловых контактов с опе­ративными подразделениями. При необходимости поручения мо­гут быть даны различным органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.

В случаях злостной волокиты и ненадлежащего исполнения поручений следователю целесообразно обратиться к прокурору, осуществляющему надзор за оперативно-розыскной деятельно­стью, с просьбой принять меры прокурорского реагирования по поводу неисполнения требований закона поднадзорными ему органами.

В компетенцию следователя и прокурора не входит выбор ви­дов оперативно-розыскных мероприятий, которые используются при выполнении их поручений и указаний. Необходимо, однако, иметь в виду, что проведение некоторых из них может привести в последующем к признанию не имеющими юридической силы отдельных доказательств по уголовному делу. Так, отождествле­ние личности путем предъявления оперативным работником фо­тографии предполагаемого преступника потерпевшему, свидете­лю нередко служит основанием для исключения судом из числа доказательств результатов такого следственного действия, как предъявление лица для опознания. Предвидя это, следователь может указать в своем поручении на нежелательность использо­вания в процессе оперативно-розыскной работы тех мероприя­тий, которые могут нанести вред доказыванию по уголовному Делу. С другой стороны, получив в процессе производства след-

ственных действий сведения о намерениях членов преступной группы реализовать через неизвестных лиц похищенные ценно­сти, вступить в контакт с неустановленными соучастниками, уст­ранить важного свидетеля и т.п., следователю при даче поруче­ния целесообразно не только проинформировать руководителя оперативно-розыскного подразделения или должностное лицо, ответственное за выполнение поручения, об установленных фак­тах, но и высказать в тексте поручения, а также в ходе устного обмена информацией с работниками оперативных служб свои соображения об установлении наблюдения, прослушивании те­лефонных переговоров заподозренных лиц, использовании дру­гих наиболее эффективных для данного случая, по его мнению, оперативно-розыскных мероприятий. Эти соображения не будут носить обязательного характера для органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, но могут быть учтены им и способствовать результативности оперативно-розыскной работы. Точно так же и прокурор, не будучи уполномочен обязывать ор­ганы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, использовать при выполнении его указаний определенные опера­тивно-розыскные мероприятия, вправе в необходимых случаях дать им рекомендации по этому вопросу.

Характер взаимодействия следователя с органами, осуществ­ляющими оперативно-розыскную деятельность, и содержание ори­ентирующей непроцессуальной информации, в которой нуждается следователь, на разных этапах предварительного расследования преступлений имеют свою специфику. Она непосредственно связана с особенностями задач, стоящих на первоначальном этапе расследо­вания; этапе дальнейшего собирания и проверки доказательств, обес­печивающем выполнение по уголовному делу требований закона о всесторонности, полноте, объективности исследования всех обстоя­тельств, указанных в УПК; этапе окончания расследования.

Использование ориентирующей информации органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, на первоначальном этапе расследования.

К первоначальному этапу расследования относят, как правило, период от возбуждения уголовного дела до окончания производст­ва неотложных следственных действий продолжительностью не более десяти - пятнадцати дней. Несмотря на столь краткий период,

его значение для выполнения задач уголовного судопроизводства трудно переоценить. Достаточно сказать, что от 70 до 80% доказа­тельств, приводимых в обвинительных заключениях следователей и приговорах судов, относятся к числу собранных именно в это время¹.

Оперативно-розыскные подразделения органов внутренних дел, ФСБ, других ведомств, наделенные полномочиями органов дознания, вправе сами по результатам своей деятельности и по­ступившим к ним заявлениям, сообщениям возбуждать уголов­ные дела и производить по ним неотложные следственные дейст­вия. Однако по сложившейся практике дела об особо тяжких и тяжких преступлениях возбуждают обычно следователи, которые сразу принимают их к своему производству. С учетом особенно­стей профессиональной подготовки и навыков следователей это способствует предотвращению нарушений уголовно-процессуального закона при собирании доказательств и их над­лежащей фиксации.Пунктом 1.4 приказа Генерального прокуро­ра РФ № 31 от 18 июня 1997 г. «Об организации прокурорского надзора за предварительным следствием и дознанием» прокуро­рам субъектов Российской Федерации, приравненным к ним во­енным и другим специализированным прокурорам, прокурорам городов, районов, другим территориальным, военным и специа­лизированным прокурорам при получении сообщения об убийст­ве, террористическом акте, бандитизме, массовых беспорядках v предписано обеспечивать выезд на место происшествия ответственных работников прокуратуры, принимать меры к организации квалифицированного раскрытия и расследования преступления, при необходимости - поручению расследования группе следова­телей, качественному производству осмотра места происшествия и других неотложных следственных действий. В обязанность прокуроров вменено также принятие мер к обеспечению должно­го взаимодействия следователей с органами дознания.

По каждому сложному делу о тяжких и особо тяжких престу­плениях, совершенных в условиях неочевидности, важно, чтобы с самого начала был решен вопрос о необходимости создания следственно-оперативной группы под руководством опытного

Соловьев А.Б. Следственные действия на первоначальном этапе Расследования преступлений. М., 1994. С. 4.

следователя, о включении в нее квалифицированных сотрудников оперативно-розыскных подразделений, чтобы состав следствен­ной и оперативной частей группы был стабилен, психологически совместим, чтобы обмен информацией между ними по вопросам, имеющим значение для выдвижения и проверки версий, плани­рования расследования, повышения результативности следствен­ных действий и оперативно-розыскных мероприятий осуществ­лялся без промедления.

г {Специфика взаимодействия, направленность поручений сле-I дователей и указаний прокуроров, использование полученной от оперативно-розыскных служб ориентирующей информации на первоначальном этапе расследования диктуется особенностями \ решаемых задач и, прежде всего, - раскрытия преступления «по ^горячим следам», (установления и закрепления следов преступле­ния, подверженных исчезновению и утрате, обнаружения и изъя­тия оружия, взрывчатых веществ, наркотиков, похищенного имущества и ценностей до того, как преступниками будут приня­ты меры к их сокрытию или реализации.

Уже в процессе осмотра места происшествия оперативным ра­ботникам, если они не сделали этого по собственной инициативе, может быть дано поручение об обследовании прилегающих поме­щений, строений, участков местности с целью обнаружения следов рук, ног, транспорта, которым могли пользоваться преступники, утраченных ими предметов, орудий преступления и пр. Результаты такого предварительного обследования нередко позволяют пра­вильно определить границы осмотра и получить важные доказа­тельства, способствующие своевременному задержанию подозре­ваемых, идентификации их личности, изобличению виновных. При этом важно, чтобы до появления следователя и осмотра им в при­сутствии понятых обнаруженных следов и предметов были приняты меры к охране места происшествия с тем, чтобы сохранить неиз­менной обстановку, не нарушить следы.

Одновременно с осмотром места происшествия работники оперативно-розыскных подразделений путем проведения гласных и негласных мероприятий (опроса граждан, оказавшихся на месте происшествия, проживающих и работающих в непосредственной близости от него, наведения справок и др.) выявляют очевидцев преступления и других лиц, владеющих необходимой для след-

_ствия информацией. Полученные сведения о таких лицах должны сразу передаваться следователю с тем, чтобы он мог без задержки целенаправленно допросить их либо поручить допрос работнику дознания. До возбуждения уголовного дела у этих лиц могут быть взяты предусмотренные ст. 109 УПК РСФСР письменные объяснения.

Исследования, проводившиеся на протяжении многих лет, убе­дительно подтверждают тот факт, что первоначальные показания потерпевших и свидетелей (в первую очередь - очевидцев престу­пления) полученные в первые часы после происшествия, как пра­вило, наиболее точно и правдиво отражают события, участниками или свидетелями которых им пришлось быть.( Позднее многие важные детали могут стереться в памяти, а показания о них иска­жены в результате собственных домыслов допрашиваемых, под воздействием уговоров, угроз, подкупа со стороны заинтересован­ных лиц, а порой - из-за нежелания лица участвовать в уголовном процессе. Обнаружению и успешному сбору доказательств на пер­воначальном этапе способствует получение правдивых показаний подозреваемых. Однако их результативный допрос требует тща­тельной подготовки и во многом зависит от наличия у следователя ориентирующей информации об обстоятельствах совершенного преступления и его участниках.

8 сентября 1996 г. прокуратурой Волгодонска было возбужде­но уголовное дело по факту исчезновения Д.А. Филимонова. В тот же день местным подразделением управления по борьбе с организованной преступностью была получена и представлена прокурору информация о причастности к исчезновению Д.А. Филимонова трех жителей города. С помощью проведенного оперативным подразделением наблюдения довольно быстро уда­лось установить местонахождение этих лиц. Оперативным путем была получена также информация об их связях, образе жизни и пр. Умелая тактика их допросов, осуществлявшихся в условиях внезапного вызова каждого, исключения возможности взаимных контактов, сопровождавшихся демонстрацией осведомленности следователя об обстоятельствах совершенных преступлений без Указания источников получения информации, а также примене­нием других тактических приемов с использованием ориенти­рующих данных оперативно-розыскной деятельности и противо-

речий в показаниях допрашиваемых, позволила не только устанон вить факт убийства Филимонова, участвовавших в его соверше­нии лиц, место сокрытия трупа, но раскрыть и другие преступле­ния банды, к которой, как выяснилось из полученных показаний, принадлежали допрошенные. Девяти членам этого преступного сообщества предъявлено обвинение в совершении пяти убийств, одиннадцати покушений на убийства, пяти поджогов, трех вымо­гательств. У них изъято большое количество оружия и боеприпа­сов, рация, аппаратура для подслушивания.

По результатам оперативно-розыскных мероприятий нередко сразу после возбуждения уголовного дела удается осуществить задержание подозреваемых. Но даже в тех случаях, когда они застигнуты на месте во время или сразу после совершения пре­ступления, для их привлечения к уголовной ответственности и ареста необходимо получить достаточные доказательства. Анализ статистических данных о работе следователей и органов дозна­ния показывает, что в одном только 1997 году из 574 315 задер­жанных подозреваемых было освобождено 201 451 (37,6 %), в том числе за неподтверждением подозрения - 5525 человек. Наи­более часто, как это ни странно, освобождаются лица, задержан­ные по делам следователей прокуратуры. Причиной такого поло­жения является, по-видимому, особая сложность основной массы расследуемых органами прокуратуры дел. Как правило, это дела об умышленных, в том числе «заказных», убийствах и других особо тяжких преступлениях, совершаемых в условиях неоче­видности наемниками, профессионально скрывающими свои сле­ды. Раскрытие подобных преступлений представляет для следо­вателей большую сложность еще и потому, что между личностью жертвы и убийцей отсутствует какая бы то ни было связь. Без помощи оперативных подразделений в установлении причастных к деянию лиц и поиске источников доказательств их виновности здесь не обойтись. При этом многое зависит от умелой организа­ции взаимодействия, а оно, как об этом свидетельствуют проку­роры субъектов РФ, во многих случаях страдает несовершенст­вом и недостаточным использованием возможностей оперативно-розыскной деятельности.

Большую сложность в определении предмета доказывания, собирании доказательств события преступления и виновности

участвовавших в нем лиц представляют уголовные дела об орга­низации преступных сообществ (ст.210 УК РФ). Они возбужда­ются, как правило, по результатам длительных разработок специ­альных оперативно-розыскных служб, но, к сожалению, не всегда венчаются успехом.

В январе 1997 г. сотрудниками управления по борьбе с организо­ванной преступностью при УВД Самарской области было задержа­но в административном порядке 60 криминальных «авторитетов», собравшихся согласно оперативным данным на «воровской сход» в качестве представителей организованных преступных формирова­ний всех регионов страны для разработки планов совместной пре­ступной деятельности. По представленным оперативно-розыскными службами материалам Следственным управлением УВД области было возбуждено уголовное дело, по которому задержано в качестве подозреваемых 5 человек. Однако все они освобождены судом из-под стражи. В процессе расследования не удалось добыть достаточ­ных доказательств ни самого факта преступления, ни причастности к нему каких бы то ни было лиц. Уголовное дело прекращено¹.

Факт пресечения деятельности межрегионального «воровского схода», безусловно, является большим успехом в работе оператив­ных служб по борьбе с организованной преступностью. Что же касается неудачи расследования, то она, на наш взгляд, имеет свои серьезные причины. Эти причины, типичны для многих регионов РФ. Они кроются в недооценке оперативными работниками, а по­рой и следователями, значения их взаимодействия на ранних эта­пах реализации разработок оперативно-розыскных служб, свое­временного представления следователю для ознакомления всего объема ориентирующей информации по результатам проведения оперативно-розыскных мероприятий, что позволило бы правильно определить момент возбуждения уголовного дела, основные на­правления первоначального этапа расследования и задач его опе­ративного обеспечения с учетом особенностей предмета доказыва­ния по каждому конкретному эпизоду.

Как известно, причиной возвращения судами уголовных д.
для дополнительного расследования и вынесения оправдательных приговоров нередко служит отказ потерпевших, свидетеле обвиняемых от показаний, на которых строилось обвинение. Поэтому важно, чтобы такие показания подтверждались вещественными и иными не подверженными изменениям доказательствами, полученными при осмотрах места происшествия, освидетельвованиях, обысках, выемках, следственных экспериментах, производстве экспертиз. Вовремя обнаружить источники получения таких доказательств следственным путем далеко не всегда удается. Оперативные же сотрудники часто недооценивают значимость представления следователю соответствующей информации даже в тех случаях, когда они ей располагают. Следователь должен проявлять инициативу и ставить в своих поручениях работающим по делу оперативным подразделениям конкретные задачи по поиску источ­ников вещественных, письменных, иных доказательств, не подвер­женных изменению в зависимости от перемены позиции участников уголовного процесса на следствии и в суде.

Средства для получения такой информации у органов, осуще­ствляющих оперативно-розыскную деятельность, есть, хотя не всегда они используются в полной мере. Проведенный прокура­турой Уральской области анализ показал, что из всего многооб­разия действий, возможных в рамках, предусмотренных частью 1 ст.6 Закона об ОРД оперативно-розыскных мероприятий, опера­тивными службами чаще всего проводятся: опрос граждан, наве­дение справок, отождествление личности, осуществляемые в ходе поквартирного или подворного обхода; опрос граждан - соседей и возможных очевидцев при выезде на место происшествия и в ходе дальнейшей работы по раскрытию преступления; отождест­вление личности путем составления ориентировок и предъявле­ния для опознания. Реже проводятся наблюдение, оперативный эксперимент и лишь в исключительных случаях - другие меро­приятия (обследование помещений, участков местности, транс­портных средств, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушивание телефонных переговоров и пр.), хотя потребность в них достаточно высока.

В деятельности специальных подразделений по борьбе с орга­низованной преступностью и других оперативно-розыскных под-

разделений с первых часов задержания подозреваемых и взятия под стражу обвиняемых проводятся такие оперативно-розыскные мероприятия, как наблюдение и оперативное внедрение, резуль­таты которых позволяют в ряде случаев получить полезную для следствия ориентирующую информацию¹. Это сведения о неиз­вестных соучастниках и эпизодах преступной деятельности, местах возможного нахождения скрывшихся от следствия и суда лиц, мес­тах сокрытия жертв преступлений, нахождения транспортных средств, оружия, которые использовались при совершении преступ­ления, одежды и других предметов, на которых могли остаться имеющие значение для доказывания следы.

Начальник одного из региональных отделов по борьбе с кор­рупцией называет оперативное внедрение в качестве перспектив­ного метода борьбы с организованной преступностью. Симпто­матично, что с учетом негативного опыта реализации оператив­ных разработок, прежде всего касающихся деятельности органи­зованных преступных сообществ и коррупции, внедряемые в преступные группы штатные негласные сотрудники оперативно-розыскных подразделений стали рассматривать в качестве своих приоритетных задач не только получение информации для «группы захвата», но и той, которая обеспечивает доказывание по уголовному делу. Это видно из беседы с сотрудником, неоднократ­но внедрявшимся в преступные группы, которые занимались изго­товлением, хранением и сбытом оружия, а также сбытом наркоти­ков. По одному из уголовных дел, возбужденному по результатам его негласной деятельности, ему с риском для собственной безопас­ности пришлось выступать в качестве свидетеля из-за недостаточ­ной совокупности собранных следователем других доказательств¹.

В практике расследования особо тяжких преступлений имели место случаи, когда работники органов, осуществляющих опера­тивно-розыскную деятельность, вынуждали сотрудничавших с ними на конфиденциальной основе лиц, вопреки их желанию, давать свидетельские показания по уголовному делу и раскры­вать тем самым свою роль в преступной группе. Они соглаша-

1 Жук О.Д. Указ. соч. С. 149, 169 и др.

1Зильбер Т. Страна должна знать своих Шараповых. (Разговор с челове­ком, чья профессия - внедряться в банды). // Известия. 1998.12 нояб.

лись на это под угрозой привлечения к уголовной ответственно­сти и других негативных последствий, за что порой жестоко пла­тились, став жертвой расправы со стороны преступников.

Когда следователь получает от оперативно-розыскных служб сведения о предполагаемом свидетеле и допрашивает его, преду­преждая об ответственности за отказ от дачи показаний, он может не знать, что имеет дело с лицом, находящимся под защитой за­кона. Согласно части 2 ст. 12 Закона об ОРД «предание гласности сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих или оказавших им содействие на конфиденциальной основе, допускается лишь с их согласия в письменной форме и в случаях, предусмотренных федеральными законами». Допрос таких лиц в качестве свидетелей по уголов­ным делам о преступлениях, в раскрытии которых они негласно участвовали, крайне нежелателен. Оперативные службы, как пра­вило, не дают сведений о них. Если же ими принимается иное реше­ние, то перед представлением следователю или прокурору сведений, расшифровывающих личность и оперативную деятельность неглас­ного сотрудника, либо способствующего этой деятельности на кон­фиденциальной основе гражданина, ими должны быть обязательно выполнены требования упомянутой выше нормы Закона об ОРД.

В случаях, когда следователю из заявления вызванного на до­прос лица или других источников становится известно о наруше­нии требований закона, он должен поставить об этом в извест­ность прокурора и отложить допрос до принятия прокурором соответствующего решения. Но даже при наличии согласия лица на участие в уголовном процессе, на наш взгляд, представляется крайне -нежелательным раскрывать данные о его личности и негласной дея­тельности в средствах массовой информации, чтобы не увеличивать и без того существующий риск угрозы его безопасности.

Обобщение писем прокуроров субъектов Российской Феде­рации позволяет сделать вывод о том, что ориентирующая ин­формация оперативно-розыскных служб по многим уголовным делам об убийствах и других особо тяжких преступлениях по­могла своевременно, «по горячим следам» установить прича­стных к ним лиц и произвести обыски, выемки не только по месту жительства подозреваемых, обвиняемых, но и в других

местах, получив при этом важные вещественные доказательст­ва. Следует, однако, иметь в виду, что ст. 168 УПК РСФСР требует для принятия решения об обыске наличия «достаточных оснований полагать, что в каком-либо помещении или ином месте, или у какого-либо лица находятся орудия преступления, предметы и ценности, добытые преступным путем, а также другие предметы или докумен­ты, могущие иметь значение для дела».

В качестве основания для обыска у подозреваемого или обви­няемого достаточно самого факта процессуального положения этих лиц. Обыск в жилых или иных помещениях физических и юридических лиц требует специального обоснования материала­ми уголовного дела. Поэтому необходимо, чтобы оперативно-розыскные подразделения в письменном виде представляли результа- ты оперативно-розыскных мероприятий, дающих основание полагать о нахождении интересующих следствие предметов, ценностей, доку­ментов в каком-то конкретном месте. В таких случаях поступившее от них письменное сообщение за подписью руководителя уполномо­ченного на то органа или оперативно-розыскного подразделения должно быть приобщено к материалам уголовного дела.

Использование ориентирующей информации органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в процессе дальнейшего расследования.

По окончании первоначального этапа расследования, когда неотложные следственные действия произведены и преступление согласно отчетам оперативно-розыскных подразделений, счита­ется раскрытым, снижается интенсивность оперативно-розыскных мероприятий. Нередко это имеет место даже в тех случаях, когда лицо или лица, подлежащие привлечению к уго­ловной ответственности, не установлены «по горячим следам», хотя часть 4 ст. 119 УПК РСФСР обязывает органы дознания про­должать применение оперативно-розыскных мер для установле­ния преступника, уведомляя следователя о результатах.

В этот период обычно решается вопрос о предъявлении обвинения, избрании меры пресечения, дальнейшем собирании и про­верке доказательств, изобличающих виновных, со всей остротой встает проблема выполнения требования уголовно-процессуального закона о всесторонности, полноте, объективно-

сти исследования обстоятельств, подлежащих доказыванию по
уголовному делу¹. -

По делам о многоэпизодных и групповых преступлениях это оз­начает, в частности, выявление всех эпизодов преступной деятель­ности лица или лиц, участвовавших в преступлении или преступле­ниях. В отношении каждого преступного эпизода и каждого лица должны быть собраны достаточные доказательства события престу­пления, включая время, место, способ его совершения, степень ви­новности обвиняемого, мотивы преступной деятельности, обстоя­тельства, характеризующие личность, влияющие на степень и ха­рактер ответственности, размер причиненного ущерба. Возникаю­щие при допросах и выявленные при сопоставительном анализе других доказательств противоречия подлежат устранению.

Изучение показывает, что без использования ориентирующей информации оперативно-розыскных подразделений в отношении сложных по доказыванию преступлений работа следователя по решению всех таких задач часто оказывается недостаточно целе­устремленной и эффективной.¹ Это ведет к прекращению уголов­ных дел полностью либо частично, их возвращению для допол­нительного расследования, вынесению судом оправдательных приговоров. В то же время практика совместной деятельности следователей и работников дознания на протяжении всего перио­да расследования вплоть до его окончания в рамках следственно-оперативных групп и других форм взаимодействия следователя с оперативно-розыскными подразделениями, как правило, дает хорошие результаты.

Так, благодаря профессионально налаженному взаимодейст­вию следователей и работников оперативно-розыскных служб была раскрыта и изобличена преступная деятельность банды Те-рентьева-Курдюмова. Ею совершено 25 умышленных убийств и других особо тяжких и тяжких преступлений в период 1992-1996 гг. на территориях Свердловской, Челябинской областей, других субъектов Российской Федерации, а также стран СНГ и Венгер­ской республики. Проведенный параллельно с расследованием и

¹ См. Соловьев А.Б., Багаутдинов Ф.Н., Филиппов М.Н. Прокурорский надзор за всесторонностью, полнотой и объективностью расследования преступлений. М., 1996.

согласованный с ним обширный комплекс оперативно-розыскных мероприятий позволил установить организаторов и почти всех участников банды, обнаружить места захоронения жертв бандит­ских нападений, места хранения оружия, установить источники его приобретения. Собранная с помощью ориентирующей информа­ции спецслужб совокупность доказательств дала возможность ус­пешно завершить расследование по уголовному делу.

Среди основных направлений взаимодействия следователя с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятель­ность после окончания первоначального этапа расследования, необходимо отметить следующие:

Первое. Продолжение работы по установлению лиц, совер­шивших преступление, если таковые не установлены или уста­новлены не полностью.

Второе. Проверка версий о неустановленных следствием эпизо­дах преступной деятельности лиц, привлеченных по уголовному делу в качестве подозреваемых или обвиняемых.

Третье. Получение ориентирующей информации о недостаточ­но исследованных по делу обстоятельствах, подлежащих доказыва­нию, и возможных источника собирания доказательств, в том чис­ле, касающихся индивидуализации мотивов совершения групповых преступлений, распределения ролей в преступной группе, характера и размера причиненного преступлением ущерба, мест укрытия жертв преступления, хранения оружия, наркотиков, похищенного имущества и ценностей, установления каналов их сбыта.

Четвертое. Проверка защитных версий подозреваемого, обвиняемого, их защитников.

Пятое. Получение ориентирующей информации о личности по­дозреваемых, обвиняемых, других участников уголовного процесса, а также об иных обстоятельствах, которые могут быть использованы для оптимальной организации, планирования расследования, подго­товки, правильного выбора тактики производства допросов и других следственных действий.

Шестое. Получение ориентирующей информации о планируемых и реализуемых преступниками способах сокрытия следов
преступления и противодействия следствию.

Разумеется, этот перечень не исчерпывающий. Он должен быть конкретизирован применительно к различным составам

преступлений и следственной ситуации, складывающейся по ка­ждому отдельному делу.

Подведя итог первоначальным следственным действиям по делу и сопоставив полученную доказательственную информацию с данными оперативно-розыскных подразделений, следователь намечает план дальнейшего расследования и одновременно с участием оперативных сотрудников - направления деятельности последних, ставя перед ними конкретные задачи.

При наличии в материалах дела сведений об участвовавших в преступлении, но неустановленных следствием лиц, их приметах, связях оперативным сотрудникам поручается установление их личности. В целях выявления всей совокупности преступных деяний по делам о бандитизме, серийных убийствах дается зада­ние о проверке по оперативным учетам и иным каналам сведений об аналогичных нераскрытых преступлениях. Если в показаниях допрошенных по делу лиц содержатся сведения о наличии у об­виняемого или других лиц дневниковых и иных записей, аудио-видео-фотоматериалов, предметов и документов, имеющих зна­чение для уголовного дела, но не обнаруженных при обысках и выемках, целесообразно дать задание оперативным службам об установлении их местонахождения.

Из материалов уголовных дел об особо тяжких преступлениях, прежде всего, преступлениях организованных преступных групп видно, что подозреваемые, обвиняемые, а также потерпевшие и свидетели нередко, а порой неоднократно меняют свои показания на предварительном следствии и в суде, объясняя это различны­ми, порой малоубедительными причинами. Для правильного вы­бора тактики повторных допросов таких лиц, разоблачения их ложных показаний и установления истины по уголовному делу следователю важно получить хотя бы непроцессуальную инфор­мацию по поводу фактических обстоятельств и причин, побу­дивших лицо менять свою позицию на следствии.

Они могут быть связаны с ошибочным представлением подозре­ваемого, обвиняемого о способах смягчить свою участь, уйти от уголовной ответственности. В этих случаях усилия следователя должны быть направлены на то, чтобы развеять его заблуждение путем разъяснения соответствующих положений закона о смягчаю­щих вину обстоятельствах, проведения очных ставок, предъявления

доказательств, свидетельствующих о тщетности и невыгодности предпринимаемых попыток ввести в заблуждение следователя и суд.

Иначе обстоит дело в ставших типичными для настоящего вре­мени случаях уклонения потерпевшего, свидетеля, а иногда и ино­го участника преступления от явки к следователю и в суд, отказа от ранее данных показаний, изобличающих обвиняемого или об­виняемых, в связи с исходящей из преступной среды угрозой жиз­ни, здоровью, имуществу его самого либо его близких. Здесь воз­никает необходимость в мерах обеспечения безопасности участни­ка уголовного процесса.

Пунктом 6 ст. 14 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» в обязанности органов, осуществляю­щих оперативно-розыскную деятельность, вменено оказание со­действия в обеспечении безопасности участников уголовного процесса и их близких в установленном законодательством Рос­сийской Федерации порядке. Однако специальный закон, уста­навливающий такой порядок в отношении названной категории лиц, пока не принят. Вместе с тем, при наличии угрозы жизни, здо­ровью, имуществу участника процесса и его близких, признаков под­готавливаемого, совершаемого или совершенного преступления такая угроза может служить основанием для производства оперативно-розыскных мероприятий, направленных на предупреждение и пресе­чение преступления, а вместе с тем - на обеспечение безопасности лица (пункт 2.1 части 1 ст.7 упомянутого Закона).

С учетом этих предписаний следователь вправе дать поруче­ние, а прокурор - указание органу, осуществляющему оператив­но-розыскную деятельность, о производстве оперативно-розыскных мероприятий по обеспечению безопасности участника уголовного процесса путем предупреждения и пресечения проти­воправных мер воздействия на него со стороны лиц, заинтересо­ванных в исходе расследуемого уголовного дела. Основанием для такого поручения или указания могут служить материалы уго­ловного дела, результаты оперативно-розыскных мероприятий, а также иная информация, полученная следователем и прокурором. К последней можно отнести заявления, письма, жалобы граждан, сообщения в средствах массовой информации и пр.

Важной задачей в доказывании виновности участников пре­ступной группы является дифференциация их роли в организации

и функционировании преступного формирования, конкретизация виновных действий каждого, индивидуализация мотивов участия в противоправных действиях. По многим уголовным делам орга­низаторы и наиболее активные члены - лидеры преступных групп уходят от ответственности благодаря заранее намеченному плану поведения на следствии задержанных на месте происшествия исполнителей. Успешному разоблачению организаторов и лиде­ров способствует получение следователем ориентирующей опе­ративной информации о наличии в составе группы «слабого зве­на». Чаще всего это второстепенные соучастники преступной деятельности без четко выраженной противоправной установки, со слабыми волевыми качествами, сравнительно легко поддаю­щиеся внушению со стороны окружающих. Большое значение имеют также сведения о конфликтах среди участников группы. Используя эти, а также другие данные, которые можно получить при проведении оперативно-розыскных мероприятий (характери­зующие личность, внутрисемейные отношения, привязанности, круг предпочтительных ценностей и интересов вызванного для допроса лица), опытным следователям удается правильно наме­тить план и тактику производства допросов и других следствен­ных действий с участием отдельных членов преступной группы. В результате в деле появляются показания, не только раскрывающие распределение ролей в группе и неизвестные ранее преступные эпи­зоды, но и указывающие на новые источники доказательств.

Особо следует остановиться на использовании результатов оперативно-розыскной деятельности по приостановленным уго­ловным делам. Следственные действия по ним согласно уголов­но-процессуальному законодательству не производятся. Однако оперативно-розыскные мероприятия по поручению следователя о розыске скрывшихся преступников, установлении их местопре­бывания, а также установлении лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, продолжают осуществляться. Представля­ется также, что поручения следователя органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, по приостановленным делам, при необходимости могут выходить за пределы сказанного и ста­вить перед оперативно-розыскными подразделениями задачи, на­правленные на проверку неотработанных версий об обстоятельст­вах, подлежащих доказыванию, поиску новых источников доказа-

тельств, когда возможности решить эти вопросы процессуальными средствами к моменту приостановления уголовного дела исчерпаны.

В силу большой загруженности следователи редко интере­суются результатами оперативно-розыскных действий по при­остановленным делам и лишь эпизодически напоминают опе­ративным работникам о необходимости представления инфор­мации о них. Уголовные дела годами лежат без движения. Меж­ду тем в оперативно-розыскных подразделениях без должного реагирования могут храниться сведения, требующие производст­ва следственных действий. При наличии таких сведений уголов­ное дело подлежит возобновлению, невзирая на то, что указанные в постановлении следователя о приостановлении дела основания не отпали (ч.1 ст. 198 УПК РСФСР).

Примером успешного использования результатов оперативно-розыскных мероприятий в качестве ориентирующей информации по делам прошлых лет может служить раскрытие и расследова­ние убийств гр. В.В. Локтионова и М.П. Романова, совершенных в 1988 и 1989 годах в урочищах «Знаменская Роща» г. Курска и «Дубрава» Курской обл. Уголовные дела, возбужденные после обнаружения их трупов с признаками насильственной смерти, были приостановлены по ч.З ст. 195 УПК РСФСР (в связи с неус­тановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняе­мых). В сентябре 1996 г. от оперативных служб УВД в органы про­куратуры поступила информация о том, что содержащийся в след­ственном изоляторе г. Курска Ю.В. Зиновкин доверительно расска­зывал сокамерникам об этих убийствах. Со слов Зиновкина, два года тому назад его знакомый Филатов О.М., говорил ему, что он вместе с бывшим работником линейного отдела станции Курск Бакаловым в 1989 году убил директора магазина «Охотник» Романова, а годом раньше - Локтионова. Последний работал в ЛОМ станции Курск.

Уголовные дела об этих убийствах были производством возоб­новлены, их дальнейшее расследование поручили следователю об­ластной прокуратуры. Тщательно изучив материалы уголовных дел и результаты проводившихся после их возбуждения оперативно-розыскных мероприятий, следователь поручил оперативным со­трудникам провести дополнительные оперативно-розыскные меро­приятия с целью получения более подробной информации от Фила­това, а затем и Бакалова. Полученные сведения, детально раскры-

вающие обстоятельства совершенных преступлений и указывающие на возможные источники доказательств по делу, были использова­ны следователем для подготовки и проведения следственных дейст­вий. Согласно компетентной оценке заместителя прокурора Кур­ской области, в результате правильно организованных совместных действий следователя и сотрудников оперативных подразделений были успешно проведены допросы Филатова и Бакалова, признав­ших свою вину, собраны другие доказательства, изобличающие их в совершении двух убийств.

К сожалению, многие следователи не знают о возможностях оперативно-розыскных подразделений по установлению ориен­тирующих их в процессе собирания и проверки доказательств сведений, а оперативные работники в силу недостаточной компе­тентности в вопросах следствия зачастую оставляют следовате­лей в неведении о значимых для них результатов оперативно-розыскной деятельности.] По свидетельству Д.И. Беднякрва опера­тивные сотрудники обычно ограничиваются устным сообщением следователю небольшой части содержащихся в оперативно-служебных материалах сведений или составлением справки-меморандума по установленным в ходе оперативно-розыскных меро­приятий обстоятельствам, также страдающей неполнотой. О том, что в оперативно-розыскных материалах могут иметься данные о склоне­нии организаторами своих сообщников к даче ложных показаний предполагали лишь 38% опрошенных им следователей, о воздействии обвиняемых на свидетелей - 24%, об избранной подозреваемыми, обвиняемыми линии поведения на следствии и в суде - 31% о связях проходящих по делу лиц - 6,4%, о составе преступной группы - 58% следователей, хотя изучение материалов оперативно-розыскных под­разделений показало, что такие данные имеются во многих из них¹.

Исследование, проведенное в процессе подготовки настоящей работы, также свидетельствует о том, что следователи нуждаются в расширении знаний о конкретных возможностях оперативно-розыскных служб в получении и представлении информации, имеющей важное значение для собирания и проверки доказательств по уголовному делу. Этивопросы включаются в планы мероприятий

¹ Бедняков Д.И. Указ.соч. С.96.

по повышению квалификации прокурорско-следственных работни­ков, но, к сожалению, не всегда находят в них надлежащее место.

Представляется необходимым принять меры к более полному ис­пользованию полномочий, предоставленных следователю и прокуро­ру действующим законодательством в части дачи ими органам, осу­ществляющим оперативно-розыскную деятельность, поручений и указаний по уголовным делам, проверки прокурорами в порядке над­зора своевременности и качества их исполнения, а также уведомле­ния следователей о результатах оперативно-розыскных мероприятий.

Надо иметь в виду, что такие уведомления должны представ­ляться следователю не только при достижении оперативными работниками позитивных результатов по установлению личности предполагаемого преступника, места его нахождения, по розыску скрывшегося обвиняемого и т.п., но и при отсутствии таковых с изложением хода работы по выполнению поручения и получен­ных в связи с уголовным делом сведений. Желательно, чтобы следователь был извещен без задержки обо всей полученной по уголовному делу с помощью оперативно-розыскных средств ин­формации, с тем, чтобы подвергнуть ее квалифицированному анализу с позиций возможного использования при организации и планировании расследования, выдвижении версий по обстоятель­ствам, подлежащим доказыванию, при подготовке и проведении следственных действий. Оценка значимости этой информации для расследования оперативным работником часто не совпадает с мнением следователя, а связанная с этим задержка ее представле­ния и использования снижает результативность работы обоих.

\ Накопленный во многих регионах России опыт организации взаимодействия лучших следователей прокуратуры и иных ве­домств с сотрудниками оперативно-розыскных подразделений в рамках следственно-оперативных групп и других форм взаимо­действия, обеспечивающих постоянный контакт и обмен инфор­мацией между ними, совместное обсуждение полученных данных и возможностей их использования, согласование и корректировка планов расследования и проведения параллельно с ними опера­тивно-розыскных мероприятий, позволяет сделать вывод о нали­чии реальных резервов для повышения эффективности использо­вания результатов оперативно-розыскных мероприятий при вы­полнении задач уголовного судопроизводства.

Глава 4. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНФОРМАЦИИ,

ПОЛУЧЕННОЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ

ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ,

• ⇐ Назад
• 1
• 234
• Далее ⇒