Часа 24 минуты. Температура 34 градуса

— Поймите, я думаю, он болен.

— Ваш брат, возможно, похитил и убил более десяти девушек. То, что он болен, самая незначительная его проблема!

— Не думаю, что он хотел причинить им вред…

— Постойте! — подскочил Мак. Он высился над Эннунцио сидевшим теперь на краю кровати. Куинси и Рейни приехали и охраняли выход, в правом углу Кимберли не сводила глаз с Норы Рей. Шприц у нее Кимберли забрала. Однако враждебная напряженность в комнате сохранялась. — Так это вы мне звонили?

Эннунцио кивнул.

— Что за черт? Вы водили меня за нос с самого начала!

— Я не хотел водить вас за нос. Я старался помочь…

— Вы сказали, что звонивший мог быть убийцей. Как это понять?

— Я хотел, чтобы вы относились к звонкам серьезнее. Честное слово, всеми силами старался помочь. Я сам очень мало знаю.

— Могли бы назвать имя брата.

— Это ничего не дало бы. Фрэнка Эннунцио не существует. Он живет под вымышленным именем. Прошу вас, поймите. Я не разговаривал с братом больше тридцати лет.

Все насторожились. Мак нахмурился, эта последняя новость ему не понравилась.

— Полагаю, стоит начать сначала, — спокойно сказал Куинси.

Эннунцио устало кивнул.

— Пять лет назад я начал работать над делом о похищениях детей в Атланте, среди похищенных был ребенок молодого врача. Меня вызвали проанализировать приходившие ему письма. Пока я находился там, исчезли две студентки, учившиеся в университете штата. Я вырезал статьи из газет. Тогда приписывал это наитию. Я работал над исчезновением, а тут еще одно исчезновение. Могло оказаться, что между ними есть связь. Я начал следить за делом пропавших без вести студенток. В то лето, потом в следующее, когда в период жары исчезли еще две девушки.

Я уже знал, что дело об исчезновении девушек не имеет ничего общего с моим. Детей похищали с целью получения выкупа. Некий очень приличный молодой человек, работавший в одном из самых престижных гольф-клубов, использовал служебное положение для выявления богатых молодых семей и слежки за ними. Расследование заняло три года, но мы в конце концов разоблачили похитителя в значительной мере благодаря его письмам с требованием денег.

Похищения в период жары оказались совсем другой историей. «Несуб» всегда нападал на девушек студенческого возраста, ехавших парами. Одну оставлял мертвой возле дороги, другую увозил куда-то в глухое место. И всякий раз отправлял сообщения в газету. Часы тикают… жара убивает. Я издавна помню это письмо. Такие вещи не забываются.

Эннунцио умолк. И погрузившись в свои мысли, опустил взгляд к ковру.

— Что сделал ваш брат? — спросила Рейни. — Расскажите нам о Фрэнке.

— Наш отец был жестоким человеком.

— Есть такие отцы.

— Он работал на шахте неподалеку отсюда. Это тяжкая жизнь. Изнурительная работа днем. Горькая бедность ночью. Он был очень озлобленным.

— Озлобленные часто пускают в ход кулаки, — заметила Рейни.

— Да. Пускают.

— Ваш брат убил отца?

— Нет. Шахта доконала его раньше. Угольная пыль скапливалась у отца в легких, он стал кашлять, потом настал день, когда бояться его нам было уже не нужно.

— Эннунцио, что сделал ваш брат?

— Убил нашу мать, — прошептал Эннунцио. — Женщину, которую в детстве мы постоянно старались защищать всеми силами.

Голос его оборвался. Казалось, он больше не может смотреть ни на кого. Поникнув, свесив голову, он сжимал и разжимал лежавшие на коленях руки.

— Вы должны понять… После похорон она слегка тронулась. Начала орать на Фрэнка, что он неблагодарный, а затем принялась бить его отцовским ремнем. Поначалу Фрэнк ничего не делал. Лежал, пока она не выбилась из сил. До того устала хлестать, что даже не могла поднять руку. И тогда он встал с пола. Поднял ее. Очень осторожно. Я отчетливо это помню. Ему было всего четырнадцать лет, но он был высоким не по возрасту, а мать — хрупкой, как птичка. Взял на руки, отнес в ее комнату и положил на кровать. Фрэнк велел мне уйти из дома. Но я не мог. Я стоял посреди лачуги, а он взял лампу и стал поливать полы керосином. Кажется, я понимал, что он собирается сделать. Мать лишь смотрела на него с кровати. Грудь ее вздымалась. Она не проронила ни слова. Даже не подняла головы. Он хотел убить ее, может быть, убить нас всех, и думаю, она была признательна ему.

Фрэнк облил лачугу керосином. Потом достал из печи раскаленные угли и бросил на пол. Старый, деревянный, высохший от времени дом вспыхнул. Может быть, дом был тоже признателен; это жилище никогда не ведало счастья. Не знаю. Помню только, как брат схватил меня за руку и вытащил наружу. Потом мы стояли и смотрели, как горит наш дом. В последнюю минуту мать подняла пронзительный крик. Клянусь, я видел ее, стоя посреди пламени, она воздевала руки и надрывно кричала. Но ей уже ничем нельзя было помочь. Нельзя было ничем помочь никому из нас. Брат подвел меня к дороге, сказал, что вскоре кто-нибудь появится. Потом произнес: «Запомни, Дэви. Жара убивает». И скрылся в лесу. С тех пор я не видел его и не разговаривал с ним. Неделю спустя меня определили в семейный детский дом в Ричмонде, и я стал жить там. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я съездил в ту местность. Захотел побывать на могиле родителей. Обнаружил выдолбленное в могильном камне отверстие, а в нем свернутый трубкой листок бумаги. Там было написано: «Часы тикают… планета гибнет… животные плачут… реки вопят. Неужели не слышите? Жара убивает». Пожалуй, это резюме последних мыслей брата на данную тему.

— Все должно погибнуть? — сурово спросила Кимберли.

— Все прекрасное. — Эннунцио пожал плечами. — Не просите у меня полного объяснения. Природа была и нашим убежищем — мы убегали от отца в лес, — и нашей тюрьмой, уединенным местом, где никто не видел, что творится на самом деле. Брат любил и ненавидел лес. Любил и ненавидел отца. А под конец любил мать и терпеть ее не мог. Для него, думаю, все границы стерты. Он ненавидит то, что любит, любит то, что ненавидит, и запутался, в паутине, из которой ему никогда не выбраться.

— Поэтому ищет очищающей жары, — заметил Куинси.

— Используя природу, которая спасала и предавала его, — вставила Рейни и обеспокоенно посмотрела на Нору Рей. — Вам это сколько-нибудь помогает?

— Я что? — гневно спросила девушка. — Значит, у этого человека была трудная жизнь. У многих жизнь трудная. Это не давало ему права убивать мою сестру. А вы. — Ее сверкающий взгляд обратился к Эннунцио. — Как вам не стыдно! Вы агент ФБР, должны защищать людей, однако знали кое-что об убийце и молчали.

— Мне было нечего сказать, я не знаю ни имени, ни места…

— Вы знаете его прошлое!

— Но не знаю настоящего. Я мог только следить и ждать. И клянусь, неожиданно увидев письмо брата в виргинской газете, я отправил его копию в БРД. Я хотел, чтобы в расследовании принимал участие особый агент Маккормак. Хотел, чтобы полиция принялась за расследование деятельно и быстро. Само собой, это может считаться…

— Три девушки мертвы! — воскликнула Нора Рей. — Вот и скажите, насколько ценны ваши усилия.

— Если бы я был уверен… — пробормотал Эннунцио.

— Трус, — злобно бросила Нора Рей, и Эннунцио умолк. Куинси глубоко вздохнул, оглядел Рейни, Мака и Кимберли.

— Итак, что у нас получается?

— По-прежнему недостает убийцы и одной жертвы, — ответил Мак. — Теперь мы знаем мотив, но он поможет нам только на суде. Итог — сейчас ночь, ужасно жарко, и где-то находится еще одна девушка. Так что начинайте говорить, Эннунцио. Это ваш брат. Попробуйте думать, как он.

Однако судебный лингвист лишь покачал головой.

— Вначале я понимал некоторые его путеводные нити, так как сам проводил много времени под открытым небом. Но последние указаний — пробы воды, отложения, пыльца. Для меня это темный лес. Вам нужны специалисты.

— У вашего брата есть излюбленные места?

— Мы росли в нищете у подножия Аппалачей. Любимыми местами были те, куда можно дойти пешком.

— Вы узнали пещеру.

— Потому что сам лазал по пещерам. Из всех мест, какие выбирал Фрэнк, это наиболее знакомое.

— Значит, нам нужно искать здесь, в этой местности, — заключила Рейни.

Однако Мак и Эннунцио покачали головами.

— На методологию моего брата влияет прошлое, — заговорил Эннунцио, — возможно, она формируется под воздействием травмы из-за периодов жары, но сами места никак не связаны с нашей семьей. Я даже не знал, что Фрэнк жил в Джорджии.

— Эннунцио прав, — заметил Мак. — Какие бы психологические проблемы ни послужили толчком, он теперь отошел от них. Он придерживается своего плана игры, а это означает разнообразие. Последняя девушка где-то далеко.

— Нам нужна группа Рея, — заявила Кимберли.

— Пойду узнаю, как у них дела, — сказал Мак.

Он встретил на автостоянке идущего к нему географа.

— Мы добились успеха, — взволнованно сообщил Рей. — Ллойд обнаружил, что в образцах почвы содержится пыльца трех пород деревьев — болотного кипариса, ивового эвкалипта и красного клена, а измятое растение — болотный папоротник. В туфлях оказался торфяной мох. Это может означать только…

— Диснейленд?

— Бери выше. Дисмал-Суомп.

В четыре часа утра группа приняла решение разделиться. Куинси, как старший политик, вновь принял на себя обязанность вести переговоры с официальной опергруппой ФБР. Кроме того, они взяли под присмотр Нору Рей, оставлять ее одну было опасно.

Группа экспертов упаковывала оборудование и грузила в машины. По описанию Кэти Левайн, болото Дисмал-Суомп занимало шестьсот квадратных миль, изобилующих насекомыми, ядовитыми змеями, черными медведями и рысями. Деревья достигали ошеломляющей высоты, а густой подлесок из кустов шиповника и лоз дикого винограда делал некоторые места непроходимыми.

Им требовалась вода, средства для отпугивания насекомых, мачете. Словом, все снаряжение, какое у них имелось.

Мак и Кимберли усадили Эннунцио на заднее сиденье машины. Они собрались ехать на место следом за группой Рея. Таким образом, им семерым предстояло обыскивать местность, которая пугала даже Джорджа Вашингтона. Тем временем солнце поднялось над горизонтом, и появились тучи комаров.

— Готова? — спросил Мак у Кимберли, усаживаясь за руль.

— Насколько возможно.

Мак остановил взгляд на отражении Эннунцио в зеркале его обзора. Агент устало поглаживал голову; он выглядел постаревшим на двадцать лет.

— Почему вашего брата не арестовали после пожара? — спросил Мак.

— Видимо, не нашли.

— Вы кому-нибудь рассказывали о произошедшем?

— Разумеется.

— Потому что никогда не утаивали правды.

— Я федеральный агент, — отозвался Эннунцио. — Знаю, как нужно поступать.

— Отлично, потому что найти очередную девушку — это полдела. Потом мы отправимся за вашим братом и не остановимся, пока не отыщем его.

— Фрэнк ни за что не сдастся. Не захочет до конца жизни сидеть за решеткой.

— В таком случае тебе нужно приготовиться, — сказал Мак, взглянув на Кимберли.

— Жаль, нет винтовки, — ответила та, и оба они расстегнули кобуры.

Глава 45