I. Отделение сознания от Эго; сознание и мышление; принцип логики

 

Бытие индивидуальной монады в себе самой, как аспекта Целого, утверждается ее проектированием на два экрана и созданием двух типов человека Аркана V. По аналогии с этим, царство майи и сознание человека в нем утверждаются новым расколом монады, о котором гласит Аркан XV. Человек вечно тяготеет в высь, но в этом стремлении его останавливает начало, учение о котором и составляет доктрину этого Аркана. Свободное сознание, освещая какой-либо комплекс представления и стремясь перейти к какому-либо другому, всегда следует методу частичного обобщения. Известная группа представлений синтезируется и сознание подымается вверх, пока не достигнет того кадмического узла эволютивной системы линий аналогий, из которого в его некотором другом аспекте путем последовательной дифференциации и выводится новая желаемая группа представлений. Иначе говоря, свободное сознание перемещается не путем опыта, а методом естественного вывода по принципу долженствования. Если бы сознание было совершенно свободно и не встречало бы в своем стремлении к синтезу никаких препятствий, оно могло бы подняться до Высшего Центра и вывести всю совокупность мировых представлений непосредственно. Именно наличие такой свободы и характеризует Божественность развития, ибо только при Божественном Совершенстве она возможна и Ему равнозначуща. Начало, о котором гласит Аркан XV, ставит предел этой свободе, и посему сознание с одного комплекса представлений на другой может перейти лишь в том случае, когда обе группы синтезируются в доступном кадмическом узле. Чем совершеннее человек, тем более отдаленные группы представлений он может между собой связывать. Под шагом сознания я понимаю расстояние наибольшее возможное, в одном плане между двумя комплексами представлений, которое сознание может непосредственно перейти. Если два комплекса представлений лежат дальше одного шага, то человеческое сознание непосредственно от одного к другому перейти не может; оно должно выискать некоторую среднюю группу представлений, между ними лежащую, или несколько таковых, и постепенно переходить от одной к другой. Когда два представления лежат на расстоянии менее одного шага, то, очевидно, переход от одного к другому совершается не во времени, — колебания сознания вверх и вниз совершаются мгновенно, ибо знание причины и следствий — есть синоним возможности их одновременного обхватывания. Наоборот, когда сознание должно пройти несколько шагов, то формулирование посредствующих представлений лежит во времени, ибо из первого кадмического узла переход ко второму потребному совершается не автоматически, а путем попыток и выбора того среднего комплекса представлений, который ближе всего приводит к искомой цели. Итак, переход сознания на один шаг лежит в области созерцания, переход на несколько шагов — в области мышления. То начало, которое помогает выискивать промежуточные группы представлений, я называю началом логики.

Начало логики рождается тогда, когда рождается мышление; его источник лежит между созерцанием и мышлением. Чем меньше шаг сознания, т. е. чем менее высоко развитие человека, тем влияние начала логики сильнее, тем меньше и короче периоды мгновенных созерцаний и непосредственных выводов, тем больше построений для перевода сознания потребных. У Совершенного Человека, у которого шаг сознания может быть произвольно большим, власть начала логики равна нулю, а быстрота перехода сознания от одних представлений к другим бесконечно велика, т. е. перенос сознания мгновенен; у противоположной крайности, наоборот, скорость переноса сознания бесконечно мала, а время на это потребное велико бесконечно.

II. Мышление и логика, логические законы, последовательность, долженствование, умозаключения и вывод

Сознанием человека я называю ощущение им своего бытия, чувствование своего «Я есмь». Сознание Горнего Мира есть непосредственное ощущение своего Эго; сознание Мира Бытия есть чувствование бытия Эго через посредство его запечатленных аспектов. Движение сознания — это изменение совокупности этих аспектов. Плоскость сознания — это есть мгновенно запечатленная такая отдельная совокупность. Мышление есть процесс движения плоскости сознания. Плоскость сознания всегда координируется элементами относительного мира; вот почему мышление, как и его движение— относительны.

Человеческое мышление может быть двух основных видов: мышлением стационарным и мышлением динамическим. Когда человек мыслит о какой-либо совокупности представлений и, ограничиваясь от всего внешнего, сосредоточивается исключительно на познавании внутренних взаимоотношений между факторами системы, то таковое мышление его является стационарным. Наоборот, изучение взаимоотношений между отдельными группами представлений есть предмет динамического мышления. Из этого определения явствует, что всякий анализ и синтез есть предмет мышления стационарного, наоборот, познавание пределов влияния каждого фактора, т е построение в метафизическом пространстве внешнего контура его тяготений и связей со внележащим миром, совершается при посредстве мышления динамического. Стационарное мышление есть звено между созерцанием и динамическим мышлением, но при этом каждый из них ограничен ясными пределами и притом в самом своем существе. Стационарное мышление состоит из ряда элементов, которые носят наименование стационарных мыслей Когда человек обхватывает плоскостью своего сознания частичную группу дифференциальных элементов, освещающих некоторую сторону синтеза, то это умственное представление и является стационарной мыслью. Точно также, координируя в каком-либо плане группу элементов, являющуюся горизонтальным сечением линий аналогии синтеза, человек переживает стационарную мысль, но уже низшего порядка. Стационарное мышление есть последовательное освещение сознанием дотоле абстрактно существующих стационарных, мыслей. Созерцание есть одновременное освещение их сознанием; итак, стационарное мышление отличается от созерцания наличием элемента времени. Поскольку стационарное мышление идет по линиям аналогий, постольку динамическое мышление следует по линиям гармоний.

Процесс познания осуществляется последовательно чередующимися обоими видами мышления — стационарным и динамическим. Рассмотрим теперь отдельные этапы, на которые разделяется всякое мышление. Пусть в начальный момент сознание объемлет собою некоторую совокупность представлений, которую мы для краткости обозначим А. Мы знаем, что плоскость сознания постоянно находится в движении; в силу этого, положение общего сознания, объемлющего систему А, представляется мгновенным и стремящимся вылиться в некоторое новое. Это стремление сказывается в наличии тяготения в некотором направлении, могущего быть весьма малым, но все же несомненно имеющего место.

Мышление может быть двух родов: мышлением направления и мышлением искания. Мышлением направления я называю такое, которое стремится привести плоскость сознания к некоторой системе представлений, в большей или меньшей степени оформленной в начальный момент мышления. Человек ставит себе известную цель и к ней стремится; он намечает состав группы элементов и желает найти соотношение между ними в некотором аспекте, или же формулируя некоторый закон, он определяет ряд элементов и на основании закона определяет состав и группировку других элементов, этим законом связанных. Мышлением искания я называю такое, когда человек не предуказывает конечной цели своих исканий и определяет направление движения плоскости сознания в каждый момент мышления в ту сторону, куда тяготеют гармонические связи элементов, объемлемых плоскостью сознания в данный момент

Обратимся сначала к исследованию мышления направления. Имея в первоначальный момент мышления систему А, он, ставя себе некоторую цель X, непосредственно ощущает некоторую между ними связь в большей или меньшей совокупности дифференциальных аспектов. Формулирование этих аспектов составляет первый этап мышления. После этого человек начинает синтезировать и связывать во единое целое все эти дифференциальные тяготения. Благодаря этому, он, во-первых, приближается к системе X в плоскости, проходящей через обе системы, а, во-вторых, он поднимается над ними пропорционально степени синтезирования. Плоскость сознания, обнимая этот частный синтез, координирует в метафизическом пространстве некоторую новую точку В. Утверждение этого синтеза и есть второй этап мышления. Поднявшись, благодаря синтезу, над первоначальной плоскостью, человек убеждается, что этот же самый синтез, давая путем дифференциации первоначальную группу дифференциальных элементов, заключенных в системе А, вместе с тем, может дать, также путем дифференциации, иную группировку этих элементов, ближе приближающуюся к системе X. Иначе говоря, он проектирует систему В на плоскость А — X. Благодаря этому он приходит к системе элементов В, определяемой как проекция В. Это есть третий этап мышления. Совмещая плоскость своего сознания с В, он тем самым оказывается в аналогичных условиях с временем нахождения плоскости сознания в А. Здесь он вновь формулирует те аспекты В, которые непосредственно тяготеют к X. Это есть начало второй волны колебания сознания, которая приводит к новому синтезу — С, а затем и к группе С. Следуя таким путем, человек постепенно приближается в своем сознании к системе X.

При мышлении искания движение сознания проходит те же самые этапы. Разница с первым случаем состоит в том, что в первый момент мышления человек не выбирает нужные ему дифференциальные аспекты, а берет всю их совокупность; затем он следует по равнодействующей их тяготений и синтезирует их до той глубины, сколько он оказывается в силах это сделать. Так получается точка В. Вслед за этим он проектирует полученный синтез на первоначальную плоскость, стремясь получить наибольшую гармонию и ясность соотношений элементов. После этого он опять их синтезирует и опять проектирует, пока наконец из случайного размещения элементов он ни получит наилучше формулированную и гармоничную совокупность элементов, соотношения между которыми непосредственно дают синтетические законы.

Итак, мы показали, что: человеческому сознанию доступен переход с одной группы представлений до другой без достижения их обоюдного синтеза. Начало, которое управляет ходом сознания при этом, и есть начало логики.

Логика прежде всего может быть понимаема как систематика мышления. Ее цель — не только перевести плоскость сознания из одного положения в другое, но и совершить это простейшим и ближайший путем.

Ее первый закон — это закон последовательности: во всяком последовательном и непрерывном мышлении плоскость сознания должна перемещаться так, чтобы с каждым своим шагом, не вводя новых элементов на пути мышления, устранять те, которые не связаны с конечной целью, и в то же время постоянно сохранять поступательное движение без повторения уже бывших положений.

Вторым законом является закон долженствования: во всяком мышлении два последовательных положения плоскости сознания должны быть связаны соотношением, что одно должно быть аспектом другого, причем различие их между собой определяет как разность планов, т. е. линии аналогии, так и линии гармонии между двумя соответствующими им группами представлений; обратно — формулирование одной группы и направления формулирует другую.

Под умозаключением я понимаю формулирование сознанием связей двух групп представлении по закону долженствования.

Под выводом я понимаю последовательную цель умозаключений.

 

III. Законы ассоциации

 

Все высшее неизменно проектируется во все низшее. Различные стороны человеческого существа, качества и свойства, в своей высшей чистейшей форме занимая различные положения в многопланном существе человека, вместе с тем в каждом отдельном плане дают полную картину целого. Одни элементы входят в развитом виде, другие обнаруживают свое бытие лишь в форме зародыша или даже заключаются лишь в мире возможностей — находятся в еще потенциальном виде, другие же, наоборот, проектируются во всем своем целостном развитии вместе со своим синтезом. Человек познает мир в разуме, в разуме живет, и, ощущая свое бытие, разбирается в своем ощущении также в разуме. Когда человек мыслит, он обнимает своим сознанием последовательно одни комплексы представлений за другими. Мышление есть последовательное чередование синтеза и дифференциации и лишь при помощи замкнутого круга таких действий сознание человека движется и достигает своих целей. Всякое мышление проходит ряд последовательных этапов, и в каждом из них еще до начала точных умозаключительных построений человек должен ощутить связь элементов, уже объемлемых сознанием, с теми, что подлежат познанию в будущем. Непосредственное ощущение, не формулированное еще в разуме, наличия связей между двумя группами представлений я называю чувством ассоциации.

Ассоциация есть начало, на котором зиждется всякий мыслительный процесс. Это есть колыбель мышления, ибо только при помощи ее человек может сообщить планомерность своим умозаключениям; это есть колыбель самосознания, отчетливого самоощущения во всяких представлениях вообще, ибо именно из ощущения связи среди бесконечно многообразных явлений природы и рождается все будущее величие человеческой мысли. Видеть тождество в многообразии, проникнуться ощущением, что вся природа построена по одному великому плану, — это есть уже предначертание как самой цели в виде Всесознающего Человека, так и предрешение возможности ей достижения. Ассоциация есть там, где разума еще нет, но куда ему надлежит проникнуть. Она умирает тогда, когда разум заканчивает свою работу и когда на смену мышления приходит его венец — дар созерцания. Лишь в созерцании, когда человек не только чувствует бессознательно связь между явлениями, не только понимает в разуме их преемственность, но и ощущает одновременно все течение их развития от Первоисточника до конечных целей, когда он чувствует рождение и смерть каждой формы, когда он разумом постиг ее бытие, долженствование и роль, — ассоциации нет и быть не может. Вначале чувство ассоциации есть только инстинкт, она еще вне человеческой воли, вне разума, и даже, несмотря на парадоксальность — вне логики, хотя сама логика именно из нее возникает. Совершенно автоматически внешние рефлексы порождают перед глазами человека картины, идеи и представления, и порой он сам не отдает себе отчета — почему они предстали пред ним. Мгновение он чувствует связь между данным рефлексом и представлениями, мгновение спустя это чувство падает и он тщетно силится уловить связь между образами, неожиданно пред ним представшими, и мыслями, которые у него пред тем в сознании были. Мышление такого человека прерывисто и чересполосно; ему кажется, что какая-то посторонняя сила управляет его мышлением и чередует в сознании образы в порядке для него непонятном. Но вот в нем рождается стремление внести планомерность в мышление, он стремится к тому, чтобы не попросту перескакивать с одних образов на другие, но каждый раз уяснять между ними связь, познавать зависимость, устанавливать причинность. В человеке рождается чувство самоконтроля; чувство ассоциации перестает быть независимым кормчим сознания; все больше сказывается холодная власть разума. Ассоциация падает, разум начинает претендовать на полное господство, мышление становится более сложным, прерывистость умозаключений нисходит на нет, сознание начинает двигаться медленнее, но зато оно фиксирует каждый шаг с полной ясностью, и чем больше оно достигает этой цели, тем медленнее становится его движение. Поработив скачки сознания, разум порабощает самое движение и мышление останавливается, оно теперь только меняет внешнюю форму группы умозаключений, лишь переориентировывает ее состав, выясняет взаимоотношения между ее отдельными элементами, разбирается в их связях между собой, но, вместе с тем, безнадежно отрывает ее от остального мира. Итак, предоставление власти чистой логике при всяком конкретном познании отрывает данную группу представлений от внешнего мира, замыкает ее в самой себе и прекращает ее поступательное движение в общей семье целого.

Чем больше выясняется в сознании какой-либо фактор природы, чем целостней и синтетичней становится его общее выражение; чем большее количество отдельных граней сознание познает и чем ближе оно их между собой связывает, тем более усиливаются тяготения этого фактора ко всему вне его лежащему. И вот, рано или поздно, наступает момент, когда эти тяготения преодолевают сдерживающую власть разума и в сознании человека рождаются новые идеи, поражающие его самого своей смелостью и которые сразу далеко заносят исследователя за пределы поставленных его же собственным разумом рамок. Сначала игнорируя их, он, в конце концов, неизбежно направляет свой разум в эту новую область, и снова, таким образом, начало ассоциации вступает в свои права и открывает новое поле работы; рождается ряд новых гипотез, новых построений, снова открывается простор творчеству в разуме и снова разум начинает все перерабатывать и в этом новом ориентироваться. Итак, во всяком познавании мышление и применение ассоциации друг от друга неотъемлемы. Сдерживающая власть рассудка и свободный полет мысли и чувствования по путям, освещенным началом ассоциации, взаимно дополняют друг друга и осуществляют познавательный процесс человека. Это и есть основной закон ассоциации: ассоциация неотъемлема от логики и они друг друга взаимно обусловливают: логика есть выявленная и оформленная ассоциация, чувство ассоциации есть неоформленное чувство логической связи.

 

«Возможность путем интуиции сбрасывать посредствующие формы познания есть отличительная способность гениального познания».

Андрей Белый.

 

Когда человек мыслит, он одновременно пользуется обоими чувствами — чувством логики и чувством ассоциации. Как то, так и другое одинаково являются прообразом высшего разумного начала, природа и цель которого выливается в формулу древней традиции: «разделять соединяя и соединять разделяя». Будучи разделенными, ассоциация и логика создают мышление; будучи соединены неразрывно, взаимно проникая друг друга, они выливаются в созерцание. Низший разум мышления тем и отличен от разума высшего — разума созерцания, что он получается из него его расщеплением. В разуме рождается новый бинер, члены которого и запечатлены на иероглифе Аркана XV связанными между собой мужчиной и женщиной.