ИНОСТРАННЫЕ ТЕРМИНЫ И ВЫРАЖЕНИЯ 140 страница

ПСИХОФИЗИЧЕСКИЙ ПАРАЛЛЕЛИЗМ,см. Психо­физическая проблема.

ПСЮХЕ(греч. ψυχή — душа), термин др.-греч. фило­софии, душа, исконно этимологич. значение — «дыха­ние» (ср. рус. «душа, дух» — «дышать», «воздух»). У Гомера П. употребляется в значении: 1) «жизненной силы», покидающей тело с последним издыханием; 2) бесплотного «призрака» (είδωλον), после смерти чело­века существующего в Аиде, но полностью лишённого сознания и памяти («Одиссея» XI 51; «Илиада» XXIII 104). Новая, антигомеровская концепция П. распрост­раняется начиная с 6 в. до н. э. в пифагореизме и орфиз­ме: П. понимается как «демон», т. е. бессмертное суще­ство божеств. происхождения, её странствия по телам животных и растений (см. Метемпсихоза) — как «на­казание» за первобытный грех Титанов, «тело» — как «могила» души [с обыгрыванием созвучия σώμα («тело») — σήμα («могила»): Филолай, фр. В 14], цель праведной жизни — как «очищение» (катарсис) от скверны, искупление вины и возвращение П. на небес­ную прародину. Одновременно П., обладающая памятью о прежних инкарнациях (Пифагор 14, 8DK), отождест­вляется с психическим «Я»; во фрагментах Гераклита П.— субстрат феноменов сознания и носитель нравств.

ПСЮХЕ 551

качеств («Сухая П. — мудрейшая и наилучшая», фр. 68 М), хотя в то же время и отождествляется с воздухом (фр. 66—67 М). За исключением Гераклита религ.-эсхатологич. проблематика П. чужда ионийской тради­ции, к-рая интересуется прежде всего биологич. функ­циями П. (П. — «жизнь») и понимает её обычно как воздух и дыхание; при этом в рамках параллелизма микрокосмоса и макрокосмоса нередко постулируется мировая П. (так в древнейшем филос. тексте о П. — фр. В 2 Анаксимена, но возможно уже у Фалеса 11 А 22, затем у Гераклита и особенно ярко у Диогена Аполлонийского — фр. В 4 слл.). Неясно совмещение у Эмпедокла натуралистич. концепции П. («кровь») в «О природе» с орфико-пифагорейским учением о П,-«демоне» в «Очищениях». Демокрит постулировал для П. особые шарообразные атомы «огня» (№ 443—451 Лурье), превосходящие все остальные атомы кинетич. способностью, «ибо шар — самое подвижное из всех тел, так как он касается плоскости только в одной точке» (№ 443 а). Сократу, по-видимому, принадлежит выдви­жение на первый план личностного момента и этич. проблематики П.

Учение Платона о П., выросшее из орфико-пифаго-рейской концепции, отличается от неё теоретич. углуб­лением и многоаспектностью. Эпистемологич. аспект разрабатывается в «Федоне»:бессмертие и изначальная близость бестелесной П. к сверхчувств. миру делают возможным познание идей через «воспоминание» (см. Анамнесис).В «Федре» (265 b 5 слл.) П. выступает как онтологич. принцип (архе) движения, в «Тимее» ми­ровая П. движет космосом и светилами (ср. также 10-ю кн. «Законов»). Систематич. трактовка П. в социально-этич. плане дана в «Государстве» (IV 435 е слл.): иерар­хия трёх частей П. — «рациональной, эмоционально-гневливой и похотливой» (локализованных соответст­венно в голове, груди и брюшной полости) соотносится с трёхчастным делением общества на стражей-филосо­фов, воинов и ремесленно-земледельч. сословие. Бес­смертна только высшая часть, согласно «Тимею», соз­данная демиургом.

Осн. текст Аристотеля о П.— трактат «О душе» (П.), психофизиологич. ориентация к-рого резко контрасти­рует с платонич. концепцией раннего диалога «Евдем» (фр. 1—12 ross). Аристотель изъял П. из космологии, передав функции «самодвижущегося» начала «природе», и различал три «способности» П. — «питательную», «чувствительную» и «поэтическую» (интеллектуальную): первая присуща растениям, первые две — животным, все три — только человеку («О душе» 414 b20—415 а 13). Душа и тело относятся между собой как акт и потен­ция, форма и материя и потому нераздельны; «отдели­ма» и бессмертна только активная часть ноэтич. П. («О душе» III 5).

В Древней Академии Ксенократ (фр. 60 слл. Heinze) определял П. как «самодвижущееся число». Из древних перипатетиков Аристоксен (фр. 118 W) и Дикеарх (фр. 11 W) примыкали к упоминаемой уже в «Федоне» (88d) структурной концепции П. как «гармонии» тела, у Макробия приписываемой Пифагору и Филолаю, но, строго говоря, несовместимой с тезисом о бессмертии П. и родственной характерному для всей греч. медици­ны и натурфилософии (начиная с Алкмеона, фр. В 4) пониманию «здоровья» как сбалансированного равнове­сия противоположностей. Стоицизм вернулся к ионий­скому телесному пониманию П. и довёл до предела традицию гилозоистич. панпсихизма (Анаксимен — Ге­раклит — Диоген), видя в П. часть панкосмич. пнев-мы;П. человека состоит из 8 частей: пяти органов чувств. речевой способности, семенной способности и «командного» центра, к-рому все остальные приданы подобно «щупальцам осьминога» («Placita» IV 4, 4). У Эпикура П. — конгломерат атомов «огненного,

ПТОЛЕМЕЙ

воздушного, пневматического и нек-рого четвёртого — безымянного» элемента, ответственного за ощущение («Placita» IV 3, 11).

В среднем платонизме и неопифагореизме возрожда­ется пифагорейско-платонич. учение о П., но при этом наблюдается тенденция к более жёсткой дифференциа­ции П. и ума (нуса) и иерархич. подчинению первой второму. Плутарх приписывает материи иррацион. П.— моторную силу — и, подобно Аттику, признаёт вычитан­ную из 10-й кн. «Законов» Платона (897 d) злую П. Вселенной, соотнося её с космич. дьяволом вост. рели­гий («Об Исиде и Осирисе»). Нумений формулирует учение о двух отд. П. в человеке — рациональной и иррациональной — и вводит впервые представление об «эфирном» теле П. (см. Квинтэссенция). У Плотина П. («Эннеады» IV) — третья ипостась, «отображение» (είχών) нуса, посредник между бестелесным миром, к-рому она принадлежит, и чувств. миром, к-рый она творит, по существу принимая на себя функции деми­урга. Человеч. П. в качестве микрокосма аналогична мировой П.; обратившись вверх, она восходит к дея­тельности нуса, в к-рой объект и субъект неразличимы, обратившись вниз — через дискурсивное мышление и чувств. восприятие — нисходит до ярактич. деятель­ности.

• Зелинский Φ. Φ., Гомеровская психология. П., 1922; Структура текста, М., 1980; R o h d e E,, Psyche. Seelenkult und Unsterblichkeitsglaube der Griechen, Bd l—2, Tüb.— Lpz., 1903·; O n i a n s R. B., The origins of European thought about the body, the mind, the soul, the world, time and (ate, Camb., 19542; S n e 1 1 В., The discovery of the mind, N. Y., I960; Mer­lan Ph., Monopsychism, mysticism, metaconsciousness. Prob­lems of the soul in the neoaristotelian and neoplatonic tradition, The Hague, 1963; M o r e a u J., L'äme du monde de Platon aux sto'iciens, Hildesheim, 1965; Lang J., The concept of psyche; its genesis and evolution, «Acta ethnographica», 1978, t. 22.

А. В. Лебедев.

ПТОЛЕМЕЙ(Πτολεμαίος) Клавдий (ок. 90 — ок. 160), греч. астроном, математик, оптик и географ. Гл. соч.— «Великое построение» («Μεγάλη σύνταξις»), из­вестное под назв. «Альмагест» (ср.-век. араб. искажение греч. оригинала и последующее европ. искажение араб. слова аль-Маджисти), — свод астрономич. зна­ний древних, содержит детально разработанную гео-центрич. модель мира, каталог звёзд (указано положе-жение и яркость 1028 звёзд), описание видимой формы Млечного Пути. «Альмагест» служил теоретич. базой расчёта движений планет и сохранял своё значение вплоть до разработки Коперником в сер. 16 в. гелио-центрич. системы мира.

Согласно схеме П., в центре мира находится не­подвижная Земля, вокруг к-рой по круговым орби­там — эпициклам — движутся планеты, а центры эпи­циклов скользят по большим несущим кругам — дефе­рентам; Земля расположена вблизи общего центра де­ферентов. Эта модель удовлетворительно объясняла иррегулярности (неравномерность и «петлеобразность») в движении планет (и Солнца) и позволяла точно пред­сказать их положение в любой момент.

Схема П. представляла собой первый образец орга­низации естеств.-науч. знания в теорию: в основу теории П. была положена кинематич. модель, объяснявшая явления и позволявшая с применением тригонометрии (на основе непрерывных функций) предсказывать по­ложение небесного тела в любой момент, в то время как астрономы Др. Египта и Вавилона не строили мо­делей космоса и предсказывали положения небесных тел на основе арифметич. операций. Модель П. была свободна и от произвольных спекулятивных конструк­ций, подобных аристотелевской, к-рая включала пер-водвигатель, более 50 веществ. сфер и т. п. В выборе гипотез для объяснения явлений П. придерживался принципа простоты, в тех же случаях, когда простей­шая гипотеза оказывалась недостаточной, утверждал, что «нужно брать другие, наиболее подходящие». Так, важнейший сдвиг в астрономич. науке произвёл его отказ от идущего от Пифагора, Платона и Аристотеля представления о равномерных круговых движениях не

бесных тел: по П., планеты переносятся по деферентам неравномерно. Этим предвосхищалась революц. идея Кеплера о движении планет по эллипсам. По отношению к системе Коперника модель П. является отражением видимости, а не достоверности, но математико-геомет-рич. аспект модели П. включает гелиоцентрич. эле­менты. В «Альмагесте» П. аргументирует истинность гео­центризма, но в то же время исследования показали, что из первонач. текста тщательно вытравлено всякое упоминание о сущности гелиоцентрич. системы Арис­тарха Самосского, безусловно известной П. П. поло­жил начало работам в области тригонометрии (сфери­ческой и на плоскости), открыл рефракцию в атмосфере Земли, исследовал явления отражения и поглощения света, заложил основы географии (указал географич. координаты ок. 8000 пунктов земной поверхности), занимался хронологией и астрологией.

• Opera que extant omnia, ed. J. L. Heiberg, v. 1—3, Lipsiae, 1898—1952.

* Нейгебауер О., Точные науки в древности, пер. с англ., М., 1968, Приложение I; И д е л ь с о н Н. И., Этюды по истории небесной механики, М., 1975; X ю т т В. П., Кон­цепция дополнительности и проблема объективности физич. знания, Таллин, 1977, с. 39—42; Г p и г о p ь я н А. Т., P о-жанская M. M., Механика и астрономия на ср.-век. Восто­ке, М., 1980; D u h е m Р., Le Systeme du monde, v. 1—10, P., 1913—59; D г е у е r J. L. E., A history of astronomy from Tholes to Kepler, Dover, 19532.

ПУАНКАРЕ (Poincare) Жюль Анри (29.4.1854, Нан-си,— 17.7.1912, Париж), франц. математик и методолог науки, автор классич. работ по теории функций, тополо­гии, математич. физике. В 1905 независимо от А. Эйн­штейна П. развил математич. следствия «постулата от­носительности». В области оснований математики был непосредств. предшественником интуиционизма. Науч. творчество П. в последние десять лет его жизни проте­кало в атмосфере начавшейся революции в естество­знании, что обусловило его интерес к филос. пробле­мам науки и методологии науч. познания. Филос. докт­рина П. получила название конвенционализма. Осн. положения (принципы, законы) науч. теорий (за исклю­чением арифметики) не являются, согласно П., ни син-тетич. истинами a priori (в смысле Канта), ни истинами a posteriori (в смысле материалистов 18 в.); они суть условные положения, единств. абс. требованием для к-рых является непротиворечивость. Выбор тех или иных положений из множества возможных произволен, если отвлечься от практики их применения. Однако поскольку в познании мы руководствуемся практикой, произвольность выбора осн. принципов (законов) ограничена, с одной стороны, потребностью нашей мысли в макс. простоте теорий, с другой — необходи­мостью успешного их использования. В границах этих требований остаётся известная свобода выбора, обус­ловленная относит. характером самих этих требований. Не отрицая объективной истины в науке, П. усмат­ривал её только в законах, выражающих на языке ма­тематики «гармонию природы» с такой полнотой, с ка­кой это может сделать человеч. разум, ограниченный определ. условиями познания. Однако и эта истина, по словам П., похожа на призрак, указывающий цель, но абсолютно недостижимый. Критика филос. взгля­дов П. дана В. И. Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм» (ПСС, т. 18).

• в рус. пер.: Ценность науки, М., 1906; Наука и гипотеза, СПБ, 19062; Наука и метод, СПБ, 1910; Математика и логика,

в сб.: Новые идеи в математике, сб. 10, П., 1915; Математич. творчество, в кн.: Адамаp Ж., Исследование психологии процесса изобретения в области математики, М., 1970; Избр. труды, т. 1—3, М., 1971—74.

• О жизни и деятельности А. П., «Вестник опытной физики и элементарной математики», 1912, № 566; «Acta mathematica» 1921—23, t. 38—39; D a n t z i g T., H. Poincare, N. Y.— L. 1954.

ПУДГАЛА (санскр., букв.— индивидуальность, харак­тер, душа), понятие др.-инд. философии, имеющее осо­бое значение в джайнизме и ряде школ буддизма. В джайнизме — материя (материал), один из видов ад-живы — вечной, несотворённой и неразрушимой недухов­ной субстанции; физич. основа существующего. П. об­ладает качествами осязаемости, вкуса, запаха, цвета, звука. Единицей П. является мельчайшая частица — ану (атом). Ану занимает одну точку пространства, но имеет вес и обладает способностью двигаться. П. количественно неизменна, но может иметь определ. состояния, т. е. подвергаться модификациям. Сущест­вует шесть модификаций П. различных степеней тон­кости, более грубые формы П. образуют всё восприни­маемое органами чувств. Наиболее тонкие формы П., недоступные для наших чувств. образуют различные виды кармич. материи, к-рая пронизывает душу (дживу) и обусловливает её передвижение.

В буддизме П.— определ. психич. единство, обладаю­щее благодаря своей оформленности своеобразной «материальностью» и играющее роль человеч. индиви­дуальности, «Я». Представляет «пережитое» (пережи­тые ощущения, мысли и т. д.); иллюстрирует положе­ние: «нет существа, к-рое помнит, но воспоминания и есть существо». Основано на буддийском принципе признания действия вместо субъекта действия, процес­са вместо субстанции, теоретич. отрицания души и прак-тич. утверждения личности как психологич. реальности.

• см. к статьям Буддизм, Джайнизм.

ПУРВА-МИМАНСА, см. Миманса.

ПУРУША(санскр., букв.— человек, мужчина), поня­тие др.-инд. мысли, обозначающее первочеловека, все­ленскую душу, жизненный принцип, «Я», сознание. Уже в «Ригведе» (X 90) первочеловек П., из частей те­ла к-рого образуется Вселенная, характеризуется мно­гочисленностью, или многосоставностью (он тысяче-глаз, тысяченог, тысячеглав), огромностью размеров, вездесущностью и т. п. П. приносится в жертву богам путём его расчленения на составные части, из к-рых возникли осн. элементы социальной и космич. органи­зации; П. предстаёт тем самым как образ перехода от единой целостности к множеств. расчленённости, нейт­рализующий противопоставление единого и многого; он становится важным элементом универс. классификации и вступает в длинные ряды отождествлений (П.— год, время, жизнь, брахман и т. п.). В упанишадах П.— жизненный принцип, одушевляющий всё живое (в этом аспекте иногда отождествляется с атманом).

Учение о П. получило особое развитие в санкхье, где П. понимается как «Я», отличное от физич. и пси­хич. начал (т. е. от тела, ума и чувств), как чистое со­знание наряду с пракрити-материей, соединение к-рой с П. открывает начало эволюции.

• Brown W. N., The sources and nature of Purusa in the Purusasukta (Rigveda 10, 91), «Journal of American Oriental Society», 1931, v. 51, №2; Mus P., Ou finit Purusa?, в кн.: Melanges d'indianisme. A la memoire de Louis Renou, P., 1968, p. 539—63; см. также лит. к ст. Санкхья.

 

P

РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКАЯ ФОРМАЦИЯ, обществ. строй, основанный на рабстве и рабовладельчестве; первая в истории человечества антагонистич. обществ.-

экономич. формация. Рабство, т. е. труд одних людей на других, соединённый с личной принадлежностью трудящегося тому, кто присваивает продукт его тру­да,— явление, существовавшее в разных историч. условиях. В Р. ф. рабский труд играет роль господст­вующего способа проиа-ва. Р. ф. имела значение ми­ровой системы и существовала в Египте, Вавилонии, Ассирии, Персии, гос-вах Др. Индии, Др. Китая, Др. Греции и Италии. Возникновение Р. ф.— историч. за­кономерность. Но эта закономерность характерна только для общемирового историч. процесса, но отнюдь не для истории отд. народов или стран. Наиболее яр­ко выраженные проявления Р. ф. возникли и развивались независимо друг от друга у народов Китая, Греции и Италии.

Общей предпосылкой возникновения Р. ф. было раз­витие орудий произ-ва, разделение и кооперация труда, в результате чего стало возможным произ-во приба­вочного продукта и возникновение частной собствен­ности и эксплуатации. В развитии Р. ф. выделяют 3 этапа: 1) складывание [Китай времён Чжоуского царства (11 — 8 вв. до н. э.), Греция «Гомеровской эпо­хи» (9—8 вв. до н. э.), Италия (8—6 вв. до н. э.)]; 2) утверждение и ра»витие [Китай времени рабовладельч. царств периода Чуньцю — Чжаньго (8—3 вв. до н. э.), Греция эпохи полисов в период их расцвета (5—4 вв. до н. э.), Италия времени Рим. республики поздней поры (3—1 вв. до н. в.)]; 3) распад [ Хань-ская империя на Востоке (2 в. до н. э.), Рим. империя на Западе (1 в. до н. э.— 5 в. н. э.)].

Для этапа становления Р. ф. характерны четыре процесса. Первый: постепенное приобретение раб­ским трудом значения важнейшего средства интенсифи­кации ремесл. произ-ва и с. х-ва. Второй: рост произ-ва за счёт расширяющегося применения труда рабов. Третий: возникновение в связи с появлением частнособственнич. присвоения продукта имуществ. неравенства внутри общины. Четвёртый: складывание в составе общины первых классов — рабов и рабовла­дельцев, антагонистических по своему положению в системе произ-ва, и вместе с тем зарождение антаго-ниотич. отношений между крупными рабовладельца­ми-землевладельцами, с одной стороны, и мелкими производителями — с другой. Эти процессы развёрты­вались в обстановке противоречий: рабского труда и труда мелких свободных производителей; этих послед­них и крупных рабовладельцев-землевладельцев; этих последних и родовой знати общинно-родовой эпохи. В итоге борьбы, вызванной этими противоречиями, и распада институтов родо-племенного строя возникает гос-во как стабилизатор и регулятор отношений между антагонистич. классами в интересах господст­вующего класса и как орган управления. Призна­ком сложения такой обстановки, видимо, являются: в истории Китая — реформы, проведённые в царстве Ци (7 в.) и в царствах Лу, Чу, Чжэн (6 в. до н.э.); в истории Греции — реформы Солона и Клисфена (6 в. до н. э.); в истории Рима — реформы Сервия Туллия (6 в. до н. э.).

Второй этап является временем расцвета того, что в истории Греции получило название «полис», в исто­рии Италии — civitas, в истории Китая — «го». Под

РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКАЯ

этими наименованиями скрывается в общем одно и то же: гос-во, сведённое к одному центру — городу, гос­подствующему над всей подвластной ему территорией, причём такой город-гос-во был не только политическим, но и экономическим целым. Именно в этом смысле город^гос-во и был базисом собственности — в том её масштабе, к-рый она тогда приняла: её объектом, были, во-первых, рабы, во-вторых, земля. Преобладающей формой собственности на рабов была частная; форма собственности за землю была двойной — общинной и частной, причём последняя была опосредована пер­вой: условием частной собственности на землю была принадлежность к гражд. общине. Рабский труд на этом этапе ещё не имел Того значения в х-ве, к-рое он полу­чил позднее. Именно к этому этапу античности относят­ся слова К. Маркса: экономич. основой «...классиче­ского общества в наиболее цветущую пору его сущест­вования...», когда общинные формы собственности уже разложились, а «...рабство еще не успело овладеть производством в сколько-нибудь значительной степе­ни», было «...мелкое крестьянское хозяйство... и не­зависимое ремесленное производство...» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 23, с. 346, прим.). Эта ха­рактеристика относится к Греции и Риму классич. эпохи, но она приложима и ко второму этапу истории Р. ф. в Китае, в к-ром эпоха «ле го» — отд. гос-в (7—3 вв. до н. э.) с полным правом может быть назва­на «классической».

Кризис города-гос-ва обусловил переход к третье­му этапу — большим рабовладельч. державам. Раз­вившиеся производит. силы требовали др. масштабов самого произ-ва и потребления. Ещё в конце классич. эпохи возникла тенденция к образованию широких экономич. и политич. общностей — либо в форме сою­зов, напр. Ахейский, 1-й и 2-й Афинские и Коринфский союзы в Греции 5—4 вв. до н. э., либо в форме федера­ций италийских городов-гос-в под гегемонией Рима в 4 в. до н. э., либо в форме поглощения одних гос-в другими — 4 крупных города-гос-ва в Китае сер. 4 — сер. 3 вв. до н. э.: Хань, Ци, Цинь, Чу. Концом этого процесса политич. и экономич. интеграции следует счи­тать образование в 3 в. до н. э. эллинистич. монархий в Рим. республике, единого большого гос-ва в Китае — империи (династии Цинь и Хань). С 1 в. до н. э. воз­никает Рим. империя. В рамках этих держав Р. ф. и достигла максимума своего развития. Сущность этого процесса — превращение рабского труда в осн. силу во всём произ-ве, что подрывало положение массы свободных мелких производителей.

О наступлении конца третьего этапа истории Р. ф. говорит ряд явлений. Рабский труд перестал обеспе­чивать необходимое развитие х-ва. Для повышения продуктивности произ-ва не только в ремесле, но и в с. х-ве требовалась уже не живая машина, нужен был человек, самостоятельно организующий свою работу. В связи с этим в составе рабского населения появился культурный, интеллектуально развитый слой, ничуть не уступающий в этом отношении труженикам из сво­бодного населения, особенно земледельческого. Зна­чение и роль рабского труда в произ-ве вступили в пол­ное противоречие с положением раба в социальной структуре. Уравнение рабов — в сфере их трудовой деятельности — со свободными трудящимися станови­лось насущной экономич. необходимостью. О кризисе Р. ф. свидетельствовало также огромное увеличение имуществ. неравенства. Угроза пауперизации нависла над всей массой свободного трудящегося населения, как ремесленного, так и земледельческого. Поскольку

же свободные мелкие производители составляли боль­шинство населения, постольку их экономич. положение затрагивало само существование социально-экономич. системы.

Т. о., экономич. кризис перерастал в кризис соци­альный и привёл в конечном счёте к распаду рабовла-дельч, строя. Р. ф., создавшая в своё время условия для огромного развития человечества, исчерпала свои возможности и превратилась в основное препятствие на пути дальнейшего прогресса. В историч. Лит-ре встречаются утверждения, что гл. силой, ниспроверг­шей рабовладельч. строй, были рабы («революция ра­бов»). Такие утверждения не соответствуют историч. реальности. Разумеется, волнения рабов и даже вос­стания их (напр., возглавленное Спартаком) — исто­рич. факт. Но именно свободные земледельцы и ремес­ленники были гл. силой, покончившей с рабовладельч. строем.

Историч. смысл Р. ф. очень велик и сложен. Она про­демонстрировала прежде всего процесс образования классового общества, резкого антагонизма классов, процесс образования различных обществ. групп и гос-ва. Р. ф. выработала и осн. формы власти в гос-ве, охарактеризованные Полибием (монархия, аристокра­тия, демократия и их извращённые формы — тирания, олигархия и анархия) и Сыма Цянем.

К общезначимым духовным достижениям, сложив­шимся в эпоху Р. ф., относятся те категории, к-рые у нас фигурируют в виде понятий национального и общечеловеческого. Этап Р. ф., связанный с городом-гос-вом, создал представление о локальной — местной этнической — общности; во времена союзов и федера­ций эта локальная общность стала этнической уже в более широком масштабе. С образованием же империй возникает представление об общечеловеч. общности. Именно в этом и состоит то ощущение общности, к-рое мн. философы и историки эпохи эллинизма обозначают словом космополитизм. Идея человечества как единого большого целого проявилась и в понятии «Вселенная», сформулировавшемся именно тогда. У греков это была «эйкумена» — обитаемая земля, у римлян — orbis terrarum — «круг земель», у китайцев — «тянься» — «поднебесная». Столь же существенной, как и идея человечества, является оформившаяся тогда идея гу­манизма — представление о человеке как о наивысшей ценности, носителе всех основ обществ. жизни, творце культуры. На этой основе был поставлен важнейший для историч. деятельности человека вопрос о его роли в общем процессе бытия.

Обществ. строй, выработавшийся в условиях Р. ф., показал существование неравенства людей. Нера­венство социальное породило идею о неравенстве нрав­ственном (Конфуций, Цицерон). Однако самым резким выражением идеи неравенства было деление на людей в полном смысле слова, кем были свободные, и на людей-вещей, кем были рабы. Именно в связи с таким резчайшим противопоставлением одних людей дру­гим и была сформулирована в двух возникших в это время крупнейших религиях — буддизме и христианст­ве — идея полной человеч. равноценности как рабов, так и свободных.

В эпоху Р. ф. были заложены важнейшие основы науч. познания природы и человеч. жизни. Противопо­ставление двух обществ. классов, соединившись с на­блюдениями простейших явлений в природе, при­вело к идее противоположностей (в Китае — учение об инь и ян, в Греции — учения Пифагора и Ге­раклита) и идее связи («восемь триграмм» Ицзина, Ге­раклит, буддийская концепция махаяны и др.). Воз­никли также идеи о существовании первоэлементов ма­териальной природы (Эмпедокл, чарвака, веданта, «Шуцзин»), круговорота (Гераклит, чарвака, катего­рия «преодоления» у китайцев), мельчайших частиц вещества (атом у Левкиппа и Демонрита, «ану» у индий­цев). Была создана также логика как учение о позна-

нии. Она разрабатывалась у индийцев, китайцев, гре­ков (Акшапада, Мо-цзы, Аристотель).

В эпоху Р. ф. с исключит. отчётливостью и резкостью проявились противоположности, прежде всего общест­венные. Эти противоположности пребывали в состоя­нии непрерывной борьбы, результатом которой был пе­реход на более высокую ступень общественного раз­вития.

• Маркс К., Формы, предшествующие капиталистич. произ-ву, Маркс К. иЭнгельс Ф., Соч., т. 46 (1); Э н-г е л ь с Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20; е г о ж е, Происхож­дение семьи, частной собственности и гос-ва, там-же, т. 21; Ленин В. И., О гос-ве, ПСС, т. 39; Всемирная история, т. 1—2, M., 19S5—56; Законы истории и конкретные формы все-мирно-историч. процесса, кн. 1 — Проблемы истории докапи-талистич. обществ. М., 1968; Валлон А., История рабства в антич. мире, пер. с франц., [т. 1 — 2], М., 1936—41.

Н. И. Конрад.

РАБОЧИЙ КЛАСС, основная производит. сила совр. общества, главная движущая сила историч. процесса перехода от капитализма к социализму и коммунизму. При капитализме — класс наёмных работников, ли­шённых средств произ-ва, живущих продажей своей рабочей силы и эксплуатируемых капиталом,— про­летариат, при социализме — класс тружеников социа-листич. общенар. предприятий, ведущая сила общества. Выдвигая положение об историч. миссии Р. к., марк­сизм-ленинизм исходит из того, что: 1) отрицание капи­талистич. эксплуатации заложено в самих условиях су­ществования пролетариата, его антикапиталистич. стремления совпадают с осн. направлением развития совр. производит. сил, переросших рамки частной соб­ственности; 2) развитие крупной пром-сти ведёт к упад­ку других трудящихся классов (мелких крестьян, ре­месленников), тогда как Р. к. является её непосредств. продуктом; 3) условия крупного произ-ва воспитывают в пролетариате способность к организации и дисципли­не, дух коллективизма и солидарности; 4) сила и роль Р. к. в историч. борьбе классов неизмеримо выше, чем его доля в общей массе населения, поскольку он тесно связан с непролетарскими слоями трудящихся и их интересы объективно совпадают с его интересами; 5) условия борьбы и освобождения Р. к. интернацио­нальны; пролет. интернационализм открывает путь к сближению и объединению трудящихся всех стран, преодолению нац. и расовых барьеров.

Противники марксизма, пытаясь опровергнуть поло­жение о Р. к. как движущей силе обществ. прогресса (теории «депролетаризации», «нового среднего класса», «интеграции» Р. к. в капиталистич. систему и т. д.), прибегают к искажению самого понятия «Р. к.», отож­дествляют последний либо с рабочими физич. труда, либо только с пром. рабочими. Подобные концепции игнорируют главное — место Р. к. в системе обществ. произ-ва как производит. класса, что применительно к капиталистич. условиям подразумевает оба определе­ния производит. труда — по вещественному содержанию и по обществ. форме. К Р. к. принадлежат те наёмные рабочие, чей прибавочный труд «...служит самовозра­станию капитала» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 23, с. 517), т. е. создаёт прибавоч­ную стоимость в материальном произ-ве или обеспечи­вает возможность улавливать и присваивать часть при­бавочной стоимости, создаваемой др. рабочими. В соот­ветствии с этим К. Маркс, характеризуя социальное положение работников сферы обращения —конторских служащих, продавцов и т. п., называл их «торговыми рабочими» (см. там же, т. 25, ч. 1, с. 321). Распростра­нение производств. сферы за пределы материально-вещного произ-ва, её растущее переплетение со сферой обращения и сферой услуг, а также практически полное подчинение их капиталу означают расширение границ Р. к. как производит. класса; в качестве такового он включает, наряду с пром. и с.-х. рабочими, и осн. мас-