ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ 4 страница

Творческому самочувствию способствует умение создавать в восприятии слушателей положительный образ ора­тора, владеть самопрезентацией (самоподачей) — умением отте­нять наиболее привлекательные стороны своей личности. Ведь

 

обаяние повышает стойкость интереса слушателей, следящих за оратором, — ходом его мысли, его внутренним миром, эруди­цией. Положительное отношение к оратору складывается прежде всего как к авторитету, но обязательно и как к привлекательной личности. Привлекает в ораторе его приветливость, вниматель­ность, отзывчивость, уважительное отношение к слушателям, чувство юмора, желание передать свои знания, сходность пози­ций, взглядов, суждений...

Вспоминается такая картина. Идет научно-методическая конференция. В зале те, кто хорошо разбирается в вопросах теории и методики лекционной пропаганды. На трибуну подни­мается доктор наук, профессор, пользующийся авторитетом сре­ди ученых. Его подчеркнуто неторопливая походка, критический взгляд, которым он окидывает зал, барственно зазвучавший го­лос и вся несколько напыщенная поза вызвали у некоторых слушателей невольную улыбку. Говорил выступавший хорошо, касался вопросов повышения эффективности лекционной про­паганды, но не сумел затронуть душевных струн слушателей. Почему? Да потому, что ораторам многое могут простить, но зазнайства никогда не простят.

Нельзя переступать грань ораторского такта. Слово «такт» (tactus) и переводе с латинского означает «прикосновение». Такт — это понимание душевного состояния других людей и умение, по словам И. П. Павлова, «войти в субъективное состоя­ние другого», т. е. поставит!) себя на место слушателей. Особенно необходим такт при ответах на вопросы, которые задают подчас и не по теме, и слишком остро, а иногда и каверзно, на которые не всегда легко ответить. Такт вырабатывается путем постоян­ного самоконтроля, воспитания чувства меры во всем, совершен­ствования характера, повышения профессионального мастерства. Сдержанность, самообладание, требовательность к себе должны стать устойчивой нравственной привычкой оратора.

Вызванная в начале выступления симпатия подкрепляется затем в процессе слушания авторитетностью, компетентностью, идейной убежденностью, принципиальностью, смелостью сужде­ний, правдой в освещении темы. А видя, что он «принят» ауди­торией, симпатичен ей, оратор еще больше вдохновляется и тво­рит, не скрывая радости своего общения со слушателями.

Что же такое обаяние человека? Ответ прост: естественность поведения. «Стараться быть самим собою — единственное сред­ство иметь успех», — писал Стендаль. Отсюда требование к оратору: «Кажись таким, какой ты есть» или «Будь таким, каким ты кажешься».

 

К творческому самочувствию ведет высокое речевое мастер­ство. Человек, который хорошо говорит в жизни, меньше затра­чивает душевных и физических сил и процессе публичного вы­ступления: ему не надо бояться, что его не услышат, что его речь неразборчива, монотонна, не способна выразить мысли и пере­дать чувства, которыми он живет. Ведь публичная речь — это ху­дожественная модель бытовой, повседневной речи, оставаясь естественной, разговорной, экспрессивно-эмоциональной, она становится более выразительной — художественной. Выходя на трибуну, оратор выполняет общественную роль пропагандиста, он представляет конкретную науку, искусство, производство, го­сударственное учреждение... Он должен оправдать высокую уче­ную степень, или почетное звание, или общественное положение. Все это и накладывает на него определенную ответственность, заставляет продумать поведение и характер речевого действия.

Когда оратор чувствует, что владеет живым, звучащим сло­вом, что его речь воздействует на аудиторию, то это стимулирует его творческое самочувствие.

Необходимо вести постоянную, систематическую работу над воспитанием всего комплекса элементов речевого действия: тре­нировать свое внимание, эмоциональную память, волю, мышле­ние и воображение, отношение к излагаемым фактам, мыслям: овладевать искусством развития мысли-действия, художествен­ной перспективой (умением подчинять все средства выразитель­ности звучащего слова сверхзадаче своею выступления).

Эти навыки внутренней техники речевого взаимодействия должны находиться в органическом единстве с внешней техни­кой звучащего слова. Только хорошо разработанный голосо-речевой аппарат, владение речевыми и неречевыми средствами общения, всем комплексом средств речевой выразительности, мышечной свободой, при которой только и возможно творчество, возможен мыслительный процесс, позволяют «о прекрасном говорить прекрасно».

Все эти элементы речевого воздействия, обеспечивающие со­стояние творчества на трибуне, тренируются, разрабатываются в докоммуникативный период. Однако этого мало. В предком-муникативный период, т. е. непосредственно перед выступле­нием, необходима специальная психическая настройка. В чем она состоит?

Прежде всего надо каждый раз находить сильный стимул для выступления по дайной теме в данной аудитории или, по выражению К. С. Станиславского, «манок» к действию (какой-нибудь факт, событие, случай, суждение, явление, известие

и т. д.). «Манкая задача естественно вызывает позывы хотения, стремления, оканчивающиеся действием»1.

Далее надо настроить «внутренний инструмент творчест­ва»: просмотреть или освежить в памяти содержание лекции, основные ее моменты, положения, еще раз переосмыслить идею, цель выступления, продумать и отобрать наиболее удачные для данной аудитории зачин и финал лекции. Конечно, еще лучше, если финал сам органично родится в живом общении со слуша­телями. Но иметь в запасе варианты зачинов и финалов необхо­димо. Это обеспечивает творческий покой оратору, знающему, чем он может завершить свое выступление.

Необходимо также привести «в рабочее состояние» переда­точный аппарат: проверить мышечную свободу, звучание голоса, дикционную четкость, диапазон, силу звука, темпо-ритмическую подвижность речи и так далее.

Рекомендуется составить для себя, исходя из своих природ­ных голосо-речевых данных, индивидуальный блок голосо-рече-вой разминки. В него отбирается несколько упражнений, кото­рые позволяют в течение пяти-семи минут «разогреть» свой «го­ворильный» аппарат. Отсутствие боязни за свои голос и речь способствует созданию внешнего творческого самочувствия.

Сохранять творческое самочувствие помогает правило: не думать о себе, вступая в публичное общение. Нужно жить забо­той о тех, кто пришел слушать вас, которым стремишься пере­дать свои знания, мысли, убеждения, чувства. Именно это и помогает избавиться от страха перед аудиторией. Ведь страх — самый опасный враг творческого самочувствия, тормозящий ораторскую деятельность. «Особенно он проявляется у людей с жесткой установкой на успех. Боязнь неудачи сковывает вооб­ражение и инициативу»2. Поэтому рекомендуется направлять все внимание на содержание лекции и слушающих ее людей.

Полезен прием самоприказов. Надо сказать себе: «Моя речь нужна людям, раз они пришли меня слушать. Я владею мате­риалом, мне есть что сказать им. Я сумею заинтересовать, увлечь живым действенным словом. И ничто не выбьет меня из твор­ческого состояния». Или полезно дать такой словесный приказ:

От страха

немею,

Но сердцу

не лгу!

1 К. С. Станиславский. Собр. соч., т. 2. С. 327.

2 А. И. Лук. Мышление и творчество. — М., Политиздат, 1976. С. 79.

Скажу, Скажу,

как сумею!

как смогу

Не рекомендуется во время выступления заниматься излиш­ней самокритикой. Самокритичность во время творчества — тоже убивающий его враг.

Созданию творческого самочувствия способствует эффект выхода к трибуне. Сам выход должен быть действенным, настра­ивающим аудиторию к восприятию лекции: по походке, актив­ности позы, выражению лица лектора слушатели должны уви­деть его желание вступить в живую беседу.

Начинать выступление надо с ориентировочного общения, т. е. по первым сказанным фразам стремиться увидеть, как они воспринимаются слушателями, что характерно для данной ауди­тории: будет ли она сдержанной в своих проявлениях или более открыто реагировать; доверчиво или настороженно восприни­мает оратора и т. д. Ориентировочное общение помогает опреде­лить более верный стиль выступления, языковые и речевые средства выразительности, отобрать примеры из своего «запас­ника», наиболее убедительные для данной аудитории.

Творческое состояние позволяет успешно владеть обратной связью. По своеобразным молчаливым «репликам» слушателей (смотрят заинтересованно, кивают в знак согласия, улыбаются или лица их равнодушны; по активности поз — сидят собранно, подтянуты, вместе с оратором живут его жизнью или позы пас­сивны, нейтральны к тому, о чем идет речь; по действиям — записывают или нет и т. д.) идет корректировка выступления, направленная на все большее «завоевание» аудитории. Этому способствуют, как мы уже говорили, сосредоточенность на со­держании, внутреннее бесстрашие и бдительность, оберегающие эту сосредоточенность, многоплоскостное внимание, сверхзадача выступления, речевое мастерство, позволяющее просто и смело разговаривать со слушателями «глаза в глаза».

Говоря о творческом самочувствии, нельзя пройти мимо та­кого элемента, как чувство времени. Необходимо выработать умение заканчивать свое выступление в точно отведенное время. В этом тоже проявляется такт оратора перед слушателями и перед тем, кто будет выступать после вас. Нередко бывает так: вместо часа на лекцию отводят лишь 45—50 минут (предыдущий оратор «съел ваше время»). Как уложиться в сокращенное время, не снизив уровень выступления, сказав главное, необходимое,

 

создав впечатление полноценной лекции? Это большое мастер­ство. Выступление, законченное вовремя, — признак профессио­нального мастерства оратора. Затянутое выступление снижает впечатление и вызывает у слушателей чувство утомления и досады. Рекомендуем руководствоваться мудрым советом:

Сперва подумай,

нечего спешить,

Подумав,

говорить ты можешь смело,

И речь свою

старайся завершить,

Пока не скажут:

«Слушать надоело!»

(Саади)

 

Злейший враг творчества — лень. Это самый опасный враг, которого бывает чрезвычайно трудно победить. Мы часто осоз­наем свою лень, сетуем на нее, но... не расстаемся с него. А надо!

Только постоянный труд над выработкой мастерства оратор­ской профессии, над собой как творческой социальной лично­стью дает необходимые результаты, пробуждает чувство ответ­ственности перед людьми, чувство радостной удовлетворенности за полезное дело.

Систематическая интеллектуальная, волевая, эмоциональная тренировка, развитие всех компонентов ораторского мастерства ведут к умению легко «входить» в процесс публичного выступ­ления, к совершенствованию пластичности характера, быстроте реакции и приспособляемости к различным, порой неожидан­ным ситуациям общения, к полному овладению материалом.

Так, например, чтобы владеть материалом, необходимо по­стоянно изучать все новые и новые данные по темам, расширяя рамки источников: привлекая появившиеся в печати документы, новые данные наук, новые произведения литературы и искусства, свежие факты и события из жизни и деятельности людей и т. д. Это не только углубляет содержание, но и вносит в него эле­менты новизны, освежая его неожиданными фактами, положе­ниями, суждениями, примерами. В такие моменты срабатывает интуиция — безотчетное, стихийное, непосредственное чувство, основанное на предшествующем опыте и подсказывающее правильное решение.

Кропотливая работа над собой, над материалом и ораторским мастерством, а также доминирующий мотив своей деятельнос­ти — сверхзадача выступления — возбуждают и питают интуи­цию.

Интуиция срабатывает тогда, когда у оратора хорошо натре­нирована память. Рекомендуется поэтому, написав текст выступ­ления, стараться запомнить сначала «скелет», «костяк», план изложения, а затем, не заучивая написанный текст, передавать содержание «своими словами», не боясь при этом одну и ту же мысль облекать в различные словесные формы.

Рассказав содержание, надо проверить, какие моменты забы­лись, выпали из памяти. На них следует обратить особое вни­мание и найти связь этих моментов с развитием мысли, еще раз осознать их значимость в раскрытии содержания. А иногда можно заметить, что забытые части оказываются лишними, только задерживающими ход изложения содержания, что лучше иметь их «в запасе» и обращаться к ним лишь по необходимости. Нужно следовать правилу: говори не о обо всем, что знаешь. У слушателей должна быть полная уверенность в том, что оратор раскрыл самое важное, но у него еще много интересного в запасе. И тогда возникает потребность задавать вопросы, чтобы «выу­дить» у оратора этот багаж знаний.

Пересказ содержания своими словами тренирует способность к импровизации, рождению живого действенного слова. Произ­нося текст, отыскивайте различные выразительные средства, способные усилить эмоциональное воздействие главных тезисов мыслей. Например, применяйте стилистические фигуры (града­ция, повтор, антитеза, риторический вопрос, вопросно-ответная форма, восклицание и т. д.), лексические средства выразитель­ности, литературные примеры и т. п.

Репетируя таким образом свое выступление, надо стараться воздействовать на воображаемых слушателей, зная, о чем, кому, где, для чего будете совершать речевой поступок, «речедействовать».

Такая работа позволит «вжиться» в материал, пропустить его «через себя», а значит, сделать своим, близким, волнующим.

Только убежденный в необходимости выступать по выбран­ной теме и взволнованный материалом оратор имеет право вый­ти к трибуне. Потому, что:

Ты, говорящий, никого

Не убедишь, пока

Нет в сердце у тебя того,

Что сходит с языка.

Пережитая, пропущенная через сердце речь способна вызвать у слушателей «эффект присутствия», когда они начинают вместе

с оратором думать, оценивать, воспринимать, переживать, т. е. вместе творить.

Творческое состояние находится в прямой зависимости от нравственного самочувствия оратора. Ведь публичное выступле­ние — это процесс самораскрытия нравственно-психологического мира оратора через его отношения, оценки, переживания, нрав­ственно-психологические запросы, интересы, мировоззрение, жизненные позиции. Единство нравственного и творческого самочувствия обеспечивает органический процесс ораторской деятельности, способный объединять в единый поток сопережи­вания, мысли, чувства, волю людей, стимулировать их потреб­ность к саморазвитию, самосовершенствованию.

«Если жизнь оратора не расходится с тем, что он пропаганди­рует, — говорила М. Шагинян, — если само поведение его прив­лекает к нему сердца людей, если слово его не расходится с делом, а наоборот, подтверждается этим делом, такому оратору верят, его слушают и за ним идут»1.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Как понимать «творческое самочувствие» оратора?

Какие навыки, умения, знания позволяют оратору создавать в себе такое физическое и душевное самочувствие, которое и называется творческим?

Что значит ориентироваться на людей «среднего темперамента»?

Что значит ораторский такт?

Что должен делать оратор в предкоммуникативный период?

Как надо понимать нравственное состояние оратора?

Что значит обаятельный человек?

Об ораторском искусстве. - М, Знание, 1980. С. 102.

 

 

СЛОВО ЕСТЬ ПОСТУПОК

(Монолог — по форме, диалог — по сути)

Мы не хотим великолепно... только говорить... монолог.

Мы хотим им дей­ствовать, жить им во всеобъемлющем понятии этого слова!

К. С. Станиславский

 

Не прекращаются горячие споры: нужна или изжила себя монологическая форма в ораторской деятельности?

Одни совсем отрицают монолог и утверждают его замену диалогической формой общения. Другие пытаются утвердить его право на жизнь, раскрывая диалогическую суть подлинного, действенного монолога.

«Монолог (от греч. monologos, где monos — один + logos — речь) — это скорее одностороннее движение информации, субъ­ективно-объективные отношения, в социальном плане — форма авторитарного управления, административно-командных мето-

дов»'.

Такой монолог отвергается сегодня слушателями, им не нужна казенная, изобилующая известными истинами или нази­дательная речь.

Но им, как никогда, необходимо живое, убедительное слово, воздействующее па аудиторию в борьбе различных мнений, оце­нок, точек зрения... Поэтому «переход к диалогу не должен быть понимаем механически, как призыв полностью отказаться от традиционной формы монолога... и заменить его обязатель­ным, прямым диалогом... со слушателями. Речь идет о более ши­роком и основательном использовании... не монологических приемов и видов речи, чтобы максимально активизировать мыш­ление человека, приходящего в аудиторию, и тем самым способ­ствовать его активизации в общественной жизни»2.

Что же такое монолог и каковы его характерные особенно­сти? Известно, что среди существующих видов речи мы разли­чаем устную, письменную и внутреннюю. Каждая из этих видов речи имеет свои разновидности. Так, к устной речи относятся: разговорная, диалогическая, полилогическая (беседа нескольких человек), монологическая — доклады, лекции, выступления. Каждый вид речи характерен своими особенностями. Например,

С. 146

Т. Б. Маркичева, Е. А. Ножин. Мастерство публичного выступления.

2 Мастерство живого слова. «Круглый стол». — М., 1988. С. 9.

разговорная речь ораторов, рожденная непосредственным обще­нием с живой аудиторией, переплетается с особенностями пись­менной речи. И наоборот, в письменную речь вплетаются эле­менты разговорной (например, в письмах). Произведения худо­жественной литературы насыщены разговорной диалогической, полилогической, монологической речью.

Письменная и устная речь рождаются внутренней. Внутрен­няя речь человека — это процесс сосредоточенного думания, средство выражения и развития мысли, эмоционально-волевых свойств характера. Внутренний умственно-речевой процесс тес­нейшим образом связан с действиями человека и его отношением к окружающей действительности. Когда возникает обстоятель­ство, которое расходится с представлением о нем человека (пред­ставление может быть и ошибочным), тогда человек начинает сосредоточенно думать, чтобы изменить по своему желанию это обстоятельство.

Так внутренний умственно-речевой процесс, включенный в систему действия и отношения человека к окружающий дейст­вительности, «оказывает влияние на действия и поступки, пред­варяет и подготавливает общение, осуществляемое при посред­стве устной и письменной речи»1.

А что же такое монолог оратора? В жизни человек всегда ве­дет внутренний монолог или диалог с тем, кого слушает. Внут­ренний монолог органически связан с процессом оценки проис­ходящего, с обострением внимания к происходящему, с сопостав­лением своей точки зрения с точкой зрения говорящего. Так что аудитория, хоть и молча, участвует в диалоге с выступаю­щим. Но как сделать, чтобы этот диалог стал более целенаправ­ленным и результативным?

Различают два вида монолога: внутренний и обращенный. Внутренний монолог — это жизненная потребность человека в переоценке своего поведения, поступков, взглядов, в мотивиров­ке и утверждении своих жизненных позиций, в определении своего отношения к тому или иному событию, факту, обстоя­тельствам, людям. Рождается такой монолог, когда человек чем-то «выбит из жизненной колеи», расстроен, когда сложилась ситуация, вынуждающая его вести борьбу с самим собой.

В обращенном же монологе человек адресует свои слова слушателям с целью воздействовать на их сознание и чувства. По существу, обращенный монолог представляет собой также процесс активного размышления; в нем также решается жизнен-

1 И. В. Страхов. Психология внутренней речи. — Саратов, 1969. С. 11.

 

но важная проблема, а сиюминутность рождения мыслей на гла­зах аудитории заставляет верить в искренность оратора.

И действительно, если оратор раскрыл тс обстоятельства, которые «выбили нас из жизненной колеи», мимо которых нель­зя пройти равнодушно и необходимо искать выход; если опреде­лил проблему и решает ее вместе со слушателями, отыскивая мотивы предполагаемых поступков, действий; если сопровождает речь сложнейшей гаммой чувств, то аудитория буквально прико­вана к нему. Вместе с ним слушатели переживают, думают, приходят к определенному решению, заключению, действию.

Взволнованно-эмоциональное состояние в моменты моноло­гического взаимодействия (плох тот оратор, который не взвол­нован разговором со слушателями) приводит в действие весь психофизиологический механизм мыслей и чувств.

Поэтому монологическая речь отличается рядом характерных признаков:

— она насыщена обилием вопросов, ответы па которые пока­зывают стремление оратора разъяснить не только слушателям, но и самому себе (как бы переосмысливая) создавшуюся ситуа­цию, решить поставленную проблему;

— поисковая деятельность рождает предположения, доводы, утверждения, доказательное отрицание ошибочных положений и т. п.;

— поиск и переживание будят память и воображение — воз­никают образы, ассоциации, сравнения, сопоставления, что дела­ет логическую мысль особенно зримой, осязаемой;

— яркие видения внутреннего зрения, анализ путем сопос­тавлений и противопоставлений, постановки вопросов, воскли­цания, вся логика действия в монологе невозможны без владения внешней техникой речевого действия.

Живое, наполненное энергией действия слово оратора всегда рельефно (точно «рисует мысли»), колоритно (ярко, сочно, про­питано сложнейшей гаммой чувств, выражаемых средствами языка и речевых интонаций), характерно (передает жанр, стиль выступления). Такая речь отличается особыми свойствами прос­тоты, доступности слога, становится, как замечает В. Белов, собеседницей.

Чтобы монологическая речь оратора была диалогом со слу­шателями, собеседницей, следует воспитывать, тренировать и элементы внутренней техники речевого взаимодействия: мышеч­ную свободу, внимание, волю, воображение, оценки, отношение, юмор, гражданский темперамент, диалектическое мышление, навыки общения и т. д.

 

Такой навык, как мышечная свобода (кстати, игнорируемая современными деятелями театра и эстрады), обязателен для оратора. Подчеркнем его значимость беседой с ученым-физио­логом.

— Что мог бы сказать физиолог, взглянув на скульптуру Родена «Мыслитель»? Почему он сидит, нахмурясь, в такой напряженной позе? Чтобы легче было думать?

— Физиолог сказал бы: от напряжения мышц думающему человеку не становится легче. Напротив, он тем самым затруд­няет себе процесс мышления. Конечно, в искусстве — особенно в скульптуре - очень трудно показать невидимую и неслышную работу мысли. И с художественной точки зрения поза, выбран­ная Роденом, действительно хороша. Мы видим, какой тяжелой работой занят человек, когда он решает что-то важное. Но с точки зрения науки, роденовскому «Мыслителю» нужно было расслабленно, слегка прикрыв глаза, расположиться в удобном кресле. Тогда бы думалось намного легче. Весь поток информа­ции посылают в мозг прежде всего мышцы, которые составляют 40 процентов всего тела. Нет смысла включать их в работу, если цель — не поднять тяжесть, а всего-навсего — хорошенько подумать1.

Очень важно иметь хорошо натренированное воображе­ние. Воображение оратора создает то, что может произойти. Поэтому активность воображения имеет в деятельности оратора большое значение. Оно — воображение — вызывает действия, желания возбуждать у слушателей нужные мысли и чувства.

Мы видим эти воображаемые картины внутренним зрением. Так же мы слышим воображаемые звуки внутренним слухом. Для умения удерживать в памяти эти картины внутреннего видения необходимо натренированное в и и м а н и е. Творчество требует очень стойкого внимания. Причем внимания не холод­ного, рассудочного, а теплого, согретого сердцем, чувственного.

Оратор должен быть внимательным не только тогда, когда он выступает, но и в самой жизни. На окружающую пас действи­тельность надо смотреть с проникновением в глубь того, что видишь, за чем наблюдаешь. И выбирать наиболее важное, инте­ресное, типичное. Это позволит насыщать выступление яркими, красочными примерами, картинами, а стало быть, сделает его живым, запоминающимся.

1 См.: Беседа Е. Манучарова и В. Невельского с директором института им. И. П. Павлова, членом-корреспондентом АН СССР А. Говыриным //

Каждой фразой, каждым словом оратор должен побуждать слушателей — то попять определенную мысль, то увидеть мыс­ленно рисуемую им картину, то обратиться к воспоминаниям и так далее. И тут надо сказать: если оратор не видит за словами реальных или воображаемых картин жизни, то их не увидит и слушатель, как бы красиво не говорил оратор. Значит, процесс речи может быть речевым действием только тогда, когда проис­ходит «заражение» другого или других своими видениями; пере­дача другому или другим того, «что видишь и мыслишь сам»1.

Однако не все видения могут вызывать эмоциональную реак­цию у самого оратора, а значит, и у слушателей. Надо чтобы отобранные в период подготовки или возникшие в процессе общения видения имели бы «личную значимость». Что это зна­чит? Установлено, что воспоминания о событиях, которые имели место в личном опыте человека, вызывают у пего сильную реак­цию, но не надо ограничиваться только лично пережитыми со­бытиями, картинами. Надо пользоваться и тем, что вам расска­зали, о чем вы прочли, что вы увидели... и что вас взволновало и родило подлинное чувство: радости, негодования, досады, гнева, счастья... Видения возникают обязательно в пространстве и движении: вы восстанавливаете картину, подробно видя, кто, где стоял, что и как делал, как делал или как говорил, как его воспринимали.

Это говорит о том, что мы воспринимаем все явления действи­тельности не статичными, а в движении, в динамике, в процессе.

Но видение — это не только зрительное восприятие предмета. Это восприятие предмета всеми органами чувств: зрением, слу­хом, обонянием, осязанием и т. д. Например, мы говорим: «ли­мон», и у нас возникает не только зрительное восприятие лимо­на, но и ощущается его вкус и аромат. Ощущения, получаемые от того или иного объекта, могут быть не одинаковыми: яснее и резче выступает то ощущение, которое в данный момент дейст­вует сильнее остальных. Так, например, вы смотрите вдаль и видите сирень. Обоняние в этом случае уступает зрению. Но вот вы сорвали ветку и нюхаете ее: обоняние взяло верх над зрением. Или они слились в одно комплексное ощущение цветка.

Значит, передавая картины жизни, события, оратор видит их во всем комплексе ощущений. И какое-то из ощущений будет сильнее других: зрительное, или слуховое, или осязательное...

Конечно, оратор отбирает такие видения, которые бы могли воздействовать на слушателей. Не рядовые, не бытовые, а скорее

Известия. 1984. 18 февр.

К. С. Станиславский. Т. 3. С. 450.

необычные, не похожие на все другие, которые нам пришлось видеть. Они, эти картины, слишком красивы или слишком без­образны, слишком высоки или слишком низки, горячи или хо­лодны... Они выше обычного уровня, обычной нормы. Умейте отбирать такие факты, рисовать такие картины, которые не мог­ли бы оставить равнодушными аудиторию. Видения в своей превосходной степени, как сгусток всего наиболее яркого и ха­рактерного, побуждают оратора к активности. И речь его стано­вится эмоциональной, воздействующей на слушателей.

Надо знать еще одну закономерность: со временем одни и те же факты, картины перестают возбуждать творческую психо­технику оратора: они становятся привычными, а стало быть, обычными.

В этом случае рекомендуется отыскивать новые факты, кар­тины. Новый, пусть даже слабый раздражитель, действует на человека сильнее, чем старый, который когда-то был сильным. Это не значит, что следует все заменять. Речь идет только о том, чтобы внести что-то новое, неожиданное, интересное.

В высшей степени важная закономерность речевого взаимо­действия: утверждать свое определенное отношение к содер­жанию выступления, заражать им слушателей. В ораторском искусстве нет места равнодушию, безразличию. Или положи­тельное, или отрицательное, но никогда — безразличное отноше­ние к передаваемому в речи!

Отношение оратора к излагаемому материалу является вы­ражением его мировоззрения и жизненной позиции. Отношение к материалу является истоком, из которого рождается чувство. Отношение оратора к своей речи характеризует его образ как гражданина. Отношение, рождая чувства, ведет к активности речевого действия.

Мы говорили, что оратор общается с аудиторией «глаза в глаза». Но не следует понимать это упрощенно. Общение «глаза в глаза» подразумевает целую гамму тонкостей. В одном случае оратор задумывается, как бы ища ответы на поставленные вопросы, погружается в решение какой-нибудь задачи. В этом случае слушатели начинают вместе с ним искать ответы, мыс­лить, решать проблему. Такой способ общения будет как бы «че­рез себя», через «самообщение». Оратор концентрирует внима­ние слушателей на собственных «мыслях вслух» и заставляет их тем самым разделять его поиск.

В другом случае, наоборот, убежденность в правоте своих суждений рождает потребность прямо обратиться к слушателям, увидеть их глаза, прочитать в них согласие или несогласие.

В третьем случае следует общаться «через дымку своего видения». Оратор «рисует» обсуждаемый объект так, как он ему представляется. «Говорить — значит рисовать зрительные обра­зы», то есть оперировать готовыми, ранее сложившимися виде­ниями. Но передавать эти видения так, как будто они сейчас родил ись.