Исторический очерк столетия их существования 2 страница
Певческий и музыкантский хоры согласно § 27 нового положения должны были состоять в распоряжении Исполнительной экспедиции, которая и заведовала выдачей жалованья, продовольствия и обмундирования. <…>
Это содержание, все в совокупности, должно было отчисляться полностью из штатной суммы, по третям года, на наличных чинов для раздачи им по принадлежности, и при этом из этого же содержания, для обеспечения средств к исправному, через каждые два года, обмундированию певчих и музыкантов, при всякой раздаче им денег должно было делаться отчисление с каждого. <…>
Эти денежные отчисления, будучи неприкосновенною собственностью певчих и музыкантов, в количестве каждому принадлежащем, должны были храниться в Войсковом Казначействе и через каждые два года употребляться на постройку: певчим – суконных кафтанов с камлотовыми жилетками, суконных же шаровар, шапки, шинели, фуражки и пояса; музыкантам: куртки (Довбышу с галунами, а прочим с выкладками из басона), шаровар, шинели, шапки, фуражки и кожаного пояса. Сверх того для войскового Довбыша парадный кафтан с архалуком, по образцу конных полков, с тамбур-мажорскими выкладками, как употребляющийся не часто и только при церемониалах и парадных случаях, должен был строиться через несколько лет, по усмотрению, из экономической суммы музыкантской капеллы.
Частные же заигранные деньги должны были записываться в особую шнуровую книгу и по окончании каждой трети представляться в Войсковое Правление, а в последней трети года должна была представляться и книга. Эти деньги должны были храниться в Войсковом Казначействе и расходоваться на снабжение музыкантского хора нужными вещами, и в случае большого дохода их, то и на улучшение содержания хора.
Настоящая мера введена была временно, в виде опыта, на срок по 1 января 1845 года.
В начале 1844 года было сделано объявление в С. Петербургских Сенатских Ведомостях о вызове капельмейстеров для войсковых певческого и музыкантского хоров, и тогда же было предписано полковнику Кухаренко, командированному по войсковой надобности в г. Москву, озаботиться всеми мерами о подыскании хороших капельмейстеров, и, если бы таковые им были подысканы, то он уполномочивался заключить с ними условия и представить их на предварительное рассмотрение в Войсковое Правление.
Но так как из регентов никто не пожелал ехать в Екатеринодар, то и. д. Наказного Атамана генерал-майор Рашпиль, во избежание расстройства хора без опытного руководителя, поручил исполнение должности регента при церкви Екатеринодарской Богадельни о. Гавриилу Донецкому, и о. Донецкий принял на себя управление хором 5 октября 1844 года.
Священник Донецкий, будучи слабого здоровья и считая для себя крайне тягостным вести одному занятия в хоре, ввиду постоянного отсутствия на этих занятиях помощника своего, войскового урядника Клима Белого, в октябре 1845 г. просил Войсковое Правление назначить вместо Белого урядника Арефия Жагло как более соответствующего по своим познаниям этому месту.
Тем более, что в это время как раз были набраны в хор новые ученики, которые, хотя и были несколько уже обучены, но для доведения их до полного совершенства, ввиду необходимого улучшения хора, с ними нужно было почти беспрерывно вести занятия под руководством скрипки, а урядник Жагло, кроме прекрасного голоса, обладал еще и способностью играть на скрипке.
9 ноября это ходатайство священника Донецкого было уважено Войсковым Правлением, и урядник Жагло был назначен к нему помощником, а урядник Белый уволен из хора.
Священник Донецкий по причине усилившейся у него болезни прошением от 5 декабря 1845 г. просил Войсковое Правление освободить его от должности по управлению певческим хором и назначить на его место другое лицо, но Войсковое Правление, ввиду отсутствия желающих, просило его остаться впредь до приискания нового регента.
В сентябре 1846 года священник Донецкий умер, и хор снова остался без регента, под временным управлением помощника регента урядника Жагло.
В конце ноября того же года войсковой капельмейстер Кривоносов, представив Наказному Атаману аттестат, выданный ему Таганрогским Градоначальником действительным статским советником бароном Франком, в том, что он, Кривоносов, отправлял должность регента Таганрогской дворцовой церкви с 1 июня 1841 года по 1 ноября 1843 года с особенным усердием и успехом, предлагал принять на себя управление войсковым певческим хором и притом безвозмездно. Наказный Атаман выразил свое согласие на это и поручил Кривоносову принять певческий хор от урядника Жагло на предложенных им условиях, т. е. безвозмездно.
Ввиду неимения для войскового певческого хора собственного здания, по распоряжению и. д. Наказного Атамана генерала Рашпиля, было куплено с этой целью плановое место длиною 18 саж. и шириною 11 саж. у вдовы казачки Татьяны Буланой <…>.
На приобретенном плановом месте к августу 1847 г. был выстроен Войсковым Старшиною Корсуном турлучный дом со службами к нему, и, наконец, после 37-летних скитаний певческий хор имел свое помещение. В октябре дом был освидетельствован и принят особой комиссией совместно с Войсковым Архитектором Черником, причем комиссия нашла, что постройка эта как видом, так и чистотою отделки и хорошею прочностью произведена во всем согласно с утвержденным планом. <…>
Для присмотра и наблюдения за чистотою в помещениях хора были назначены по распоряжению Войскового Правления два казака внутренней службы, сменявшиеся через год, с выдачей им указной дачи провианта в муке и крупе на счет войска.
В апреле 1847 года Войсковое Правление вошло с особым представлением к Командующему войсками на Кавказской линии и Черномории генерал-лейтенанту Заводовскому, в котором просило разрешить выдачу по 300 р. в год войсковому капельмейстеру Кривоносову, взявшему на себя и обучение певческого хора, в вознаграждение за труды его по этому занятию.
Конечно, выдача эта производилась бы только в том случае, если бы Кривоносов оказался полезным для хора, в противном случае по истечении года ему будет отказано.
При этом Войсковое Правление обосновывалось на том, что по сделанной в феврале 1844 г. публикации в Петербурге и Москве никто из регентов, кроме Кривоносова, не явился, и едва ли в будущем кто согласится прибыть для обучения хора на постоянное жительство в Черноморию из опасения к здешнему климату и господствующей здесь в летнее время болезни лихорадки, а если бы кто и нашелся, то, вероятно, за пожертвование находиться в здешнем климате, несомненно, потребовал бы за учение хора и слишком дорогую плату, что для войска было бы невыгодно; если же явился бы кто и за теперешнюю плату, то не иначе, как с посредственными способностями, и, следовательно, для войскового хора не принес бы никакой пользы.
Дабы в будущем избежать больших расходов по найму регентов и вместе с тем обеспечить хор на долгое время своими хорошими регентами, Войсковое Правление особенно ходатайствовало перед командующим войсками, чтобы он разрешил теперь же выбрать из певческого хора двух певчих с лучшими способностями и послать их для усовершенствования и обучения регентскому искусству с потребным от войска содержанием в Придворную певческую капеллу. В данном случае, если войску и приходилось понести известные расходы, то они будут не так уже значительны и притом единовременны, польза же от этого для войска несомненна, и расходы эти окупились бы сторицей.
Генерал Заводовский в ответ на это представление сообщил Наказному Атаману, что назначение Кривоносова к обучению певческого хора он находит совершенно неудобным, так как капельмейстер этот едва ли успевает управляться и с имеющейся у него музыкою и трубачами и, следовательно, за отсутствием свободного у него времени будет для певческого хора совершенно бесполезен; что же касается отправления двух певчих в Придворную капеллу, то это, по его мнению, не представляет собою верных выгод и сопряжено для войска со значительными издержками, которые от случайных чисто причин могут и не вознаградиться, поэтому он не согласился одобрить и эту меру.
Затем генерал Заводовский рекомендовал пригласить на должность регента недавно посвященного в священники к Войсковой соборной церкви о. Иоанна Эрастова, бывшего до этого регентом Ставропольского архиерейского певческого хора.
Вскоре после этого и сам священник Эрастов в прошении своем от 19 августа 1847 года просил и. д. Наказного Атамана определить его на вакантную должность регента певческого хора, на что генерал Рашпиль дал свое согласие, и священник Эрастов 17 ноября того же года был допущен к управлению певческим хором.
По принятии хора о. Иоанн Эрастов обнаружил, что недостает очень много нот, принадлежащих хору, и, по словам певчих, находившихся у наследников бывшего регента, есаула Пентюхова, почему эти ноты по приказанию Наказного Атамана были отобраны чрез полицию и сданы по описи священнику Эрастову.
В конце 1859 года ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ благоугодно было выразить, чтобы во время присутствия особ ВЫСОЧАЙШЕЙ ФАМИЛИИ в епархиальных соборах или в церквах во всех случаях употребляемо было при богослужении только придворное пение, за исключением тех церквей, в которых искони ведутся другие напевы. Во исполнение этой монаршей воли директор Придворной певческой капеллы свиты ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА генерал-майор Львов, положив на ноты все духовно-музыкальные сочинения, какие поются в придворных церквах при всех богослужениях во весь круг года, составил обиход в 2-х частях и в дополнение к нему в 1850 году издал еще 3-ю часть – краткий ирмологий.
Все три части этих нот по распоряжению Войскового Правления были выписаны тогда же из Петербурга и переданы в ведение священника Эрастова для руководства им в нужных случаях.
В 1853 году Наказный Атаман Кавказского Линейного войска ходатайствовал перед Наместником Кавказа о разрешении отправлять в придворную певческую капеллу по три или четыре человека певчих из разных полков вверенного ему войска для приготовления в регенты. Наместник отклонил это ходатайство, положив на нем следующую резолюцию: «полагал бы полезнее и дешевле посылать этих певчих в г. Екатеринодар, где войсковые певчие поют превосходно, в чем я лично убедился, при том же пребывание казаков в придворной певческой капелле было бы несовместимо с их званием».
Вместе с этим предложено было и. д. Наказного Атамана Кухаренко донести, что стоило бы содержание этих певчих Кавказского войска в г. Екатеринодаре для изучения церковного пения.
По справке оказалось, что содержание певчего обходится в год войску для одного взрослого человека на квартиру, продовольствие, обмундирование и жалованье – 50 р., а мальчика – 45 р. Но, кажется, предположение это не было приведено в исполнение; по крайней мере, из дел нигде не видно, чтобы Кавказское Линейное войско присылало своих певчих для обучения в г. Екатеринодар.
В видах более правильного наблюдения и управления войсковыми певческим и музыкантским хорами и. д. Наказного Атамана полковник Кухаренко установил должность директора этих хоров с обязательством отчетностей за них, по примеру директорства по части садоводства, и 5 ноября 1852 года назначил на эту должность асессора гражданской экспедиции Войскового Правления подполковника Кравчину.
Но недолго, однако, просуществовало это нововведение, и в сентябре 1853 года должность эта была упразднена по приказанию Командующего войсками генерала Заводовского, предложившего на будущее время больше не заводить в войске вымышленных должностей и званий, а руководствоваться на этот предмет войсковым положением 1842 года.
К пасхе 1853 года весь певческий хор по приказанию генерала Заводовского был обмундирован по новой форме, состоявшей из: кафтана светло-синего сукна с воротником из черного плиса, с откидными рукавами и грудью из алого сукна; подбой на этих рукавах из шелковой материи серизового цвета; темно-синих суконных шаровар и шапки обыкновенной
с алым верхом.
Священник Эрастов в апреле 1853 года донес в Войсковое Дежурство, что некоторые из мальчиков певческого хора спали с голосов, а другие близки к тому. Для замены их новыми он просил разрешить произвести выбор мальчиков в возрасте от 8–11 лет, имеющих хорошие голоса, и при этом, ввиду частого изменения и порчи детских голосов, происходящих как от возраста, так и от внешних причин – от болезней, простуды и других подобных, просил разрешить выбирать только грамотных, что прежде всегда дозволялось, так как каждому известно, что для изучения вокальной музыки предварительно нужно знать, хотя немного, чтение, на изучение которого приходится употреблять больше времени, чем на изучение первоначального пения. Благодаря этому, при всякой перемене детских голосов, не имея возможности заменить их тотчас же новыми, расстраивается и соразмерность голосов хора, и хор не может в пении достигать той гармонии, которая происходит от отчетливого состава голосов.
Ввиду этого Войсковое Дежурство предписало окружным начальникам округов Таманского, Екатеринодарского и Ейского одновременно с командируемыми на очередную службу казаками высылать в то же время: в ст. Полтавскую – на 9 мая, Екатеринодарскую – на 8 мая и ст. Уманскую – на 5 мая всех недорослей круглых сирот для выбора из них способных к пению. К этому же времени священнику Эрастову предложено командировать в ст. Полтавскую и Уманскую кого-либо из певчих для выбора, а в Екатеринодаре выбор учеников произвести лично.
В начале 1854 года, с ВЫСОЧАЙШЕГО ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА соизволения, было объявлено, что все частные лица, имеющие хоры певчих и нуждающиеся в регентах, могут присылать для обучения на звание регентов учеников в Императорскую придворную певческую капеллу на следующих условиях: 1) присылаемые для приготовления в регенты должны быть не моложе 18 лет от роду и иметь о церковной нотной музыке некоторое понятие, 2) они должны быть снабжены приличной одеждой, скрипкой, камертоном и деньгами 30 руб. сер. на покупку нот, 3) за годичное обучение вносить плату в 30 руб. сер. Обучение регентов имеет три различных курса: меньший, средний и высший. Годичная оплата за каждый курс назначена следующая: за меньший – 30 р. сер., за средний – 150 р. сер. и за высший – 300 р. сер. Время, которое ученик должен пробыть в капелле, будет зависеть от его способностей и старания.
Ввиду этого войско, по-прежнему заботясь об обеспечении певческого хора своими регентами, вновь возбудило свое ходатайство о посылке на счет войска в придворную капеллу двух певчих из войскового хора для приготовления в регенты, и, наконец, ходатайство это было удовлетворено. Военный Совет по представлению Командующего отдельным Кавказским корпусом разрешил отправить в Придворную капеллу двух человек для образования из них регентов с отнесением потребующихся на это издержек в течение трех лет на ежегодные остатки от сметных сумм войска.
14 марта 1855 года было предписано священнику Эрастову избрать из числа певчих двух человек, способных для предназначенной цели как в голосах, так и в здоровье, причем один должен быть тенор, а другой бас, но по неизвестным причинам посылка этих певчих затянулась на целых два года, и только в конце 1857 года были выбраны урядник ст. Елизаветинской Моисей Варфоломеев Терпилец и казак ст. Переяславской Митрофан Никитин Бибик и отправлены в Петербург, куда они и прибыли 20 января 1858 года. <…>
Наказный Атаман генерал Филипсон обратил внимание, что в по-следнее время войсковая певческая капелла, славившаяся всегда искусством пения, начала изменять своей прежней славе и постепенно приходить в упадок благодаря тому обстоятельству, что управляющий ею священник Эрастов, при всем его знании музыкального искусства и усердии, будучи часто отвлекаем исполнением треб как по своему приходу, так и по кордонной линии, не имел достаточного времени на занятие с певчими.
Желая сохранить певческий хор по-прежнему в должном виде, генерал Филипсон предписал Войсковому Правлению 3 марта 1856 года священника Эрастова уволить от этой должности, а регентом хора назначить хорунжего Ермолу.
Но назначение это было не совсем удачно, так как уже через год после этого назначения полицеймейстер г. Екатеринодара Калери в рапорте своем от 17 сентября 1857 года донес Войсковому Правлению, что регент сотник Ермола часто находится в болезненном состоянии, а если и бывал здоров, то слабо и лениво занимался своими обязанностями, почему певчие ничему не учились, а праздно бродили по городу, нередко производя дебоши и скандалы.
Действительно, войсковой хор, возбуждавший в недавнее время такой восторг и удовольствие всех слышавших его, видимо для всех приходил в упадок и слабел в своем музыкальном устройстве. Желая со своей стороны поддержать это войсковое учреждение, составлявшее одно из лучших украшений церковного богослужения, и для устранения дальнейшего его расстройства, Калери просил Войсковое Правление сотника Ермолу как больного человека уволить, а на место его снова определить священника Эрастова, управлявшего до этого всегда с отличным успехом и прекрасно во всех отношениях поставившего хор. На запрос Войскового Правления по этому поводу священник Эрастов, со своей стороны, изъявил полное согласие, почему Войсковое Правление указом от 31 октября 1858 г. снова допустило его к управлению хором, а сотника Ермолу уволило как неспособного и больного человека.
Принимая должность регента на тех же условиях, какими пользовался и прежде, священник Эрастов просил только, чтобы войсковое правительство, со своей стороны, оказало все свое содействие, какое окажется нужным для того, чтобы поставить хор на приличную ему степень усовершенствования. Сам же он, по случаю отчисления своего от исполнения треб по Кордонной линии, ничем теперь не может быть отвлекаем от занятий с певчими.
Священник Эрастов, вступивши в управление певческим хором, нашел его, хотя и в штатном составе из 36 человек, но в полном расстройстве, причем оказалось много совершенно безголосых, которых нужно было немедленно заменить новыми. Кроме того, вместо двух человек, отправленных в Придворную капеллу, никого не было назначено, почему Эрастов просил разрешения Наказного Атамана занять их место новыми певчими, так как они для воспитания своего получали от войска особое содержание, независимое от средств, отпускавшихся на хор.
В 1859 году урядник Терпилец и казак Бибик, командированные в Придворную певческую капеллу для приготовления в регенты, окончили свое образование с успехом, и им были выданы аттестаты 2 разряда.
И. д. Наказного Атамана генерал Кусаков, ввиду окончания Терпильцем и Бибиком курса, признавая теперь излишним нанимать постороннего регента для управления певческим хором, предложил Войсковому Правлению допустить урядника Терпильца к исправлению должности регента Войскового хора, а священника Эрастова вовсе уволить от этой должности.
2 ноября 1859 г. урядник Терпилец принял в свое управление хор, а помощником к нему назначен был окончивший вместе с ним курс казак Митрофан Бибик <…>.
Генерал Кусаков в письме своем на имя директора Придворной певче-
ской капеллы 28 июня 1860 г. сообщил, что с возвращением урядника Терпильца в Екатеринодар Войсковой певческий хор значительно улучшился в отношении методы пения, но крайний недостаток нотных книг, необходимых для обучения певчих, лишает всякой возможности довести хор этот до возможной степени совершенства, почему он просил выслать эти книги из магазина при капелле, и в конце ноября того же года просимые ноты были высланы в певческий хор.
В 1860 году Войсковое Правление, имея в виду, что форменное обмундирование, построенное в последний раз в 1856 году музыкантам и певчим, совершенно уже изношено и настоятельно требует замены новым, что войсковым музыкантам назначено обмундирование по определению самого Войскового Правления, форма же одежды для певчих присвоена на основании приказания Командующего войсками генерала от кавалерии Заводовского, и что все это обмундирование строится на счет самих певчих и музыкантов, признало необходимым ввиду увеличившейся на все дороговизны и скудости получаемого ими содержания, по возможности, упростить форменную одежду певчих и музыкантов.
Присвоенное для музыкантов обмундирование обходилось весьма недорого и было сходно с обмундированием музыкантов пеших батальонов войска Черноморского; одежда же певчих, не имея ничего общего с мундирною одеждою ни пеших батальонов, ни конных полков, обходится им очень дорого.
Поэтому Войсковое Правление признало необходимым форму обмундирования музыкантов оставить прежнюю, с тем, однако же, чтобы на плечевых погонах кафтана и шинели были высечены буквы «В.М.» (Войсковой музыкант) и чтобы, кроме плечевых музыкантских знаков, ни грудь, ни рукава, ни спинка кафтана не были обшиваемы белою тесьмою.
Певчим же выработано было следующее обмундирование: кафтан синего сукна с красною выпушкою на воротнике и обшлагах и с плечевыми погонами из красного сукна с высечкою на них букв «В.П.» (Войсковой певчий), шаровары из синего сукна, шинель (пальто) из серого солдатского сукна с такими же плечевыми погонами и буквами на них, как и на кафтане; для лета – фуражку из синего сукна с таким же околышем и одною выпушкою из красного сукна, а для зимы – шапка из черного курпея с верхом из синего сукна.
Командующий войсками граф Евдокимов в октябре 1860 года одобрил это упрощение и изменение формы обмундирования для войсковых музыкантов и певчих.
V
О музыкантском хоре
В марте 1834 года, с разрешения Войсковой Канцелярии, были куплены капельмейстером Родионенко новые инструменты у торговца г. Екатеринодара Мирона Шаповалова, а именно: 2 кларнета-бе с адурными коленами, 2 кларнета-це с цедурными коленами, 2 больших флейты с коленами, 1 пикколо-флейта черного дерева, 4 пикколо пальмового дерева це, де и еф и затем тростей и камыша – 1 ф. на сумму 368 руб.
В ноябре 1839 г. капельмейстер хорунжий Родионенко доносил в Войсковую Канцелярию, что инструментальная музыка, существующая с давнего времени при войсковой духовой музыке, при всех его трудах и желании не может быть усовершенствована по неимению в ней самых необходимых инструментов, как то: контрабаса, хороших скрипок и метронома и просил выписать их, а также и для духовой музыки: одну пару труб с полными машинами, одну пару настоящих турецких тарелок, камышу морского для тростей, скрипичных смычков, колочков для скрипок, канифоли и нот.
В числе нот он просил приобрести:
1) 10 увертюр лучших сочинителей для полной инструментальной и духовой музыки;
2) 5 увертюр для духовой музыки;
3) 2 попурри – соч. Гуммеля;
4) 10 скорых и 5 тихих маршей;
5) 10 новейших полонезов, 15 вальсов и котильонов, 10 мазурок и 2 галопада.
Кроме того, одну кларнетную школу с полными экзерцициями и одну простую школу для хроматических тромбонов о 3-х педалях.
Войсковая Канцелярия поручила приобрести все это в Москве подполковнику Табанцу, но он купил только 10 ф. канифоли, 3 ф. камышу, 12 скрипичных колков и 10 шт. гобойных тростей (остальные же предметы по неизвестной причине им не были куплены).
Ввиду этого уже в следующем 1840 году хорунжий Родионенко снова вошел с ходатайством о приобретении нового инструмента, так как весь старый, за самым небольшим исключением, пришел в полную негодность, при этом он представил в Войсковую Канцелярию опись старому инструменту с отметками о его состоянии; интересно отметить, что в этой описи в числе 9 негодных кавалерийских труб с кистями сделана следующая отметка: «из числа этих труб четыре, по необходимости, имеют употребление при наказании преступников».
Старый инструмент, требующий починки, был починен жившим в Екатеринодаре крестьянином Кузьмой Маркиным под руководством самого капельмейстера Родионенко. Починка была произведена хорошо и достаточно прочно.
Новый же инструмент был куплен в марте 1841 года в Москве подполковником Кухаренко у московского музыкального мастера Владимира Орлова, при этом были куплены 13 партитур разных пьес для музыки.
Войсковая Канцелярия указом от 30 ноября 1840 года предписала капельмейстеру сотнику Родионенко, чтобы из полученной платы за частную игру одну половину обращать в войсковой доход на пополнение издержек на содержание музыки, а одну треть обращать в пользу капельмейстера за труды. <…>
12 мая 1844 года Воронежской губернии, города Богучара 3 гильдии купец Петр Кривоносов подал прошение в Войсковое Правление, в котором изложил, что он, имея за собою 20-летнюю практику как регентскую при придворной церкви в г. Таганроге, так и капельмейстерскую у помещиков войска Донского, ротмистра Серебрякова и графа Орлова-Денисова, желает принять на себя должность по управлению обоими войсковыми хорами, певческим и музыкантским <…>.
На основании этого с ним был заключен 19 мая 1844 года следующий контракт: по принятии Войсковой капеллы Кривоносов обязывался обучить музыкантов войсковой духовой инструментальной музыке в числе 24 человек и сверх комплекта обучать и тех, которые будут назначены на место выбывающих по разным случаям из хора. Обучением музыке он должен был заниматься ежедневно по три часа в день, кроме дней воскресных, праздничных и торжественных.
В должности капельмейстера он обязывался пробыть пять лет, если по истечении первого года музыка будет доведена до совершенства, в противном случае Войсковое Правление имело право устранить его от должности.
Кроме того, Кривоносов, согласно разрешению Военного Министра, обязывался обучать и назначенных по штату Черноморского войска трубачей, барабанщиков и горнистов Л.-Гв. Черноморского дивизиона, полковых, батальонных и конно-артиллерийской бригады.
Контракт с Кривоносовым был заключен с разрешения Военного Министра, предписавшего вместе с тем Войсковому Правлению по прошествии первого года донести ему об успехе занятий этого капельмейстера с музыкантами хора и в особенности с трубачами.
Согласно тому же контракту капельмейстер Кривоносов должен был состоять в непосредственном ведении и распоряжении Наказного Атамана и Начальника Штаба и обязывался исполнять все их приказания, а равно и предписания Войскового Правления в отношении к духовой инструментальной музыке.
Бывший же капельмейстер сотник Родионенко 15 мая 1844 года отчислен в 5 пеший батальон и предписанием Командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории за нечаянное убийство из ружья артиллерии подпоручика Борисова предан военному суду.
В январе 1845 г. капельмейстер Кривоносов в рапорте своем просил Войсковое Правление, чтобы выслуживших 25-летний срок музыкантов оставлять в хоре еще на пять лет, дабы за это время можно было возможно лучше приспособить новых музыкантов, тогда музыка всегда будет в полном комплекте и не будет расстраиваться; кроме того, он просил, чтобы разрешено было на место выслуживающих 25-летний срок и уходящих из хора заблаговременно назначить мальчиков в возрасте 15 лет преимущественно из жителей ст. Екатеринодарской для предварительного обучения их игре.
И. д. Наказного Атамана генерал Рашпиль по представлению Войскового Правления решил оставить 8 музыкантов, выслуживших 25-летний срок, еще на пять лет на прежнем положении. Относительно же набора мальчиков из станицы Екатеринодарской предписано было сделать этот выбор самому капельмейстеру Кривоносову с тем, чтобы содержание им производилось из штатной музыкантской суммы, остающейся собственно для снабжения музыки нужными вещами.
Кривоносов выбрал 8 мальчиков для приготовления в музыканты, и им было положено содержание по 15 руб. сер. каждому в год.
По докладу об этом Командующему войсками генерал-лейтенанту Заводовскому последним было предписано на будущее время принять к руководству следующее:
1) обучающихся в музыкантском хоре восемь мальчиков удовлетворить содержанием за 1845 и 1846 годы из денег, заигранных у частных лиц.
2) Впредь постоянно восемь мальчиков, преимущественно из сирот, обучать при музыке, в виде резерва для ее комплектования и ими постепенно замещать вакансии музыкантов, выслуживающих узаконенные лета и вообще убывающих из хора по разным другим случаям.
3) Так как оклад для содержания по 15 руб. в год слишком скуден и недостаточен, то им с 1 января 1847 года производить содержание по 21 руб. сер. в год каждому.
4) Потребный на это расход в 168 руб. сер. отнести на деньги, приобретаемые игрой войсковой музыки от частных лиц, а в случае недостатка этих денег восполнять из остатков штатной суммы, хранящейся для потребности музыки.
По прошествии года со дня прибытия Кривоносова в Екатеринодар Войсковое Правление для проверки музыкального образования духовой и инструментальной музыки, а равно и трубачей, барабанщиков и горнистов назначило войсковую комиссию из асессора Войскового Правления есаула Бабича, полицеймейстера гор. Екатеринодара подполковника Шарапа и стряпчего Екатеринодарского округа коллежского асессора Петрова. Кроме того, комиссия от себя уже должна была пригласить опытных по музыкальной части лиц, преимущественно из служивших прежде в войсковой музыке офицеров, и в назначенное время проэкзаменовать во всех новых познаниях музыкантов, трубачей, барабанщиков и горнистов.
Испытание, произведенное комиссией, происходило 22 сентября 1846 года, причем ею был составлен особый экзаменный лист, который и был представлен потом в Войсковое Правление. Вот этот любопытный документ:
«Экзаменный лист»
«На основании указа Войскового Правления Черноморского казачьего войска № 9773 мы, нижеподписавшиеся, пригласив к себе опытных по части музыкальной чиновников, служивших в нижних чинах в войсковой духовой музыке, есаула Москаленко и сотника Артюхова, экзаменовали в познаниях в игре войсковую духовую и инструментальную музыку, трубачей от конных сего войска полков, обучаемых капельмейстером Кривоносовым, причем оказалось, что музыка на всех инструментах играет хорошо и каждый из них знает свое дело, равно трубачи имеют хорошее познание, особливо в военных сигналах и повестках, и капельмейстер Кривоносов занимается обучением их с должным старанием и усердием, барабанщиков же и горнистов мы не экзаменовали по случаю нахождения их при своих командах. В сем подписом нашим удостоверяем. Екатеринодар, 22 сентября 1846 г.»