Об искусственных путях и частных целях. Магия и колдовство
Мысль, что цель оправдывает средства, глубоко ошибочна и противоположна истине. Строго говоря, у человека, стремящегося к Истине, цели нет, есть только путь к чему-то высокому, прекрасному и возвышенному, но это нечто выходит из пределов нашего сознания. Во всяком Посвящении человек следует принципу закона иллюзии; он ставит себе некоторую определенную цель, но эта цель не является никогда чем-то определенным и неподвижно законченным. Частная цель — это лишь намечаемая на будущее точка, через которую должна пройти со временем траектория эволютивного движения человека; задаваясь такой целью, человек лишь намечает желаемое для него направление эволюции, а потому она и является лишь частным ее этапом. Когда человек совершает какой-либо поступок, то главную ценность и значение для него имеет не результат, им достигнутый, а то побуждение, которое у него было, и тот характер, который имела эмоция, побудившая его к действию. Достижение чего-либо имеет совершенно второстепенное значение, важны лишь те усилия и те стремления, какие были положены человеком Результат есть только автоматическое следствие; ценен лишь тот путь, каким человек до него дошел. В частном случае предписываемые неофиту требования относительно побеждения страстей и имеют своей главной целью вовсе не уничтожение каких-либо чувств или эмоций, но умение ими владеть чрез торжество высшей стороны над низшей. Цель его работы в этом направлении и состоит в том, чтобы постепенным трудом перерабатывать одну страсть за другой, опираясь на остальные, более возвышенные, а потому и более ценные. Вполне понятно поэтому, что если человек вырвет какую-либо страсть из своего существа каким-нибудь искусственным способом, он тем самым лишает себя возможности обладать в будущем ее высшим аналогом.
Эволюция человека совершается за счет возможностей, вложенных в его индивидуальную монаду. Эволютивное движение человека является естественным лишь когда оно совершается силой его собственного духа. Наоборот, когда человек ищет силу на стороне, он уклоняется от своего естественного пути. Отсюда вовсе не вытекает, что человек должен отрешиться раз навсегда от внешнего мира, а является лишь признанием того, что он никогда не должен переоценивать его значения. Замкнувшись в себе, человек лишился бы опыта, лишился бы побудительных толчков, лишился бы и опоры снизу, но, с другой стороны, все почерпнутое извне никогда не должно быть принимаемо без того, чтобы человек в дальнейшем с помощью своего разума не определил как его истинности и ценности, так и его места, причинного и последовательного в цепи других подобных же восприятий. Таким образом, генезисом искусственности в эволюции человека является переоценка им значения вне его лежащих факторов и восприятие их без должного анализа. Грань, отделяющая искусственные способы от естественных, чрезвычайно нежна, но, тем не менее, она есть, и в каждом отдельном случае человек всегда имеет возможность ее ясно сознать. Один и тот же прием, один и тот же метод может быть и искусственным и естественным в зависимости от того, каков человек, им пользующейся, и каковы его побуждения. Так всякий пентакль, идея, мысль и положение могут быть воспринимаемы человеком как в виде реальной и ясно сознаваемой ценности, так и в виде традиционного повеления. Как математика путем введения буквенного обозначения количеств открывает возможность изучать общие проблемы, так и всякий символ имеет силу и значение лишь постольку, поскольку он облегчает познание человеком недоступного пониманию без предварительной классификации.
На физическом плане искусственные способы доходят до максимума уродливости. На первом месте среди них являются средства, дающие возможность механическим путем не только получать сверхфизические восприятия, но и добиться выделения астрала. Сюда относятся все наркотики, как, например: белладонна, гашиш, опий и т. д. Человек, лишенный развитой сознательной воли и в то же время позитивно знающий о существовании тех или иных веществ, искусственно дающих возможность человеку воспринимать то, чего в обыденном состоянии он обрести не может, носит в традиции наименование колдуна. Колдовство вовсе не является ступенью Посвящения, оно есть лишь уродливое отклонение от естественного пути. Всякая магическая операция есть результат автоматического действия сил, вызванных к жизни по предначертанным с самого начала возможностям. На физическом плане имеются аналоги всех явлений высших планов космоса, имеются также и проводники, конденсаторы и катализаторы всех высших сил. Поэтому, в сущности говоря, каждую отдельную операцию Мага может повторить вполне обыденный человек должным подбором физических факторов, который создаст то же самое магнетическое поле, того же направления и силы, а потому и совершит то же самое действие, как и у самого Мага. Одним словом, в данном случае происходит то же явление, которое наблюдается в обыденной жизни, когда фельдшер или техник в своей узкой специальности совершают работу не хуже, а подчас и лучше врача или инженера. Из изложенного становится ясным коренное различие между Магом и колдуном.
Маг— это бесконечно высоко, по сравнению с нами, стоящий человек, обладающий не только громадными знаниями по всем отраслям наук, но и, что самое главное, приобщившийся к Общемировому Синтезу. Для него мир — единая целостная картина, а все его проявления суть ее отдельные составные части, идущие последовательно в причинном порядке. Когда Маг желает в данный момент представить своему умственному взору какую-нибудь дифференцированную деталь, он легко и свободно a priori выводит все ее свойства, качества, силы и взаимоотношения со всеми другими, исходя из Общемирового Синтеза. Не зная вовсе какой-нибудь отрасли знания, он в течение самого краткого времени из Синтетического Учения может выявить ее место в Абсолюте, а затем, зная умственное состояние человечества в данный момент, спроектировать этот аспект Абсолюта на относительную плоскость человеческого развития и тем самостоятельно воссоздать все человеческие знания в этой области. Таким образом, скрупулезному, мешкотному труду в работе истинного Адепта Науки Царственной места нет; своим орлиным взором он сразу охватывает все, и таким путем Маг заключает в себе все знания и качества всех ученых. Обладая совершенной памятью, т. е. способностью в классифицированном виде удерживать все свои восприятия в так называемой «подсознательной стороне» и затем по мере надобности извлекать из этого архива легко и свободно то, что ему потребно в данный момент, Маг и является тем человеком, которому воистину присуще имя ученого мудреца.
«Маг есть воистину то, что еврейские каббалисты именуют микрокосмом, т. е. творцом малого мира».
Элифас Леви.
«Слово «Маг» обозначает одинаково «великий» и «могущественный». «Магия» — значит «Великое Ведение», «Наука природы».
Фабр д’Оливе.
«Магия обнимает собой глубочайшее созерцание самых тайных вещей, знание всей природы. Она учит нас, в чем вещи различаются одна от другой и в чем они согласуются. Отсюда происходит ее чудесное действие, так как она сочетает различные силы и всюду связывает низшее с силой высшего; поэтому магия есть совершеннейшая и высшая из наук, высокая и священная философия, венец благороднейшей философии. Как всякая истинная философия, она разделяется на физику, математику и теологию. Физика учит нас о природе вещей, существующих в мире, об их причинах, действиях, времени и месте, об явлениях, совокупности и частях. Математика учит нас познавать природу в трех протяжениях и наблюдать движение небесных тел. Наконец, теология учит нас, что такое Бог, душа, разумные существа; ангелы, демоны и религия. Она учит нас, какие есть священные установления, обряды и таинства. Наконец, она учит о вере и чудесах, о силе слов и знаков, о священных операциях и таинствах печатей. Магия соединяет в одно целое эти три науки и дополняет их, почему она по праву с древнейших времен называется высочайшей и священнейшей из наук. Если кто хочет заниматься этой наукой, будучи неопытен в физике, неискусен в математике и несведущ в теологии, то он не поймет смысла магии, ибо магия сама не выводит ничего и нет такого действительного магического произведения, которое бы не находилось в связи с названными тремя науками».
Корнелий Агриппа.
Колдун — это человек, обладающий большими, способностями, твердой волей, решительностью, настойчивостью, уверенностью в себе, переходящей в дерзновение, но лишенный, вместе с тем, общего синтетического мышления.
«Маг располагает силой, которую он знает, колдун старается приноровиться к тому, чего он не знает. Дьявол, если только возможно в научной книге употреблять это слово фальшивое и вульгарное, — отдается Магу, а колдун отдается дьяволу».
Элифас Леви.
Лишенный способности синтетически мыслить, колдун, тем самым, лишен раз навсегда возможности идти от общего к частному. В каждом отдельном случае, при встрече с какой-либо проблемой или задачей, вместо ясного и полного дедуктивного взгляда Мага, колдун должен противопоставить кропотливое и мешкотное изучение частностей и на основании только этой своей работы восприять данную проблему или решить задачу.
Аркан XIX
I. Традиционные наименования:
Veritas facunda, Virtus humana; Aurum philosophalum, Vocatio; Sol; Lux resplendens; Солнце.
II. Буква еврейского алфавита:
ק (Коф).
III. Числовое обозначение:
Сто.
IV. Символическое начертание:
Под ослепительно яркими лучами полуденного солнца резвятся на песке мальчик и девочка, взявши друг друга за руки; они совершенно обнажены, а их веселый, беззаботный смех громко звучит далеко кругом. Возле них видна старая кирпичная стена, местами полу-развалившаяся, местами занесенная песком выше верха. За стеной начинается берег голубого моря, спокойного, ясного. Прозрачные волны раскрывают свою тайну; в изумрудной глуби виден коралловый лес, между ветками которого пробираются свежие струйки, тревожа множество разноцветных раковин. На ясном небе вдали виден парус остроконечной формы; на светло-оранжеёом фоне его под светлыми лучами солнца ясно вырисовываются разноцветные пятна, начиная со светло-желтых, кончая кроваво-красными.
О Сознании Космическом
«Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине».
Евангелие от Иоанна, 4:24.
«Внимай словам даже младенцев и извлекай из них истину, говорящую твоему сердцу. Отбрасывай все, что не воспринимается твоим сердцем, как истина, как бы высоко ни стоял авторитет говорящего, даже если бы он был Самим Рожденным из лотоса Создателем — Брахмой».
Йогавасишта.
Аркан XVIII представляет собой учение о земном человеке, о пути его жизни на земле, о ее страдности и об ограниченности ее возможностей и ресурсов; он обрисовывает жизнь человека, поскольку теснится она рамками судьбы, и довершает картину Аркана VIII, являющегося источником всех учений о подчиненности относительной воли высшим силам. Аркан XIX учит о том, как под мощью сознания духа та же самая узкая стезя жизни претворяется в триумфальное шествие к Высшей Цели. Арканы VII, VIII и IX Священной Книги Тота представляют собою учение о человеке par excellence. Аркан VII есть учение о его высшем духовном центре, Аркан VIII учит о безличной природе как среде, в которой человек живет, Аркан IX представляет собой учение о человеческой жизни как следствии Йода и Хе этого тернера — воли и среды. Арканы XVII, XVIII и XIX представляют собой подобие этого высшего Тернера, и они изображают его в том виде, в каком он проектируется в мир земли. Аркан XVII есть учение об интуиции как связи с высшим «Я» — с Атманом; он представляет собой учение о сокровеннейшей сущности человека земли, который жив постольку, поскольку он связан с Горним Миром; Аркан XVIII учит о внешнем мире как среде жизни; Аркан XIX является Bay этого тернера и представляет собой учение об истинной сознательной жизни человека.
Познание истины, восприятие отблеска Реальности и отождествление с ним осуществляется согласно основному закону интуитивного ведения, гласящего, что путь его состоит из двух этапов: в первом — человек познает необходимость бытия неизвестного в определенном направлении, очерчивает его границы, создает как бы активно жаждущую заполнения пустоту, во втором — эта пустота заполняется. Этот закон выражается также в такой формулировке: «человек познает от обратного, методом долженствования». Полученный вывод является простым следствием общего принципа антиномичности человеческого существа и окружающего его феноменального мира. Положительный член бинера никогда непосредственно не познается; человек всегда сначала устремляется к члену отрицательному, а уже потом, развив свои идеи до максимума и претворив их в минимум, он обращается к жажде познать реальность плюсового члена. Действительно, само великое падение Адама Кадмона есть сомнение в реальности, есть гордость — утверждение части как целое, т. е. выявление из интеграла отрицательного члена.
«Кто-то чертил черным по белому, и когда белое становилось черным, он начинал чертить белым».
Салонович.
Все существо проявленного человека по отношению к его индивидуальной монаде является совокупностью проводников. Все элементарные формы познания имеют своей целью создание тела индивидуальному центру. Анемическая сторона человека и все его познания в разуме лишь объектируют его потенции, лишь создают элементы, формы и направления, которые впоследствии долженствуют слиться в одно стройное целое. Интуиция, хотя и является высшей формой познавательных способностей человека, все же по своей природе относится к той же группе потенции духа, как разум и сенситивная восприимчивость. Назначение всех этих способностей состоит лишь в том, чтобы приуготовить человека к восприятию его заповедного достоинства.
Развитие человека идет по известному уже закону пирамиды. Чем выше синтез, тем большее количество элементов он обнимает, и, наоборот, чем больше число познанных и утвержденных элементов, тем выше степень синтетического сознания, доступного человеку. Закон пирамиды, подобно всем законам природы, справедлив лишь в определенных пределах. Когда эволюционирующее человеческое сознание коснется впервые Мира Духа, все существо его испытывает глубочайший переворот, он становится звеном Космического Духа, его озаряет Космическое или Божественное Сознание.
Приобщение человека к этому высочайшему дару есть венец всего долгого космического странствования. Все пути, все искания, все религии имеют своей конечной целью этот дар, который есть воистину рождение человека в Жизни Вечной. Сколь бы ни старался человек, испытавший это великое счастье, описать его другим людям, — они никогда не смогут его понять. Это есть величайшее изменение всего существа человека, потрясение всех сторон его, разбитие всех оков, полная победа над миром времени и смены. Нисхождение Космического Сознания есть рождение Христа во внутреннем человеке есть победа над смертью, есть приобщение к Истине, Жизни и Вечности Вселенским. Все то, что собирал человек, делается ненужным, все знания, все чувствования, весь опыт сразу теряют всякую ценность, ибо все это может быть таким дважды-рожденным человеком в любой миг воссоздано вновь с неописуемым великолепием форм и невероятной роскошью разнообразия. Как бы взойдя на высокую гору, человек видит, что его путь лишь один из многих, что вершина может быть достигнута бесконечно разнообразными путями, а потому пройденный им самим путь не может не развенчаться как абсолютный. Правда, что с другой стороны, человек ясно теперь начинает понимать, что его стезя была бесконечно гармонична с его индивидуальными особенностями, но от исключительного возвеличения ценности своих собственных деяний у него не остается и следа.
Всякий, кто испытал Космическое Сознание, невольно сравнивает его с детской радостью. Холод и суровость мира печали здесь претворяются в вечное радование, в блаженное ощущение биения пульса вселенской жизни. Высшая степень мудрости исполнена всегда простоты и нежности, ибо истинный мудрец совмещает в себе глубину знания зрелого мужа с непосредственностью и простотой детской души. Вот почему на пути веков светит людям завет «если не будете как дети — не сможете войти в Царство Небесное».[292]Само собой разумеется, детская простота не имеет ничего общего с невежеством. Всякая истина всегда проста, как и все простое — всегда истинно; вот почему жизнь духа, будучи высшей гранью, высшим венцом исканий всяческих, есть, вместе с тем, достижение простоты и ясности. Чем проще истина, тем недоступнее она для человека, чем чище принцип, чем элементарнее идея, тем труднее усвоить ее, ибо для того, чтобы усвоить какую-либо мысль, надо сродниться с ней. Всякое сведение, всякое знание, почерпнутое человеком, должно быть им пережито и прочувствовано во всех своих деталях. Чем выше идея, тем больше частностей она в себе содержит, тем труднее сжиться с ней, тем труднее проникнуться ей и ей переболеть; вместе с тем, чем выше идея, тем меньше частностей вкладывается в ее выражение, в нее входит одно лишь существо — самая чистая сущность ее следствий, а потому и вид ее прост. Вот почему чем выше идея, тем труднее ее познать. Ясность и простота являются главнейшими признаками Истины. Всякая истина, имея опору в себе самой, может быть выражена лишь через самое себя, но не через что-либо другое. Истина познается приближением, но может быть познана лишь сразу путем мгновенного откровения, ибо она целостна и нераздельна.
«Все ясные идеи истинны».
Декарт.
«Sigullum naturae et artis simplicitas».[293]
Henr. Khunrath.
Разум, таким образом, вовсе не является вершиной познавательных способностей человека: его назначение состоит лишь в том, чтобы приуготовить его дух к восприятию чистой реальности. С другой стороны, представители крайнего материализма глубоко заблуждаются, когда они утверждают, что оккультное учение игнорирует разум. Нисколько не отвергая рассудочного познавания, все религии мира лишь предостерегали от излишнего увлечения им, но в то же время неизменно предъявляли к своим последователям требование обладать также и полнотой умственного развития.
«Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни».
1-ое послание an. Павла к Коринфянам, 14:20.
Разум есть производная активной стороны человеческого духа; мягкость и пассивная восприимчивость интуитивных восприятий суть его пассивный аналог. Движение человека по пути эволюции только тогда гармонично, когда обе эти стороны развиты равномерно и друг друга дополняют до стройного целого. Излишнее увлечение как той, так и другой стороной одинаково приводят человека к бедствиям. В греческой мифологии мы можем найти красочное поэтическое описание в символической форме последствий обоих случаев увлечения. Случай слабости активной воли и полного властвования пассивности мы видим в следующем мифе. Аполлодор[294]рассказывает, что аргонавты освободили от мук слепого вещуна Финея. Ослепнув, он мучился голодом, ибо всякую приносимую ему пищу похищали Гарпии, а остатки ее были насыщены таким смрадом после их ухода, что есть их было нельзя. Сыновья Борея, будучи крылаты, прогнали Гарпий и взяли с них обещание не мучить Финея. Смысл этого мифа, говорит Флоренский,[295]таков. «Слепота Финея, как и слепота Эдипа, Тиресия или Гомера, для него есть условие тайноведения: для вхождения в мир иной потребна отрешенность от мира этого. Он — μάντις, но этот насильственный дар тяготит его. Ему хочется жить как все. Но лишь только пытается он войти в гущу обыденной жизни, как восхищение овладевает им, и вестницы иного мира отнимают у него то, чем живут люди, и обезвкушивают ему радости мира сего. Лишь сыны Борея,[296]существа, родственного Гарпиям, но соответствующего экстазу активному, мистике мужественной, прогоняют от вещуна его женскую экстатичность, его пассивный медиумизм». Противоположный случай — чрезмерное утверждение активности до полного пренебрежения пассивным началом, иллюстрируется легендой о гибели Орфея. Пренебрегая женским началом и опираясь лишь на свою активную волю Орфей мог вызвать лишь тень Эвридики, сама же она не могла слиться с ним. Оскорбленная Богиня продолжала мстить ему и довела его до гибели от вакханок, т. е. представительниц Пассивного Посвящения.
Все познавательные способности человека имеют право на существование только до той поры, пока они исполняют свою миссию. Жизнь чрез них, путь опытного самосознания есть непрерывное чередование заблуждений, ошибок и расплат. Путь эволюции есть вечное страдание, есть горение всего существа. Шаг за шагом разрушая все иллюзии мира явлений, человек постепенно создает в недрах своего духа одни грани Истинной Реальности за другими. Путь познания есть путь не только созидания, но и путь разрушения и смерти.
«Когда ученик вступает на путь он кладет свое сердце на крест; когда сердце и крест сольются в одно, тогда он достиг своей цели».
Из восточной мудрости.
Конечная цель человека — это смерть всего того, что имеет лишь относительное бытие: все ценности должны быть обесценены, все идеалы уничтожены, все кумиры свержены! Конец всех привязанностей есть уничтожение причин страдания, есть достижение, по учению Гаутамы Будды, вечного блаженства нирваны. Это есть смерть бренного человека, гибель всех эгоистических наклонностей, гибель личных страстей, гибель всего низменного, что притягивает человека к земле. Вот почему смерть есть освобождение от страданий, но эту смерть человек должен пережить живым; он должен восчувствовать всю глубину иллюзорности мира явлений, и тогда эта смерть для него будет рождением в новую Жизнь, Жизнь Истинную, Безусловную.
«Назиад, передай братьям моим в Ширазе, что лицо Смерти прекрасно и отливает золотом точно так же, как последняя кисть виноградной лозы, — как луна в осенних сумерках. Ты скажешь им, что поцелуй ее — единственное на свете, что может утолить неутолимую жажду…
Саади.
Это рождение в новую жизнь есть восприятие Космического Сознания. Все пути ведут к этой цели, это есть венец всех исканий томящегося сознания, это есть высшая из мистерий, триумф индивидуального духа, утвердившего себя во всем, себя во всем познавшего, ото всего отрекшегося и слившегося со своим Безначальным Источником Средоточием всяческого бытия.
«Вы ищете проникнуть в мистерии? — Нет мистерии выше той, которая возводит ваши души от Света к Свету, в Царство Истины и Добра, в Область, где нет ни мужеского, ни женского, ни формы, но только Вечный Свет, о Котором не должно говорить».
Пистис София.
В гармонии с этим, рождение в Безначальном Бытии вовсе не есть смерть индивидуального самосознания. Нирвана не только не есть уничтожение, погружение в безымянную и бессознательную бесконечность, как это думают некоторые европейцы, совершенно не понимающие возвышенной философии буддизма, но полное падение оков, раскрытие всех возможностей, приобщение к Целому сознательной единицей. Эта идея о вечности и неуничтожаемости индивидуального «Я» выражена самим Буддой с ясностью, устраняющей всякие сомнения.
«Злой дух Алявака сказал Совершенному:
— Один вопрос я задам тебе, о странник, и если не сможешь ты ответить мне, я или развею твои мысли, или расколю твое сердце, или, взяв тебя за пяту, переброшу на ту сторону Ганга.
— Никого нет на свете, о друг, никого нет ни в мире Брахмы и Мары, ни среди живых существ, включая богов и людей, отшельников и брахман, кто бы мог развеять мои мысли, кто бы мог расколоть мое сердце, или, взяв меня за пяту, перебросить на ту сторону Ганга; итак, о друг, вопрошай о чем хочешь».
Сутта Нипата.
Евангелие в своей возвышенной символике повествует нам о величии Космического или Божественного Сознания, олицетворением которого является воплощенный Логос Христос. Три мага, мудреца, высшие представители знания земли, пришли поклониться Христу-младенцу; они принесли Ему в дар: золото, ладан и смирну. Эти эмблемы раскрывают нам личности магов: принесший золото был носителем Высшего Знания, ладан — представитель искусства, смирну — деятель мирской жизни. Мудрец, поэт и представитель прикладных знаний олицетворяют собой три основные ветви земной культуры. Дойдя до предельной высоты, каждый по своему пути, три мага, как носители всей науки, искусства и культуры, почувствовали границу своим исканиям, убедились, что дальнейшее слово принадлежит уже Неземной Мудрости. Движимые чувством синтеза, как путеводной звездой, они нашли Божественного Младенца и поклонились Ему, принеся Ему в дар все свои труды. В этот великий миг цивилизация древнего мира увенчалась Божественным Синтезом, а родившийся Христос приял все деяния человечества, как Свое Тело, как опору внизу для свершения Своей Великой Миссии.
Иероглиф Аркана XIX и выражает собой учение об истинной жизни и сознании духа. Ясное солнце — это Высшая Вселенская Истина, это Вселенский Дух, это Истинная Вселенская Жизнь; подобно солнцу, Они испускают Свои лучи повсюду, но только не всякий может их воспринять. Мальчик и девочка представляют собой целостного человека; они наги, но это не мешает им быть счастливыми, ибо все существо их купается в дивных лучах, исходящих из горней выси. Песчаная местность указывает на то, что источник жизни небесной наполняет ей всякую среду, сообщает ей жизненность. Далекое море — это побежденная среда, холодная и мрачная в пучинах своих, но чудная и ясная, под лучами солнца. Ограда полуразрушенная — это остатки былых оков, памятник побежденных препятствий.
Аркан XX
I. Традиционные наименования:
Attractio Divina; Transmutatio astralis; Mutationes in tempore; Ressurectio mortuum; Cuput; Circulus; Cyд.
II. Буква еврейского алфавита:
ר(Реш).
III. Числовое обозначение:
Двести.
IV. Символическое начертание:
Чудный весенний день; восходящее солнце ярко освещает местность мягким розовым светом. Издалека слышатся могучие звуки торжественного победного гимна. На краю зеленеющей равнины, переходящей в песчаный берег реки, видна раскрытая могила. Около нее стоит группа из трех людей: Мужчина благоговейно сложив руки и подняв голову кверху, смотрит на Ангела, реющего в воздухе и трубящего гимн; Женщина, опустившись на одно колено, протягивает руки к маленькому Ребенку, радостно смеющемуся и идущему к ней своими робкими шагами. Воздух чист и прозрачен; все как то замерло кругом в глубоком торжественном молчании.
О доктрине Аркана XX
Аркан XX заканчивает собой цикл вторых Арканов Священной Книги Тота. Подобно Аркану X для первого цикла, Аркан XX является их конечным Принципом, резюмирующим их в одно целое. Аркан X провозглашает доктрину о Великом Вечном Мгновении, как динамической стационарности Духа: в Мире Божественном жизнь мировая есть лишь Жизнь Духа в Себе Самом, Его вечное Самосозерцание и отражение в Себе Самом; поэтому доктриной Аркана X является принцип Единства и Неизменности Вселенского Духа в Его Целом и вечного изменения видов, способов и характера Его Самосозерцания. Заканчивая учение о космогонии, этот Аркан провозглашает относительность всякой космогонии вообще и определяет ее природу как метод познания. Аркан XX, в строгой аналогии, имеет своей доктриной Великое Вечное Мгновение вселенской жизни: мировая жизнь есть вечное самопознание ее сил в себе самих и через самих же себя; поэтому доктриной Аркана XX является принцип единства и неизменности вселенной в ее целом и вечного изменения видов, способов и характера этих взаимоотношений и взаимопознаний. Заканчивая учение об антропогонии, т. е. эволюции человека, этот Аркан провозглашает относительность всякой антропогонии вообще и определяет ее как метод человеческого самопознания.
Иероглиф Аркана представляет человека в виде тернера, ибо именно эта форма, и только она, способна выразить существо Совершенного Человека. Парящий Гений, зовущий к себе и пробуждающий мертвых от сна, есть Атман, соединившийся ныне с существом человека проявленного. Женщина — это сознание Атмана, отошедшее от его сущности и единства в мир изменчивых форм и вновь к нему возвратившееся, сын — его творение — это утвержденный Логос, вернувшийся к своему первоисточнику.
Аркан XX есть учение об утвержденном Первообразе. Монада есть лишь форма Вселенского Духа, есть лишь аспект Его, существующий как абстрактная возможность. Монада есть конкретная форма Самосозерцания Божества в совокупности духовных тональностей. Тональность индивидуального духа— это вложенная в него возможность, это есть потенциальное свойство, сказывающееся при проявлении в выборе направления в системе, находящейся в равновесии. Тональности духа в своей совокупности создают склонность, проявляющуюся в цепи последовательных утверждений и реализирующуюся в определенной, ей одной присущей последовательности синтезирования дифференциальных утверждений в относительные синтезы. Эти синтезы и являются внешними показателями тех особенных характерных для данной монады наклонностей, которые в потенциальном состоянии и являются тональностями духа. Монада как таковая не может иметь собственного сознания: сознание в ней присуще Общемировому Духу; являясь Субстанцией, Он входит в нее в тональностях ей свойственных, она же сама по себе есть лишь модус Его Сознания, и, в силу этого, без Него представляет собой лишь девиз, лишенный содержания. Сознание монады рождается с того момента, когда Сознание Космического Духа, войдя в нее по свойственным ей возможностям, опустится хотя бы на дифференциально малую величину ниже плоскости, утверждаемой ее пассивной индивидуальностью. Это опускание Сознания Космического Духа, т. е. эманирование Сознания во вне Своего Единства, есть рождение Космического Логоса. В первыйдифференциально малый этап времени каждая монада сознает себя только в утверждении своего бытия как такового, она является как бы формой без содержания. Во второйдифференциально малый этап времени монада сознает себя как независимую, по отношению к себе, субстанцию, как бытие, наделенное свободой, как личность, здесь монада впервые утверждается в своей индивидуальности. Третий дифференциально малый этап — это совместное сознание своего бытия и своего Эго; здесь впервые рождается формула: «аз есмь». Эти три этапа могут быть выражены формулой: «Существую». — «Я». — «Я существую». В конце третьего этапа монада сознает себя как личную реальность, но она еще не знает своих взаимоотношений и законов. Она сознает себя лишь как бытие, на все же вопросы о нем в ней нет ответа, да и нет самих вопросов. Наступает последний период, монада эманирует свое сознание во вне своего единства, она противопоставляет ему сознание своего бытия как такового, и это есть миг рождения Атмана и потенциального существа человека.
«Человек, созерцая Акт Творчества, захотел сам творить и он отделился от Отца и углубился в область творения. Обладая полнотой мощи, он созерцал творение своих братьев, и они привлекались к нему, и каждое из них связывалось с ним, согласно своему виду. Тогда, познав их сущность и разделив их по их природе, он захотел перейти предел их бытия и достигнуть мощи, присущей огню».
Гермес Трисмегист.
Первые три Аркана суть учение о Вселенском Духе; вторые три Аркана соответствуют трем этапам рождения монады; последний этап есть доктрина Аркана VII. Цепь последующих Арканов есть учение о познавании монадой потенциально заключающейся в ней системы возможностей. Аркан XX есть учение о последнем этапе этого познания, о воссоединении сознания с монадой. Монада есть Первообраз по отношению к целостному существу человека; каждое познание, каждая новая совокупность представлений, каждая новая идея, претворенная человеком в свое существо, тем самым утверждала соответствующий аспект в Божественной Душе, которая есть сознание Первообраза в себе самом. С завершением познавания сознание человека Мира Бытия уходит из этого Мира, оно соединяется с Божественной Душой и монадой; человек как бы воскресает в монаде, он сознает себя в ней уже не в одном Безначальном Бытии — в пралайе, но и во всей совокупности познанных возможностей. Космический Дух неизменно созерцает Себя в монаде, но она лишь по утверждении себя, по обретении полного самосознания, получает возможность познавать Бога. Идея о Боге в монаде рождается с эманированием ее сознания во вне, ибо только здесь рождается противопоставление Безначального Бытия конкретному бытию, ибо только здесь монада начинает сознавать себя единичным аспектом Космического Абсолютного Бытия.
«Когда я пребывал еще в Первооснове своей, у меня не было никакого Бога: я принадлежал себе самому. Я ничего не хотел, ничего не домогался, ибо я был тогда бытие без цели — и я был познающий себя самого в Божественной Правде. Тогда хотел я Себя самого и ничего другого: чего я хотел, тем был я, а чем я был, того я хотел. И тут пребывал я без Бога и вне всех вещей. Когда же я отрешился от этой моей свободной воли и получил мое сотворенное существо, тогда стал у меня и Бог, ибо раньше, чем стать твари, и Бог не был Богом: Он был То, Что Было; и даже тогда, когда появились твари и начали свое сотворенное существование, Он не был «Богом» в Себе Самом, но лишь в творениях был Он «Бог».
Мейстер Экхарт.
Рождаясь из Однородного Безбрежного Космического Духа в пралайе за пределами сознания и жизни в бытии Продления, монада, подобно Ему в начале лишенная сознания, таким путем утверждает свое сознание и, благодаря этому, рождается в Боге, сама став Богом.
О воскресении из мертвых
«Кто постигнет духовное сознание — вознесется над смертью и приобретет бессмертие».
Иша упанишада.
Человек приходит в феноменальный мир для исчерпывающего самопознания; вся его жизнь состоит в последовательном отождествлении своей личности с рядом групп его потенциальных качеств непроявленных свойств духа. На этом пути он создает последовательно ряд частных и относительных синтезов, развивая те или иные потенции духа до возможного максимума. Закон их чередования есть закон кватернера и состоит в последовательном утверждении и отрицании всех возможных утверждений и отрицаний. В силу этого, с внешней стороны ход эволюции в аспекте феноменального мира представляется непрерывной сменой созиданий и разрушений. Все появляется для того, чтобы исчезнуть, все исчезает, чтобы дать дорогу новому появлению. Смертность всех форм этого мира есть общий закон, тяготеющий не только над явлениями, каков бы ни был их характер, но и над самим разумом их чередования, над самими их конечными законами. Стремясь к синтезу, человек подходит к нему с различных сторон, которые, синтезируясь, выявляют кватернер конечных синтезов для феноменального сознания. Каждый из них в отдельности относителен и неполон, а потому исключительное его признание не может не быть условным. Тем не менее, объединение этих синтезов во Единое недоступно человеческому сознанию; синтез ускользает из сознания и вместо ощущения Реальности остается лишь сознание о представшем пред ним Неведомом. Человек вечно жаждет Реальности и, стремясь к какой-либо цели, он неизменно верит в ее реальность, ибо в противном случае и самого стремления быть бы не могло. Отдельные относительные синтезы суть вековечные средоточия человеческой веры; стремясь к ним, человек вначале всецело охватывается их обаянием, но затем, рано или поздно, настает день, когда он убеждается в условности всех своих достижений. Мир, в котором мы живем, есть прежде всего кладбище всех наших деяний, всех стремлений и идей, всех надежд и верований.
Аркан XX есть учение о великом переломе, наступающем в человеческом духе, когда он восстанавливает себя в Мире Реального. До той поры он жил среди иллюзий, среди фантомов изменчивых и исчезающих, стремился лишь к этим фантомам, а потому и самого себя ощущал лишь в отражениях на волнах иллюзии. Восстанавливая себя в своем Первообразе, человек сбрасывает с себя все оковы иллюзии, он начинает непосредственно ощущать реальность своего бытия, и тем самым он заново координирует все свои априорные потенции. Разделение между ним и Высшей Реальностью падает в Лету, он вновь приобщается к Абсолютному Мировому Синтетическому Началу и, упоенный победой после долгого пути, наслаждается неизъяснимым блаженством непосредственного общения с Царем вселенной.
«В одной из самых таинственных и возвышенных частей неба находится дворец, который называют «дворцом любви» (היכל אהבה); там совершаются глубочайшие таинства, там собраны все души, любимые Царем Небесным; это там Царь Небесный, Святой, да будет Он благословен, обитает с самыми святыми душами и соединяется с ними поцелуями любви (נשקין דרחימו).[297]Этот поцелуй есть единение души с Той Субстанцией, откуда она получает существование».[298]
Зогар.
Несмотря на всю грандиозность многоразличия и многокрасочности путей, по которым сознание человеческое движется к своей цели конечной, их внутренняя природа повсюду тождественна. Человек томится жаждой Реального; с младенческих лет своего сознания он уже инстинктивно чуждается внешней стороны жизни и начинает искать То, Что, оставаясь Непреложным и Незыблемым, является Причиной всего. Все виды человеческого познавания, в том числе и разум, одинаково суть лишь средства познавания атрибутов этой искомой Реальности; они помогают ему разбираться в их множественности, оценивать их и классифицировать, но и только. Чем более развит человек, тем более сложным и грандиозным в его глазах является мир, тем очевиднее чувствует он свою «отрицательную бесконечность» (см. Соловьев. «I Чтение о Богочеловечестве»), тем сильнее он сознает величие своего призвания и грандиозность вложенных в него ресурсов. Вот почему путь познания есть, вместе с тем, путь самосоздания, которого конечная цель есть реализация потенций в открытый возможности, т. е. достижение ореола действительной власти.
«Великое Делание есть прежде всего создание человеком самого себя».
Элифас Леви.
Все познаваемые объекты, атрибуты Внутренней Реальности, кроме самого своего содержания заключают другой элемент степень своей отдаленности от Реальности по порядку синтеза. Эта Совершенная Реальность отражается в конкретных феноменах с различной степенью совершенства, и именно из этого человек черпает свое эволютивное понимание космоса.
«Совершенство и несовершенство суть основания много-различности вещей».
Эзра Азриель.
Ничто преходящее человека удовлетворить не может; двигаемый жаждой Реальности, человек, опираясь на данные своего эмпирического опыта, начинает строить гипотезы, цель которых состоит в том, чтобы вознести его сознание над явлениями и формами и приблизить к лицезрению Истины. Каждая такая гипотеза по порядку синтеза лежит выше самого опыта; человек погружается в созерцание существа такой гипотезы как таковой, и в стройной закономерности ее повествования он впервые начинает чувствовать отблеск Конечной Цели. Всякая закономерность неразрывно связана с красотой и именно через посредство этой последней даже несовершенное сознание начинает ощущать Истину.
«Красота есть блеск Истины».
Элифас Леви.
Различные виды человеческого познания и все попытки их обобщения, их синтезирования, все же продолжают лежать в области относительного. Никакие восприятия, никакие усилия разума не дают человеку перешагнуть заветный порог Области Непреложного и Абсолютного. Всякий самоанализ в этом направлении неминуемо приводит к пессимизму, ибо конечным выводом всегда является признание, что все искания человеческие замкнуты в заколдованный круг, в котором изменяются лишь формы и углы зрения, но сущность как таковая остается все столь же далекой для величайшего титана разума, как и для младенческого состояния ума. Это сознание повлекло за собой разочарование в самом познании даже у самых выдающихся представителей мышления. Подвергая анализу пессимизм, мы не можем не убедиться, что источником его является так называемое смешение оснований. Пессимизм рождается тогда, когда метод, долженствующий лишь выявить проблему, ошибочно принимается за способ ее разрешения. Все виды познания, лежа в феноменальном мире, по принципу могут давать лишь феноменальные же результаты; ни чувства, ни разум не могут дать сознания Реальности, ибо сами по себе они суть лишь феноменальные Ее отражения. Сознание Реальности может дать лишь Сама Реальность, и цель эволютивного пути человека состоит в постепенном Ей уподоблении. Человек как микрокосм в искре своего духа песет как Самую Реальность, так и способ Ее достижения. Реальность может быть постигнута лишь сознанием духа, все же другие формы познавания имеют своей целью лишь дать этому сознанию простор и свободу.
«Человеческая личность только потому может свободно изнутри соединяться с Божественным Началом, что она сама в известном смысле божественна, или точнее — причастна Божеству».
Владимир Соловьев.
Таким образом, хотя путь познания в разуме имеет лишь посредственное значение, он все же неминуемо должен быть пройден человеком для возможности приобщения к наивысшим способам ведения; вот почему огульное отрицание разума, как средства Богопознания, есть одно из вопиющих заблуждений. Хотя зачатки интуиции у некоторых людей встречаются без соответствующего развития разума, все же эта высшая способность быстро притупляется и дает лишь ничтожные результаты, когда человек одновременно с ее развитием не стремится параллельно развивать свой разум. Человек только тогда является таковым, т. е. микрокосмом, несущим в себе отблеск вселенной, когда он разумен, когда он во всеоружии всех видов познавания стремится к своей Конечной Цели. Необходимость развития разума признавалась одинаково всеми богоискателями, достойными этого имени; так, например, Плотин открыто говорит, что он «видит человека только в человеке мыслящем» (ή ψυχή έστιν ό άνθρωπος αύτος). Конечная цель всех видов феноменального человеческого познания выражается традиционной формулой «видеть Единство во множественности и множественность в Единстве». Начав с изучения явлений, человек, в конце концов, приходит к познанию единства природы.
«И ты познаешь, если Провидению это будет угодно, что природа повсюду подобна».
Пифагор.
Единство космической совокупности форм и явлений в глазах познающего человека становится следствием Единства Конечной Реальности, раскрывающегося во множественности атрибутов, связанной в единство закономерностью и взаимными соотношениями.
«Эта вселенная вся целиком есть Бхагават, Единое Существо, Душа творений, насыщенных Единой Душой, Разумное через Самого Себя, проявляющееся внутри и во вне вещей; познай, о царь, что это майя делает Его множественным».
Бхагавата пурана.
Ясное выявление этой доктрины и является целью Синтетической Науки; будучи абсолютной, она вполне обнимает собой всю множественность a priori возможных конкретных форм приближения к этой результативной доктрине; она является одновременно и целью, и совокупностью путей. И вот здесь на конечной грани исканий человеческих встает та же проблема, которая впервые толкнула его пойти по пути ведения. —
Что есть Реальность?
Если раньше в младенческую пору разум еще пытался что-то лепетать на этот вопрос, то теперь он уже достаточно познал себя, чтобы хранить абсолютное молчание, — а в этом он и дает ответ. Полное молчание, возведенное в принцип, достигающее своего максимального развития и утвержденное во всей непреложности, есть исчерпывающий ответ. Верховное Синтетическое Учение начинает свое повествование с определения Реальности, как «не то», как «Молчание». Тогда это была лишь философская форма, это было лишь обозначение Сущности, но не ответ. Пройдя долгий путь, человек встречает те же слова, но теперь они уже живы для него. Замолкнуть совсем — это значит уйти в глубь своего Я, войти в свой дух, отказаться от всяких исканий в области майи, и раз человек способен это сделать — победа достигнута. Голос Безмолвия воистину страшен; в мире нет ничего и ничего быть не может, что могло бы сравниться с его дуновением, ибо все гибнет, все рушится пред ним. Это есть смерть человека, конечная, абсолютная смерть, это есть предел всех его исканий.
На пути своей жизни человек долго был рабом, потом он сознал в себе властелина, он увидел в себе Победителя, гордо шествующего на колеснице, запряженной сфинксами, он реализовал всю его мощь, он поднялся до затаеннейшей его сущности и тем воплотил его в себя. Он дошел до конечных ступеней знания и сам стал его олицетворением, он понял Верховный Закон, достиг Великого Делания, стал истинным властелином, упиваясь в торжестве своего утвержденного «Я»: «все — Я и это Я — мое Я». И он готов был провозгласить «Я есть все». Но только что поднял он руку со скипетром своей власти и знания, он увидел», что он убил себя, его власть стала слишком велика, чтобы мир мог ее вместить. Он обернулся опять на свое «Я», но на его месте он увидел лишь пустоту; Я исчезло; нет более Я; нет никакого Я; есть лишь Безначальное и Безымянное «Есмь»…
«Stirb und werde!
Denn, so lang du das nicht hast,
Bist du nur ein triiber
Cast Auf der dunkeln Erde».
Goete.
Высшая степень самоутверждения исчерпывающего — утверждение своего Я, — есть его смерть. Человека не стало в мире, его долгий путь кончен и в миг этой смерти он возрождается в Мире Реальности.
«Und als letztes und Höchstes: in der Weise frei soil er (der Meusch) sein, das er sein eigen Selbst vergesse und mit allem, was er ist, zürtick fliesse in den grundlosen Abgrund seine Urquelle».
Meister Eckehart.
«Дух испытывает страдания жизни и смерти до тех пор, пока не отрешится от связи с природой. Подобно тому как танцовщица, показавшая себя собранной толпе зрителей, кончает пляску и уходит, так удаляется производящая природа после того как она показала себя духу во всем своем блеске. Танцовщица уходит, потому что ее видели, а зрители уходят, потому что они насмотрелись; так же расторгается полным знанием связь духа с природой. «Я видел, насмотрелся на Нее», говорит дух. «Меня видели», говорит природа — и они отвращаются друг от друга, и нет более причины для их связи и для происходящего от этой связи творения».
Санкья Карика.
Аркан XX есть учение о воскресении из мертвых, о великом переломе в бытии человека, об обретении им истинной жизни. Разбив оковы феноменального мира сознанием духа, постигнув с исчерпывающей полнотой его суету, замкнувшись в своем Я, человек умирает для этого мира. Если частная смерть есть преддверие будущего существования в новой форме и при новых условиях, если Посвящение есть приобщение к тайнам Духа, то эта конечная смерть есть заветные врата Царства Духа и Истинной Жизни. Первородный грех искуплен, человек вновь вернулся в небесный Эдем, вновь стал деятелем Горнего Мира, стал звеном Природы Божественной, в Которой каждая часть знает Целое, ибо она есть и часть и Целое. Индивидуальность видоизменяет свою природу, она претворяется из уединенной Божественной Мысли в модус Единого Божественного Самосознания, который чувствует свое бытие не только в себе самом, но и в том Целом, Которое в нем выражается.
«Лишь тот может действительно вступить в Бытие Озириса, кто уже сам, как Озирис, достиг врат вечного миропорядка. Таким образом, высшая жизнь, на какую способен человек, должна заключаться в том, что он превращается в Озириса. В сознательном человеке уже в жизни преходящей должен обитать возможно совершенный Озирис. Живя как Озирис и проделав все, что проделал Тот, человек становится совершенным».
Рудольф Штейнер.
Человек возвращается не один в этот мир, ему сопутствует его Божественная Душа, воскресающая вместе с ним; дотоле она была лишь пассивным архивом его деяний — теперь же она исполняется бытием его духа и становится его жизнью. Его деяния — его детище приходит также за ним. Отчужденность между ними падает, он живет вместе со своим сознанием в своем опыте, утвердившем как его самого, так и его Айшу. С этой высоты он оглядывается вниз, он начинает созерцать жизнь мира, и под его пламенным взором все мертвое оживает.
«Теперь, оглядываясь назад, за собою мы видим мертвую жизнь; все имена слетели с вещей, все виды творчества распались в прах, пока мы стояли у преддверия; стоя во храме, мы должны, как первозданный Адам, дать имена вещам, музыкой слов, как Орфей, заставить плясать камни. Стоя в магическом ореоле истинного и ценного, мы созерцаем лишь смерть вокруг этого ореола; перед нами — мертвые вещи. Давая имена дорогим мертвецам, мы воскрешаем их к жизни; свет, брызнувший с верхнего треугольника пирамиды, начинает пронизывать то, что внизу; все, умерщвленное нами в познании и творчестве, вызывается к жизни в Символе. Теперь, как Маги, мы спускаемся вниз по пирамиде, и там, где ступаем мы, возвращается право — познанию быть познанием, возвращается право — творчеству быть творчеством. Мертвая пирамида становится живой; знание жизни, умение воскресить носит в себе Посвященный в третью ступень».
Андрей Белый.
Относительные формы, относительные пути, относительные синтезы — все группируется стройным хороводом, облекая его бытие, и исполняется им в свою очередь. Все становится на свое место, все обретает смысл, все проникается сознанием цели. Свет Конечного Синтеза проникает до конечного дифференцирования, все делает разумным и сознательным, т. е. — живым. Вот почему достижение конечного этапа человеком есть воистину воскресение из мертвых, обретение истинной жизни во всей ее полноте.
О покидании уз материи
Максимальное развитие отчужденности от мира материи есть полное покидание ее уз. Эволюция человека в том и заключается, чтобы постепенно перерабатывать материю, в которой он находится, и тем переходить из одного плана в более высший. Эта переработка идет одновременно как воздействием сверху, так и воздействием снизу: снизу — это давление духа, заключенного в воплощенном человеке, сверху — это давление Эа чрез материю, присущую тому плану, в котором Эа находится. В метафизическом пространстве это можно представить так. Несколько параллельных горизонтальных плоскостей разделяют пространство на пояса, на различные планы космоса. Как только активной деятельностью духа воплощенного человека некоторое количество материи будет переведено в более эфирное состояние, свойственное высшему следующему за ним плану, она не только перейдет туда, но и вызовет в том плане повышенное давление, в котором часть материи второго плана перейдет в первый и тем начнет активно действовать утоняющим образом на материю первого плана, вызовет вновь активное стремление духа и, таким образом, получается замкнутый цикл. Изложенное формулируется законом: Каждому плану вселенной свойственна известная степень конденсации и напряженности давления материи. Работа духа создает увеличение этого давления, заставляющее часть материи нижнего плана перейти в высший, и обратно — часть высшего спуститься в низший. Таким путем образуется частичное смешение соседних планов, влекущее за собой утонение низшего, и только после того, как вся материя первого плана перейдет в материю второго, наступает переработка материи третьего. Последнее относится к работе одного какого-либо Эа: так как эволюция совершается одновременной работой всех Эа, то переработка материи идет одновременно во всех планах, так что масса материи в каждом плане, за исключением низшего, остается постоянной, в низшем же неизменно уменьшается до полного уничтожения, после чего человек и покидает вовсе низший план.
«Каждая сфера бытия стремится к более высокой сфере, ибо до нее достигают откровения и предчувствия высшего. Идеал, в какой бы форме он ни проявлялся, есть лишь предвидение, пророческое прозрение в это высшее существование, к которому стремится каждое живое существо. Это высшее существование бывает всегда и более внутреннее по своей природе, т. е. более духовное. И как вулканические извержения выбрасывают на поверхность тайны земных недр, так же и энтузиазм и экстаз — только мимолетные взрывы глубин внутреннего мира души, и вся жизнь человеческая только приготовление и преддверие к этой жизни духа. Ступени Посвящения неисчислимы. Поэтому бодрствовать должен ученик жизни, тот, который несет внутри себя будущего ангела; он должен работать над ускорением расцвета своей души, ибо Божественная Одиссея не более как ряд метаморфоз, где каждая форма, результат предшествовавших форм, является одновременно и условием для последующих. Божественная жизнь есть ряд последовательных смертей, когда дух сбрасывает свои несовершенства и свои символы и отдается растущей силе притяжения, исходящей из Неизреченного Центра всех сил, из Солнца разума и любви».
Фредерик Амьель.
Разрыв материальных уз — это высшая ступень эволюции человека земли, но уже задолго до того человек получает возможность сознательно проникать в планы высшие, и притом двумя путями. Первый — это ясновидение, т. е. способность сознательно пользоваться силами высших планов, благодаря связи между планами воплощенной души чрез Эа с планами космоса. Второй путь есть высшая степень этого умения — способность временно покидать физический организм чрез выделение астросома. В последнем случае человек почти целиком предвосхищает те переживания, какие он будет иметь после окончательного разрыва уз материального мира.
Аркан 0 или XXI
I. Традиционные наименования:
Radiatio; Signum; Materia; Furca; Безумный.
II. Буква еврейского алфавита:
ש (Шин).
III. Числовое обозначение:
Нуль или Триста.
IV. Символическое начертание:
Средь заоблачных высот горных вершин, подернутых синеватой дымкой, на краю крутого обрыва нависшей над пропастью скалы стоит застывшая фигура. Кристальный воздух раскрывает в глубинах своих сонм утесов, долин и вечных снегов, сплетающихся в общий причудливый узор, постепенно тающий вдали и как бы расплывающийся в блеклых тонах воздуха. Вечер; солнце еще золотит ледники вершин розовым светом, но внизу мрак уже начал сгущаться и глубокие долины уже зияют черной бездной. Тишина царит совершенная, ни один звук, ни одно движение не нарушают безмолвия далей. Странен вид Человека, стоящего пред пропастью. Он одет в шутовской наряд, но время заставило поблекнуть его когда-то яркие краски и обратило его в землистый, красновато-желтый саван. На голове его надет дурацкий колпак; он смотрит не на обрыв, где ему грозит неминуемая гибель, а куда-то в сторону, где ничего не видно. Он не замечает крокодила с отверстой пастью, притаившегося за обрывом, не обращает внимания на истерзанность своего платья, еще вдобавок раздираемого псом, следующим за ним по пятам. В правой руке безумного Путника красуется прочный жезл, на который он не опирается и которым даже не пользуется, чтобы отогнать собаку. Левой рукой Безумец придерживает конец папки, на которой за его плечами подвешен значительных размеров куль. У ног его лежит повергнутый во прах обелиск, но он его не замечает.