ДОГОВОР РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ 912 Г.1
Федеральное агентство по образованию
Южно-уральский государственный университет
Юридический факультет
Кафедра «Теория и история государства и права»
ХРЕСТОМАТИЯ
ПО КУРСУ «ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА»
Челябинск
Издательство ООО «Полиграф-Мастер»
ББК
ОГЛАВЛЕНИЕ
ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО (X – СЕРЕДИНА XII вв.)
«Откуда есть пошла Русская земля?». Этот вопрос задает себе уже не одно поколение ученых. Недостаток источников очень затрудняет решение проблемы и способствует продолжению научной дискуссии, начало которой было положено в XVIII в. спором норманистов с антинорманистами.
В современной науке утвердилось мнение о том, что уже в IX в. восточно-славянские племена переживали процесс складывания государственности при участии соседних скандинавских, финно-угорских, тюркских этнических групп.
Великорусская равнина находилась вне влияния античных традиций права и государства. Часть исследователей связывает с этим обстоятельством медленное формирование русской государственной власти, специфическая черта которой заключалась в отсутствии единства земель. Каждая из них имела своего князя, который держал совет с Думой. В старших городах функционировало вече как символ древней традиции участия народа в решении дел общеземской важности. Принятая в Древнерусском государстве очередная система престолонаследия отражала отношение потомков Рюрика к власти как к коллективной собственности княжеского рода. Земля являлась частной вотчиной князя, а его слуги наделялись административными полномочиями. К XI в. в Киевской Руси сложилась система родового сюзеренитета-вассалитета с наличием патриархальной власти старейшего князя-родоначальника над удельными. Межкняжеские отношения регулировались княжескими съездами, которые собирались по мере надобности.
В первом тысячелетии нашей эры у восточных славян начинает формироваться обычное право. По мнению российского историка права М.Ф. Владимирского-Буданова, переход от обычного права к законодательству в русских землях происходил в основном под влиянием быстрого развития территориального начала1, что создавало возможность возникновения многочисленных юридических коллизий.
К Х в. усиливающиеся военные столкновения восточных славян с Византией способствуют расширению двусторонних дипломатических и торговых контактов и приводят к активизации законотворческой деятельности киевских князей. В договорах Руси с Византией 912, 944 и 971 гг. упоминается существование Закона русского, на основе которого разрешаются спорные ситуации между сторонами в случае правонарушений. Эти договоры представляют собой наиболее ранние (из дошедших до нас) источники письменного древнерусского права.
В историко-правовой литературе утвердилось мнение о компилятивном характере норм, внесенных в договоры. Однако большинство современных исследователей находят в них гораздо больше следов отечественного права, чем византийского: досудебная месть рукою родственников убитого, замена смертной казни имущественным взысканием, двойное возвращение цены украденной вещи.
Одновременно в договорах предусмотрены нормы, запрещающие руссам казнить грека, подданного империи, до суда по византийским законам. Взаимные обязательства сторон возвращать друг другу имущество потерпевших кораблекрушение и выкупать друг у друга пленников носят компромиссный характер. Это позволяет отнести договоры Руси с Византией к ранним памятникам международного права с богатым юридическим содержанием. Наличие в договорах статей уголовного и процессуального характера, а также норм, регулирующих порядок судопроизводства, правила торговли, наследования, процедуру возмещения убытков, позволяет сделать вывод о достаточно высоком уровне юридических представлений, господствовавших в древнерусских землях языческого периода.
Принятие христианства в 988г. привело к рецепции византийского права, так как языческие обычаи славян во многом противоречили нормам христианской морали. Для правовой системы Древнерусского государства Х-ХI вв. характерно смешение норм обычного права с постановлениями византийских светских кодексов, проникавших на Русь через греческое духовенство и книжников. В ряде случаев византийские нормы приспосабливались к обычному древнерусскому праву. Таковы, например, отказ от смертной казни и членовредительских наказаний, развитие принципа частных композиций, смешение деликтной и уголовно-правовой ответственности, высокая роль общины в процессуальной процедуре.
Вопрос о характере и формах законотворческой деятельности древнерусских князей не нашел однозначного ответа в историко-правовой литературе. По мнению Л. В. Черепнина, уже в начале Х в. существовали княжеские «уставы и уроки», положенные в основу позднейшего сборника законов Русской Правды1. В списках XVI-XVII вв. до нас дошли церковные уставы князей Владимира I и Ярослава Мудрого, определяющие сферу церковной юрисдикции. Менее распространена точка зрения И.Я. Фроянова, который утверждает, что законодательные права киевских князей были ограничены, так как раннефеодальная монархия на Руси сложилась только в XIV-XV вв.2. Различие мнений по данной проблеме объясняется отсутствием рукописных подлинников древнерусского законодательства и летописных свидетельств о процедуре законотворчества.
В целом Киевская Русь сформировала княжеско-дружинный тип власти с противовесом в форме вечевых собраний. Усиление княжеской власти под влиянием церковной византийской культуры способствовало формализации обычного права и созданию новых норм для регулирования отношений между различными социальными группами, князьями, властью и населением на территории всего Древнерусского государства.
Крупнейшим памятником древнерусского права, составленным в форме сборника законов, является Русская Правда. Создание его приписывается Ярославу Мудрому, который дал в 1016 г. «правду» новгородцам за участие в походе на Киев после смерти Владимира I. В 1072 г. на съезде князей в Вышгороде по случаю перенесения мощей Бориса и Глеба в новую церковь сыновья Ярослава внесли ряд изменений в традиционные нормы уголовного и процессуального права. Большинство исследователей единодушно высказывают мнение о том, что Русская Правда – это официальный акт нормотворчества светской власти, не вторгающийся в церковную юрисдикцию.
Первая редакция Русской Правды была обнаружена и подготовлена к печати В.Н. Татищевым в 1738 г. В распоряжении современных исследователей имеется более ста списков, сильно отличающихся по объему и структуре.
В Русскую Правду входит три редакции памятника, в которых объединены хронологическими рамками большие группы статей.
Древнейшая или Краткая Правда состоит из Правды Ярослава (около 1016г.), Правды Ярославичей (вторая половина XI в.) и дополнительных статей. Первая часть включает ст. 1-18, вторая – ст. 19-43 по Академическому списку середины XV в. новгородского происхождения.
Пространная Правда формируется со второй половины XI по ХII в. Наряду с новыми нормами в нее входят и видоизмененные статьи Краткой Правды. Данная редакция, по мнению С.В. Юшкова, представляет собой два разновременных памятника – Суд Ярослава Владимировича (конец XI – начало XII в.), который возник в результате развития норм Краткой Правды, и Устав Владимира Мономаха (1113 г.), охватывающий статьи с 53 по 1211. Уровень развития правовых институтов достаточно высок для того времени. В Пространной Правде представлено законодательство в сфере наследования, регулирования имущественных отношений, определен правовой статус различных групп населения, разработана система договоров и т. д.
В XV-XVII вв. возникла Сокращенная Правда, в которой сделана попытка отделить действующие нормы права от архаичных, но она малоинтересна с историко-правовой точки зрения.
ДОГОВОР РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ 912 Г.1
В год 6420 (912 г.). Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между греками и русскими, говоря так: «Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре. Мы от рода русского – Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид – посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, – светлых и великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину, великим в боге самодержцам, царям греческим, на укрепление и на удостоверение многолетней дружбы, существовавшей между христианами и русскими, по желанию наших великих князей и по повелению всех, кто находится под рукою его, русских. Наша светлость, превыше всего желая в боге укрепить и удостоверить дружбу, существовавшую неоднократно между христианами и русскими, рассудили по справедливости, не только на словах, но и на письме, и клятвою твердою, клянясь оружием своим, утвердить такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону нашему.
Таковы суть главы договора, относительно которых мы себя обязали по божьей вере и дружбе: первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки, и станем любить друг друга от всей души и по всей доброй воле, и не дадим произойти, поскольку это в нашей власти, никакому обману или преступлению от сущих под рукою наших светлых князей; но постараемся, как только можем, сохранить с вами в будущие годы и навсегда непревратную и неизменную дружбу, открытым объявлением и преданием письму с закреплением, клятвой удостоверяемую. Также и вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую и неизменную дружбу к князьям нашим светлым русским и ко всем, кто находится под рукою нашего светлого князя всегда и во все годы.
А о главах, касающихся возможных совершиться злодеяний, договоримся так: злодеяния, которые будут явно удостоверены, пусть считаются бесспорно совершившимися; а какому злодеянию не станут верить, пусть клянется та сторона, которая домогается, чтобы злодеянию этому не верили; и когда поклянется сторона та, пусть будет такое наказание, каким окажется преступление.
Об этом: если кто убьет – русский христианина или христианин русского, – да умрет на месте убийства. Если же убийца убежит, а окажется имущим, то ту часть его имущества, которую полагается по закону, пусть возьмет родственник убитого, но и жена убийцы пусть сохранит то, что полагается ей по закону. Если же окажется неимущим бежавший убийца, то пусть останется под судом, пока не разыщется, а тогда да умрет.
Если ударит кто мечом или будет бить каким-либо другим орудием, то за тот удар или битье пусть даст пять литр серебра по закону русскому; если же сделавший этот проступок неимущий, то пусть даст сколько может, так, что пусть снимет с себя и те самые одежды, в которых ходит, а об оставшейся неуплаченной сумме пусть клянется по своей вере, что никто не может помочь ему, и пусть не взыскивается с него этот остаток.
Об этом: если украдет что русский у христианина или, с другой стороны, христианин у русского, и пойман будет вор пострадавшим в то самое время, когда совершает кражу, либо если приготовится вор красть и (в обоих этих случаях) будет убит, то не взыщется смерть его ни от христиан, ни от русских; но пусть пострадавший возьмет то свое, что потерял. Если же добровольно отдастся вор, то пусть будет взят тем, у кого он украл, и пусть будет связан, и отдаст то, что украл, в тройном размере.
Об этом: если кто из христиан или из русских посредством побоев покусится (на грабеж) и явно насильно возьмет что-либо, принадлежащее другому, то пусть вернет в тройном размере.
Если выкинута будет ладья сильным ветром на чужую землю и будет там кто-нибудь из нас, русских, и (хозяин) соберется снабдить ладью товаром своим и отправить вновь в Греческую землю, то проводим ее через всякое опасное место, пока не придет в место безопасное; если же ладья эта ли от бури или противного ветра задерживается и не может возвратиться в свои места, то поможем гребцам той ладьи мы, русские, и проводим с куплею их поздорову. Это если случится около Греческой земли. Если же приключится такое же зло русской ладье, то проводим ее в Русскую землю, и пусть (свободно) продают товары той ладьи (еще в Греции), так что если можно что продать из той ладьи, то пусть (беспрепятственно) вынесем (на греческий берег) мы, русские. И когда приходим (мы, русские) в Греческую землю для торговли или посольством к вашему царю, то (мы, греки) пропустим с честью проданные товары их ладьи. Если же случится кому-либо из нас, русских, прибывших с ладьею, быть убиту или что-нибудь будет взято из ладьи, то пусть будут виновники присуждены к вышесказанному наказанию.
Об этих: если пленник той или иной стороны насильно удерживается русскими или греками, будучи продан в их страну, и если действительно окажется русский или грек, то пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его страну и возьмут цену его купившие или пусть будет предложена за него цена, полагающаяся за челядина. Также, если и на войне взят будет он теми греками,— все равно, пусть возвратится он в свою страну и отдана будет за него цена его, как уже сказано выше, существующая по обычным торговым расчетам.
Если же будет набор в войско и эти (русские) захотят почтить вашего царя, и сколько бы ни пришло их в какое время, и захотят остаться у вашего царя по своей воле, то пусть будет исполнено их желание.
Еще о русских, о пленниках. Явившиеся из какой-либо страны (пленные христиане) на Русь и продаваемые (русскими) назад в Грецию или пленные христиане, приведенные на Русь из какой-либо страны, – все эти должны продаваться по двадцати златников и возвращаться в Греческую землю.
Об этом: если украден будет челядин русский, либо убежит, либо насильно будет продан и жаловаться станут русские, пусть докажут это о своем челядине и возьмут его на Русь, по и купцы, если потеряют челядина и обжалуют, пусть требуют судом и, когда найдут, – возьмут его. Если же кто-либо из тяжущихся не позволит произвести дознание, – тем самым не будет признан правым.
И о русских, служащих в Греческой земле у греческого царя. Если кто умрет (из них), не распорядившись своим имуществом, а своих (в Греции) у него не будет, то пусть возвратится имущество его на Русь ближайшим младшим родственникам. Если же сделает завещание, то пусть возьмет завещанное ему тот, кому написал умирающий наследовать его имущество, и да наследует его.
О русских, взимающих куплю.
О различных людях, ходящих в Греческую землю и остающихся в долгу. Если злодей не возвратится на Русь, то пусть жалуются русские греческому царству, и будет он схвачен и возвращен насильно на Русь. То же самое пусть сделают и русские грекам, если случится такое же.
В удостоверение и неизменность, которая должна быть между вами, христианами, и русскими, мирный договор этот сотворили мы Ивановым написанием на двух хартиях – царя вашего и своею рукою, – скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою единосущною Троицею единого истинного бога вашего и дали нашим послам. Мы же клялись царю вашему, поставленному от бога, как божественное создание, по вере и по обычаю нашим, не нарушать нам и никому из страны нашей ни одной из установленных глав мирного договора и дружбы. И это написание дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год от сотворения мира 6420».
Царь же Леон почтил русских послов дарами-золотом, и паволоками, и драгоценными тканями — и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки, драгоценные камни и страсти господни — венец, гвозди, багряницу и мощи святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру. И так отпустил их в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом, вернулись к нему и поведали ему все речи обоих царей, как заключили мир и договор положили между Греческою землею и Русскою и установили не преступать клятвы — ни грекам, ни руси.
ДОГОВОР РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ 945 Г.[1]
... В год 6453 (945 г.). Прислали Роман, и Константин, и Стефан послов к Игорю восстановить прежний мир. Игорь же говорил с ними о мире. И послал Игорь мужей своих к Роману. Роман же созвал бояр и сановников. И привели русских послов и велели им говорить и записывать речи тех и других на хартию.
«Список с договора, заключенного при царях Романе, Константине и Стефане, христолюбивых владыках. Мы – от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянника Игоря; Улеб от Володислава; Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прас-тен Акун от племянника Игоря; Кары Тудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр Аминодов; Прастен Вернов; Явтяг Гунарев; Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов; Сфир-ка...; Алвад Гудов; Фудри Туадов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фу-ростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моне, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вузлев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли. И им поручено возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими.
Великий князь наш Игорь, и бояре его, и люди все русские послали нас к Роману, Константину и Стефану, к великим царям греческим, заключить союз любви с самими царями, со всем боярством и со всеми людьми греческими на все годы, пока сияет солнце и весь мир стоит. А кто с русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат возмездие от бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи ни от бога ни от Перуна, да не защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь.
А великий князь русский и бояре его пусть посылают в Греческую землю к великим царям греческим корабли, сколько хотят, и с послами и с купцами, как это установлено для них. Раньше приносили послы золотые печати, а купцы серебряные; ныне же повелел князь ваш посылать грамоты к нам, царям; те послы н гости, которые будут посылаться ими, пусть приносят грамоту, так написав ее: «Послал столько-то кораблей». И из этих грамот мы узнаем, что пришли они с миром. Если же придут без грамоты и окажутся в руках наших, то мы будем содержать их под надзором, пока не возвестим князю вашему. Если же не дадутся нам и сопротивятся, то убьем их, и пусть не взыщется смерть их от князя вашего. Если же, убежав, вернутся в Русь, то напишем мы князю вашему, и пусть делают что хотят. Если же русские придут не для торговли, то пусть не берут месячины. Пусть накажет князь своим послам и приходящим сюда русским, чтобы не творили бесчинств в селах и в стране нашей. И когда придут, пусть живут у церкви святого Мамонта, и тогда пошлем мы, цари, чтобы переписали имена ваши, и пусть возьмут месячину — послы посольскую, а купцы месячину, сперва те, кто от города Киева, затем из Чернигова, и из Переяславля, и из прочих городов. Да входят они в город через одни только ворота в сопровождении царева мужа без оружия, человек по пятьдесят, и торгуют, сколько им нужно, и выходят назад; муж же наш царский да охраняет их, так что если кто из русских или греков сотворит неправо, то пусть рассудит то дело. Когда же русские входят в город, то пусть не творят вреда и не имеют права покупать паволоки дороже, чем по пятидесяти золотников; и если кто купит тех наволок, то пусть показывает цареву мужу, а тот наложит печати и даст им. И те русские, которые отправляются отсюда, пусть берут от нас все необходимое: пищу на дорогу и что необходимо ладьям, как это было установлено раньше, и да возвращаются в безопасности в страну свою, а у святого Мамонта зимовать да не имеют права.
Если убежит челядин у русских, то пусть придут за ним в страну нашу, и если окажется у святого Мамонта, то пусть возьмут его; если же не найдется, то пусть клянутся наши русские христиане по их вере, а нехристиане по закону своему, и пусть тогда возьмут от нас цену свою, как установлено было прежде,— по две паволоки за челядина.
Если же кто из челядинов наших царских или города нашего или иных городов убежит к вам и захватит с собой что-нибудь, то пусть опять вернут его; а если то, что он принес, будет все цело, то возьмут из него два золотника за поимку.
Если же кто покусится из русских взять что-либо у наших царских людей, то тот, кто сделает это, пусть будет сурово наказан; если уже возьмет, пусть заплатит вдвойне; и если сделает то же грек русскому, да получит то же наказание, какое получил и тот.
Если же случится украсть что-нибудь русскому у греков или греку у русских, то следует возвратить не только украденное, но и цену украденного; если же окажется, что украденное уже продано, да вернет цену его вдвойне и будет наказан по закону греческому и по уставу и по закону русскому.
Сколько бы пленников христиан наших подданных ни привели русские, то за юношу или девицу добрую при выкупе пусть наши дают десять золотников и берут их, если же среднего возраста, то пусть дадут им восемь золотников и возьмут его; если же будет старик или ребенок, то пусть дадут за него пять золотников.
Если окажутся русские в рабстве у греков, то, если они будут пленники, пусть выкупают их русские по десяти золотников; если же окажется, что они куплены греком, то следует ему поклясться на кресте и взять свою цену – сколько он дал за пленника.
И о Корсунской стране. Да не имеет права князь русский воевать в тех странах, во всех городах той земли, и та страна да не покоряется вам, и если с другой стороны попросит у нас воинов князь русский, чтобы воевать, – дам ему, сколько ему будет нужно.
И о том: если найдут русские корабль греческий, выкинутый где-нибудь на берег, да не причинят ему ущерба. Если же кто-нибудь возьмет из него что-либо или обратит кого-нибудь из него в рабство или убьет, то будет подлежать суду по закону русскому и греческому.
Если же застанут русские корсунцев в устье Днепра за ловлей рыбы, да не причинят им никакого зла.
И да не имеют права русские зимовать в устье Днепра, в Белобережье и у святого Елферья; но с наступлением осени пусть отправляются по домам в Русь.
И об этих: если придут черные болгары и станут воевать в Корсунской стране, то приказываем князю русскому – чтобы не пускал их, иначе причинят ущерб и его стране.
Если же будет совершено злодеяние кем-нибудь из греков — наших царских подданных, – да не имеете права наказывать их, но по нашему царскому повелению пусть получит тот наказание в меру своего проступка. Если убьет наш подданный русского или русский нашего подданного, то да задержат убийцу родственники убитого и да убьют его.
Если же убежит убийца и скроется, а будет он обладать собственностью, то пусть родственники убитого возьмут имущество его; если же убийца окажется неимущим и также скроется, то пусть ищут его, пока не найдется, а когда найдется, да будет убит.
Если же ударит мечом, или копьем, или иным каким-либо оружием русский грека или грек русского, то за то беззаконие пусть заплатит виновный пять литр серебра по закону русскому; если же окажется неимущим, то пусть продадут у него все, что только можно, так что даже и одежды, в которых он ходит, и те пусть с него снимут, а о недостающем пусть принесет клятву по своей вере, что не имеет ничего, и только тогда пусть будет отпущен.
Если же пожелаем мы, цари, у вас воинов против наших противников, да напишем о том великому князю вашему, и вышлет он нам столько их, сколько пожелаем: и отсюда узнают в иных странах, какую любовь имеют между собой греки и русские.
Мы же договор этот написали на двух хартиях, и одна хартия хранится у нас, царей, – на ней есть крест и имена наши написаны, а на другой – имена послов и купцов ваших. А когда послы наши царские выедут, - пусть доставят их к великому князю русскому Игорю и к его людям; и те, приняв хартию, поклянутся истинно соблюдать то, о чем мы договорились и о чем написали на хартии этой, на которой написаны имена наши.
Мы же, те из нас, кто крещен, в соборной церкви клялись церковью святого Ильи, в предлежании честного креста и хартии этой, соблюдать все, что в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из нашей страны – князь ли или иной кто, крещеный или некрещеный, –да не получит он помощи от бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да будет заклан собственным оружием.
А некрещеные русские слагают свои щиты и обнаженные мечи, обручи и иное оружие, чтобы поклясться, что все, что написано на хартии этой, будет соблюдаться Игорем, и всеми боярами, и всеми людьми Русской страны во все будущие годы и всегда.
Если же кто-нибудь из князей или из людей русских, христиан или нехристиан, нарушит то, что написано в хартии этой, – да будет достоин умереть от своего оружия и да будет проклят от бога и от Перуна за то, что нарушил свою клятву.
И если утвердит князь Игорь клятвою договор этот, – да хранит любовь эту правую, да не нарушится она до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит, в нынешние времена и во все будущие».
Послы, посланные Игорем, вернулись к нему с послами греческими и поведали ему все речи царя Романа. Игорь же призвал греческих послов и спросил их: «Скажите, что приказал вам царь?» И сказали послы царя: «Вот послал нас царь, обрадованный миром, хочет он иметь мир и любовь с князем русским. Твои послы приводили к присяге нашего царя, а нас послали привести к присяге тебя и твоих мужей». Обещал Игорь сделать так. На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие свое, и щиты, и золото и присягали Игорь и люди его – сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы, и хазар,- ато была соборная церковь, так как много было христиан - варягов. Игорь же, утвердив мир с греками, отпустил послов, одарив их мехами, рабами и воском, и отпустил их; послы же пришли к царю и поведали ему все речи Игоря и о любви его к грекам.
ПРАВДА РУССКАЯ1
Закон русский
1. Если муж убьет мужа, то мстит брат за убийство брата, сын за отца, или племянник оо стороны брата, или племянник со стороны сестры; если никто не будет мстить, то взыскивается 40 гривен за убитого. Если убитый — русин, гридин, купец, ябедник, мечник, или же изгой, или Словении, то уплатить за него 40 гривен.
2. Если придет на суд человек, избитый до крови или в синяках, то не надо искать свидетеля, но если не будет на нем никаких следов побоев, то он должен привести свидетеля. Если он не может привести его, то делу конец. Если потерпевший не может мстить за себя, то пусть возьмет с виновного 3 гривны и сверх того плату лекарю.
3. Если кто ударит кого-либо палкой, жердью, рукой, чашей, рогом или мечом, то он платит 12 гривен; если потерпевший не настигнет его и не отомстит, то виновный платит штраф, и этим дело кончается.
4. Если ударит мечом, не вынув его из ножен, или рукоятью меча, то платит 12 гривен штрафа.
5. Но если кто кого ударит по руке, и рука отвалится или отсохнет, то платить 40 гривен.
6. Если же ударит мечом по руке или по ноге и отсечет руку или она станет сохнуть, или нога останется цела, но начнет хромать, тогда пусть мстят его дети или с виновного взыскивается 40 гривен.
7. Если кто отсечет какой-нибудь палец, то платит 3 гривны штрафа.
8. А кто вырвет усы или бороду, платит 12 гривен.
9. Если кто обнажит меч, но не ударит, платит гривну.
10. Если пихнет муж мужа от себя или к себе, то должен платить 3 гривны, если на суд приведет двух свидетелей. При этом варяг или колбяг не приводит свидетелей, но сам идет к присяге.
11. Если челядин бежал и скроется у варяга или у колбяга и тот не вернет его в течение трех дней, то господин, опознав его на третий день, может отобрать челядина, а с укрывателя взыскивается 3 гривны штрафа.
12. Если кто поедет на чужом коне без спросу, пусть уплатит 3 гривны.
13. Если кто украдет чужого коня, оружие или одежду и хозяин опознает пропавшее в своем миру, то он берет свое, а вор платит 3 гривны штрафа.
14. Если кто опознает у кого-либо свою пропавшую вещь, то нельзя отобрать ее, и не говори «это мое», но скажи ему так: «пойди на свод, укажи где ты ее взял». Если тот не пойдет, пусть представит поручителя в том, что явится на свод не позднее 5 дней.
15. Если где будет иск к кому-либо об уплате займа, то идти ему на судебное разбирательство при 12 свидетелях. И если окажется, что должник злонамеренно не отдавал его деньги, как следовало по условию, то с него взыскивается 3 гривны штрафа.
16. Если господин узнает своего пропавшего челядина и захочет его отнять, то вести его к тому, у кого он был куплен, а тот пусть ведет к предыдущему продавцу, и когда дойдут до третьего, то скажи ему: «отдай мне своего челядина, а ты ищи своих денег при свидетеле».
17. Если холоп ударит свободного мужа и убежит в хоромы своего господина и тот не выдаст его, то господин может удержать его у себя, но должен заплатить за него 12 гривен, а затем пусть потерпевший побьет холопа, где его застанет.
18. А если кто сломает копье, щит или испортит одежду и хозяин захочет удержать у себя, то он получает доплату деньгами за порчу, но если собственник отказывается от сломанной вещи, то пусть ему будет заплачено, сколько он дал при ее покупке.
19. Если убьют огнищанина умышленно, но без корыстных намерений, то с убийцы взыскивается 80 гривен, а люди не обязаны помогать убийце в их уплате; за убийство княжеского подъездного также платить 80 гривен.
20. А если убьют огнищанина по-разбойничьи умышленно и с целью грабежа, а убийцу люди не ищут, то виру платит та вервь, где найден убитый.
21. Если убьют огнищанина у клети, у коня или устада, или во время кражи коровы, то убьют огнищанина, как пса; тот же закон при убийстве тиуна.
22. А за убийство княжеского тиуна взыскивается с убийцы 80 гривен.
23. А за старшего конюха при стаде также 80 гривен, постановил Изяслав, когда дорогобужцы убили его конюха.
24. За княжеского сельского старосту или смотрителя за полевыми работами платить 12 гривен.
25. А за княжеского рядовича 5 гривен.
26. А за убитого смерда или холопа 5 гривен.
27. Если убита рабыня – кормилица или кормилиц, то платить 12 гривен.
28. А за княжеского коня с пятном взыскивается 3 гривны, а за коня смерда 2 гривны; за кобылу платить 60 резан, за вола гривну, за корову 40 резан, за трехлетку 15 кун, за годовалую скотину полгривны, за теленка 5 резан, за ягненка и барана по ногате.
29. А если уведут чужого раба или рабыню, то платить 12 гривен штрафа.
30. Если придет муж в крови или в синяках, то ему не надо искать свидетеля.
31. А если украдут коня или вола или будет кража из клети, то вор платит гривну и 30 резан, если он был один; если воров было 10, то каждый из них платит 3 гривны и 30 резан.
32. Если сожгут княжескую борть или выкрадут пчел, то платить 3 гривны.
33. За самовольное истязание смерда, без княжеского повеления, платить 3 гривны штрафа. За истязание огнищанина, тиуна или мечника платить 12 гривен.
34. А если распашут полевую межу или срубят межевой столб, то платить 12 гривен штрафа.
35. А кто украдет ладью, платит хозяину 30 резан за ладью и 60 резан штрафа князю.
36. А за голубя и курицу 9 кун. А за утку, гуся, журавля или лебедя платить 30 резан хозяину и 60 резан штрафа князю.
37. А если украдут чужого пса, ястреба или сокола, то платить 3 гривны штрафа.
38. Если убьют вара на своем дворе или у клети, или у хлева, то за это не отвечают как за убийство, если же вора держали до рассвета, то привести его на княжеский двор на суд. Но если вора убьют, а люди видели его связанным, то надо платить за него.
39. Если украдут сено, то платить 9 кун, за дрова также 9 кун.
40. Если украдут овцу, козу или свинью, и при том было 10 воров, то хотя бы они одну овцу украли, пусть каждый уплатит по 60 резан штрафа. А кто привел вора, получает 10 резан.
41. При штрафе в 3 гривны сверх того мечнику платить 15 кун, за десятину – 15 кун, а князю – 3 гривны. При штрафе в 12 гривен, тот, кто привел виновного, получает с него 70 кун, а в десятину платить 2 гривны, а князю 10 гривен.
42. А вот устав для сбора вир: вирнику взять на неделю 7 ведер солоду, кроме того, барана или полтуши мяса, или деньгами 2 ногаты, а в среду резану и три сыра, в пятницу столько же; хлеба и пшена сколько смогут съесть, а в скоромные дни давать по 2 курицы на день. Пусть поставит 4 коней, и давать им корма сколько смогут съесть. А вирнику взять 16 гривен, 10 резан и 12 вевериц (мелких денежных единиц), и при въезде в округ гривну. Во время поста дать ему рыбу или 7 резан. Все это составит 15 кун в неделю, а хлеба давать сколько смогут съесть, пока вирники соберут виры. Таков Устав Ярослава.
43. А такова плата мостникам: когда построят мост, то пусть возьмут по окончании своей работы ногату и от каждого устоя моста по ногате, столько же при починке ветхого моста, хотя бы несколькими досками, 3-мя, 4-мя или 5-ю.
СУД ЯРОСЛАВА ВЛАДИМИРОВИЧА1
Русский закон
Перевод
1. Если свободный человек убьет свободного, то мстит за убитого брат, или отец, или сын, или племянник от брата или от сестры. Если же некому будет мстить, то взыскивать за убитого 80 гривен, когда это будет княжой муж (боярин) или княжой тиун (приказчик). Если же убитый будет русин, или княжой войн (гридь), или купец, или боярский тиун (приказчик), или мечник, или церковный человек, или Словении, то взыскивать за убитого 40 гривен.
2. Но после Ярослава собрались сыновья его: Изяслав, Святослав и Всеволод, с боярами своими Коснячком, Перенегом и Никифором и отменили кровную месть за убийство, установив выкуп деньгами; во всем же прочем как судил Ярослав, так решили судить и сыновья его.
3. Если кто убьет княжого мужа в драке, и убийцы не ищут, то виру – 80 гривен – платит та община, в округе которой поднят убитый. Если же будет убит простой человек, то община платит 40 гривен.
4. Если какая община начнет платить дикую (повальную) виру, когда нет налицо убийцы, то пусть уплатит ее во сколько лет может.
5. Если же убийца из той же общины и находится налицо, то община или помогает ему, так как и он приплачивал за других по общественной раскладке, или же платит дикую (повальную) виру в 40 гривен, сообща, а вознаграждение потерпевшим платит сам убийца, внося в виру только свою долю по раскладке.
6. Но за убийцу, вкладывавшего в вирные платежи общины за других, община платит по раскладке только тогда, когда он совершил убийство в ссоре или на пиру явлено.
7. Кто же убил во время грабежа без всякой ссоры, то за разбойника община не платит виры, но выдает его князю всего с женою и с детьми: пусть князь самого с семьей сошлет (поточит), а имение его конфискует.
8. Если кто не вкладывался в платеж дикой виры за других, тому и община не помогает в уплате виры за него самого, и он сам ее платит.
9. А вот пошлины вирные, какие были при Ярославе. Сборщику виры брать 7 ведер солоду на неделю, сверх того барана или полоть мяса, либо деньгами 2 ногаты (5 кун), в середу – куну, да кроме того – сыр; то же а пятницу, а (в скоромные дни) по 2 курицы на день; а хлебов на неделю семь, да 7 мер пшена, столько же гороху, 8 головок соли; все это идет сборщику виры с помощником. Лошадей при них – четыре; им давать овса сколько съедят. Сверх того сборщику виры –8 гривен да 10 кун перекладного; а метельнику [приставу] – 12 векош, да гривну ссадного.
10. Если вира будет В 80 гривен, то сборщику виры 16 гривен и 10 кун [перекладного] да 12 векош [приставу], а наперед ссадного-гривна, да за голову [мертвое тело] – 3 куны.
11. За убийство княжеского слуги, конюха или повара брать 40 гривен.
12. За княжого приказчика или конюшего 80 гривен.
13. За княжеского приказчика сельского или земледельческого 12 гривен.
14. За княжого слугу по договору – 5 гривен, столько же и за боярского приказчика.
15. За ремесленника и ремесленницу брать 12 гривен.
16. За смерда и за холопа – 5 гривен, за рабу – 6 гривен.
17. За дядьку так же, как и за кормилицу – 12 гривен, будут ли они холопы или свободные.
18. Если кого будут обвинять в убийстве, не имея прямых улик, тот должен представить семь свидетелей, чтобы отвести от себя обвинение; если же ответчик будет варяг или другой иноземец, то достаточно двух свидетелей.
19. А община не платит виры тогда, когда найдут одни кости или труп человека, про которого никто не знает, кто он и как его звали.
20. Если кто отведет от себя обвинение в убийстве, тот платит сметную гривну помощнику сборщика виры [отроку], обвинитель платит другую гривну, да 9 кун помочного [помечного] за обвинение в убийстве.
21. Если ответчик станет искать свидетелей и не найдет, а истец поддерживает обвинение в убийстве, тогда решать их дело посредством испытания железом.
22. Точно так же и во всех делах о воровстве по подозрению, когда нет поличного, принуждать к испытанию железом, если иск не менее полугривны золота; если же он меньше, то до двух гривен подвергать испытанию водой, а при еще меньшей сумме должно принести присягу за свои деньги.
23. Если кто ударит мечом, не обнажив его, или рукоятью меча, то платит 12 гривен продажи (штраф в пользу князя) за обиду.
24. Если же обнажит меч, а не поранит, то платит гривну кун.
25. Если кто кого ударит палкой, или чашей, или рогом, или тупой стороной меча, то платит 12 гривен.
26. Если же обиженный, не стерпев, в отместку, сам ударит мечом, то того в вину ему не ставить.
27. Если кто ранит руку, так что рука отпадет или усохнет, или также ногу, глаз или нос, за то платит полувирье –20 гривен, а раненому за увечье – 10 гривен.
28. Если кто отрубит у кого палец, платит 3 гривны продажи (штрафа в пользу князя), а раненому – гривну кун.
29. Если на [княжеский] двор придет человек в крови или с синяками, то ему нет нужды ставить очевидцев, и виновный платит ему 3 гривны продажи; если же на истце не будет знаков, то он должен представить очевидцев, которые бы подтвердили его показание слово в слово; тогда зачинщику драки платить 60 кун истцу. Если же истец придет в крови, а явятся свидетели, которые покажут, что он сам начал драку, то сосчитать ему то за платеж, как с зачинщика, хотя его и побили.
30. Если кто ударит кого мечом, но не убьет до смерти, платит 3 гривны, а раненому – гривну за рану, да еще, что следует за леченье; если же убьет до смерти, то платит виру.
31. Если кто толкнет другого от себя или рванет его к себе, или но лицу ударит, или жердью, а двое очевидцев то покажут, –платит 3 гривны продажи; если же обвиняемый будет варяг или колбяг, то должно вывести полное число очевидцев, которые и должны принести присягу.
32. Если скроется холоп, и господин заявит о нем на торгу, и до третьего дня никто не приведет холопа, а господин на третий день опознает его, то может прямо взять своего холопа, а кто укрывал его, тот должен платить 3 гривны продажи.
33. Если кто сядет на чужого коня без спросу, платить 3 гривны.
34. Если у кого пропадет конь, оружие или одежда и он заяви г о том на торгу, а после опознает пропавшее у кого-нибудь в своей же городской общине [в своем же миру], то прямо брать свою вещь, а тому платить ему (т.е. хозяину пропавшей вещи) за укрывательство 3 гривны.
35. Если кто, без явки на торгу, отыщет что-либо у него пропавшее или украденное – коня, одежду или скотину, – то нельзя оказать «это мое», а надо заявить ответчику – «иди на очную ставку, объяви, у кого взял, с тем и стань с очей на очи». Кто не оправдается, на того и падет ответственность за воровство; тогда истец возьмет свое, а виноватый ему платит и за то, что тот потерпел вследствие пропажи. Если это будет конокрад, выдать его князю; пусть князь сошлет [поточит; другие переводят: продаст в рабство на чужбину]. За воровство же чего-либо из клети платить вору 3 гривны продажи (штрафа в пользу князя).
36. Если при последовательных ссылках на очную ставку ответчиками будут являться члены одной с истцом городской общины, истец ведет дело сам до последней ссылки. Если же будут ссылаться на членов какой-либо внегородской общины, то истец ведет дело только до третьей ссылки, – и третий ответчик, заплатив истцу деньги за его вещь, с этой вещью ведет дело до последней ссылки. А истец ждет конца дела, – и когда дойдет до последнего ответчика, он все платит: и убытки истца, и убытки третьего ответчика, и продажу князю.
37. Кто купит на рынке что-нибудь краденое: коня, одежду или скотину, тот должен представить в качестве свидетелей двух свободных людей или торговых пошлин сборщика (мытника); если при этом окажется, что он не знает, у кого купил вещь, то свидетелям идти за него к присяге, а истцу взять свою вещь и с пропавшим при вещи проститься, ответчику же проститься с заплаченными за нее деньгами, потому что он не знает, у кого купил вещь. После разузнает ли, у кого купил, взыщет свои деньги с этого продавца, который заплатит и хозяину вещи за пропавшее при ней, и князю продажу (штраф).
38. Кто опознает своего украденного холопа и задержит его, тому вести этого холопа до третьей очной ставки покупщика с продавцом; у третьего ответчика взять его холопа, а ему дать украденного — пусть идет с ним до последней очной ставки, ибо холоп не скотина, про него нельзя сказать «не знаю, у кого купил», но по его указаниям должно идти до последнего ответчика, – и когда будет найден настоящий вор, краденого холопа возвратить его хозяину, третьему ответчику взять своего холопа, а убытки ему платит уличенный в краже. А князю платить 12 гривен продажи (штрафа) за покражу холопа.
39. А из округа одной городской общины с обывателем другого очной ставки быть не может, но ответчик должен представить свидетелей либо торговых пошлин сборщика (мытника), при которых он купил краденую вещь; тогда истец берет свою вещь, а со всем прочим, что потерял, должен проститься, ответчику же приходится терять заплаченные за вещь деньги.
40. О татьбе. Если вора убьют у клети или во время какого воровства, за это его не судить как бы за убийство пса; если же вора додержат живым до рассвета, то надо отвести его на княжеский двор. Если же вора убьют, а сторонние люди видели его связанным, то платить за то 12 гривен продажи.
41. Если кто крадет скот из хлева или что-либо из клети, с того вора, буде он один крал, взыскивать продажи 3 гривны и 30 кун. Если же крало вместе несколько воров, с каждого взыскивать по 3 гривны и 30 кун.
42. Если скот, овцы ли, козы ли, или свиньи были украдены на поле, платить 60 куп продажи (штрафа в пользу князя); ежели воров было много, с каждого взыскать по 60 кун.
43. Если покрадут хлеб с гумна или из ямы, сколько бы ни было воров, взыскать с каждого по 3 гривны и 30 кун продажи.
44. Если покраденное окажется налицо, то потерпевший возьмет свое, да взыщет еще с каждого вора по полугривне за лето.
45. Если же украденного налицо не будет, а украден был княжой конь, то платить за него три гривны, а за кражу смердьего коня две гривны. А вот урочная плата за покражу скота. Взыскивать надо: за кобылу 60 кун, за вола гривну, за корову 40 кун, за трехлетку (кобылу или корову) 30 кун, за двухлетку полгривны, за теленка 5 кун, за свинью 5 кун, за поросенка ногату, за овцу 5 кун, за барана ногату, за жеребца неезженого 1 гривну кун, за жеребенка 6 ногат, за коровье молоко 6 ногат. Вот урочные цены, которые взыскиваются в пользу потерпевших за украденный скот вместо поличного, когда воры будут простые свободные люди, которые платят князю продажу.
46. Если же воры будут холопы княжеские, боярские или монастырские, которых князь не карает продажей, потому что они не свободные люди, то за холопью кражу платить двойные урочные цены в вознаграждение за убытки.
47. Если заимодавец потребует уплаты долга, а должник начнет отпираться, то заимодавец обязан представить свидетелей, которые пойдут к присяге, и тогда он получит свои деньги. Если должник не отдавал ему много лет, то платить ему еще 3 гривны в вознаграждение за убытки.
48. Если купец купцу даст деньги в оборот из барыша или на торговлю, то должнику нечего получать деньги при свидетелях; присутствие свидетелей здесь не требуется, но заимодавец пусть сам идет к присяге, если должник станет запираться.
49. Если кто передает кому-нибудь свое имущество на хранение, свидетель при этом не нужен; а если хозяин начнет искать больше, чем сколько отдал, то принявший на сохранение должен идти к присяге, говоря: «ты мне столько и отдавал, не более»; ведь ответчик добро делал хозяину, что хранил его имущество.
50. Кто отдает деньги в рост или мед в настав, или хлеб в присып, тому надлежит представить свидетелей; и как он при них договорился, так ему и брать рост.
51. Месячный рост при краткосрочном займе брать заимодавцу по уговору; если же долг не будет уплачен в течение целого года, то считать рост с него на два третий (50%), а месячный рост отвергнуть.
52. Если не будет свидетелей, а долг не превышает трех гривен кун, то заимодавец должен идти к присяге в своих деньгах; если долг больше трех гривен кун, то сказать заимодавцу: «сам виноват, если не ставил свидетелей, давая деньги».
53. По смерти Святополка Владимир Всеволодович созвал в селе Берестове свою дружину – тысяцких Ратибора киевского, Прокопья белгородского, Станислава переяславского, Нажира, Мирослава, Иванка Чудиновича, боярина Олегова (князя черниговского Олега Святославича), –и на съезде постановили: кто занял деньги с условием платить рост на два третий, с того брать такой рост только два года, и после того искать лишь капитала; а кто брал такой рост три года, тому не искать и самого капитала: Кто берет по 10 кун роста с гривны в год (т. е. 4%), то при таком росте иск самого капитала ни в коем случае не отменяется.
54. Если купец, взяв товары или деньги в кредит, потерпит кораблекрушение, или подвергнется пожару, или будет ограблен неприятелем, то нельзя сделать ему какое-либо насилие или продать его в рабство, но необходимо позволить ему рассрочку платежа на несколько лет, потому что это несчастье от бога, а он не виноват в нем. Если же купец вверенный ему товар или пропьет, или проиграет, или испортит по глупости, то доверители поступают с ним, как им угодно; хотят – ждут, хотят – продадут в рабство, на то их воля.
55. Если кто будет многим должен, а купец, приехавший из другого города или из другой земли, не зная про то, поверит ему товар, –а тот будет не в состоянии и с ним расплатиться за товар, да и первые заимодавцы также станут требовать уплаты долгов, не давая взаймы для уплаты гостю, в таком случае вести должника на торг и продать, причем наперед выплатить долг пришельца, а остаток поделить между своими местными заимодавцами. Также, если будут за ним в долгу княжие деньги, то взыскать наперед их, а остальное в раздел. Но если кто взял уже много роста, тому лишиться своего капитала.
56. Если закуп убежит от своего господина, то становится через, то полным холопом. Если же он отлучился явно или бежал к князю или к судьям, не стерпя обиды своего господина, то не обращать его в рабство, но дать ему суд.
57. Если у господина живет земледельческий закуп, а погубит своего военного коня, то ему за то не обязан платить. Но если господин, от которого он получает ссуду, даст ему плуг и борону, то за пропажу их он должен заплатить; но он не платит за хозяйскую вещь, им взятую, если она пропадет без него, когда господин пошлет его на свою работу.
58. Закупу не платить за скотину, уведенную из хлева; но если он потеряет ее в поле, или не загонит во двор, или не затворит в хлеве, где ему велит господин, или же утратит ее за своим делом, то закупу во всех этих случаях утраты платить.
59. Если господин обидит закупа, отнимет у закупа данную ему ссуду или его собственное имущество, то по суду все это он обязан возвратить закупу, а за обиду заплатить 60 кун.
60. Если господин отдаст своего наймита в заработок другому хозяину за взятую у последнего вперед плату, эту плату он также должен отдать назад, а за обиду заплатить 3 гривны продажи.
61. Если же он совсем продаст его, как своего полного холопа, то наймит свободен от всех долгов, а господин платит за обиду 12 гривен продажи.
62. Если господин бьет закупа за дело, он за то не отвечает; если же он бьет его пьяный, сам не зная за что, без вины, то должен платить за обиду закупа, как платят за оскорбление свободного.
63. Если полный холоп уведет чью-нибудь лошадь, то (господину) платить за то 2 гривны.
64. Если закуп украдет что-нибудь на стороне, то господин отвечает за него. Но он может, когда отыщут вора, заплатить за лошадь или другое что, им украденное, и закупа взять себе в полное холопство, а может и продать его, если не хочет за него платить, и тогда он должен наперед заплатить за то, что взял наймит чужого, будет ли то лошадь, вол или какая-нибудь вещь. А что останется за уплатою, то взять себе.
65. А вот, если холоп ударит свободного человека и скроется в дому, а господин не выдаст его, то платить за него господину 12 гривен. А если после того получивший от холопа удар встретит где-нибудь холопа, который ударил его, то Ярослав, определил, было убивать его, но сыновья Ярослава, по смерти его, определили на выбор: либо раздев, высечь виновного холопа, либо взять за бесчестье гривну кун.
66. На свидетельство холопа (при судоговорении) ссылаться нельзя; но если не случится свободного (человека), то но нужде можно сослаться на боярского тиуна, но ни на кого более. А в малом иске и по нужде можно сослаться на закупа.
67. Если кто вырвет у кого клок бороды, и знак останется, и очевидцы то подтвердят, то взыскать с обидчика 12 гривен штрафа (в пользу князя), но если очевидцев нет, а по одному подозрению, то штрафа с ответчика не взыскивать.
68. Если кто у кого выбьет зуб, так что кровь будет видна во рту, а очевидцы подтвердят, то взыскать с обидчика 12 гривен штрафа (в пользу князя) да за выбитый зуб пострадавшему гривну.
69. Если украдет кто бобра, то взыскивать 12 гривен.
70. Если земля будет разрыта, или останутся признаки ловли, или сети, то общине или сыскать у себя вора, или платить штраф (продажу).
71. Если кто уничтожит бортные знаки, то платит 12 гривен.
72. Если кто срубит бортную межу или распашет межу полевую, или перегородит дворовую, то платит 12 гривен штрафа.
73. Если кто срубит дуб с знаменем или межевой, то платит 12 гривен штрафа (продажи).
74. Размеры дополнительных при взыскании штрафа (продажи) расходов. А вот накладные расходы, которые полагаются при 12-гривенном штрафе в пользу князя: отроку брать 2 гривны и 20 кун, судье с отроком ехать на двух лошадях; на последних овса сколько могут съесть, а самим в пищу брать барана или полоть мяса, а из других кормов, сколько двое съедят; писцу давать 10 кун; перекладного 5 кун, да за мех 2 ногаты.
75. Если срубят борть, платить три гривны штрафа, а за дерево хозяину полгривны.
76. Если выдерут пчел, то три гривны штрафа, а хозяину, буде мед еще не был вынут – 10 кун, буде же вынут 5 кун.
77. Если вор скроется, должно искать его по следу. Если след приведет к селу или к какой-нибудь торговой стоянке, и если жители или хозяева не отведут от себя следа, или не пойдут на след, или станут отбиваться, то платить им за покраденное вместе с продажею за воровство. А след продолжают вести с чужими людьми и свидетелями. Если след приведет на большую торговую дорогу, или на пустырь, где нет ни села, ни людей, то не платить ни продажи, ни цены украденного.
78. Если смерд бьет смерда без княжеского повеления, то платит 3 гривны штрафа, а за истязание гривну кун. Если кто побьет княжого мужа [огнищанина]; то платит 12 гривен штрафа, а гривну самому битому.
79. Если кто украдет ладью, то 60 кун штрафа, а ладью вернуть лицом; за морскую ладью – 3 гривны, за набойную – 2 гривны, за челн –20 кун, а за струг – гривна.
80. Если кто перерубит веревку в перевесе, то платит 3 гривны штрафа, за веревку хозяину – гривну кун.
81. Если кто украдет в чьем-нибудь перевесе ястреба или сокола, платит штрафа 3 гривны, а хозяину – гривну, за голубя – 9 кун, за курицу –9 кун, за утку, гуся, лебедя и журавля – по 30 кун.
82. За покражу сена или дров – 9 кун штрафа, а хозяину за каждый украденный воз по 2 ногаты.
83. Если кто подожжет гумно, то выдается головою князю со всем имением, из коего наперед вознаграждается убыток хозяина, остальным располагает по своей воле князь, так же поступать и с тем, кто двор подожжет.
84. Если кто по злобе зарежет чужого коня или другую скотину, тот платит 12 гривен штрафа, а хозяину за причиненный ущерб урочную цену.
85. Все изложенные доселе тяжбы разбираются по свидетельствам свободных людей. Если же случится быть свидетелем холопу, то он не может выступить на суде. Но истец, если хочет, может воспользоваться свидетельством раба, сказав ответчику: «зову тебя в суд со слов холопа, но от своего собственного лица, а не от холопского», может требовать от ответчика, чтоб оправдался испытанием железа. Если последний окажется виновным, то истец берет на нем свой иск; если же явится невиновным, то истцу платить за муку гривну, так как вызвал его на испытание железом по холопьим речам.
86. Пошлины при испытании железом платить 40 кун, мечнику 5 кун, княжескому отроку – полгривны: то – урочная высота пошлины, взимаемой при вызовах на испытание железом.
87. Если же истец вызовет кого на испытание железом либо по показанию свободных людей, либо по подозрению, либо потому, что видели обвиняемого проходящим ночью, либо еще на каком-нибудь основании, то ответчик, если не обожжется, не получает ничего с истца за муку, но истец платит только одну железную пошлину.
88. Если кто убьет свободную женщину, то подлежит такому же суду, как и убийца свободного мужчины, но если убитая была виновата, то взыскать с убийцы полвиры, то есть 20 гривен.
89. За убийство холопа и рабы виры не уплачивается. Но если кто убьет безвинно, должен заплатить господину за холопа или рабу урочную цену, а князю – 12 гривен штрафа (продажи).
90. Если смерд умрет бездетным, то наследует князь; если остаются в доме незамужние дочери, то выделить на них некоторую часть; если же будут замужем, то не давать им части.
91. Если умрет кто из бояр или дружинников, то князь не наследует, а получают наследство дочери, если сыновей не останется
92. Если кто, умирая, разделит дом свой между детьми, то последние обязаны последовать воле умершего. А умрет кто, не уговорившись с детьми, то получают наследство все они, выделив только часть на помин души.
93. Если жена по смерти мужа не идет замуж, то на нее выделить часть, а что ей муж определил при жизни, тем она, кроме того, владеет. А до мужнина наследства жене нет дела.
94. Если остаются дети от первой жены, то они особо получают часть, которая ей следовала бы по смерти, и то, что последний определил ей при жизни.
95. Если остается в доме незамужняя дочь при братьях, то до отцова наследства ей дела нет, но братья обязаны ее выдать замуж сообразно с их достатком.
96. А вот пошлины при закладке городских стен. Вот урочные пошлины в пользу строителя города: при закладке стены брать куну, а по окончании ногату; на пищу и на питье, на мясо и рыбу полагается 7 кун на неделю, 7 хлебов, 7 уборков пшена, 7 четвериков овса на 4 лошади – что и получать городнику, пока не будет город срублен. Солоду давать ему на все время 10 четвериков.
97. Пошлины для строителей мостов. А вот урочные пошлины в пользу строителей моста: по построении нового моста брать с 10 локтей по ногате. Если ж будет починен только старый мост, то сколько режей будет починено, брать со всякого по куне. Строителю моста с помощником приехать на работу на двух лошадях; на коих брать им по 4 четверика овса на неделю, а на пищу им, сколько съесть могут.
98. Если, по смерти отца, остаются дети, прижитые с рабой, то они права наследования не имеют, а получают свободу вместе с матерью.
99. Если остаются в доме малолетние дети, которые еще не в состоянии заботиться о себе сами, а мать их пойдет замуж, то ближайший родственник берет их вместе с имением под опеку до совершеннолетия. А товар отдавать в присутствии посторонних людей, и что тем товаром наживет, продавая или отдавая в рост, то опекун берет себе, а самый товар полностью возвращает опекаемым; прибыль он потому берет себе, что кормил и заботился о них. Приплод от челяди и скота сдает весь в наличности детям, также в случае утраты чего-либо за все им платит. Если же примет детей вместе с наследством отчим, то условия опеки те же.
100. Но двор отцовский, оставшийся без хозяина, всегда поступает к младшему сыну.
101. Если жена, обещавшись сидеть во вдовстве по смерти мужа, проживет имение и пойдет замуж, то обязана возвратить детям все прожитое.
102. Если же она, оставаясь вдовою, захочет жить в одном доме со своими детьми, а дети не захотят того, то в подобном случае творить волю матери, а не детей, и что дал ей муж и что следовало получить ей на свою часть из имущества, оставшегося после мужа, то составляет ее достояние.
103. На часть матери дети не могут иметь никакого притязания; но кому ее назначит, тому и взять; назначит всем – то и разделить между всеми; если же умрет без языка, то у кого она жила и кто ее содержал, тому и взять ее достояние.
104. Если будут дети разных отцов, но одной матери, бывшей за двумя мужьями, то наследуют одни одного, другие другого отца имущество.
105. Если второй муж растратит что-либо из имущества первого отца своих пасынков и умрет, то его сын должен вознаградить своих единоутробных братьев за растрату, сделанную его отцом, сколько ее покажут свидетели; а что затем у него останется из отцовского наследства, тем он владеет.
106. Что касается до матери в этом случае, то она отдает свое имение тому сыну, который был добрее, не разбирая того, с которым мужем прижит ею; а если сыновья все были злы, то она вправе отдать имение и дочери, которая ее содержит.
107. А вот урочные пошлины судебные. А вот обычные пошлины судебные: от присуждения к платежу виры судье – 9 кун, помощнику (метельнику) – 9 векош; с дела о бортной земле 30 кун, а во всех прочих тяжбах с того, кому присудят, судье брать по 4 куны, а помощнику (метельнику) – по 6 векош.
108. Если братья станут между собою тягаться о наследстве пред князем, то детский, посланный для их раздела, получает гривну кун.
109. А вот урочные пошлины за принесение на суде присяги. А вот обычные пошлины с дел, присягою решаемых: от дел по обвинению в убийстве – 30 кун; с тяжбы в бортной и пахотной земле – 27 кун; от дел об освобождении из холопства - 9 кун.
110. Холопство полное –трех родов: первое, когда кто купит человека, хотя бы и за полгривны, и поставит свидетелей, а отдаст ногату при самом холопе. А второе холопство, когда кто женится на рабе без всякого условия, а если женится с условием, то он остается на тех правах, как было условлено. А вот третье холопство, когда кто без условия же пойдет в тиуны или в ключники; если же было заключено условие, то остается на тех правах, как было условлено.
111. А срочный работник не холоп, и не должно обращать в холопство ни за прокорм, ни за приданое. Если работник не дослужит до срока, он обязан вознаградить хозяина за то, чем тот одолжил его; если же он дослужит до срока, то ничего не платит.
112. Если холоп бежит, и господин о побеге его заявит, и, если кто, слышав явку или зная, что холоп – беглый, даст ему хлеба или укажет дорогу, то платит господину за холопа 5 гривен, а за рабу –6 гривен.
113. Если кто переймет чужого холопа, и даст о том знать господину, то взять ему за переем гривну кун. Если же, поймав беглеца, не устережет его, то платит господину за холопа 4 гривны, а за рабу – 5 гривен; в первом случае пятая, а во втором шестая уступается ему за то, что он поймал беглого.
114. Если кто сам дознается, что холоп его находится в каком- либо городе, а между тем посадник не знает о том, то, донесши посаднику, он имеет право взять у него отрока, дабы вместе с ним связать беглеца, за что и дает ему 10 кун, но за переем не платит ничего. Но если преследователь упустит раба, то пусть жалуется на себя самого, почему как ему никто не платит за упущение беглеца, так и он никому не дает за переем его.
115. Если кто по неведению встретит чужого холопа, подаст ему весть или станет держать его у себя, а беглец сойдет от него, то должен присягнуть, что по неведению поступал таким образом с беглецом, а платежа в том нет.
116. Если холоп обманом возьмет у кого деньги в кредит под именем вольного человека, то господин его должен или заплатить, или отказаться от права собственности на него; но если веритель, зная, что он холоп, дал ему деньги, то лишается своих денег.
117. Если кто дозволит своему холопу торговать, и холоп тот одолжает, то господин обязан платить за него долги, но не властен от него отступиться.
118. Если кто купит чужого холопа, не зная того, –настоящему господину взять своего холопа, а покупщику возвратить деньги под присягой, что он купил холопа по незнанию. Если же окажется, что он купил заведомо чужого холопа, то теряет свои деньги.
119. Если холоп, будучи в бегах, приобретает себе имение, то как долг за холопа оплачивает господин, так и приобретение, сделанное им, принадлежит господину вместе с лицом раба.
120. Если холоп, бежав, унесет с собою что-либо из принадлежащего соседу или товар, то господин обязан заплатить за унесенное им по урочной цене.
121. Если холоп обокрал кого-нибудь, то господин обязан или заплатить за него, или выдать его головою вместе с другими участниками воровства, бывшими при самом деле или хоронившими краденое, кроме их жен и детей. Если же откроется, что принимали участие в покраже свободные люди, то таковые платят князю штраф (продажу).