Эти– восемь секунд понадобились управляющей аппаратуре центра для того, чтобы подключить к энергоцентралям резервные линии и исправить ошибку.
Однако было уже поздно.
Кленов вылетел на место происшествия через полчаса после объявления тревоги. Торопиться было уже некуда. В полученном предписании ему вменялось в обязанность выяснить причину отключения энергозащиты Мексиканского объекта и установить возможные последствия аварии. Ни те, кто писал это предписание, ни сам Кленов еще не подозревали о внутренней связи этих двух совершенно независимых событий.
Иногда случается, что время вдруг невидимо и незаметно для людей стремительно ускоряет свой бег. Часы истории начинают спешить, но мало кому дано сразу ощутить их изменившийся ход. Людям необходимо освоиться с новым ритмом жизни, поверить в неожиданно наступающее будущее, принять его, каким бы бурным и холодным ни казалось оно в первые минуты.
Работа началась буднично, с проверки журнала дежурств операторов. В момент происшествия дежурил Бабенов. Прежде чем вскрывать опечатанный контейнер с автоматическими записями контрольных устройств, Кленов решил побеседовать с Бабеновым, а вскрытие произвести в его присутствии. Хотя инструкции этого прямо не требовали, существовала еще неписаная профессиональная этика. В результате он потерял еще часов шесть. Поскольку Бабенов после дежурства уехал в Метролис, пришлось его оттуда вызывать по селекторной связи, а потом ждать рейсовый металет.
Все дело было в том, что Кленов не видел причины для спешки. Само по себе отключение защиты на такое короткое время хотя и считалось серьезным нарушением инструкции безопасности объекта, вряд ли представляло какую-то реальную опасность, поскольку ни один автомат слежения и контроля не зарегистрировал активизации объекта– беспокоиться, собственно, было не о чем. Питание у этих автоматов независимое, и они во время аварии не отключались, это он проверил сразу.
Первый признак еще не оформившейся подсознательной тревоги Кленов ощутил лишь во время беседы с Бабеновым.
Расскажите подробно, что здесь произошло,– попросил он как можно мягче, поскольку оператор, молодой парень, держался скованно в присутствии инспектора службы безопасности и даже чувствовал себя виноватым в происшествии, хотя его вины тут не было никакой.
В шесть пятнадцать отключилась защита и поступил сигнал тревоги.
Что, защита отключилась раньше сигнала?
Мне кажется, да, впрочем, не знаю. Это должно быть зафиксировано в записях.
До записей мы еще дойдем. Сейчас мне важны ваши непосредственные наблюдения.– Кленов не спешил со вскрытием контрольного ящика. Он ценил личное наблюдение очевидцев происшествия и знал, что они могут быть искажены авторитетом автоматов. Он к тому же знал, как часто ошибаются эти «непогрешимые» автоматы!
Не могу же я все два часа дежурства не отрываясь смотреть на приборы!
Никто от вас этого и не требует.
– Тогда вы понимаете, что по-настоящему мое внимание включилось лишь после сигнала тревоги. И все же мне кажется, что еще до сигнала тревоги произошло что-то необычное. Только я не сумел понять, что именно. Мне показалось, раньше щелкнуло реле главного выключателя, потом в операторской мигнул свет и включился сигнал тревоги…
Забудьте пока о сигнале. Каким образом мог мигнуть свет в операторской, если освещение здесь вместе с приборами контроля питается от автономного генератора?
Не знаю. Я спрашивал у Сиренко, это наш энергетик, он сказал, такого случая еще не бывало.
– И все же вы утверждаете…
Я ничего не утверждаю. Вы попросили меня подробно рассказать о моих личных наблюдениях. Все произошло слишком быстро. Я мог ошибиться.
Теперь оставалось только вскрыть контейнер дубль-журнала, содержащий один-единственный кристалл с записями контрольных видеокамер и приборов.
Кленов вызвал всех техников, программистов и аппаратчиков. В небольшом помещении аппаратной восемь человек из четырех смен едва разместились.