В законодательстве европейских стран нет конструкции оспоримости незаконной сделки
Сделка нарушает требования закона. Когда разъяснения Верховного суда помогут сохранить ее в силе
Елена Валерьевна Зубова
слушатель РШЧП
· В чем недостатки конструкции оспоримости незаконной сделки
· Как суды восприняли новую редакцию статьи 168 ГК РФ
· Какие новые тенденции нарушения публичных интересов влекут ничтожность сделки
С 1 сентября 2013 года ст. 168 ГК РФ (недействительность сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта) действует в новой редакции, которую по праву можно признать одной из самых резонансных (Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»). Сегодня противозаконная сделка является оспоримой. Рассмотрим, что заставило законодателя прибегнуть к столь кардинальным изменениям и как суды восприняли данные нововведения.
В законодательстве европейских стран нет конструкции оспоримости незаконной сделки
Не секрет, что первопричиной преобразования нормы ст. 168 ГК РФ явилась судебная практика. Так, в Концепции совершенствования общих положений ГК РФ (далее — Концепция) констатируется следующее: «Судебная практика признания сделок ничтожными на основании ст. 168 ГК РФ получила в настоящее время широкое распространение»1. По мнению разработчиков, это ставило под угрозу стабильность и предсказуемость гражданского оборота. Действительно, согласно данным судебной статистики споры о признании сделок недействительными за последние несколько лет находятся в числе самых распространенных2.
Необходимо отметить, что изначально об оспоримости в отношении незаконных сделок речи не велось. В Концепции была изложена вполне справедливая идея об уточнении ст. 168 ГК РФ исходя из опыта европейских стран (Германии, Австрии, Нидерландов), согласно которому сделка может быть признана ничтожной, только когда нарушает установленный законом запрет. Именно таким образом предполагалось расширить степень судейского толкования норм в целях установления истинной воли законодателя. Замысел был в том, чтобы применительно к каждому конкретному случаю исходить из степени нарушения той или иной нормы.
Мало кто знает, но тенденция по ограничительному толкованию ничтожности незаконной сделки наметилась в судебной практике довольно давно. Во-первых, общее направление на осложнение оспаривания сделок было задано еще постановлением Пленума ВАС РФ от 20.06.2007 № 40. Кроме того, в одном из дел ВАС РФ применительно к сделкам представителя, совершенным в противоречие с п. 3 ст. 182 ГК РФ, указал, что защита прав представляемого будет осуществляться посредством признания оспоримой сделки недействительной (постановление от 16.06.2009 по делу № А40-65399/07-29-602). Такая позиция прямо противоречила сложившейся судебной практике, однако нашла положительный отклик в теории3.
Если мы обратимся к опыту европейских стран, то, скорее всего, не найдем ни одной, где была бы известна конструкция оспоримости незаконной сделки. В этих странах внимание сконцентрировано в основном на законодательном запрете. Например, ст. 87 Закона Эстонии 2002 года «Об общей части Гражданского кодекса» закрепляет следующее: «Сделка, противоречащая вытекающему из закона запрету, является ничтожной, если смыслом запрета является то, что нарушение запрета повлечет за собой ничтожность сделки, в первую очередь в случае, если законом установлено, что определенные последствия должны наступить»4.
Аналогичный подход встречается в Италии, где п. 1 ст. 418 Гражданского кодекса закрепляет ничтожность договора, «противоречащего императивным нормам». В Италии также имеется институт оспоримости, в рамках которого соответствующий иск подвержен 5-летней давности5.
Что-то похожее на общую оспоримость существует на Украине, где вообще нет рассматриваемого состава недействительности. Статья 204 ГК Украины закрепляет презумпцию правомерности сделки, согласно которой правомерность предполагается, если недействительность сделки прямо не установлена законом или если сделка не признана судом недействительной. При этом ст. 215 к числу ничтожных относит сделки, недействительность которых установлена законом6.
Очевидно, что наш законодатель увидел свой, особый выход, при выборе которого не учел рекомендации разработчиков Концепции, а также европейский опыт. В свете недавно вышедшего постановления Пленума Верховного суда РФ от 23.06.2015 № 25 (далее — Постановление № 25), а также накопившейся судебной практики, считаем уместным порассуждать о правильности избранного законодателем пути. Но прежде вкратце остановимся на теории.