То, что корыстно — безнравственно, а то, что бескорыстно — нравственно» (Вивекананда).

А если при этом вы будете хотя бы иногда вспоминать, что всё принадлежит не вам, а Владыке (или что вы лишь распорядитель принадлежащего Ему) — вы на верном пути.

 

Владыки покровом объято всё это происходящее в происходящем;

Так довольствуйся же отреченьем, не след домогаться какого-то достоянья.

Ишавасья упанишада, 1

 

Ну а не столь сознательных дхармашастры предупреждают, что в этой или будущей жизни укравший золото приобретает болезнь ногтей, крадущий зерно — недостаток членов, подмешивающий — излишнее их число, похититель пищи — дурное пищеварение, крадущий одежду — белую проказу, похититель светильника — слепоту, крадущий лошадь — хромоту, крадущий слово — немоту (Законы Ману, 11.49-51).

 

Нестяжание и необладание чем бы то ни было (акинчан рата)— это обет, который берут на себя отшельники, питающиеся дикими плодами, колосками после жатвы и кореньями или живущие не выпрошенным у других подаянием. Мирскому человеку следовать этому невозможно, и поэтому нестяжание сводится к необладанию ненужным. Так как что ненужно, что нужно — не определить для всех и каждого, здесь допустимы большие степени свободы.

Если не умеете без денег — имейте их. Стоит ли, отказываясь от вещей, приобретать завистливые мысли? Если они не дают вам покоя, будьте искренни, не стыдитесь — приобретайте собственность честными средствами, не нарушая ахимсы и сатьи (почему она должна служить лишь бессовестным?). По крайней мере, вы научитесь работать и зарабатывать, а не «урывать бабки» или «баксы» или получать развращающе-уравнивающую «зряплату». А уж поводов для воспитания в себе нестяжания и бескорыстия у вас будет предостаточно. Например, для предпринимателя — ради выгоды не иметь дела со спекулянтами и ворами, исправно платить налоги, не давать «на лапу» и не брать, не заниматься ростовщичеством, не жалеть на благотворительность и т. д. и т. п.

Если бы западные развитые общества и местные финансисты да олигархи поставили перед собой цель ограничения потребления — это было бы великим благом для них и природы. Если же они через купленных или неумных моралистов внушают его пагубность нищим — это обман для эксплуатации их.

Для человека, живущего в мире, разумнее не богатство и не нищета, а «золотая середина». Повторяем, что соблюдение нестяжания и бескорыстия — не столько очевидное для всех отсутствие собственности, сколько отсутствие привязанности ума к ней. Место достаточно общее и часто используемое как оправдание халтурщиками, которые «делают деньги», заявляя при этом, что они к ним не привязаны. Что же такое непривязанность? Это умение не радоваться особенно, когда деньги или вещи приходят, и не печалиться при их утрате; это не иметь и тени зависти к обладателям вилл, яхт, лимузинов, моднейших туалетов и прочей роскоши богатеев.

Вы можете воздерживаться от излишних покупок и наслаждений, ибо излишнее наслаждение «невозможно без причинения вреда живым существам». Или сократить потребление товаров на основе, скажем, заботы о природной среде. Или стараться покупать только отечественные товары, если вы действительно, а не на словах заинтересованы в будущем России и хотите, чтобы у людей была работа и достойный заработок в уважаемой стране, а не гуманитарные подачки за высасываемое из России сырьё. Подобный отказ от покупки импортных товаров применялся в сатьяграхе как одна из разновидностей свадеши (предпочтения свой страны).

Даже «мелочи», которым обычно не придаётся внимание или которые считаются второстепенными, не так просты для выполнения. Например, скромность, а лучше своеобразный аскетизм в одежде. Поэтому ведантистские саньясины носят оранжевые дхоти, буддисты — охряные, джайны — белые одежды (если не являются «одетыми в страны света»), некоторые садху одеваются только в мешковину или ходят нагими (авадхуты, удасины и пр.). И носить один и тот же вид одежды на протяжении десятков лет на фоне модного разнообразия современного мира не столь уж привлекательно и легко.

Человек волей-неволей, чаще не задумываясь, поддерживает налогами правительство, которое его, мягко скажем, не устраивает и грабит понемногу ежедневно и раз в несколько лет по-крупному, кормит паразитирующих чиновников, продажную и оглупляющую его прессу и масс-культуру, обогащает крупных финансовых воротил и маленьких деляг, даёт попрошайкам под разными предлогами — от пожертвований на борьбу со СПИДом до покупки каких-нибудь значков, картинок или эмблем. А доброе дело и добрые люди, он полагает, должны существовать святым духом? Да, они им и существуют, существуют вопреки мирскому равнодушию и обойдутся без ваших даяний. Но вам-то это нужнее.

Если вы полагаете, что вы человек духовный, то вы должны отдавать как можно больше ради духа. Если говорите, что занимаетесь йогой, то вы должны подпитывать её. Не только словами, а делами, средствами.

 

Учитесь тратить!Прежде всего на приобретение знания и благотворительную поддержку носителей знания или высоких нравственных идеалов — и чувствовать при этом радость и облегчение от невладения. Наслаждайтесь ею, дарите её — это будет лучше и для вас, и для мира, и для Истины.

Одна из величайших находок индийского мироустройства — то, что народ освободил носителей знания и стремящихся к свободе от забот о хлебе насущном. В Индии к садху и саньясинам, выбравшим путь отречения, проявляют уважение, окружают их почётом и поклонением, обеспечивают пищей, ночлегом, даже позволяют бесплатно ездить на транспорте... Дар святому в Индии рассматривается как средство получить его милость, благодать или заслугу. Это так и есть.

У нас подают милостыню пьяницам, побирушкам, цыганским и прочим мошенникам. Даже не из сострадания, а из отвращения, брезгливости, боязни показаться чёрствым или бедным, то есть из тщеславия, а кто-то — пытаясь мелочью искупить наворованное. Или путают себя с познавшими, которые могут кого-то спасти. Такая милость возможна лишь для святых и познавших. Тогда это просветляет этих несчастных (заметьте — из-за собственных грехов). Но если даёт рядовой человек, то эти неверующие и нравственные калеки паразитируют на сострадании, внутренне смеются над дающими и становятся всё более наглыми. Это подпитывает худших и ухудшает жизнь лучших. Это отнимает хлеб у тех, кто живёт ради истины. Они не просят. И, конечно, проживут, потому что Мать-природа их прокормит. Но поиски хлеба насущного отнимают у них время, которое они могли бы использовать на ваше просвещение и обучение.

Помогайте людям, но имейте в виду не пьянчужку какого-нибудь, а лучших. Не столько старушку, сколько молодёжь. Не столько прошлое, сколько будущее. Лучше дать не испитому калеке, а тому, кто играет на гармошке старинные напевы. Накормить одного мудрого лучше, чем раздать милостыню тысяче нищих. То, что вы даёте мудрому, — не ваша милостыня, а его милость вам.

Угощение освящённой пищей в ашраме

 

Увеличивайте свою независимость. Легче начать делать это не поодиночке и начинать с помощи своим соумышленникам и соучастникам. Желательно, чтобы община была самодостаточна и независима от властных денежных мешков и должностных лиц. Работать надо не на власть, не на стаж, а для своего совершенства.

Один из главных страхов, мешающий совершенству, — страх перед голодом.

Мать-Природа кормит своих детей. Животные кормят детенышей, мать кормит ребёнка, муж кормит жену (а ныне может быть и наоборот), друг помогает другу, богатый откупается от нищего милостыней и благотворительностью, вконец опустившегося кормит помойка и свалка...

В Индии еда — очень важная часть дхармы. Свами Джйотирупананда говорил: «Пока в Индии есть хоть один верующий, отрёкшийся не останется ненакормленным». И, в свою очередь, ашрамы кормят приходящих на их торжества. Через освящённую пищу передаётся благодать. Это общая вера индоевропейцев — прасад индийцев, просфора у греков, русское причащение.

Освящение еды молитвой усиливает её энергоёмкость.

Благочестивое дело — кормить членов общины.Это поддержка друг друга и общение. Это взаимопомощь, это возможность освободить от забот о хлебе насущном знающих, полезных обществу и освобождающихся. Нам должно быть это нетрудно и приятно: общие трапезы — древний славянский обычай.