Развлечения, побег от обыденности

У больных людей, зависимых от психоактивных ве­ществ, имеется потребность изменять сознание с помощью алкоголя, наркотиков. В действительности в каждом из нас, включая как здоровых, так и больных людей, есть биологи­ческая потребность периодически слегка изменять направ­ление своего сознания, переключать его в другой режим работы. Мы склонны фантазировать, мечтать, смеяться, играть, размышлять о будущем или просто спать и видеть сны. Тесно связаны с этой потребностью наслаждения (ис­кусством, красотой, беседой и чем угодно), развлечения, разного рода веселье.

Способность быть раскованным, легко входить в новые ситуации, принимать участие в игре — это потребности здо­рового человека. Практиковаться в их удовлетворении — значит гармонизировать свою личность, развиваться, ук­реплять психическое здоровье.

У людей, выросших в неблагополучных семьях, есть труд­ности в умении веселиться, расслабляться. Они могут быть чрезмерно серьезны, что имеет не только положительное значение. Сама мысль о радостях жизни может показаться им чем-то непозволительным, греховным.

Народная мудрость на Руси еще в древности относила развлечения к неотъемлемым потребностям человека. Дав­но известна и дошла до нас русская народная пословица: «Без забавы и человек болван».

Длительное неудовлетворение потребности в развлече­ниях может привести к глубоким эмоциональным измене­ниям. Человек может стать неспособным к отрадным пере­живаниям. Представляете, как он живет? Не живет, а тя­нет лямку. Причем везде — на работе, дома. Может он

позволить себе поиграть с детьми, ребячиться с ними? Нет, конечно. Кому от этого лучше? Никому. А плохо всем — и самому человеку, не научившемуся веселиться, и его де­тям, и его сотрудникам.

Родителям я иногда давала такое задание. Однажды от­кажитесь от своего слишком серьезного образа и подурачь­тесь со своими детьми, где угодно, например, на снегу или летом на лужайке. Только на равных. Пусть дети вас заро­ют в сугроб, пусть прыгают через вас, играя в чехарду, и вы прыгайте так, как они. Если по условиям игры проиграв­ший должен прокукарекать под столом, не уклоняйтесь и от этого.

А в конце дня посмотрите на себя и на детей. Вы стали ближе друг другу? Да. Дети выглядят счастливыми? Да. По­нимают они теперь с полуслова ваши распоряжения о том, что надо сделать в доме? Да. Меньше проблем с нежела­тельными формами поведения у детей? Да.

Так почему вы так редко играете со своими детьми? Я знаю, почему. Вы сами росли в семье, где все силы ваших родителей уходили на борьбу с чувством ущербности, не­полноценности. На радость не оставалось ресурсов. Не ос­тавалось ресурсов и на рост, совершенствование.

Человек, не счастливый сам, вряд ли может сделать сча­стливыми и своих детей. Умение радоваться не пустяк, не второстепенное занятие, а важная потребность человека, от удовлетворения которой зависит не только его самочув­ствие, но и счастье окружающих людей.

Игры нужны и взрослым. Это легко сказать, да трудно сделать. Как это можно, чтобы взрослый, очень серьезный человек вдруг стал играть. Не будет ли он выглядеть глупо? Как преодолеть предубеждения?

Есть очень простой способ. Дети знают, как играть, как быть самими собой. Надо учиться у детей. Можно при этом себе говорить, что вы все делаете исключительно для блага ребенка. Идите с ним на каток, на рыбалку, на лыжные гор­ки, играйте в песочнице, если он еще мал. Делайте то, что делает ребенок, подстраивайтесь к нему психологически.

9-6306 129

Вам мешает ваше серьезное положение в обществе? Вы директор предприятия? Ничего. Ваша работа, ваше чувство высокой ответственности — это очень важная часть вашей личности, но это еще не весь человек. Нельзя же, в самом деле, отождествлять работу человека и его личность.

Надо отделить себя от работы. Можно сделать это по рас­писанию. Допустим, вы работаете с 9.00 до 18.00. Задерж­ка на работе до 20.00 вряд ли целесообразна: ведь после­дние часы и так были сниженными по своей эффективнос­ти, а далее наступает еще более резкое снижение произ­водительности труда.

Если вы задерживаетесь на работе, то, конечно, считае­те ее очень важной для себя, а себя — частью этой работы. Но, возможно, вы задерживаетесь потому, что не знаете, как можно употребить время для себя? Много людей на словах это знают, а на деле — нет. Если вычесть из ваших представлений о себе вашу ответственную, очень важную работу, не останется ли слишком много пустоты?

Иными словами, у меня есть подозрение, что в глубине души вы невысокого мнения о себе, что вы мало себя цени­те и потому вам необходимо подпитывать свою самооценку «героическими усилиями в труде». Вы — человек, а не ро­бот. У вас множество потребностей. Одна из них — потреб­ность периодически отходить от обыденности.

Убедила я вас, что на время после работы вы можете себе позволить сознательно запланировать... ничего не делать? Разве что поиграть со своими детьми во что-нибудь. Во что хотите.

Итак, что вы обычно делаете в свободное время ? Чем раз­нообразнее ответы, тем интереснее вы живете. А еще точ­нее я бы поставила вопрос так: что вы сделали сегодня для себя?

Сексуальность

Слова «секс» и «пол» в буквальном смысле означают одно и то же, это перевод. Правда, есть тенденция связы­вать со словом «пол» все, что отличает мужчин от женщин,

а со словом «секс» — сексуально-эротические чувства и отношения.

Природа так устроила, что даже дети малые знают: «Я — девочка», «Я — мальчик». Никаких протестов в душе ре­бенка нет при отнесении себя к девочкам или мальчикам.

Говоря о сексуальности как о психологической потреб­ности, я имею в виду, прежде всего, половую идентифи­кацию и чувство удовлетворения в связи с этим. Мальчик, девочка, мужчина, женщина при гармоничном воспита­нии испытывают душевный комфорт от осознания себя таковыми.

Какое удовлетворение испытывают дети лет пяти-шес-ти, когда им близкие (папа, мама) как-нибудь к месту ска­жут: «Я рад(а), что ты у меня мальчик (девочка)»! Я не могу расшифровать, что у ребенка происходит в душе, но я вижу, как ему хорошо от этих слов.

По-видимому, не стоит делать воспитание бесполым. Если оставлять без внимания половую принадлежность человека, то почему-то люди хорошо себя не чувствуют. Оставить без внимания — значит относиться так, как буд­то он и не мужского и не женского пола. И уж совсем плохо чувствуют себя люди, когда над их сексуальностью совер­шается насилие, когда злоупотребляют их половой принад­лежностью.

Что такое сексуальная агрессия? Какие формы она мо­жет принимать в семье ? Когда я была еще молодым психи­атром, мне пришлось в клинике лечить девушку, перенес­шую изнасилование. Ее болезнь — депрессия — была свя­зана с этим тяжелым переживанием. Девушка была в очень подавленном настроении, мало разговаривала, отвечала на вопросы односложно: «Да», «Нет».

Я понимала, что она пережила нечто ужасное, очень тя­желое, но на этом мои познания и заканчивались. Ни с ней самой, ни с ее матерью я не могла обсудить это тяжелое событие, просто не знала, как подступиться к проблеме, и высказывала лишь что-то утешительное, мол, время лечит, все в психике восстановится. Не могу сказать, что девушка

9- 131

выписалась из больницы в прекрасном состоянии, но не­которое облегчение действительно пришло.

Прошли годы. Мне представилась возможность учиться в Ратгеровском университете и выпало счастье иметь там своим преподавателем прекрасного психотерапевта Дже­нет Войтиц — очаровательную женщину, тонкого знатока человеческих чувств и мастера налаживания межличност­ных отношений. Такие встречи влияют на всю оставшую­ся жизнь. Дженет Войтиц не только оставила след в моей душе, она еще подарила мне свои книги. Например, как бы пригодилась мне книга «Исцеление вашего сексуального Я» в то время, когда я лечила девушку от депрессии! Как много в этой книге такого, что я узнала впервые.

Может быть, вы, так же как и я, даже не подозреваете, что сексуальная агрессия совершается в семьях довольно часто и что последствия этого очень серьезны и долговре-менны. Сексуальная агрессия может принимать открытые формы (их знают все) и скрытые, неявные формы, о кото­рых мало кто догадывается. Приведу пример из практики Дженет Войтиц.

На приеме у психотерапевта мужчина лет 30, девствен­ник. Жалуется на трудности налаживания отношений с де­вушками. Он еще ни разу не шел далее поглаживания жен­ского тела через кофточку. Смущаясь и краснея, он рас­сказал психотерапевту о себе следующее.

Когда ему было одиннадцать-двенадцать лет, мальчики в школе что-то обсуждали и употребляли незнакомые ему слова. Очень хотелось узнать, что эти слова означают, но вначале он притворился, что эти слова ему понятны. При­шел домой и спросил об этом отца. Отец был пьян, и лучше было бы в это время воздержаться от любых вопросов, но любопытство взяло верх. Отец сказал: «Я тебе лучше все покажу, чем рассказывать». Взял журнал с порнографи­ческими картинками и показал места между ног у женщин, чего мальчик никогда раньше не видел. «Я смотрел в изум­лении и застыл на месте», — сообщил клиент. Этот эпизод глубоко врезался в память.

Действия отца психотерапевт квалифицирует как сек­суальную агрессию, хотя она была и не явная, поскольку физического сексуального контакта не было. Но послед­ствия любой — явной и скрытой — сексуальной агрес­сии, по мнению Дженет Войтиц, бывают тяжелые. В дан­ном случае у молодого человека укрепилось отвращение к любому обнаженному женскому телу, причем клиент этого не осознавал. Первым шагом на пути преодоления проблемы стало осознание клиентом в процессе психоте­рапии характера своей проблемы и события, которое ее вызвало (поведение отца).

Любое вмешательство в свободные и нормальные отно­шения ребенка, молодого человека с противоположным полом, которое нарушает психосексуальное развитие и мешает приобретать собственный сексуальный опыт, по мнению Войтиц, есть уже скрытая сексуальная агрессия или сексуально оскорбительная форма поведения. Вот ряд примеров, взятых из высказываний клиентов, которые были на приеме у Дженет Войтиц:

—Как только я планировал пойти на свидание, мама тотчас жаловалась на нездоровье, и я испытывал силь­ное чувство вины, оставляя ее.

—Мой отец всегда плелся хвостом за мной, когда я ходила на свидание.

—Мой отец обычно оскорблял моих друзей-юношей, в результате чего они больше ко мне не приходили.

—Моя мама всегда была ревнива к моим подругам, — сообщает юноша.

—Меня всегда обвиняли в совершении аморальных по­ступков, когда я возвращалась со свидания.

—Меня беспокоило то, что отец ценил меня выше, чем маму. Я была как будто больше его женой, чем мама. Это чувство усугублялось еще и тем, что я была лучшей хозяйкой, чем мама.

—Мама сказала, что думает обо мне, о сыне, все вре­мя. Я чувствовал себя виноватым, что не думал о ней все время.

—Мне сказали, что родители очень хотели иметь маль­чика, когда меня ждали. Ко мне относились как к мальчи­ку. Я долго мечтала, как бы выковырять свои груди и сде­лать их плоскими.

—Когда отец пришел пьяный, он побил и изнасиловал мать. Я была в той же комнате, но притворилась спящей. Меня охватил ужас, что он меня обнаружит и я буду сле­дующей жертвой. А я была так беспомощна.

Это далеко не полный перечень того, что слышит психо­терапевт, занимающийся лечением последствий сексуаль­ной агрессии.

Подобное отношение родителей к ребенку травмирует его психику.

Результаты научных исследований доказывают, что для психики ребенка одинаково неблагоприятно как само на­силие (имеется в виду не только сексуальное насилие, но и любая агрессия, жестокое обращение), совершаемое над ним, так и ситуация, в которой ребенок был лишь свидете­лем насилия.

В нормально функционирующей семье есть хотя бы один взрослый, с которым ребенок может обсудить лю­бые тревоги, все трудные вопросы, даже те, что связаны с сексуальными переживаниями, и получить на них благо­желательные ответы. Другое дело, что родители могут ока­заться не подготовленными дать исчерпывающий ответ. Честное заявление «не знаю» всегда лучше замалчивания. Однако ребенок не обязательно должен все рассказывать родителям. Всякий человек, в том числе ребенок, имеет право на тайну.

Американский психотерапевт Дж.Гейл в книге «Сексу­альность подростков: руководство для родителей» пишет: «Из всех благ, которыми родитель может наградить своего взрослеющего ребенка, возможно, самое ценное для него — признание его сексуальности как нормальной части лич­ности и разрешение проявлять свою сексуальную энергию. Дайте подростку понять, что для юноши (девушки) его воз­раста уже естественно не только влюбляться, но и искать

физической близости. В то же время подросток должен понять, что сексуальная активность для него совершенно не обязательна, и если он (она) не хочет вступать в интим­ные отношения, то это тоже совершенно нормально».

Свобода

Это сладкое слово свобода! Иметь свободу рисковать, исследовать неизвестное и делать то, что сам человек счи­тает необходимым, является еще одной нашей потребнос­тью. Вместе с такой свободой приходит ответственность. Непосредственность действий обычно проявляется в здо­ровых формах поведения. Принуждение к действию без внутреннего приятия человеком того, к чему его принужда­ют, обычно ведет к девиантным (отклоняющимся от нор­мы) формам поведения.

Люди, выросшие в условиях эмоциональных репрессий, когда не принято выражать открыто свои чувства и наме­рения, часто действуют импульсивно, необдуманно, вне­запно. В таких случаях много тратится энергии на устране­ние тех последствий, к которым приводит импульсивное поведение. В жизни как шахматисты, так и не умеющие играть в шахматы обязательно думают по меньшей мере на два хода вперед. Импульсивность может обернуться про­тив наших лучших интересов.

Свобода действий связана со свободой выбора. Сделать выбор всегда непросто. Родители из желания помочь ре­бенку часто лишают его этой возможности, а в результате, став взрослым, человек испытывает трудности, когда при­ходится принимать самостоятельные решения.

Я знала молодую женщину, которая рано вышла замуж, стремясь к свободе и самостоятельности. Это был импульсив­ный поступок — без раздумий, без попытки понять свои чув­ства к будущему мужу. Позднее, когда стало ясно, что брак неудачен, женщина сама говорила, что единственное, что ею руководило, это желание избавиться от домашнего ига.

А один молодой человек объяснял свое злоупотребление алкоголем тем, что дома родители «устроили прессинг по

всему полю». Он «дорвался до свободы» и вот таким бес­смысленным способом ею распорядился.

Однажды я присутствовала в одной американской шко­ле в городе Питтсбурге в классе, где учатся восьмилетние дети. Я не знаю, как назывался урок. Тема урока была от­печатана крупными буквами и гласила: «Как я могу сделать правильный выбор». Учительница сказала мне, что возмож­ными вариантами ответа, к которым она направляет мысль детей, могут быть:

• Я могу остановиться и подумать, прежде чем что-либо сделаю.

• Я могу быть упорным тружеником.

• Я могу придерживаться положительного отношения к себе и другим.

• Я могу сознательно выбирать себе друзей.

• Я могу тихо сидеть на своем рабочем месте и делать уроки.

Больше всего меня поразило то, что я ни разу не услыша­ла от учительницы при обращении к ученикам фразу «Ты должен». Как хорошо, когда дети усваивают «Я могу» вмес­то резкого «Ты должен».

У одной моей знакомой два сына-близнеца. По характе­ру они очень разные. К двенадцатилетнему возрасту у них обозначилось прямо противоположное отношение к учебе. Сережа прилежен, усердно выполняет задания и хорошо успевает. Андрей хаотичен во всем, прилежания к учебе не проявляет, оценки крайне неровные. Пока мать говори­ла прилежному Сереже: «Ты должен помочь Андрею», — ничего хорошего не выходило.

Однажды мама нашла нужный тон и сказала: «Сережа, а ты можешь помочь Андрею?» Результаты были порази­тельные. С тех пор при обращении к детям мама полнос­тью выбросила слова, обозначающие, что долженствова­ние идет извне. Лучше всего, когда человек сам себе при­казывает, когда ежедневно убеждается: «Я могу! Когда я

ежедневно делаю свой выбор, я ответственен за него и толь­ко в этом случае я чувствую себя свободным».

Забота

Одна из высших потребностей человека состоит в том, чтобы заботиться о ком-то, равно как и испытывать на себе чью-то заботу. Почти все высшие потребности человека имеют двустороннюю направленность — на окружающих и на себя. Давать и брать. Такова диалектика сложных яв­лений. Поэтому бытие и не может быть полным в случае, если кто-то только берет или только дает. Кто-то может и не согласиться с этим. Мы наблюдаем вокруг себя многих матерей, которые только и делают, что заботятся о своих детях до самопожертвования, до отречения от собственных интересов и потребностей.

По моим наблюдениям над семьями, воспитуемые (это могут быть не только дети, но и мужья или другие члены семьи) отвергают заботу о себе, если кто-то только дает им и ничего не желает брать. Все дело в том, что «избыточная» забота может исходить от человека (чаще всего это мать, жена), который не уделяет должного внимания своим по­требностям, своему «Я», своему внутреннему миру, в ре­зультате чего его самооценка становится минимальной.

Как живет такая мать? Она постоянно приносит жерт­вы, она несет свой крест. Однажды она может сказать: «Я на тебя жизнь положила, а ты...» Или же от нее можно услышать: «Я не заслужила такого жестокого обращения с собой». Не случайно в обоих случаях центром высказыва­ний будет «Я». Она заботилась всю жизнь о ком-то, чтобы приобрести более высокую оценку, как в глазах окружаю­щих, так и в собственных. Двигателем была очень низкая самооценка и необходимость подпитки чувства собствен­ного достоинства извне.

Будучи ребенком, эта женщина редко слышала от близ­ких (отца, матери) похвалу, признание ее хороших качеств. Ей просто уделяли мало внимания, редко говорили о том,

что понимают и разделяют ее чувства. Откуда же взяться положительному отношению к самой себе, адекватной са­мооценке?

Будучи девочкой, что бы она ни делала, им (близким) все было мало. (Вспоминаете Таню?) Она привыкла связывать свое душевное равновесие только с внешними событиями. Вот и направляет теперь всю свою энергию на заботу о ре­бенке. А ей бы хоть ненадолго остаться наедине с собой, прислушаться к своим импульсам, ведь это важная инфор­мация о нас самих.

Есть простой способ узнать, в какой семье вырос чело­век — в благополучной или неблагополучной (в научных терминах — в функциональной или дисфункциональной). Спросите кого-нибудь: что вам мама говорила в детстве, когда хотела вас похвалить? А что говорила, когда не одоб­ряла ваши действия? Если на первый вопрос человек зат­рудняется ответить, а на второй отвечает быстро и вспо­минает много вариантов, то он вырос в дисфункциональ­ной семье.

Истоки самооценки — в раннем детстве. Низкая само­оценка может быть двигателем чрезмерной заботы об ок­ружающих, той заботы, которая сковывает свободу их вы­бора. Такая забота тягостна. Люди ее отвергают явно или тайно. В чем они действительно нуждаются, так это в со­чувствии, сопереживании, во внимании, в принятии и одоб­рении. Все это может дать только тот человек, кто умеет распознавать и удовлетворять свои потребности. Дайте же и своим детям возможность позаботиться о вас.

Любовь без всяких условий

Многие из нас смотрят на любовь как на жизненный опыт, ограниченный временем и определенным, узким крутом лю­дей. Говорят: «Он влюбился на прошлой неделе», «Он уха­живает уже месяц за девушкой из соседнего двора». В дей­ствительности это чаще всего только влюбленность.

Любовь — высшая потребность человека. Это не просто чувство, а вся энергия человека, направляемая на то, что-

бы и он сам, и тот, кого он любит, росли и развивались во всех отношениях, включая физические, психические, эмо­циональные и высшие духовные измерения.

Любовь — самый исцеляющий, самый благотворный наш внутренний ресурс. Человеку необходимо, чтобы его любили, особенно в детстве. Если с кем-то плохо обраща­лись в детстве, то может исчезнуть сама способность лю­бить других и даже самого себя.

Когда я вижу жестоких парней, то и дело стремящихся подраться, разрушить что-нибудь, ни во что не ставящих даже свою жизнь, я всегда думаю, что их не любили в дет­стве. Им свойственны пониженная самооценка, чувство дефективности, недостаточной самоценности. Для того чтобы заглушить это чувство, скрыть, не выказать его, они и совершают свои выходки, осуждаемые обществом. Они не верят, что могут самореализоваться каким-то другим, творческим, созидательным образом. Разрушать все на своем пути, разрушать себя — алкоголем, наркотиками — одно из последствий пониженной самооценки, которая, в свою очередь, есть недостаточный опыт любви в раннем детстве.

Чтобы человек был в состоянии отдавать любовь, необ­ходимо его самого любить, причем без всяких условий. Любовь предполагает заботу о человеке, преодоление труд­ностей и конфликтов, прощение, доверие, посвящение себя его благополучию, приятие его таким, каков он есть, без всяких условий и просто мирное бытие с ним, с собой. Это самая целительная наша внутренняя сила.

ЕЩЕ НЕМНОГО О ГРАНИЦАХ ЛИЧНОСТИ

Если вас не удовлетворяют отношения с тем человеком, кого вы любите, пересмотрите еще раз свои границы лич­ности. Возможно, причина именно в этом. На семинарах я получаю много вопросов о том, что такое границы личнос­ти. Выше уже говорилось об этом. Я упоминала инструмент построения здоровых границ. Это слова «да» и «нет». Гра­ницы личности настолько важны для нашего душевного комфорта, что о них стоит поговорить еще раз.

Где бы вы сейчас ни находились, вы занимаете в про­странстве некую территорию. Для данного момента это ваша собственная территория, физическая. Просто мес­то в пространстве. Если кто-то в трамвае наступит вам на ногу, вы, естественно, никакого удовольствия от этого ис­пытывать не будете. Мягко говоря, вы испытаете некий дискомфорт.

Однако человеку (впрочем, животному тоже) мало толь­ко того места, которое он занимает своим телом. Человеку комфортно тогда, когда и некоторое окружающее его про­странство принадлежит ему, и никто без его разрешения в это окружающее пространство не вторгается. Наша борь­ба за квадратные метры жилой площади есть попытка удов­летворить данную потребность.

Духовная территория личности, ограждающая вышепе­речисленные потребности души, не столь четко очерчена, как физическая, но она тоже существует. Контуры терри­тории души невидимы, но если кто-то без нашего позволе­ния переступает эту границу, мы испытываем такое же не­удобство, как в случае, когда нам наступают на ногу. Одна­ко качество боли при этом иное. Может быть, она не столь остра, но я не стала бы утверждать, что эта боль слабее или

что это пустяк. Все, что касается нашей души, вообще име­ет значение для нашего существования.

Что такое здоровые границы личности? Попробуем вна­чале показать это на примере. Два брата смотрят вечером телепередачу. Звонит телефон. Николай говорит Сергею:

—Если это Петр Иванович, скажи, что меня нет дома.

—Нет, я не стану ему говорить неправду.

—Давай, давай!

—Я очень хорошо знаю Петра Ивановича, мне неловко.

—Не будь таким моралистом!

—Если я совру ему, я буду чувствовать себя очень пло­хо,— отстаивает свою позицию Сергей. Николай же про­должает «давить» на него:

—Глупо все это. Ты, право же, как ребенок! Скажи, что меня нет!

—Гм... Ну, ладно.

Сергей уступил и выполнил просьбу брата. Как вы дума­ете, он после этого себя хорошо чувствовал? Правильно, он чувствовал себя скверно. Он изменил своим принципам, солгал уважаемому человеку.

Другими словами, брат вторгся в эмоциональную тер­риторию Сергея. Сергей уступил ему некую «пядь зем­ли» от своих духовных владений, совершил поступок, иду­щий вразрез с его убеждениями о том, что лгать нельзя, и это вдвойне плохо, когда обманываешь тех, кто тебя ува­жает. Можно потерять их уважение, а вместе с ним и са­моуважение.

Возьмем другой пример. Вы готовите ребенка к отъезду на отдых. У вас забот невпроворот. Входит соседка и начина­ет рассказывать, как она только что поссорилась со своим мужем, каким он оказался извергом, возмущается, как он мог так жестоко с ней поступить, и т.п. Вы понимаете, что в данный момент соседка взволнована и очень нуждается в вас как слушателе, ей нужна эмоциональная поддержка. Вы уступаете ей, выслушиваете ее, откладывая свои дела.

Но как при этом вы себя чувствуете? Скверно. Вы ис­пытываете нечто вроде возмущения и негодования, хотя

всячески пытаетесь это скрыть. Очень вам нужны пери­петии ее взаимоотношений с мужем! В конце концов, у них это не в первый и не в последний раз, у них стиль та­кой — ссориться, мириться, и нет никакого желания раз­бирать, кто из них поступил жестоко, а кто нет. Это их привычные семейные игры. Уже поздно, а еще платьице дочери не готово.

Вот вам случай грубого вторжения в вашу духовную тер­риторию, и хотя вы добровольно уступили «пядь земли» от своих владений, в данном случае от своего личного време­ни, вы все равно испытываете чувство негодования, силь­ный дискомфорт.

А на кого направлено это чувство негодования ? Если вни­мательно разобраться, то оказывается, что оно направлено как на соседку (в предыдущем случае — на брата), так и на себя. Уступающий «кусочек» своей духовной территории проявил недостаточное уважение к самому себе. Уступаю­щий добровольно отдал эту территорию после слабой борь­бы, как в случае с двумя братьями, или совсем без борьбы, как в случае с соседкой. Да, но и вторгающийся в чужую территорию проявил неуважение по отношению к друго­му человеку. Именно поэтому и возникают неприятные чув­ства, что при несоблюдении духовного суверенитета про­исходит двойное неуважение личности.

Вокруг каждого человека есть невидимые концентри­ческие круги, очерчивающие его духовную территорию. Это личное время, комфорт, самоуважение, уединенность, любимые занятия, работа, личные планы, принципы и еще тысячи понятий и вещей, которые наполняют содержани­ем и смыслом наше существование. Если кто-то другой, пусть даже и близкий, вторгается в эту духовную террито­рию, даже с нашего позволения, мы будем сердиться как на себя (за то, что позволили это), так и на другого человека (за то, что он проявил неуважение к нашему «Я»).

Недоразумения и трения в отношениях происходят из-за того, что нам кажется, будто другие знают, где пролегает граница нашей личности. Однако мы ведем речь об ис-

ключительно индивидуальных понятиях. То, что для одного человека является вторжением в жизнь его души, для дру­гого является ничего не значащим пустяком. Мы легко мо­жем представить себе другую пару братьев, где один про­сит другого ответить на телефонный звонок.

—Скажи ему, что я уехал в другой город.

—Хорошо.

И никаких переживаний не возникает ни у одного из бра­тьев. Здесь не затронуты никакие принципы, никто ни о чем не переживает и ни на кого не сердится.

Поскольку граница личных владений, о которых мы сей­час говорим, не видна, то это наша обязанность очертить ее. Мы сами должны дать знать другому человеку, насколь­ко он может распоряжаться нашим временем, чувствами, досугом, всем тем, что принадлежит лично нам.

Действительно, откуда знать зашедшей соседке, что у вас именно сейчас «запарка» и совсем нет времени, если вы сами ей этого не скажете? Не хочется обидеть, оттолк­нуть взволнованного человека? Думаю, что есть такие фор­мы отстаивания своей территории, которые и другого не обидят и самоуважение повысят. Вы бы могли сказать в вышеописанной ситуации следующее:

— Я очень хотела бы тебе помочь. Я знаю, как ты сей­
час себя чувствуешь. Однако если я не успею подгото­
вить платьице дочке, я потом очень плохо буду себя чув­
ствовать, я буду винить себя, что я плохая мать.

Можно объясниться такими или другими словами, а иног­да можно как-то иначе намекнуть, что момент для беседы неподходящий. Важно только проявить при этом такт, по­казать, что вы понимаете потребность другого человека, но в данном случае не можете поступить по-другому.

Наша духовная территория — это та область (невиди­мая, конечно), вторжение в которую со стороны другого человека вызывает у нас неприятные чувства — боль, дис­комфорт, негодование, гнев, раздражение. Однако страда­ющая сторона часто боится отстаивать свою территорию, чтобы не прослыть эгоистом, и продолжает молча страдать.

Тем не менее занять позицию «тихого страдания», без­молвно сносить все, что вызывает у вас душевную боль, будет несправедливо — как по отношению к собственно­му «Я», так и к другому человеку, тому, кто эти страдания «причиняет». Создаются подспудные проблемы во взаимо­отношениях, непонимание.

У меня лечилась от невроза женщина, она жаловалась, что плохо засыпает. Прежде чем назначить ей снотворное, я поинтересовалась ее «ритуалом отхода ко сну». Измене­ние этих привычек может влиять на процесс засыпания. Она сказала, что ничего в этом ритуале не изменилось. Но затем как бы мимоходом добавила:

—Муж перед сном читает газету, и с некоторых пор это стало меня жутко раздражать.

—Почему вы ему об этом не скажете?

—Как я могу? Ведь он обидится.

—Но муж не знает, что шуршание газеты мешает вам.

Вместо того чтобы тихо сносить страдания, эта женщи­на могла просто объяснить свое состояние: «Шуршание газеты вызывает во мне неприятное чувство, я потом не могу уснуть».

Отношения прояснились, когда она «открытым текстом» сказала об этом мужу, исчезло то раздражение, которое муж уже начинал чувствовать, но никак не мог понять, из-за чего оно возникает. И никаких обид не последовало. Со­гласитесь, что никто, даже самый близкий человек, не обя­зан читать ни наши мысли, ни наши чувства. Чтобы нас по­нимали, мы должны сами открыться для других настолько, насколько считаем нужным.

Вот несколько утверждений, которые можно использо­вать для отстаивания своей духовной территории, скажем, в области эмоций:

— Ты знаешь, я нахожу, что мне трудно читать, когда
музыка звучит так громко. Не будешь ли ты так любе­
зен уменьшить громкость?

Или, чтобы отстоять принадлежащее вам время, можно сказать:

— Я, к сожалению, не могу дольше с вами говорить сей­час. Я должна сделать еще ряд дел к назначенному часу.

Главное, чтобы при этом акцент был поставлен на своих чувствах («Ты знаешь, я чувствую...») и чтобы не было по­пытки изменить другого человека. Заявления, начинающи­еся со слов «Если бы ты только...», редко могут разрешить какие-то проблемы. В ответ на такие слова почти у каждого человека возникает желание сказать: «Не указывай, что мне делать». Люди больше нуждаются в простом инфор­мировании, чем в наших советах. Информирование друго­го человека о нашем состоянии создает здоровую атмосфе­ру во взаимоотношениях.

Видите ли, если вдуматься, то любой совет другому чело­веку как бы подспудно предполагает: «Ты еще недостаточ­но зрел, чтобы направлять свою жизнь». Иное дело, если дать другому человеку информацию. Здесь глубинный смысл со­всем иной: «Ты — взрослый, зрелый человек. Я уважаю твои права делать выбор на основе той информации, какую я тебе сообщаю».

Когда человек слышит совет: «Ах, если бы ты только... (был более внимательным, более прилежным в работе и т. д.)», то сразу в памяти всплывает картинка, когда он был мал, зависим, бесправен, угнетаем и беззащитен перед всемо­гущим родителем, а значит, необходимо защитить себя. Возникает конфронтация сил, борьба авторитетов. Растет напряженность во взаимоотношениях.

Сравните заявления в форме совета и в форме простой информации, и вы поймете, как по-разному они восприни­маются тем человеком, с которым в данный момент строят­ся отношения.

Допустим, вы говорите: «Меня очень огорчает это», а вам не верят. Вас раздражает, что тем самым ставят под сомне­ние вашу искренность. Вы повышаете голос и выкрикива­ете что-то вроде таких слов: «О Господи! Все это сводит меня с ума!» Даже при накале эмоций восклицание вроде этого будет лучше — поскольку оно характеризует ваше состоя­ние, чем попытка указывать другому, как ему следует по-

ю-6306 145

ступать с вами. Опять же: вы дали информацию о себе, а не пытались изменить другого человека.

Вернемся к диалогу двух братьев. Если бы Сергей захо­тел отстоять свою духовную территорию, то результатом мог бы быть следующий разговор. Николай настаивает:

—Скажи ему, что меня нет дома.

—Нет, я не могу.

—Давай, давай.

—Петр Иванович очень уважаемый мною человек, я не могу сказать ему неправду.

—Не будь таким моралистом.

—Янелюблю, когда меня толкают на то, чтобы я сде­лал нечто, противное моим убеждениям. И я не буду это­го делать!

—Ну, ладно, ладно,— нехотя соглашается Николай.

Заметьте, Сергей просто отстаивал свою позицию, но не нападал на Николая. Как легко было сорваться с уст такой реплике: «Я не такой лицемер, как ты». Сергей правильно поступил, что не произнес ничего подобного. Он отстоял свою духовную территорию, свои принципы, не нападая. И хотя подобное поведение может приводить к временно­му напряжению во взаимоотношениях, все же прямота и честность повышают взаимное уважение.

Как теперь чувствует себя Сергей? Конечно, лучше, чем в первом варианте. Самоуважение не пострадало, возмож­но, даже повысилось. Брат тоже не стал меньше его ува-

жать. Мне даже кажется, что дружба между братьями уг­лубилась бы после этого. Прямой, честный ответ всегда уг­лубляет дружбу, если она настоящая.

В жизни может случиться так, что кто-то вторгается в вашу духовную территорию и ему абсолютно безразлич­но, как вы при этом себя чувствуете. В этом случае помога­ет сохранить границы изложение плана своих действий.

—Если и на этот раз ты будешь на вечеринке танце­вать только с молоденькими девочками, а не со мной, то иди один, без меня.

—Дорогая, я тебе обещаю. Первый танец твой.

Было бы неправильно указывать мужу, что он должен де­лать в гостях, с кем танцевать и с кем не танцевать. Вы выра­зили свои чувства, дали ясно понять, что вам причиняет ду­шевную боль. Вы напомнили о территории своих эмоций, с достоинством защитили свои интересы.

Подведем итоги. Чтобы иметь смелость быть самим со­бой, необходимо четко представлять границы своей лично­сти. Эти границы священны и суверенны, хотя и изменяе­мы. Признак нарушения границ — дискомфорт и даже ду­шевное страдание того, на чью территорию вторгаются. Вы обязаны очертить и защитить суверенность своих границ. А для этого необходимо:

1. Дать знать о своих эмоциях («Я чувствую себя так-то и так-то»).

2. Спокойно проинформировать другого человека о пла­нах своих действий («Если ты сделаешь это, то я буду...»).

3. Предпринять уместные в данной ситуации действия, привести свой план в исполнение («Я решила, что сде­лаю то-то и то-то»).

10*

«ДА ИЛИ НЕТ, МОЯ ДОРОГАЯ?»

На приеме женщина 38-ми лет, красивая и заплаканная. Рассказывает печальную историю о супружеской невер­ности мужа. Она узнала об этом недавно. Изменял ли рань­ше, неизвестно. В своем рассказе она особенно сокруша­лась о том, что у него не было никаких оснований изменять. Жена ни разу не сказала ему «нет». Она считала, что быть хорошей женой означает всегда отвечать согласием на его сексуальные притязания. И вот такое поведение жены ока­залось недостаточным для того, чтобы предотвратить его увлечение вне семьи.

Широко ли распространено мнение о том, что «хорошие» жены должны с готовностью, безотказно выполнять свои «супружеские обязанности»? Я задавала подобный вопрос своим клиентам на психологическом консультировании и выяснила, что 95 процентов женщин именно так и думают. Правда учтем, что это была выборка той популяции жен­щин, которые обратились за помощью в связи с неудовлет­воряющими их взаимоотношениями с партнером. Они все­гда говорили любимому «да», независимо от того, совпада­ло ли это с их собственными желаниями или нет.

Недавно у меня на приеме была девушка 18 лет. Спра­шивала совета, когда ей лучше отдаться парню, в которого она влюбилась, как она выразилась, «выше крыши». Они знакомы уже месяц. Он настойчиво стремится к сближе­нию, правда, замечает девушка, «жениться не обещает».

Девушка слышала, что «парни быстро охладевают к тем, кто им отдается». В интересах девушки было удержать пар­ня при себе. Я задала ей несколько вопросов.

—Чего вы хотите от интимных взаимоотношений?

—Я хочу, чтобы парень был мой.

—Следовательно, вы секса не хотите?

—Я не против, если бы...

Я объяснила девушке, что использование сексуальных отношений для того, чтобы управлять своим парнем, «дер­жать его на веревочке», это манипуляция. Девушке не по­нравилось, что я назвала ее «собственницей», но она стре­милась управлять парнем, будто он не живой человек, а деревянная кукла, неодушевленный предмет. Ей хотелось работать кукловодом, ее ниточки назывались «да» и «нет». Она не знала только, когда какую ниточку дернуть.

Обманутая жена неизменно пользовалась словом «да», девушка пока что пользовалась словом «нет».

Что же лучше?

Этот вопрос задаю не я, меня об этом спрашивают мои клиенты.

Почему люди говорят «да», когда им хочется сказать

«нет»?

А вот этот вопрос задаю себе я и прихожу к выводу, что здесь, как и во многих других областях поведения, ответы нашептывает страх. Мало есть людей на свете, которые ни­чего не боятся. Многие люди, и женщины больше чем муж­чины, боятся, что их не будут любить. «Я боюсь, что он меня бросит, если я ему откажу»; «Я всегда соглашаюсь на его просьбы. Разве хорошая жена не должна поступать именно так?» — подобные заявления я слышала много раз.

Выделим здесь главное — нашу потребность нравиться. У нас, у женщин, эта потребность особенно велика. Конеч­но, и женщины, и мужчины одинаково сильно пережива­ют любовные неудачи. Но обычно мужчины лучше адапти­руются, социально-любовные неудачи не загоняют их в угол. К тому же у них есть накатанный путь — они отвлека­ются алкоголем, пускаются в разврат. Женщина, как пра­вило, не может себе это позволить. Оттого и остается со своими страданиями один на один.

Женщины исторически были более зависимы — эконо­мически, эмоционально, физически. Совершенно нормаль-

но, что женщина хочет нравиться. Это нормально — хотеть, чтобы жизнь была украшена взаимопониманием с люби­мым человеком, чтобы он сохранял верность, не чувство­вать себя одинокой.

А если любимый уходит? Это что — конец света? Как это пережить, как к этому относиться?

Правда состоит в том, что человек, мужчина это или жен­щина, может выжить в одиночку. Может быть, при этом качество жизни будет хуже. Спору нет, хорошие взаимоот­ношения с любимым украшают и обогащают жизнь. Но выжить можно и одному.

Человек рождается один, и прожить может один. Он при­способлен для этого физиологически. Сам дышит, сам ест, сам двигается и т.д. Как это ни печально, но человек и уми­рает в одиночку.

Как только мы осознаем свою способность к самостоя­тельному существованию, мы не будем так сильно боять­ся. Страх, сидящий в нас, отпугивал от нас любимых. Осво­божденные от страха, мы становимся более притягатель­ными для здоровых взаимоотношений.

Кто сказал, что хорошие жены ни в чем не отказывают своим мужьям? Хорошие жены — искренние жены. Жен­щина — такой же человек, как и мужчина. Их права и дос­тоинства равны. Почему женщина не может свободно, без опасений сказать о своем истинном желании? Женщина может столь же полно наслаждаться сексом, как и мужчи­на. Ей можно позволить себе говорить именно то, что она имеет в виду. Если она имеет в виду «да», то и говорить ей следует «да», если «нет» — так «нет». Внутренний голос — самый верный подсказчик.

Кому приятны люди, говорящие «да» независимо оттого, что они имеют в виду? Вы когда-нибудь находились в обще­стве этих сладкоголосых угодников или угодниц, «ублажа­телей» чужих интересов? Вам было приятно иметь с ними дело? Мне — нет. Я чувствовала себя в их обществе без вины виноватой. Мне казалось, что человек, во всем со мной согласный, говорящий неизменное «да», будет ненавидеть

меня, лишь только за мной закроется дверь. Он будет него­довать, он подумает, что всю энергию на меня потратил.

Может быть, и обманутые жены вызывали у своих му­жей неприятное чувство, когда никак не обозначали свою индивидуальность, не говорили о своих желаниях, позво­ляли использовать себя, а то и пользоваться так, как пользу­ются ковриком у двери. Одна женщина говорила, что даже во время менструации, когда у нее болел живот и была ве­лика опасность попадания инфекции, она не отказывала мужу в близости. Другая женщина говорила о том же, — на десятый день после родов.

Такими женщинами пользуются, а потом выбрасывают их за ненадобностью. Прежде чем сказать «да» или «нет», задайте себе вопрос «Чего я хочу? » Если же вы, как та мо­лоденькая девушка, хотите манипулировать, добиваясь своих целей при помощи секса, вы можете потерпеть не­удачу. Всякое манипулирование другим, управление им в своих целях не имеет ничего общего с любовью, со свобо­дой выбора, с восхищением человеком и принятием его та­ким, каков он есть.

Если просьба не соответствует вашим лучшим интере­сам, вы имеете право сказать «Нет». Даже в супружестве секс не есть обязанность.

Осторожно: не злоупотребляйте словом «нет» из дет­ского упрямства, чтобы увидеть, как долго он может тер­петь ваши капризы. Детские реакции могут помешать здо­ровым взаимоотношениям.

Я считаю, что здесь уместна искренность. Мы научимся говорить верные слова, когда перестанем врать. Себе и другим. Обманывать себя так же безнравственно, как и других. Будем честными с собой. Будем доверять себе, тог­да и другие будут доверять нам. Тогда мы будем говорить то, что имеем в виду.

Как сказать «нет»?

Вам страшно произнести это короткое слово? Понимаю. Погодите немного. Возьмите тайм-аут. Репетируйте, верни-

тесь к этому вопросу позже и... Смелее. Просто скажите «нет», если вам не хочется соглашаться. Если в ваших инте­ресах сказать «да», то зачем же обманывать кого-то и себя? И не обязательно объяснять, почему вы приняли такое ре­шение. Вы имеете право на любое решение. Это ваш выбор.

Когда мы говорим «нет» чему-нибудь, мы одновременно говорим «да» чему-нибудь другому. Радостная новость для тех, кому трудно отказывать, состоит в том, что после ис­креннего «нет» вы будете себя больше уважать. Не исклю­чено, что и другие люди будут вас больше уважать. Вы, ка­жется, этого и хотели, когда старались нравиться людям? Только наши «да» и «нет» воспринимаются другими все­рьез, когда они отражают нашу честность с самими собой.

В конечном счете, эти два коротких слова «да» и «нет» являются инструментами установления и поддержания здо­ровых границ личности.

Мэрилин Мюррей, замечательный психолог, мой учи­тель и прекрасный человек, преподносит этот «инстру­мент» установления и поддержания границ в сжатой и удоб­ной форме. Ниже я приведу пять способов сказать «да» и «нет» в соответствии с ее подходом.

Границы: Пять способов сказать «да» и «нет»

1. Здоровое «да». Ты просишь меня о чем-то, мне это нра­вится, и я говорю «да».

2. Нездоровое «да». Ты просишь меня о чем-то, мне это не нравится, я говорю «да», но возмущаюсь/обижа­юсь при этом.

3. Здоровое «нет». Ты просишь меня о чем-то, мне это не нравится, я говорю «нет» и нормально к этому от­ношусь.

4. Нездоровое «нет». Ты просишь меня о чем-то, мне это не нравится, я говорю «нет» и чувствую себя очень виноватым.

Люди, которых не научили заботиться о том, чтобы уста­навливать здоровые границы, обычно реагируют так, как описано в пунктах № 2 и 4.

5. Ты просишь меня о чем-то, мне это не нравится, но поскольку я отношусь к тебе с любовью и заботой, то я говорю «да» и не возмущаюсь/не обижаюсь при этом.

Пункт № 5 очень коварный — зачастую он становится причиной дистресса, то есть большого психического напря­жения. Здесь ключик в том, что такая реакция должна но­сить временный характер. Если это не так, то мы обычно переходим к пункту № 2. Чтобы урегулировать ситуацию, мы переходим к пункту № 3, так мы будем удерживать здо­ровые границы.

Интересно, что когда я обсуждала эти пять способов с горячо влюбленными невестами, женами или матерями больных алкоголизмом либо наркоманией, они никак не могли понять, что пункт № 5 неправильный. Именно так они и поступают. А потом удивляются, что отношения с близ­кими людьми не удовлетворяют их.

СЕМЬЯ - ЗОНА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КОМФОРТА

Для чего люди создают семью? Я спрашивала об этом многих. Обычно люди говорят, что в браке они удовлетво­ряют свою потребность любить и быть любимыми, забо­титься о ком-то и чувствовать, что и о тебе заботятся, иметь дом, детей. Все это так.

Однажды я прочитала статью известного специалиста «Психотерапия браком». Оказалось, что некоторые люди, вступая в брак, надеются лечиться браком. Иными слова­ми, они на супруга возлагают те же надежды, что и клиент на психотерапевта.

Конечно, супруги должны быть супругами, а не психоте­рапевтами друг другу. Оказывается однако, что они часто ожидают друг от друга залечивания душевных ран. Исце­ление лучше достигается в работе со специалистом или с группой поддержки. И все же наше благополучие зависит и от «погоды в доме».

Повседневная жизнь так трудна, что каждому из нас лег­че жить, если мы имеем ежедневную психологическую под­держку. Это такие взаимоотношения с людьми, при кото­рых удовлетворяются насущные, уже перечисленные вы­ше, психологические потребности. Удовлетворение дает нам ощущение душевного комфорта.

Можно на какое-то время отодвинуть удовлетворение психологических потребностей. Постоянное же неудовлет­ворение их приводит к душевному дискомфорту, разладу, из которого человек напряженно ищет выход.

— У меня котлеты подгорают, я кручусь, как белка в колесе, не успеваю, а он (то есть муж) каждый вечер стремится рассказывать мне о том, что у них на рабо­те случилось, — жалуется мне одна женщина.

—Ох, Нина, смотри, как бы он не нашел другую, более внимательную слушательницу, — отвечаю я.

—Чем это я ему не хороша? — удивляется Нина.

—Ты всем хороша, только ты для него эмоционально недоступна.

—Как это?

—Ты вроде бы и есть дома, и как будто тебя нет.

Вникать в переживания близких, быть эмоционально до­ступным для них хорошо бы не только в минуты больших потрясений, кризисов. Тогда нужна уже «скорая психоло­гическая помощь», что-нибудь чрезвычайное, может быть, телефон доверия, может, врач. Психологическая поддерж­ка нужна не столько для устранения отрицательных эмо­ций, сколько для укрепления положительных. Для профи­лактики кризисных ситуаций.

Одна из особенностей нашей жизни — действительный недостаток времени, спешка. Но не нужно сваливать на это все, в том числе учащение, углубление психологичес­ких трудностей. Для разрешения последних важнее всего чуткость окружающих, их психологическая культура, де­ликатность, а не безграничные запасы свободного време­ни. Нашим близким в семье необходимо качество обще­ния, а не количество часов, посвященных выяснению от­ношений.

Плохо, когда в семье дети и даже взрослые постоянно слышат в свой адрес: «Отстань, мне некогда тебя слушать!» Плохо, когда жене неинтересны производственные конф­ликты мужа, из-за которых у него бессонница. Плохо, ког­да муж насмешливо относится к «мелким» бытовым забо­там жены. Плохо, когда взрослые дети считают, что у пре­старелых родителей уже не может быть никаких событий в жизни и говорить с ними не о чем. Все это признаки не­благополучных взаимоотношений, отсутствия семейной психогигиены.

Общепринятая гигиена — мытье рук перед едой, регу­лярная влажная уборка квартиры, проветривание шка­фов — всем понятна. Никто не будет спорить, что это —

залог здоровья. А семейная психогигиена? Это ведь тоже залог здоровья, здоровья психического.

Семейная психогигиена — это высокая культура межлич­ностных отношений, обеспечивающая каждому члену семьи психологическую защиту. Психологическая защита вклю­чает в себя как «скорую психологическую помощь» в кри­зисных ситуациях, так и постоянную психологическую под­держку. Семейная психогигиена — часть общей культуры.

Каждому хочется, чтобы особо близкие ему люди поняли его, согласились с ним, поверили ему. Где легче всего этого достигнуть? — Дома. А где легче всего обидеть человека, уни­зить, «надавить на болевую точку психики»? — Тоже дома. Потому что дома лучше всего известны как все достоинства, так и все недостатки человека, его уязвимые места.

Недаром внутрисемейные конфликты занимают важ­нейшее место среди причин неврозов, все остальные стрес­сы оказываются менее значимыми для человека. Против «психической агрессии» дома человек часто и бессилен, и беззащитен. Если грубое нарушение норм взаимоотноше­ний между людьми совершается где-либо в обществе, на работе, то там, как правило, существуют «санкции» про­тив «агрессора»: общественное мнение, словесное осуж­дение и т.д. А дома? Скажите, что может противопоставить маленький, еще бесправный человек, когда, например, от родной и любимой мамы, вседержательницы домашней власти, получает вот такой мощный удар по чувству соб­ственного достоинства:

— Замолчи! Еще и он будет встревать, когда взрослые

говорят. Три вершка от горшка, а лезет...

Удары по самолюбию, насилие над личностью оставля­ют следы в душе надолго.

Есть внешне благополучные семьи, в которых требова­ния психогигиены выпадают из поля зрения как-то нечаян­но, по-видимому, только из-за того, что члены такой семьи просто недооценивают важности этой стороны жизни. Люди как будто и уважают друг друга и, естественно, не хотят друг другу зла. Но высшей добродетелью в семье счи-

тают лишь уют, чистоту, полноценное питание. Выслушать супруга, ребенка, расспросить, что у них случилось за день, что при этом он (она) почувствовал, как пережил то или иное, пусть и небольшое, событие, это может считаться делом второстепенным. В общем, в таких семьях забота друг о друге есть, но акцент стоит на биологических и матери­альных потребностях, а психологические потребности не­дооцениваются. Приведу пример из своей практики.

Мать двадцатитрехлетнего больного алкоголизмом рас­сказала о своем разговоре с сыном:

—Мам, у тебя нет знакомого нарколога?

—Нет, а кому он нужен?

—Мне.

Мать была очень удивлена. О болезни она даже не подо­зревала. Со слов больного (а он преуменьшать не будет) вы­яснилось, что он выпивал в последние два года ежедневно. Как удавалось скрывать это от родителей, живя с ними вме­сте? — В состоянии опьянения он жаловался на усталость и ложился в постель.

Мне редко приходилось видеть семьи со столь нарушен­ными взаимоотношениями при внешне благополучном фа­саде. Какое же низкое качество общения между ними дол­жно было быть, чтобы родители не заметили начало алко­голизма у сына! Ведь это не острый аппендицит, когда беда валится как снег на голову. О чем они говорили между со­бой? Знали ли интересы сына? Важно ли для каждого в этой семье, чем живет другой человек?

Не одними биологическими нуждами жив человек, есть еще — и какие важные! — психологические потребнос­ти. Понять это — уже большое дело. В общении друг с дру­гом нельзя культивировать в себе только потребителя. Каждый из нас становится то берущим, то дающим в этом сложном психологическом процессе межличностных вза­имоотношений.

Культура общения только начинается с умения слушать. Далее требуется еще умение расспрашивать, сопережи­вать, принимать, отвергать услышанное, логически аргу-

ментируя свою позицию, и т. д. Иными словами, напряжен­ная работа совершается не только в душе говорящего, но и слушающего. Вот этой работы (а это труд, тяжкий труд) и пытаются избежать ссылками на отсутствие времени. Лень души можно оправдывать чем угодно. Монолог про­изнести легче, чем вдумчиво вести диалог. Поэтому и час­ты окрики «замолчи», диктат, авторитарный стиль воспи­тания в семьях.

Непростое дело — вникать в проблемы другого челове­ка, пожить его заботами, как своими. Надо отдать нечто большее, чем время — мысли, чувства, частицу своего по­коя, самому испытать душевный дискомфорт, затратить психическую энергию. Иногда это даже мучительно.

Обеспечивать психологическую защиту близким — это тяжкий повседневный труд. Легче оказать эпизодическую «скорую психологическую помощь» в кризисной ситуации (вытереть слезы плачущей у тебя на груди подруге), чем до­биться, чтобы в семье все понимали друг друга, уважали индивидуальность и неповторимость каждого. Да, это ра­бота, в которую надо вложить, как говорится, пот и кровь.

Подобная работа под силу только людям, способным лю­бить других, тогда, естественно, «даю» и «беру» сбаланси­рованы. Эмоциональные затраты при гуманном общении велики. Качества, необходимые в семейной жизни для со­здания оптимальных взаимоотношений, социально трени­руемы, этому можно научиться. Это достойная человека работа, на нее стоит тратить силы.

Другая же крайность — равнодушие — есть, мягко гово­ря, нравственное несовершенство. Размышляя над этим со­стоянием, тонкий знаток человеческой природы А.П.Чехов в «Скучной истории» писал: «Говорят, что философы и ис­тинные мудрецы равнодушны. Неправда, равнодушие — это паралич души, преждевременная смерть».

Тяжела ноша неравнодушия, но иначе не построить проч­ных человеческих взаимоотношений. Если фундамент этих отношений содержит уважение к личности, внимание к психологическим потребностям, то здание получится и

прочным, и красивым. Без активного стремления к взаимо­пониманию, без воспитания в себе доброты, милосердия даже родные по крови люди могут стать чужими по духу.

Общение начинается с чего-то общего. Общих интере­сов больше всего в семье. Ведь дом не только место, где вместе едят, спят, но и общаются. Общение может быть и невербальным (бессловесным). Кстати, контакт взора — очень важный момент. Только в семье и тренируются, вы­рабатываются навыки общения. За пределами семьи нас слушают не очень внимательно и нечасто смотрят в глаза.

Инструмент сближения душ — беседа — в ваших руках. Пусть никто не подумает, что он примитивен. Беседа, рас­спрос остаются главными инструментами познания психи­ки. Показания приборов при этом имеют дополнительный и вспомогательный смысл. Дома, как нигде, можно пользо­ваться этим инструментом — беседой. Семейная психоги­гиена — это, прежде всего, полноценное общение.

Человек живет не в вакууме. Его окружают близкие люди. Пусть каждый, в ком зарождается обида на окружа­ющих за то, что ему не помогли, его не поняли, сам честно проследит за своими «прямыми и обратными» связями с людьми. Недолюбленными, необласканными, обездолен­ными часто чувствуют себя те, у которых «беру» превали­рует над «даю».

Каждому из нас нужен дом, забота, любовь и доверие.

Возьмем за правило: впечатления дня следует «прогово­рить» дома ежевечерне. Супруги слушают друг друга, и оба слушают детей. Слушают то, что хочет сказать ребенок, а не продолжают говорить ему то, что им хочется сказать в виде поучений.

ЗАДАНИЕ НА СЕГОДНЯ

Однажды в Москву из Праги приехала психотерапевт Итка Воднянска, посетила богослужение в православной церкви воскресным утром и поделилась со мной своими впечатлениями. Ее очень удивило поведение прихожан: «Вместо того чтобы сосредоточиться на своем внутреннем мире, многие старушки шикали на молодых парней и ука­зывали им, как держаться в храме. Но в церковь приходят, чтобы на своей душе сосредоточиться, а не на других смот­реть!» Вот какие впечатления вынесла Итка.

С древних времен люди предавались задумчивости, со­зерцанию. Некоторые любят погружаться в себя под музы­ку, некоторые — в полной тишине, а кому-то помогают сло­весные формулы. Повторяя мысленно или вслух эти форму­лы, вы можете испытать на себе их благотворную силу.

Мы рекомендуем вам несколько таких словесных фор­мул, которые испытаны практикой. Их приводит Дейл Кар-неги в книге «Как завоевать друзей...», их используют се­мейные группы самопомощи «Ал-Анон». Содержание сло­весных формул подходит всем. Приводим тексты «Заданий на сегодня»:

Именно сегодня я постараюсь приспособиться к той жизни, которая меня окружает, а не буду пытаться приспособить все к моим желаниям. Я приму мою семью, мою работу и обстоятельства моей жизни такими, ка­кие они есть, и постараюсь приноровиться к ним.

Именно сегодня я позабочусь о своем организме. Я сде­лаю зарядку, буду ухаживать за своим телом, правильно питаться, постараюсь не наносить вреда своему здо­ровью и не пренебрегать им, чтобы мой организм стал идеальной машиной для выполнения моих требований.

Именно сегодня я постараюсь уделить внимание раз­витию своего ума. Я изучу что-нибудь полезное. Яне буду лентяем. Я прочитаю то, что требует усилия, размыш­ления и сосредоточенности.

Именно сегодня я займусь нравственным самоусовер­шенствованием. Для этого я рассчитываю осуществить три дела: я сделаю кому-нибудь что-то полезное так, чтобы он не знал об этом; я сделаю, по крайней мере, два дела, которые мне не хочется делать.

Именно сегодня я ко всем буду доброжелательно на­строен. Я постараюсь выглядеть как можно лучше; no-возможности надену то, что мне больше всего идет, буду разговаривать тихим голосом, любезно вести себя, буду щедрым на похвалы, постараюсь никого не крити­ковать, ни к кому не придираться и не пытаться кем-то руководить или кого-то исправлять.

Именно сегодня я попытаюсь жить только нынешним днем, не буду стремиться решить проблемы всей своей жизни сразу.

Именно сегодня я намечу программу своих дел. Это из­бавит меня от двух зол — спешки и нерешительности.

Именно сегодня я полчаса проведу в покое и одиноче­стве и постараюсь расслабиться.

Именно сегодня я не буду бояться быть счастливым, наслаждаться красотой, любить и верить, что те, кого я люблю, любят меня.

Итак, ваш лучший день — сегодня!

11-6306

МЕСТО СЕКСА В ИНТИМНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Возможность делить всего себя, свое телесное и духов­ное «я» с другим человеком затрудняется множеством проблем.

Возникают вопросы:

Почему я так сильно этого хочу? Не испорчен(а) ли я? А что, собственно, тут нужно знать? Если я поведу себя свободно, стану ли я более ранимым (ой)? Рассматрива­ет ли он (она) меня только как сексуальный объект? Сле­дует ли мне ослабить контроль? Какой секс считается нормальным? Насколько можно быть откровенным с ро­дителями в этих вопросах? Если я этого не хочу, входит ли это в мои супружеские обязанности?

Задавайте вопросы, мои дорогие читатели. Ищите отве­ты. Читайте литературу. Появилось много специальной ли­тературы. Естественно, надо научиться выбирать хоро­шую литературу. А сейчас мы затронем лишь минимум вопросов.

Стандартов, установленной нормы в сексе не существу­ет. Норму устанавливает сама пара. Все связанное с чело­веком так разнообразно, что невозможно четко определить рамки и сказать, что деятельность в их пределах нормаль­на, а за пределами этих рамок — отклонение от нормы. Хотя в психиатрии и существует понятие «сексуальные первер­сии» (перверсия — значит «извращение», «отклонение от нормы»), но это редкие случаи. Норма у каждого своя.

Когда родители пугаются первых проявлений сексуаль­ного интереса своего сына или дочери (подолгу вертится перед зеркалом, читает литературу или смотрит фильмы со­ответствующего содержания, требователен к одежде), я

всегда спрашиваю, как, по их мнению, сын или дочь долж­ны себя вести в этом возрасте? Почему они не доверяют природе? Разве природа не мудрее людей?

Психическое и половое развитие обычно идут параллель­но. Почему-то все родители хотят, чтобы их ребенок своев­ременно, без задержки развивался психически, но пугают­ся его половой зрелости. От недостатка знаний, что ли? Или от ханжества? Скорее всего, это страхи.

О том, насколько различна норма у разных людей, мо­жет свидетельствовать факт, приводимый большим авто­ритетом в области сексологии — американским ученым Альфредом Кинзи. Различия в частоте эякуляций (семяиз­вержений), являющихся одним из проявлений сексуально­сти мужчины, могут достигать 45 000 раз. Если сравнить человека, у которого эякуляция происходила один раз в 30 лет, и человека, у которого отмечалось порядка 30 эякуля­ций в неделю на протяжении 30 лет, то, как показывает математический расчет, различия в частоте эякуляций за 30 лет между двумя нормальными мужчинами и составля­ют 45 000 раз.

Во всех проявлениях интимной жизни ищите свою нор­му. Не сравнивайте себя с другими, каждый человек — уни­кальная личность и может быть ни на кого не похож. Но многим и здесь мешают мифы, предубеждения.

Мне, как психотерапевту, часто приходилось слышать от людей: «Мои родители часто дрались. Затем они занима­лись сексом. Я не видел(а), но я понимал(а), что происхо­дит. После этого отношения между родителями становились прекрасными. Мне всегда казалось, что секс — это способ прекратить ссору».

Конечно, это неверно. Секс не должен быть способом достижения каких-то целей, он самодостаточен. Если у сек­са и есть какие-то цели, то это выживание вида, продолже­ние рода. Но это биологическая сторона. Гораздо приятнее говорить о его психологической стороне. Иногда что-то ме­шает узнать эту прекрасную сторону жизни. Помехи тоже у каждого свои.

м. 163

Одна молодая женщина мне поведала: «Моя мама мне всегда говорила, что секс — это обязанность жены, что это не то, чтобы что-то приятное, но то, что дает мужу хороший сон. Теперь, когда я замужем, я никогда не хочу сближе­ния с мужем. Но я чувствую себя виноватой, если не вы­полню то, что он от меня хочет».

Секс — это радость для каждого из партнеров. Вступать в отношения по обязанности? Пора уже освободиться от наставлений мамы, если они были неверными.

Или вот еще: «Моя мать грозила убить меня, если я с кем-то... Я всегда так боялась секса, что осталась девственни­цей». В этом случае, пожалуй, уже необходима длительная работа с психотерапевтом.

Приходилось слышать и о такой проблеме: «Единствен­ное место, где я чувствую себя прекрасно, — это моя спаль­ня. Я начинаю думать, что это, пожалуй, единственное, что я могу предложить своему мужу. Во всем остальном я так мало могу дать ему. Это меня огорчает».

Да нет уж. Позвольте не согласиться, что вы так мало значите для мужа во всех других отношениях. Если вы мо­жете быть хорошей партнершей в спальне, то и во всех остальных сторонах жизни вы тоже можете быть хорошей партнершей.

• ⇐ Назад
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 121314
• 15
• 16
• 17
• Далее ⇒