Российско-германские отношения на современном этапе
Двусторонние контакты между Москвой и Берлином всегда вызывали к себе обострённый, нередко настороженный интерес международного сообщества. С учётом истории, по крайней мере последних полутора веков, такое внимание к процессам, происходящим между двумя крупнейшими державами континента, вполне обоснованно: от характера и степени взаимопонимания россиян и немцев в решающей степени зависят стабильность и траектория развития европейской цивилизации, её способность находить оптимальные ответы на современные вызовы и угрозы.
При всей неоспоримой и всё возрастающей значимости связей России с западными многосторонними интеграционными структурами, такими, как Евросоюз и НАТО, а также международными финансово-экономическими объединениями (ОЭСР, Парижский клуб и др.), в которых ФРГ является активным членом и во многом определяет политику на российском направлении, смеем утверждать, что двустороннее сотрудничество между нашими странами в последние годы не только не потеряло своего значения, но и приобрело новое качество - взят курс на стратегическое партнёрство, способное стать локомотивом формирования подлинно единой “Большой Европы”.
Но что же должно лежать в основе “стратегического партнёрства”? Каково должно быть его практическое содержание и почему этот термин, на наш взгляд, по праву можно применить к характеру отношений, складывающихся между Россией и Германией, точнее, к тому уровню отношений, к которому обе стороны объективно должны стремиться?
По нашему мнению, это общность или близость интересов и долгосрочных целей соответствующих государств и народов, понимание того факта, что реализация этих интересов и целей сильно затруднена, если вообще возможна, без участия партнёра, а тем более вопреки ему. Другими словами, это осознанная взаимозависимость. Сюда же мы отнесли бы общую оценку тех вызовов, для ответа на которые требуется объединение на более или менее отдалённую перспективу двух или нескольких государств.
Стратегическое партнёрство предполагает: наличие прагматичных, свободных от бремени крупных нерешённых проблем отношений; способность политического руководства обеих стран мыслить перспективно, в исторической взаимосвязи, избегать сиюминутных соблазнов во имя достижения далеко идущих целей; глубокое знание и уважение друг друга, равноправие, доверие, взаимопомощь.
Прецеденты попыток наладить стратегическое партнёрство в российско-германской истории были. В качестве одного из, пожалуй, наиболее ярких примеров назовем “политику Рапалло”, вокруг которой вот уже несколько десятилетий не стихают жаркие дискуссии специалистов-международников, очередной всплеск которых прогнозируем на конец апреля, когда исполнится 80 лет со дня подписания известного договора. (Сразу оговоримся, что, с нашей точки зрения, так называемый пакт Молотова-Риббентропа, вопреки имеющемуся мнению, не есть “продол-жение Рапалло на новом историческом витке развития”. Документы и последующие шаги обеих стран свидетельствуют, что августовско-сентябрьские 1939 года соглашения между Москвой и Берлином были для них действиями сугубо тактическими - по причине существенного расхождения интересов и целей, о которых говорилось выше.)
Особенностью нынешнего, принципиально отличного от “рапалльского”, этапа отношений между нашими странами, начавшегося с объединения Германии, в котором Россия вновь сыграла решающую роль, является стремление и Москвы, и Берлина развивать сотрудничество между собой максимально транспарентно, при сохранении безусловной верности своим союзническим обязательствам, а также ненаправленность этого сотрудничества против третьих стран, намерение встроить российско-германские связи в более широкий международный, прежде всего, евроатлантический, контекст.
К настоящему времени между Российской Федерацией и Федеративной Республикой Германия создан прочный правовой фундамент созидательного и активного взаимодействия, выдержавший испытания временем. Его краеугольным камнем является так называемый “большой” Договор 1990 года о добрососедстве, партнёрстве и сотрудничестве — уникальный и во многом еще не исчерпавший своих потенций документ, охватывающий практически все принципиально важные направления взаимоотношений — от совместных действий по обеспечению международного мира и борьбы с терроризмом (!) до кооперации в экономической и гуманитарно-культурной сферах.
Нормативно-правовая база партнёрства включает в себя значительный массив долгосрочных соглашений — от Договора о развитии широкомасштабного сотрудничества в области экономики, промышленности, науки и техники (действует до 2010 года) до таких специфических документов, как соглашения об обмене конфиденциальной информацией и о линии прямой шифрованной связи между Кремлем и ведомством федерального канцлера.
Год от года набирает обороты и становится всё более многогранным механизм стратегического партнёрства России и ФРГ. Как само собой разумеющееся воспринимаются теперь регулярные встречи и телефонные контакты лидеров двух стран. В международном календаре прочно прописались ежегодные двухдневные российско-германские межгосударственные консультации на высшем уровне — плотные и предельно конкретные переговоры руководителей ключевых министерств и ведомств под эгидой Президента России и канцлера ФРГ. Вспомним, что подобная форма переговоров впервые начала практиковаться германской дипломатией в отношениях с ближайшими европейскими союзниками ФРГ, прежде всего с Францией.
К обыденным рабочим связям по линии МИД добавились “рутинные” контакты по линии министерств экономики, финансов, культуры, внутренних дел. Актуальная международная обстановка стимулировала к сотрудничеству спецслужбы обоих государств. Обмен доверительной информацией идёт через созданные в последние годы в России и ФРГ аппараты официальных представителей органов безопасности.
Действенным рычагом урегулирования денежно-хозяйственных проблем, в том числе долговых, а также генератором нестандартных идей в области новых инвестиционных проектов стала образованная в 2000 году и подчиняющаяся напрямую президенту и канцлеру Рабочая группа высокого уровня по стратегическим вопросам экономического и финансового сотрудничества (в её составе — “профильные” заместители министров экономики, финансов, промышленности и науки, иностранных дел). В своеобразную “биржу идей” в торгово-экономической сфере преобразовался российско-германский Кооперационный совет, возглавляемый министрами экономики России и ФРГ и объединяющий многочисленных представителей государственных и частных хозяйствующих операторов.
Наконец, весьма важной составной частью формирующегося механизма стратегического партнёрства стала организация диалога гражданских обществ двух стран на базе созданного президентом и канцлером дискуссионного форума общественности “Петербургский диалог”. Среди его учредителей — авторитетные представители интеллигенции России и Германии, небезразличные к тому, как будут развиваться отношения между грядущими поколениями россиян и немцев, и готовые внести свой вклад в окончательное преодоление все еще присутствующих в общественном сознании клише периода холодной войны, а также новых предубеждений и негативных штампов, создаваемых подчас под воздействием тенденциозной информации.
Чтобы быть устойчивым и, следовательно, долговечным, партнёрство между странами должно покоиться на трёх, желательно равновеликих, опорах. Это политическая сфера, торгово-экономические связи и культурно-гуманитарные обмены. Недостроенность одной из этих опор способна в определённой обстановке поколебать всю конструкцию.
Сферы совпадения или значительной близости политических интересов России и Германии сегодня очевидны. Это, прежде всего, обеспечение международной и региональной стабильности, в том числе в условиях существования глобальной террористической угрозы. Не вызывает сомнения, что, действуя совместно либо на параллельных курсах, Москва и Берлин способны внести весомый вклад в формирование новой системы международной безопасности, обеспечивающей надежную защиту их гражданам и опирающейся на основополагающие принципы международного права.
В числе наших общих важнейших приоритетов - своевременная профилактика потенциальных кризисных очагов и содействие продвижению в урегулировании застарелых конфликтов в Европе (Балканы, Закавказье) и её ближайшем окружении (прежде всего на Ближнем Востоке). С учётом декларируемой Берлином готовности в целом брать на себя большую ответственность в международных делах (пример Афганистана подтверждает это) потенциал сотрудничества, в том числе в двустороннем плане, объективно возрастает. Показательно, в частности, что взаимодействие внешнеполитических ведомств России и Германии, согласование подходов к наиболее важным международным проблемам в последние полтора-два года не просто стали нормой, но и приобретают все более субстантивный, прикладной характер.
Далеко не последнее место в этом ряду занимают вопросы разоруженческого досье. Совершенно очевидно, что тематика стратегической стабильности с акцентом на СНВ-ПРО уже давно вышла за рамки чисто российско-американских отношений. Это и естественно, так как она касается безопасности всех государств, как и вопросы, скажем, нераспространения или радикального сокращения различных видов ОМУ и средств его доставки.
Приведённые выше примеры, разумеется, лишь отчасти покрывают актуальную российско-германскую повестку дня. У нас много совместимых позиций по различным международным вопросам, в их числе - борьба с трансграничной организованной преступностью, цивилизованное решение миграционных проблем, поддержание экологической безопасности, предотвращение возникновения чрезмерного разрыва в уровнях жизни близлежащих государств и многое другое. Конечно же, как у любых партнёров и даже ближайших союзников, наши взгляды на тактику и механизмы действий здесь могут в чем-то расходиться, а в ряде аспектов присутствуют и серьёзные разногласия. Однако исключительно важно при этом, что поиск баланса интересов ведётся Москвой и Берлином на равноправной и конструктивной основе, на базе единой системы цивилизационных ценностей.
В Берлине не могут не понимать, что Россия - это “стабилизатор” Евразии и “окно” Германии в данный регион. В Москве сознают, что Германия для России - одна из ключевых стран Старого континента. Именно на этой основе в последние годы и развивалось, причём по восходящей, взаимодействие России и ФРГ в политической области: от объединения Германии и беспрецедентного по целому ряду параметров (военных, финансовых, экономических) вывода российских войск с её территории до вступления России в “восьмёрку” и начала процесса становления качественно новых отношений с Евросоюзом и НАТО, которые были бы невозможны без активной поддержки со стороны Германии.
Полагаем, что сегодня как никогда очевидно - опыт прошлого и интересы всех государств Европы диктуют необходимость включения России и Германии в единую систему координат в сфере безопасности. Вырабатываемая новая философия сотрудничества России с НАТО и ЕС, включая её военно-политический компонент, открывает для этого исторический шанс. В Москве хотели бы искренне рассчитывать на дальновидный и по-настоящему партнёрский подход Берлина к этой работе.
За прошедшие после Второй мировой войны десятилетия Россия и Германия проделали непростой по своему содержанию путь. Возложения в прошлом году - впервые в истории - Президентом Российской Федерации и канцлером ФРГ совместных венков на Пискарёвском кладбище в Санкт-Петербурге и в берлинском Тиргартене наглядно отражают окончательный выбор наших народов в пользу искреннего примирения и добрососедства. Сегодня этот выбор прочно укрепился в сознании абсолютного большинства россиян и немцев. В Москве вновь доверяют Германии, видят в ней надёжного и ответственного партнёра. Надеются, что и разрабатываемые в Берлине внешнеполитические установки ориентируются не на временную экономическую слабость России, а на будущую сильную евразийскую державу, граничащую и тесно сотрудничающую с Евросоюзом.
Очевидно, нет нужды подвергать детальному анализу жизненно необходимый для обеих стран, особенно на перспективу, характер их взаимодействия в экономической сфере. Взаимодополняемость наших экономик сегодня в значительной степени предопределяет развитие тесных деловых отношений с Германией. О многом говорит хотя бы инициированный Москвой и Берлином диалог Россия-ЕС по вопросам энергобезопасности в ХХI веке. Действительно, топливно-энергетическая составляющая на 90 процентов доминирует в нашей торговле, покрывая около трети потребления газа и на четверть - обеспечение нефтью ФРГ. Хорошо известно и то, что Германия является не только крупнейшим кредитором России, но и главным поставщиком машин и оборудования на российский рынок. Но сводить всё к достаточно малопривлекательной, особенно в эпоху глобализации, схеме простого обмена сырья на оборудование было бы близоруко.
Проблемы, десятилетиями накапливавшиеся бывшим СССР во внешней торговле (не только с Германией), в одночасье не решить. Здесь необходимо совместно поработать обеим сторонам, задействовать нестандартные пути и механизмы.
Серьёзным бременем для поднимающейся российской экономики, безусловно, является огромный внешний долг (кстати, Россия исправно выполняет свои обязательства перед кредиторами и за последние десять лет выплатила только Германии свыше 12 млрд. долларов, половина из которых - проценты). В Берлине заявляют о готовности - в случае резкого ухудшения макроэкономических показателей российской экономики - пересмотреть свои жёсткие подходы в Парижском клубе. Это, конечно, важный стабилизирующий фактор. Однако истинно партнерский подход, думается, мог бы быть и более кооперативным. Жаль также, что в вопросе зарубежных активов бывшего СССР Германия не столь последовательна и вот уже в течение десятилетия, ссылаясь на известные возражения Украины, категорически отказывается перезаписать на Россию принадлежащую ей зарубежную недвижимость. В отличие, между прочим, от многих своих же партнёров по Евросоюзу.
За прошедшие годы в российско-германском экономическом взаимодействии создан прочный каркас, который способен - события 1998 года тому пример - выдерживать сильные перегрузки и может служить плацдармом для движения вперёд. На общем фоне снижения в 2001 году мировой экономической конъюнктуры российско-германская торговля сохранила свою позитивную динамику, выйдя, по оценкам, на уровень в 47,5 млрд. марок (+14,5 процента) при положительном для России сальдо в 15 млрд. марок - малореальный ориентир для многих других наших ведущих партнёров.
И, тем не менее, реальный потенциал российско-германского экономического сотрудничества, по нашему убеждению, может быть в полной мере раскрыт только путём многовекторной кооперации в наукоёмких и высокотехнологичных отраслях. Только тогда оно станет действительно стратегическим. Это, на наш взгляд, понимают многие партнёры в Германии, настроенные всерьёз и надолго идти на российский рынок, осознающие, что сегодняшняя смелость сторицей окупится завтра.
У России есть “прорывные” разработки, которые мы готовы осуществлять вместе с европейскими, прежде всего немецкими, концернами, например, в авиационной сфере, космосе. Российские математики и программисты, инженеры и физики, биологи и генетики (“дешёвые”, но высококвалифицированные) предлагают современные российские технологии, их совместное патентование и продвижение на международные рынки. Для нас это альтернатива “утечке мозгов”, для Евросоюза - шанс обеспечить себе вместе с Россией достойное место в конкурентной борьбе с другими мировыми экономическими центрами силы. Пока мы здесь находимся лишь в начале пути.
Непросто обстоят дела в важнейшей инвестиционной сфере. Обгоняя всех своих конкурентов по накопленным капвложениям в российской экономике (6,5 млрд. долларов, или 18 процентов от их общего объёма), ФРГ значительно уступает по объёму прямых инвестиций (1,4 млрд. долларов), занимая лишь пятое место. Эти цифры ещё более меркнут, уступая в несколько раз в сравнении с инвестиционной активностью ФРГ, к примеру, в Чехии, Венгрии или Польше, в Китае или ряде стран Латинской Америки.
Выправление этой ситуации, конечно же, зависит и от того, сколь быстро Россия пройдёт свою часть пути в создании благоприятного климата для иностранных инвесторов. Движение с нашей стороны, несомненно, началось, и в России вправе рассчитывать на встречное движение и активность германского капитала.
Не сомневаемся: если удастся уйти от идеологических стереотипов времен конфронтации, если мыслить стратегически, то выгода от реализации совместных крупных инвестиционных проектов будет взаимной. Относим к их числу не только двусторонние начинания с Берлином, но и крупные трансъевропейские, в том числе магистральные транспортные проекты с Евросоюзом.
И, наконец, о третьем, не менее важном духовно-психологическом аспекте стратегического партнёрства, его демографической и культурно-гуманитарной составляющей.
Русская и немецкая культуры как части общеевропейской культуры равноценны, самодостаточны и в тоже время взаимодополняемы и взаимообогощаемы. Русская литература, музыка, живопись стали органичной частью немецкого общества, и наоборот.
Отрадно, что российско-германское партнёрство не замыкается сегодня исключительно на межгосударственный уровень отношений, а реально развивается вширь и вглубь. Большинство федеральных земель ФРГ поддерживают устойчивые и весьма интенсивные связи с регионами Российской Федерации, более 80 пар городов в России и Германии, около 330 университетов обеих стран объединены партнёрскими отношениями. Объём этих связей характеризуют и 150 регулярных авиарейсов, осуществляемых еженедельно между нашими странами.
Красноречивы и такие цифры: свыше 2 миллионов человек, для которых русский язык является основным, родным, переехали за последние десять лет на постоянное жительство в ФРГ из стран бывшего СССР. Около 20 миллионов человек (включая членов семей), большинство из которых живет в России, служили или работали в Восточной Германии и сохранили об этой стране самые тёплые чувства. Десятки, если не сотни, тысяч немцев не понаслышке знакомы с жизнью россиян и имеют в России давние дружеские контакты.
Особое место в формировании объективного образа страны-партнера, развитии действительно прочных контактов между людьми - важнейшей опоры двусторонних отношений, имеет вопрос о прямом общении россиян и немцев, предполагающем знание языка своих соседей. Сегодня русский язык изучают в Германии около 200 тысяч человек, более 4 миллионов человек учат немецкий в российских школах и вузах. Потенциал знающих и понимающих язык в обеих странах намного больше.