Все герои принадлежат автору. Размещение только с моего согласия.

Пролог

С пологого холма открывался великолепный вид на чудесный белый город. И смотря на него, да и на окружающую природу в целом, мне почему-то вспомнился образ земного янтаря с застывшими в нем букашками. И это сравнение, как нельзя лучше, подходило для описания увиденного мной мира. Кто-то невероятной силой мгновенно погрузил целую планету в желе из сгустков сонного марева, неподвижности и оцепенения. С трудом двигаясь в этой сонной взвеси, я спустился вниз, чтобы увидеть вблизи город людей…, и это было самое ужасное зрелище в моей жизни. Я видел Ад, воплощенный в сердце Рая. Великолепие воздушной архитектуры города отошло на второй план. Я брел сквозь прекраснейшие улицы и причудливые парки, все это должно было восхищать, но меня охватывал вязкий ужас. Люди, жившие в этом городе, и то, что с ними стало - это чудовищно и страшно. Играющие дети с остекленевшими глазами, утонченные и изящные женщины, сильные широкоплечие мужчины - все они стали лишь застывшими восковыми фигурами, вырванными из полноценной жизни в одно мгновение. Их волосы не треплет ветер, их глаза не видят солнца, они не слышат шелест листьев. Они не чувствуют, не понимают, не осознают… Они застывшие оболочки, внутри которых бьются безумные живые души. Они существуют так давно… очень давно.

Мое внимание привлекла маленькая девочка, трогательно прижимавшая к себе свою игрушку. Кудрявые рыжие локоны обрамляли милое и забавное личико с огромными глазенками, курносым носиком и пухлыми губками. Маленький рыжий ангел с пустыми остекленевшими глазами заставил сердце сжаться сильней от безумной жалости и ужаса. Я рухнул на колени рядом с ребенком и нежно прижал к себе застывшее тельце. Такое беззащитное и маленькое.

- Это неправильно! Так не должно быть! Они же живые! ЖИВЫЕ!!!!!!- я кричал, как безумный, куда-то в небо. Мои руки трясли малышку, и кудряшки разметались по ее хрупким плечам. Волна жгучего гнева поднималась с самого дна души, застилая глаза пеленой слез. В груди нарастал тягучий ком отчаяния. Я потянулся к той незримой искре души, что трепетала в застывшем маленьком теле девочки. Сморгнув слезы, я с усилием всматривался в глубину огромных зеленых глаз ребенка.

- Очнись, малыш! Как бы я хотел, чтобы ты услышала меня…- я закрыл глаза, и гнев постепенно оставил меня. Осталась только безумное желание уловить невидимую плененную суть, ощутить жизнь в этом беззащитном ребенке.

Мир вокруг вздрогнул, и я увидел, почувствовал… Волны безумного страха запертой в сумраке жизни детской души. Пустая темнота, и всепожирающее одиночество, кислотой разъедающее хрупкое сознание. Обрывки памяти, неясные образы, сменяющиеся липким страхом. Спрятаться, не думать, замереть, забыть… Забыть о том, кто ты, забыть свое имя, забыть саму жизнь. Это не жизнь, но и не смерть. Это персональный Ад. И одна безумная мечта - обрести забвение и покой.

Резко открыв глаза, я отшатнулся от девочки, дико оглядываясь вокруг. Теперь я видел каждую душу в этом мире, просто ощущал. Телесные оболочки уже не были для меня преградой. Все они сейчас почувствовали и потянулись ко мне. Целая вселенная ужаса засасывала мое сознание, я терял себя в этом адском безумии. Прочь отсюда! Я не в силах более видеть эту непрерывную агонию. В голове мелькали тысячи картинок чужих жизней, надежд и мечтаний, отравленных и искаженных темным и бесконечным ужасом. Я боялся раствориться в этом едком омуте, где сознание и личность распадаются на миллион пустых и бессвязных осколков.

Город давно остался позади, а я все шел, с трудом продвигаясь в вязком пространстве, срывая дыхание. Постепенно ужас проклятого города оставлял меня. Я уходил все дальше, пока не оказался на берегу моря. Пляж с белым мягким песком уходил прямо к застывшей воде. Вдалеке был виден остров. Там была цель моего скитания по проклятому миру, это знание пришло из самой глубины сознания. И самое главное, я почувствовал по-настоящему живое существо. Оно ощущалось, как яркий сгусток теплого света, маленькое солнце, манящее и такое родное, а вокруг него тысячи движущихся нитей. Я был уверен, что там с ним я обрету покой и ответы на все вопросы, терзающие меня. Там мой настоящий дом. Душа стремилась навстречу, и радостное предчувствие наполняло меня нетерпением.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Пробуждение.

Глава 1

Я стоял у окна и рассеяно наблюдал за каплями дождя, барабанящими по стеклу. Руки до сих пор тряслись от пережитых во сне потрясений, и адреналин бурлил в крови. Надо лечиться, точно. Так и в психушку попасть недолго. Вот уже третий раз одно и то же. Картинки из сна - одна хлеще другой. Блин, как все реалистично, так не бывает во сне. Или бывает? Я никогда не помнил связно, что мне снилось. Всегда только размытые образы, которые я потом рисовал на холсте, как безумный, ночи напролет. А тут уже который раз, каждая деталь, ощущения, мысли, все так четко и ясно. Сейчас я задавал себе один и тот же вопрос. А сны ли это? В них всего было слишком. Слишком реалистично, слишком страшно, слишком...

Сердце вновь заныло. Опять эта постоянная пульсирующая боль в груди. Я проснулся уже с ней, и она все нарастала. Дрожащими, как у алкоголика со стажем руками, я помассировал место, где боль была сильнее всего. Что-то было не так. Я рванул к зеркалу, по пути снимая футболку. Блин, без матов не обойдешься. Из зеркала на меня смотрел бледный взъерошенный парень в одних спортивных штанах, с ошалелыми больными глазами. Но это была все ерунда по сравнению с серой опухолью, возникшей у меня на груди. Вот тут я действительно струхнул, и мат таки прозвучал, лаконично описывая мое состояние и обстановку в целом. Я рванул к выключателю. Нужен свет, больше света!!! Наконец, щелкнула кнопка, и я кинулся опять рассматривать свою трясущуюся, болезную тушку.

- Ё - моё! Это что ж за хрень?! - При хорошем освещении все стало еще страшней. Там, где у всех нормальных людей находится под ребрами сердце, у меня медленно пульсировал странный узел из тонких скрученных жил, уходя своим основанием вглубь грудной клетки. От него во все стоны, как корни, расходились отростки, похожие на вены серебристого цвета. Они разветвлялись вокруг основного узла и переплетались в замысловатый узор, утончаясь на окончаниях. Я потрогал их пальцами, попробовал отодрать ногтями. Блин, больно! Я зашипел и перестал царапать себя.

- Стоп, Дар, соберись с мыслями. Заканчивай панику. Надо что-то делать, – строго приказал я себе. Но получалось плохо. Зато хорошо получалось впадать в истерику. Умные мысли разбегались от страха и возвращаться не собирались.

- Сейчас приедет Макс, и мы что-нибудь придумаем! Но в больницу я не поеду, лучше дома сдохнуть.

Эта мысль, как ни странно, меня успокоила. Нужно было чем-то отвлечься, подумать о другом, чтоб не свихнуться от страха.

Я вспомнил последний звонок друга - именно он меня и разбудил. Максим был какой-то странный и взволнованный, просил сидеть дома и никуда не выходить до его появления. Я послушно согласился - злить Макса себе дороже. Препираться бесполезно - приедет еще по шее надает. Максим - он такой! При мыслях о друге я немного пришел в себя. Макс - красавчик, любимец всех девушек, женщин и даже бабушек на лавочках. Высокий, с широкими плечами, невероятно обаятельный, он неизменно вызывал восхищение женской аудитории и дружескую поддержку мужской. Душа компании, Максим с легкостью находил со всеми общий язык, в отличие от замкнутого меня. Он всегда и во всем был первый, за что бы ни брался. Учеба, спорт, развлечения, у него на все хватало сил и энергии. Мы были настолько разными, что наша дружба вызывала у всех недоумение. Рядом с ним я казался себе мелкой инфантильной букашкой. Однако, Макс с маниакальным упорством опекал и заботился обо мне. Когда умерли мои родители, именно он был рядом, став самым близким другом. Кстати, «о птичках», человек сейчас приедет прямо с работы, видимо голодный, а у меня в холодильнике шаром покати! Пустота и красота. Я решил философски подойти к своему состоянию, рассудив, что если суждено склеить ласты в рассвете лет, то друг тут ни при чем. И голодать его растущему организму я позволить не могу. У самого меня мысль о еде вызывала сейчас тошноту. С вновь открывшимися обстоятельствами моей скорой кончины от неизвестной заразы на груди вполне можно наплевать на просьбы друга остаться дома. Я решил пройтись развеяться в магазин. Он меня не убьет, пожалеет немощного и убогого, я прогуляюсь, накуплю всякой вредной, но вкусной еды, нажрусь и помру молодой.

Сочинив такой дерзкий (Макса я все-таки побаивался, даже собираясь умирать) и нехитрый план, я оделся, плюнул на дождь (чего уж теперь, от простуды я явно не помру, с такой-то фиговиной на груди), выскочил за дверь.

На улице было неуютно, если не сказать мерзко. Противный дождь лил уже второй день и не собирался заканчиваться. Лужи были, как огромные озера, особенно в раскопках канализации, рьяно разрытой коммунальщиками, но так и не закопанной. Кучи сырой земли размывались дождем, расплываясь потоками грязи. Фу-у, гадость, кроссовки сейчас утопнут в вязкой жиже. Магазин маячил на горизонте яркими вспышками новогодней гирлянды. Очень трогательно, особенно если на дворе июль. Да-а. Любит наш народ Новый год, круглогодично. Сунув руки в карманы спортивных штанов, я быстренько двинулся по направлению к входу в магазин с «оригинальным» названием «Продукты».

На тротуаре, прячась под деревом, стоял незнакомый высокий мужчина и пристально на меня смотрел. Нехорошо так смотрел, аж мороз по коже от его тяжелого взгляда.

«Странный какой-то он. Хотя, может, обознался, перепутал меня с кем-то. Мало ли что в жизни случается», - я пожал плечами и побежал дальше, спиной ощущая недобрый взгляд.

Торговый зал мегамаркета «Продукты», в простонародье зовущийся ларьком, встретил теплом и звуками телевизора, который смотрела продавщица. Я решил нагло оторвать тетеньку от интереснейшего сериала, за просмотром которого заставал оную барышню уже несколько лет подряд. Завладев, наконец, вниманием продавца, я набрал полный пакет еды и расплатился за покупки.

На дождь выходить совершенно не хотелось, но пришлось. Мужчина под деревом все так же стоял, спрятав руки за спину. Проходя мимо, я тоже стал его рассматривать. А что? Ему можно на меня пялиться, а мне нельзя? Довольно высокий, широкоплечий и подтянутый, в дорогой элегантной одежде, он производил впечатление иностранного военного или аристократа, каким-то чудом затесавшимся на нашу грязную, убогую улицу. Такой типаж наверняка нравится девушкам. Короткие кучерявые волосы намокли от влажности и облепили породистое лицо. Правильные черты лица, прямой нос, узкие губы и большие глаза. Только цвет не разобрать. То ли тень так падала, то ли еще почему, но глаза казались провалами в темноту. И его цепкий внимательный взгляд все больше мне не нравился. Что-то было в нем такое - неправильное, чуждое. Мужчина стоял неподвижно, спрятав руки за спину, и смотрел прямо мне в глаза.

«Псих какой-то»,- весело подумал я, - «что творится на белом свете! Вот, уже мужики на улицах засматриваются. Что уж снам удивляться. Вот помру я, даже не попробовав «сурового мужского счастья». Да-а-а! Извращенец извращенца видит издалека…», - мысленно я фыркнул со смеха: – «Щас еще знакомиться подойдет!»

И тут незнакомец, будто прочитав мои мысли, двинулся ко мне навстречу.

«Опа!» – ошалело подумал я, – «И правда идет. Ну, нет, дружок, шутки шутками, а пойду-ка я быстрее в сторонку отседова».

Мужчина, заметив, что я шарахнулся от него в сторону, увеличил шаг и быстро догнал меня. Цепкие руки с длинными пальцами бесцеремонно схватились за мою рубашку. Пришлось остановиться, и грубые слова уже были готовы сорваться с языка, когда я встретился взглядом с незнакомцем. Блин! Вблизи его зрачки были абсолютно черными, они не отражали свет. Чернота, похожая на бархат, уже не отпускала меня. По ту сторону на меня смотрело нечто. Существо, старое как мир, с телом человека. Я неожиданно провалился в чужое сознание и обалдел. Голод, жгучий голод, неутолимая жажда ощущались на поверхности чужого разума. Я погружался все глубже, пока не уловил отголоски других эмоций, спрятанных в сумерках души. Тысячи пройденных дорог и миров, одиночество, бесконечное и абсолютное. Древний очень долго был один, извечный скиталец среди живых. Идеальный хищник, носящий тысячи масок, чтобы слиться с жертвами. Тысячи прожитых лет и десятки тысяч забранных жизней не могли насытить и утолить жажду, не могли избавить от глухой тоски и одиночества жестокого убийцу. Где-то, на самом дне, тщательно скрывалось прошлое, сделавшее его таким. На мгновение я испытал даже жалось и сочувствие к Древнему. Лишь на мгновение. Пока не захотел избавиться от чужого сознания и не смог! Он привык получать то, что хотел, давно перестав запоминать лица своих жертв и полностью отдавшись только одному чувству, самому простому и древнему - голоду. Убийцу что-то привлекло именно во мне. Я ощущал его несравнимое ни с чем другим желание обладать моей жизнью. Какая-то часть его сознания пыталась понять, чем вызвана такая тяга. Но слишком стар был убийца, слишком редко он задумывался о чувствах к еде. Проще всего было отдаться голоду. Я попал как мушка в паутину. И паук уже был готов переварить меня. Из-за спины мужчины взвились тысячи отростков, подобно крыльям. Тонкие, извивающиеся щупальца были похожи на сгустки черного дыма, плотного, как густой туман. И все они потянулись ко мне. Я не смог пошевелиться, даже закричать. Мне давно уже было не до смеха. Холодный пот выступил у меня на лбу.

«Черт, хватит с меня на сегодня! Жуть какая! Только монстров мне и не хватало. Сидел бы дома, тихо ждал Максима. Так нет же, поперся в магазин! Черт, черт, черт!!! Помогите-е-е-е!!!» - мысленно кричал я, потому что вслух уже не получалось издать ни звука. Жуткие отростки впились в меня, как пиявки, расползаясь по телу. Они искали любые входы в тело. Я ослеп и оглох. Глаза, уши, нос и рот заполнили плотные сгустки щупалец. Они присасывались, заполняя едкой тьмой, и проникали все дальше, расползались внутри меня как метастазы. Голодные отростки проникли под рубашку, просочились под брюки. Они наполняли собой все поры, въедаясь, ввинчиваясь внутрь. Чудовищная боль раздирала меня. Как будто с живого сдирали кожу, медленно, наслаждаясь моей агонией, упиваясь беззвучными криками. Когда щупальца проникли в задний проход и мочеточник, я просто уже сходил с ума от невозможной острой боли. Может ли человек выдержать такое? И как долго смогу выдержать я и не умереть от болевого шока? Из меня тянули саму жизнь, моя боль и страдания были изысканными деликатесами, а энергия - самым желанным лакомством. Вместе с болью я ощущал эйфорию чудовища, не ожидавшего такого эффекта от кормления на мне. Ведь я все еще разделял с ним сознание. Он получал удовольствие, сравнимое с многократным ярчайшим оргазмом, впиваясь в меня все дальше и дальше к самому сердцу. Я же звенел натянутой струной оголенного нерва, уже мечтая поскорей умереть, лишь бы закончились эти нечеловеческие страдания.

И вдруг все прекратилось. Земля под ногами вздрогнула, как от взрыва. Меня отбросило от убийцы. Я почувствовал, как отростки натянулись, а потом оторвались от меня. Тело и сознание стали, наконец, свободным. Невозможно разлепить глаза, кровавая пелена застилала все. Что происходит вокруг? Как мне спастись, если я даже ничего не вижу и не могу пошевелиться? Многострадальное тело было покрыто чем-то липким. Ноги подкашивались, я безвольной куклой сползал на тротуар, но меня схватили чьи-то сильные руки. Перехватив поудобней подмышки, меня быстро поволокли прочь.

Глава 2

Немного проморгав глаза от крови и слизи, я увидел, что мы заходим в подъезд моего дома, а волокущие мою безвольную тушку руки принадлежали Максу. Волна облегчения накрыла меня. И несмотря на общую боль во всем израненном теле, я испытал огромную радость и благодарность. Рядом было надежное плечо лучшего друга. «Теперь все будет хорошо, все будет хорошо», - без конца повторял я про себя, как молитву. Максим всегда заботился обо мне, я знал его очень давно. Он был рядом, когда было трудно и плохо, когда другие отступали, оставив меня наедине с одиночеством и моим замкнутым характером. Самый близкий человек, самый лучший и единственный друг.

Мы кое-как поднялись на четвертый этаж. То есть Макс поднимался, а я болтался у него подмышкой, с намертво прижатым к себе дурацким пакетом с едой. Ну, я и хомяк, помирать буду, но свое добро не брошу. Максим привалил меня к стене, как мешок с картошкой, и открыл дверь квартиры своим ключом.

- Фу-х, ну и разожрался ты, Дар. Насилу допёр тебя по лестнице. И чего в тебе такого тяжелого? - размазывая по лбу черную слизь, ободряюще спросил Макс. Наверняка он устал совсем не от того, что нес меня по лестнице. Ирония была в том, что я был маленький и тощий, ну ладно, худощавый.

- Это моя глупость, - хрипло прошептал я, пытаясь пошутить. Изо рта хлынул поток темной жижи, и друг потащил меня в ванную. Включив горячую воду, он прямо в одежде запихал мое еле живое тело под душ.

- Так и знал, что глупость у тебя самая тяжелая часть, – с сарказмом заметил Максим. Я обессилено лежал под теплыми струями, смывавшими черную слизь, выходившую из меня откуда только можно. Макс перегнулся через край ванны, стал стаскивать с меня одежду. Вода лилась на него, а он как будто не замечал ничего. Мне же было не до стеснений. Мне вообще было никак. Тело окоченело, даже не смотря на теплую воду, и не слушалось, на груди разрасталась опухоль, какой-то монстр чуть не угробил меня, поимев во все места жуткими отростками, отовсюду вытекала черная слизь. Красавец! Краше в гроб кладут. На душе было так мерзко и противно. Макс избегал смотреть в глаза, но мне было все равно. Главное, что он был рядом. Руки его дрожали от волнения. Отбросив мокрую грязную одежду в угол, он стал с остервенением намыливать и смывать с меня едкую дрянь. Постепенно из меня перестала выходить чернота, боль отступала. Мышцы на руках и ногах начинали обретать чувствительность, периодически сокращались и дергались от пережитого перенапряжения. Я прикрыл глаза, наслаждаясь теплой, расслабляющей водой и заботливыми, надежными и такими родными руками Макса.

- Спасибо, - прошептал я, уткнувшись в его руку щекой.

Откуда-то из далека донесся голос:

- Дар, прости меня. Прости, что я чуть не опоздал. Прости, что не смог защитить тебя...

Голос был все тише, а я все сильней проваливался в глубокий сон без сновидений.

Очнулся я уже ночью и в машине Макса. Мы мчались по ночной трассе на бешеной скорости. Я полулежал на переднем сидении его внедорожника, заботливо укрытый мягким пледом. Макс сосредоточено смотрел на дорогу, часто посматривая в зеркало заднего вида. Мы явно от кого-то сматывались.

На заднем сидении валялась моя дорожная сумка и многострадальный пакет из магазина.

- Куда мы едем?- голос не слушался. Так что я скорей прохрипел, чем сказал.

- А, проснулся. Мы едем в мое убежище. Там ты будешь в безопасности… Я надеюсь. Хотя бы на время, - как-то непонятно и расплывчато проговорил друг.

- А моя квартира, вещи?

- Дар, извини, но ты больше не сможешь туда вернуться. Если бы я был один, то попробовал бы ввязаться в драку. Но с тобой на руках… Я не буду рисковать тобой ни за что. Так что мы просто смылись, – Макс протянул руку и потрепал меня по волосам, приободряя.

- Мои картины…

- Прости, малыш, нарисуешь новые. Потом у тебя будет много времени, наверное. Все неопределенно и так неожиданно, слишком рано все случилось.

Блин, картины жалко-то как. Но это действительно стало сейчас не так важно. На первый план выходили более животрепещущие вопросы.

- Макс, кто напал на меня на улице? От кого мы бежим? Что вообще происходит?

- Ты как всегда пропускаешь мимо ушей все, о чем я тебя прошу. Зачем ты вышел из дома? Ну, с этим мы еще разберемся,– многообещающе пообещал Максим, и я поглубже залез под плед.

- Давай, я попробую начать, как я всё себе понимаю, а ты продолжишь, – дождавшись утвердительного кивка, я начал развивать мысль:

- Я видел в голове того монстра тысячи других миров, значит, по всей видимости, наш мир не единственный.

- Мало того, Дар, этот мир вообще не наш, - перебил меня Максим.

- Продолжу. Получается, что миров существует много. Еще больше разных существ, населяющих их и приходящих на Землю. Так как человечество до сих пор об этом не знает, значит, они находятся здесь тайно, – я дождался еще одного утвердительного кивка и продолжил строить предположения:

- Так как ближайшие планеты, обнаруженные земными учеными, расположены очень далеко, видимо, есть другие способы перемещения между мирами, чем полет на космических кораблях. Чем все посвященные и пользуются. Я прав?

- Ну, в общих чертах, да.

- Так же оказалось, что ты входишь в круг посвященных и вообще в курсе происходящего. Может ты, наконец, прольешь свет знаний на такого дремучего человечка, как я? - состроив самую просящую рожицу, я послушно сложил руки на коленях и приготовился слушать. Макс хмыкнул, но начал рассказывать.

- Я расскажу тебе укороченную версию «Истории Великого Творения». Потом, если захочешь, сам прочтешь полный вариант, – я затаил дыхание. Вот оно, знание, которое перевернет всю мою жизнь, и я уже никогда не буду прежним.

- Непостижимой волею сотворил Единый своих детей, невоплощенных первородных духов мироздания. И были они усладой для отцовской души. Возлюбив их, наделил он духов могуществом и зажег в их душах огонь Творения. Могли они по своему замыслу творить миры и, воплощаясь, сходить в них богами. Огонь Единого позволял духам мироздания творить уже своих детей, наделяя их душами и силой. Так появились Старшие дети богов, умевшие ходить между мирами, самые сильные и могущественные, наделенные свободной волей и бессмертием души.

Но ближе всех был для Единого любимейший сын, дольше всех остававшийся с Отцом, не выбравший воплощения, первородный дух Орлано. Старшими детьми Орлано были ашус - прекрасные создания, свободно менявшие свой облик, но более всего полюбившие форму огромных серебристых змей. Стремительные, хитрые и мудрые, селились они в разных мирах. Они могли объединять свое сознание в одно общее, пользуясь им в минуты опасности или радости. Они любили своего Творца Орлано и свой род. Бессмертные ашус могли покидать свои физические тела и возвращаться в породившую их стихию Творца, а затем вновь возрождаться в мирах мироздания. Но более всего хотели ашус узреть воплощенный замысел своего Творца, сотворенный им мир. Ибо чувствовали они, что не будет прекрасней этого места, и они обретут там надежный дом в согласии с остальными детьми своего Создателя.

Единому ведомо было желание любимого сына воплотить свой заветный замысел и сойти в новый мир. Но предвидел он много бед, если обретет Орлано свое воплощение, ибо Лик воплотившегося Орлано своим совершенством породит безумие в душах его братьев, увидевших его. Но ведал так же Единый, что дети его обладают свободной волей, а невоплощенные духи - неукротимостью желаний. Тоска по невоплощенному замыслу сжигала дух Орлано. И втайне творил он свой прекрасный мир. Инейя - так нарек Орлано свое творение. Скрывшись ото всех, он воплотился и сошел в благодатный новорожденный мир могучим богом. Самозабвенно творил он каждую деталь, каждое живое создание, возлюбив свои творения безмерно. Но увлеченный Орлано не смог укрыть столь совершенное чудо от остальных духов - своих братьев. Несмотря на предостережения, спустились они в новый мир и узрели Лик Орлано. Застонало мироздание, так как теряли разум его духи и в безумии своем в пыль стирали свои миры, своих детей и творения. Реальности и планы бытия сталкивались, порождая искажения. Понял Орлано свою ошибку и проклял свой Лик. В великом гневе Единый спрятал от всех мир Орлано, погрузив в непроницаемый кокон. И застыла жизнь в одно мгновение, оставляя недвижимыми тела, но пленяя в них живые души всех созданий этого мира. Орлано был заперт в своей цитадели - застывшей Инейя. Отец вырвал его сердце с даром Творца, однако оставил жизнь безутешному сыну. Только Старшие дети Орлано - мудрые ашус были прощены и избежали ужасной участи. Они, как и прежде, беспрепятственно жили в других мирах и в цитадели Орлано. Единый Отец стер безумие из душ своих детей. Много времени прошло, и гнев Единого Отца поутих. Ведь он любил своего сына не смотря ни на что. Он послал тайное Знание для Орлано.

Его Сердце воплотится в одном из многочисленных миров в смертном создании. И будет он Даром прощения и искупления для Орлано. Будут они связаны неразрывной нитью, чувствовать и тянуться друг к другу. Опасный путь пройдет смертный навстречу к богу, девять Сердец должны будут пробудиться и открыться внутри, изменяя тело и душу смертного. Девятое, истинное Сердце, Орлано нужно будет открыть самому. Тогда возродится проклятый мир Инейя для мироздания, и обретут свободу плененные души. А Орлано воссоединится со своим Даром прощения, избыв кару, обретя утраченное Сердце, силу и обновленный Лик.

Глава 3

Я смотрел в темноту ночи за стеклом, завороженный невероятной историей, похожей на сказку. Макс был очень серьёзен. Он цитировал все слова по памяти. Необычность всего услышанного просто ошеломляла. Постепенно до меня начало доходить, что это совсем не сказка, а моя реальность, в которой отныне мне предстояло учиться жить. Многие, понятные с детства и простые понятия, приобрели совсем другой смысл и значение. Как во всем этом теперь разобраться? Я жил в малюсенькой скорлупе своего мирка, который теперь трещал по швам и разлетался на куски, выбрасывая меня в огромный, бескрайний мир.

Максим все говорил и говорил. О воплощенных богах, их мирах, планах реальности, о Старших детях богов, бессмертных… А я, скрипя мозгами, раскладывал все по полочкам, привыкая к новым реалиям жизни. Мое представление о мироздании расширилось до неимоверных размеров. Все, чем я жил, все мое существование оставалось в прошлом. Я приоткрывал дверь в новую жизнь. В груди начала нарастать боль, мешая нормально соображать.

- Ты меня слушаешь?- раздраженно спросил Макс.

- Конечно. А теперь вопрос дня. Каким боком тут я в этой истории? Кто и почему напал на меня?

- Дар, подвигай рояли в голове. Ну, неужели никаких догадок? «Дар прощения» - никаких ассоциаций? Ты внимательно слушал все, что я говорил? Напряги извилины, ты же можешь, когда хочешь.

- Ты намекаешь, что я как-то связан с пророчеством о девяти Сердцах? - удивленно спросил я.

- Нет, не намекаю. А прямо так и говорю, что ты и есть тот самый смертный Дар, несущий Сердце Орлано, - упрямо гнул свою линию Макс.

- Не смеши мои тапочки. Это же я, друг. Ну, посмотри на меня. Разве я похож на легендарного крутого чувака, спасающего своего бога и целый проклятый мир,- я с сомнением глянул на хмурого Максима.

- Я-то посмотрел, а ты давно себя видел? - говоря это, он скинул с меня плед и задрал футболку до шеи. Я скосил вниз глаза. Там, на оголившейся груди, медленно пульсировал серебристый узел, все более расползаясь по телу узорами мерцающих в темноте вен.

- Это то, что я думаю? - я обводил пальцами серебристые изгибы, и они становились ярче от моих прикосновений.

- Дар, это лишь внешние проявления, генератор изменений, которые произойдут с тобой со временем. Само Сердце находится внутри в защитной оболочке. Девять раз оболочка будет раскрываться, пробуждая новую ипостась Сердца, сжигая в своем огне предыдущую. Это очень болезненный процесс, особенно в первый раз, когда твое тело еще не прошло изменений и остается почти человеческим. Сейчас ты слаб и очень уязвим. Все Старшие чувствуют пробуждение огромной силы. Я и весь мой род ждали твоего рождения тысячи лет и искали во всех мирах.

- Обалдеть, - подвел я итог, решив по возможности философски воспринимать новости. Видимо лимит удивления уже был исчерпан окончательно. Сложив два плюс два (кто еще мог знать, как и где меня искать, и о самом моем рождении), я сделал нужный вывод, тут же выдав его «на-гора»:

- Макс, ты ведь ашус?

- Да, - флегматично ответил он, - не хотел тебя пугать раньше времени. Максим, наконец, повернулся и посмотрел прямо в упор. На меня смотрели самые удивительные глаза. Весь зрачок был покрыт сплошной зеркальной оболочкой. На человеческом лице это смотрелось шокирующе (мягко выражаясь). В голове крутились обрывки знаний о расе ашус. Изменяют форму, зеркальные змеи, Старшие дети Орлано…

- Сейчас рядом с тобой даже мне трудно себя контролировать и удерживать стабильную форму. Старшие, особенно из Нижних миров, рядом с тобой вообще теряют контроль, пытаясь завладеть божественной энергией, - Макс продолжал запугивать меня, но я уже и так впечатлился и осознал масштабы своей вылазки в магазин. По всей видимости, с одним таким Старшим я и встретился.

- Ты умудрился за каких-то пятнадцать минут поставить на уши всех Древних в радиусе многих миров. В квартире стояли сильнейшие блоки, которые полностью скрывали тебя, и, что самое главное, скрывали первое пробуждение Сердца бога. Ты должен был дождаться меня, понимаешь? Теперь на тебя будет вести охоту каждый. И тот, кто напал на тебя, был лишь первым.

- Кто этот тип с отростками на спине, такой молодой и такой старый одновременно?

- Этот тип - когда-то приятный во всех отношениях тысячелетний мужчина, не считая несколько...кх-м…эксцентричного способа питания. Он, видишь ли, выпивает энергию жертвы, причиняя как можно сильную боль. Это для него как десерт. Эманации боли, ужас и предсмертная агония - вот его основная цель и еда. Он принадлежит к расе Лордов, Старшим детям кого-то из богов Низших планов мироздания. Его называют Варк. Когда-то давно, до безумия богов, он был совсем другим. Я сталкивался с ним несколько раз, он один из сильнейших. Даже мне тяжело тягаться с ним. Когда я увидел, как он кормится на тебе, чуть с ума не сошел. Этот Варк просто захмелел от переизбытка энергии в тебе, поэтому стал уязвимым на мгновение. Мне пришлось ударить его в спину.

- Ты убил его?

- Убил? Нет. Таких Древних, как он, очень трудно убить. По крайней мере, окончательно. В лучшем случае физическую оболочку, да и то ненадолго. Только оружие из Высших миров может убить нас окончательно,- задумчиво проговорил Макс.

Я отвернулся и посмотрел в окно машины на проплывающие огни жилых домов. Где-то там живут нормальные люди, спят сейчас в своих уютных постелях, и знать не знают ни про каких Старших детей богов, психованных вампиров, Сердец бога и про парня по имени Дар, видящего сны и рисующего с них картины. Но вернемся к реальности…

- Максим, а от кого мы сейчас убегаем? Может они отстанут, узнав, что я с тобой, таким крутым ашус? - с надеждой спросил я.

- Надежда умирает последней,- хмыкнул Макс.- Они не остановятся, я разогнал их на время, но чувствую присутствие издалека. На наше счастье серьезных противников, кроме Варка, пока на горизонте нет. Лишь мелкие сошки. Голодные хищники, когда чувствуют уязвимую добычу, становятся еще настырней и агрессивней. Мы будем в относительной безопасности только в моем родовом убежище. Сейчас весь род спешно ушел подальше, чтобы не впасть в зависимость от тебя, как носителя сути нашего Творца. А на нас ты влияешь не совсем ординарно.

- Заинтриговал!- удивленно сказал я. На минуту даже отошла на второй план боль в груди.

- И как же я влияю на ашус?

- Сексуально, - весело ответил Макс. - Но не переживай, за столько лет совместного времяпровождения я выработал иммунитет. Ну, почти выработал..., - он заговорщически подмигнул мне зеркальным глазом. Очень даже человеческим жестом, а я отчего-то смутился и отвернулся к боковому стеклу. Максим начал волноваться и увеличил скорость. За окном все быстрей мелькали деревья, уже видневшиеся в предрассветных сумерках. Скоро наступит утро.

В голове вертелись тысячи вопросов, но боль забивала всяческий интерес к чему-либо. Мне уже было все равно, лишь бы перестало болеть. Я сдавленно застонал.

- Потерпи, Дар. Мы уже почти на месте.

Я нащупал на груди свой талисман. Прозрачный клык на кожаном шнурке.

- Это твой защитный заслон. Пока он на тебе, никто не почувствует в тебе Сердца. По крайней мере, в ближайшее время. Не снимай его, очень прошу, - Макс пытался меня чем-то отвлечь.

- Ты подарил мне его на День рождения несколько лет назад.

- Это мой, - смущенно проговорил ашус.

- Что твой? - не понял я.

- Ну, клык мой. Я вырвал его у себя и сделал для тебя оберег. Из собственных частей тела защитные амулеты получаются сильней всего, - отстраненно произнес ашус.

Сейчас меня защищает амулет, а потом? Что защитит меня, когда скрываться больше не удастся? Я легонько сжал клык в ладони и задохнулся от приступа острой боли в груди.

Машина взвизгнула тормозами, и мы остановились возле высоких железных ворот. Макс выскочил из машины и подбежал к пассажирской двери. Самостоятельно мне было уже не выбраться. Он подхватил меня на руки и выволок с переднего сидения. Я благодарно откинул голову ему на плечо, уже мало что соображая, охваченный болью, как огнем. Смутно различался силуэт высокой ограды со змеиными символами по периметру и большой дом вдалеке. Ворота захлопнулись за нами и по их поверхности пронеслись тысячи сполохов мельчайших молний, замыкая защитный барьер. Неутомимые руки несли меня к убежищу, бережно прижимая к груди. Внутри дома нас как будто ждали, хотя вокруг никого не было. Здесь было уютно и тепло. Везде горел свет.

Максим молча нес меня по длинному коридору, а я уже даже не пытался сдерживать стонов. Боль распространилась по всему телу. Черт, да когда же это кончится?!

- Вот мы и пришли, - наигранно весело воскликнул ашус, и дверь тихо захлопнулась у нас за спиной, отсекая от остального мира.

- Сила нашего рода скрывает и охраняет нас. Как тебе мое логово? - со мной пытались шутить, отвлекать от боли. Не смотря ни на что, я был благодарен искренне.

- Неплохая землянка, – пошутил я, обведя мутным взором спальню с огроменной кроватью.

- А кровать-то чего такая маленькая?

- Так, бывает, хочется расслабиться в более удобном теле, чем человеческое. В изначальных формах я довольно крупный, - ухмылка во все лицо. Что-то я пока не могу представить Максима в другом, «крупном» виде. И все-таки даже с этими невероятными зеркальными озерами, смотрящими через человеческий разрез глаз, Макс был поразительно обаятельным.

- Покажешь? - слезы острой боли заливали лицо, но я попытался улыбнуться другу.

- Обязательно, малыш. Очень скоро. Ты, главное, выдержи, не сдавайся, - он поцеловал меня теплыми губами в висок и крепче обнял. Так мы и стояли, вернее он стоял, а я лежал у него на руках безвольной сломанной куклой.

Очнувшись от своих невеселых дум, Максим понес меня к еще одной двери.

- У меня для тебя еще один сюрприз, если можно так сказать, - он пинком открыл дверь, и мы зашли в большую ванную комнату с бассейном.

- Ты всегда любил воду.

По периметру стояли мягкие кушетки с витыми ножками. На одну из них меня положили и стали раздевать. Мне уже было все равно. Мир сузился до огненного клубка оголенных нервов, которые корежило и выкручивало без наркоза.

Макс стремительно сбросил свою одежду и, легко подхватив мое безвольное обнаженное тело на руки, подошел к кромке бассейна.

- Дар, послушай меня внимательно. Пожалуйста, я понимаю, что больно и плохо, но выслушай меня, прошу. Дар, посмотри на меня, - уже громко и настойчиво приказал ашус, видя отсутствие моей реакции на его слова. Я с трудом разлепил глаза и попытался сфокусировать взгляд на взволнованном лице Макса.

- Пожалуйста, малыш, постарайся расслабиться и доверься мне. Я не причиню тебе вреда. Ты мне веришь? Просто доверяй мне, что бы ни случилось,- наши обнаженные тела стали погружаться в теплую воду. Он медленно спускался по мраморным ступенькам все глубже, пока вода не достигла наших плеч. Как ни странно, но в воде голова немного прояснилась, хотя боль никуда не делась. Макс подошел к боковой стенке бассейна, и я увидел четыре цепи с обручами на концах, вмонтированными прямо в стену. Ашус перехватил меня одной рукой, а другой стал пристегивать цепи к моим щиколоткам и запястьям. Я слабо сопротивлялся, но ашус пресек мои трепыхания на корню. Когда последний замок защелкнулся, я оказался растянутым на цепях, почти по горло в воде. Утонуть я не мог - не позволяла длина цепи.

Макс нырнул под воду и вынырнул уже у меня за спиной. Он прижался горячим обнаженным телом к моей напряженной спине, обнимая и поглаживая грудь и живот дрожащими ладонями.

- Доверься мне. Так нужно, - умоляли губы, шепча на ухо. - Ты можешь причинить себе вред во время пробуждения Сердца. Пожалуйста, не бойся меня.

И я прекратил даже слабое сопротивление, откинув голову ему на плечо и полностью отдаваясь в его власть. А потом начался ад. Тело ломало и выкручивало. Я давно сорвал голос от крика и теперь надсадно хрипел. Казалось, что у меня живьем вытягивают внутренности, а по венам бежит раскаленный металл, выжигая все внутри. Хотелось вцепиться в себя ногтями и сдирать кожу, биться головой о стену, вырвать сердце своими руками. И только надежные оковы цепей да крепкие руки Максима не давали мне покалечить себя. В центре груди пульсировало солнце, раскаленное и яростное. Мое персональное солнце боли. Сквозь кровавую пелену я ощущал нежные руки, массирующие сведенные судорогой мышцы. Ласковые слова утешения и сострадания. Мой друг опять был рядом и спасал меня, как мог. Сильные пальцы гладили пульсирующий напряженный узел на груди, перебирая каждую венку, массируя, расслабляя, постепенно пробираясь дальше вглубь груди. Я перестал осознавать действительность. Разные картинки мелькали калейдоскопом перед глазами. Где явь, а где больное воображение уже было не разобраться. Комната кружилась перед глазами, руки ашус прямо внутри держали мое сердце и массировали защитную оболочку, которая скрывала неистовое первое Сердце. Мне виделась огромная зеркальная змея, обвившая мое тело, она скользила по мне своим прекрасным телом. Картинки из снов стали всплывать из подсознания, мельтеша образами, смешиваясь с реальностью. Я, наконец, обрывал связь с миром боли, теряя сознание и проваливаясь в другой план бытия.

Глава 4

Я лежал в каменной чаше, выполненной в форме раскрытой ладони. Камень был теплым и гладким, ослепительно белого цвета. Он находился в центре овального зала с прозрачным высоким куполом вместо потолка, сквозь который было видно синее небо. Серебристо-зеленые растительные узоры на стенах в сочетании с хрустальной прозрачностью купола над головой придавали комнате воздушность. Я сел, подтянув колени к подбородку и обхватив себя руками.

- Эй! Есть тут кто-нибудь?- тихо позвал я.

- А вокруг тишина, - ответил я сам себе.

Каменная ладонь, служившая мне ложем, мягко и ненавязчиво изменила свою форму, сжав исполинские пальцы, создавая удобный упор для спины, подстраиваясь под меня.

- Удобно. Домой бы такое креслице. Только дома-то теперь у меня и нет.

Никакой другой мебели, окон или дверей в зале не оказалось. И все же мне здесь очень нравилось. Было неуловимое ощущение чего-то родного, ощущение того, что это место меня искренне любит и ждет уже долгое время. Тихая радость от встречи просто волнами вибрировала вокруг. Я спустил босые ноги на пол и только сейчас заметил, что вместо каменных плит ноги стояли в мягкой шелковой траве. Каждая травинка льнула к моим ступням, ластясь и щекоча кожу. Как оказалось, стены тоже были увиты живыми растениями. Листья росли очень густо и напоминали по форме детские ладони. При моем приближении листья задрожали и выгнулись мне навстречу.

- Привет! - я запустил обе руки в их шевелящуюся массу и почувствовал, что они мне рады. Маленькие серебристо-зеленые ладошки гладили мои руки, а вытянувшиеся побеги уже тянулись к моим плечам в радостной ласке. Ощущения были такими, как будто после долгой разлуки я вновь встретился с любимым щенком, и он, повизгивая от восторга, вилял хвостом и ластился. Вокруг стали появляться бутоны, которые раскрывались невероятными по своей красоте белыми цветами. Меня окружил благоухающий аромат. Я закрыл глаза и с наслаждением откинулся на живую стену всем телом. В какой-то момент стало понятно, что моего сознания мягко касаются и просят впустить. И я раскрылся навстречу.

Волна радости от встречи и безоглядной любви затопила меня. Оказалось, что все здесь живое и связано воедино древним разумом, который узнал во мне частичку своего Хозяина. И он стремился угодить мне, показать свою преданность. Он называл себя Ириш. Комната, в которой я находился, была частью живой цитадели Орлано - бога, наделившего свое творение разумом и эмоциями. Сам Ириш расположился на единственном живом острове в этом мире - частичке суши, которой не коснулась кара Единого. Только здесь жизнь продолжалась. И именно здесь был заперт Орлано, погрузивший себя в беспробудный сон, пока не придет время прихода Дара прощения. Долгое время все здесь ждало только меня. В голове все встало на свои места, и только сейчас я окончательно принял и осознал свой новый путь. Путь на этот остров. Сюда буду стремиться всей душой, ибо здесь мой дом.

Я резко почувствовал постороннее присутствие и открыл глаза. Белую чашу в центре зала обвивала огромная змея. Ее голова покачивалась, а глаза пристально смотрели прямо на меня. Многие люди боятся змей, но не я. Эти удивительные создания всегда казались мне притягательными и опасными одновременно, но страха никогда не было. Скорей было восхищение их длинными телами, стремительностью бросков и завораживающей плавностью движений. Сам удивляясь своему бесстрашию, я подошел к змее поближе и рассматривал ее, затаив дыхание. Вся она, от головы до хвоста, была покрыта серебристыми чешуйками. Они так плотно прилегали друг к другу, что были заметны, только если змея двигалась. Крупная вытянутая голова с умными внимательными глазами была покрыта более темной чешуей, чем все остальное тело. Размером она была метров пятнадцать, если прикинуть на глаз, и моих двух рук не хватило бы, чтобы взять в захват гибкое тело. Устрашающее шипение и вздрагивающий кончик хвоста. Я представил себе, что запросто размещусь у нее в желудке, и малость струхнул. Готов поклясться, что заметил ухмылку на хитрой морде. Передо мной выпендривался самый настоящий ашус. Вот я и увидел «крупную» форму Макса. Это конечно был не он, а жаль.

- Здрасте, дяденька змей, - начал дурачиться я. - Детей запугиваем? Значит, так принято знакомиться у ашус? - я решил, что лучшая защита это нападение. Ха! Вы видели когда-нибудь ошарашено удивленную змеиную морду? Поверьте, у этой змеи получилось.

- Малыш, в тебе все меньше от человека, обычно этот трюк идет «на ура», и народ в ужасе сползает в обморок, - прошелестело у меня в голове.

- Пора менять репертуар. Молодежь нынче пошла непробиваемая. Такими фокусами не проймешь, - посоветовал я.

- Странно, - задумчиво покачивая головой, прошипел ашус, - ну и деточки пошли. Дар, я уловил в тебе страх, но лишь на мгновение.

- Э-э-э, это плохо? - так же мысленно спросил я.

- Не думаю, что плохо, просто ты все больше обретаешь свою истинную суть, - внимательные глаза смотрели на меня, гипнотизируя.

- Заканчивай пугать мальчика, Акел, - прошипел другой голос уже вслух. Я повернулся на звук. Прямо из зарослей на стенах в комнату выползали множество серебристых змей. Мне бы испугаться, а я как дурак расплылся в радостной улыбке. Все они были меньше Акела, но все равно огромными. Сколько же их было на самом деле, трудно разобраться, так как они переплелись телами и заполнили все свободное пространство, оставив свободным пятачок возле белой каменной ладони. Хотя было сомнительно, что именно каменной, ведь она двигалась и изменяла форму. Я забрался с ногами на возвышение. Змеи излучали волны доброжелательного внимания. Я уже догадался, кто они. Но загадкой оставалось, что они хотят от меня и для чего собрались здесь.

- Сколько вас здесь, ашус? - спокойно спросил я.

- Весь род, - прошипел в голове голос Акела. - Весь наш народ, кроме одного.

- Максим…, - прошептал я, опустив голову. Он остался со мной в другом плане бытия. Там он сражался с моей болью, там он держал в руках мое Сердце.

- Мейкшел нашел тебя в маленьком мире, который ты знаешь как Землю. Он призвал нас для создания Убежища, чтобы спрятать тебя, когда пробудится Сердце Орлано. Но это произошло слишком рано и неожиданно для нас всех. Мейкшел, единственный ашус, который может находиться с тобой рядом в твоем плане реальности и не сойти с ума от жажды обладания Сердцем Орлано и тобой. Но даже ему это дается с трудом, поэтому не суди его строго, слишком велика и притягательна сила нашего Создателя в тебе.

- Мейкшел, вот значит, как зовут моего Макса, - помедлив, я продолжил: - Вы тоже сейчас испытываете жажду обладать мной?

- Не буду обманывать тебя, Дар. Все мы стремимся слиться с тобой и окунуться в источник чистой энергии. Но здесь, в самом центре цитадели нашего Творца и в ипостаси зеркальных змей, мы можем контролировать себя наиболее сильно. Настолько, что решились предстать перед тобой и провести ритуал, - Акел обхватил кончиком хвоста мою руку и направил ее к своей голове. Я рассеяно погладил древнего ашус по надбровным дугам, опустил руку ниже и провел по тонкой чувствительной коже под мощной челюстью.

- Ритуал? - встрепенулся я. В мыслях пронеслись картинки из фильмов про чернокнижников со свечами, пиктограммами и кровищей. Ашус хмыкнул у меня в голове, нагло считывая мои наивные предположения.

- Никакой крови и боли, малыш. Только не от нас. Мы никогда не причиним тебе вреда. Ты священен для нашего народа. Если ты что и познаешь от нас, то только удовольствие, - длинный узкий язык ашус облизал мои пальцы на руке. По телу пробежали мурашки. Гипнотизирующие взгляды всех ашус слились для меня в один. Я понял, что они сливаются в одно общее сознание для общения со мной всем вместе. Голова начала кружиться, и я откинулся всем телом на белую ладонь гигантской чаши, которая послушно приняла форму удобного ложа подо мной.

- Э-э-э, так что там с ритуалом? - я пытался бороться с накатившим головокружением и хаосом в мыслях. Мне показалось, или ашус плавными движениями перетекли ближе? Трудно судить, так как застывшие на время в неподвижности, сейчас они начали медленно двигать своими телами все вместе, переплетая их в причудливые кольца, перетекая из одной позы в другую. От непрерывного движения вокруг у меня зарябило в глазах. Я зажмурился и тряхнул головой, пытаясь освободиться от наваждения.

- Много веков назад Орлано погрузил себя в беспробудный сон, оставив здесь свое воплощенное физическое тело в нетленной неподвижности и покое. Где находится его сознание, сейчас не ведает никто. В миг наивысшего напряжения твой дух будет способен достигнуть самых отдаленных мест мироздания. Это можно сделать с помощью боли и наслаждения. Боль уже овладела твоим телом - теперь пришла очередь удовольствий. Достигнув пика в двух реальностях, твой дух сможет беспрепятственно проникнуть в любую бездну и глубину сущего. Позови Орлано, найди в безграничном пространстве его душу. Мы все будем вместе с тобой, подготавливать и направлять. Только ты сможешь разбудить нашего бога. У тебя все получится, ты же его Дар, - мягкое касание к сознанию чего-то мощного, огромного и мудрого.

Это же неестественно, то, что они мне предлагают! Просто бред какой-то! Как я смогу сделать такое? А вдруг я не вернусь и навсегда останусь неприкаянным духом? Довериться? И что они имеют в виду под «пиком наслаждения»? Э-э-э.… Это то, что я думаю? Спасибо, конечно, что не пытают и мучают, но все же. Как они собираются это делать со мной в змеиных телах? Стоп. А я что, уже согласился? Я и целоваться-то не умею, а тут такое предлагают! Причем добровольно-принудительно. Я же не такой! Или такой? Мысли прыгали как кролики. Все человеческое возмущалось предстоящему ритуалу, но во мне уже просыпалось нечто иное. То, что спало до времени, то, истинное существо, которым я был создан изначально. И оно признавало ашус своими, оно доверяло и не стеснялось их абсолютно. Ритуал вызывал нетерпеливый интерес и понимание. Две личности боролись во мне. Фу-у-у, как трудно решиться на что-то.

Ашус, чувствуя мои колебания, усилили мысленный напор, подавляя комплексы и стыд. Этот вкрадчивый голос расслаблял и окутывал уверенностью и томительным ожиданием чего-то неизведанного, от чего тело сладко заныло.

- Откройся нам, Дар. Распахни свое сознание для нас-с-с, - голос внушал и обволакивал. И я впустил их, окунувшись в омут с головой. Они все сейчас были единым существом с общей волей и мыслями. Поразительно, я оказался в их мире изнутри. Они, в свою очередь, доверили мне все самые сокровенные уголки сознания. Я впервые понял, почему они так сильны как раса. Их сила была в единстве. Как, наверно, тяжело было Максиму вдали от семьи.

Я лежал на белом алтаре в окружении ашус, и мое человеческое восприятие мира казалось таким далеким, постепенно заменяясь новым. Все человеческое воспитание, комплексы, нормы поведения, осознание себя в мире, сейчас осыпались пылью. Я не знал, каким я стану в итоге, но человеком уже остаться не смогу. Моя новая сущность была готова к ритуалу.

Длинный гладкий язык коснулся моей щеки. Я не вздрогнул и не отстранился, а потянулся за робкой лаской. И тут же появился второй. Он обвел упругим кончиком мою ушную раковину и, уловив импульс удовольствия, стал кружить, вылизывать все изгибы. Что-то ласкало мои волосы, перебирая пряди и мягко массируя кожу головы. Я жмурился и мурлыкал в сладком томлении. Мягко ощущалось проникновение между пальцев рук и ног, щекоча тонкую кожицу, заставляя улыбаться. Это было так необычно, ашус брали знания о том, что я чувствую напрямую из моего сознания, предугадывая мои желания и ощущения. Я слышал дразнящие легкие касания по всему телу, которые стали переходить в откровенную ласку. Приятно чувствовать себя праздничным мороженым, которое лижут много языков одновременно. Они добрались до бусинок сосков и стали теребить напряженные кусочки плоти, вызывая мои стоны. Я не сразу заметил, как мои ноги раздвинули, и внутреннюю поверхность бедер стали гладить нежными кончиками языков, поднимаясь все выше и выше. Упругие кольца обвили ноги, приподняв их и разводя еще больше в стороны, открывая доступ к промежности. Я выгнулся навстречу ошеломляющей ласке, со стоном закусив губу. Мой напряженный член горел от скользящих движений влажных языков. Узор на груди переливался и мерцал. Острое наслаждение пронзило меня в преддверии оргазма. В глазах потемнело, меня засасывало в какую-то гигантскую воронку, вытягивая душу из тела. Во мне намеренно обнажали чистое желание, отсекая другие чувства, готовя к пику, на острие которого дух максимально откроется мирозданию и отправится на поиски. Я стал слышать настойчивый голос в голове, повторяющий как молитву:

- Орлано, Орлано, Орлано….

И я повторял за ним, пока ослепительная вспышка оргазма не обрушилась на меня и одуряющая волна наслаждения не вытолкнула в бездну. Мой собственный крик наполнил пустоту: - Орлано!!!!

Не знаю, куда забросило меня этим мощным потоком, но я ощущал, как пространство с чудовищной силой сворачивалось впереди, открывая бесконечную череду миров и реальностей. Все укорялось и превращалось в сплошной светящийся поток, маяком в котором было имя бога, набатом стучавшее у меня в голове. Я уловил удивленный далекий отклик и что есть силы натянул возникшую между нами нить. Ярчайшая вспышка была подобна взрыву звезды, она отбросила меня обратно в тело, лежащее на белом алтаре-ладони. Я смог вернуться! Ашус в комнате уже не было. Остались лишь их прощальные мысли ко мне:

- Ты справился, Дар. Мы еще увидимся, малыш. Придет время, и ты призовешь нас всех.

Они ушли, послав напоследок ощущение тепла, благодарности и любви. Ритуал был полностью завершен. Я нашел и пробудил своего бога.

Я остался один в пустой комнате со своими мыслями и колотящимся сердцем. Тишина была оглушающей, даже живая цитадель затаилась и замерла. Я подтянулся и встал на колени, опираясь руками на согнувшиеся исполинские пальцы белой ладони, служившей мне ложем и алтарем. Где-то улавливался едва слышимый звук. Я все слушал и слушал, затаив дыхание. А потом узнал их - это были звуки приближающихся шагов. Я спросил у Ириш, кто еще находится в цитадели. В ответ Ириш показал сгусток света и затаился, полностью закрывшись от меня. Ну что ж, ждать осталось не долго. Шаги были все громче. Потоки силы вокруг просто сбесились, таким мощным было излучение энергии от приближающегося существа. Я вцепился в алтарь двумя руками, мои пальцы побелели от напряжения, а душа сладко трепыхалась в предвкушении встречи. Чем ближе раздавались шаги, тем больший трепет охватывал меня, потому что я уже догадался, кого сейчас увижу.

Поступь пробудившегося бога была стремительна. Он был совсем близко. В стене образовалась высокая арка входа, сквозь которую проникал яркий свет. Он становился все ослепительней, и я уже не мог выдерживать его интенсивности. Глаза слезились от напряжения, потому что, не смотря ни на что, я пытался разглядеть его источник. И все же пришлось зажмуриться, когда Орлано вошел в зал. Он был окружен сиянием, ярким как солнце, не позволяющим разглядеть ни одной детали фигуры или лица.

Орлано остановился в шаге от меня, а я все еще стоял на коленях, опираясь на его алтарь. Желание открыть глаза было невыносимым.

- Не открывай глаза, Дар. Ты можешь сжечь их. Пожалуйста, сердце мое, потерпи. Сейчас достаточно того, что я вижу тебя. Вижу и любуюсь, - Орлано обошел меня и стал за спиной, чтобы меньше искушать желанием увидеть. Его голос я не смогу забыть уже никогда, узнаю среди миллиона, через тысячи лет. Потому что каждая клеточка моего тела дрожала от радости при каждом звуке, впитывая, вслушиваясь, наслаждаясь. Истерика в крови от близости Орлано, от его голоса. Нужно что-то сказать, а у меня стоит ком в горле. Все мысли вылетели из головы.

Нежные пальцы зарылись в мои волосы, перебирая каждую прядь. Я почувствовал, как Орлано нагнулся ко мне и, погрузив свое лицо в мои волосы, шумно вдохнул их запах. Мощные большие ладони легли на мои плечи и обдали внутренним жаром. Узор на моей груди яростно вспыхнул в ответ.

- Я ждал тебя так долго, Дар, и наше время пришло, - вздохнув, произнёс мой бог. Его голос стал предельно серьезен и печален. - Да откроется первое Сердце и искупление начнется.

Рука Орлано беспрепятственно прошла сквозь мое тело и обхватила Сердце обжигающей ладонью.

Я видел себя в двух реальностях одновременно. Вот я стою на коленях, опираясь на алтарь посреди живой цитадели, и бог поддерживает мое сердце сзади. И вот я же в другом мире, растянутый на цепях в большом бассейне. Обмякшее, бессознательное тело обнимает Максим и поддерживает мое сердце спереди. Бережные пальцы погружаются все глубже, приоткрывая нежные створки, защищающие пульсирующий источник, обнажая суть первого Сердца, выпуская потоки чистой силы чудовищной мощи. Орлано послал внутрь меня божественный импульс. Это было как взрыв сверхновой. Своим угасающим сознанием в двух реальностях я почувствовал радость и облегчение.

«Назад дороги нет», - флегматично успел подумать я.

Глава 5

Я очнулся в полной тишине, лишь только спокойное дыхание кого-то рядом разбавляло ее. Цепи из бассейна с успехом заменила мягкая кровать, в которой, собственно, я и пригрелся, для надежности спелёнатый теплым одеялом, да еще придавленный чем-то сверху. Ну и на том спасибо. Вежливость – мое второе «Я». Прислушавшись к себе, я с радостью обнаружил, что у меня нигде и ничего не болит! Вообще! Совсем!!!!! Я глупо заулыбался до ушей. Как мало человеку нужно для счастья, просто чувствовать себя как…обычно. Да и человеку ли? Это кто ж теперь я? Мысли были одна оригинальней другой. Надо у Макса спросить или как там его ашус зовут… Я напряг извилины и вспомнил, тут же выдав его имя вслух.

- Мейкшел! Ну и имечко. Я бы уже пошел и удавился, если бы меня так звали.

- Так что тебе мешает? - спросил уставший голос. Я испугано ойкнул и развернулся на голос. Рядом со мной обнаружилось усталое, но довольное лицо Макса, а сам он лежал, обхватив меня руками поверх одеяла.

- Слезь с меня! - я стал выпутываться из душивших одеяльных наворотов и цепких рук Макса. Но не тут-то было.

- Макс, ты задушишь меня. И вообще, чего это ты на мне разлегся? - буйствовал я.

Из одеяла я кое-как выбрался. Зато Макс обхватил меня ещё сильней, притянув поближе к себе, как плюшевого мишку, да еще и ногу сверху положил для надежности.

- Угомонись, - спокойно сказал Макс, зарываясь лицом мне в волосы. - Я уже двое суток тут колочусь без отдыха. Полежи еще немного тихонько.

- Двое суток? А я где был? - растеряно притихшим голосом брякнул я.

- Изображал спящую красавицу, в основном. Когда не пытался себя покалечить.

- Чего? Какую еще красавицу? - продолжал возмущаться я.

- Ладно, тогда красавца. Это сути не меняет.

- Это меняет твое отношение ко мне.

- Ты хочешь сказать, что я к тебе плохо отношусь? - Макс аж открыл глаза, видимо, чтоб посмотреть на беспредельно наглого меня.

Мне стало стыдно. Действительно, если весь этот кошмар продолжался двое суток и Макс не отходил от меня. А я тут еще буяню и не даю отдохнуть. Проникнувшись искренним сочувствием к Максику, к себе и к не легкой доле вообще, я затих и сам не заметил, как опять задремал, прижатый спиной к горячему телу.

В следующий раз я проснулся уже поздним утром. Солнце вовсю светило в окна, попадая даже на кровать. Вот эти самые наглые солнечные лучи и разбудили меня, слепя глаза. В постели я был уже в гордом одиночестве. Максим обнаружился стоящим посреди спальни в ярких лучах света. Он изогнулся, растягивая затекшие мышцы спины. Причудливая игра света и тени скульптурно вылепила каждый мускул великолепного тела. Прямые блестящие волосы, цвета вороного крыла, стянуты в аккуратный высокий хвост и спускаются каскадом ниже лопаток. И когда только успели вырасти? Большой, опасный хищник, уверенный в своих силах и самый заботливый и нежный друг.

- Хорош, зараза! - восхищенно прошептал я и тут же смутился своему порыву.

- Любуешься? - коварная улыбка на губах Максима, и я стушевался еще больше.

- Любуюсь, - честно признался я, опустив глаза.

- Может, хватит валяться, мелкая соня? Разомни свой обновленный организм, - Максим протянул мне руку, приглашая присоединиться.

- Я заинтригован, - действительно, сколько можно валяться.

Резко подорвавшись с постели, я обнаружил, что под одеялом был совершенно голым. Покраснев до кончиков ушей, я обмотался простыней и подошел к моему ашус. Он взял меня за руку и подвел к большому зеркалу во весь рост. Обойдя меня по кругу, Макс остановился за спиной, положив руки мне на плечи.

По сравнению с высоким спортивным Максимом я смотрелся мелкой шпаной в обмотках.

- Чего уж там, я действительно мелкий, - сокрушался я, рассматривая нашу скульптурную композицию. Я был ниже его на целую голову, едва доставая до подбородка (в прыжке), и не отличался крупностью или мускулистостью фигуры.

Ашус взял расческу и стал не торопясь разбирать пряди моих светлых волос, начиная с кончиков и поднимаясь все выше. Я всегда носил волосы до плеч, они слегка закручивались крупными волнами, особенно во влажную погоду. Отложив расческу, ашус зарылся в них длинными пальцами, перебирая и любуясь игрой света в светлых локонах. Я не смел пошевелиться, затаив дыхание, смотрел на него через зеркало. Максим вскользь провел ладонью по моей щеке. Случайное прикосновение обожгло огнем. На его лице застыла мечтательная улыбка. Ашус наклонился к моему уху и прошептал:

- Ты хочешь увидеть себя моими глазами?

Я помедлил с ответом, но согласно кивнул.

- Откройся мне, - потребовали улыбающиеся губы.

Уверенные руки медленно стягивали с меня простыню, постепенно обнажая все тело, а потом отбросили ненужную ткань куда-то в сторону. Мы оба заворожено смотрели друг на друга через зеркало. И я решился, доверился, раскрывая сознание, погружаясь в мир чужих эмоций.

Силуэт, сотканный из тумана: дунешь, и он развеется светящимися искрами. Тонкий, гибкий стан, как былинка на ветру. Обманчиво хрупкий. Все тело наполнено внутренней силой. Запах белой кожи, одуряюще прекрасный, сводящий с ума чувственными нотками и пьянящими феромонами. Упрямый, ироничный, бестолковый и отважный, но такой наивный, милый котенок. Маленькие, розовые пальчики так и манят легонько пощекотать их, а потом целовать много-много раз. Тонкие щиколотки и стройные ноги дурманили идеальной гладкостью кожи, желанием обвиться, подобно плющу и присосаться тысячами поцелуев. Идеальная форма округлых ягодиц и узких бедер, изогнутая линия спины созданы для объятий и нежных ласк. Плоский живот, грудь и плечи увиты переливающимся серебряным узором, затейливой вязью расползающимся по юному телу. Руки сводит от желания коснуться их. Темно-розовые бусинки сосков. Тонкая нежная шейка, изящные раковинки ушек. Шептать, забывшись, милые словечки и глупости. Высокие скулы окрасил нежный румянец. Когда ты смущен, хочется сотворить крылья и, прижав к себе, укрыть от всего мира, потянуться к ярким лепесткам губ. Твой лик притягательно светел и свеж. Изящный прямой нос, черные тонкие брови вразлет, высокий гладкий лоб и конечно дивные, большие глаза. Они тревожат, смущают, забирают покой бездонной глубиной неба. Они видят саму душу. Совершенное чудо с опушкой из длинных ресниц, лукавое и озорное. Маленький бог, удивленно смотрящий в зеркало и будто видящий себя впервые.

- И это действительно Я? - сознания разделились, оставляя привкус легкой тоски.

- Ты, маленький. Это все ты.

А потом меня развернули одним движением и прижали к себе. Я поднял голову, чтобы заглянуть Максиму в глаза. Мне не найти слов, я растерян и не знаю что мне делать. А он приподнял мой подбородок и просто поцеловал. По-взрослому, до трепета сердца и дрожи в руках, пока дыхание стало не хватать, а глаза помутнели от томления. Во мне опять боролись два начала, заставляя нервничать. Нет, так нельзя. Он, прежде всего, мой друг. Ну как же так, это не правильно? Однако моя новая сущность безумно хотела Максима, признавала его право на обладание собой. Макс почувствовал перемену в моем настроении и отстранился. Он выпустил меня из объятий и отвернулся, пытаясь взять себя в руки. Я видел, как сжались его кулаки от напряжения. Я обидел его, отверг своего ашус, разбил то трогательное доверие и близость, что образовалась между нами.

- Прости, - жалобным голоском пропищал я, строя самую жалостливую мордашку и заглядывая ему в глаза.