Формирование фактуального консенсуса

Одна видимая слабость иерархической точки зрения заключается в ее центральном допущении, что методологические правила, по крайней мере в принципе, всегда выделяют среди всех возможных конкурирующих фактуальных утверждений одно утверждение, специфически поддержанное этими правилами. Однако печально, что методологические правила обычно недоопре-деляют выбор среди фактуальных утверждений в том смысле, что, хотя эти правила плюс доступные эмпирические свидетельства исключают много фактуальных утверждений или гипотез, часто остающийся избыток возможных гипотез оказывается методологически допустимым. Среди допустимых гипотез могут быть такие, которые доказуемо эквивалентны, т.е. такие, которые не могут быть рассортированы всеми мыслимыми эмпирическими свидетельствами. Признано, например, что с точки зрения наблюдения некоторые версии волновой механики и матричной теории эквивалентны. Это значит, что определяющий выбор между ними, опирающийся на наблюдения, невозможен. В других случаях допустимые гипотезы являются доказуемо различными (в том смыслe, что возможны эмпирические свидетельства, по-разному поддерживающие их), но такими, что существующие эмпирические свидетельства и превалирующие правила не обеспечивают оснований для предпочтения. Поскольку всегда может быть показано, что совокупность фактуальных утверждений, поддержанная определенными методологическими правилами, способна включать несколько противоречащих друг другу утверждений, то иерархическую модель формирования консенсуса часто обвиняют в бесплодности, проистекающей из недоопределенности теории релевантными правилами и эмпирическими свидетельствами (по крайней мере тогда, когда эта модель применяется для вынесения судебного решения по поводу теорий, относительно которых существуют разногласия). Однако эта банальная критика упускает главное. Мы обычно хотим объяснить в любом конкретном случае формирования консенсуса совсем не то, каким образом ученые были способны прийти к согласию, принимая ту, а не любую иную возможную гипотезу. Если бы это было проблемой объяснения, то методологическая недоопределенность действительно препятствовала бы ее решению. И, что то же самое, если бы ученые, стоящие за конкурирующими теориями, стремились бы выяснить, поддерживается ли одна из этих теорий эмпрически-ми данными лучше, чем все ее возможные конкуренты, то этот вид недоопределенности делал бы их усилия тщетными. Но в обоих случаях проблема понята ошибочно. То, что ученые стремятся решить (и здесь наша приведенная выше судебная аналогия особенно подходит), состоит не в том, будут ли их теории удерживаться все время, и не в том, выстоят ли они в борьбе со всеми возможными конкурентами, а скорее в том, какая из теорий, выставленных в настоящее время на научной рыночной площади, наилучшим образом поддержана эмпирическими свидетельствами. Согласно точке зрения, которую я поддерживаю, ученые должны рассматриваться не как ищущие просто лучшую теорию, но скорее лучшую из тех, которую они могут найти. Я полагаю, что более конструктивный и более реалистический путь формулирования проблемы формирования консенсуса таков. Принимая, что некоторые ученые в свое время поверили в одну теорию, а другие в свое время — в другую, соперничающую с ней, объясним, почему теперь они все принимают последнюю.<...>

Коль скоро мы ставим проблему формирования консенсуса в таком компаративистском (сравнительном) плане, мы получаем возможность отбить аргументы от недоопределенности. Ибо во многих случаях правила, разделяемые учеными, и существующие эмпирические свидетельства четко разделяют наличные теории, находящиеся в научном обороте, на две части: те, которые, согласно правилам, поддержаны эмпирическими свидетельствами, и те, которые ими не поддержаны. Если же возникает дискуссия и дискутирующие стороны обсуждают теории из одного и того же первого подмножества, то становится ясно, что методологические правила недостаточны, чтобы управлять предпочтением, и участники просто соглашаются или не соглашаются — в ожидании накопления дальнейших свидетельств. Случаи подобного (временного) недоопределения достаточно часты, и они, конечно же, очень интересны для философов и социологов. Но апелляции к такому долговременному нейтралитету не должны застилать нам глаза: они убедительны лишь в исчезающем меньшинстве случаев. В большинстве же случаев все стороны диспута со временем соглашаются, что пришли к ситуации, в которой правила недвусмысленно определяют предпочтение среди наличных конкурирующих теорий. <...>

Конечно, предпочтенный конкурент может быть еще недоопределен в строгом смысле этого термина, так как остаются мыслимыми, но так и не помысленными теории-конкуренты, которые столь же хорошо поддержаны, как наше предпочтение. Главное здесь в том, что даже тогда, когда правило в абстракции недоопределяет выбор, то же правило может еще недвусмысленно диктовать сравнительную предпочтительность среди наличных соперничающих теорий. Оно определенно диктует это, когда мы сталкиваемся с выбором между двумя (в простейшем случае) кандидатами в теории, один из которых методологически допустим, а другой нет.

Например, в биологии правила и эмпирические свидетельства, хотя они не устанавливают однозначно правильности эволюционной теории, исключают из числа допустимых ряд креационистских гипотез, например, что возраст Земли заключен где-то между 10 000 и 20 000 лет, и таким образом обеспечивают платформу рационального предпочтения эволюционизма креацио-низму. Если мы установили, что оценка теории носит сравнительный характер, что ученые делают сравнивающие суждения относительно адекватности доступных конкурирующих теорий, а не абсолютные суждения, касающиеся наилучшей из возможных теорий, то мы выяснили, что сравнительная предпочтительность может устанавливаться даже тогда, когда выбор наилучшей из возможных теорий лежит за пределами ресурсов нашей техники подтверждения.<...>

Из проведенного анализа следует, что иерархическая модель (вопреки многим критическим заявлениям) не складывает оружия перед аргументами от недоопределенности. Наоборот, представляется вполне разумным утверждать, что многие диспуты о фактическом прекращаются с включением процедурных правил. разделяемых ученым. Но важно понять то, какие тайные пороки встроены в эту переформулировку иерархической точки зрения. Не все фактуальные разногласия могут быть разрешены в этом лейбницианском стиле, ибо две или более наличные конкурирующие теории могут быть одинаково хорошо поддержаны существующими правилами и эмпирическими свидетельствами. Подобным же образом случается <...>, что ученые расходятся в том, какие правила доказательства следует применить в той ситуации, в которой они оказались. Эта версия иерархической модели позволяет нам ожидать консенсуса только в некоторых случаях, что не устраивает ни архирационалистических поборников лейбницианского идеала (которые желают безотлагательного в принципе разрешения каждого фактуального разногласия), ни сторонников радикальной недоопределенности (которые полагают, что потенциально любое разногласие может быть продлено). Однако сила этой версии иерархической модели состоит в том, что она может (вопреки мнению тех, кто подчеркивает недоопреде-ленность) охарактеризовать обстоятельства, при которых мы могли бы ожидать, что фактуальное разногласие разрешится в консенсус, и она может (вопреки лейбницианским идеалистам) также охарактеризовать широкий диапазон обстоятельств, при которых мы могли бы ожидать, что продолжится диссенсус.