Предпосылки забастовки. Начало акции

К 1962 году Новочеркасск являл собою небольшой провинциальный городок с населением 145 тысяч человек. На НЭВЗ-е (завод им. Буденного) тогда работало около 12 тысяч человек.

С 1 января 1962 года на крупнейшем заводе в Новочеркасске в очередной раз начала проводиться кампания снижения расценок оплаты труда во всех цехах завода. Расценки снизились на 30-35%. Последними это понижение пришло в сталелитейный цех в конце мая. А 1 июня по радио объявили о «временном» повышении цен (до 35%) на мясо, молоко и другие продукты. Это сообщение повергло в шок всю страну.

Особенно в это было тяжело поверить на фоне того что до этого последние несколько лет правительство ежегодно снижало цены, хоть на несколько копеек, но снижало. И тут такой удар…

Положение в Новочеркасске в те годы было очень тяжелым. Остро стояла проблема жилья: многие жили в бараках, а у тех, кто снимал комнату, на это уходило до третьей части зарплаты. Город считался студенческим, и отношение к нему было такое же: пустые прилавки, нехватка мясных и молочных продуктов. Цены же на рынке были непомерно высокими, а новое повышение цен несло за собой неизменное их повышение. За картошкой на базаре очередь выстраивалась с часу (!) ночи.

Рабочие НЭВЗ-а по дороге и в цехах горячо обсуждали новость, возмущались. Роковое стечение обстоятельств привело к трагедии. Но даже при таком бедственном положении рабочие даже не помышляли о забастовке, они всего лишь обсуждали, как жить дальше. Но о недовольстве вскоре стало известно и высшему руководству завода: в цех пожаловал сам директор завода Курочкин. Если бы он откликнулся на беду рабочих, или хотя бы просто по человечески посочувствовал, то возможно никакой трагедии не случилось бы. Но он повел себя по-барски и, увидев подошедшую торговку с пирожками, коротко бросил: «Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Эта фраза, позже ставшая исторической, и стала последней каплей терпения рабочих. Из толпы послышались крики: «Так они над нами ещё и издеваются!», и рабочие разделись на группы.

Одна из них во главе с Виктором Власенко пошла в компрессорную завода и включила гудок. Позже за это он был осужден на 10 лет, и с тех пор ни разу не был в Новочеркасске. В его приговоре (дело №36) фигурируют 5 человек, и в нем доведенных до отчаяния рабочих называют «уголовно-хулиганствующими элементами».

Другая группа, гораздо более многочисленная, отправилась по цехам агитировать рабочих за приостановку работы всего завода и даже поселка. Причем среди них не было ни одного человека, который бы руководил ими, и ни одного, по чьей инициативе началось это движение. Просто рабочие выплеснули все невзгоды, которые они терпели, и сама акция проходила фактически спонтанно.

Обстановка накалялась. К заводскому гудку присоединился и гудок тепловоза. Рабочие второй и третьей смены, жители поселка стали стекаться на площадь.

Первая попытка призвать к порядку была сделана дружинниками, однако это ничего не дало, и они ретировались, сняв повязки дружинников.

Примерно в полдень в массе забастовщиков пронеслось: «Милиция приехала!». На машинах со стороны города Шахты (видимо власть боялась, что и милиция выйдет из под их контроля) прибыли около сотни милиционеров. Они стали в шеренгу по двое, но, увидев надвигающуюся на них толпу, моментально рассыпались.

Отрицательной чертой многих находившихся здесь было то, что они находились в нетрезвом состоянии. Многие из них немного выпили перед работой, а кто-то с горя. Отмечены из выступления с импровизированных трибун.

Когда к концу дня к месту забастовки прибыли первые отряды воинских подразделений Новочеркасского гарнизона (они были без оружия), они, приблизившись к массе людей, моментально поглощались массой. Забастовщики и солдаты братались, обнимались, целовались. Да-да, именно целовались. Офицерам с трудом удавалось извлекать солдат из массы людей и уводить их от забастовщиков.

Через некоторое время с балкона строящегося крыла заводоуправления пытался выступить первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, окруженный чиновниками. Однако рабочих оскорбила его трусливость, недоверие, то, что с ними не хотят говорить на равных, и они с криками встретили его появление. Затем в него полетели камни и он ретировался.
Позже на площади появились бронетранспортеры с офицерами, однако сила толпы была настолько велика что «офицерье в буквальном смысле слова почувствовало силу, мощь рабочих рук». Их бронетранспортеры раскачивались рабочими с поразительной легкостью из стороны в сторону. Бронетранспортеры уехали.

Властями пока не было предпринято никакой попытки «задавить» восстание, они лишь пытались припугнуть людей своей силой и мощью (сначала милиция, затем воинские подразделения, БТР-ы…).

На козырьке подземного перехода организовалась импровизированная трибуна. Оттуда среди прочих выступал П. Сиуда с предложением отправиться на следующий день в город и выставить свои требования.