Глава III. ЧТО ОНИ ГОВОРЯТ О ВЕДЬМАХ. 2 страница
Некоторые христианские мыслители давно подозревали, что секс был первоначальным грехом, и что поедание яблока c древа познания является всего лишь метафорой, позволяющей избежать "этой" темы в священной книге. Постоянно пропагандировался постулат, что Ева-искусительница на самом деле была Евой-совратительницей, а каждая женщина - это Ева. Этот аргумент приводился во время Эпохи Костров, он приводится и в наши дни тогда, когда нужно бросить тень на намерения женщины.
Итак, абсолютно ясно, что церковь не могла проявить терпимость в отношении древних религий дохристианских цивилизаций. Но вот что интересно: почему, после сотен лет "мирного существования" между христианскими общинами и общинами "староверов", в конце пятнадцатого века вдруг началась такая кровожадная "охота за ведьмами", которая продолжалась в течение двух столетий? Бездеятельность церкви времен раннего средневековья объясняется отсутствием подконтрольной ей политической организации, которая могла бы осуществить широкомасштабную травлю ведьм. В период раннего средневековья позиции церкви в обществе были еще не так прочны. Влияние ее было еще не так велико. Стало быть, ей нужно было проявлять терпимость. Но к концу средневековья положение изменилось. Церковь стала крупнейшей политической и экономической силой в Европе. Инквизиция была могущественной организацией. В результате крестовых походов завязались военные и экономические связи между местными епископами и местной знатью (а некоторые
местные епископы сами были местной богатой знатью). Так сформировалась система, которую можно было использовать с целью широкомасштабного покорения инакомыслия.
"В чьих интересах велась "охота за ведьмами"?",- спрашивает в своей глубокой книге "Мечты во мраке" писательница Стархок. Если поставить вопрос таким образом, то следует обратить внимание не только на христианские Церкви, но и на другие группировки, которые были заинтересованы в истреблении ведьм. Так кто же были эти другие, которые тоже поддерживали преследования и принимали в них участие?
Прежде всего, к ним принадлежали люди с коммерческой жилкой, количество которых значительно увеличилось к концу средневековья. Эти люди начали рассматривать землю, как товар, который можно покупать и продавать. Традиционное отношение к земле, которая для наших предков была священным объектом поклонения, заключалось в том, что земля не принадлежала никому - даже землевладельцы не были ее хозяевами в том смысле, что они не могли продавать землю тогда, когда им это захочется. Земля принадлежала общине; даже у крестьян были определенные права: право собирать в лесу хворост, право выпасать свой скот на общинных землях, и, наконец, главное право - жить на этой земле. Землевладельцы эти права уважали - Однако, по мере развития рыночной экономики, так называемые землевладельцы стали экспроприировать землю в свою пользу и изгонять стоявших у них на пути крестьян. Капиталистическое понятие частной собственности стало теснить старые представления о земле, как о священном объекте, который принадлежит всем людям. Пионеры капитализма в Америке обнаружили подобное отношение у коренных жителей американского континента и вынуждены были вести войну (как в физическом, так и в идеологическом смысле), чтобы искоренить туземные племена, чье представление о земле и духе, стояло на пути того, что пионеры называли "прогрессом".
Процесс "огораживания", который начался в середине средневековья и продлился вплоть до девятнадцатого века, разрушил традиционный уклад крестьянской жизни. "Огородив" общинные земли и установив на них свои законы, землевладельцы лишили крестьян их вековых прав. Феодальная концепция земли как единого организма, в котором есть место для всех элементов общества, постепенно была вытеснена рыночной экономикой. В ходе этого процесса обезлюдели целые деревни. Тысячи крестьянских семей были вынуждены перемещаться на неосвоенные земли или в растущие города, где они за зарплату работали на новых фабриках. Языческая жизнь деревни была разрушена, соседи стали бояться соседей, и, как это часто случается в смутные времена, потребовались "козлы отпущения". Церкви и богатым дельцам не составило труда использовать эту ситуацию к своей выгоде, организовав в различных местностях "охоту за ведьмами", направленную против конкретных личностей, не отрекавшихся от старой веры и боровшихся за образ жизни, основанный на единстве сельскохозяйственных угодий и священности земли.
Помимо богатых дельцов и землевладельцев, стремившихся получить от земли побольше выгоды, в преследовании ведьм и тех целителей, которые практиковали методы лечения, отличные от тех, что преподавались в университетах того времени, были заинтересованы и представители тогдашней медицины.
Усилия создать профессиональную медицинскую среду подразумевали доступ в эту среду только тем, кто закончил официальные учебные заведения. Естественно, что такие люди могли сами устанавливать размеры своих гонораров и отлучать от этой профессии любого, кого они считали непригодным к ней. А потому нет ничего удивительного в том, что они принялись утверждать, будто женщины не способны быть целителями. В "Молоте Ведьм" было сказано: "Если женщина, не имеющая образования, осмеливается заниматься врачеванием, она - ведьма и должна умереть".
Ведьмы, конечно, учились своему ремеслу, но не в университетах. Они учились у природы, перенимали опыт старших женщин общины, сами экспериментировали с цветами и травами. Лечили-то ведьмы хорошо и как раз это приводило в ярость медиков и церковь. В 1322 г. одна женщина была арестована за врачевание и была допрошена на медицинском факультете Парижского университета. Хотя в заключении было сказано, что она "владела искусством хирургии и приготовления лекарств в гораздо большей степени, чем лучшие парижские доктора", это не побудило медиков-мужчин относиться к женщинам-целительницам с уважением.
Многие, из применявшихся ведьмами методов лечения, были безболезненными и гораздо более эффективными, чем кровопускание, питание и очистка кишечника, которые вплоть до двадцатого века были основными орудиями медиков. А для многих людей заговоры и амулеты ведьм были единственными лекарствами, которые они могли себе позволить. Невежественные медики также выбрали ведьм на роль "козлов отпущения". Если доктор был не в состоянии кого-нибудь вылечить, то он всегда мог свалить вину на ведьм. Если прописанное доктором лекарство давало великолепные результаты, то хвала возносилась Богу или какому-нибудь святому. Если тот же эффект давало применение лекарства, изготовленного ведьмой, то это объявлялось делом рук дьявола.
Ведьмовское искусство врачевания раздражало и идеологов церкви. Избавлять человека от страданий - это было так не по-христиански. Во искупление совершенного Адамом и Евой греха, люди должны были страдать, в особенности, в момент родов, ибо ветхозаветный Бог проклял женщину и сказал, что она будет рожать детей в страданиях и муках. Кремер и Шпренгер заявили, что "никто не может причинить католической вере больше вреда, чем повивальные бабки". Они имели в виду как-то, что безболезненные роды были вызовом проклятию, наложенному на женщин патриархальным Богом, так и то, что ведьмы новорожденных не крестили. Ведьмы применяли обезболивающие и противовоспалительные средства, средства для улучшения пищеварения, контрацептивы и многие другие натуральные лекарства, которые сегодня являются основой многих фармакологических препаратов. Их умение облегчить роды и быстро вернуть женщине форму превратило их в лучших акушерок. Нет ничего удивительного в том, что медики развернули кампанию, целью которой было объявить повивальных бабок вне закона.
Эта кампания длилась очень долго. В Америке, еще в двадцатом веке, (в значительной степени на деньги и при идеологической поддержке Американской Ассоциации Медиков) шла борьба за отлучение повивальных бабок от принятия родов. К счастью, в течение последних двух десятилетий женщины вернулись к повивальным бабкам и естественным родам. Многие доктора по-прежнему настроены против повивальных бабок, но пока что мне не приходилось слышать хотя бы от одного из них аргумент шестнадцатого века - если повивальная бабка может обеспечить безопасные, спокойные и легкие роды, то это значит, что она вступила в сговор с дьяволом.
Поголовно состоявшая из религиозно настроенных мужчин медицинская среда отказала женщинам в статусе профессиональных целительниц, изо всех сил стараясь доказать, что народная медицина представляет собой лишь форму суеверия, что она неэффективна и даже опасна. Из антропологических исследований, проведенных среди народов Африки, Полинезии, Северной и Южной Америки, мы знаем, что одним из наиболее эффективных способов уничтожения цивилизации является разрушение веры в ее духовных лидеров и целителей. Потеряв веру в этих людей, народы деморализуются, утрачивают свою самобытность и легко воспринимают навязываемую им захватчиками систему ценностей, будь-то ценности политические или религиозные. Возникавшие в средневековой Европе новые профессии, заключив союз с церковью, именно этим и занимались. Они представляли ведьму в образе суеверной, сующей нос не в свое дело, старухи, применяющей неэффективные и опасные методы и лекарства. И они говорили, что ее Рогатый Бог есть Сатана.
Чтобы оправдать миллионы казней, церковь стремилась "научно" доказать "дьявольское" происхождение дохристианских народных верований, обрядов и праздников. Эта "наука" так и называлась - "демонология". К ней прибавились фантазии о "союзе" с дьяволом, садистских сексуальных обрядах, непристойных пародиях на католические церемонии. Страх вечного наказания, приводивший христиан в наибольший трепет, был спроецирован на невинных людей, которых обвинили в союзе с дьяволом. Сексуальные мотивы антиведьмовской истерии были логичным результатом отрицательного отношения церкви к сексу. "Охотники за ведьмами" были больше озабочены "борьбой" с сексом, чем борьбой с дьяволом. Нет ничего удивительного в том, что когда "обвиняемых" спрашивали грезят ли они о дьяволе, многие из них отвечали положительно. Дьявол был основной темой средневековой цивилизации и культуры Ренессанса. О дьяволе говорили, дьявола изображали, дьявола боялись и дьявола обвиняли во всех несчастьях. Я уверена, что многим "охотникам за ведьмами" тоже снился дьявол и, вероятно, им снились ведьмы, которым снится дьявол!
Вооружившись "Молотом Ведьм", "охотники за ведьмами" входили в деревни и поселки и начинали поиски. В официальном "пособии" было сказано, что лучшими информаторами являются дети, потому что детей легче всего испугать. В порядке вещей было нанесение девочкам двухсот ударов кнутом, дабы побудить к обвинению своих матерей или бабушек в колдовстве. Так называемые "улики" были разнообразны, нелогичны и противоречивы. Например, если во время Допроса женщина что-то бормотала, глядела в землю и не плакала, значит, она была ведьмой. Если она молчала, значит, она была ведьмой. Разноцветные, бледно-голубые глаза считались признаком ведьмы. Бородавка, родинка, родимое пятно и веснушки считались "меткой дьявола".
"Если "метки дьявола" не было в наличии, то инквизитор, упорствовавший в стремлении признать данную женщину ведьмой, заявлял, что "метка" так хорошо скрыта, что ее просто не видно. После чего проводилось официальное обследование всего женского тела, зачастую в присутствии зевак, которых интересовало обнаженная женская плоть, а не "метка дьявола". Поиски "метки дьявола" на женском теле привели к такому количеству изнасилований, что епископы, в конце концов, выпустили директиву, в которой порекомендовали инквизиторам поумерить пыл.
Поиски истины могли вестись и с помощью "ведьмовского шила", - инструмента, действительно напоминавшего большое шило. Профессиональные "охотники за ведьмами" (которым платили только в том случае, если они могли доказать местным властям, что они действительно поймали ведьму) часто использовали два шила - одно обычное, а другое с выдвижным острием. "Охотник за ведьмами" колол разные части тела женщины обычным шилом. Колол легко, но так, чтобы выступила кровь, что должно было доказать остроту его орудия. Затем он незаметно подменял шило и "всаживал по самую рукоятку" в тело жертвы шило с убирающимся острием. Женщина не кричала от боли, и это было доказательством ее вины*.
Для того чтобы признать женщину виновной в колдовстве, совершенно не требовалось наличие "жертвы" этого колдовства или доказательства того, что женщина действительно совершила какое-то преступление. Достаточно было слухов, беспочвенных обвинений и лжесвидетельств соседей. В деревне Салем распространенным признаком ведьмовства было "несчастье после ссоры". Иными словами, если две женщины поссорились, а потом у одной из них заболел ребенок или сдохла корова, то она могла предположить, что "несчастье" было делом рук той женщины, с которой она до того поссорилась. Несчастье было результатом "магии"; женщина была ведьмой. Если женщина не могла без запинки прочитать молитву в присутствии следователей и общественности, то это тоже было признаком ведьмы.
В своей "Женской Энциклопедии Мифов и Тайн" Барбара Уокер пишет, что если женщина жила одна, она тоже считалась ведьмой, в особенности, если не принимала ухаживания мужчин. В Англии одна женщина была убита группой солдат, увидевших, как она плавает по реке на доске. "Она плыла на доске, уверенно стоя на ней в полный рост" - доложили они. На этом основании они решили, что она занимается магией, дождались, когда она сойдет на берег, обрили ей голову, после чего расстреляли. Другая женщина весело бежала вниз по холму, за ней катилось пустое ведро, и женщина в шутку просила ведро не отставать от нее. Увидевшие эту игру люди решили, что она занимается колдовством. Ей пришлось давать объяснения властям. В Шотландии одна женщина была признана ведьмой за то, что купала деревенских детей, поскольку в те времена стремление к соблюдению гигиены вызывало подозрение.
Пытки проводились в соответствии с определенными правилами, словно это могло их сделать более гуманными. Например, пытка не должна была длиться более часа. Но инквизиторы могли остановить допрос чуть раньше, с тем, чтобы начать его снова. Инквизиторы имели право на три допроса: один для того, чтобы вырвать признание, другой для того, чтобы выяснить мотивы, третий - чтобы узнать имена сообщников. Бывало, что пытки длились круглосуточно Перебивались лодыжки, отрезались груди, выкалывались глаза, волосы на голове и других частях тела смазывались серой и поджигались, конечности выворачивались из суставов, рвались жилы, ломались ключицы, раскаленные добела иглы загонялись под ногти, пальцы на руках и ногах раздрабливались тисками. Жертв опускали в ванны с кипящей водой, смешанной с лимонным соком, подтягивали на веревках и резко опускали, подвешивали за пальцы, привязав к ногам груз, подвешивали вниз головой и вращали, прижигали факелами, насиловали с помощью острых инструментов, придавливали тяжелыми камнями. Иногда членов семьи обвиняемого принуждали смотреть на то, как его пытают, чтобы потом подвергнуть пыткам их самих. Перед тем, как отправить жертву на костер, ей вырезали язык или обжигали рот, чтобы она не могла богохульствовать или выкрикивать проклятия во время казни. Инквизитор Николае Реми был поражен тем, что многие ведьмы "определенно хотели умереть". Трудно поверить в то, что он не понимал почему.
Проходило около получаса, прежде чем жертва погибала от ожогов и удушья. А костер, сложенный из медленно горящего угля, мог продлить мучения на целый день. После казни, чтобы отметить "богоугодное деяние", как правило, устраивался банкет.
СУДЫ В САЛЕМЕ.
В моем городе никто не был сожжен на костре. В моем городе ведьм вешали или раздавливали тяжелыми камнями, где было казнено двадцать человек и эта цифра казалась небольшой в сравнении с миллионами жертв в Эпоху Костров, но соотношение количества казненных, закпюченных в тюрьму и обвиненных в колдовстве, хотя и не арестованных, с общим числом населения этой мало заселенной местности было впечатляющим. Имела место следующая история. Ее жертвами стали люди из всех слоев общества: законник, окончивший Гарвард и владевший большим домом в Англии; самый богатый в Салеме судовладелец; Джон Альден и Присцилла - легендарная любовная плимутской колонии; даже жена губернатора Колонии икто не мог чувствовать себя в безопасности. Это началось в кухне святого отца Париса, где Титуба, R с Барбадоса, развлекала дочь святого отца и ее подружек в холодные зимние месяцы 1691 г. Девушки распалили Титубу, которая умела предсказывать будущее, о их мужьях, что вполне естественно для девушек. Со временем у девушек стали приключаться то припадки, то приступы отчаянной меланхолии, то видения, они стали принимать странные позы и делать странные жесты. Несколько десятилетий спустя такое же точно поведение некоторых людей в Норсэмптоне, штат Массачусетс, дало отцу Джонатану Эдварсу повод заявить, что здесь имеет место так называемое "духовное ускорение", которое представляет собой периоды "Великого Пробуждения" в истории Американского союзного возрождения. В Салеме же это поведение отцы объяснили кознями дьявола. Слушания продолжались в течение нескольких месяцев, в ходе которых вышеупомятые девушки, а также другие подростки, у которых проявились те же симптомы (это стало своего рода юношеским феноменом) обвинили в своих страданиях взрослых членов общины. У них были видения, в которых уважаемые люди города вполне недвусмысленно вступали в контакт с дьяволом. Когда зима сменилась весной и начались естественные для этого времени природные катаклизмы, вина за это была возложена на дьявола, действующего через некоторых членов общины. Тогдашняя теория гласила, что дьявол может действовать только с помощью какого-нибудь человека. Кого-то, кто заключил с дьяволом пакт. Кто-то, кто был "ведьмой".
Прозвучали обвинения, были проведены аресты, допросы, и к весне тюрьмы были уже переполнены. Потом началась настоящая эпидемия. "Ведьм" обнаружили в Беверли, Топсфильде, Эндовере, Ипсвиче, Линне и практически в каждом городе графства Эссекс. В Эндовере арестованных было даже больше, чем в Салеме. Бостонские власти послали своих представителей для ведения судебных заседаний.
Суд начал работу в июне, и Бриджит Бишоп, просидевшая в тюрьме с апреля, была повешена. События разворачивались быстро. В июле были повешены Ребекка Нурс, Сара Гуд, Элизабет Хау, Сара Вайлд и Сюзанна Мартин. В августе суд признал виновным Джона Вилларда, Джона и Элизабет Проктор, Джорджа Джекоба, Марту Карье и святого отца Джорджа Бэрроу. Все были казнены, за исключением Элизабет Проктор. Она была беременна, и казнь отложили до рождения ребенка. В сентябре суд отправил на виселицу Марту Гори, Элис Паркер, Энн Пьюдеатор, Мэри Эсти, Маргарет Скотт, Мэри Паркер, Вильмот Рид и Самюэля Вордвелла. Супруг Марты Кори, Гил, был задавлен насмерть грузом камней. К концу этого мрачного лета еще сто человек ожидало суда, а нескольким сотням были предъявлены обвинения.
В конце концов, здравомыслие восторжествовало. Инкриз Мазер проповедовал в Кэмбридже, что обвинение в колдовстве основано на очень шатких доводах, к которым прежде всего относится представление о том, что дьявол способен вселяться в кого-нибудь из членов общины. По мнению Мазера, дьявол действительно мог вселиться в женщину или мужчину, но это не являлось доказательством того, что данное лицо изначально заключило пакт с дьяволом. Разве дьявол не мог вселяться в совершенно невинных людей? Некоторые люди начали склоняться к такому выводу. В конце концов, Инкриз Мазер заявил, что истребление одной ведьмы не стоит того, чтобы вместе с ней погибло десять невинных людей. К его аргументам прислушались, и вскоре "охота на ведьм" была прекращена.
Однако до сих пор никто не дал ответа на вопрос: были ли двадцать казненных и сотни осужденных на самом деле ведьмами? История оставила мало сведений на этот счет. Я уверена, что некоторые или многие из них, подобно своим европейским собратьям, сохранили определенную связь со Старой Религией - занимались изучением трав, приготовлением особых отваров, прорицательством и народной медициной. Некоторые из них могли даже отмечать старые праздники. Нам известно, что поселенцы в Мерримаунте, штат Массачусетс, еще в начале этого века каждый год устанавливали "майское дерево".* Но нет никаких доказательств того, что они были истинными поклонниками Богини. Конечно, среди их предков должны были быть ведьмы, но сами они не обязательно должны были быть ведьмами, в том смысле, какой я вкладываю в это слово. Вероятно, многие из них были набожными христианами. Тем не менее, я полагаю, что мы можем считать их ведьмами. Нет никаких сомнений в том, что они умерли за нашу свободу. Они отказывались признать себя виновными в совершении преступлений. (Интересно, что ни один человек, признавший себя виновным в колдовстве, не был повешен. Они поклялись и были снова приняты в общество. Нам остается только спросить, были ли те, кто признал свою вину, в самом деле ведьмами, или они признались, чтобы спасти свою жизнь. Ответа на этот вопрос история уже не даст).
Если жертвы "охоты за ведьмами" в Салеме и соседних городах не были ведьмами, то тогда расположенный неподалеку от моего дома "Музей Ведьм" посвящен совсем не колдовству, и тысячи ежегодно посещающих его людей получают неверные сведения о нас и нашей профессии. Годами ведьмы Салема заявляли свои протесты руководству Музея и, в конце концов добились того, что туристов информируют об этом факте. Посещая Музей, люди узнают не о религии Богини, а о том, что может произойти в христианской общине, которая поддалась иррациональному страху перед дьяволом и спроецировала этот образ зла на своих собственных членов.
В восемнадцатом веке прогрессивные люди стали все более скептически относиться к ведьмовству. Пропитанные рационализмом Просвещения, люди пришли к выводу, что магия является лишь фокусами, а те, кто ее практикуют, занимаются самообманом и обманом других. Люди новой эпохи скептически относились к религии вообще, а потому проявляли меньше рвения в преследовании неверующих. Ушла в прошлое ярость, питавшая "охоту за ведьмами". В 1712 г в Англии был приведен в исполнение последний смертный приговор ведьме, хотя антиколдовские законы сохранились в уголовном кодексе страны вплоть до начала двадцатого века. В Шотландии последняя казнь состоялась в 1727 г., а соответствующие законы были отменены в 1736. Конечно, и в Европе, и в Америке периодически происходили суды и казни. В Венгрии, например, в 1928 г. суд оправдал семью, забившую насмерть пожилую женщину, на том основании, что женщина была ведьмой. Были соответствующие законы или их не было, проводили светские и церковные власти соответствующую политику или не проводили, но люди продолжали преследовать ведьм и зачастую причиняли им значительный физический ущерб.
Однажды, один фотограф попросил меня сфотографироваться у надгробного камня судьи Хэзорна, - одного из тех, кто в семнадцатом веке преследовал ведьм в Салеме и окрестных городах. Я согласилась и теперь каждый раз, когда я смотрю на эту фотографию, я говорю судье Хэзорну и его приспешникам: "Мы выжили. Мы все еще здесь".
ВЕДЬМЫ НАШЕГО ВРЕМЕНИ.
Примерно на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, новые открытия психологов и антропологов оживили интерес общественности к спиритизму и метафизике. То же самое можно сказать и о нашей профессии, но на этот раз интерес к ней проявили более дружелюбно настроенные люди. Оккультизм (под этим словом понималось все, что было связано с метафизическими явлениями) почитался такими выдающимися писателями, как Джеймс Джойс, Уильям Джеймс и Бернард Шоу. В работах Зигмунда Фрейда и Карла Юнга обсуждались проблемы подсознания, и, кроме того, в книгах Юнга убедительно доказывалось, что коллективные символы и образы, возникшие в человеческом сознании на заре его существования, продолжают жить и в сознании современного человека. Антропологические экспедиции находят практически во всех уголках земли коллег европейских ведьм - шаманов, лекарей, провидцев и целителей, и жители Запада узнали, что эти люди являются не угрозой для общины, а ее спасением. Без них туземные цивилизации не смогли бы выжить.
В 1921 г., Маргарет Мюррей, фольклорист и антрополог, опубликовала книгу "Культ Ведьм в Западной Европе". В 1933г. она же написала книгу "Бог Ведьм". В этих книгах она доказывала, что ведьмовство было древней, дохристианской религией Европы, религией, которая почитала богов плодородия, и, в особенности, двуликого Рогатого Бога, которого латиняне называли Янусом. Автор была уверена в том, что ведьмовство было организованной религией. Основных праздников было два -1 мая и 31 октября. Помимо этого, в течение года проводились еще восемь "шабашей", или празднеств. Автор описала "шабаш" - ритуал, суть которого состояла в попытке заглянуть в будущее. В таком ритуале принимало участие тринадцать ведьм. А вообще, этот "Культ Ведьм", как она его назвала, был веселой религией, последователи которой отмечали смену времен года забавами, песнями и плясками. Этот культ не имел ничего общего с поклонением дьяволу.
Другие авторы указывали на недостатки работы Мюррей, в частности, на отсутствие в книге доказательств того, что ведьмовство было формально организовано и что эта организация распространялась на территорию всей Европы. Автору также не удалось доказать, что сборище тринадцати ведьм и традиционные шабаши, в том виде, в каком мы их знаем, существовали еще до времен Инквизиции. Но как труды Мюррей, так и их критика, подняли важный вопрос нашего происхождения и предоставили увлекательную возможность взглянуть на нашу историю другими глазами. Возможно, величайшим вкладом Мюррей в создание "нового образа" ведьмы были найденные ею доказательства того, что дохристианские обычаи не умерли с так называемым "обращением" языческих народов в "истинную веру" и что Рогатый Бог наших предков не был тем Сатаной, о котором твердят христианские церкви.
В середине века антрополог-любитель и фольклорист Джеральд Гарднер опубликовал первые книги о нашей профессии, написанные на основе общения с практикующими ведьмами. Он объявил, что в тридцатые годы обнаружил в Англии общину, которая с незапамятных времен поклоняется Старой Религии. Эта группа ведьм посвятила его в нашу профессию, после чего он основал свою собственную общину на острове Мэн. В 1949 г. он опубликовал (под псевдонимом) исторический роман "Высшая Магия". В 1951г. в Англии было отменено антиведьмовское законодательство, и он смог уже под своим именем напечатать две важные работы: "Ведьмовство сегодня" (1954) и "Смысл ведьмовства" (1959). Эти книги пробили первую серьезную брешь в стене молчания и тайны, которой было огорожено колдовство. Данное Гарднером описание основных аспектов нашей профессии стало для многих начинающих ведьм учебным пособием по овладению основами нашего искусства. Сегодня существует немало ведьм и ведьмовских общин, которые более или менее точно следуют книгам Гарднера. Они считают Гарднера вестником возврата старой религии. (Однако, ведьмы, взращенные на семейных традициях, утверждают, что знания, полученные ими от их матерей, отцов, бабушек и дедушек не сходятся с гарднеровской версией нашей профессии).
В принципе, версия Гарднера внесла большой вклад в современное ведьмовство: восемь шабашей в честь дарящих плодородие Рогатого Бога Лесов и Трехликой Богини, а также шабаши во время полнолуния и медитации. В учении Гарднера центральное место занимает ритуал "притягивания" луны, молитвы, обращенные к Рогатому Богу и Богине, целящие церемонии и прочая белая магия. Шабаш проводит высший жрец или высшая жрица, которые объясняют остальным учение Гарднера и передают посвященным "Книги Теней", по которым те смогут изучать законы нашей профессии.
Не все гарднеровские ведьмы точно следуют предписаниям Гарднера. Большинство современных ведьм отбросило один из основных постулатов Гарднера: все участники ритуала непременно должны быть одеты в "небесные одежды" - то есть быть голыми. Не существует никаких убедительных доказательств существования этого обычая в нашей профессии до появления Гарднера, который был поклонником нудизма еще до того, как занялся колдовством. Как раз наоборот, старые традиции свидетельствуют, что ведьмы предпочитали длинные черные балахоны, которые были популярны в Эпоху Костров, поскольку делали ведьм менее заметными в лесу, когда они по ночам пробирались к месту отправления своих ритуалов. Большинство сегодняшних ведьм в Британии и Соединенных Штатах предпочитают во время ритуалов быть в длинных балахонах.
Важной частью современного ведьмовства являются дианические традиции, почерпнутые из работ Маргарет Мюррей и великолепной работы сэра Джеймса Фрезэра "Золотая Ветвь". В дианических общинах особое внимание уделяется культу Богини и роли верховной жрицы. Общины и организации - матриархальны и сосредотачивают свои интересы вокруг женских проблем. Нужно сказать, что многие общины вдохновляются примером современного женского движения. Недавние исследования женской духовности оказали на ритуалы и фольклор общин такое же влияние, какое дианические традиции оказали на дискуссию по вопросам женской духовности, ведущуюся наиболее авторитетными теологами. Это взаимопроникновение привело в восторг как ведьм, так и теологов.