Глава 4. Dum spiro, spero*. 6 страница
Послышался сиплый голос. Судя по интонации, весьма угрожающий. Малфой перекатился слева от меня. Я, приподнявшись на четвереньки, увидела весьма грузного мужчину, одетого в поношенное тряпье, держащего в руках ружье и что—то говорящего нам на непонятном мне языке, точнее, Малфою, и тыча в него оружием. В глазах Малфоя отразился звериный блеск. Я, словно завороженная, наблюдала, как он поднимается, принимая обманчивую позу смирения и успокаивающе показывает руки. Он походил на хищника, такой же гибкий и красивый, хитрый и жаждущий крови… Определенно, он хочет убить незнакомца. Я не могу допустить пролития невинной крови в очередной раз. Ее и так слишком много утекло.
Я встала и подойдя к Малфою, схватила его за руки. Он холодно посмотрел на меня. Его взгляд был красноречивее, чем слова. Я поплачусь за свои действия.
— Эй, все в порядке, — я обратилась к мужчине, поворачиваясь в его сторону и все так же придерживая руки Малфоя. – Вы говорите по—английски?
— По—английски… Есть немного, — произнес мужчина, не опуская ружья. – Кто вы?
— Меня зовут Гермиона Грейнджер. А это – Малфой… Драко Малфой. Мы заблудились. Нуждаемся в помощи и приюте, — слова действительно прозвучали жалобно; я почувствовала, как парень больно стиснул мои пальцы.
— Малфой… Что—то знакомое… Англичане, говорите? – коверкая слова, мужчина пронзительно и придирчиво оглядел нас с головы до ног. – Войцех Вишневецкий.
Он еще пару минут внимательно нас разглядывал, затем сипло рассмеялся и, закинув оружие за плечо, заговорил:
— Вы выглядите измученными. Сколько вы тут бродите? Около недели? Вам очень повезло, что вы добрались до наших угодий. Пищи в лесу полно, но ведь можно и самим стать обедом. Округа кишит хищниками. Часто здесь пропадают любопытные туристы, решившие, что могут противостоять природе.
Войцех снова издал смешок и махнул нам, в знак следовать за ним. Малфой одними губами прошептал многообещающее «Тебе пиздец» и решил взять инициативу в свои руки. На удивление, старый охотник оказался весьма болтлив. Мы подошли к небольшой хижине, видимо, смастеренной самостоятельно, из бревен, веток и травы. Внутри оказалось довольно чисто и светло. Интерьер был предельно прост: квадратный, грубо сколоченный, стол, пара стульев, в углу – аккуратно застеленная лежанка. Войцех рассказывал нам байки про свои приключения в этом лесу, пока мы с Малфоем плотно подкреплялись жирной похлебкой с грибами, хорошо зажаренным мясом дикого кабана и чашкой зубровки. Мне этот странный алкогольный напиток Войцех разбавил с яблочным соком, попутно рассказывая, что настаивается он на траве Зубровка душистая, которая, произрастая в Беловежском лесу, является пищей для зубров, откуда и получила название. Я вглядывалась в желтоватую настойку, пытаясь определить, понравилось ли мне то, что я пробовала. Горькая, обжигающая горло, с терптким привкусом и специфическим запахом. Нет, определенно этот напиток мне не нравиться, даже с добавлением яблочного сока.
Я то и дело косилась в сторону Малфоя, общающегося с охотником. Парень выглядел вполне заинтересованным, непринужденно откинувшись на спинку стула. Но я знала, что он в любую минуту готов достать волшебную палочку и пустить в старика пару заклинаний. Я боялась. Снова. Меня пугал этот невозмутимый юноша с холодным взглядом. Я не знала, чего от него ожидать.
После сытного ужина мы поочередно искупались в неком подобии душа, представляющем собой деревянную кабинку со шлангом; вода качалась из близлежащего небольшого водоема. Войцех дал нам чистую одежду. Я едва не утопала в его огромных штанах и рубашке, в которую влезли еще, как минимум, три меня. Удивлялась, как такой грузный человек обладал такой необычайной ловкостью.
Я узнала, что охотничьи угодья встречаются через каждые пять километров, образуя так называемое Мирное сообщество. Здесь редко охотятся, только по нужде: чтобы пополнить запасы пищи. Остальное время охотники охраняют лес от браконьеров или помогают заблудившимся туристам найти правильный путь к близлежащим селам. Лес находится примерно в 225 км. к востоку от Варшавы, к нему ведут автомобильная и железная дороги. Да, мы находились в Польше.
Войцех много пил, отчего постепенно его акцент стал чудовищным. Я с трудом понимала то, о чем он говорит. Вскоре захмелевший хозяин хижины проводил нас на ночлег в соседнюю комнату, оказавшуюся еще меньше, чем предыдущая. Наспех смастерил две лежанки. Я и Малфой остались наедине. Я поспешно улеглась на свою лежанку, отвернувшись от него. Слышала, как он опустился рядом.
— Что ты будешь с ним делать? – прошептала я, нарушая окутавшую нас тишину; мой голос дрожал.
— Лучше задайся вопросом, что я сделаю с тобой, Грейнджер, — сухо ответил Малфой; под ним зашелестела ткань – он лег.
Я обреченно выдохнула. Мне было страшно не за себя. Мне было страшно за старого охотника, Войцеха Вишневецкого, который приютил и накормил нас.
Я не могла заснуть, вслушиваясь в давящую тишину, разрезаемую лишь нашим дыханием и дикими звуками леса. Казалось, я пролежала так целую вечность. Тело затекло и дало знать о неудобной позе ноющей болью. Я, стараясь не шуметь, перевернулась на другой бок. Малфой. Рассматривала его, спящего и казавшегося вполне обычным парнем. Черты его лица разгладились, не было в них обычной напряженности. Губы не искривляла привычная мерзкая ухмылка. Обычный, красивый юноша… Но я знала, каков он на самом деле. И знание этого заставило меня внутренне содрогнуться. Я не должна рассматривать его.
Я мысленно металась: может, попросить помощи у Войцеха? Если Малфой будет пленен, что с ним делать? Не убить же?! Оставлять тут тоже небезопасно.
Внимание привлек едва слышимый шорох. В комнате показался Войцех с ружьем. Он, заметив меня, с удивлением смотрящую на него, приложил свой палец к пухлым губам, призывая меня к молчанию. Я ничего не понимала. Моя рука дернулась в сторону Малфоя, застыв в сантиметре от его руки. Войцех покачал головой, указывая на оружие. Мерлин, что делать?! Я сомневаюсь?.. Я сомневаюсь!!!
Резкий рывок за руку, «Авада Кедавра», толчок, заглушающий выстрел и удар всем телом о деревянную стену. Я застонала, пытаясь пошевелиться. Повернулась, увидев, как полное тело охотника оседает. И его глаза, выражающие изумление и понимание смерти...
Я закричала. Мгновенно была поднята и снова впечатана в стену. Сильная хватка на горле. Нечем дышать.
— Предпочитаешь Аваду? Она все же действует, — прорычал Малфой, с силой оторвав меня от стены и еще раз приложив об нее.
Я почувствовала горячие дорожки слез на щеках. Судорожно вцепилась в парня, пытаясь пнуть его между ног. Он с остервенением вжался в меня, полностью блокируя мои движения.
— Ты сомневалась, гребаная сука! – заорал он мне прямо в лицо. – Я не спал, дементор тебя зацелуй!
— А ты убил бы меня, даже не сомневаясь!!! — выкрикнула я в ответ, сквозь душащие рыдания, пытаясь оцарапать его лицо.
Он зашипел, когда я полосонула ногтями по бледной щеке. Выступили капельки крови. Он замахнулся, нанес удар по щеке. Мерлин, как же жжет кожу.
— А говорят… у аристократов… кровь голубая… чушь… — прохрипела я, потянув его за волосы.
Он отшвырнул меня на лежанку. Мелькнула волшебная палочка в его руке.
— Круцио!
Я извиваюсь в предсмертной агонии. Мерлин, пощадите, умоляю! Мой крик показался мне нечеловеческим, не моим, диким, вперемешку с гортанным рыком… Я умираю…
Снова чувствую его руки на своем теле. Я безвольная марионетка в его руках. Мне кажется, я изломана. Мои кости раздроблены в порошок. Снова удар об стену. Чувствую, как он уткнулся лицом в мою шею. Ощущаю его обжигающее дыхание, его губы, щекочущие кожу, и нашептывающие, словно мантру:
— Ты сомневалась, Грейнджер… Блядь, ты сомневалась…
Мое туманящееся сознание рисовало нелепые грезы. Темнота окутывает меня, затягивая в свою липкую пучину. Грезы – это мир абсурда. Грезы…
*Somnia – грезы.
Глава 16. *Мorte mixta
— Мерлин! – простонала я, переворачиваясь на другой бок.
Открыла глаза. Больно. Приподнявшись на руках, огляделась. Мерлин. Меня затошнило. Он убил старого охотника. Рыдания сковали горло похлеще, чем руки Малфоя. Я издала хрипловатый всхлип. Где этот бессердечный ублюдок?!
Нетвердой походкой прошла в комнату, где меньше, чем сутки назад мы сидели с человеком, приютившим нас. С человеком, который не ожидал, что так жестоко поплатиться за свою доброту.
Я поняла, что все еще нахожусь в ЕГО одежде. Выбежала из хижины в поисках своей рубахи. Заметила ее, висящую на ветке. Вчера я ее пыталась отстирать от грязи и пота. С остервенением срывая с себя тряпье, я натягивала свою рубаху, громко всхлипывая.
Мерлин мой, он его убил!!!
Я осмотрелась. Нет ни тела Войцеха, ни самого Малфоя. Я бросилась обратно в хижину в поисках какого—нибудь оружия. На глаза попался миниатюрный складной нож. Его клинок не был полностью спрятан в рукоять. Лезвие призывно блеснуло. Я схватила нож и снова помчалась во двор. Я убегу. Если мне суждено сгинуть в этом лесу, так тому и быть.
Внезапно я ощутила легкий толчок, кожу покалывало. Магия?.. Я сделала шаг — неприятные ощущения усилились. Хитрый сукин сын наложил ограждающие чары! Я смело двинулась вперед, превозмогая становившиеся с каждым шагом достаточно болезненными ощущения. Я смогу пройти этот невидимый барьер! Сильный удар в солнечное сплетение, ноги отрываются от земли. Я очутилась вновь за пределами барьера, пролетев пару метров. Мерлин, что это за магия?! Хрипя и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, я едва сумела подняться на ноги. Малфой – темный маг. Значит, следует действовать также.
— Обис Крусабилис! – произнесла я темномагическое заклинание, сосредотачиваясь на невидимом барьере.
Увидела, как колеблется прозрачная рябь, словно желе. Мерлин, барьер имеет толщину как минимум метра два! И я не смогу отменить заклинание без волшебной палочки. Я отступила назад, лихорадочно соображая, что делать дальше.
— Неплохая попытка, Грейнджер, — его голос звучал сухо, угрожающе.
Я повернулась к нему, заводя дрожащие руки за спину и сжимая нож. Он стоял в метрах пяти от меня, облокотившись на ствол ясеня и скрестив руки на груди. Он был без рубашки. Бледная кожа, покрытая шрамами. Широк в плечах. Худощавый, но достаточно жилистый. Рельефные мышцы рук и живота. Он, словно мраморное изваяние, искусно высеченное талантливым творцом. Я отвела взгляд, чувствуя смущение, вмиг затопленное страхом, злобой и неприязнью.
— Что ты с ним сделал? – я сглотнула образовавшийся в горле ком.
— Убил, Грейнджер. Думал, ты видела, — ни один мышца не дрогнула на его лице.
Я подавила рвущийся из груди всхлип. Наверняка, он избавился от тела. Именно этим я могла объяснить его временное отсутствие.
— Ты – мразь! Ты – убийца! Ты!.. – я задохнулась от нахлынувших эмоций. – Разве ты ничего не чувствуешь?! Разве у тебя ничего не бьется в твоей гребаной груди, кроме сраного куска дерьма?! Мерлин!!! Когда ты сдохнешь, это будет самым чудесным днем в моей жизни!
Я бросилась в его сторону, охваченная дикой яростью. Я кричала и выдавала такие слова, которые, как я раньше была уверена, даже не знала. Я подбежала к нему, толкая и молотя по груди кулаками.
— Как же я тебя ненавижу!!! Ты – не человек! Ты — зло! И это тебе нет места среди людей! Тебе, и твоим долбанным дружкам! – орала надрывисто я, чувствуя, как начинает саднить горло.
Он схватил меня за руки, пару раз сильно встряхнув. Я все еще сжимала нераскрытый нож. Я вырвала свои руки из его хватки с такой силой, что мимолетное удивление отразилось даже на его лице. Не знаю как, но молниеносно освободила клинок и занесла руку, целясь в его шею. В следующую секунду почувствовала дикую боль в запястье и удар локтем в лицо. В глазах потемнело, осталась лишь острая боль; тело обмякло.
— Истеричка, блядь, — донесся его голос.
Я почувствовала холодный клинок на своей шее, там, где бешено пульсировали вены. С трудом открыла глаза. Я вжалась в ствол дерева, пытаясь избавиться от неприятно холодящего лезвия. Тяжело вздохнула, смотря прямо в его глаза. Они походят цветом на лезвие этого ножа, так же опасно блестят и такие же безразличные…
— Знаешь, ты обвиняешь меня напрасно. В этот раз я лишь оборонялся. Убийцей можешь считать себя, Грейнджер. Если бы ты поменьше дергалась и всем своим видом показывала, что ты – несчастная жертва, может, сраный маггл остался бы жить, — его слова резали похлеще Сектумсемпры.
— Заткнись!!! – простонала я. – Ты убил бы…
Я замолчала; клинок переместился на мои дрожащие губы, врезаясь лезвием. Дыхание участилось. Грудь сжимало. Вырвался жалобный хрип. В глазах защипало, по щеке скатилась слеза. Почувствовала его руку на шее; большим пальцем он размазал слезы по щеке.
— Этого всего можно было избежать, — почти ласково пропел он. – Если бы ты знала свое место, грязнокровка.
Я невольно вздрогнула. Отпусти меня. Не прикасайся ко мне. Каждое твое прикосновение оскверняет, отравляет меня.
Нож снова прижат к шее.
— Я – свободный ЧЕЛОВЕК, — прошептала я. – Ты тешись себя иллюзией власти, также, как Темный Лорд. Вас погубят ваши долбанные идеи…
Малфой резко схватил меня за волосы, тяня назад, так, что я запрокинула голову. Резкая обжигающая боль в районе ключицы. Он порезал меня?..
— Все дело в твоей крови, — его голос зазвучал приглушенно. – Именно в ней.
Я почти перестала дышать от стискивающего меня страха. Сейчас он похож на безумца. Его губы на ране. Его язык… Мерлин… Мне не хватает воздуха. Что он… Мерлин… По телу словно пробегают разряды тока. Меня бьет крупная дрожь. Он ненормальный… Он отстранился, смотря на меня. Его глаза потемнели. Как небо в грозу. Подернуты поволокой. В уголке губ застыла капелька крови. Он похож на вампира. Страшно. Я хочу закричать, но наружу вырывается протяжный тяжелый выдох…
Не могу оторвать взгляда. Он не отпускает меня. Я в его власти. Это темная магия. Забирающая душу, рвущая и разъедающая на живую.
— Мерлин… — едва слышно прошептала я, пытаясь оттолкнуть его; мои пальцы проскользнули по его груди – я не дотянусь.
Он издал что—то похожее на рык. Он зверь. Хищник. Убийца. Но я не хочу быть жертвой…
Губы искривились в ядовитой ухмылке. Я, как завороженная, наблюдала, как он слизывает остатки крови со своих губ. Что—то в этом было дикое, первородное, сладко греховное и ужасное… Я схожу с ума. Я сошла с ума. Наверное, в тот самый момент, как он переступил порог камеры, в которой я томилась.
— Твоя кровь – и есть зло, — прохрипел он. – Которое нужно искоренять.
Он резко вырвал свою руку из моих волос. Я вскрикнула. Он развернулся и побрел в хижину. Я медленно сползла по царапающему стволу дерева на землю, смотря в его удаляющуюся спину. Драко Малфой – Дьявол во плоти.
Я медленно пережевывала мясо, через силу заставляя глотать кусочек за кусочком. Мы все еще находились в хижине покойного охотника. Малфой сказал, что мы отправимся в путь завтра утром. Он обыскал все закутки и ларцы, находящиеся в комнатах. Но кроме оружия, патронов и сухих запасов еды он ничего не нашел.
— Знаешь, Грейнджер, если бы ты была не такой дурой, мне бы не пришлось тратить время на бесплодные поиски, — говорил Малфой. – Возможно, никчемный маггл что—то знал про артефакт…
— Можно подумать, ты бы оставил его в живых, — глухо отозвалась я, инстинктивно дотрагиваясь до пореза на груди.
Он с удовлетворением проследил за моим движением. Я отдернула руку. Он неопределенно, едва заметно, пожал плечами.
— Ты не способен на милосердие, — пробормотала я. – Только не ты.
— Подобно тому, как бывает иногда милосердие, которое наказывает, так бывает жестокость, которая щадит, — сказал Малфой, оскалившись.
— Нет, — я отрицательно покачала головой. – Не тебе судить о таком.
— У каждой медали имеется две стороны, Грейнджер. Неужели ты еще не поняла этого? – Малфой откинулся на спинку стула, смотря на меня сквозь полуопущенные длинные ресницы. – Ты пытаешься защититься от реальности. Слишком тяжело осознание того, что мир делиться не только на черное и белое? Еще бы, твое гриффиндорское мышление явно не готово воспринимать такой расклад.
— Мое гриффиндорское мышление не готово воспринимать того, что какой—то змееподобный монстр пытается захватить власть, опираясь на геноцидные идеи! Удивительно то, что у него все же есть приверженцы! Такие же отморозки, ослепленные властью и творящие ужасные действа, — мне не хватало воздуха от разрывающих грудь эмоций.
— Как мы заговорили, Грейнджер, — голос парня зазвучал чересчур мягко; такой его медовый тон не мог предвещать ничего хорошего. – Всегда были, есть и будут те, кто подчиняет, и те – кто подчиняется. Ты относишься к последним. Твоя кровь определила твою сущность.
— Моя кровь?! – я привстала на стуле, подавшись вперед и чувствуя, как от негодования кровь прилила к щекам. – Моя кровь, мать твою?! Ты помешанный кретин, если такое говоришь! Ты пробовал мою кровь на вкус! Скажи же, чем она отличается от твоей?! Вот именно, ничем! Ты – такой же, как и я! Вы не особенные, какими себя считаете, бессердечные ублюдки!
— Грейнджер… — зарычал Малфой, вставая из—за стола.
Его гортанный, дикий звук немного привел меня в чувства. Я повторила его манипуляции, пятясь назад.
— Ты сильно заблуждаешься, грязнокровка, — заговорил парень, разрезая своим мелодичным баритоном давящую тишину. – У меня есть власть. Я сильнее тебя. Я диктую правила. Иначе быть не может. Ты можешь лишь подчиниться: либо сразу, либо когда осознаешь свою роль. Но исход один – ты подчинишься.
Я сжала кулаки, пытаясь справиться с захлестнувшими эмоциями: болью, разочарованием, бессильной яростью и страхом за собственную жизнь. Если бы я могла зажмурить глаза и, открыв их, понять, что все происходящее здесь и сейчас – всего лишь мой очередной ночной кошмар! Но нет. Малфой медленно двигался в мою сторону, напоминая мне крадущегося хищника. Я вжалась в бревенчатую стену, сожалея о том, что не могу просочиться сквозь нее.
В метре от меня он остановился, застыв, словно его остановил тот барьер, который он установил во дворе. Пару минут напряженного до предела молчания.
— Вот видишь, — сказал парень. – Ты боишься меня. Почему ты боишься меня, Грейнджер?
— Ты… Я не … Ты – бессердечный. Ты – жестокий садист. Ты… — я запнулась; возникло желание повернуться к стене и заскрести по ней, ломая ногти, лишь бы избавиться от чувства собственной беспомощности.
— Не то, — хмыкнул парень. – Потому что во мне есть власть. Я – доминант. И ты чувствуешь это. Чувствуешь своей грязной кровью.
— Но я не… — я оборвалась на полуслове, когда рядом с моей головой просвистел нож, встряв в нескольких сантиметрах от моего левого уха.
Я пораженно уставилась на лезвие, на половину вошедшее в, казавшееся таким податливым, бревно. Перевела ошалелый взгляд на парня. Он не ухмылялся, но весь его вид говорил о том, что он удовлетворен.
Я хотела сказать, что я – не слабая. Мерлин, кто знает, может я действительно рождена, чтобы подчиниться? Но точно не таким, как он. Не ему. Пусть он мне демонстрирует тут хоть древнейшую магию, я не подчинюсь ему. Никогда. В тот день, когда это случиться, я наложу на себя руки. Пусть он сильнее физически, пусть он запугивает меня, но я буду продолжать противостоять ему. Он искалечил мою душу, но не завладел ею.
Я вскинула подбородок, поджав губы. Его губы растянулись в презрительной улыбке. Вся его поза говорила о том, что он позволяет мне делать все, что я делаю. Он контролирует ситуацию. Он слишком самонадеян. Возможно, именно это качество сыграет с ним злую шутку и заберет его жизнь.
— Бояться – это мудро, Грейнджер, — снова заговорил Малфой. – Тебя такому не учили на львином факультете. Храбрость редко обходиться без глупости. Порой она произрастает из страха.
— Значит, ты – глупец, — выплюнула я. – Ты не боишься. Расплаты за свои действия.
— Грейнджер, — хохотнул Малфой, резко оказавшись возле меня и доставая нож из бревна. – Ложись, завтра не будет привалов.
Я, обняв себя руками, направилась во двор. Сумерки сгущались, обволакивая все на своем пути. Ночь медленно, но верно вступала в свои права. Воздух стал прохладнее, приятно обвивая меня. Я не пыталась повторить попытку выйти за отведенную территорию. Если бы Малфой не доверял своей магии, ни за что не пустил бы меня даже на порог хижины. Мерлин, что же он наложил за заклинание, имеющее такое мощное действие, даже учитывая то, что в лесу магия действует частично?
По телу пробежали «мурашки», когда я услышала скрип крыльца позади себя. Малфой. Он бесшумно подошел, остановившись справа от меня. Молчал. Я ощущала его взгляд. Но сил не было на новую зрительную дуэль. Не сегодня. Слишком насыщенный день. Насыщенный его присутствием, его взглядом, его запахом, его голосом, его прикосновениями, его мыслями и идеями.
Лишь когда забрезжил рассвет, я заставила себя вернуться в хижину, чувствуя дикую усталость. Единственная мысль билась в моем воспаленном сознании: я должна поскорее покинуть эти стены, обагренные смертью.
*morte mixta – обагренные смертью.
Глава 17. Spe complet*
Малфой действительно не шутил, когда предупреждал, что привалов не будет. Мы шли, наверное, целую вечность. Мои ноги были растерты огромными ботинками до крови. Конечно, мозоли у меня появились давно, но сейчас было неимоверно больно. Но я молчала, стиснув зубы. Не хочу больше слышать его голоса.
Мой мешок, с сухим пайком и котелком, тянул к земле. Малфой тоже нес некое подобие мешка, где, я знала точно, лежит оружие. Зачем ему маггловское оружие, если у него есть волшебная палочка? Скорее всего, мне не суждено понять этого странного парня.
Солнце стояло в зените, беспощадно запекая нас в своих смертоносных лучах. Моя рубаха неприятно липла к телу. Было огромное желание снять ее и разорвать на мелкие кусочки.
Когда начало смеркаться, мы сделали привал. Я тяжело рухнула на траву, откидывая ботинки куда подальше. Малфой с каким—то диким умиротворением смотрел на кровоточащие раны на моих щиколотках. Думаю, ему нравиться вид крови. Вид именно моей крови. И снова я поймала себя на мысли, что сомневаюсь в адекватности Малфоя. Я аккуратно легла на траву, закрыв глаза. В висках колотило так, словно там находиться адская наковальня и не менее демонический кузнец, не прекращающий обрабатывать мой мозг.
Сильный толчок в бок — и я подскочила, словно на пружинах.
— Не дергайся, Грейнджер, — насмешливый голос прорезается сквозь кромешную темноту.
Я поморгала, пытаясь скорее привыкнуть к наступившей ночи. Я была измотана долгим путем настолько, что не заметила, как крепко уснула. Подавила зевок. Затем потерла глаза кулаками, ощущая, что они зачесались еще сильнее.
— Посмотри направо, — сказал он, и я повернула голову в указанном направлении.
Сердце учащенно забилось. Вдалеке виднелись огоньки. Это могло означать одно – небольшое поселение, возможно, охотничье. Я попыталась встать, опираясь на дрожащие руки. Тут же почувствовала горячую руку Малфоя на своей груди. Невольно поддалась его давлению, снова прильнув к земле.
— Грейнджер, — выдавил он, продолжая удерживать меня.— Я сказал, чтобы ты всего лишь посмотрела, а не пыталась что—то предпринять.
— Это селение, — констатировала я факт, осторожно пытаясь убрать его руку, обвивая своими пальцами.
Он сильнее вдавил ладонь, затем медленно, не отрывая ее от моего тела, провел к низу живота. Я удивленно пискнула, задержав дыхание. По телу словно прошелся разряд тока. Какого хрена… Его рука исчезла, и я бы все это списала бы на собственное сумасшествие, если бы не ощущения его прикосновения, покалывающее и впитавшееся в мою кожу. И дико бурлящая моя кровь. Грязная, как бы сказал Малфой…
— Это очевидно, Грейнджер, — осклабился парень, силуэт которого я теперь могла различить.
— И что… — начало было я, но Малфой перебил меня:
— Ничего, Грейнджер. Возможно, я сделаю вылазку, разузнаю обстановку. Но, если верить моей магии, в этой деревушке нет ничего сверхъестественного. Только одни гребаные магглы.
Я фыркнула, выражая недовольство его словами. Конечно, Малфой не считает нужным останавливаться в той деревушке, хотя бы потому, что запасов еды хватит как минимум на неделю. И еще потому, что я — с ним.
Я свернулась калачиком, зная, что больше не засну, по крайней мере, до рассвета – уж точно. Краем глаза видела, как Малфой разрезает воздух изящными движениями волшебной палочки. Видимо, налаживает оградительные чары. Мерлин бы тебя подрал, Малфой!
Проснулась я от нежного поглаживания по щеке шероховатыми пальцами. Малфой?! Я мгновенного открыла глаза – и первое, что я увидела – кончик волшебной палочки, направленный мне в лицо.
— Какого Мерлина… — раздался мой, хрипловатый спросонья, голос; я тут же замолчала, так как палочка впилась в мой подбородок.
— Тише, девочка. Мы ведь дадим поспать твоему другу, — прозвучал ровный, слегка басовитый голос над моим ухом.
Во рту пересохло. Сердце гулко отбивало в груди барабанную дробь, да так, что дыхание перехватывало. Я несмело повернула голову, чтобы увидеть незнакомца. Загорелое лицо, черные глаза, словно гипнотизировали, аристократический нос, чувственные губы, острый, немного выдающийся вперед подбородок. Чисто мужское лицо, обрамленное густыми, черными, словно крыло ворона, волосами, отливающими синевой в лучах восходящего солнца. Он широко мне улыбнулся, обнажая крепкие ровные белые зубы. Мне кажется, именно так выглядели варвары. От мужчины веяло силой и опасностью.
— К—к—кто вы… — я запнулась, произнося слова отчего—то шепотом.
— Разве это имеет значение, маленькая английская роза? – мужчина очертил мои губы своим пальцем, с интересом разглядывая меня.
Он странно говорил. В его речи звучал смешной акцент. Достаточно знакомый… Он – шотландец.
— Что… — я прервалась, потому что он надавил пальцами на мои губы, давая знак молчать; я безропотно подчинилась.
— Твой друг в курсе, — усмехнулся мужчина, поднимаясь .
Мерлин, он был огромного роста. Я думала, что Малфой – высокий, но по сравнению с этим человеком он казался коротышкой. Почувствовала ненавязчивую хватку на предплечье и аккуратный рывок. Этот незнакомец обладал поистине звериной грацией и мягкостью. Моя макушка едва доставала до его груди. Одет он был в дорожную мантию, но под ней явно проглядывалась хорошо развитая мускулатура. На вид мужчине было где—то лет тридцать – тридцать пять.
Ресницы Малфоя дрогнули, и он открыл глаза.
— Блядь, — с чувством выдохнул парень и, молниеносно перекатившись, встал в боевую стойку, выставив вперед волшебную палочку.
— Юнный Малфой, — произнес мужчина, и я почувствовала, как его рука обвивает меня за плечи, прижимая к своей груди.
Я ошалело смотрела на Малфоя. Его взгляд был прикован к незнакомцу.
— МакФерсон, — процедил блондин. – Твою мать!
Действительно, они знали друг друга. Я предприняла слабую попытку шевельнуться, но он тут же сильнее прижал меня к своему телу. От него веяло жаром. И дурманяще пахло. Смесь гвоздики, корицы, резкий такой запах… Думаю, так должен пахнуть настоящий мужчина, обладающий настолько чудовищной притягательностью.
— На этот раз змееныш проиграет, — сказал самодовольно мужчина.
— Ебанный друид, — прошипел Малфой; его глаза потемнели от гнева.
— Этот друид поимеет тебя, юный Малфой, — хмыкнул мужчина. – Отдай то, что не принадлежит тебе — и мы разойдемся.
— Хера, — рявкнул Малфой. – Грейнджер, ты обладаешь удивительной способностью: притягивать дерьмо во всех концах света!
— Не глупи, мальчик. Отдай артефакт, — сказал спокойно мужчина. – Он не принадлежит тебе. Ты согрешил, когда украл нашу часть древности, осквернив своей сущностью наши святыни. Тебя ждет смерть. Но я мог бы даровать тебе жизнь, если ты будешь благоразумным.
— Да пошел ты, — прорычал Малфой; видимо, понимал, что выбор у него не велик.
— Иначе я заберу и девушку, и артефакт, — губы мужчины растянулись в улыбке, обнажая зубы. – Выбирай.
Малфой глухо зарычал, ругаясь сквозь зубы. Думаю, он редко находился в ситуациях, когда ему действительно приходилось выбирать или проигрывать. Если честно, я чувствовала смутное удовольствие от осознания того, что есть такие люди, перед которыми и Малфой бессилен.
— Забирай. Ее. – глухо, с расстановкой, произнес парень, смотря мне прямо в глаза. – Артефакт ты не получишь.
Я издала жалобный всхлип. Сукин ты сын! Мерлин, что со мной будет?! Этот мужчина может раскрошить мне череп одним своим кулаком! И если он до сих пор не причинил мне вреда, это отнюдь не значит, что он не может! Мерлинова борода!
С ужасом осознала, как волшебная палочка сильно впивается мне в шею.
— М—м—малфой, — простонала я.
Он смерил меня тяжелым взглядом. Его глаза словно говорили: «Ты этого не стоишь, Грейнджер».
— Решайся, юный Малфой, — сказал мужчина. – Возможно, в будущем ты поймешь, что лучше созидать, чем разрушать…
— Не говори загадками, друид, — Малфой достал из кармана небольшой кусок камня и сжал в кулаке так, словно это – нечто очень дорогое для него, бесценное.
— Тебя ждет великое будущее, юный маг, — снова заговорил шотландец. – Если ты сделаешь правильный выбор.
— Не пытайся отвлечь меня, гребанный друид, — злобно зашипел Малфой, явно решаясь отдать осколок камня МакФерсону.