Ты знаешь, если я у Леты оглянусь или Харон вдруг не возьмет мою монету, не знаю точно где – на том ли свете или этом – я ни в кого уже так сильно не влюблюсь!

Я думала, что после такого безумного дня усну мгновенно. Но не тут-то было. Стоило только прикрыть глаза, как перед внутренним взором начинали вертеться то мерзкие рожи сестер-надзирательниц, то жуткая бледная физиономия господина, как его там… Невера. Я вздохнула и в очередной раз перевернулась на другой бок. А ведь поймать меня оказалось проще пареной репы. Эти старые ведьмы не стали гоняться за мной по ночным полям, а просто логически вычислили, что одинокой беглянке – прямая дорога в близлежащий город. И стоило мне войти в него, как они тут же набросились на меня из-за угла. Если бы не Николас… Хотя странно вообще, что он тут же бросился мне на помощь. Мало ли кого там средь бела дня хватают и засовывают в карету! Весь грустный опыт моей прошлой жизни показывал, что люди, в основном, равнодушны к чужому горю, а если видят творящуюся несправедливость, то стараются пройти мимо, убеждая себя, что это их не касается. Живя в приюте я старалась, по возможности, защищать своих маленьких подружек от злобных сестер и от Лоры с ее шайкой. А вот теперь кто-то впервые встал на МОЮ защиту. Я улыбнулась. Да уж, конопатый рыцарь в разноцветных штанах и с бутылкой вина наперевес, вместо волшебного меча! Достойная пара для «полосатого чудища»! Но какой же Ники добрый и славный! А еще он сказал… тут я покраснела от смущения и удовольствия… Ники сказал, что «не бросит свою подружку». Прежде у меня не было друзей, если не считать малышек в приюте. Но они, скорей, были для меня младшими сестренками. А теперь, после побега, в это тревожное время, я открыла для себя, что мир, оказывается, не так уж плох. Пока в нем есть такие люди, как Клаус, Эльза, Ивонна… и Ники, конечно! С этой светлой мыслью я, наконец-то уснула.

Проснулась я поздно. Солнце ярко светило сквозь кружевные занавески. Ивонна , улыбаясь, заглянула в комнату:

- Пора вставать, Магда. Полдень уже. Смотри, какой наряд я тебе приготовила, пока ты спала.

Я с удовольствием надела длинную темно-бордовую юбку и белую вышитую блузку. Расчесала свои пестрые кудряшки, глянула в зеркало.

Ну, выгляжу я теперь более, чем неплохо. Карие глаза блестят, на щеках, впервые за долгие месяцы, появился румянец. И мне как-то сразу захотелось, чтобы Ники увидел меня такой…

- Ивонна, а где Николас?

- Он ушел к ведунье Нэлл. Я решила, что тебе лучше пока посидеть у меня дома. Вдруг старухи из монастыря все еще разыскивают тебя.

- Ну, да, ты права… Постой! Ты сказала, что Ники – ушел?! Но как?

На нем же вчера живого места не было!

Ивонна грустно улыбнулась:

- А он разве не говорил тебе, Магда? Николас почти не чувствует боли.

- Как это – не чувствует?

- Очень просто. Его тело больше не реагирует ни на жар, ни на холод, ни на… удары кнута, которыми так любит «угощать» мальчика проклятый Хьюго.

В глазах Ивонны сверкнули гневные слезы.

– А произошла такая перемена после смерти Терессы, его матери.

Я растерянно смотрела на нее, не зная, что сказать. Наконец, медленно произнесла:

- Если тело не чувствует боль, то… наверно, так даже легче жить в нашем жестоком мира. Главное, чтобы душа оставалась живой.

- Это верно, девочка – Ивонна вздохнула. – Когда Терессы не стало, я очень испугалась за Ники. Он тогда стал такой мрачно-спокойный, как будто окаменевший. Я старалась при любой возможности привести мальчика к себе, разговаривала с ним, пыталась отогреть его сердце. И душа Ники ожила.

- Да не просто ожила! – воскликнула я. – Душой Ники способен ощущать чужую боль, как свою! Он же сразу бросился ко мне на помощь.

- Да, наш Николас – настоящий герой! – Ивонна улыбнулась и взяла с полки какую-то шкатулку. – Ладно, Магда, хватит разговоров - пора приниматься за работу. Раз уж ты теперь стала моей помощницей.

Я озадаченно разглядывала кусочки стекла, бусинки, цветные пуговицы и прочие мелкие штучки, которыми была наполнена шкатулка. Что со всем этим делать, я не знала. В приюте нас никакому рукоделию не учили (пришивание бесконечных пуговиц и латание дыр – не в счет).

Так что я боялась попасть впросак и испортить работу Ивонны.

Видя мое замешательство, мастерица истолковала его правильно и для начала дала мне простое задание: разобрать мелкий бисер и отделить красные бусинки от розовых. Чем я и занялась. А Ивонна начала вышивать причудливый узор на какой-то дамской сумочке. Через какое-то время наш разговор продолжился сам собой.

- Ивонна, ты говорила, что только ведунья Нэлл может понять природу моего Дара. А кто она такая эта - Нэлл?

- Трудно сказать. Никто толком не знает, кто она и откуда взялась.

Старенькая цветочница с соседней улицы говорит, что когда она была совсем маленькой, ведунья Нэлл уже жила в своем лесном доме на окраине нашего города.

И за все эти годы нисколько не изменилась. Она по-прежнему молода и хороша собой.

- Может, она родом из эльфов? В сказках говорится, что они бессмертные и вечно молодые.

- Все может быть. Про Нэлл ходят разные слухи.

Но одно верно: она, действительно, владеет древней магией.

- А она – добрая?

- Пожалуй, да. Многие люди рассказывали мне, что она не раз помогала им верным советом или волшебным снадобьем, исцеляющем от болезни.

А иногда дарила человеку, попавшему в беду, волшебный амулет.

Я вдруг вздрогнула.

Вспомнив, КАКИМИ словами, полными злобы, сестры в монастыре говорили обо всем мало-мальски связанном с волшебством.

- Но если Нэлл – настоящая волшебница, то как же вышло, что солдаты Его Святейшества до сих пор не схватили ее?

- Это одна из тайн ведуньи Нэлл. Говорят, что человек, который приближается к ее жилищу с недобрыми намерениями, просто начинает плутать по лесу.

Он может так бродить и день и неделю, а в конце концов оказывается в нескольких милях от города.

- Хорошо, когда ты можешь вот ТАК защитить себя!

- Да уж! – Ивонна вздохнула.

– Забавно, Магда, но люди и меня порой называют волшебницей. Хотя никаких таких способностей, кроме фантазии и умения что-то делать руками у меня нет. Вещи, которые я мастерю, радуют людей, и это, конечно, приятно. Но как бы мне хотелось, чтобы они смогли защищить дорогого мне человека от беды!

Ивонна помрачнела и замолчала.

- Она подумала о менестреле – поняла я.

Я тоже замолчала и подумала о Ники. А вдруг ему тоже грозит какая-то опасность? Старухи из монастыря, поди, давно очухались и пожаловались городским стражникам. Мне стало неуютно и тревожно. Даже яркий солнечный свет, казалось, померк. И тут в дверь тихо постучали.

Мы с Ивонной испуганно переглянулись. Мастерица резким жестом указала мне на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Я торопливо шмыгнула туда, оставив маленькую щелочку, чтобы видеть происходящее.

Нетерпеливый стук повторился. Ивонна спросила нарочито спокойно:

- Кто вы и что вам нужно?

- Откр-рывайте! Свои! – раздался знакомый резкий голос.

Девушка ахнула и распахнула дверь. На порог шагнул высокий мужчина в широкополой шляпе, почти до самых глаз закутанный в серый плащ.

На его плече с весьма самодовольным видом сидел Черный Ворон.

- Кристофер… - то ли прошептала, то ли всхлипнула Ивонна.

И через секунду менестрель заключил ее в объятия. Плащ и шляпа полетели в сторону. Я вышла из комнаты и смущенно застыла на пороге, глядя на целующуюся парочку.

А Корвин закружился под потолком и болтал, не умолкая:

- А вы и не знаете, что в гор-роде твор-рится! Чер-ртовы стр-ражники расставлены повсюду! Но мы пр-робились! Я вел Кр-ристофер-ра всю дор-рогу, пр-рокладывая ему путь по дальним улочкам и темным подвор-ротням, как вер-рный лоцман!

Ивонна вздрогнула, испуганно посмотрела на менестреля.

- Господи, Кристофер, это же было смертельно опасно! Спасибо, конечно, Корвину, но вы же могли нарваться и на случайный патруль!

- А мы и нар-рывались! Причем не р-раз! Тут нам уже амулет госпожи Нэлл помогал.

Ворон присел на край резного шкафчика и распахнул крылья. На фоне его черных перьев сверкнула серебряная вспышка.

- Твое Зер-ркальце! Только тепер-рь оно – заговор-реное! Как бросит лучик в глаза стр-ражнику, так тот и пр-роходит мимо.

А менестр-реля в двух шагах в упор-р не видит!

Тут мне показалось, что девушка чуть напряглась после слов Ворона о волшебном зеркальце. В самом деле, она только что переживала, что не может помочь любимому, сотворив для него какой-нибуль талисман. И вот, пожалуйста, менестреля спасает волшебница! Впрочем, чистой, открытой душе Ивонны, ревность, похоже была чужда.

Она улыбнулась и кивнула Корвину:

- Обязательно скажу Нэлл «спасибо» при встрече! Ее магия спасла жизнь Кристоферу!

Девушка снова обняла менестреля:

- Зачем же ты пришел сюда, дорогй? – прошептала она. - Сквозь все опасности и заслоны стражи?

Менестрель ласково и грустно улыбнулся ей:

- Чтобы спеть тебе на прощание, любимая. Судьба дала нам так мало времени на счастье. Об этом и песня.

Он коснулся струн. Нежная, щемящая мелодия поплыла над землей, взмыла к вечереющему небу.

У твоего окнадостаточно огня, чтоб отыскать меняв любое время ночи. И все же я один, и все же ты одна, покуда мы до дна не проглядели очи. А в глубине очей, как в глубине ночей, от звезд и фонарей хрустальная дорога. А в глубине ночей я – твой или ничей – застыну у дверей, не преступив порога. Пока мы, как могли, друг друга берегли, смотрели из дали и рук не простирали, толкнувшись от земли, мы души обожгли, и вечность обрели, но время потеряли…

Мы с Корвином деликатно «выпорхнули» из комнаты на веранду, оставив влюбленных наедине со своей болью и нежностью. Ворон взлетел в закатное небо, сказав, что хочет «пр-роверить, где скр-рываются патр-рули».

А я задумчиво глядела в глубину сада, где под густыми кронами яблонь уже синели вечерние сумерки, и думала о том, как несправедливо устроена жизнь. Моя матушка и отец очень любили друг друга. Но таких сцен прощания, как сейчас у Ивонны и Кристофера, в их жизни не было.

Отец уходил в плавание и верил, что вернется. Его ждали теплые огни в окнах родного дома. А Кристофер уходит в ночь, в никуда, и за ним по пятам гонится стража мстительного герцога. Увидится ли он еще с Ивонной? Как выдержит девушка ТАКУЮ разлуку? Я вытерла навернувшиеся на глаза слезы.

А, может, они еще встретятся? Иначе, для чего жить, если нет надежды?

Когда мы с Корвином вернулись в дом, Ивонна уже собрала для менестреля дорожный мешок. Они давно попрощались. Но еще стояли на пороге, не в силах разомкнуть объятия.

- Любимая, спасибо тебе за все! Ты сказала мне «Пой, несмотря ни на что!»

И я, наконец, понял для себя очень важную истину: в эти грозные, тяжелые времена, песня – тоже бой! И замолчать - было бы равносильно предательству! Я буду петь, пока есть силы. Пока горит огонь в моей душе.

И, может быть, мои песни, найдут отклик в сердцах людей. И обратят их души к Свету!

- Иди, Кристофер! – прошептала Ивонна. – А я всегда буду ждать тебя!

Менестрель шагнул от порога, снял лютню с плеча.

Грустная и светлая мелодия звучала в такт его шагам и таяла в сумеречной мгле:

У Кристóфера нет ни гроша, ни коня, ни меча, ни печали. Только тысяча миль за плечами, звёздный свет и простая душа. Старый герцог сердит на него, стража в городе ждёт с арбалетом, но Кристофер не помнит об этом и не хочет винить никого. Он не верит, что видел войну, командиров узнает едва ли, а свои ордена и медали променял на шестую струну. По дороге из марта в апрель он поёт не о долгой осаде, о новом зелёном наряде от зимы исцелённых земель…

Глава 8. Нас, сумасшедших, Бог хранил…

Ночью мне приснился странный сон. Сначала была просто непроглядная тьма, в которой раздавались странные грохочущие звуки, похожие на поступь чьих-то тяжелых шагов по железным плитам. Потом в глаза мне сверкнула огненная вспышка, и раздался звонкий удар колокола.

Но звон и грохот перекрыл ясный голос Нэлл: «СДЕЛАЙ ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР, НИК!» Колокол ударил снова. Теперь я стоял на вершине какой-то черной башни, а над моей головой бушевала гроза. Тучи неслись навстречу друг другу и сшибались, как всадники в кавалерийской атаке. Ослепительные молнии прорезали ночной мрак .

- Ники, ты ВЫБРАЛ?!

Я обернулся. За моей спиной стоял незнакомый мужчина, закутанный в плащ. Лица его я не видел, но от низкого, какого-то нечеловечески спокойного и монотонного голоса незнакомца, меня бросило в дрожь.

- Что я должен выбрать? – мой шепот был еле слышен.

От нового удара грома черная башня под моими ногами покачнулась. И тут я откуда-то понял, что там, внизу стоят мои друзья: Магда, Ивонна, Кристофер, Нэлл..

И все ждут моего решения. И только от меня зависит – жить им или уйти навсегда!

- Ты не сделал ВЫБОР! У тебя больше нет ВРЕМЕНИ!

Незнакомец шагнул ко мне. В руках его тускло сверкнула сталь клинка.

- Ники, не слушай его! ВРЕМЯ НЕ ВЛАСТНО!

Какой-то растрепанный мальчишка мчался ко мне вдоль парапета башни.

Я даже лица его толком не разглядел.

Заметил только, что в глазах его блестели слезы. Он сделал рывок вперед, встал между мной и жутким незнакомцем, вскинул вверх руку.

Незнакомец застыл на месте. Башня перестала качаться. Замерли тучи в небесах. И только одна молния, вылетев из черной облачной громадины, мчалась на меня, пылающей стрелой.

Но мне не было страшно! Я тоже поднял руку, ловя небесное пламя.

Не почувствовал боли. И рукоять огненно-золотого клинка легла в мою ладонь.

Колокол ударил в третий раз. И я…проснулся.

Солнце еще только-только вылезло из-за кромки леса. И лохмотья серого тумана висели на колючей изгороди и ветках деревьев. Пора!

Я аккуратно сложил постель, умылся из стоявшей в саду бочки с водой и выскочил за калитку. Обратный путь – лесом, полем и берегом – казался мне самым безопасным. Но не успел я сделать и нескольких шагов, как впереди затрещали кусты и отчаянно застрекотали сороки. ТРЕВОГА!

Я упал на землю и постарался слиться с травой. Радуясь, что надетая на мне рубашка – зеленая. Буквально в трех шагах от меня прошли стражники.

Они двигались широкой цепью, прочесывая лес. Но, я, по великому счастью, оказался МЕЖДУ двумя из них. Мысленно потревожив ту самую «мать», которую обычно поминал незабвенный Хьюго, попадая с похмелья себе по пальцу молотком, я дополз до опушки и закатился в ближнюю канаву.

Так, полем идти нельзя! Первый же оглянувшийся стражник меня увидит. Значит, надо пробраться по кустам и выскочить на окраину. Это, конечно, большой крюк и такой же риск – но выбирать не приходится. Пойду городом!

Одет я прилично, печально знакомых всем разнокалиберных штанов на мне нет. Так что можно попытаться прикинуться ветошью и пройти по улицам не опознанным. Я быстренько собрал на опушке внушительную охапку хвороста и, прикрыв ею лицо, шагнул на ближайшую улицу…

Странно… Никто не болтался на перекрестках. Только в будке возле караулки дремал солдат. Не потрудившийся даже один глаз приоткрыть на стук моих башмаков по мостовой. Я бодро прошагал мимо него, не забывая, впрочем, разглядывать пустую улицу сквозь сухие ветки.

На пузатой тумбе возле базарной площади свежий утренний ветерок трепал какой-то плакат. Не останавливаясь, я скосил глаза на объявление. Так и есть – Разыскивается!

Наш бедный менестрель был мало похож на изображенного на картинке мужика с каким-то непонятным музыкальным инструментом в руках, но его имя – КРИСТОФЕР – было написано огромными буквами. Значит, все таки охотятся за ним. Каким образом стало известно, что он отправился к Нэлл - непонятно. Но, хорошо, что его там нет. И меня – тоже. Я порадовался тому, что городская стража у нас не слишком многочисленна, и, значит, город стоит пустой и поспешил к знакомому домику. За менестреля я не волновался: он ушел не один – Корвин ему в помощь! И, скорее всего, их обоих отсюда уже куда-нибудь унесло. Я обошел дом и внимательно посмотрел на «секретную» калитку. Косынки не было – значит, все спокойно! Перекинул хворост через забор – и махнул следом.

Несмотря на столь ранний час, девушки уже встали. А может, и не ложились.

Ивонна была бледна и задумчива. А Магда – слегка растеряна. В таком состоянии завтракать никто из них не собирался.

Я быстренько сварил себе кофе, отчитался «за Европу» и сел за стол ждать указаний. Про злополучный плакат на тумбе я ничего не сказал. И про ссору ведуньи с менестрелем – тоже. Как говорится – «меньше знаешь – крепче спишь»! Ивонна и так выглядела слишком встревоженной и расстроенной.

Она молча переставляла на кухонной полке свои красивые безделушки.

И даже не смотрела в нашу сторону.

- Пожалуй, мы пойдем – сказала Магда и потянула меня за рукав.

Мы вышли в сад и сели на лавочку.

- Вы хоть спали сегодня? – спросил я, глядя на осунувшиеся личико девочки.

- Я – спала. А Ивонна, кажется, нет. Я слышала, как она плакала. Знаешь, Ники, мне сегодня приснился странный сон. Там была какая-то Черная Башня.

Какой-то страшный человек, похожий на Невера. А еще – гроза и молнии. И ты.

И в руке у тебя был огненный меч!

- Ничего себе! Я – ТОЖЕ это видел! Но КАК такое может быть?

- С близкими людьми бывает и не такое – сказала Ивонна за нашей спиной.

Мы были так увлечены разговором, что даже не услышали, как она подошла.

– Помнишь, Ники, песенку, что пела твоя мама?

Когда на самом дальнем расстоянии нам снятся одинаковые сны…

- Нет, уже не помню – вздохнул я.

И поднялся.

- Нам пора? – спросила Магда.

- Пора – ответил я.

- Пора – сказала Ивонна. – Возвращайтесь скорее – я буду вас ждать. Похоже, что теперь это основное мое занятие: ждать и надеяться.

Она обняла меня и протянула Магде свою косынку.

- Повяжи голову. От греха подальше. Слишком уж у тебя расцветка необычная.

И мы ушли.

А когда перебежали улицу перед проезжавшей каретой, Магда побледнела и прислонилась к стене.

- Что с тобой? – встревожено спросил я.

- Голова закружилась – пожаловалась девочка. – Наверное, надо было дома хоть чаю выпить.

Я сунул руку в карман и нащупал несколько медяков.

- Сейчас мы куда-нибудь с тобой зайдем и позавтракаем. Смотри, вон вывеска за перекрестком!

Мы вошли в таверну. Ее владелец, господин Кирцелиус встретил нас, как любимых родственников, без которых сильно скучал:

- О, Ники, мой мальчик, как давно я тебя не видел! Вырос, окреп…

Хороший помощник для старины Хьюго растет! Не то, что эта поганка, моя падчерица! Сбежала, черт его знает куда, и адреса не оставила!

А кто это с тобой? Хе-хе, ты что это, парень, подружку завел? Ну что ж, одобряю! Ах, какая хорошенькая! А почему такая грустная? Проголодалась? Так заходите ко мне, деточки! Добрый дяденька Алекс вас и накормит, и напоит, и все бесплатно… почти.

Радушие хозяина таверны показалось мне подозрительным.

С чего бы это ему так зазывать нас к себе? Но Магда выглядела настолько бледной и усталой, что я, скрепя сердце, решил, все же перекусить у этого старого жулика. Кирцелиус, не переставая кланяться и потирать руки, провел нас в какую-то отдельную комнатку. Тут же сам сбегал на кухню и принес блюдо с едой. Золотистое жареное мясо и тушеные овощи пахли так, что просто слюнки текли. Отбросив все сомнения, я налег на трапезу.

Вкус у еды был под стать аромату! Странно, раньше все, кого я знаю, ругали стряпню Кирцелиуса. Он что, нового повара завел?

И тут случилось нечто странное. В комнату, где мы обедали, ворвался щупленький мальчишка в огромном поварском колпаке, который снежным сугробом возвышался над его растрепанной головой. Не обращая на нас с Магдой никакого внимания, он набросился на хозяина таверны:

- Господин Кирцелиус, я отказываюсь работать в такой нервной обстановке! Ваши повара – лодыри и бездельники! Они целыми днями болтают на кухне, играют в кости и совершенно не умеют готовить!

- Но, господин Главный Повар!

Кирцелиус побледнел и затрясся.

– Вы не можете бросить меня в такой сложный момент…

- А вы можете подавать на стол ЭТИ, с позволения сказать, «деликатесы»?! Вас не мучает совесть?! Что у нас сегодня было написано в меню?

- Э-э-э…суп «Сантье»

- Ага! На одной воде! Крупинка за крупинкой гоняется с дубинкой! Посетители жаловались, что котлеты недосоленные, а копченая курица, похоже, коптилась с момента своего рождения. Пока не померла своей смертью.

- А вы скажите всем, кто жалуется, что очень вредно есть соленое!

Да! И очень вредно есть копченое!

- А по последним изысканиям крайне вредно есть вообще! Так и передать господам клиентам?

- Э-э-э, нет, не надо…

- Я тоже так думаю. И последнее! Господин Кирцелиус! Я, кажется, придумал, ЧТО нужно написать на вывеске вашей таверны: «Лучший кофе на дороге, отхлебнешь – протянешь ноги!»

- Почему?

- А вы попробуйте сами!

С этими словами мальчишка сунул под нос хозяину таверны чашку, где дымилось нечто мутное. Кирцелиус шарахнулся от нее, как черт от ладана.

- Ой, нет, простите, господин Главный Повар, что-то не хочется!

- Да вы хотя бы нюхните! Что же вы так побледнели, господин Кирцелиус?

Ну, тогда вынюхните! Вынюхните, я вам говорю!

Хозяин таверны прислонился к стенке с мученическим видом.

- И так каждый день! – простонал он, обращаясь к нам. – С тех пор, как я принял Главным Поваром этого мальчишку, моя жизнь превратилась в кошмар! Он разбирается в кулинарии лучше, чем все королевские повара вместе взятые! Но совершенно меня замучил.

- И буду мучить, пока вы не научитесь готовить и не перестанете обманывать клиентов!

Кирцелиус безнадежно махнул рукой и, держась за стенку, вышел прочь.

Мальчишка обернулся к нам и весело подмигнул. Я только сейчас заметил, что глаза у него были необыкновенные! Чуть миндалевидные, золотисто-янтарного цвета.

- Вот так и приходится учить этого старого пройдоху! Да вы-то кушайте, ребята! Это блюдо я сам готовил.

Мальчик плюхнулся рядом с нами за стол, стянул с головы колпак.

Мы с Магдой застыли, так и не поднеся вилки ко рту. Из-под копны темных, блестящих волос маленького Повара явственно виднелись чуть заостренные кончики эльфийских ушей!

Мальчик-эльф хитро улыбнулся:

- Забыл представиться. Меня зовут Тэлли.

Глава 9. Мир увечен, мир не прочен…