Борьба за толерантность в идейной конфронтации европейских фабрик мысли.
Толерантность как явление современного политического дискурса, неразрывно связана с такой институциональной формой организации экспертного сообщества, как фабрика мысли (в англоязычной литературе think tank).
Данная связь обусловлена вариативной природой фабрик мысли и спекулятивным потенциалом толерантности, как формы адекватного социального поведения.
Очевидно, что вариативность социального развития, имеющая место в различных государствах и характеризующая отличающуюся этнополитическую среду, диктует необходимость интерпретации абстрактного идейного конструкта толерантности, в целях стабилизации общественных отношений, повышения уровня внутри-социальной гомогенности и развития ценностей гуманизма в наиболее востребованном общественностью ключе.
Изменчивость общественного запроса, его национальная (а часто и стратифицированная) субъективность требуют поиска посредника, способного преобразовать мировой идейный тренд в комплекс понятных и интуитивно близких каждому члену общества решений, постулатов, идеограмм, связанных с менталитетом народа и национальной идеей государства.
В значительной степени, формат модели перехода мирового тренда к национальному потребителю является простым и включает лишь одного посредника, которым может выступать любой социальный «популяризатор», в т.ч. государство, СМИ, рядовой гражданин и др. Модель реализуется через переосмысление кем-либо определенной идеи, воспринятой из-вне и экстраполяцию данной идеи в переосмысленном виде в систему внутри-социальных коммуникаций. Речь в данном случае уже идет о сетевом взаимодействии и определенном общественном «резонировании», обусловленном актуальностью вброшенной идеи.
Однако возможно ли говорить о применимости данной модели к сложным идейным конструкциям, какой, к примеру, является философия толерантности, в неизменном виде?
Очевидно, что ответ на этот вопрос отрицательный. Невозможность прямой передачи связана, в первую очередь, со сложностью конструкта «воспринимаемого» и конструкта «передаваемого».
Следствием сложности передачи конструкта, становится его переосмысление и адаптация в процессе передачи. Механизм переосмысления в значительной степени оказывается возложен на социальные и политические институты, способные по роду своей деятельности консолидировать информацию, интерпретировать ее и представить в новом, удобном для потребителя виде.
Такими институтами в большинстве случаев становятся различные организационные объединения национального экспертного сообщества, которые, действуя в научной, образовательной, политической и, реже, культурно-религиозной среде, превращают международный идейный тренд в комплекс национально-ориентированных идей, питающих государственную идеологию, общественный интерес и систему социального диалога.
Толерантность, являясь сложным идейным трендом, вписывается в данный интерпретационный процесс и становится объектом анализа фабрик мысли, рассматривающих данный тренд с различных дисциплинарных подходов.
Важность промежуточного звена, представленного в обозначенном процессе фабриками мысли велика, так как эти многочисленные организации проводят не просто механическую адаптацию идеи толерантности, а реализуют ее критический анализ, превращающий образы и формы социального поведения в инструменты реформирования общества.
Обозначенная закономерность интерпретации тренда толерантности на национальном уровне диктует необходимость детального анализа самого «тренда толерантности», фабрик мысли, как его реципиента и «национального запроса», как исходного повода для всего процесса адаптации. При этом данная глава ориентирована на сравнение практик, складывающихся на наднациональном уровне европейского социально-политического взаимодействия.
В данной связи речь идет о конвертации ценностей толерантности через экспертно-аналитическую деятельность, реализуемую фабриками мысли, в набор ценностей, близких подавляющему числу членов социума. Фабрика мысли здесь выступает своего – рода медиатором, задачей которого является поиск оптимального решения и его интерпретация с позиции всевозможных социальных и политических рисков.
Следует отметить, что само понятие «фабрики мысли», как института, является достаточно размытым. История фабрик мысли берет свое начало с конца второй Мировой Войны, когда была образована корпорация RAND. Термин фабрика мысли стал определенного рода обобщением характеристик, которые присущи для особого типа организаций, занимающихся поддержкой процесса принятия политических[13] решений в контексте сохранения собственной неангажированности и финансовой автономии[14].
Следует указать, что к основным направлениям деятельности фабрик мысли в данной связи относятся:
• выступление посредником между властью и обществом;
• определение, пересчет и оценка текущих или немедленных проявлений, проблем или предложений;
• трансформация идей и проблем в конкретные предложения (отчеты);
• выступление в качестве осведомленного и независимого голоса на политических дебатах;
• формирование конструктивного форума для обмена мнениями между ключевыми сторонами в решении того или иного вопроса.
Соотношение различных приоритетов деятельности национальных и международных фабрик мысли создает предпосылки для обобщения данных организаций, как институционально близких форм, деятельность которых связана с изучением и анализом государственной политики, а также представлением политическим заказчикам и общественности рекомендаций по вопросам своей компетенции в целях принятия обоснованных и максимально легитимных политических решений.
Исходя из данного определения, близость институциональной формы фабрики мысли с концепцией толерантности обусловлена тем, что толерантность, как явление социальных отношений и социального дискурса становится сначала объектом рассмотрения фабрик мысли, а затем и объектом моделирования их деятельности.
Можно констатировать, что данная схема присутствует в деятельности фабрик мысли всех без исключения развитых государств, так как ни одно развитое государство не может позволить бесконтрольно развиваться в границах своего суверенитета, какой либо теории, трансформирующей идентичность и менталитет его граждан, а именно данную трансформацию и предполагает принятие обществом толерантных ценностей и «культуры толерантности».
Сегодня, в международной практике сложилось большое число моделей интерпретации толерантности, подавляющее число которых характерно для стран Европейского Союза, стремящихся в своей политической деятельности к универсализации толерантного поведения на своей территории в соответствии с принципами общей европейской политики[15].
Для Европейского Союза, в котором толерантность и была изначально поставлена на уровень государственных ценностей, ее поддержка во всех проявлениях является основой выживания данного политического объединения, так как способна преодолеть распространенный в национальных государствах сепаратизм и выраженную национальную идентичность определенной ограниченной формой космополитизма и трансъевропейской идентичностью (общностью интересов).
В качестве исходной основы данной политики утверждения толерантного поведения следует рассматривать Декларацию принципов толерантности ЮНЕСКО[16], которая, хотя и обращена ко всему международному сообществу, построена в первую очередь с ориентацией на общеевропейские ценности и идею гуманизма, как принцип, объединивший в первую очередь европейские государства. При этом Декларация принципов толерантности ЮНЕСКО в контексте развития интеграционных процессов в Европейском Союзе потребовала уточнения и введения в политико-правовую практику элемента обязательности. В частности этому способствовало различное понимание толерантного поведения в национальных практиках европейских государств по множеству частным вопросов, в числе которых миграция, права сексуальных меньшинств, легализация наркотиков, проституции и т.п. Все эти темы получили активное развитие в последние годы и обозначили вызов унифицированным требованиям толерантности, который, во многих случаях сопровождался народными волнениями и массовыми беспорядками, например: протесты против однополых браков во Франции в 2013 г., инцидент с депортацией цыган из Франции в 2012 г., волнения в эмигрантских кварталах во Французских и Британских городах в 2011 и 2012 гг., референдум в Хорватии по однополым семьям в 2013 г. и т.д. Каждое из этих событий стало вызовом толерантности европейского населения и привело многих коренных жителей в политический лагерь консерваторов, национал-консерваторов и ультра-националистов. Усиление политической деятельности перечисленных сил объективно нанесло и продолжает наносить ущерб деятельности Европейского Союза по укреплению связей между государствами и, в качестве симметричного ответа получило государственный заказ крупнейшим европейским фабрикам мысли на создание «обязательной» платформы толерантного поведения.
Сегодня нормативное обеспечение толерантного диалога в европейском обществе обеспечивается четырьмя ключевыми директивами, в числе которых[17]:
· Директива Совета 2000/43/ЕС от 29 июня 2000 г. по реализации принципа равного обращения с лицами независимо от расового или этнического происхождения ("Расовая директива").
· Директива Совета 2000/78/ЕС от 27 ноября 2000 года, устанавливающая общие рамки для равного обращения в области труда и занятий.
· Директива Совета 2004/113/EC от 13 декабря 2004 о реализации принципа равного обращения в отношении мужчин и женщин в вопросах доступа к товарам и услугам.
· Директива Европейского парламента и Совета 2006/54/EC от 5 июля 2006 года о реализации принципа равных возможностей и равного обращения с мужчинами и женщинами в вопросах занятости и профессиональной деятельности.
Данные директивы имели более ранние аналоги, принимавшиеся еще в 1970-ые годы, которые были ими отменены.
При этом, начиная с 2000-ых гг., среди организаций, представляющих гражданское общество Европейского Союза, не утихает дискуссия о необходимости принятия пятой директивы, которая бы регулировала принципы равного отношения к инвалидам, сексуальным меньшинствам и религиозным меньшинствам, причем последние две категории пользуются особым приоритетом. Данный институциональный тренд оказался обусловлен, в первую очередь, доминированием в европейских политических кругах либерального подхода с ярко выраженной социальной направленностью, ориентированного на максимизацию прав всевозможных меньшинств и интеграцию европейского общества через дезинтеграцию национального самосознания на множество групповых форм самовосприятия, что в целом сопоставимо с концепцией мультикультурализма, так или иначе включенной в политическую практику всех государств ЕС[18].
В противовес данному подходу сформировалась и альтернативная точка зрения, основанная на защите консервативных ценностей и права на свободное критическое выражение собственных мыслей, идущих в разрез с идеей абсолютизированной толерантности к меньшинствам. Обе точки зрения сформировались в контексте деятельности ведущих европейских фабрик мысли, и защищаются ими в полемике друг с другом и с европейскими политическими институтами, которые, в свою очередь, обращаются к различным аналитическим центрам в поисках новых решений политики толерантности.
Прообраз пятой директивы был создан в виде текста, обозначенного в прессе, как «The Equal Treatment Directive» или «Директива о равном обращении» («EU Equal Treatment Directive») и опубликованного Европейской Комиссией в июле 2008 года под названием: "Предложение о Директиве Совета по реализации принципа равного обращения между людьми, независимо от религии или убеждений, инвалидности, возраста или сексуальной ориентации (COM (2008) 426)".
От других Директив документ отличался принципиально новым комплексным подходом, сводящим воедино проблемы всех заявленных в названии областей дискриминации, а также требованием государственного контроля за социально-экономическим поведением граждан в контексте их взаимодействия с представителями дискриминируемых групп.
По сути, директива выводила обеспечение социальной защиты граждан в качестве первостепенного приоритета, превалирующего даже над их правом самоопределения и над их свободой слова.
В случае ратификации данный акт должен был быть утвержден всеми без исключения странами ЕС, так как законодательство Союза имеет приоритет над национальным законодательством стран-членов.
Суть нового общеевропейского документа сводилась к комплексному противодействию прямой и косвенной дискриминации по четырем ключевым направлениям, включая возраст, сексуальную ориентацию, религиозные убеждения и инвалидность. Пресечение дискриминации должно было охватить одновременно все сферы общественной жизни, включая социальное обеспечение, здравоохранение, образование, и доступ к товарам и услугам, а также жилью и транспорту.
Текст новой директивы, предложенный Европейской Комиссией, вызвал резонанс и широкую дискуссию среди организаций, представляющих гражданское общество и близких в своей деятельности к созданию интеллектуальных политических решений. Двумя ведущими фабриками мысли, представившими противоположные подходы к новому документу стали Equality and human rights commition, работающая в Великобритании и European Dignity Watch, имеющая штаб-квартиру в Брюсселе. Их позиции по рассматриваемому вопросу могут считаться репрезентативными и широко распространенными в силу их политического веса и ориентации на широкие группы гражданского общества европейских стран. Также показательность позиций данных организаций обусловлена их транснациональной идентичностью и связями с широким кругом государственных институтов и институционализированных партнеров, включая другие фабрики мысли и ведущие СМИ.
При этом Equality and human rights commition[19] – это организация, реализующая свою деятельность, прежде всего, на территории Британского содружества, и определяющая свою компетенцию контролем за соблюдением прав человека, а также охраной, защитой и поощрением равенства граждан по девяти направлениям - возрасту, инвалидности, половой принадлежности, расовой принадлежности, религиозной идентификации, убеждениям, по беременности и родам, по вопросам брака и гражданского партнерства, по вопросам сексуальной ориентации и изменения пола.
Организация European Dignity Watch[20] имеет несколько иную модель функционирования и ориентирована на решение проблем общеевропейского характера. Она является неправительственной и некоммерческой организацией, а ее деятельность нацелена на защиту личной свободы и ответственности, основных прав человека и семьи. Организация работает по направлениям «информация», «пропаганда» и «сеть».
«Информация» предусматривает информационный мониторинг деятельности всех европейских международных организаций и ретрансляцию данных. «Пропаганда» служит инструментом отстаивания классических семейных и индивидуальных ценностей во взаимодействии с партнерами. «Сеть» - это форма работы организации через объединение вокруг актуальной для нее проблематики НПО, специалистов и единомышленников по всей Европе.
Организация Equality and human rights commition[21] заняла по отношению к проекту Директивы №5 лояльное отношение, так как, в значительной степени, новеллы данного документа сопоставимы с передовым опытом Великобритании в вопросах защиты прав различных меньшинств и утверждения на своей территории принципов толерантности по наиболее спорным вопросам, например, связанным с сексуальными меньшинствами и однополыми семьями.
Особо следует отметить положительное значение, придаваемое британской фабрикой мысли мерам, направленным на преодоление косвенной дискриминации, само существование которой объективно считалось неоднозначным и практически всегда устанавливалось в ходе судебных разбирательств, или на основании существующих в европейском праве прецедентов. В рамках проекта Директивы от 2008 года, косвенная дискриминация фактически была приравнена к дискриминации объективной, о чем, в частности, говорит следующая выдержка из проекта. «Прямая дискриминация заключается в отношении к кому-то по-другому только из-за его или ее возраста, инвалидности, религии или убеждений и сексуальной ориентации. Косвенная дискриминация является более сложным проявлением неравенства и обусловлена тем, что правило или практика, которая кажется нейтральной, на самом деле имеет особенно невыгодное влияние на человека или группу лиц, имеющих определенную характеристику. Автор правила или практики может не иметь представления о практических последствиях, и намерения дискриминировать, но при этом реализовывать подобную дискриминацию»[22]. Здесь важна оговорка, предлагаемая в документе, в соответствии с которой, как и в более ранних директивах, косвенную дискриминацию можно оправдать, если «это положение, критерий или практика объективно оправданы легитимной целью, и средства достижения этой цели являются уместными и необходимыми»[23], однако данный подход в значительной степени вступает в противоречие с принципом презумпции невиновности, так как бремя доказывания факта несовершения дискриминационных действий автоматически возлагается на лиц и организации, реализовывавших действия, возможно приведшие к дискриминации. При этом лица (группы лиц), права которых возможно подверглись ущемлению, освобождаются от доказывания совершения в отношении них дискриминационных действий. Тем самым усложняется и процесс доказывания, поскольку отсутствие совершения каких либо запрещенных действий, доказать гораздо сложнее, чем факт их совершения.
С позиции организации Equality and human rights commition подобное расширение поля наказуемой дискриминации является обоснованным и соответствует тенденции укрепления толерантного поведения в ЕС. В соответствии с пресс-релизом[24] данной фабрики мысли, эта новая директива должна была обеспечить равное отношение в области социальной защиты, включая социальное обеспечение и здравоохранение, образование и доступ к товарам и услугам, включая жилье, которые являются коммерчески доступными для общественности.
Пользуясь своей аффеляцией с британским правительством, Equality and human rights commition призвала правительство принять положительное решение уже на предварительных парламентских обсуждениях в целях «укрепления позиции Директивы и защиты всех ее положений». По мнению данной фабрики мысли, Европейский Союз обладает неоспоримым правом принять Директиву, регулирующую все вопросы дискриминационного характера, как ранее это было сделано в Директиве о преодолении расовой дискриминации. Право ЕС на такую меру обусловлено положениями статьи 13 договора ЕС, в соответствии с которой «Союз располагает институциональным механизмом, призванным проводить в жизнь его ценности, осуществлять его цели, служить его интересам, интересам его граждан и государств-членов, а также обеспечивать последовательность, эффективность и преемственность его политики и его действий»[25]. Отсутствие дискриминации в данном случае оказывается возведено в ранг абсолютной ценности государственного уровня, сохранение которой является залогом единства наций.
В достижении этой цели Equality and human rights commition поддержала такие постулаты Директивы, как:
· Недискриминационное отношение к лицам моложе 18 лет, кроме случаев, когда различие в подходе обусловлено соблюдением закона или когда меры направленные на установление или предотвращение недостатка развития подростка; также отдельное внимание здесь уделяется возрастным различиям в лечении в оказанию финансовых услуг, которые должны быть «пропорциональным ответом на повышенный риск и должны основываться на фактических данных».
· Производство и дизайн изделий всех типов, соответствующих «интересам всех заинтересованных сторон» (речь идет в первую очередь об инвалидах и лицах с ограниченными возможностями). С этим требование также связаны такие более частные запросы, в том числе создание доступных транспортных средств всех типов, адаптация транспортных услуг, «корректировка новых и существующих помещений … путем физических изменений этих помещений».
· Создание единой краткосрочной шкалы принятия Директивы всеми странами ЕС в полном объеме даже при отсутствии у данных государств возможностей к полной ее реализации.
· Запрет на исключение семейного права и репродуктивных прав из общего объема прав, регулируемых с позиции выявления прямой и косвенной дискриминации, так как это исключение не согласуется с принципами прав человека и решениями Европейского суда в области прав человека.
· Помимо поддержки перечисленных постулатов, британская организация Equality and human rights commition предлагает ряд дополнительных мер, способных утвердить новую антидискриминационную практику. В частности, среди рекомендаций значатся:
· Включение в Директиву принципов защиты от всех видов дискриминации ассоциаций или групп лиц с объединяющим воспринимаемым признаком, а также принципа защиты от множественной дискриминации.
· Закрепление принципов финансирования институтов, контролирующих соблюдение равенства на неподконтрольной государству и гражданскому обществу основе.
· Проведение всесторонней оценки влияния Директивы на сохранение равенства во всех государствах ЕС «по всем охраняемым направлениям как можно скорее».
Перечисленные меры имеют целью преодоление отрицательной реакции на многие постулаты Директивы на национальном уровне, которые существуют практически во всех государствах ЕС. Кроме этого, предполагается качественное усиление прогрессивного влияния нового документа, реализуемое за счет расширения его целевой аудитории на ассоциации и группы, и создание системы диктата со стороны контролирующих равенство органов, которые оказываются автономными и функционируют вне традиционной системы разделения властей и системы демократического контроля за государственной деятельностью, основанного на волеизъявлении народа.
Радикализм позиции в отношении данного документа должен, исходя из замечаний британской фабрики мысли, компенсироваться срочностью его принятия. При этом организация предлагает соблюсти все формы общественного и политического участия в решении проблем, связанных с принятием Директивы, но уже после принятия. В частности, в комментариях Equality and human rights commition заявлено, что организация
рекомендует правительству продолжать диалог с заинтересованными сторонами и рассмотреть вопрос о публикации всех ответов на соответствующем сайте.
Equality and human rights commition указывает на то, что компромиссы необходимы для универсализации позиций всех стран ЕС, но при этом, на уровне ЕС должны быть обозначены «красные линии», которые бы не позволили отдельным странам ЕС навязать регрессивные решения, сохраняющие или восстанавливающие дискриминацию.
Позиция европейской фабрики мысли - European Dignity Watch ориентирует гражданское общество европейских государств на проблемы и риски, связанные с принятием пятой Директивы о преодолении дискриминации. Данная организация рассматривает Директиву как угрозу демократическим ценностям и социально-политической традиции европейских государств.
В частности, в заявлении организации по обозначенной проблеме на официальном сайте[26] констатируется, что предлагаемая новая Директива поставит под угрозу фундаментальные аспекты свободы европейских граждан. «Принципы свободы выбора и свободы жить в соответствии со своими личными моральными взглядами в опасности и могут быть заменены недавно разработанной концепции «равенства». Это подорвет свободу и самоопределение для всех европейцев и подвергнет личную жизнь граждан правовой неопределенности и контролю чиновников. Речь идет о правительственном контроле социального поведения граждан. Эти тенденции напоминают давно изжитые тоталитарные идеи и представляют собой беспрецедентную атаку на права граждан» [27].
Ключевым негативным фактором новой директивы European Dignity Watch считает создание горизонтальной системы равенства или равного общения, регулирующей равенство людей не через государство, устанавливающее общие принципы, как это было раньше, а через отношение людей друг к другу. По мнению экспертов European Dignity Watch, горизонтальный принцип запрета на дискриминацию поставит под общественный контроль сферу частной жизни человека и спровоцирует коренное изменение самой основы общественной организации, которая отойдет от защиты коренных интересов населения в целом и сосредоточится на защите интересов множества социальных меньшинств, что в свою очередь изменит модель существования частного сектора в сферах социальной защиты, образования, доступа к товарам и услугам (в том числе к получению жилья).
Фабрика мысли European Dignity Watch проводит качественный анализ Директивы, ориентированный на работу с гражданами и на общественное отрицание новшеств. В частности в релизе организации по рассматриваемому вопросу содержится призыв к «немедленным действиям», который должен быть выражен в письмах и звонках рядовых европейцев лицам, ответственным за принятие Директивы и определение ее формы. В числе адресатов в частности заявлены вице-президент Европейской комиссией по вопросам юстиции, фундаментальным правам и гражданству и Руководитель проекта Директивы в Европейской комиссии (заместитель начальника отдела по вопросам равенства Европейской комиссии).
Для формирования отрицательного отношения к Директиве №5, в отчете фабрики мысли прописываются все негативные факторы влияния, способные изменить и ухудшить существующий порядок и жизнь отдельного гражданина Евросоюза. В том числе, авторы отчета указывают, что сам термин «дискриминация» размывается, и в качестве форм дискриминации может быть представлена защита ключевых для общества ценностей. Что важно, также искажаются и такие классические термины, как «справедливость» и «равенство», так как права подавляющего числа граждан ЕС, строящих свое мировосприятие на классических и традиционных ценностях исторически присущих жителям данных территорий оказываются урезаны в пользу достаточно абстрактных меньшинств, сплочающихся вокруг отдельных частных признаков, в числе которых конфессиональная принадлежность, сексуальная ориентация, и др.
Подобная «инновационная» трактовка равенства не только влечет за собой изменение социального порядка, но и разрушает судебную систему в ее современном виде, так как создается феномен правовой неопределенности и переносится бремя доказывания с пострадавшего на обвиняемого, что, по мнению авторов отчета «поощряет легкомысленный судебный процесс»[28].
Каждый из тезисов «против» получает в отчете базовую интерпретацию, которая в значительной степени совпадает с изложенными нами ранее фактами, однако, в ряде случаев, имеет более глубокое обоснование. В том числе, сомнению подвергаются исключения, которые делаются применительно к возрастной дискриминации. Авторы отчета пишут о постоянном противостоянии в этом вопросе принципов за и против, что, в свою очередь, будет формировать потенциал к их дальнейшему изменению (так как абсолютная недискриминация представляется гораздо более ценной, чем даже частичная дискриминация).
Интересным является также тезис в защиту свободы совести и свободы мнения, согласно которому данные свободы требуют защиты от потенциального права «не быть обиженным», а также «свободы от критики» или «свободы от обиды».
Действительно, если бы директива была принята, то данные абсурдные принципы могли бы стать частью европейского права и формой защиты от дискриминации[29] даже в тех случаях, когда эта дискриминация носит формальный характер и не влияет на коренные интересы отдельных людей.
Этот вопрос получает обоснованную трактовку в отчете, согласно которому, государство принадлежит всем гражданам и должно относиться ко всем гражданам одинаково, не оспаривая частные решения своих граждан, до того момента, когда они начинают представлять открытую угрозу для окружающих. Свобода, формируемая за счет такой роли государства, создает «частную автономию», т.е. пространство выбора и пространство действия, необходимое отдельному человеку для самовыражения и самосовершенствования.
Предложенная Директива отменяет эту свободу и сковывает человека правовым обязательством представить обоснование для принятия таких решений, как, например: «почему он предоставляет услугу г-ну А, а не миссис B, почему он продает хороший товар миссис С, а не г-D, почему он думает о г-не Е иначе, чем о мистере F. Каждое из этих решений, которые до сих пор все могут сделать по своему усмотрению, станут отныне подлежать юридическому разбирательству, и могут быть отменены судом»[30].
Показательной для комплексной позиции European Dignity Watch является также акцент на классической трактовке терминов «справедливость» и «равенство», которые представлены в отчете следующим образом. Справедливость традиционно понимается как «намерение дать каждому по заслугам», но при этом каждый человек получает разное, так как каждый отличается от каждого.
Исходя из этого неправильно говорить о равенстве, к примеру, между здоровым человеком и инвалидом, так как вопрос их человеческой сущности, очевидно, решается однозначно – оба люди, а равенства в физических возможностях нет, вследствие наличия у инвалида определенных физических отклонений. На этом основании авторы доклада говорят о популизме в контексте навязывания политики равенства изначально неравных и необходимости внедрения компенсаторных мер, обеспечивающих индивидуальные решения для каждого нуждающегося в них гражданина (Директива о правах инвалидов не должны предоставлять «равное отношение», а, скорее, «особое внимание и уход»).
При этом ключевым элементом негативной трактовки «справедливости», пропагандируемой в директиве становится стереотипизация оснований для дискриминации, что означает, к примеру, одинаковые компенсационные меры для всех членов какой-либо разнородной группы. Справедливость в данном случае оказывается распространена неравномерно, а принцип равенства и вовсе нарушается, так как некоторые социальные, культурные и иные группы оказываются сильно подняты в своем правовом статусе над общим правовым полем. Авторы отчета приводят в рамках рассмотрения этого вопроса следующий пример. Директива направлена запретить любую разницу в лечении гетеросексуальных, гомосексуальных или «странных» пар на том основании, что все формы жизни являются «равными». Но, не смотря на то, что данные пары могут быть «равными» в отношении некоторых аспектов, важное различие остается: два человека разного пола по своей природе могут иметь детей (и несут ответственность по уходу за ними), в то время как два человека одного пола не могут. Директива, в предположении равенства всех видов пар, произвольно относится к «эмоции» в качестве единственного критерия для равенства, и отбрасывает основную цель сексуальных отношений, то есть возможность продолжения рода.
Еще одним важным минусом документа, способным внести элемент дестабилизации в европейскую социальную, экономическую и политическую систему является субъективизм отдельного индивида, который служит фактическим индикатором гармонии (состояния недискриминации) в обществе, и это очевидно тенденция, приходящая из американской трактовки толерантности через радикальную индивидуализацию.
На подобную роль субъективизма указывают, к примеру, определение «домогательства», имеющего «целью или результатом нарушение достоинство человека и создания угрожающую, враждебную, унизительную, обидную или оскорбительным среды» (ст. 2.3 Директивы) или определение дискриминации, которая раскрывается, как ситуация, в которой человек рассматривается «менее благоприятным образом», чем другие лица (ст. 2.2a Директивы).
Очевидно, что ощущение домогательства и тем более дискриминации может оказаться присуще кому угодно и где угодно и обусловлено в значительной степени восприятием человека. Так, человек может ощутить дискриминацию на кастинге актеров, на экзамене в вузе и даже при участии в викторине, т.е. на мероприятиях, в которых изначально заложен потенциал для дискриминации и которые без дискриминации вовсе не смогут существовать. Аналогичным образом, но с несколько меньшей степенью однозначности ситуация будет обстоять и в повседневной жизни, когда каждый сможет обвинить каждого на основании своего восприятия, и, что еще хуже, исчезнет сформированный стереотип правового поведения, так как для правового поведения будет характерна «ситуативная трактовка» и каждый обвиняемый должен будет доказывать что не имел целью запугать, унизить или оскорбить «жертву», которая восприняла его действия именно таким образом.
Значимым направлением критики в отчете представляется и институциональный сегмент. Авторы подчеркивают, что обилие необоснованных жалоб приведет к практически бесконтрольному увеличению бюрократических структур, отвечающих за сбор информации, статистику, судопроизводство, наказание и т.д. Кроме этого, судебная площадка по вопросам дискриминации будет бесконтрольно использоваться не только частными лицами, но и множеством НПО, которые обладают ресурсами и могут представлять пострадавшего на бесплатной основе, параллельно утверждая определенные принципы, к примеру легализацию абортов, против которых активно выступает European Dignity Watch.
Наконец, последним и самым актуальным вопросом, представленным в отчете European Dignity Watch по Директиве №5, является вопрос совместимости принципов защиты всех групп граждан, объединенных в документе. Авторы однозначно заявляют об их полной несовместимости. С одной стороны существует определенная общность людей с ограниченными возможностями, куда относятся дети, пожилые люди и инвалиды (в ряде случаев туда же относят и беременных женщин). Благополучие их существования требует определенной компенсации объективно отсутствующих у них возможностей.
С другой стороны выделяются такие категории дискриминации, как «религиозные формы или верования» в отношении которых авторы отмечают необходимость баланса между общим благом и личной свободой с учетом уважительного отношения к правозаконным религиозным объединениям. Следует оговориться, что недискриминационные меры в отношении религиозных объединений не соотносимы с аналогичными мерами в отношении инвалидов или детей, просто в силу различия концепций, и их сведение в рамках одной нормативной базы не обосновано.
Третья дискриминируемая группа, включенная в декларацию, но горячо оппонируемая European Dignity Watch, – это сексуальные меньшинства, в отношении которых уместно привести слова авторов отчета без каких-либо комментариев.
««Сексуальная ориентация» является одним из самых спорных вопросов в Директиве, в связи с очень разными взглядами в различных частях общества. Безусловно, является неуместным игнорировать законные моральные взгляды значительной части общества, как «дискриминационные». Проект директивы пытается дать ЛГБТ-движению «бесплатный проезд», что позволит им воспользоваться озабоченностью общества нуждами людей с ограниченными возможностями, чтобы содействовать весьма спорным требованиям ЛГБТ. Меж тем, их повестка дня не что иное, как продвижение концепции «равенства» сексуальных ориентаций. Википедия, например, перечисляет 80 различных сексуальных ориентаций. Равенство всех сексуальных ориентаций будет означать равенство для скотоложства, инцеста, некрофилии, эксгибиционизма, вуайеризма, садизма, мазохизма … и т.д.»[31]
Отчет по проекту пятой Директивы, подготовленный European Dignity Watch заканчивается призывом сохранить свободу мнений на территории всей Европы и описанием всей процедуры голосования по вопросу принятия Директивы, на каждом этапе которого, население Европейского Союза призывают выражать свое негативное отношение к новеллам документа.
Проводя сопоставление позиций двух фабрик мысли – британской Equality and human rights commition и общеевропейской European Dignity Watch, нельзя не отметить, что позиция второй организации является более комплексной, фундаментальной, традиционной, консервативной, в то время, как первая, вторя идеям самой Директивы, представляется эклектичной, ультра радикальной и прогрессивно (либерально) ориентированной. Подобное соотношение неслучайно и может трактоваться по разным каналам. Например, позиции фабрик мысли ориентированы на две разных религиозных общности – протестантскую и католическую, где вторая является более реакционной, чем первая, и в том числе, выступает против гомосексуальных браков, а также достаточно закрыта от взаимодействия с другими церквями. Второй канал – это ориентация на разные группы стран, где, очевидно, Equality and human rights commition может делать ставку на страны позднего принятия в ЕС (например, страны Прибалтики), для которых часто характерен «синдром радикальной либерализации», вызванный тоталитарной зависимостью в прошлом. European Dignity Watch, в данном случае, могут рассчитывать на страны старой Европы, особенно если в них у власти не стоят социалисты или националисты (что вполне вероятно произойдет уже в краткосрочной перспективе). Здесь получает актуализацию еще одно противопоставление – борьба европейских центров, где European Dignity Watch делает однозначную ставку на Германию, о чем написано в заключительной части отчета. Equality and human rights commition в свою очередь ориентирована на Лондон, который проводит в Европе свою политику и часто опирается на внешние для ЕС силы, ключевой среди которых, являются США.
Наконец, последний канал противопоставления – это противопоставление по возрастному принципу, где наиболее радикальная концепция оказывается близка молодым европейцам, многие из которых выросли в эмигрантских семьях, являются мусульманами, не имеют медицинской страховки и заинтересованы в прекращении дискриминации. Противники Директивы – это, прежде всего, пожилые люди, заинтересованные в сохранении национальных традиций и уже имеющие все необходимые им гарантии, а также коренное население среднего возраста, которое, опираясь на свой опыт, может осознать процесс деградации социальной инфраструктуры и социальных отношений, набиравший силу в последние два десятилетия.
Исходя из представленного набора противопоставлений, можно сделать ряд выводов. Принципиальной является ориентация на время принятия решения по Директиве №5, датируемое 2008-2009 гг. В этот период среди европейских государств сложилось четкое представление о необходимости продолжения интеграционного процесса, который стал практически единственным средством преодоления мирового финансового кризиса. Любой повод для разобщения европейских государств в этот период откладывался или игнорировался как опасный и не своевременный.
Директива №5 стала как раз несвоевременным поводом, который должен был повысить государственные расходы стран-членов ЕС, обострить межконфессиональное взаимодействие и противопоставить либеральные и консервативные ценности.
В тот момент Европа не могла пойти на такой шаг, и, что важно, ведущие страны Союза, в числе которых Германия и Франция, заняли близкие позиции, обусловленные спасением экономики ЕС и необходимостью борьбы с нелегальной миграцией и молодежным радикализмом[32]. Влияние Лондона, усиленное тесным сотрудничеством с Вашингтоном, в этот момент испытывает определенный кризис, обусловленный обвинениями Вашингтона в провокации кризиса[33].
Вследствие этих и ряда иных, более частных причин, в Европейской комиссии внимание привлекают консервативные решения и Директива №5 не принимается, что, тем не менее, не означает исчезновения позиционируемых в ней принципов.
После прекращения кризиса и установления относительной стабильности в экономической сфере, идеи преодоления всех форм дискриминации на территории ЕС снова становятся актуальными. Очередное столкновение аналитических центров на поле морально-этической конфронтации и реализации европейского политического процесса происходит уже в 2012-2013гг.
В эти годы на арену политической борьбы выходит новая фабрика мысли - European Council on Tolerance and Reconciliation. Несмотря на то, что данная организация была создана только в 2008 году, к 2013 году она уже получила большой экспертный и политический (лоббистский) потенциал, связанный с фигурами ее лидеров - Александром Квасьневским, бывшим Президентом Польши и Моше Кантором – президентом Европейского еврейского конгресса. Организация позиционирует себя как НГО, а в качестве своей миссии видит реализацию принципов Международного форума по холокосту, прошедшему в Стокгольме в 2000 году и провозгласившему борьбу с расизмом антисемитизмом и ксенофобией[34].
При этом реальная деятельность фабрики мысли связана не столько с противодействием расизму и ксенофобии, сколько с трактовкой толерантного поведения и, как отмечается в официальном релизе организации, «с формированием общественного мнения … и продвижением терпимости, согласия и образования»[35], т.е., фактически, пропагандой одного из трендов толерантности, а именно американского его варианта.
Важной отличительной чертой данной фабрики мысли, которая признается и ее лидерами, является включенность во внутренние разработки выдающихся представителей гражданского общества не только из Европы, но и из вне, прежде всего из Израиля и США. На тесное взаимодействие с США указывает, например, деятельность лидера организации А. Квасьневского, который с 2006 года является почётным профессором Джорджтаунского университета, где он проводит занятия по тематике трансатлантических отношений ЕС и США. Влияние Израиля прослеживается через вовлечение в исследования организации видных исследователей из данной страны.
Неформальная ангажированность оказывает достаточно сильное влияние на представляемые фабрикой мысли идеи и принципы. В частности на это указывает анализ наиболее резонансного аналитического продукта организации – Европейского рамочного национального статута по продвижению толерантности, представленного для утверждения европейским парламентом и парламентами стран-членов ЕС[36].
В борьбе за принятие данного документа, European Council on Tolerance and Reconciliation вступила в конфронтацию со многими другими, более консервативными аналитическими центрами, в числе которых оказался и уже рассмотренный нами ранее European Dignity Watch, который, как и по вопросу принятия Директивы №5, встал на защиту традиционных национальных и, что показательно, общеевропейских ценностей.
Обращаясь непосредственно к содержанию Статута, следует отметить, что он постулирует ключевые (исходные) ценности толерантного поведения, закрепленные в четырех существующих европейских Директивах. В том числе, авторы «принимают во внимание», что:
· уважение к человеческому достоинству основано на признании человеческого разнообразия и врожденного права на отличие;
· терпимость основана на открытости сознания незнакомым идеям и путям;
· понятие терпимости - противоположно любой форме незаконной дискриминации;
· успешное сосуществование разнообразных групп в пределах единственного национального общества возможно, и такое сосуществование обогащает и усиливает ткань национальное общества, если не затрагивает основную идентичность этого общества и не ведет к ассимиляции.
При этом, опираясь на уже ставшие классическими ценности толерантного поведения, авторы Статута делают на их основе достаточно инновационную концепцию.
Ключевыми проблемами, рассмотрению которых в документе уделено больше всего внимания, являются клевета в отношении группы лиц, преступления на почве ненависти и соблюдение прав, в том числе прав различных меньшинств, а также прав, нарушаемых в информационном пространстве, в том числе в СМИ и в интернете.
Перечисленные проблемы объективно существуют в ЕС и в большинстве стран мира, и их решения, обычно носят направленный характер, например, запрет расовой дискриминации во всех ее проявлениях.
В статуте, авторами документа проводится попытка унификации всех потенциально возможных форм дискриминации, через их соотнесение не с конкретными проблемами, а с принципом толерантности. Характерно, что толерантность в документе трактуется при этом очень абстрактно, как уважение и принятие права отдельной группы на сохранение и развитие идентичности.
При таком определении возникает большое количество вопросов, связанных, прежде всего, с ролью и правами личности в системе общественных отношений. Другие положения статута преумножают подобные вопросы. Наиболее подробно критика Статута была представлена в аналитическом отчете фабрики мысли European Dignity Watch[37], который отразил целый пул частных мнений[38] по обозначенной проблеме.
В том числе, аналитики European Dignity Watch указали на раздел 4 документа, в котором было заявлено что «нет необходимости быть терпимым к нетерпимым, особенно когда нарушается свобода самовыражения»[39]. Данное заявление в статуте преподносится однозначно и формирует категоричное отношение к практически любому замечанию или ограничению какой-либо группы. Далее авторы Статута вводят определенные рамки распространения толерантности, ограничивая, к примеру, толерантность в отношении террористов или лиц, пропагандирующих расизм, не признающих холокост и др., однако все эти ограничения не вполне согласуются с возможностью существования определенного частного мнения, отрицающего права какого либо меньшинства на какие-либо действия. К примеру, речь в данном случае может идти об отрицании прав какой-либо группы на демонстрацию религиозных атрибутов (религиозной одежды, знаков), сексуальной ориентации, иной моральной позиции и пр.
Эта же проблема рассматривается и экспертами European Dignity Watch, которые апеллируют к следующей цитате: «клеветнические комментарии, сделанные публично и направленные против группы (...) с клеветнической целью (...), с целью высмеивания или ложного обвинения» должны приравниваться «к преступлениям на почве ненависти»[40]. В данной цитате и тексте в целом, по их мнению, «отсутствует любое упоминание о балансе терминов «клевета» и «свобода слова», которая, несомненно, является одной из основных свобод ЕС»[41].
Также острой критике подвергается положение статута, согласно которому толерантность должна продвигаться не только на «вертикальном» уровне взаимодействия человека и государства, но и на уровне межличностного взаимодействия. Данный тезис, как справедливо отмечают критики, был заимствован разработчиками Статута из Директивы №5 и критикуется на тех же основаниях – в связи с вмешательством государства в личную сферу жизни отдельного человека.
В статуте четко фиксируется ведущая роль государства в насаждении «горизонтальной» толерантности. «Это обязанность правительства – пресечь практику нетерпимого отношения в системах как вертикального, так и горизонтального взаимодействия»[42].
Несмотря на то, что разработчики статута пытаются всячески завуалировать роль государства в утверждении радикальных ценностей толерантного поведения, камуфлируя их интересами уязвимых групп, гражданского общества и Европы в целом, на практике все сводится к следующим тезисам:
· Необходимо создать специальную административную единицу, которая будет работать при национальных министерствах юстиций или МВД.
· Необходимо создать национальную комиссию по контролю за толерантностью, как независимый орган, включающий выдающихся людей, не состоящих на государственной службе.
· Необходимо выпустить общее руководство для действия.
· Необходимо распространить рекомендации через СМИ.
· Необходимо организовать преподавание курсов по толерантности на всех ступенях образования, включая переквалификацию специалистов, уделив особое внимание государственным служащим, военным, врачам и учителям.
· Необходимо установить международное сотрудничество с подобными институтами в других государствах.
Исходя из перечисленных положений создается впечатление, что группой аналитиков фабрики мысли European Council on Tolerance and Reconciliation был сформулирован не общий идейный статут развития принципов толерантного поведения в европейском обществе, а базовая модель авторитарной идеологии[43], которая должна объединить подходы, однозначно решить все существующие в Европе проблемы интолерантного поведения, подавив сопротивление любых негативно настроенных групп людей[44] (не только граждан) через, как отмечено в Статуте, «квазисудебные решения», так как высылка из стран Европы в массовом порядке запрещена современным законодательством. Суть квазисудебных решений не раскрывается авторами, но с высокой долей вероятности, обозначает типовые усредненные решения суда и силовых ведомств, применительно к близким по своему нормативному значению правонарушениям.
В сравнении с рассмотренной ранее Директивой №5 становится очевидна общность не только единого подхода к вопросу преодоления косвенной дискриминации, но и концепции «горизонтального контроля» за толерантным поведением, представленной в Статуте столь же размыто. Критики Статута указывают, что такая риторика способна привести к ситуациям, в которых необоснованные обвинения возобладают над принципами рационального поведения и уничтожат ключевой элемент социообразования – доверие между гражданами и доверие граждан к государству. По сути, произойдет подмена идеи толерантности как механизма самоупорядочивания общества, идеей толерантности, как акта насильственного дисциплинирования, что противоречит всем образующим либеральное общество принципам.
Агрессивность риторики описанного статута побудила его оппонентов в лице, в том числе фабрики мысли European Dignity Watch, реализовать механизм социального лоббизма, включающего в себя три элемента, в том числе дискредитацию в широких социальных слоях «неправильного» подхода, утверждение в той же аудитории принципов «правильного подхода», и ориентацию возмущенной общественности на политическую активность, выраженную, как уже отмечалось ранее применительно к Директиве №5, в адресном давлении на ведущих европейских чиновников и общественных представителей через все доступные коммуникационные ресурсы, включая почту, телефон и интернет.
Элемент массовости, привнесенный в процесс принятия политического решения, позволил провалить голосование по Статуту. Для того, чтобы сформировать негативное отношение к документу, оппонентам Статута потребовалось собрать подписи и обращения почти 1,5 млн человек, причем, что показательно, акцент был сделан на наиболее явных и спорных тезисах внесенного на рассмотрение документа. Ключевым тезисом «против» стал постулат о признании прав сексуальных меньшинств, которому были противопоставлены социально значимые установки о сексуальном и репродуктивном здоровье, материнстве и детстве, объединенные в форме альтернативного проекта закона. В итоге, по результатам октября 2013 года, оба документа были отклонены Европарламентом. При этом, не смотря на имеющийся результат, нельзя полагать, что ситуация с принятием единого документа по вопросам толерантного поведения в Европе является исчерпанной. После негативного голосования по Статуту, а до этого по Директиве №5, для сторонников «подавляющей толерантности» стало очевидна необходимость более тонкой игры, которая, вероятно, со временем примет форму «смешенных толерантных поводов» т.е. локально объединенных проблем социального развития, которым будет предписываться общее решение. Фактически данный подход может повторить модель Статута, но эта модель будет складываться из многих актов, которые будут иметь целью постепенную трансформацию европейской политической и общественной системы.
В данной связи рациональной представляется политика сторонников традиционной толерантности, которые также нацелены на кластеризацию ценностей, но по привычным для большинства населения поводам. В соответствии со сложившимся сегодня трендом, основой их кластера выступает семья, объединяющая ценности материнства, отцовства, детства, воспитания и всего того, что символизирует историческую преемственность в жизни отдельного гражданина. Понятие гражданина является, в значительной степени, сопутствующим, так как в данной трактовке, «настоящий гражданин» Европы и является носителем традиционного понимания толерантности. Показательной, в данной связи, становится следующая цитата из отчета фабрики мысли European Dignity Watch.
«В течение нескольких недель после голосования [по Статуту] растет осведомленность Европарламента о глубоких проблемах, связанных с пониманием сексуального и репродуктивного здоровья, ведущее место в числе которых занимают гиперсексуализация детей с самого раннего возраста, «право на аборт для всех» и серьезное ограничение свободы совести. Сегодня парламент направил четкий сигнал, что этот радикальный подход не разделяется большинством»[45].
Важно, что в борьбе за сохранение традиций или внедрение радикальной практики толерантности, обе стороны активно апеллируют к международной практике и международным проблемам, часто имеющим исторические корни. Для радикалов такой проблемой, несомненно, является холокост, характеризовавшийся массовым убийством представителей отдельных национальностей, в числе которых евреи, цыгане, поляки и др.
Признание этой ошибки европейского развития всеми странами Европы, дало возможность разработчикам статута использовать холокост в качестве безусловного локомотива для продвижения своей политической модели. Из текста Статута, деятельности фабрики мысли European Council on Tolerance and Reconciliation и частных высказываний ее лидеров, можно заключить, что авторы документа постулируют проблемы толерантности в их исторической преемственности и фактически приравнивают ограниченные проявления дискриминации, существующие в современной Европе к абсолютной интолерантности, присущей национал-социалистической диктатуре. Подобный подход повышает уровень радикализации текущих проблем и противопоставляет толерантность – «нетолерантности», что в корне неверно, так как «нетолерантность» представляется чаще всего нейтральным понятием, совсем не связанным с интолерантным поведением[46].
Показательно, что сторонники традиционной толерантности идут не через исторические примеры, которые, действительно, в значительной степени были дискредитированы рядом социальных катастроф, а пытаются апеллировать к современной политической реальности, отсутствию рациональной составляющей в политике французских социалистов, узаконивающих однополые браки или, к примеру, прагматизму России, которая, опережая все государства ЕС приняла закон[47] «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».
«Правозащитные организации со всего мира подписали заявление в поддержку этого закона ... Страна подверглась нападкам со стороны ряда небольших, но очень шумных ЛГБТ-организаций когда принимала это закон, т.к. он направлен на защиту гетеросексуальности и традиционной семьи с матерью и отцом, как образца для подражания в обществе и среди детей. В заявлении, которое European Dignity Watch подписала вместе со 103 организациями из 33 стран, сказано, «что естественная семья создается путем брака между мужчиной и женщиной, является основой любого человеческого общества и имеет право на защиту со стороны общества и государство, как указано в международных нормативных актах в области прав человека, в том числе Всеобщей декларации прав человека (ст. 16 (3)). Любые пагубные инициативы направленные против естественной семьи являются разрушительными для общества в целом. Мы также подтверждаем, что дети нуждаются в особой Защите в связи с их невиновностью и незрелостью». Этой выдержкой мы хотим напомнить, что понятия "сексуальная ориентация" и "гендерная идентичность" не являются частью какого-либо международного обязательного договора или соглашения, в то время как родительские права воспитывать своих детей являются»[48].
Здесь фабрика мысли European Dignity Watch вновь переходит к тактике социального лоббизма и призывает все организации гражданского общества принять данную декларацию в защиту российского закона, что является достаточно показательным шагом. Очевидно, что противопоставление консервативной российской социально-политической традиции и прогрессивных либерально-демократических ценностей Европейского Союза призвано не только (и не столько) поддержать российских законодателей, сколько продемонстрировать Европарламенту тупиковость выбранного пути интеграции Европы через универсализацию ценностей и разрушение национальной идентичности.
В определенной степени указанное противопоставление отражает ситуацию кризиса понятия «толерантность» в его европейской трактовке, которое под воздействием нескольких частных позиций, находящихся в конфронтации, постепенно утрачивает исконное значение, данное этому термину Декларацией принципов толерантности ЮНЕСКО, и, вместо сплочения общества, начинает символизировать утопию гармоничного существования и иллюзорность категории прав и свобод личности.
