Социалистическая модификация закона стоимости (аналогичная цене производства при капитализме), это
ОПТОВАЯ ЦЕНА ПРЕДПРИЯТИЯ
ПЛЮС
ОПТОВАЯ ЦЕНА ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
Причём, это вот так и дано в книге: заглавными буквами, с подчёркиванием и с разрядкой по строчкам, чтобы читатель почувствовал, насколько это важно. Но, как видим, в рассматриваемом случае всё впустую.
Ниже там следует несколько более развёрнутая формулировка:
цена на продукцию производственно-технического назначения с минимальной доходообразующей составляющей в ней, в форме прибыли предприятия,
ПЛЮС цена на потребительский товар, до отказа загруженная доходообразующей составляющей в форме налога с оборота.
И опять же курсивом с подчёркиваниями.
А почему она "двухмасштабная"-то, сталинская ценовая модель? Потому что из двух цен состоит. Если это не понято, то дальше уже растолковывать нечего и незачем.
Поскольку я, как коммунист и учёный-марксист, ставлю себе целью ВЕРНУТЬ сталинскую модель в экономическую действительность возрождаемого нами социалистического строя (и она несомненно БУДЕТ туда возвращена),
то Ваши рассуждения об "исчезновении" стоимости при социализме я,– уж извините за откровенность,– не могу воспринимать иначе, нежели какой-то беспочвенный вздор.[1]
В этом вопросе я стою целиком и полностью на (единственно и непреложно марксистской!) точке зрения И.В.Сталина: социалистическое производство есть производство /ещё/ /и частично/ товарное, с товарно-денежными отношениями в исторически модифицированной форме; при нём безусловно действует закон стоимости в специфической модификации, имеет место (естественно!) категория стоимости, а с нею заодно,– себестоимости и "прибавочной стоимости" (каковая при социализме выступает как чистый доход).
Замена всего этого пакета категорий высосанной из пальца "трудоёмкостью" ни к чему, кроме путаницы и неразберихи, не ведёт.
Социализм – это общество, в котором труд затрачивается ещё по принципу "рабочей силы", как абстрактный, а не творчески-самоцельный. Да, он взят под мощную опеку рабоче-крестьянского государства, но всё ещё осуществляется не ради него самого, а в обмен на какие-то другие блага. Но стоимость и есть мерило затрат абстрактного труда и инструмент оперирования его затратами.
В обществе, где труд ещё сохраняет черты "рабочей силы" ("абстрактности") стоимости просто не может не быть, вкупе со всеми её производными, в первую очередь себестоимостью и доходообразующей составляющей в цене.
Выдуманное Вами "преобразование стоимости в трудоёмкость", это пустая игра словами. Суммарные затраты на производство какой угодно продукции не могут оцениваться одними лишь зарплатами. Где это Вы видели, чтобы на предприятии, получив материальные оборотные средства, писали в калькуляцию своей цены не цену израсходованных ГСМ как таковых, а зарплату рабочих на нефтепромыслах? Нельзя смазывать разницу между трудом живым и овеществлённым, валить их в одну кучу. Овеществлённый труд способен функционировать (и на практике сплошь и рядом функционирует) как капитал, т.е. выручка от реализации товара идёт в карман собственнику этого капитала.
А задача социализма, его всемирноисторическая миссия в сфере экономики – обобществить прибавочный продукт, сделать так, чтобы "выручка от реализации товара" попадала прицельно в руки трудящемуся как "держателю", "носителю" живого труда, вкладывающему в производство непосредственно на своём рабочем месте именно живой труд, сплав своей мускульной, умственной, духовной энергии.
Для этого надо создать такой экономический механизм, который бы по всему народнохозяйственному комплексу строго отделял живой труд от овеществлённого,– а не валил их в одну кучу, как это получилось у Вас. (А до Вас "получилось" у Либермана–Косыгина в приснопамятной "экономической реформе".) Строго отделял бы живой труд от овеществлённого и именно на живом труде "осаждал" бы, "адсорбировал" преимущественную часть вырабатываемого в производстве прибавочного продукта (чистого дохода).