ПОЗИЦИОННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ. УДАРЕНИЕ. РЕДУКЦИЯ

Вопрос о редукции, т. е. об изменениях звуков (по преимуще­ству гласных) в безударных слогах, тесно связан с вопросом об ударении.

Ударение- это выделение из группы слогов одного слога. Это в разных языках достигается различными средствами:

1) силой или интенсивностью артикуляции - это ди­намическое (динамический - от греческого dynamikos - “силовой”) ударение (иначе: силовое, его также часто называют экспираторным (экспираторный, экспирация - от лат. expirdre - “выдыхать”));

2) долготой произношения - это квантитативное (квантитативный - от лат. quanlitas - “количество”, quantitahvus - “количественный”) ударение (иначе: количественное или долготное);

3) движением голосового тона (восходящего, нисходящего или комбинированного) на фоне нейтрального тона прочих слогов - это тоновое ударение (иначе: мелодическое, му­зыкальное).

Эти приемы выделения слога могут действовать самостоятель­но, тогда получается чисто динамическое ударение, например в чешском языке, где по силе ударный слог всегда первый, но он обычно краток, а следующий за ним безударный может обладать долготой; например ležák [1еʒа:к] - “лежебока”, ср. русское лежак - “койка, колода”, или аналогичное явление во француз­ском языке, например enfant [ã:fã] - “ребенок”, где также удар­ный (последний) слог краток, а предударный долог.

Чисто тоновое ударение - в китайском, дунганском, корей­ском, японском языках; часто оно соединяется с усилением удар­ного слога, как в норвежском и шведском языках, то же можно наблюдать в хорватской части сербохорватского языка и в литов­ском языке. В славянских языках также было когда-то тоновое ударение, остатки чего легко уловить в словах с полногласным корнем, где теперь на месте бывшего нисходящего ударения удар­на первая гласная (до р и л), а на месте бывшего восходящего ударения ударна вторая гласная (злр и л); например, в словах во­рон - ворона ухом легко расслышать нисходящий тон на первом слоге слова ворон и восходящий - на втором слоге слова ворона. В литовском, где в подобных случаях качество ударения обратное: var-nas - “ворон” с восходящим, а varna - “ворона” с нисходящим.

Языки с чисто количественным ударением встречаются редко. А. Мейе указывает в качестве примера современный новогречес­кий язык. Есть языки, в которых эти явления соединены вместе; таков русский литературный язык, где ударный слог всегда и са­мый сильный, и самый долгий и, кроме того, лишь на ударных слогах может происходить движение тона2 (поэтому правило о “понижении тона на последнем слоге фразы при повествователь­ном высказывании” неверно - на последнем ударном слоге, а если есть еще безударные далее, то они по тону нейтральны). Это не относится к русским диалектам, где предударный иногда длительнее Ударного (сладимиро-поволжские говоры), а движение тона может быть и на без­ударных слогах (вологодские говоры).

Если в русском языке удлинить безударный слог, то возникает иллюзия второго ударения: так, например, Пушкин использовал манеру переклички часовых с растягиванием последнего слога и слово слушай поставил в мужскую рифму:

Ну, женские и мужеские слоги!

Благословись, попробуем: слушай!

Равняйтеся, вытягивайте ноги

И по три в ряд в октаву заезжай!

(“Домик в Коломне”.)

 

Иллюзия двух слов с двумя ударениями получается и в воен­ных командах: кру:гом! бе:гом!

При экспираторном и экспираторно-комплексном ударении его место в слове может быть фиксированным (фиксированный - от немецкого fixieren - из французского fixer, которое в свою очередь из латинского flxare - “оставлять неподвижным”), или не­фиксированным; так, в чешском языке ударение всегда на первом слоге, в польском - на предпоследнем, в большинстве тюркских языков - на последнем. Это одноместное фик­сированное ударение[246]. Бывает ударение фиксированное, но разномёстное, например в итальянском языке: на предпос­леднем слоге casa - “дом”, на последнем liberta - “свобода”, на третьем с конца tempera - “темпера” (вид минеральной краски) и даже на четвертом с конца - recitano.

Примером языка с нефиксированным, разноместным и подвиж­ным ударением может служить русский, где для тех же слов и корней ударение может быть на любом слоге и даже уходить за пределы слова (например, на предлог: голова, головка, голову, на голову)[247]. Благодаря способности передвигаться, ударение в русском языке играет большую роль в грамматике, различая грамматичес­кие формы, например: рукú -рýки, насыпáть - насыпать и т. п. (см. гл. IV, § 53).

Динамическое и динамически-комплексное ударение может быть причиной редукции.

Редукция - это ослабление и изменение звучания без­ударных слогов и прежде всего слоговых звуков этих слогов; мы рассмотрим редукцию гласных, так как они чаще всего бывают слоговыми.

Различают количественную и качественную редукцию.

При количественной редукции гласные безудар­ных слогов теряют в долготе и силе (это условно и называют ко­личеством в гласных), но характерный тембр сохраняют в любом слоге; в русском языке такой редукции подвергается гласная [у] (ср. бур - бурав - буровой: в первом слове [у] под ударением, оно сильное и долгое, во втором, где [у] в первом предударном слоге, оно слабее и короче и в третьем слове, где [у] во втором предудар­ном слоге, оно совсем слабое и короткое); но тембр [у], обуслов­ленный формой резонатора при верхнем подъеме задней части языка, с вытянутыми в трубочку губами, остается неизменным[248]. При качественной редукции происходит то же, что и при количественной, но слоговые гласные безударных сло­гов не только делаются слабее и короче, но и теряют те или иные признаки своего тембра, т. е. качества; например, воды [вóды] - [о] под ударением заднего ряда, среднего подъема, с округленны­ми в колечко губами; вода [вΛдá] - в первом предударном слоге уже не [о], а звук, более похожий акустически на [а], но это “а” среднего, а не нижнего подъема, по ряду задне-среднее (т. е. сдви­нутое к центру) и звук, лишенный лабиализации, т. е. обозначен­ный в транскрипции “крышечкой” [Λ]; в слове водовоз [вǝдΛвóс] в условиях второго предударного слога вместо [о] звучит нейтраль­ный гласный звук [ǝ] среднего ряда, среднего подъема, без лабиа­лизации и с распущенной мускулатурой языка, благодаря чему возникающие в резонаторе характерные тоны не отражаются в пространство, а поглощаются губчатыми рыхлыми поверхностя­ми стенок резонатора (язык, губы), и звук выходит лишенным индивидуального тембра, обезличенным, неопределенным.

Голосовые связки при редуцировании безударных гласных зву­чат также слабее, что уменьшает их сонорность.

Соотносительная сила редуцированных безударных слогов в разных языках бывает неодинакова. Так, для русского языка эту схему вслед за А. А. Потебней, В. А. Богородицким, С. О. Карцевским и другими можно изобразить упрощенно цифрами в следу­ющем виде:

 

Положение слога в слове Предударные Ударный Заударные
 
Степень редукции........ З

Эта схема может меняться в зависимости от характера слогов; так, конечный открытый слог следует отмечать цифрой 2, а закрытый - по схеме 1 (ср. мама [мáмΛ], мамам [мáмǝм); 2-й предударный прикрытый сохраняет схему, а непри­крытый должен быть отмечен цифрой 2 (ср. поддавать [пǝд:Λвáт’], разобщены [рǝзǝпщиэы] и отдавать [Λд:Λвáт’], сообщены (сǝΛпщиэы).

 

Как видно из таблицы, ударный слог в полтора раза сильнее и длительнее первого предударного и в три раза сильнее и длитель­нее прочих безударных слогов. А, например, в английском языке (где то же динамическое ударение и сильная редукция) наиболее слабыми и короткими будут 1-й предударный и 1-й заударный сло­ги; слоги же, отстоящие от ударения на два слога, несколько сильнее и длительнее первых, т. е. схема может быть представлена так:

 

Положение слога в слове Предударные Ударный Заударные
  2
Степень редукции........ 2

Такое различие резко меняет ритмику речи.

При очень сильной редукции безударные гласные могут дохо­дить до нуля, т. е. переставать произноситься, например, в таких словах, как жáв[о]ронки, прóв[о]лока, сýтол[о]ка, всё-т[a]ки.

Редукция может затрагивать и согласные; этим следует объяс­нять такие явления в русском, как превращение йота в [и] (“и не­слоговое”) на конце слогов и в безударных слогах, оглушение ко­нечных звонких согласных в слове и некоторые другие.

Причины качественной редукции Л. В. Щерба видел в коли­чественной редукции, и именно в сокращении долготы; он писал: “Что касается причины изменения качества в неударных слогах, то его ставят обыкновенно в связь с их слабостью. Я полагаю, однако, что связь эта не непосредственная. Другое дело - коли­чество гласного: малое количество непосредственно влияет на качество, так как органы речи, не успевая занять положения, не­обходимого для произведения данного определенного качества, останутся, так сказать, на полпути, а если и успевают, то слиш­ком на короткое время, чтобы произвести впечатление на наш слух”[249].

Однако если бы это было только так, то как объяснить разли­чия схемы редукции в разных языках при одинаковом факторе (динамическое ударение и положение в безударных слогах того или другого отстояния от ударного) и почему тогда в пределах одного языка одинаковые позиционные случаи имеют разную про­износительную судьбу, например произношение слов поэтому с качественной редукцией [о] в [л] и поэтами без качественной ре­дукции [о] или произношение союза но без качественной редук­ции в любом положении. Вопрос о качественной редукции, оче­видно, более сложного порядка и требует исследования.

АККОМОДАЦИИ

 

Аккомодации (аккомодация - от лат. accomodatio -“приспособление”, cnad.- “при”, comodare - “делать удобным”) (приспособления) возникают между со­гласными и гласными, обычно стоящими рядом, и состоят в том, что экскурсия последующего звука приспособляется к рекурсии предыдущего - это прогрессивная (прогрессивный - от лат. progressus - “движение вперед”) аккомодация, или же, наоборот, рекурсия предыдущего звука приспособляется к экскурсии последующего - это регрессивная (регрессивный - от лат. regressio - “движение назад”) акко­модация; при этом могут возникнуть скользящие переходные звуки, или г л а й д ы (глайд - от английского glide - “скольжение”; употребление термина glide как обозначение неслоговой части дифтонга, с нашей точки зрения, неправомерно), например, если вни­мательно вслушаться в произношение слова воля, то можно рас­слышать между [в] и [о] очень коротенькое [у]: [bуoл’Λ].

Аккомодации касаются всегда лишь частичного приспособле­ния звуков, так как гласные и согласные относятся к звукам раз­ного типа и до конца, как правило, уподобиться друг другу не могут.

Если встречаются рядом твердые согласные (чаще веляризованные) и гласные переднего ряда (палатальные), то либо арти­куляция согласных должна продвинуться вперед; приспособляясь к передней артикуляции гласных, либо артикуляция гласных долж­на отодвинуться назад, приспособляясь к задней артикуляции веляризованных согласных.

Если же встречаются рядом мягкие (палатализованные) соглас­ные и гласные заднего ряда (велярные), то опять же либо артику­ляция согласных должна лишиться палатализации, приспособля­ясь к задней артикуляции гласных, либо артикуляция гласных должна продвинуться вперед в зону палатализации, приспособля­ясь к артикуляции согласных.

Что же чаше аккомодирует: согласные гласным или гласные согласным? Это бывает по-разному в различных языках и даже в разные периоды развития одного языка.

Так, в современном русском языке, как правило, гласные ак­комодируют согласным, при этом и прогрессивно, и регрессивно; прогрессивная аккомодация заключается в том, что гласные [а], [о], [у] и даже [э] после твердых согласных звучат в своем основ­ном виде, а после мягких аккомодируют, становясь более перед­ними, а на слух - выше; ср. рад - ряд, ток - тёк, лук - люк, нэт - нет. Наоборот, [и] звучит в своем основном виде после мягких согласных, после же твердых аккомодирует, становясь бо­лее задним звуком, а на слух - ниже (разного типа [ы]); ср. мил - мыл, лик - лык, тигры - отыгран (без согласной: игры)[250]. Регрес­сивная аккомодация также связана с твердыми и мягкими соглас­ными; все русские гласные перед мягкими согласными звучат бо­лее закрыто и напряженно и менее звучно; ср. цел - цель, бит - бить, пар - парь, кон - конь, дул - дуль.

Между мягкими согласными гласные [а], [о], [у], [э] аккомо­дируют в обоих направлениях (по отношению к предыдущим мяг­ким согласным - это прогрессивная аккомодация; по отноше­нию к последующим - регрессивная) и становятся на слух и бо­лее высокими, и более напряженными, а по артикуляции - более передними и закрытыми; ср. мат - мять, тот - тёть, тут - тють(ка); Дэн (Дэн - фамилия учителя М. И. Глинки) - день.

Из всего сказанного ясно, что обычное мнение о смягчении русских соглас­ных перед и является недоразумением: это не фонетика, а правила чтения: если внутри слова после согласной буквы написана буква и, то надо согласные читать мягко (см. ниже, гл. V, § 7), о выражении мягкости согласных в русском письме).

В древнерусском языке была обратная зависимость. Соглас­ные, сами по себе нейтральные к твердости и мягкости, аккомо­дировали гласным, откуда в разные эпохи возникала “первая (ши­пящая)” и “вторая (свистящая)” аккомодация; так, к, г, х давали в одну эпоху шипящие перед гласными переднего ряда, соответст­венно - ч, ж, ш (ïåêîó - ïå÷åøè, ëúãàòè - ëúæü, ñîóõú- ñîóøèòè); в другую же эпоху перед h, и (гласные переднего ряда из дифтонга [oi]) к, г, х давали свистящие, соответственно - ц, дз, с (ðæêà – ðæöh, íîãà - íî¾h[251], ìîóõà - ìîóñh) - это все примеры регрессивной аккомодации.

В современном французском языке согласные так же нейтраль­ны к твердости и мягкости, но они сохраняют более твердый от­тенок перед непередними гласными [а], [о], [и] и [ã], [ɔ] и более мягкий оттенок перед передними гласными (сильнее перед [i], [у], слабее перед [е], [æ] и [ ], [æ]); ср. tas - “куча”, töt - “рано”, tout - “всё”, tant - “столько”, ton - “твой” и // - “а?” (вопроси­тельная частица, народн.), Ш - “ты”, teint - “окраска” и т. п. -- это тоже примеры регрессивной аккомодации.

 

АССИМИЛЯЦИИ

 

Ассимиляции (ассимиляция – от лат. assimilatio - “уподобление”, “отожествление”) (уподобления) возникают между звуками3 того же рода (у гласных с гласными, у согласных с согласными) и поэтому могут быть полными, т. е. два различных звука в резуль­тате ассимиляции могут уподобиться нацело и стать одинаковы­ми; поэтому следует различать ассимиляции полную и не­полную.

Ассимиляции, так же как и аккомодации, основаны на почве приспособления рекурсии предшествующего звука и экскурсии последующего с возможностью преобладания первого звука, тог­да ассимиляция прогрессивная, и преобладания второго, тогда ассимиляция регрессивная; это относится к на­правлению ассимиляции.

Взаимодействовать могут как соседние звуки/тогда это кон­тактная (контактный - от лат. contacfus - “соприкосновение”) ассимиляция), так и звуки на расстоянии (из сосед­них слогов, или же вообще разделенные другими звуками, это дистактная (дистактный - от лат. dis - “раз” и tangere, tactum - “касаться”) ассимиляция); данные определения показывают отстояние членов ассимиляции друг от друга.

Наконец, ассимиляция может затрагивать тот или иной при­знак звука; для согласных - это признаки способа и места образования твердости и мягкости, голоса (ассимилятивное оглушение и озвончение); для гласных - это признаки ряда, подъема, лабиализации.

Каждую ассимиляцию следует охарактеризовать со всех ука­занных точек зрения, что показано в таблице на с. 154.

ДИССИМИЛЯЦИИ

 

Диссимиляции (диссимиляция- от лат. dissimilatio - “расподобление”) (расподобления) возникают между зву­ками одного типа (одинаковыми или подобными - гласными или согласными) и основаны на тенденции, противоположной асси­миляции: из двух одинаковых или подобных звуков получается два различных или менее подобных звука.

Диссимиляции могут касаться гласных; контактные (у соседних звуков) идистактные (у звуков, разделенных дру­гими звуками); регрессивные и прогрессивные; из одинаковых или из подобных звуков; по разным признакам: для согласных - по месту и способу, для гласных - по подъему.

Из дистактных диссимиляции типичны расподобления так на­зываемых “плавных” [р], [л], когда из двух [р] одно превращается в [л] (в просторечии: коридор > колидор, секретарь > секлетарь, в истории литературного языка: февраръ > февраль) или одно из двух [л] превращается в [р] (в истории русского литературного языка: велблюд > верблюд).

Диссимиляции, как и ассимиляции, надо уметь охарактеризо­вать по всем указанным рубрикам; образец такой характеристики дан в таблице на стр. 155.

Надо уметь отличать ассимиляции и диссимиляции, не осно­вываясь на стилистической оценке, так как она может оказаться одинаковой и для того, и для другого процесса; так, произноше­ние транвай (вместо трамвай) и консомолец (вместо комсомолец) с точки зрения норм литературного произношения - одинаково явления просторечия, но процессы здесь разные. В слове трамвай [м] и [в] различны по способу, оба губные по месту и оба с голо­сом; когда [м] заменилось на [н], то общим у соседних звуков [н] и [в] остался только голос; в способе образования [н] и [в] то же различие, что и у [м] и [в]; но место образования стало разным: [н] зубная, а [в] губная согласная; общих признаков стало мень­ше, звуки расподобились по месту - это диссимиляция.

В слове комсомолец [м] и [с] не имеют ни одного общего при­знака; они разные по способу, месту и голосу: [м] - носовая, губная, с голосом, [с] - фрикативная, зубная, без голоса; когда [м] заменилось на [н], то появился общий признак у соседних звуков: и [н] и [с] оба зубные, звуки уподобились по месту - это ассимиляция.

Иногда ассимиляция и диссимиляция происходят одновремен­но; например, в слове мягкий, где вместо [гк] произносится [хк]; в этом случае налицо и полная регрессивная ассимиляция по голо­су: [гк] превращается в [кк], и регрессивная диссимиляция по способу: первое [к] превращается в [х].


 


Как же можно понять одновременное сосуществование этих противоположных тенденций?

Дело в том, что и ассимиляция и диссимиляция направлены на облегчение произношения, но сами трудности произношения могут быть диаметрально противоположными: с одной стороны, затрудняют резкие контрасты артикуляции соседних звуков, а с другой - затрудняет и повторяющаяся утомительная монотон­ность (монотонность - от греческого mono(s) - “один” и tows - “напряжение” (голоса), “ударение”; “однозвучность”, “однообразие”) артикуляций; в первом случае неудобный контраст сгла­жен ассимиляцией ([гк] > [кк]), во втором утомительная моно­тонность повторения одинаковой артикуляции разряжается дис­симиляцией ([кк] > [хк]).

Ассимиляции не так меняют фонетический облик языка и пото­му шире допускаются литературным языком; диссимиляции более резко меняют фонетический облик языка и потому чаще встречают­ся в ненормированной речи (диалекты, просторечие, детская речь).