Хотите мою тайну? Но только прошу, ни слова! 2 страница

- Волки своих не бросают – эти слова Роджер выдохнул почти беззвучно.

Джонатан кивнул.

- Потом была победа. Был пир. Но мы не сидели за королевским столом. Мы пили за павших друзей под звездами нашей Священной Рощи. И спасенные мальчики поднимали кубки вместе с Братьями Луны.

И в словах поминания не делили друзей на людей и… всех остальных.

Рождер медленно опустился в кресло и закрыл лицо руками.

- Джонатан … Грейстар - прошептал он. – Я вспомнил… Так звали Вожака, который скомандовал своему отряду штурмовать горящую Белую Стену.

- Да – тихо подтвердил Оборотень. – Я рад, что ты жив Роджер. Жаль, только что больше нет того мальчика, который прикрыл меня щитом от случайной стрелы.

- Он есть! – старик коснулся рукой груди. – Он, верно, уснул, но ты пробудил его от вечного сна. Прости меня, Волк!

 

На крыши дворцов и башен ложатся созвездий тени. И, там, в вышине, не слышно ни криков и ни шагов. А мир твой и пуст, и страшен - когда ты идешь не с теми. Когда тебя чьи-то козни заводят в ряды врагов –

пробормотала Микаэлла. И добавила со вздохом:

- Как же легко людям мозги запудрить!!! А ведь у них здесь еще ни радио, ни телевидения нет…

 

Воины пожали друг другу руки. Дик неподвижно застыл где-то в углу.

Я тоже остолбенел. В моей голове, подобно Дикой Охоте над ночными полями, летел целый ворох сбивчивых мыслей.

- Какого мальчика имел в виду Джонатан? А-а, я кажется, понял! Внутреннего мальчика! Ребенка, который живет в душе каждого. Чистого, смелого, честного! К своему внутреннему ребенку должен обращаться взрослый, когда не знает, как правильно поступить. Ох, и заковыристая аллегория! Но я, похоже, разобрался…

А вот то, что Роджер не сразу вспомнил имя своего спасителя – это ужасно! Ничего себе, как ему голову задурили! Поменьше надо слушать перед обедом дворцовых глашатаев, вот, что я ему хочу посоветовать! Стоп!

А как Джонатан мог спасти друга моего отца? Он же гораздо моложе сэра Роджера! Тьфу, ну не дурак ли я?! Забыл, что Оборотни живут намного дольше людей. В книгах написано, что когда Братья Луны принимают облик, время для них останавливается.

Тут поток моих мыслей прервался. Потому что молчавший до этого Дик решительно шагнул вперед и сказал обоим воинам:

- Сэр Роджер, сэр Джонатан! Клянусь, что когда я стану королем, то сделаю все, чтобы навсегда прекратить вражду между нашими народами.

Он был абсолютно серьезен в этот момент. И словам юного принца очень хотелось поверить! Даже дурацкое платье с фестонами не портило это впечатление.

Роджер растерянно моргнул, потом наклонился, чтобы рассмотреть «девочку» и изумленно всплеснул руками:

- Ваше высочество?! Но я слышал, что вас похитили…

Тут он осекся и смущенно взглянул на Грейстара. Оборотень кивнул со своей неизменной горько-ироничной усмешкой:

- Да, как говорится, клевета сначала ползет змеею, а потом взрывает мир, подобно заряду пороха. Мы нашли его высочество в лесу…

Точнее, это принц нашел нас при весьма странных обстоятельствах.

- Я сам расскажу – вздохнул мальчик.

– Значит, хотите верьте, хотите нет, а дело было так…

Пока Дик вел свой рассказ, старый воин то и дело сжимал кулаки, но гнев, возникавший на его лице, был уже обращен явно не к народу Джонатана.

- И мы отправились в столицу – завершил свою историю принц. – Мне при таком раскладе во дворец лучше не соваться. А вот Эдвину бы неплохо устроить аудиенцию с маменькой. Авось он откроет ей глаза на весь этот беспредел.

- Я вхож во дворец и, наверное, смогу помочь вам – задумчиво произнес Роджер. – Правда, я не уверен, что твой разговор с королевой изменит ее отношение к Братьям Луны, а главное, к первому министру. Но ты хотя бы сможешь намекнуть ее величеству, что наследник жив и здоров.

- А вот с этим я бы не торопился – еле слышно вздохнул будущий наследник престола. – Мне даже здесь не слишком уютно…

- Не бойся, малыш – шепотом ответил ему Оборотень. – Ты здесь не один.

И, повернувшись к Роджеру, попросил:

- Распорядитесь, чтобы нам постелили в одной комнате.

На том мы и порешили. Потом наскоро поужинали и разошлись отдыхать. Время было уже совсем позднее. Выходя из столовой, я зачем-то посмотрел назад. Джонатан неподвижно стоял у камина и глядел на огонь. Микаэлла тихо подошла к нему, положила руку на плечо. Оборотень повернулся и, светло улыбнувшись, обнял девушку…

Тут я поспешил выйти, чтобы не мешать им. Пусть хоть кому-то в эту ночь будет хорошо!

Я поднялся наверх. Старый слуга отдал мне свечу и пожелал доброй ночи.

В комнате, которую нам определили на ночлег, стояла огромная кровать под балдахином, и не менее огромное кресло. Поперек кровати, разбросав руки, дрыхло его высочество. Я не стал его беспокоить и завернувшись в свой дорожный плащ, устроился в кресле. И мгновенно заснул.

 

Проснулся я от еле слышного рычания и сдавленного хихиканья. Приоткрыл глаза и слегка обалдел. Рядом с кроватью лежал здоровенный волк. А верхом на нем, в ночной рубашке, восседал принц. И нахально трепал зверюгу за уши, как домашнего кота или какую-нибудь мелкую болонку. Оборотень довольно жмурился и тихо урчал от удовольствия. Упс! А я-то думал, что Джонатан ночует не с нами!

- Вам там еще не надоело веселиться? – недовольно спросила Микки и села на постели. – С самого утра тут шуршите, спать не даете! Вам самим этот балаган не надоел?

- Не-а – ухмыльнулся Дик. – с Волками я общался. Но так, чтобы руками потрогать, ни разу не получалось. А очень хотелось!

- А мне из-за вас теперь очень хочется спать. Но, к сожалению, вряд ли это получится. Так что придется просто встать и отправится завтракать.

- Иди! Кто тебе мешает?

- Вы. Потому, что твой лохматый дружок валяется на моих штанах. А ты на нем сидишь.

- А нечего было шмотки на пол бросать! – фыркнул Дик.

- Я вон свое платье аккуратно повесил!

Действительно, его девичий наряд в полном порядке висел на ближнем стуле.

- Поговори у меня! Сейчас вот встану, запихну тебя в него и нажму пару кнопочек! В шесть секунд тебе смирительную рубашку организую.

И Микки откинула одеяло, собираясь встать с кровати. Волк скосил на нее один глаз и тихо, но неодобрительно зырычал.

- Ну, что еще? Подумаешь – я не вполне одета! Так ведь и не раздета – на мне рубашка. Ладно, мальчики, отвернитесь! А то нашему зверюге мой стриптиз не по душе…

Я улыбнулся. Рубашка принца так соблазнительно облегала стройную девичью фигурку, что даже парнишка пялился на нее во все глаза.

Дик со вздохом слез с Волка и отошел к креслу. Я зажмурился. По комнате пронесся ветер и через секунду Джонатан уже принял человеческое обличье.

Микки подошла вплотную к Оборотню и спокойно выдержала волчий взгляд, метавший золотые молнии.

- Попрошу впредь не высказываться по поводу моего морального облика! – сказала она ледяным тоном. – То, что мы с вами целовались сегодня ночью, не дает вам права мной командовать! Вы все поняли, сэр?

Джонатан молча кивнул. И с поклоном подал ей недостающую часть туалета.

- А вот и не подеретесь! – крикнул Дик.

И, подбежав, обнял их обоих. Так, что Микки с размаху уткнулась носом в грудь своего визави. И, почему-то не торопилась отстраниться. Мда! Как все запущено-то!!!

Не ходи туда, мальчик…


Один великий поэт сказал: «Знаешь, хоть Бога к себе призови, разве можно понять что-нибудь в любви?» Похоже, что Джонатан и Микаэлла любят друг друга, это даже ребенку понятно. Но Грейстар пытается защитить девушку от любой беды и ревнует, как и полагается мужчине. А Микки такая опека раздражает, и она изо всех сил демонстрирует Волку свой гордый, независимый характер. В итоге наша пара ведет себя порой как два малыша в песочнице: вместе тесно, а врозь скучно. Хотя в общении с Микаэллой Оборотень неизменно показывает чудеса терпения.

Интересно, а как могут сложиться мои отношения с Сильвией? Я, наверное, делал бы все, для того чтобы девушке со мной было светло и спокойно.

Чтобы нежная улыбка не сходила с ее прекрасного лица. А если она не ответит взаимностью на мои чувства? Тогда постараюсь стать ей просто добрым другом, верным защитником, ничего не прося взамен.

Тем временем наша «сладкая парочка», наконец, разомкнула объятия. Гостья из Будущего завершила свой утренний туалет и, задрав нос, гордо прошествовала мимо Джонатана, вниз, в гостиную. Бедный Оборотень только вздохнул и головой покачал. После завтрака сэр Роджер отправился с визитом к Королеве и вернулся через пару часов с хорошими новостями: ее величество милостиво согласилась принять сына его боевого товарища. Аудиенцию назначили на вечернее время. Старый воин одолжил мне один из своих камзолов, поскольку моя дорожная куртка сильно потерлась и истрепалась.

Джонатан давал мне последние указания:

- Старайся говорить спокойно и хладнокровно. Голос не повышай и не горячись. Если королева начнет гневаться, потихоньку сворачивай разговор, кланяйся и уходи.

Грейстар мрачно посмотрел на меня.

- А вообще-то, не ходил бы ты, Эдвин, ни на какую аудиенцию. Чувствую, ничего хорошего из этого не выйдет. Похоже, здешнему населению во главе с королевой здорово, как говорит Микки, «запудрили мозги». Если уж мы сэра Роджера еле-еле переубедили…

Я возразил:

- Но я хотя бы скажу бедной матери, что ее сын жив и здоров.

- Ну, да! А она тут же поведает эту радостную новость первому министру.

За тобой проследят и пришлют сюда роту солдат. А из защитников в доме – только я да Роджер. В общем, будь осторожен, Эдвин! И в словах, и на деле.

Мы распрощались, и уже через полчаса я стоял перед парадным входом в королевскую резиденцию. Важный, одетый в парчовую ливрею, лакей, едва удостоив меня поклоном, повел по золоченой лестнице, через крытую галерею в королевский парк и – далее в то крыло дворца, где находился небольшой зал для приема послов и почетных гостей. По дороге я заметил, что она из стен дворца была полностью покрыта лесами. Каменщики суетились, бегали вверх-вниз по тонким лесенкам, перетаскивая груды кирпичей. У подножия стены грустно, как поверженные в бою воины лежали бронзовые фигуры ангелов.

«Мои ангелы небо оставили» - сразу вспомнилась строчка из песни- послания, которое мне удалось расшифровать в родовом имении Грейстеров. Джонатан сказал, что негодяй, похитивший Сильвию, скрывает ее где-то в столице. Закончу все дела с аудиенцией и сразу брошусь на поиски девушки!

Проходя через пышный королевский парк, я опять почувствовал, что-то нехорошее. Все волшебные существа, куда-то попрятались. Не было заметно ни сильвантов, ни сильфов, а в большом синем озере не плескались ундины.

И из-за этого парк казался притихшим и зловещим. Когда лакей подвел меня к высокой двери, украшенной резьбой и позолотой, ветка одинокого вяза, растущего поблизости, опустилась мне на плечо.

- Не ходи туда, юноша – чуть слышный шелест был понятен только мне.

Я осторожно погладил зеленую ветвь.

– Спасибо за предупреждение, друг. Но я не могу иначе.

Тяжелая дверь захлопнулась за моей спиной, потянулись бесконечные дворцовые коридоры, увешанные гобеленами, ярко освещенные свечами в золотых канделябрах. Да-а…

Кажется у меня опять начиналось «обострение» Дара! Во всяком случае, фигуры, окутанные черной липкой поволокой лжи и лицемерия, встречались мне на каждом пути. Ни за что бы не согласился жить в этом месте!

И еще! Мне показалось, что сам воздух дворцовых покоев был тяжким, душным, словно перед грозой.

Мой долгий путь, наконец-то закончился. Лакей оставил меня в узком, украшенном мозаикой коридоре, который заканчивался алой дверью с королевским гербом: три башни на белом фоне, увенчанные звездами.

Возле входа в зал аудиенций неподвижно застыла стража.

Внезапно дверь распахнулась. Оттуда, едва не сбив меня с ног, вылетел высокий светловолосый мужчина в черном плаще.

- Меня еще ни разу так никто не оскорблял! Вор и похититель детей?! – он яростно повернулся к захлопнувшейся двери.

– Вы ответите за свои грязные намеки, ваше величество! И за исчезновение наследницы клана – тоже!
Он пронесся мимо меня, на ходу поправляя плащ. И я успел заметить серебряный знак, висящий у него на груди, на тонкой цепочке: запрокинутая к небу голова Волка на фоне блестящего диска Луны.

Ох, как-то все плохо складывается! – успела мелькнуть мысль. - Значит, Волки уже уверены, что королева причастна к похищению Сильвии. А ее величество, явно убеждена в том, что Оборотни держат ее сына в плену.

Как же мне распутать этот смертоносный клубок? Додумать мысль я не успел. Дверь распахнулась и герольд торжественно объявил:

- Его светлость граф Эдвин Гринуотер.

Торопливо пригладив волосы и одернув камзол, я вошел в зал для аудиенций.

В центре сверкающего алым и золотым зала, на невысоком пьедестале стоял трон, на котором, гордо подняв голову, сидела высокая, крупная женщина лет сорока с небольшим. Ее пышную прическу, стянутую жемчужными нитями, венчала тяжелая алмазная корона. Горностаевая мантия струилась по полу. Черные (как у сына!) глаза смотрели холодно и устало.

- Подойдите ближе, благородный юноша – голос у ее величества оказался низким и мелодичным. – Я весьма наслышана о боевых подвигах вашего покойного отца. Это был доблестный рыцарь, бесконечно преданный Короне. Надеюсь, юноша, вы не посрамите его памяти в предстоящей войне!

- Все! Полный… - не самое подходящее для королевской аудиенции слово пронеслось у меня в голове. – Значит, ее величество уже все для себя решила. А каково будет двум народам, втянутым в эту бойню, она, конечно, не подумала!
Отчаянным усилием воли я заставил себя мило улыбнуться и отвесил этой ненормальной низкий поклон:

- Именно мысль о предстоящей войне и привела меня пред ваши светлые очи, моя королева! Дело в том, что все не совсем так, как вам кажется!

Королева бросила на меня удивленный взгляд.

- К примеру, вы глубоко убеждены, что корень всех бед нашего королевства кроется в народе Братьев Луны. Но, ваше величество, уверяю вас, что это не так! Волки не желают людям зла! Вспомните историю нашей страны!

Во многих войнах прошлого они сражались бок о бок с людьми и помогли отстоять независимость нашего государства. Так зачем же сейчас раздувать пламя обоюдной ненависти между нашими народами? Не лучше ли всем жить в мире и согласии?

Взгляд королевы стал еще холоднее

- Юноша, вы пришли учить меня править государством?

Или эти.. – в ее голосе прозвучало нескрываемое отвращение – Волки сделали вас своим послом?

- Ни то, и ни другое, ваше величество! – я снова поклонился.

– У меня и в мыслях не было чему-либо учить вас. Но я взываю к вашему разуму и к вашему милосердию! Война – это страшное зло! Она кровавым смерчем прокатится по стране, не щадя никого! Ни людей, ни Братьев Луны! Я не понимаю, какую выгоду вы хотите получить, устраивая эту бойню?!

Я понимал, что нарушаю все правила, о которых говорил мне Джонатан. Горячился и уже почти кричал! Но как мне еще достучаться до этой фанатички на троне?! Сердце у нее, что ли, каменное?

- Какую выгоду? – королева говорила спокойно, заученным тоном, никак не прореагировав на мой пламенный монолог. – Ну, во-первых, мы наконец-то вернем себе земли, которые исконно считались нашими, пока проклятые Волки не пришли туда.

- Бред! – я уже почти орал на нее. – Лес и лесостепь на границе всегда принадлежали Братьям Луны. Да они же эту нашу границу и защищали! Становились первым заслоном на пути любого врага. Это МЫ поведем себя, как захватчики, если вторгнемся туда!

- Во-вторых! – королева чуть повысила голос, но сохраняла хладнокровие. – Маленькая победоносная война отвлечет мой народ от насущных проблем, таких, к примеру, как поднятые налоги.

- Каков цинизм! – успел вставить я.

- И в третьих! – Королева встала и голос ее, внезапно став пронзительным, почти визгливым, разнесся по всему залу. – КОЕ-КТО раскрыл мне глаза на всю мерзость этого проклятого народа. На его гнусную звериную сущность! Для причин моей личной ненависти к Волкам достаточно того, что ОНИ ПОХИТИЛИ МОЕГО СЫНА! И я не знаю, жив ли мой мальчик или уже…

Тут голос королевы внезапно прервался, она закрыла лицо руками. Картина вмиг переменилась. Теперь передо мной стояла немолодая, смертельно усталая женщина, истерзанная страхом за своего ребенка.

Я осторожно шагнул к ней навстречу, встал почти рядом с троном.

- Об этом я и хотел поговорить с вами, ваше величество – мягко произнес я. – Дело в том, что ваш сын Дик…

- Дорогая, тебе не кажется, что визит этого юноши слишком затянулся? – откуда-то из незаметной дверцы в стене вышел высокий худой мужчина, примерно моих лет, в серебристо-сером камзоле, богато украшенном орденами. Он подошел к королеве и довольно фамильярно приобнял ее. Потом насмешливо посмотрел на меня.

Я выдержал его испытующий взгляд. Во внешности этого субъекта не было ровным счетом ничего примечательного. Невыразительные, какие-то стертые черты лица. Маленькие, тусклые глазки. Нос, на конце похожий на расшлепанную туфлю. Но голос его звучал холодно и властно, пожалуй, даже более властно, чем у ее величества.

- Я слышал часть разговора. Моя королева знает, что мой долг – всячески защищать ее и открывать ей глаза на гнусные происки врагов государства.

- О, Вольдемариус! – темные глаза королевы вспыхнули нежностью, а я чуть не плюнул со злости. – Ты так предан мне!

Первый министр осклабился в улыбке и поцеловал руку ее величества.

- Этот юноша вел себя странно, не так ли моя королева? – Вольдемариус явно давил на нее.

– Он вел крамольные речи, защищал Волков, врагов нашего королевства, и посмел быть неуважительным к вам?

- Да – заворожено кивнула королева. – Именно так. Ты, как всегда прав, мой преданный рыцарь.

- Ты все правильно сказала ему, дорогая? – Вольдемариус снова поклонился королеве, но при этом злобно зыркнул на меня. – Все, как я тебе говорил: про войну и про захват исконно наших земель?

Королева вновь покорно кивнула.

- Юноша! – Первый министр повернулся ко мне. – А вы, оказывается, трус! Вы хотите избежать участия в войне.

Черное облако подлости и обмана клубилось и росло вокруг фигуры этого мерзавца, грозя затопить весь зал.

- В бессмысленной бойне, которая никому не нужна! – я начал наступать с кулаками на этого негодяя. – Вы лжец! Вы опутали весь дворец сетью своих интриг и запугали королеву!

- Вы такой же трус, как и ваш отец! – прошипел этот урод. – Он бежал с поля боя, бросив своего государя.

- Врешь, скотина! – я почти схватил негодяя за горло, но он, злобно ухмыляясь, успел отскочить в сторону.

- Взять его!

- Я попался на тупую провокацию – успела мелькнуть мысль в голове. – Он оскорбил моего отца, чтобы вынудить меня напасть на него! Ну что ж, теперь мне все равно нечего терять!

Стражники, выхватив шпаги, уже вбегали в зал.

Я схватил стоявший у стены тяжелый стул. Фердинанд учил меня не только приемам честного боя на шпагах, но и показывал, как можно сражаться с толпой негодяев, используя, как оружие все, что попадется под руку.

Первый стражник, подняв шпагу, накинулся на меня. Я резко сделал шаг вперед, действуя стулом, как щитом. Клинок застрял в деревянном днище.

В тот же миг я рванулся назад. Стражник упал на пол, я развернулся, двинул спинкой стула другого врага и успел выдернуть шпагу из внезапно ставшего оружием предмета мебели. Потом стремительным броском в сторону ушел от удара очередного противника, развернулся, сделал выпад, ранив одного из стражников, в плечо… Что-то свистнуло в воздухе и чиркнуло меня по руке. Глубокий порез начал сочиться кровью. Шагнувший из той же потайной дверцы начальник стражи, торопливо вскинул арбалет:

- Бросай оружие! Или следующая стрела полетит тебе в грудь.

Я нехотя разжал пальцы. Клинок звякнул об пол. Трое стражников навалились на меня, бросили на колени, заломили руки.

- Казнить врага Короны! – злобно торжествуя, рявкнул министр – Без суда и следствия!

- Не убивайте его! – вскрикнула королева, словно очнувшись, и кинулась ко мне. – Он, кажется, сказал, что знает что-то о моем сыне…

- Ваше величество! – я отчаянно вырывался из рук противника. – Дик жив! ..

Тяжелый удар обрушился на мой затылок. Больше я ничего не помню.

 

Вот я – настоящая. Из колдовских легенд…

- Не нравится мне все это! – сказал Джонатан и резко встал из-за стола.

Я подняла голову от книги, которую скорее держала перед собой, нежели читала, и вопросительно на него посмотрела.

- Цепочка слишком проста! Если Эдвина повяжут во дворце, то за остальными придут именно сюда. Раз Роджер устроил эту дурацкую аудиенцию, то, ясное дело, что он – в курсе событий. Сейчас я поднимусь к нему и скажу, чтобы он срочно уезжал. Да и ты с Диком приготовься на выход.

Я пожала плечами.

- Голому собраться – только подпоясаться. Дик, принеси из спальни плащ и лютню. Мешок Эдвина и лошадей оставим здесь. Типа, если кто тут и был, то на минутку вышел. Пусть нас сперва подождут, а потом уже ищут.

- Лохматика жалко – вздохнул мальчик. – Давай, его отпустим. Тогда станет непонятно – сколько нас здесь было?

- Разберемся. Беги за лютней! Встретимся на конюшне.

Минут через десять Оборотень и Роджер торопливо спустились вниз. Наскоро простившись мы разошлись в разные стороны. Роджер со слугой отправились куда-то в центр города, а мы поспешили на окраину. Волк нашел на пустыре полуразвалившийся сарай, толкнул нас с Диком внутрь. Велел ждать – и, забрав пони, тоже исчез. Мы спрятались за старую бочку и притаились.

- Как ты думаешь – шепотом спросил Дик. – Эдвин вернется?

- Сомнительно. Хотя, кто знает? Будем надеяться на лучшее.

- А Джонатан?

- Этот точно вернется!

- Ну да. Что я спрашиваю? Ты же ему нравишься…

- Дик! Не лез бы ты в наши отношения! Мне до сих пор стыдно за то, как я с ним утром говорила! Но, понимаешь, в моем времени мужчина женщиной уже не командует. И потом, я выросла в … приюте. И мне еще там до чертиков надоело делать то, что «велят». Джонотан не виноват в том, что он этого не знает. Но, тем не менее, он меня выбесил! Не люблю, когда на меня рычат!

- Конечно! Целоваться – куда приятнее – грустно всздохнул принц.

Я вытращилась на него в полном изумлении.

- Господи! Ты-то откуда это знаешь, деточка?!!

Треснуть бы этого паршивца по затылку! Тоже мне – выискался специалист в делах любовных! Но Дик был настолько печален и напуган, что я просто обняла его и усадила рядом.

- Ладно, сменим тему. Хочешь, я расскажу тебе про другие Галактики?

Мы настолько увлеклись разговором, что перестали время от времени поглядывать на дверь. И, когда она внезапно распахнулась, я так дернулась с перепугу, что шарахнулась головой о бочку.

- Свои. Не бойтесь! – сказал Оборотень, бросая на земляной пол какой-то пакет. – Я тут принес кое- что. Давайте переодевайтесь, быстро.

«Кое-что» оказалось девичьим нарядом для Дика. Скромная юбка с кофтой.

И прочие чулки с фартуком и чепцом.

- Но – зачем?!!

- Затем, что тебе, Микаэлла, скорее всего понадобится менять наряды.

А это проще сделать с помощью волшебных кнопок.

Чем носиться по городу в поисках и привлекать к себе внимание.

А Дика мы пока спрячем в женском монастыре. С сестрами я уже договорился.

Принц насупился. Потом вздохнул и начал расстегивать платье.

- Простите, ваше высочество! – ласково, но твердо сказал ему Джонатан –

Я понимаю, что вам это не по нраву. Но ничего другого предложить пока не могу. Поживете несколько дней в приюте, пока мы разберемся с обстановкой. Заодно свои актерские способности потренируете.

Я забрала у мальчика свой «трансформер» и пошла переодеваться в самый темный угол. Минут десять нажимала кнопки, пока подобрала, наконец, что-то среднее между костюмом пажа и поваренка. Слуга должен быть одет опрятно, но без изысков: дабы чужому глазу не за что было зацепиться.

К тому времени, когда я вернулась к нашей поредевшей компании, мужчины о чем-то шептались и весело хихикали.

- Так ты понял, Дик? – самые дурацкие куплеты, какие только сможешь придумать. О том, что творится во дворце никто лучше тебя не знает, и не напишет! Через пару дней я тебя навещу – так что соображай быстрее.

Кстати – тут Оборотень улыбнулся. – Пони я тоже пристоил в монастырь. Вместе вам будет веселей!

Микаэлла! Жди меня здесь и никуда не уходи. Я отведу … Алису, взгляну на дом Роджера и вернусь.

- Да, хозяин – кивнула я головой. И забубнила, входя в роль:

– Микки – послушный слуга. Он никуда не уйдет. И будет ждать своего господина…

Оборотень только рукой махнул на этот цирк. И вместе с Диком исчез в дверном проеме. А я набросила на плечи плащ Эдвина, взяла в руки лютню, и стала подбирать аккорды.

 

А возраст мужчины не так уж и важен, года дураку не добавят мозгов. Трусливый с годами не станет отважен, и щедрым не будет никто из жлобов. Мужчина иль нет – не во времени дело. В сединах, поверьте, критериев нет. Мужчиной отважным, уверенным, смелым и мальчик быть может и старенький дед. Мужчина - не в признаках пола первичных, не в бицепсах и не в щетине секрет. Мужчина - в поступках и мне безразлично наличие мыщц и количество лет…

 

В первый раз с начала моего дурацкого путешествия мне по-настоящему стало страшно. Даже, когда я тонула в болоте, и то – не успела толком испугаться. А сейчас я осталась в полном одиночестве и таком же неведении – что же дальше? Вернулся ли Эдвин из дворца? Что с Роджером и его слугой? Не раскусят ли сестры в монастыре, что перед ними – совсем не Алиса?

И вернется ли Джонатан? У меня, кроме плаща и лютни, ничего нет.

Ни куска хлеба, ни паршивой монетки. Что мне делать, если все пропадут? Застрять тут навечно почему-то совсем не хочется! Впрочем, пропасть самой – не самое большое горе. КАК им всем помочь – вот вопрос! Ладно, подожду истерику закатывать, тем более, что зрителей все равно нет.

Я отложила в сторону лютню, плотно завернулась в плащ. И попыталась заснуть.

К тому времени, как Оборотень вернулся, я успела уже и выспаться, и поплакать.

Не могу назвать себя трусихой, но в этом сарае я чувствовала себя крайне неуютно. И уже готова была уйти из него куда угодно, невзирая на данное мной обещание. В конце концов, инструмент у меня с собой, так что на ночлег и ужин в какой-нибудь таверне заработать всегда могу! С этими мыслями я встала и пошла к двери. И тут же попала в волчьи лапы.

- И куда это мы собрались? – сердито спросил Оборотень, сгребая меня в охапку.

Я для порядка дернулась. Но объясняться не пожелала. Но он и так все понял, потому, что я не успела вытереть с лица слезы. А он полез целоваться. Наверное, это было не самое правильное решение, учитывая время, место и количество свалившихся на нас проблем. Но, черт побери, не отказывать же себе в удовольствии? Тем более, что удобного случая может больше и не представиться…

Наконец, я все-таки выбралась из его объятий, потому, что поняла, что еще немного – и я совсем голову потеряю.

- Рассказывай! Что там у нас плохого?

- Эдвин так и не вернулся. А в доме – засада. Но, как ты правильно заметила, они пока ждут и никого не ищут.

Я пожала плечами.

- Так они и не знают – кого искать?

- Вот и хорошо. Мы с тобой можем спокойно где-нибудь поужинать и переночевать. А заодно – придумать, что нам делать дальше? Вернее, я уже придумал. Теперь надо только доработать детали. Так что вытирай слезы, забирай лютню – и пошли.

- А у нас есть деньги на ужин?

- Нет. Но у нас есть ты. И твои песенки.

- Мда! - Подумала я. – Прямо, как в пошлом анекдоте: «Блондинка собирается в турпоход – надо взять стринги, так, что еще? А, стринги. А еще? Да, стринги. Мама ей говорит – дочка, ну ты палатку хотя бы взяла! – Мама, будут стринги – будет и палатка, и спальник, все будет!»

Так и у Джонатана – главное взять с собой Микки и лютню! Тут я внезапно вспомнила – ЧТО на мне надето в качестве белья – и вывалилась из сарая с гомерическим хохотом.

- С тобой все в порядке? – растеряно спросил Волк и поспешил следом.

 

Рассчет оказался правильным. Я попела народу «дурок» и нам предложили лучшую комнату на первом этаже. И ужин в придачу. Но Джонатан сослался на усталость и попросил проводить нас в мансарду. Правда, в каморке под самой крышей стояла всего одна кровать и убогий столик, но зато там было тихо, а окно выходило на задний двор. К тому же лестница страшно скрипела и мы могли контролировать ситуацию. И удачно смыться через крышу в случае опасности.

Я сбросила башмаки, сунула под спину подушку и удобно устроилась на кровати в ожидании ужина. Оборотень подал мне тарелку и тоже приткнулся со своей на краешке постели. Когда с едой было покончено, я «наколдовала» себе ночную рубашку и нырнула под одеяло.

- А теперь – изложи свой план!

- Видишь ли, детка, наши средневековые нравы предполагают наличие не только войн и прочих неприятных вещей. Есть вещи и приятные: это шуты и карнавалы.