О мече и баклере, и как сьёр де Жарнак сражался на турнире с лордом Шастеньере и поразил его
В таких боях использовался чаще всего обоюдоострый меч, какой носили в те времена на поясе, как пешком, так и верхом, а средством защиты служил, как правило, «кулачный щит» баклер — небольшой круглый щит дюймов одиннадцати диаметром, с единственной ручкой посередине, которую сжимали в кулаке. Эти предметы были в ту пору постоянными спутниками типичного английского джентльмена в его повседневных делах, и они же служили ему добрую службу во внезапных стычках в тавернах и на улицах, которые были нередкими в то бурное время. Но на более серьезных, заранее планируемых турнирных боях использовался щит большего размера, диаметром в два фута. Он тоже именовался «баклером», вне зависимости от его размера, в случаях, когда был снабжен единственной ручкой; если же к предплечью он крепился двумя стальными прутьями или кожаными ремнями, то такой щит называли «мишенью» или рондашем. Он закрывал кисть и предплечье, но, хотя ввиду своего большого размера защищал также и значительную часть корпуса, в бою был менее удобным, а значит, менее предпочтительным для активного, умелого бойца, чем малый щит.
В 1547 году при дворе короля Франциска I были заметны двое молодых людей. Коломбьер утверждает, что они были ровесники и в той местности, откуда приехали, жили по соседству. Обоих произвели в свое время в пажи королю, а затем его величество принял их на рыцарскую службу, как когда-то их отцов. Они всегда были вместе, и отношения их нельзя было назвать иначе, нежели братскими. Одним из них был Франсуа де Вивонн, лорд Шастеньере, младший сын Андре де Вивонна, главного сенешаля Пуакту. Им восхищались, уважая и ценя не только за то, что он был фаворитом короля Франциска, а впоследствии короля Генриха II, но и за его природную красоту, хорошие манеры и величественную стать, а тем больше — за добросердечность, неукротимый дух и опыт в ратном деле. Второго звали Ги де Шабо, это был старший сын Шарля, лорда Жарнака, Монлье и Сен-Олае. Король Франциск настолько благоволил ему, что называл «Гишо», выражая тем самым свое особенное к нему расположение. При дворе он был известен как сьёр де Жарнак. Титул «сьёр» во Франции, по-видимому, означал старшего сына благородного дома, как в Шотландии — «мастер».
Дружба этих молодых джентльменов неожиданно прерывается из-за опрометчивого поступка Вивонна, передающего королю скандальную сплетню, в которой затрагивается честь Жарнака, а еще больше — честь леди, уже почти что связанной с ним узами брака. Франциск в эту сплетню не верит, но, к сожалению, считает ее веселой шуткой, вполне уместной для того, чтобы поддеть Жарнака. Однако тот не видит в этом ничего смешного и с возмущением требует судить Шастеньере за клевету. Более того, он публично заявляет, что кто бы ни запустил слухи про него и леди, тот подавится собственными словами, как последний мерзавец, и обещает позаботиться, чтобы Шастеньере понял, к кому относится эта угроза. Тот в свою очередь возмущен обвинением в клевете и настаивает на скорейшем поединке с молодым Жарнаком, будучи уверенным в том, что способности и опыт бойца обеспечат ему скорую победу. Он подает королю Франциску прошение, чтобы тот разрешил им биться насмерть на судебной арене. Жарнак же, со своей стороны, тоже рвется в бой, дабы с оружием в руках защитить свою гордость и честное имя прекрасной дамы. Но Франциск, чувствуя, что часть вины за ссору лежит на нем самом, наотрез отказывает юношам в их просьбе. Впрочем, проходит не так много времени, как король умирает, и на смену ему приходит Генрих II. Шастеньере не забыл ссоры и вновь подает прошение уже новому королю, чтобы тот позволил им уладить дело в судебном поединке. Тот, понимая, что никак иначе спорщиков не рассудить, поскольку никаких свидетельств истинности или ложности давнишней сплетни уже не найти, дает свое соизволение на бой, распорядившись, чтобы бой прошел в его присутствии через тридцать дней, и предупредив, что побежденный и все наследники его тела будут разжалованы, лишены благородных званий и всех дворянских прав и привилегий.
Обоюдоострый меч
Итак, у недругов есть месяц на подготовку. Шастеньере, полный уверенности в собственных силах — ведь он не только известный воин, но и борец столь искусный, что во всей Бретани не найдется ни одного борца-профессионала, который мог бы против него выстоять, — не особенно заботится ни о тренировках с оружием, ни о выполнении религиозного долга. Случайно оказавшись рядом с церковью, он спокойно проходит мимо — мысль о посещении мессы не приходит ему в голову. Жарнак же, напротив, становится не только завсегдатаем церквей и монастырей, где он повсюду просит добрых людей молиться за себя, но и прибегает к услугам искусного итальянского учителя фехтования по имени капитан Кайцо, который, судя по тем наставлениям, которые давал своим ученикам, являлся, должно быть, адептом заветов известного Ахилла Мароццо, чьи работы были опубликованы несколько лет назад. Вскоре мы увидим, какие плоды принесло обучение у капитана.
По решению короля Генриха бой должен состояться 10 июля 1547 года на должным образом подготовленной арене в Сен-Жермен-на-Лее, где находилась резиденция его величества. Старый лорд Жарнак, которому сообщили о поступке его сына, весьма им доволен и открыто заявляет, что если бы юноша не решился на выяснение отношений, то он сам бы сразился с Шастеньере. Эти слова крайне воодушевляют молодого Жарнака, который в должное время уже прибыл в Сен-Жермен в сопровождении своего секунданта, гран-эсквайра месье де Буази. Прибыл и его противник, а с ним граф Омаль. Арена возведена рядом с парком Сен-Жермен, согласно указаниям констеблей, распорядителей и адмирала Франции, которые находятся рядом с королем. Герольд оглашает обычное в таких случаях требование к зрителям: никто из присутствующих не должен подавать никому из соперников знаков, которые могли бы обеспечить тому преимущество.
Лорд Шастеньере, уверенный в собственной победе, уже даже произвел некоторые приготовления: построил неподалеку от арены роскошный шатер, в котором был приготовлен великолепный банкет, куда уже заранее пригласил короля и весь двор, чтобы должным образом отпраздновать свою грядущую победу во славу венценосного повелителя. Для этого празднества он заимствовал у своих друзей все, что только те могли предоставить, — золотую и серебряную посуду, доспехи для развешивания на стенах, ковры и гобелены.
Поединок Шастеньере и Жарнака. Рисунок «Удар Жарнака», автор Вюльсон де ла Коломбьер
Вот появляется инициатор поединка в сопровождении секунданта и 300 своих людей, одетых в его цвета — алый и белый. Под звуки барабанов и труб они ведут Шастеньере ко входу на арену, где граф Омаль заводит рыцаря в шатер, разбитый по правую руку от королевской трибуны. Теперь он не выйдет отсюда до самого начала поединка. За ним появляется и ответчик — Жарнак со своим секундантом и отрядом поддержки числом человек в 120. Помимо секунданта, каждому из бойцов полагается взять себе «доверенных лиц» из числа друзей, чей долг — оценивать его потребности и всячески помогать ему, не нарушая правил поединка. Со стороны бросившего вызов — сиры Сансак, Монлюк, Орейль, Фрегоз и граф Берлиншьер, а со стороны принявшего его — сиры Клерво, Кастельно, Карруж и Амбльвиль.
Жарнак, как лицо, принявшее вызов, имеет право выбора оружия и защиты в предстоящем поединке. Выбранные им нагрудник, пара боевых рукавиц, кольчужная рубаха, большой стальной баклер и легкий шлем морион были приняты противоположной стороной без возражений, поскольку составляли обычное вооружение благородных господ того периода. Но далее, по совету хитроумного Кайцо, он называет довольно редкий доспех для левой руки — «брассард», прикрывающий руку от плеча до локтя и не имеющий гибкого сочленения, так что рука в нем остается все время прямой, что не мешает прикрываться щитом, но делает совершенно неприменимой борцовскую технику захватов и бросков. Друзья Шастеньере возражают против использования брассарда на том основании, что это не общепринятая деталь доспеха, но высокомерие и гордыня не позволяют спорить ему самому. Вот теперь у Жарнака и его партии появляется надежда на благополучный исход. Надевая вышеупомянутый брассард на руку Шастеньере, оруженосец Жарнака чуть-чуть прищемляет руку рыцаря, и тот гневно восклицает:
— Ты мне за это ответишь после боя!
На что оруженосец спокойно отвечает:
— То, что останется от вас после того, как с вами разделается мой хозяин, меня вряд ли сможет испугать.
Так оно и случилось. Более того, уже за три часа до начала поединка по Парижу прошел слух, что Шастеньере убит, а лукавый Кайцо слонялся среди ожидающих поединка зрителей и принимал ставки на то, что это произойдет еще до захода солнца.
Вот герольд еще раз провозглашает запрет на вмешательство в ход поединка, после чего секундант вводит инициатора боя на арену, а вслед за ним появляется и второй участник, посылая на выбор по два экземпляра оружия для сражения. Это два одноручных меча, обоюдоострых и хорошо заточенных, два больших кинжала, которые можно повесить в ножнах на правом боку, и два маленьких кинжала, которые можно заткнуть за голенище ботинка, как это делают горцы; Шастеньере выбирает по одному предмету из каждой пары. Теперь каждый из участников боя должен поклясться на Евангелии, что его дело правое, а дело его противника — неправое и что ни на нем, ни на его доспехах нет никаких колдовских чар, призванных повлиять на исход боя.
Церемония окончена, бойцов разводят в противоположные концы арены. Выходит герольд, бойцы встают, секунданты покидают их, и герольд провозглашает начало схватки.
Бойцы начинают сближаться. Беспорядочными шагами несется Шастеньере со свирепым выражением лица; спокойно и уверенно движется Жарнак, как учил его Кайцо. После обмена мощными ударами Жарнак смещается в сторону, наносит противнику обманный удар в голову, и, когда тот поднимает щит, защищая голову и открывая тем самым ноги, Жарнак вытягивает руку с мечом так, что кончик меча оказывается за левым коленом соперника, и быстрым возвратным движением взрезает тому нижнюю часть бедра. Этот несильный порез ошеломляет Шастеньере, и не успевает он пошевельнуться, как Жарнак повторяет движение уже с большей силой, и лезвие его меча прорезает ногу соперника вплоть до кости, рассекая все — сухожилия, сосуды, мышцы… Шастеньере падает наземь, а Жарнак, подойдя вплотную, громогласно требует:
— Верни мне мое доброе имя и проси пощады у Господа и короля за свое злодеяние!
В полной уверенности, что встать раненый уже не сможет, Жарнак подходит к королевской трибуне с вопросом, признан ли он теперь отстоявшим свою честь, в каковом случае он готов с удовольствием выдать Шастеньере королю. Раздосадованный поражением своего любимца, король хранит молчание. Упавший тем временем пытается встать на ноги, чтобы наброситься на Жарнака, но последний наставляет на него острие меча с криком: «Не двигаться, убью!» — и Шастеньере снова падает со словами: «Так убей же!» Король, после недолгого обсуждения, соглашается принять раненого, чья репутация в таком случае остается нетронутой, ибо он не сдался, но вынужден благодарить победителя за милосердие. После этого друзья могут подойти к раненому и оказать первую помощь; хирург перевязывает его рану, но тот настолько расстроен поражением после всей своей похвальбы, что срывает все повязки и в итоге умирает.
Ну а что же роскошный шатер и великолепный банкет? Блюда, гобелены, все эти украшения, которые ссудили погибшему друзья? Неожиданное поражение и смерть великого Шастеньере, как удар грома, обрушились на короля, придворных и всю почтенную публику, собравшуюся насладиться захватывающим зрелищем того, как два благородных господина будут резать друг друга. Все пришло в смятение — простолюдины потоком хлынули через арену, снося ограждения и трибуны, шатер Шастеньере мгновенно наполнился народом — кто-то жадно пожирал заготовленные для благородных господ деликатесы, кто-то срывал гобелены и хватал ковры, а самые везучие покидали площадь с золотыми и серебряными кубками и сосудами в руках, и, когда на сцене, наконец, запоздало появились блюстители порядка, банкетный шатер представлял собой груду рухляди, спасать было уже нечего.
Впоследствии сложилось мнение, что подрез, нанесенный Жарнаком, был не совсем честным приемом, поэтому любой подрез мечом ноги, а в широком смысле — вообще любой «скользкий» прием стали называть coup de Jarnac — «удар Жарнака». Это, конечно, клевета на честное имя Ги де Шабо, который никак не являлся изобретателем приема — ведь техника эта входила в арсенал всех тогдашних учителей фехтования, которые в большинстве своем были, как и Кайцо, итальянцами. Их глава, генерал Ахилл Мароццо, в своем известном труде — первом из ряда себе подобных, обладающих практической ценностью, — весьма страстно отстаивал целесообразность использования такого приема, аргументируя это тем, что задняя часть бедра — практически единственное открытое место закованного в доспехи бойца и что наилучший способ атаки данного участка — именно тот, что избрал Жарнак. Мы располагаем записями и о других дуэлях, где с успехом применялся подобный прием. В том же 1547 году в поединке двух английских джентльменов, Ньютона и Гамильтона, один из них был ранен в бедро; схватка их была во всех подробностях похожа на бой Жарнака и Шастеньере, так что приводить ее описание здесь было бы утомительным повтором.
Во время правления великого герцога Гиза некий гасконский дворянин по имени Провильон, не умевший держать язык за зубами, позволил себе несколько замечаний, в высшей степени обидных не только для кого-то конкретно, но и для всего итальянского народа. Оказавшийся рядом итальянский дворянин, высокий парень и хороший боец, счел своим долгом покарать наглеца и силой меча отстоять честь своей нации. Он бросил болтуну вызов. Секундантом Провильона стал месье де Пьенн, а его противника — Паоло Джиордано. Они вышли на арену и по завершении стандартных церемоний начали поединок. Итальянец нанес французу такой сильный удар поперек бедра, что тот свалился наземь и поспешил отречься от своих нелицеприятных замечаний в адрес земляков победителя. Итальянец великодушно даровал сопернику жизнь, но тот уже и так был наказан, ибо остался калекой до конца своих дней. Так что, по правде говоря, Жарнака винить не в чем, напротив, стоит похвалить его за мастерство, с которым он сумел применить то, чему его учили.
Глава 8
Древний обычай проведения поединков перед лицом короля [28]
«Если при рассмотрении дела Истца в Суде перед Констеблем Истец не сможет доказать правоту своего Иска, не сможет подтвердить с помощью Свидетелей или любым другим образом правоту своих Требований, то Он имеет право предложить другой способ доказательства правоты своих притязаний к Ответчику — а именно Силой собственной Персоны. Если Ответчик согласится отстоять свою Честь подобным образом, то Констебль, как заместитель Короля по вопросам, касающимся вооруженных боев, имеет власть решить дело поединком, назначив для него время и место, дав Сторонам на подготовку не менее сорока дней, если только они сами по обоюдному согласию не попросят назначить более близкую дату.
Приняв решение о судебном поединке, Констебль укажет обоим оружие, которое они будут использовать, а именно — боевую Рукавицу, длинный Меч, короткий Меч и Кинжал, после чего Истец и Ответчик выбирают подходящих Заложников, наличие которых призвано обеспечить Появление Сторон на месте поединка в указанное время — когда Солнце будет находиться в соответствующем градусе, — и удержать обе Стороны от каких-либо насильственных или вредоносных действий в отношении друг друга, как самостоятельных, так и совершаемых с помощью друзей или иных Доброжелателей, в период до назначенного времени.
Король выберет Поле для осуществления Дуэли, которое должно быть шестидесяти футов в длину и сорока-в ширину. Покрытие его должно быть твердым и прочным, без камней, а Церемониймейстер озаботится тем, чтобы его обнесли надежной Оградой.
В ограде должно быть две двери, одна с Восточной стороны, другая — с Западной; высота каждой из них должна быть не менее семи футов, так чтобы Конь не мог через такую дверь перепрыгнуть; при каждой двери должен находиться Привратник.
В день Поединка Король должен сидеть в Кресле на своей Трибуне, а в подножии Трибуны должны быть размещены сиденья для Церемониймейстера и Констебля; оттуда они прикажут Заложникам Истца и Ответчика выйти на Арену и признать себя пленниками Короля до тех пор, пока не войдут Истец и Ответчик и не принесут Клятвы.
Истец, придя к Полю, должен подойти к Восточной двери в полном вооружении, назначенном Судом, и дожидаться там, когда подойдет Констебль и введет его внутрь.
Констебль спросит его, кто он такой, прибывший с оружием к этой арене, какое имя он носит и зачем пожаловал.
Истец ответит: «Я, Такой-то оттуда-то, Истец, явился конно и оружно к дверям этой арены и требую впустить меня, чтобы мог я доказать правоту своих притязаний к Такому-то оттуда-то и вернуть свободу моим Заложникам».
После этих слов Констебль поднимает Забрало шлема, убедившись тем самым, что Явившийся действительно Истец, распахивает Дверь и приглашает того войти в сопровождении Советчиков вместе со своим Снаряжением и прочими необходимыми Предметами. Его подведут к Королю, а затем проводят на положенное Место, где он и будет дожидаться появления Ответчика.
Затем Истец обратится к Констеблю и Церемониймейстеру с просьбой освободить Заложников, и Констебль с Церемониймейстером сообщат Его Величеству, что поскольку Истец собственной Персоной явился на Арену, чтобы доказать правоту своего Иска, то по Закону его Заложники должны быть отпущены, и, получив королевское позволение, Констебль отпускает Заложников.
Если в назначенное время Ответчик не явился на свою защиту, Король отдает приказ Церемониймейстеру призвать того, Церемониймейстер отдает приказ своему Помощнику, а Помощник — герольдмейстеру Юга, если место действия находится на территории Кларенсьё [29]; если же герольдмейстер Юга отсутствует, в его роли выступит герольд Кларенсьё; если же Поединок проводится севернее реки Трент, на территории герольдмейстера Норрой, то Церемониймейстер призовет его, в случае же его отсутствия один из его герольдов начнет вызывать Ответчика:
«О да, о да, о да! Такой-то оттуда-то, Ответчик, приступи же к делу, которое ты должен сегодня свершить, дабы освободить своих заложников в присутствии Короля, Констебля и Церемониймейстера и защитить себя от требования Такого-то Оттуда-то, Истца, признать тебя виновным!»
Если же Ответчик и после этого не появится, его следует таким же образом повторно вызывать трижды по всем четырем углам арены, только на этот второй раз он именуется Вышеупомянутым. По окончании призывания Герольд провозглашает: «День прошел!»
И в третий раз, по прошествии получаса после Трех Часов Пополудни, Герольд, по приказу Констебля, должен призвать его так:
«Такой-то оттуда-то, Ответчик, не марай свою честь и приступи к делу, которое ты должен сегодня свершить; время уже давно прошло, полчаса потрачено, выходи на арену и подвергнись подобающему риску, иначе ты опоздаешь!»
Когда обе Стороны явятся на место, в Судебном Журнале Констебля будет сделана запись о порядке, времени и образе боя, о том, конными или пешими они будут биться, и будет подробно описано их вооружение, цвет и сбруя их лошадей — по крайней мере, будет отмечено, если что-то в убранстве лошадей потребует замены.
После этого Констебль осведомится, не соизволит ли Его Королевское Величество назначить кого-либо из своих Дворян в Арбитры.
Констебль приставит к Истцу двух Рыцарей — Арбитров, чтобы те проводили его во время исполнения судебных ритуалов, а также смотрели за тем, чтобы он не применял Чар, Магии и прочего колдовства, пока не принесет Клятвы. Такая же пара должна быть приставлена и к Ответчику.
Затем Констебль попросит Соизволения Его Величества на то, чтобы бойцы принесли клятву, а потом — на то, чтобы Констебль и Церемониймейстер ввели их на Арену, вызовет Истца с его Арбитрами и потребует от Арбитров, чтобы они выяснили, имеются ли у их подопечного какие-нибудь заявления, и если имеются — чтобы тот их изложил, поскольку после этого момента никакие заявления приниматься не будут.
К этому моменту рядом с Констеблем уже будет стоять Писарь с Библией, Констебль прочтет Истцу по записям Судебного Журнала весь Иск, и скажет:
«Ты, Такой-то оттуда-то, признаешь свой Иск и свою жалобу, изложенную мне в Суде; положив правую руку на Библию, ты должен поклясться, что твой Иск справедлив по всем пунктам, от первого до последнего слова, и что твое Намерение доказать свои претензии к Такому-то оттуда-то справедливо, так помоги тебе Господь».
После этой процедуры Истца уводят стоять на свое Место, и теперь уже приходит очередь Ответчика поклясться по всей форме в правоте своего дела.
Эту первую клятву следует приносить коленопреклонным, но с соизволения Констебля и Церемониймейстера можно и стоя.
Затем Констебль через Церемониймейстера вызовет к себе Истца и приведет его ко второй Клятве, после которой тот, если Констебль отпустит, может вернуться на Место и уже сесть.
«Такой-то оттуда-то, положа второй раз руку на Библию, ты должен поклясться, что выйдешь на бой не иначе как ровно с тем снаряжением, что назначено мной, Констеблем, и Церемониймейстером — коротким Мечом, боевой рукавицей, длинным Мечом и Кинжалом, что нет у тебя никакого ножа, другого острого оружия или Устройства, большого или малого, или Камня, травы или иного преимущества, никаких чар и иного колдовства, силой которых ты рассчитывал бы получить перевес над Соперником, который будет защищать себя на этой Арене, и что не рассчитываешь ты ни на что, кроме Господа, самого себя и своей Правоты; и помоги тебе Бог».
Его снова проведут на свое место, и таким же образом проведут на клятву и обратно Ответчика.
После этого Констебль и Церемониймейстер призовут к себе обоих, Констебль назовет Истца и Ответчика по имени и скажет им:
«Сожмите друг другу правую руку, и я гарантирую, что ни один из вас не будет более так безрассудно свирепо удерживать другого из-за той причины, что привела вас к поединку».
Они возложат левые руки на Библию, и Констебль произнесет:
«Обязую тебя, Такой-то оттуда-то, Истец, верой твоей и правой твоею рукой, которую сжимает рука соперника твоего Такого-то оттуда-то, приложить все усилия и использовать все возможности для того, чтобы доказать свои притязания к Такому-то оттуда-то, твоему сопернику Ответчику, и вынудить его Предать себя в твои руки с просьбой о Пощаде или убить его своими руками прежде чем ты покинешь эту Арену, в тот День и Час, когда это назначено тебе Констеблем и Церемониймейстером; и помоги тебе Бог».
Тот же самый ритуал будет проделан и с Ответчиком, после чего обоих разведут по местам, и Арбитры обеих сторон покинут Арену.
После того как обе стороны приведены к клятве, Герольд по Приказу Констебля и Церемониймейстера трижды провозгласит «о да!» и объявит:
«Мы, Констебль и Церемониймейстер, именем Короля приказываем каждому, вне зависимости от сословия и состояния, не приближаться к Арене на расстояние ближе четырех футов, не произносить ни слова, ни звука, не подавать условных знаков, ни выражением лица, ни чем-либо иным не помогать ни одной из сторон — Такому-то оттуда-то и Такому-то оттуда-то, Истцу и Ответчику, получить преимущество над другим. Нарушение будет караться телесным наказанием и конфискацией имущества».
Далее Констебль и Церемониймейстер указывают место, откуда Герольдмейстер и Герольды могут без помех наблюдать происходящее на Арене, поскольку теперь они должны обслуживать ход поединка и по мере необходимости вмешиваться в него. Если одному из бойцов станет плохо или он захочет съесть или выпить что-либо из принесенного с собой, именно Герольды должны оказать ему помощь.
Если Истец захочет поесть или попить, он должен сперва заручиться согласием на то Ответчика, каковое согласие через Герольдмейстера должно быть передано Констеблю и Церемониймейстеру, которые обратятся к Королю, сообщив ему о желании Истца и согласии Ответчика, и спросят королевского соизволения. Если Истцу или Ответчику потребуется сделать что-либо еще, то Герольды должны оказать помощь.
После этого Констебль и Церемониймейстер очистят Арену ото всех, кроме Рыцаря и двух Оруженосцев из свиты Констебля и Помощника, Рыцаря и двух Оруженосцев из свиты Церемониймейстера. Все перечисленные должны быть в доспехах с копьями без железных наконечников в руках, чтобы с помощью этих деревянных копий разделять и растаскивать бойцов по приказу Короля.
Рыцари и Оруженосцы не должны иметь при себе ни Мечей, ни Ножей, ни Луков, ни Кинжалов, находясь на Арене.
Люди из свиты Констебля должны лечь на землю в одном углу Арены, люди из свиты Церемониймейстера — в другом, ибо никому не разрешается стоять на Арене, кроме Констебля и Церемониймейстера.
В отсутствие Короля на его месте следует сидеть Констеблю и Церемониймейстеру, а Помощнику — находиться вместо них на Арене.
Но в присутствии Короля Констебль занимает место на сиденье перед Королем на Арене как представитель Короля и приказывает своему Помощнику сопровождать Истца, а Церемониймейстер, или его Помощник, с подобным же тщанием сопровождает Ответчика. Со своего места у подножия трона Констебль громогласно объявляет: «Пусть принимаются, пусть принимаются за дело!»
С этими словами Истец, подойдя к Ответчику, должен наброситься на него со всей силой, а Ответчик — защищаться как можно осторожнее.
Констебль и Церемониймейстер, или их Помощники, должны хорошо слышать и видеть все происходящее, поскольку если один из бойцов заговорит, или выкажет какой-либо иной признак того, что готов признать себя неправым, или если Его Королевское Величество скажет «Эй!» или подаст иной сигнал, то люди Констебля и Церемониймейстера с помощью своих копий должны разделить Истца и Ответчика и не давать им бросаться друг на друга, пока Король не даст команды отпустить их или пока Констебль не оповестит о королевском соизволении, произнеся: «Отпустите их, так желает Король!»
Несмотря на то что Констебль указал Ответчику определенное время для явки, тем не менее, если он явится позже назначенного времени, это не должно привести к признанию его виновным, если не прошло полчаса после трех Часов, будь то случайное опоздание или намеренное.
Но вот Истец, инициатор всего суда, должен быть на месте точно вовремя, по первому призыву Констебля, в противном случае его заложники лишаются своих прав.
Истца и Ответчика обыщут Констебль и Церемониймейстер, проверив, чтобы Оружие и Доспехи их были признаны годными и чтобы не было на них никакого предосудительного Механизма или Устройства, в случае обнаружения такового его следует изъять; ведь во имя Благоразумия, Цивилизованности и Закона Оружия ни в коем случае нельзя допускать Мошенничества в делах столь высокой важности.
Одеяние Истца и Ответчика выбирается ими по взаимной договоренности; однако Констебль должен удостовериться, что доспехи и прочая защита одинакова у обоих бойцов.
Если один из бойцов желает сражаться более коротким Мечом, длина которого меньше определенной Стандартом, это не обязывает второго также применять более короткий Меч; но если же в день поединка оказывается, что установленный для данного боя Стандарт длины меча меньше, чем длина мечей, о которой Стороны договорились заранее, то любой из бойцов имеет право потребовать оружие, отвечающее не предварительной договоренности, а Стандарту, и второй тоже обязан будет в таком случае выйти с оружием длины, определенной Стандартом.
Во время боя Констебль и Церемониймейстер должны прислушиваться к Королю. Если Его Величество пожелает отдать Приказ растащить бойцов, чтобы те могли отдышаться, или с какой-либо иной целью, то они обязаны позаботиться об этом, таким образом, чтобы в Момент Прерывания оба бойца находились в равном положении, ни один из них не Сдавался и не находился в руках другого.
Констебль и Церемониймейстер не позволяют бойцам шептаться или вести частные разговоры, поскольку они — Наблюдатели, и только они фиксируют каждое Слово бойцов.
Если причиной Поединка послужила Измена, то поверженный будет по приказу Констебля и Церемониймейстера разоружен, его угол Арены — сломан в знак презрения, и самого его, пристегнув к Коню, выволокут с того места, где он был сломлен, и отрубят ему голову, или повесят за шею, или совершат аналогичное действие с его телом по местным законам.
В обязанности Церемониймейстера входит сопровождение тела до места окончательной Казни и личное наблюдение за ее ходом; это положение в равной степени относится как к Истцу, так и к Ответчику — во имя Сознательности, Равенства и Полевого Закона. Если поверженным оказывается Истец, потерпев таким образом поражение в попытке доказать собственную правоту, он подвергнется той же каре, что и Ответчик.
Но если причина иная, нежели Измена, то поверженный силой своего Противника оставит на Арене свое оружие и будет выведен к месту своей казни, устанавливаемой местными законами, и это также в равной степени относится как к Истцу, так и к Ответчику, как и вышеизложенное, только его не выволокут, а выведут, и ограда Арены не будет сломана, кроме как в случае поединка из-за обвинения в Измене.
Но если же причина Поединка — лишь брошенный Вызов и Поединок состоялся по милостивому позволению Короля, Констебля и Церемониймейстера, то тот, кто признает себя побежденным, будет разоружен, разжалован и выброшен за ограду Арены, не понеся более никакого наказания.
Если Королю будет угодно взять управление в собственные руки и приказать Сторонам помириться и забыть свой спор, то Констебль должен взять Истца, а Церемониймейстер — Ответчика, обоих должны подвести к Королю, и Король через Констебля огласит им свою волю.
В этом случае их должны вывести вместе в одни из Ворот Арены, причем рядом и одновременно, чтобы никто не мог сказать, что Такой-то покинул Арену раньше, а Такой-то — позже, поскольку Решение Спора было произведено самим Королем.
Суть этого положения в том, что нельзя допустить, чтобы честь одного из прервавших Поединок по Слову Короля пострадала больше, чем честь второго; а по Древним Догматам и Мнениям считается, что честь покинувшего Арену первым страдает, ибо поле боя осталось за последним.
Ограда Арены должна быть двойной, дабы было где находиться Слугам Констебля и Церемониймейстера и Королевским Стражникам, откуда они могли бы наблюдать, чтобы не было никаких возмущений, волнений или иных действий, направленных против проходящего Поединка, назначенного Судом, или против Его Королевского Величества, Закона и чести Оружия. Эти люди должны быть в полном боевом облачении.
Констебль и Церемониймейстер могут привести с собой на Поле столько людей, сколько считают нужным, и на свое усмотрение вооружать или не вооружать их.
Королевские Стражники должны охранять Двери и Ворота Арены, не пуская никого, когда прикажут Констебль и Церемониймейстер.
Констеблю отходят Кони, Оружие и Доспехи Сторон, все, что Стороны принесут на Арену, кроме того оружия, которым они будут сражаться. Также полностью все оружие и доспехи поверженной Стороны отходят Констеблю.
Церемониймейстеру отходит только Арена, Ограда, Трибуны и прочие сооружения, построенные для данного Зрелища».
О том, что преступник может вести поединок следующим порядком [30]
Некий Джон Лиис, будучи Обвиненным в преступлении и призванным к ответу, признался в них в тюрьме Кингс-Бенч и в ходе признания сообщил о наличии у него сообщника — организатора преступления, некоего Ричарда Герберда. Оный Герберд, будучи призванным к ответу, отрицал свою причастность к преступлению. Для решения этого вопроса Судом был назначен, как то дозволено Законом, поединок. Датой поединка был назван день 3 мая, местом — Тотхилл.
Установленный законом распорядок таков, что в первую очередь обе стороны должны вооружиться — за свой счет, без железа и без длинных предметов, затем — их головы должны быть выбриты, они должны выйти босиком и без перчаток, у каждого должна быть деревянная Палка, загнутая с обоих концов, и Палки эти должны быть одинаковой длины. Также у обоих должен быть четырехугольный Щит [31], и более никакой защиты.
Представители Правосудия Кингс-Бенч должны сидеть отдельно на некоем подобающем возвышенном месте, в своих мантиях и чепцах, как в самой тюрьме во время Суда Двенадцати, дабы наблюдать за поединком и вынести свой приговор, одинаковый для любого, кто окажется поверженным, будь то тот или другой.
Для поединка должным образом следует подготовить Арену; ответственным за поле является церемониймейстер или его помощник.
Перед началом поединка следует сделать объявление о том, чтобы никто, кроме двоих бойцов, не смел шевельнуться или издать какой-либо звук или крик, способный помешать поединку.
Объявление, провозглашаемое на дуэлях: «Судья приказывает именем Короля, чтобы никто из присутствующих, вне зависимости от звания и сословия, не смел подавать ни обвинителю, ни обвиняемому знаков звуком или словом, из-за каковых тот мог бы получить преимущество над другим. И чтобы никто не двигался и все сидели на своих местах. И чтобы все держали свои палки и оружие при себе, не давая возможности обвинителю или обвиняемому воспользоваться чьим-либо оружием или другими оказавшимися в зоне досягаемости предметами, под страхом пыток, конфискации Земель, Шатров, вещей и Скота, тюремного заключения или денежного штрафа — на выбор и по желанию Короля».
Клятва, приносимая на дуэлях: «Клянусь Правосудию, что я сегодня не ел и не пил, что нет у меня с собой ни кости, ни Камня, ни травы, ни… колдовских чар и амулетов для уменьшения силы Господня слова и усиления диаволова, и что дело мое правое, так да поможет мне Господь со всеми святыми, и на этой Библии…»