Февраля 1855 года. Смерть императора Николая I.
Смерть Николая I совпала с крахом созданной им системы военно-патриархального абсолютизма, доведшей страну до позорного поражения. Сам император Николай I не дожил до падения Севастополя и позорного для России Парижского мира, а его сыну – наследнику Александру − пришлось искать выход из доставшихся ему проблем, главной из которых являлось низведение России до уровня второразрядных государству, как с горечью отметил певец николаевской эпохи Аполлон Майков.
«Окончена война. Подписан подлый мир.
Отцы отечества! Устраивайте пир,
Бокалы с торжеством высоко поднимайте!
И лживый манифест с потоком слёз читайте!
Чего ещё вам ждать – написано красно!
Не в первый раз бумажным крючкотворством
Пришлося вам прикрыть отечества пятно,
Подъячие в звездах, с умом и сердцем чёрствым».
(А.Н. Майков. Соч. в 2-х т. – М. : Правда, 1984. – Т. 2. – С. 328.)
Именно потомство в лице Дмитрия Писарева оценило по достоинству все «подвиги» этого императора, приведшие страну к закономерному и весьма плачевному итоги его правления.
«Первый подвиг Николая –
Как, заслуги награждая,
Он солдатам отдаёт
Подержать в руках мальчишку,
Быстоглазого сынишку,
За подмогу в смутный год.
Дымом в этот день затмился
Петербургский небосклон,
И по трупам царь вломился
На тяжёлый русский трон.
Этот день был днём боязни
Для княгинь и для князей.
Этот день – причина казни
Русских доблестных мужей.
Лучше подвига второго
Невозможно сочинить:
Царь явил в нём до смешного
Страсть жандарма делового –
Всюду бунты находить.
Мужички – народец пьяный –
На Сенной перепились
И с похмелья подрались.
Царь приехал дикий, рьяный,
Замахал на них рукой.
Раскричался: «Бунт, разбой!»
Мужички засуетились,
Мигом в ноги повалились.
Царь подумал: «Как тут быть?
Шутка ль, бунт производить!»
Видит царь, что все послушны,
И бунтующих простить
Царь решил великодушно.
Про несчастную Россию
Смех и горе вспоминать…
Третий подвиг Николая
Должен вам напоминать,
Что в России жизнь благая
Всем, кто взятки любит брать,
Что здесь слабым нет защиты;
Кто богат – тот всех сильней,
Что законами прикрыты
Плутни праведных судей,
Что подчас и на законы
Судьи искоса глядят
И решают, как хотят,
Зная верно, что у трона
Их решенья защитят.
Наконец, что толку мало
От пятнадцати томов,
Если истины начало
Чуждо правящих голов.
Но не меньшего значенья
И четвёртый подвиг; он
Доказал нам, без сомненья,
То, что русский наделён
И путями сообщенья.
Только тридцать лет прошли,
А в России, слава богу,
Уж железную дорогу
Вёрст в семь сотен провели,
И не так, как за границей, −
Колесить мы не должны:
Города обойдены –
Две российские столицы
Прямо соединены…
Как же подвиг не прекрасный,
Если столько русских сил,
Столько денег царь убил
Не совсем ещё напрасно?
Пусть строителям нажить
Можно было капиталы,
Хоть за этот подвиг малый
Будем господа хвалить.
Ах! Как всё развратом смрадным,
Грязью, пылью поросло!
Назовёшь и то отрадным,
Что России, сделав зло,
Каплю пользы принесло.
Но довольно… Спи спокойно,
Незабвенный царь-отец,
Уж за то хвалы достойный,
Что скончался наконец…»
(Д.И. Писарев. Ода на памятник императора Николая. // Вольная русская поэзия XVIII – XIX веков в 2-х т. – Л. : Советский писатель, 1988. – Т. 2. – С. 513 – 515.)
(Николай I на смертном одре.)
ГЛАВА ПЯТАЯ. Реформы и контрреформы второй половины XIX века.