Реально власть сосредотачивалась в руках не столько у короля, сколько у местных территориальных магнатов.
То же самое станет и в Киевском государстве.
Историки по-разному называют этот процесс. Чаще всего – локализация общественной жизни, либо территориализация. Это значит, что постепенно инициатива переходит в провинции. Это не плохой и не хороший процесс. У нас до последнего времени принято было истолковывать все в духе сильной национальной государственности. Раздробленность – это плохо, объединение – это хорошо. Это историческая неизбежность, когда в провинции возникают городки, фокусы влияния, центры, которые могут вполне конкурировать с большим центром. В условиях варварского мира все это осложняется тем, что нет письменного права, есть только лишь персональные и личные связи между королем и его младшими начальниками. Поэтому в условиях персональных связей поддерживать дисциплину на местах и поддерживать зависимость провинций от центра крайне сложно.
Франкская держава подобно громадной безобразной массе распадалась на несколько кусков. Эти 3 куска следующие: северная Франкская держава, Австразия, центр и юг Франкского королевства, это территория Нейстрия, и наконец, отрезанный ломоть во Франкском королевстве, это Бургундия. Племена Бургундия всегда держали себя независимо по отношению к центру. В итоге Бургундское королевство получает относительную независимость в середине VII века.
Королевский центр и последнее поколение Меравингских властителей очень часто именуются во франкской традиции поколением ленивых королей. Их авторитет невысок, реальная сила и полномочия переходят к начальникам провинций, тем людям, которые именуются майор-домы, т.е. старшие по дому, начальники королевского поместья.
Острое противостояние между Австразией, Нейстрией и Бургундией в конце VII века. Победителем в этом противостоянии выступают майор-домы Австразии, представители новой династии знати, представители Каролингов. В середине VIII века наступают решающие перемена. Один из австразийских майордомов Карл в первой пол. VIII века громит мусульманские полчища в южной Франции, он дает отпор марвитанскому вторжению. Так называемая первая битва при Пуатье. Позже за это в христианской традиции он получит прозвище Карл Молот. В середине VIII века при регентстве сына Карла Мартелла (молота) Пипина Короткого происходит форменный переворот. Пипин Короткий испрашивает у римского Папы права на Франкский престол, говоря о том, что реальным властителем во Франкской державе является именно он. Папа Стефан дает утвердительный ответ на запрос Пипина и в 50-е годы VIII века, 751 год, происходит смена династий. Меровинги уступают дорогу Каролингам.
Такова формальная канва событий. Посмотрим на франкское общество, на его структуру.
Что такое король и что такое королевская власть в эпоху Меровингов. С этого момента, говоря о внутренних структурах, мы будем иметь в виду прежде всего вертикаль власти и вертикаль общественной конструкции. Монарх, церковь.
Монарх и королевская власть. Прежде всего это исключительно варварское начало. Главная его добродетель – побеждать. Хлодвиг побеждает, причем побеждает не просто так, он физически устраняет всех своих противников. Плюс к этому харизма родовая, которая тесным образом связана с мистической оболочкой клановой добродетельности, клановой организации варварского мира: вера в потусторонние силы, вера в небесное покровительство, вера в то, что и хтонические (?) подземные и небесные силы благословляют тот или иной род. В более широком смысле связь с миром зверей, с миром фауны, с пантеоном языческих богов.
Фредегар, один из главных хронистов истории Меровингской державы, передает любопытную легенду. Считается, что Меровинги ведут свое происхождение от чудного события, случившегося однажды на берегу Боденского озера, когда знатная княжна, прогуливаясь, стала жертвой нападения озерного чудовища. Это чудовище, изнасиловав франкскую княжну, тем самым положило начало франкскому королевскому дому. Прародителем Франкского королевского дома выступает представитель этих хтонических сил, сил которые мистическим образом являются родоначальниками всех добродетелей и всех достоинств Франкского королевского дома. Любопытно, что эта легенда вполне уживалась в христианские времена. Фредегар, монах, без зазрения совести передает эту легенду. Он совершенно уверен, что и христианское и языческое начало здесь могут вполне дополнять друг друга.